Текст книги "Обманчивая реальность"

– Зайди ко мне. Напою тебя кофе.

– Подумаю над твоим предложением, – сказал он и вытащил коммуникатор, по которому только что поступил сигнал. – Ага, что-то новое. Еще кого-то опознали. Пару, что вышла на улицу в семнадцать двадцать девять. Вернее, не обоих, а лишь ее. Шелби Карстейн. Работает в фирме «Стронгфилд и Кляйн».

– Там же, где и Брюстер. Тот самый, что остался жив.

– Вот и ее адрес.

– Пришли его мне. Хочу поговорить с ней.

– Уже отправил. Послушай, вряд ли мы скажем что-то новое, имея лишь линки, что уже есть, – сказал он Еве. – Дайте нам все гаджеты жертв, и мы все досконально изучим. Начнем с записных книжек, посмотрим, вдруг что-то удастся нарыть. Но если никто из них не был конкретной мишенью или же соучастником, то, боюсь, мы стреляем вслепую.

– Понятно. Я попробую потрясти лабораторию, вдруг у них есть что-то новое, после чего съезжу к Шелби Карстейн.

– Если я больше не нужен следственной группе, то поеду с тобой, лейтенант, – предложил Рорк.

– Лейтенант, прошу меня извинить! – В конференц-зал вновь вбежал Трухарт. – Тут у нас пара-тройка человек, которые утверждают, будто были в баре и оставили там своего коллегу. Третий утверждает, будто он менеджер заведения.

– Где они сейчас?

– Дежурный сержант решил, что их лучше развести. Двоим он велел подождать в холле. Менеджер находится в комнате для допросов.

– Твой сержант был прав. Я сначала допрошу двоих, затем займусь менеджером.

– А я пока займусь уведомлениями, – подала голос Пибоди. – Начну с конца списка. Если допрос займет много времени, пойду по списку дальше, пока ты не вернешься или я не закончу.

– Разумно, – согласилась Ева и, не сводя глаз с доски, увешанной фотографиями, добавила, обращаясь к Рорку: – Ты тоже можешь пойти в фойе, но только войдешь туда один, без меня, и сядешь где-нибудь рядом. У тебя зоркий глаз и острый нюх. Оцени их со стороны, пока я буду разговаривать с ними. Затем сделаешь то же самое в отношении своего менеджера, но только из-за зеркальной перегородки. Как хорошо ты его знаешь?

– По большому счету, почти никак не знаю, – признался Рорк. – Общался с ним в основном, когда заведение переходило из рук в руки. Как бывает в таких случаях, мы провели рутинную проверку – кто такой, где родился, где учился и так далее. Я также тесно общался с другими работниками, чтобы получить представление, с кем имею дело. За ним ничего криминального не числилось. С тех пор я практически не имел с ним никаких личных контактов, поскольку не видел в том необходимости. Все отчеты он пишет на имя координатора, который отвечает за бар.

– Не исключаю, что придется побеседовать и с координатором.

– Нет проблем. Скажи когда, и я устрою такую встречу.

– Войди первым. Возьми себе кофе и…

– Только не там! – Рорк вымучил подобие улыбки. – Не волнуйся, я знаю, как мне себя вести.

– Уговорил. Я приду через минуту.

Вместо одной она дала Рорку три минуты, после чего вошла сама.

Несколько копов рискнули взять себе по стаканчику водянистой коричневой бурды из торгового автомата. Рорк – с бутылкой воды и компьютером – устроился за столиком рядом со стульями, на которых сидели двое свидетелей.

Вид у обоих был усталый и недовольный. У женщины светлые волосы, каскадом спадавшие на плечи. На ногах туфли на плоской подошве, какие обычно надевают к повседневным брюкам. Тонкий свитер. На мужчине темные брюки, синяя рубашка и поношенные башмаки.

Ева дала обоим лет по тридцать с хвостиком. Мужчине – меньше, женщине – ближе к сорока.

На обоих не было деловых костюмов, а в руках – портфелей, но Ева тотчас узнала в них пару с видеозаписи на входе в бар. То, что они пришли сами, избавило полицию от необходимости устанавливать их личности.

– Лейтенант Даллас, – представилась Ева, подсаживаясь к ним. Оба тотчас выпрямили спины, сидя на жестких, пластиковых стульях.

– Нэнси Уивер и мой коллега Льюис Коллуэй. Я связалась с ним, как только услышала первые сообщения о том, что произошло в баре. Мы тоже там были, после работы. С нами было еще двое наших коллег – Джозеф Кэттери и Стивенсон Ванн. Я сразу же дозвонилась до Лью и до Стива. Кстати, Стив ушел из бара еще раньше нас. Ему нужно было успеть на самолет до Балтимора, где у него рано утром была назначена встреча. А вот до Джо я так и не дозвонилась. По словам Лью, тот все еще оставался в баре, когда он ушел оттуда.

Ева не стала перебивать собеседницу: пусть рассказывает. Между прочим, говорила она по делу, ничего лишнего – так обычно говорят те, кто привык выступать с презентациями. Разница заключалась лишь в том, что в отдельные моменты голос ее подрагивал.

Тем временем сама Ева переключила внимание на мужчину. Гладко выбритое лицо, прямые каштановые волосы.

– Вы работаете вместе?

– Да, в отделе маркетинга в фирме «Стивенсон и Рид». Мы только что завершили крупную рекламную кампанию. Мы пошли в бар, чтобы обсудить одну презентацию и немножко выпустить пар. Стив не мог оставаться с нами, потому что наутро у него была деловая встреча в Балтиморе.

– И во сколько вы пришли в бар?

– Где-то без четверти пять, если не ошибаюсь. Точно не помню. – Он посмотрел на Нэнси, в надежде получить подтверждение своим словам.

– Мы вышли из офиса примерно без двадцати пять, а до бара идти не более пяти минут. Я бы даже сказала, всего три. Стив ушел минут через пятнадцать. Я – минут в двадцать шестого. У меня в восемь было назначено свидание, и я хотела успеть домой. Переодеться, немного отдохнуть.

– Мы с Джо пропустили еще по бокалу, – добавил Коллуэй. – Его жена с детишками уехали погостить к родственникам, и я решил составить ему компанию, чтобы ему было не так скучно. Он предлагал переместиться куда-нибудь еще и поужинать, но, сказать по правде, мне уже хотелось домой.

С этими словами Коллуэй всплеснул руками, но затем вновь положил их на стол.

– Из-за нашей рекламной кампании мы все в последнее время много работали сверхурочно. Я чертовски устал. Когда Нэнси позвонила, я уже почти вырубился, сидя на диване. Я подумал, что Джо просто отключил свой линк, потому что завалился в какой-нибудь клуб. А вы как думаете?

– Продолжайте, Лью.

– Жена в отъезде. Обычно она держит его на коротком поводке, а тут… Сами понимаете, – добавил он едва ли не с улыбкой и даже слегка подмигнул. – Парню захотелось немного оттянуться. Но Нэнси забеспокоилась, и в конце концов забеспокоился и я.

– Все сообщения такие расплывчатые, отчего становится еще страшнее, – добавила Нэнси Уивер. – Мы были там, в этом баре. Какой-то репортер сказал, что там примерно семьдесят человек убитых.

– Нашла кому верить, – успокоил ее коллега и слегка похлопал по руке. – Можно подумать, ты не знаешь, как эти ребята любят все преувеличить.

– Там есть человеческие жертвы, – возразила она, и ее округлое лицо сделалось каменным. – Это не преувеличение. Но как такое могло произойти? Ведь это такое славное местечко! Очень приличное, не какая-то там забегаловка. Я даже как-то раз водила туда собственную мать! Боже, нам никто ничего не говорит, – пожаловалась Нэнси. – Сказали только сидеть здесь и ждать вас. Я поглощаю выпуски новостей, как ребенок конфеты. Вы ведь лейтенант из отдела уголовного розыска. Скажите, там кого-то убили?

– Скажу лишь то, что мне известно. Вечером в баре произошел трагический случай, повлекший человеческие жертвы.

– Боже! А наш Джо?

– Боюсь, вынуждена сообщить, что Джозеф Кэттери был опознан в числе жертв.

– Не может быть! – Коллуэй уставился на Еву, отказываясь верить собственным ушам. На какой-то миг его темные, почти черные глаза сделались совсем пустыми. – Боже мой, Джо? Неужели и он тоже? Но как? Он ведь просто сидел в баре с бокалом пива. Мы с ним пропустили всего по паре бокалов.

– Пока я не могу сообщить вам подробностей. Скажите лучше, когда вы уходили из бара, то не заметили ничего странного, подозрительного?

– Ничего, – прошептала Нэнси Уивер. По ее лицу катились слезы. – Абсолютно ничего. Это был «счастливый час», и все столики были заняты. Мы были вынуждены расположиться у стойки. Впрочем, есть мы не хотели и еду заказывать не собирались. Просто сидели у стойки и обсуждали презентацию, нашу рекламную кампанию. Говорили на профессиональные темы.

– Скажите, каждый из вас ушел поодиночке?

– Да.

– Да, – поддакнул Коллуэй. – Вернее, я вышел вместе с другим сотрудником нашей фирмы. Но не из нашего отдела. С Уислером, – добавил он, обращаясь к Уивер. – Я не знал, что он тоже в баре. Просто столкнулся с ним на выходе. Спросил у него, как дела, после чего каждый пошел своей дорогой.

– Как он умер?

– Извините, мисс Уивер. Пока я ничего не могу вам сообщить.

– Но ведь у него жена, дети. Мальчик и девочка.

– Мы ей сообщим. Я же прошу вас не звонить ей до завтрашнего утра, пока мы не сделаем официальное заявление.

– Но ведь вы наверняка можете нам что-то сказать, – настаивал Коллуэй. – Вдруг мы сможем что-то сделать. Боже, Джо, ведь он был с нами в этом баре!

– Могу сообщить вам лишь то, что мы ведем активное расследование и в данный момент прорабатываем все возможные версии. Уже в самое ближайшее время будет сделано официальное заявление. Я бы хотела спросить у вас, не знаете ли вы кого-то, кто мог быть обижен на мистера Кэттери или же хотел ему отомстить?

– Что вы! Такое исключено! – воскликнула Нэнси Уивер и попыталась взять себя в руки. – Джо у нас образцово-показательный. Тренирует футбольную команду. Если у вас проблемы, он первый, кто придет на помощь. Он женат – причем это его первый и единственный брак – даже не помню уже сколько лет. Двенадцать, если не больше. Он никогда не забудет ваш день рождения.

– Да, его все любят, – подтвердил Коллуэй. – Что неудивительно.

– И как давно вы с ним вместе работаете?

– В январе будет девять лет, как я работаю в этой фирме, – сказала Уивер. – Джо пришел через несколько месяцев после меня.

– Я тоже там почти десять лет, хотя мы не всегда работали вместе, – уточнил Коллуэй. – У нас есть индивидуальные проекты, групповые проекты.

– А Стивенсон Ванн? Он тоже с вами?

– Он племянник гендиректора, – сообщила Уивер. – Стивенсон пришел к нам пять лет назад. Но он хороший работник. У него есть талант. Кстати, они с Джо очень дружны. Их сыновья примерно одного возраста. Стив разведен, но сын проводит время у него два раза в месяц. Стив и Джо любители поговорить о детях. Кстати, в баре без этого тоже не обошлось. О господи, кто сообщит Стиву?!

– Я, – пообещал Коллуэй. – Я ему скажу. – Нэнси Уивер взяла его руки в свои ладони, и он легонько их похлопал. – Я свяжусь с ним, как только мы освободимся.

– Скажите, а вы не заметили в баре кого-то еще из числа ваших знакомых?

– То есть? – Коллуэй растерянно заморгал.

– Вы только что сами сказали, что вышли с кем-то из знакомых. Были ли в баре другие, кого вы знали?

– Я? Честное слово, затрудняюсь сказать. В таких заведениях постоянно мелькают одни и те же лица. Это место пользуется популярностью не только у нас, но и у всех, кто работает по соседству.

– Мы сидели за стойкой, спиной к залу, – уточнила Уивер и на минуту закрыла глаза. – Я не исключаю, что там мог быть кто-то из знакомых, просто я их не видела. Если были, значит, они тоже погибли.

Взяв у них контактную информацию, Ева проводила их до дверей и подождала Рорка.

– Что скажешь?

– Женщина – особа эмоциональная, но умеет держать себя в руках.

– То есть владеет собой.

– Да, и он тоже.

– А чем занимается их фирма?

– Выпуском моющих средств – для промышленного использования. Для дома, для тела. Причем уже более ста лет. Солидные ребята. Кстати, можешь не тратить зря время. Уивер возглавляет отдел маркетинга. Ванн, Коллуэй и наша жертва работают под ее началом. Правда, Ванн отвечает за текущую кампанию, но под ее руководством. Коллуэй и Кэттери официально именуются ведущими специалистами. Уивер не замужем. В прошлом были два официальных сожителя. Ванн разведен. Коллуэй холост. Кэттери, как ты уже знаешь, женат, имеет двоих детей. У Ванна есть сын восьми лет. Того же возраста, что и у Кэттери. Но у того еще есть пятилетняя дочь. Уивер и Коллуэй бездетны.

– Из тебя вышел бы отличный помощник.

– Если тебе нужно что-то еще, скажи. Добуду из-под земли.

– Для первого раза достаточно. Скажи, ты ничего не заметил между Уивер и Коллуэем?

– Каких-то чувств? Нет.

– Я тоже не заметила. Однако он пришел, как только она ему позвонила. Это потому, что она его начальница, или потому, что они друзья? Ладно, это мы выясним.

Ева остановилась рядом с дверью комнаты для допросов.

– Что ты знаешь про этого парня?

– Девон Лестер, сорок три года. Второй брак – однополый, никаких детей. Работает в сфере ресторанного бизнеса вот уже двадцать лет. Начинал официантом, барменом, прошел все ступеньки карьерной лестницы. В этом баре вот уже два года. Небольшое криминальное прошлое. Подростком имел приводы в полицию. Проходил по делу о хулиганском нападении, однако обвинения были сняты, когда сумел доказать, что не был зачинщиком драки, а, наоборот, пытался разнять дерущихся. Производит пиво под собственной маркой, которое мы и продаем в этом баре.

– Иными словами, умеет смешивать ингредиенты.

– Можно сказать и так.

– Что ж, послушаем, что он нам скажет. Ты идешь в комнату для наблюдений.

– Как прикажете, лейтенант.

4

У Девона Лестера были рыжие, заплетенные в дреды волосы. Они образовывали нечто вроде огненного облака вокруг лица цвета отбеленной мешковины. У него была круглая, как пляжный мяч, голова и толстая, как ствол дерева, шея.

Глаза темно-карие, как изюмины, слегка навыкате.

Пальцы Девона отбивали по столешнице нервную дробь, в такт быстрому внутреннему ритму. Подметки его башмаков также барабанили по полу, отбивая особый ритм. Его легко можно было принять за «торчка», которому срочно требуется очередная доза, однако стоило ему встретиться с Евой взглядом, как дробь прекратилась.

– Вы коп мистера Рорка.

– Я коп управления нью-йоркской полиции.

– Я это и имел в виду. Я менеджер заведения. Мистер Рорк позвонил мне и сказал, что в баре неприятности. Что там погибли люди. У меня с собой полный список работников. – С этими словами Девон вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, положив на стол, аккуратно его разгладил. – Может, вам это не надо, потому что вы его жена.

– Я сама себе хозяйка.

– Я хотел сказать… просто мне нехорошо. – С этими словами Лестер Девон потер широкими ладонями не менее широкое лицо. – У меня в голове не укладывается, как такое может быть. Он, то есть Рорк, толком ничего не сказал. Мол, у нас неприятности, погибли люди. И что я должен отправить ему список работников и их контакты, указать, кто работал в сегодняшнюю смену, а кто нет. Я решил, что произошла драка или типа того. Обычно у нас тихо, место в целом приличное. В общем, я так и думал, пока не услышал новости. И тогда позвонил Бидо.

Ева села на стул:

– Кто такой Бидо?

– Черт, я подумал, что вы знаете всех наших ребят. Это тот самый парень, который занимается баром.

– Мне казалось, баром занимаетесь вы.

– Я менеджер. Бидо – тот, кому я докладываю. Не стану же я каждый день дергать Рорка по разным мелочам? Рорк птица высокого полета, разве не так?

– Так.

– У нас свой порядок, кто кому подчиняется. Я докладываю Бидо, Бидо докладывает Рорку. Как в данном случае.

– Понятно.

– Угу. – Девон издал свистящий вздох, словно кипящий чайник, явно довольный тем, что прояснил этот пункт. – Так вот он, то есть Бидо, сказал, что бар кишит легавыми, так что дела, видать, паршивые. Хуже не бывает. Что там… – Он на минуту умолк и сглотнул комок в горле. – Что там восемьдесят покойников, если не больше. Покойников. Это в моем-то баре! А мои работники? Он ничего не мог мне сказать про них. Я пришел потому, что хочу знать, что с моими ребятами. Я не могу до них дозвониться. Они не отвечают. Я должен знать, что с ними, что, в конце концов, там стряслось.

Девон продолжал бормотать, однако Ева воздала ему должное: из него не нужно было клещами тянуть информацию.

– Сегодня, как я понимаю, не ваша смена. У вас отгул?

– Да, я составляю график на две недели вперед. Но он гибкий, на случай, если кому-то что-то понадобится, например, выйти на работу в другую смену. У нас все всегда тип-топ, у меня замечательные работники. Ди Би сегодня приболел, это мой помощник. Я никак не могу с ним связаться. Сначала я поехал в бар, но там все опечатано, а возле двери дежурит коп. Там отказались разговаривать со мной, даже когда я сказал, что являюсь менеджером этого заведения. То есть они…

– Я вас поняла. Сегодня в баре «Виски с содовой» произошел инцидент, повлекший смерть восьмидесяти трех человек.

– Матерь Божья! – Лицо цвета выцветшей мешковины слегка позеленело. – Святая Дева Мария! Туда подкинули бомбу? Или…

– В данный момент ведется расследование, мистер Лестер.

– Мои работники. У меня здесь список их имен. Ди Би Грешем заболел. Эви Хайдельберг, это наш повар, Мэрилин Брикстон, старшая официантка…

– Спасибо, имена у меня уже есть. Когда я проверяла в последний раз, мисс Брикстон была на операционном столе. Эндрю Джонсон…

– Дрю. Мы зовем его Дрю. Это помощник на кухне.

– Он в коме. Оба лежат в клинике Трайбека.

Следующий вопрос Лестер задал не сразу:

– А остальные? Что с ними? У меня в эту смену работало девять человек.

– Боюсь, вынуждена сообщить, мистер Лестер, что в живых остались лишь двое, чьи имена я только что назвала.

– Нет, это какая-то ошибка. – Лестер отнял от столешницы пальцы. Впрочем, запястья остались плотно прижаты к ней, как будто его рукам требовался якорь. Голос его, однако, прозвучал вполне рассудительно. – Это ошибка. Не хочу проявлять неуважение к вам, миссис Рорк, но…

– Лейтенант Даллас.

– Какая разница. – В следующий миг его было не узнать. Подобно молнии в его глазах вспыхнула ярость, а вслед за ней промелькнул страх. – Семеро моих работников не могли умереть. Такого быть не может.

– Позвольте мне выразить соболезнования, мистер Лестер. Я понимаю, что в такое трудно поверить и еще труднее принять.

– А кто вам сказал, что я это принимаю? – Он вскочил на ноги: – Вы меня поняли? Это невозможно принять! Я хочу поговорить с вашим начальством!

Ева поднялась вслед за ним.

– У меня только что состоялся брифинг с начальником управления и следственной группой, которой поручено расследование. Которое, между прочим, возглавляю я. И я говорю вам – семеро из ваших работников мертвы. Двое находятся в больнице, и я не советую вам слишком уповать на то, что они выживут.

– Вы несете бред!

В дверь постучали. Приоткрыв ее не более чем на дюйм, Ева, к своему изумлению, увидела Рорка.

– Могу помочь, – предложил он, прежде чем Ева что-то успела сказать.

Она закрыла рот – что далось ей, честно говоря, нелегко – и впустила его внутрь. Стоило Рорку шагнуть в комнату для допросов, как стало ясно, что она поступила правильно.

Ярость в глазах Лестера моментально улетучилась, а страх уступил место скорби.

– Нет. Нет.

– Садись, Девон, садись.

Менеджер подчинился. Или же у него просто подкосились ноги, подумала Ева.

– Лишь Мэрилин и Дрю? А все стальные погибли? Все-все?

– И я хочу, Девон, чтобы ты помог лейтенанту. Она сделает все, что в ее силах. Ты же должен ей помочь.

– Ди Би собирался жениться. Он и его женщина вместе уже три года, и в мае у них свадьба. У Эви недавно родился ее первый внук. Катрина получила приглашение на прослушивание. Я даже поменял ей смену, чтобы она могла уйти в восемь и к нему подготовиться. Так что сегодня она вернулась бы домой рано.

Рорк молчал, давая Лестеру возможность выговориться. И хотя сам он лично не знал этих людей, в известном смысле они были и его тоже. Он на миг поднял глаза и встретился взглядом с Евой. Она поставила перед Лестером стакан воды.

– Скажите, что с ними стряслось? Прошу вас, скажите. Я ведь имею право знать, что там произошло.

– Пока я ничего не могу вам сказать. – Ева снова села. – Зато должна задать вам ряд вопросов.

– Ну хорошо, задавайте.

– Вы сказали, что у вас слаженная команда работников, но все равно должны же быть трения. Вам приходилось кого-нибудь наказывать? Или вмешиваться в чью-то перепалку?

– Послушайте… – Лестер рукавом вытер глаза и пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Вы ведь знаете, как бывает в жизни. Кто-то поругался с женой или бойфрендом, ну или с кем там еще. Или же клиент попался вредный, такое тоже бывает. Это, можно сказать, часть нашего бизнеса. Но мои люди ладили друг с другом. Наш бар – хорошее заведение. Хорошее жалованье, хорошие чаевые. Если нужно поменяться сменой, пожалуйста, мы поменяем. Кому-то срочно нужен отгул, ничего страшного, заменим.

– А вас самих сегодня в баре не было весь день?

– Нет. Сначала отсыпался, потом мы с моим партнером пошли в галерею в Сохо. Он обожает ходить по выставкам. Пообедали в городе, походили по магазинам.

– Вам сегодня кто-то звонил с работы?

– Нет, сегодня никто. Хотя обычно звонят. Но только не сегодня. Мой линк звякнул первый раз, когда мне позвонил Рорк. Так что у нас с Квирком был на редкость спокойный денек.

– Скажите, а у вас не было конфликтов? В личной жизни или в баре?

– Ничего. Разве что пару недель назад повздорил с соседом. У меня дома была вечеринка, а он заявил, что она слишком шумная. Придурок. Его не выносит даже собственная жена.

– Его имя?

– Откуда мне знать! Просто очередной сосед-придурок, и все.

– Послушайте, мистер Лестер, я веду расследование трагедии, унесшей жизни нескольких десятков людей. И потому готова обсуждать даже соседей-недоумков.

Лестер назвал ей имя и адрес и снова уставился на свои руки.

– Извините, если я не проявил к вам должного уважения.

– Вы сегодня потеряли друзей. Если кому-то и требуется уважение, то в первую очередь им. Мне этого достаточно.

– Что теперь делать? – Лестер посмотрел сначала на Еву, затем на Рорка. – Я должен поставить в известность остальных работников. Мне поговорить с ними лично? Такие вещи не принято сообщать по телефону. А семьи? Я должен сказать им, что… Боже, Дрю до сих пор живет в одной квартире с родителями. Он еще почти ребенок.

– Семьи поставим в известность мы, – успокоила его Ева. – Можете не переживать по этому поводу.

– Девон, сейчас тебе лучше пойти домой, – негромко произнес Рорк, и Лестер поднял на него глаза. – Завтра ты захочешь поговорить с остальными работниками. Справишься один или мне прислать тебе в помощь Бидо?

– Я возьму с собой Квирка. Они его хорошо знают, в отличие от Бидо. Если, конечно, вы не возражаете.

– Поступай так, как тебе удобнее. Если что-то понадобится от меня, можешь обращаться напрямую. Кстати, как ты попал сюда?

– То есть?

– Как ты добрался до управления?

– На метро.

– Я скажу, чтобы тебя отвезли домой. На машине, – твердо произнес Рорк, не давая Девону возможности возразить. – Шофер будет ждать у главного входа. Назавтра я тоже выделяю тебе машину, чтобы вы с Квирком могли быстро добраться, куда вам нужно.

– Спасибо, сэр.

– Не за что. Это были и мои люди тоже.

– Да, сэр, по-моему, вы правы.

Ева молча выпустила Девона и села напротив Рорка, который тем временем отдавал распоряжения водителю.

– На этот раз я не стану спрашивать у тебя твое мнение, – сказала она, когда он закончил.

– В таком случае я спрошу у тебя твое.

– Оно может тебе не понравиться.

– Можно подумать, такого не было раньше.

– Он знает в баре всех до единого. Мы оба знаем, что, когда работаешь с людьми, невозможно, чтобы всегда была тишь да гладь. Кто-то непременно начнет вас раздражать, выводить из себя.

– И человек в отместку решит отравить сразу всех, пойдет на массовое убийство? Ева, это чушь собачья!

– Я кое-что про него нарыла. Твой Лестер состоит в браке с Квирком Макбейном, учителем живописи. На первый взгляд все чисто и аккуратно.

– И поэтому ты его подозреваешь? Потому что все чисто и аккуратно?

– У него также есть брат, Кристофер Лестер. Химик, с целой вереницей букв после имени. Возглавляет одну крутую частную лабораторию. Инцидент произошел в день, когда у Лестера был отгул. Ему известны в баре все ходы и выходы, так что он в любое время мог подложить туда смертельное вещество. Не исключаю, что сработал какой-нибудь таймер. Мы пока ничего не знаем. Девон намерен лично известить остальных работников и привлечь к своей персоне внимание, оказавшись таким образом в центре событий.

– О господи!

– Подумай сам, зачем ему кому-то что-то говорить? Зачем это нужно? Не затем ли, чтобы увидеть реакцию родственников погибших? Он провел день в обществе преподавателя живописи. Прекрасное алиби. Готова спорить на что угодно, что нам его подтвердят и в Сохо, и в галереях, и в ресторане, где они обедали. Все чисто и аккуратно.

– То есть ты видишь в нем потенциального массового убийцу тех, с кем он бок о бок работал каждый день? Лишь потому, что его брат химик, а у него самого есть алиби.

– Ты слышал Миру? Я согласна с ее профилем. Убийца хорошо знает бар, либо работает, либо часто бывает в нем. Он постарается втереться в доверие и оказаться в центре расследования, что Девон Лестер, между прочим, только что сделал. Его реакция нажала на верные кнопки и на первый взгляд была вполне искренней. Но кто бы ни был убийца, в его планы наверняка входило поговорить с копами, с другими людьми, и он был готов к такого рода разговорам. Думаю, есть смысл принять все это во внимание.

– Ты права. Мне это не нравится. – Рорк поднялся на ноги и обошел комнату. – Но то, что погибло так много людей, перевешивает чашу весов. И что теперь?

– Хочу зайти в лабораторию, вдруг у ребят есть что-то новое. Если нужно, подтолкну Дикого.

– Хочешь сказать, дашь ему взятку?

– Нет, на этот раз воздержусь. Но если придется, неплохо иметь что-то в карманах, – добавила Ева и тоже поднялась с места. – Кроме того, хочу поговорить с Шелби Карстейн. Ведь она ушла из бара за считаные минуты до того, как разразилось побоище. Еще мне нужно все как следует обдумать и взвесить. И заодно узнать, как дела у Морриса.

– Я тебя подкину.

– Я так и думала. – С этими словами Ева вытащила телефон, чтобы связаться с Моррисом, и они зашагали в сторону гаража.

* * *

Дик Беренски, он же Дикий Дик и начальник лаборатории, сгорбившись, сидел перед компьютером, напоминая гаргулью. Его похожая на яйцо голова торчала из белого халата, наброшенного на ярко-оранжевую рубашку и обтягивающие брюки цвета спелой сливы. Ева поймала себя на мысли, что предпочла бы прожить всю жизнь, ни разу не увидев Дика в его обтягивающих брюках.

В ухе у него болталось золотое кольцо – новый штришок в его имидже. Костюм завершали модные туфли в тон брюкам.

Дик бросил на нее кислый взгляд:

– Я был в клубе. Сальса.

Ева тотчас поймала себя на новой мысли: никогда в жизни ей не увидеть его танцующим сальсу.

– Извини, что вырвала тебя. С другой стороны, восемьдесят три покойника бывают не каждый день.

– Это я просто к слову. Кстати, я бывал в том баре. У них классный «счастливый час».

– Но только не сегодня.

– Боюсь, что да. Токсины просто зашкаливают, причем во всех пробах. Но ты это уже и сама знаешь.

– Знаю и хочу узнать больше.

– Отправил курьера, получить образцы от тех, кто остался жив, чтобы у нас была смешанная группа. Могу предположить, что или те, кто приготовил этот коктейль, обращались с ним иначе, или же вещество по-разному проявляет себя, если мозг все еще функционирует и сердце бьется.

– Ну хорошо. И что в итоге?

– Да все то же. Быстродействующее средство. Как вошло, так и вышло. Обычно наркотики дают более длительный эффект. Согласись, кому нужен двенадцатиминутный кайф?

– То есть двенадцать минут подтвердились?

– Столько продлился эффект. Двенадцать минут плюс-минус минута, в зависимости от роста, веса, возраста жертвы, количества выпитого алкоголя, принятых лекарств или других веществ и съеденной пищи. Иными словами, мы имеем временной интервал от одиннадцати до пятнадцати минут, но средний показатель – двенадцать.

Дик на стуле подъехал ближе к компьютеру и пробежал длинными костлявыми пальцами по экрану.

– Я попробовал воссоздать эту заразу. И мне почти удалось. Сейчас я пытаюсь поточнее синтезировать парочку компонентов, но основа уже имеется.

– Ты умеешь делать такие вещи?

Дик ухмыльнулся:

– А что тут сложного? Сначала я решил сделать компьютерную реконструкцию, но с реальным веществом работать проще. Я синтезировал четыре микрограмма и заразил им парочку крыс. Так вот, эти голохвостые твари словно с катушек съехали. Зрелище малоприятное, скажу я тебе. Пару секунд я даже ржал над ними, но потом стало не до смеха.

– Они принялись убивать друг друга?

– Разрывать на части. Технологов, которые мне помогали, вывернуло наизнанку, едва успели бедняги добежать до туалета. В другой ситуации я бы их за это вздрючил. Но только не в этой. Даллас, такой гадости мы еще не знали.

– А теперь поподробней, если можно.

– В ее основе старая добрая ЛСД. Галлюциноген. Обычно его глотают или впрыскивают шприцем.

– Это я знаю, Дики.

– Да, но только эта гадость нетипичная. Согласен, ЛСД вещь ударная, от нее глюки о-го-го какие. Но от этой не просто глюки, а мегаглюки. Можно сказать, этот парень гений. Он в разы усилил ее действие. Сотворил этакий денатурат, который затем подсластил какой-то синтетической дрянью, над которой мы сейчас бьемся. Если добавить «Зевса» – пиши пропало. Крышу сносит моментально – галлюцинации, всплеск энергии, агрессия. А потом чуток грибочков – чтобы уж вставило по полной программе. Получаем двойной галлюциноген. Ну и для полноты счастья синтетический адреналин, чтобы удвоить выброс тестостерона. Теперь видишь, сколько всего намешано в одной понюшке. Кстати, едва не забыл про мышьяк.

– Яд?

– Харпо еще не начала заниматься волосами, когда мы прислали ей результаты токсикологического анализа. Она только потом обнаружила мышьяк. Дозы небольшие. Но в сочетании со всем, что я тебе назвал, тоже способны вызвать галлюцинации. В общем, смешай все до кучи и получишь гремучую смесь.

В течение двенадцати минут в голову будет лезть всякая гадость – и глюки, и паника, и обиды. Время воздействия на человека мы рассчитали по длительности реакции у крыс. Возможно, нужно минуты три для того, чтобы вещество начало действовать, затем в течение двенадцати минут в голове полный хаос, после чего действие начинает ослабевать.

– Слабое утешение, – пробормотала Ева.

– А теперь хорошее. Если вы остались живы, оно не оставляет после себя перманентных нарушений – ни мозга, ни сердца, ни почек. Беда в другом: как только оно попало в вас, его сразу ничем не выведешь. Остается только рвать когти.

– Не поняла?

– Как я уже сказал, в этой гадости чего только не намешано. Но если вырваться на воздух – на свежий воздух, то его действие пройдет быстрее. Сейчас я пытаюсь вычислить, насколько быстрее.