Текст книги "Подмастерье смерти"

– Я. Меня сегодня в новый мюзикл пригласили. Репетирую каждую свободную минутку. Вчера была здесь с полседьмого утра до пяти вечера.

– А что насчет студии йоги?

– Знаю, что, когда Сенса пришла, еще семи не было. А около трех она, как всегда, медитировала. Ну, наверняка. Я не заглядывала. У нее еще два инструктора работают. Одна из них, Пола, заходила ко мне в три – после дневного занятия. Она тоже танцами увлекается. Заглянула посмотреть, как я репетирую.

– Значит, весь день кто-нибудь здесь находился.

– Да.

– А из незнакомцев никто не заходил?

– По крайней мере, я не видела. И не слышала. Нам стоит начать беспокоиться?

– Не думаю, – Ева подошла к окну. – Семь дней в неделю, – повторила она. – И днем на этаже всегда кто-то есть.

– Ну да. Если уходим, мы все запираем. У нас и табличка есть. Мы с Сенсой снимаем этаж на двоих. Для удобства организовали здесь что-то вроде подсобки. Храним инвентарь… коврики… Мы ведь еще дважды в неделю по очереди преподаем в моей студии танец живота. Ничего особо ценного… но все равно всегда закрываем. Что-то у кого-то украли?

Ева еще раз внимательно осмотрела помещение и окончательно поняла, что оно не подходит.

– Нет, не думаю. Последний вопрос: почему танцорам перед выступлением желают сломать ногу? Ведь они тогда не смогут танцевать.

– Что, простите? А, вы про поговорку. Театральная примета. Если пожелать удачи – сглазишь. Так что следует наоборот – сказать гадость.

– Но это же бессмысленно!

– Ну да, – Донни сделала глоток воды. – Таков уж шоу-бизнес.

5

Ева проверила другое офисное здание и еще жилой дом. Ей показалось, в одну из квартир стоило бы заглянуть повторно и как следует проверить жильца. Мужчина. Хорошо за тридцать. Пять лет служил в армии.

Ева наскоро ознакомилась с его личными данными. Был офицером снабжения – значит, обращаться с оружием почти не учили. Но она все же взяла его на заметку, чтобы позже опросить. Дома или по месту службы.

Она шла на восток с Третьей авеню на Вторую, когда бесконечный мерзкий дождь стал наконец понемногу стихать. По дороге попались ночлежка, невзрачная изостудия, несколько офисов. В общем, пейзаж так себе.

Следующей ее целью был отель средней руки на Второй авеню. Старенький, но приличный и, судя по ценам, привлекательный для путешествующих всей семьей. В некоторых номерах даже кухня имелась.

В маленьком тихом вестибюле располагались крошечное кафе да сувенирная лавка размером со стенной шкаф. За стойкой в одиночестве сидел администратор. Он приветливо улыбнулся Еве:

– Доброе утро. Кошмарная погода. Наружу нос показать страшно. Чем могу помочь?

У него было такое приятное лицо – круглое и добродушное, такой душевный голос, что Еве даже стало неловко доставать значок.

При виде жетона мужчина ошарашенно заморгал.

– Вот это да! Что стряслось, офицер? Ой, извините, лейтенант. Да, конечно, лейтенант! – повторил он, не давая Еве и рта раскрыть. – Да вы же лейтенант Даллас! Это ведь про вас в «Айков адженда» написано! Я читал и фильм смотрел. Очень понравилось. Надеюсь, смогу помочь одному из самых преданных блюстителей закона в нашем городе.

– Я тоже. Мне нужны имена постояльцев, которые вчера здесь останавливались. На девятом или десятом этаже, номера с окнами на запад.

– Вчера заселились… Сейчас…

– Нет. Заселились они, может, и раньше. А вчера днем должны были остаться в номере. Начнем с гостей. Или кто-то из персонала. Тот, у кого есть доступ в свободные номера.

– Так-так. Ясно. Ну, на самом-то деле, конечно, ничего не ясно, но я сейчас посмотрю списки.

– Вероятно, это мужчина. Один. Хотя вполне может быть и женщина. С напарником.

– Девятый этаж, западное крыло… Мистер и миссис Эрнест Хаббл. Остановились у нас на четыре дня. Завтра выезжают.

– Есть их домашний адрес?

– Да. Они из Де-Мойна. Постоянные клиенты. Уже в третий раз у нас останавливаются. Приезжали на аукционы и шоу.

– Мне нужны те, кто выехал сегодня утром или вчера поздно вечером.

– Хорошо. Очень интересно. – Будто в подтверждение его слов, довольное лицо администратора слегка зарделось. – Есть мистер Рид Беннетт. Домашний адрес: Боулдер, Колорадо. Мне кажется, он торговый представитель. Приезжает сюда на деловые встречи. Заселился два дня назад, выехал сегодня утром. Всего полчаса как.

– Отзовите горничных. Мне понадобится осмотреть его номер. Кто еще?

– Мисс Эмили Уоттс и мисс Фрай. Дамы почтенного возраста. Прибыли из Питтсбурга на встречу выпускников колледжа. Выпуск девятнадцатого года.

– Вряд ли они. Еще кто-нибудь?

– Только один остался. Мистер Филип Карсон из Восточного Вашингтона с сыном-подростком. А может, это дочь была. Я не разглядел. Их ведь в таком возрасте трудно отличить. Нацепят что-то бесформенное, капюшон натянут… У меня тут отмечено, что они попросили именно этот номер.

Зазвенел колокольчик.

– Конкретный номер, значит. А раньше они у вас останавливались?

– В базе нет такого имени, но мистер Карсон показался мне знакомым.

– Помните, что у них было с собой из багажа?

– Я… – Администратор сильно зажмурился, потом резко распахнул глаза. – Да! Потому что я стал звать Джино, чтоб он помог, но мистер Карсон сказал, им носильщик не нужен. У них было две сумки на колесиках – по одной на каждого, и у ребенка еще рюкзак, а у мистера Карсона – большой металлический кейс.

– Когда они выехали?

– Вчера, хотя должны были остаться еще на одну ночь. А зарегистрировались около пяти предыдущим вечером. Я запомнил, потому что как раз тогда собирался сдавать смену. Больше, полагаю, я их и не видел. До выезда. Вчера около половины четвертого это было. Мистер Карсон сказал – семейные обстоятельства.

– Мне нужно осмотреть номер.

– Вот тебе на! Да-да, конечно! Правда, там уже, скорее всего, прибрались.

– Мне все равно нужно посмотреть.

– Подождете минутку? Попрошу, чтобы Джино меня подменил, и сам лично вас провожу.

Администратор суетливо выскочил из-за стойки (по крайней мере, так показалось Еве), а в этот момент откуда-то сбоку, из служебного помещения, вышел парень в синей форме носильщика.

– Я не спросила, как вас зовут.

– А, я Генри. Генри Уиппл.

Вместе с администратором они вошли в лифт, такой старый, что в нем имелись даже кнопки. Генри нажал на 10-й этаж.

– Некоторым гостям по душе старинные нотки, – объяснил он.

– Окна в номерах открываются?

– Да, но не полностью. Сейчас везде защитные экраны, само собой разумеется. Но некоторым из гостей хочется иметь возможность приоткрыть окно в хорошую погоду – подышать свежим воздухом или просто насладиться звуками города.

– А шумоизоляция есть?

– Да, хотя и не настолько совершенная, как в новых дорогих отелях. Эта гостиница – семейный бизнес в пятом поколении, и мы стараемся поддерживать домашнюю атмосферу и делать наши услуги как можно более доступными. Особенно для тех, кто путешествует с семьей.

– Ясно.

Когда они вышли из лифта на десятом этаже, Ева услышала еле уловимый шум голосов – кто-то из постояльцев включил телевизор. Никаких раздражающе громких звуков. Лишь тихий гул из-за двери. Однако система охраны вполне приличная. И коридор сверкает чистотой так же, как и все здание.

Она догнала администратора, увидела, что Уиппл достал электронный ключ, и позволила ему самому открыть номер.

– Мне тут подождать?

– Входите и закройте дверь.

На стене висели выключатели – еще один старинный штрих. В комнате стояли две красиво заправленные белоснежным бельем кровати и вместительный шкаф. Идеально чистая ванная источала лимонный аромат моющего средства. В маленькой, но удобной кухоньке было два шкафчика со стеклянными дверцами. В одном – напитки, в другом – закуски.

Еву прежде всего интересовали окна, и она тут же подошла к ближайшему, повернула задвижку и приоткрыла.

«Дюйма четыре. Может, пять, – прикинула она. – Места вполне достаточно».

Она сняла один из стоявших кверху ножками стульев, села, вынула из сумки бинокль.

– Бинго, черт возьми! Это оно!

Затем опустила глаза и взглянула на ковер. Тонкий, но чистый. Надела очки-микроскопы, осмотрела подоконник и покачала головой:

– Я бы хотела поговорить с тем, кто здесь убирался.

– С Ташей. Извините, лейтенант. Вы ведь сейчас в бинокль на Центральный парк смотрели? В новостях… По поводу вчерашнего происшествия на катке?

– Держите язык за зубами, Генри.

– Да-да, конечно. Мне, кажется, надо присесть на минутку. Ноги… – побледнев, администратор опустился на соседний стул.

– Ну-ну, в обморок тут не надо падать.

Ева достала карманный компьютер и ввела в поиске: Филип Карсон, Восточный Вашингтон.

– Нет-нет. Только на секундочку. Я проработал в отелях двадцать три года. Многое пришлось повидать, как понимаете. Разные случаи бывали. Но представить, что столкнусь лицом к лицу… с человеком, который… Он ведь с ребенком был!

– Возможно. Посмотрите, это ваш постоялец?

Потирая грудь, Генри посмотрел на изображение.

– Нет. Тот моложе был.

– А как насчет вот этого?

– А этот слишком молодой. Извините.

– Наоборот. Хорошо. Уже круг подозреваемых. Искать меньше.

Это означало, что из всех найденных в Восточном Вашингтоне Филипов Карсонов в возрасте от двадцати до восьмидесяти лет двоих точно удалось исключить.

– Генри, мне нужна горничная.

Администратор тяжко вздохнул, снял трубку телефона внутренней связи и набрал номер:

– Таша, зайди прямо сейчас в номер 1004.

– Если это тот самый номер, из которого стреляли, мне крупно повезло. Впрочем, везение – штука ненадежная. Возможно, я ошиблась. У вас есть записи с камер наблюдения за вчерашний день?

– Мы… извините… у нас вообще нет камер.

«Еще одна веская причина убийце выбрать именно этот отель», – подумала Ева.

– Сможете описать мужчину и ребенка?

– Да-да. – Щеки администратора снова порозовели. – Конечно. Буду рад помочь.

– Хорошо. Сейчас, подождите минутку. Опишете мне их в общих чертах, а потом отправлю вас к полицейскому художнику. Сможете приехать в управление?

– Я… мне нужно найти кого-то себе на замену.

– А если я пришлю к вам художника?

– Спасибо. Было бы проще.

– Вы нам очень помогли, Генри.

Раздался стук в дверь. Ева сама открыла. На пороге стояла миниатюрная блондинка с огромными голубыми глазами.

– Таша, это лейтенант Даллас. Она хочет расспросить тебя о гостях, которые останавливались в этом номере, – пояснил администратор.

– И о самом номере после их выезда, – добавила Ева.

– Хорошо. Только я их не видела. Они включили защитное освещение, так что разглядеть я ничего не могла.

– А в каком виде был номер после их ухода?

– Они очень аккуратно со всем тут обращались. Воспользовались кухней. Все за собой убрали. В большинстве случаев люди этого не делают. Но я все равно еще раз все перемыла, мистер Генри. И еще они выпили кое-что из мини-бара. Я все заменила.

– Не заметили никаких отметин на ковре у окна?

– Забавно, что вы спрашиваете о таких вещах. Как я поняла, они, видимо, принесли стулья и сидели у окна. На ковре остались такие… вмятинки от ножек. Ну, вы понимаете. И еще две вмятинки отдельно. Я подумала, гости, наверное, небольшой телескоп с собой принесли. Сидели, любовались городом. Некоторые любят.

– О боже, – пробормотал Генри. – Боже мой!

– Я как следует пропылесосила, мистер Генри.

– Знаю, дорогая. Комната просто сверкает. Когда ты дежуришь, всегда очень чисто.

– А куда вы дели мусор? Должен же был какой-то мусор остаться.

– А, мусор мы сразу отправляем на переработку.

– Простыни, полотенца?

– В прачечной.

– А ванную вы, конечно же, тщательно вымыли. Все до миллиметра.

– Разумеется, мэм. Поддерживаем гигиену.

– Лейтенант, – рассеянно поправила Ева. – И шкаф протерли? И кухонный стол? И прикроватную тумбочку?

– Безусловно. «Чистота и комфорт» – главное правило нашего заведения.

– Выключатели?

– Их тоже обработала.

– Генри, я хочу, чтобы номер осмотрели наши ребята – пришлю группу экспертов-криминалистов. На всякий случай. Спасибо, – обратилась она к Таше, провожая ее до двери. – Итак, Генри, – Ева развернула стул, села напротив администратора, – как выглядели эти двое? Меня интересует каждая мелочь. Все, что сможете вспомнить, включая одежду.

Выпытав у Генри все возможные подробности, Ева отпустила его заниматься делами, а сама позвонила Пибоди по видеосвязи.

– Привет, – на экране появилось краснощекое лицо напарницы. – Только что из колледжа. Все подробно распишу в отчете, но в двух словах – пока пусто. Сейчас иду на Первую. На Йорк-авеню тоже ничего подходящего не нашла.

– Потому что я нашла то, что нужно, на Второй. Отель «Восточный Манхэттен», номер 1004. Сообщи Дженкинсону и Рейнеке.

– Нашли гнездышко? Уверены?

– Разве я стала бы иначе срывать тебя с места? Приезжай на Вторую. Встретимся здесь. Все вопросы потом, – добавила Ева, не успела Пибоди и рта раскрыть.

Ева нажала отбой, вызвала криминалистов, позвонила детективу Янси – полицейскому художнику, – а затем связалась с Ловенбаумом.

– Да вы везунчик, Даллас! Вам бы на скачках играть.

– Вы должны сами приехать посмотреть, Ловенбаум. Убедитесь, что я не чушь порю. Натасканный стрелок вполне мог действовать отсюда.

– Уже еду.

– Захватите винтовку. Подходящую, по вашему мнению, модель. И двуногу.

– Так и запишем.

Ева сунула трубку в карман, прошлась по комнате.

«Небольшая, – подумала она. – Но места вполне достаточно. По крайней мере, один раз он точно приходил сюда на разведку. Скорее всего, без напарника. Хотел убедиться, что место подходящее и стрелять отсюда удобно. Тихий отель. Камер нет. Зато хорошая система охраны на дверях. Никто не зайдет нежданно-негаданно. Отец с сыном приехали в Нью-Йорк по делам. Кто обратит внимание? Генри Уиппл. Вот кто. И это большая удача. Номер забронировали на фальшивое удостоверение личности. Правда, для регистрации необходимо отсканировать документ. Значит, подделка качественная. Сами занесли сумки, поднялись в номер, закрыли дверь, включили защитный свет, затем…»

Услышав стук в дверь, Ева пошла открывать, продолжая на ходу обдумывать возможный сценарий развития событий. На пороге стояла запыхавшаяся Пибоди.

– Как вы?..

– Внимательный администратор. Генри – то есть администратор – заметил, что подозреваемый был со своим отпрыском. Судя по виду – подростком. Какого пола, непонятно. Удостоверение использовал липовое, но мы еще проверим. По регистрационным данным зовут Филип Карсон. Проживает в Восточном Вашингтоне. Попросил именно этот номер. – Ева достала бинокль. – Вот, взгляни-ка.

Пибоди подошла к окну.

– Ух ты, далеко. Но да, действительно каток отсюда хорошо виден.

– Горничная уже прибралась. Она разглядела на ковре у окна маленькие вмятины. Будто от стула и двуноги.

– Если это то самое место, они должны были побывать тут заранее, убедиться, что отсюда удобно стрелять.

– Мужчина показался Генри знакомым. И описание есть. Янси уже едет. Поработает с ним. Мужчина европейской внешности, хорошо за сорок или слегка за пятьдесят, около шести футов ростом, худой. Квадратная челюсть. Короткие каштановые волосы. Насчет цвета глаз Генри не уверен, вроде светлые. Значит, голубые, зеленые или серые. Возможно, был простужен или еще не до конца выздоровел после какой-то болезни. Выглядел «осунувшимся» – передаю дословно. Глаза уставшие. Одет в черную парку, черную лыжную шапочку и джинсы. С собой – большой металлический кейс и черная сумка на колесиках среднего размера.

– Довольно много деталей. Если Генри, конечно, не ошибся.

– Еще кое-что. Младший подозреваемый – смешанных кровей, среднего телосложения. По словам Генри, у него очень красивый цвет кожи, зеленые глаза, темные волосы заплетены в дреды. Рост около пяти с половиной футов, вес – примерно сто двадцать фунтов. Одет был в темно-зеленое пальто средней длины и зеленую шапку в черную полоску. Администратор говорит, не старше шестнадцати. Судя по росту и телосложению, он решил, что это сын или дочь взрослого подозреваемого.

– А если так и есть. – Пибоди протянула бинокль Еве. – Тихий ужас…

– Еще ничего не подтверждено. Гости забронировали номер, заселились ранним вечером, сами занесли сумки, закрыли дверь, включили защитный свет. Перекусили. Наверное, один выходил купить что-нибудь съестное – камер-то нет. Проследить невозможно. Или же принесли еду с собой. Горничная говорит, все за собой помыли.

– Ясное дело. Все вытерли. Сомневаться не приходится.

– Не приходится. Точно, – согласилась Ева. – Тем не менее горничная еще раз добросовестно убралась. Я на всякий случай вызвала криминалистов, но они вряд ли тут что-нибудь обнаружат. Подозреваемые, сославшись на семейные обстоятельства, ушли примерно через десять минут после выстрелов. Хотя номер они забронировали на двое суток.

– На случай, если упустят жертву и чтобы собраться без спешки.

– Кроме того, бронировали больше недели назад. Значит, третья жертва точно была случайной. И еще, заметь: они пришли, расположились, приготовились. Каток был все время открыт. Однако они не спешили. Выжидали. Просидели тут всю ночь и все утро, прежде чем совершить задуманное.

– Ну да! Почему бы им сразу со всем не покончить? Ночью на катке много народу. И он хорошо освещен. И паника была бы ночью больше, ведь так? Если в этом и состояла цель, стрелять лучше именно ночью. И все же они несколько часов просидели в номере. Это скорее говорит о том, что одна из жертв была выбрана заранее.

– Перекусили. Может, посмотрели что-то по телевизору. Представь – сидишь, наблюдаешь через прицел за людьми там, вдалеке: один идет домой, другой спешит на встречу, третий едет куда-то на такси. И ты в мгновение ока можешь расправиться со всеми ними, оставаясь незамеченным в своем укрытии. Жизнь каждого из них полностью зависит от тебя. Осознание этого наделяет чувством безграничной власти.

Ева подошла к окну и, сунув руки в карманы, посмотрела вдаль.

– Люди снаружи живы потому, что ты позволил им жить. И в то же время беспомощны, как муравьи на холме. Тебе ничего не стоит прихлопнуть их одним махом. Но они об этом и не подозревают. И вот ты сидишь здесь ночь напролет, думая, представляя, предвкушая…

– И кто же из двоих такой кровожадный?

– Младший. Кстати, он действительно наверняка очень молодой.

– Почему?

– Ну, я доверяю Генри. Он серьезный и внимательный. И какой ему смысл нас обманывать? А сильно ошибиться он не мог. Допускаю, что второму подозреваемому около двадцати, не больше. Посмотрим, что скажет Янси. Только вот почему молодого не отпустили работать в одиночку? Не просто ведь за компанию! Явно с какой-то целью. Одно из двух: либо ему хотели показать, как надо, чтобы в следующий раз мог работать самостоятельно, либо пришел его черед проявить себя. Продемонстрировать, на что способен.

Нечто подобное происходило и у них с Фини – он показал, как надо работать, а потом отпустил Еву в свободное плавание.

– Генри уловил между ними родственную связь. Покровительственное отношение взрослого к молодому. Возможно, конечно, специально разыграли. Хотя такое часто бывает между наставником и учеником. Особенно при большой разнице в возрасте.

– А может, они все же профессионалы, – предположила Пибоди. – Старший спец тренирует младшего. И не важно, родственники они или нет.

– Да. Вполне вероятно, если бы не истории жертв. Никаких зацепок. Вроде бы Майклсон подходил… только дальше дело не пошло. Его клиника перейдет к крестнику, но он и сам хотел сделать парня своим преемником. Мне не удалось найти ни одного обиженного пациента, который мог бы желать доктору смерти. Бывшая жена снова замужем, при этом, как выяснилось, им удавалось поддерживать цивилизованное общение. С дочерью у него были прекрасные отношения. Она, конечно, получит приличное наследство, но поводов убивать отца из-за денег у нее не имелось. Больших долгов за ней не всплывало.

– Секс – еще один частый повод.

– Никаких признаков, что Майклсон с кем-то долго встречался. Все, что у нас есть, – подозрения, связанные с Вайман. Продолжаем копать.

– Да, по поводу Вайман. Я то же самое хотела сказать – ни у кого не было мотива ее убивать. Никаких недоброжелателей, как, впрочем, и отвергнутых поклонников, способных решиться на подобное.

– И все же кто-то точил зуб на нее или на Майклсона.

Ева снова направилась открыть дверь – прибыл Ловенбаум.

Он вошел в мокром от дождя черном пальто, снял шапку и вкатил за собой большой, плотно закрытый кейс.

– Насчет скачек я не шучу. – Он огляделся, задумчиво гоняя во рту жевательную резинку. – Парень за стойкой побледнел как полотно, когда увидел вот эту штуковину. – Ловенбаум положил кейс на одну из кроватей и постучал по крышке. – Как только я ему значок показал, он выпалил, что у мужчины, который здесь останавливался, был точно такой же.

«И снова бинго, черт побери!» – подумала Ева.

– Скачками я не увлекаюсь. А вот баскетболом очень даже. Пожалуй, поставлю на «Никс» в сегодняшнем матче.

– А «Селтик» ведь ваш муж купил, если не ошибаюсь?

– Да.

– Круто! – Все еще оглядывая номер, Ловенбаум открыл кейс. – Хорошая комната. Да и место приличное. Для своих грязных дел мог бы попроще найти. Ночлежку какую-нибудь. И нам задачку бы задал – дольше искали бы.

– Убийца был не один.

Ловенбаум поднял глаза:

– Да неужели?!

– С напарником, гораздо моложе. Какого пола, неизвестно. Администратор решил, что подросток, точно мы пока не выяснили.

– Это меняет дело.

Ева подошла поближе к открытому кейсу, а Ловенбаум стал быстро, отработанными движениями собирать винтовку.

– Сколько такая весит вместе с чехлом?

– С учетом запасной батареи все пятнадцать фунтов.

Он достал подставку, нажал на кнопку – раскрылись ножки.

– Первое окно. Справа от кровати, – указала Ева. – Горничная заметила вмятины на ковре.

– Шутите?

– Нет, правда! Внимательные они тут! И окно открывается. Дюймов на пять.

– Удобно.

Ловенбаум поставил бипод у окна, водрузил на него винтовку, зафиксировал.

– Спасибо, – кивнул он Пибоди, когда та подала ему стул.

Затем сел, посмотрел в прицел, навел резкость, слегка отодвинулся назад.

– Прихлопнуть их всех как муху, – пробубнил он себе под нос.

– Вы бы попали отсюда точно в цель?

– Да. У меня в отряде есть пара ребят, которые тоже наверняка справились бы. А еще трое смогли бы как минимум задеть жертв. Убить… не уверен.

– Все жертвы находились в движении, – напомнила Ева.

– Ну и что ж! Я бы точно смог, двое из моих ребят тоже. А еще трое… скажем так: учитывая дальность, пятьдесят на пятьдесят. Сами-то взгляните.

Ловенбаум встал, уступая место Еве.

По сравнению с прицелом ее бинокль оказался детской игрушкой. Ева окинула взглядом пустой каток, баррикады, затем настроила видимость, расширив поле зрения, и понаблюдала, как зеваки фотографируют лед.

Взяла на мушку женщину в синей шапке с помпоном и намотанным вокруг шеи шарфом.

«Безграничная власть…» – снова подумала Ева.

– По ощущениям, я бы вполне смогла удачно выстрелить. Но это навскидку. А ведь по-хорошему нужно учитывать скорость ветра, температуру и так далее. Думаете, юнец справился бы с такими расчетами?

– Почему нет? С прекрасным оружием… отличной подготовкой. Приходишь и делаешь свое дело. Все происходит почти инстинктивно… есть в этом даже что-то интимное, я бы сказал. Винтовка будто становится частью тебя. Твоим продолжением. А вот от жертвы, напротив, надо мысленно отстраниться.

Ева согласно кивнула и встала со стула.

– Так ты подтверждаешь, что стреляли именно отсюда?

– Да, но для достоверности можно воспользоваться нашей «игрушкой».

Ловенбаум снова сел, достал карманный компьютер.

– Я введу координаты, опишу положение оружия и жертв. Программа сделает необходимые вычисления, и мы получим точный результат.

– Ты уверен, что такое возможно?

– Теперь уже да. Уточнил по пути у Рорка. Подумал, раз уж программа такая продвинутая, а создал ее он, значит, у него и надо спрашивать.

– Как же я сама не додумалась!

– Ну, тогда бы вам не нужен был я. Одну секунду.

В дверь снова постучали. Ева жестом попросила Пибоди открыть.

– Если криминалисты, скажи, мы закончим через минуту. Попридержи их.

– Еще секундочку, – сказал Ловенбаум. – Сложновато мне. Технические навороты. Ваш гений поехал на деловую встречу. Наверное, «Метс» покупать. А то бы я с ним еще раз связался. Не знаю, смог бы он такое проделать удаленно. Но кажется, у меня уже получается… Ну, вот и все. Вероятность того, что этот номер – именно то самое место, девяносто пять целых шесть десятых процента.

Он протянул компьютер Еве, чтобы она лично убедилась.

– Эти данные очень помогут нам в суде, когда поймаем ублюдков. – Ловенбаум забрал у Евы компьютер, сложил в сумку. – Здесь я вам больше не нужен. Очень хочется посмотреть на этих сволочей. Ты ведь пришлешь мне записи с камер наблюдения?

– Здесь нет камер.

– Что ж, и везение когда-нибудь заканчивается.

– Но у меня есть подробное описание убийц, и Янси уже едет делать наброски.

– И вот везение начинается снова… Опиши в двух словах, – попросил Ловенбаум, разбирая оружие. Так же ловко, как раньше его собирал.

– Мужчина – белый, европеец, – стала рассказывать Ева, давая Ловенбауму почву для размышлений.

– Будет рисунок – рассмотрю как следует. Я знаю нескольких человек, способных на такое. Некоторых в лицо, кого-то только по слухам. А кое-кого и лично. Надеюсь, что-то всплывет. Или покажу знакомым. Из тех, кому точно можно доверять.

– Как только рисунки у меня появятся, передам вам. Спасибо, Ловенбаум.

– Хотелось бы думать, что это обычное дело… но, похоже, не тот случай. Еще увидимся. Пибоди, не напрягайтесь так.

– Да нет… все нормально. – Пибоди проводила его.

Зашли криминалисты.

Посвятив пришедших в курс дела, Ева вместе с напарницей оставили их работать в номере, а сами вышли.

– Продолжу копать под Элиссу Вайман, – сказала Пибоди. – Если, как выясняется, одна из жертв была все же намечена заранее, подозреваемые наверняка скрываются. Уже давно.

– Думаешь, они на этом остановятся?

– Если цель достигнута…

– Но для чего убийце напарник, Пибоди? Молодежь-то зачем впутывать? Напарник или, если мы говорим о большой разнице в возрасте, возможно, ученик. К чему его готовят? Подозреваемые точно как-то связаны с одной из жертв. У всех есть знакомые. И у плохих парней в том числе. – Ева и Пибоди зашли в лифт, спустились на первый этаж. – Они еще не закончили.