Текст книги "Адский огонь"

9

Рина получила ни с чем не сравнимое удовольствие от любительской игры в бейсбол в загоне парка развлечений. О сексуальных красных туфлях она уже и думать забыла. Летний субботний день, солнце, бейсбол и очень симпатичный парень, с которым все это можно разделить.

Можно ли желать большего?

Она поправила шлем, встала на позицию и крепко ударила по мячу, летевшему к ней. Он ушел высоко и далеко.

– Должен признать, ты в хорошей форме.

Рина улыбнулась, топнула ногой и снова приготовилась бить. Ей было бы приятно думать, что он восхищается ее телом, а не искусством владения битой, но боевой азарт не позволил ей бить по-девчоночьи.

– Чертовски верно, – согласилась она, замахиваясь. – Этот я запросто срежу в правый угол.

– Ну, это зависит от подающего. – Хью тоже размахнулся. Мяч шумно стукнулся о биту. – А вот и двойной.

– А это зависит от бегущего.

– Черт!

Но он засмеялся и отбил следующий мяч.

– Кстати, о форме. Тебе тоже грех жаловаться, Хейл. Ты когда-нибудь играл на поле?

– В школе. – Он поймал следующий мяч запрещенным ударом. – В бригаде есть команда по софтболу[25]25
  Облегченный вариант бейсбола.


[Закрыть]. Я подающий.

– Я обычно беру левый фланг, если удается поиграть.

– У тебя подходящие ноги.

– Бегала стометровку в школе. – Рина снова заняла позицию, замахнулась слишком рано и пропустила мяч. – Думала продолжить в колледже, но у меня было слишком много учебных нагрузок. Я превратилась в книжного червя. Надо не упускать из виду мяч, – добавила она, обращаясь к себе самой, и снова ударила по мячу.

– Безусловно. Почему бы нам как-нибудь вместе не сходить посмотреть игру на «Кэмден-Ярдз»?

Рина с улыбкой обернулась к нему.

– Отличная мысль.

Когда он пригласил ее выпить пива и перекусить в баре, Рина чуть было не предложила отправиться в «Сирико», но решила, что еще рано. Она еще не готова была отдать его на растерзание родственникам и соседям.

Они зашли в мексиканскую закусочную, поели начо и выпили по бутылке пива «Курз».

– Так где же ты так научилась махать битой?

– М-м-м… – Рина слизнула плавленый сыр с большого пальца. – Главным образом у моего отца. Он обожает бейсбол. Нам всегда удавалось посмотреть несколько игр чемпионата, когда мы были детьми.

– Ах да, у тебя же большая семья, верно?

– Две старших сестры, младший брат. Зять, племянница и племянник благодаря усилиям средней сестры. Еще один зять на подходе – спасибо старшей сестре. Она выходит замуж этой осенью. Тети, дяди, кузены… ну, их всех не перечислишь, их слишком много. И это я имею в виду только двоюродных. А как насчет тебя?

– Три старших сестры.

– Правда? – Значит, у них есть что-то общее, подумала Рина. Большой семьи он не испугается. Очко в его пользу. – А ты кронпринц.

– Можешь не сомневаться. – Хью улыбнулся и отсалютовал ей пивом. – Они замужем. У них уже пятеро детей на троих.

– А что делают твои сестры?

На миг он как будто растерялся.

– В каком смысле?

– В смысле работы.

– Ничего. Они не работают. Ну, ты понимаешь, они домохозяйки.

Рина подняла бровь, глядя на него, и отпила пива.

– Я слыхала, что это тоже работа.

– Да, наверно, ты права. Я бы ни за какие деньги не согласился. Твоя семья держит ресторан. «Сирико». Отличная пицца.

– Лучшая в Балтиморе. Практически уже в третьем поколении. Моя сестра Фрэн уже вступила в совместное управление. А Джек – парень, за которого она выходит, – подкидывает вверх тесто. А ты тоже второе поколение на своей работе?

– Третье. Мой дед работал, а отец все еще работает. Начинает поговаривать о пенсии, но я-то его хорошо знаю. К этой работе вроде как прикипаешь душой, – пояснил Хью.

Рина вспомнила о лабиринте. Ей хотелось вернуться туда, преодолеть испытание быстрее, точнее, успешнее.

– Да, я знаю.

– Но ему уже пятьдесят пять. Люди – штатские – на самом деле не понимают, каковы физические нагрузки.

– А также эмоциональные и психологические.

– Да, и это тоже. – Хью откинулся на спинку стула и окинул ее изучающим взглядом. – Физически ты справляешься. Лабиринт не для слабаков. И ты работала в горящих зданиях, продержалась пару тяжелых смен. Комплекция у тебя хорошая, как у этой… как ее… борзой.

В последнее время по части свиданий Рина попала в засушливую зону, но она еще не забыла, как флиртовать.

– А я уж думала, ты не заметил.

Ей нравилась мгновенно вспыхивающая у него на лице задорная ухмылка. Эта ухмылка говорила, что он мужчина, знающий, кто он, что он и что ему нужно.

Вот и сейчас она блеснула у него на лице.

– Я заметил. Особенно когда ты бежала стометровку в академии в этих маленьких шортиках. Ну, как бы там ни было, большинству женщин физические нагрузки не под силу.

– Большинству мужчин тоже.

– Безусловно. Я вовсе не имел в виду, что женщины чем-то хуже. – Хью вскинул руку. – Я только хочу сказать, что немногие из знакомых мне женщин на это способны. У тебя есть выносливость, интуиция, мозги. И отваги тебе тоже не занимать. И я не понимаю, почему ты не вступаешь в ряды.

Рина взяла еще один начо. Она знала, что Хью скуп на похвалы. Поэтому она восприняла его слова серьезно и дала ему серьезный ответ.

– Я об этом подумывала, иногда меня это очень увлекает. На тренировках или когда я отрабатываю смену. Но тушение пожаров – не мое призвание. Я хочу знать механизм пожаров. Как они возникают, почему, кто их зажигает и, опять-таки, почему. Вот что меня привлекает. Чтобы вбежать в горящее здание, требуется исключительная смелость.

– Я видел, как ты это делаешь, – напомнил Хью.

– Ну, понимаешь, я должна была это сделать, чтобы понять, как это делается. Но это не дело моей жизни. Я хочу войти в здание после, когда ваша работа будет уже закончена, восстановить картину и понять почему.

– В департаменте есть пожарные инспектора. Мингер – один из лучших.

– Да, об этом я тоже подумывала. Джон один из моих главных героев. Но… но есть еще кое-что, чего многие штатские не понимают. Поджог. Что он творит, и не только с собственностью. Что пожар, вспыхнувший вследствие поджога, делает с людьми, с жилыми кварталами, с бизнесом, с экономикой. С городом. – Рина подняла истекающий маслом начо, пожала плечами, чтобы снять лишний пафос. – Такова моя миссия в жизни. Ты тушишь пожары, Фицджеральд. А расчистку буду проводить я.

«Он не из тех, кто любит за ручку подержаться», – отметила про себя Рина. Но он проводил ее до дому. А когда они дошли, прижал ее прямо к двери и наградил еще одним, возникшим как бы ниоткуда, сочным поцелуем.

– Еще рано, – сказал Хью, поднимая голову.

– Рано, – согласилась Рина. Ей было досадно, что они так мало встречались. Всего пара ни к чему не обязывающих свиданий. Ей этого было мало, чтобы решиться на нечто большее. – Но…

Хью поморщился, но в его больших красивых глазах озерного цвета светились веселые искорки.

– Я так и знал, что ты это скажешь. Может, сходим на матч на этой неделе?

– Я с удовольствием.

– Я тебе позвоню, договоримся. – Он уже собрался было уходить, но снова повернулся к ней и поцеловал ее еще раз. – У тебя потрясающие губы.

– Мне твои тоже нравятся.

– Слушай, у тебя в ближайшее время не намечается никаких отгулов?

– Могу выцыганить еще денек в дополнение к выходным. А что?

– Есть одно местечко на Дальних пляжах. Наш старый коттедж на берегу. Там не так уж плохо, ты не подумай. Мы могли бы провести там пару дней в следующий раз, когда я буду не на дежурстве, если ты тоже сумеешь подгадать. Возьмем Стива и Джину.

– Пара дней на берегу? И когда мы выезжаем?

Опять он ослепил ее своей усмешкой:

– Мы поменяемся дежурствами и все устроим.

– Я начинаю укладывать чемодан.

Рина вошла в дом и сплясала боевой танец победы в крошечной гостиной.

Пляж, классный парень, добрые друзья. Жизнь повернулась к ней солнечной стороной.

Такие шансы надо ловить, грех сидеть в четырех стенах, когда на дворе летний вечер.

Рина опять схватила свои ключи и вышла через заднюю дверь. Она успела проводить взглядом хвостовые огни машины Хью, поворачивающей за угол налево, и машинально заметила другую машину, поворачивающую следом за ним. Послав Хью воздушный поцелуй, она повернулась и направилась в другую сторону – к «Сирико».

Приятно было оказаться в «Маленькой Италии». Нет, ей нравилась жизнь в университетском городке, нравилась даже комнатенка размером чуть больше шкафчика для швабры, которую ей выделили в центре подготовки под названием Тенистая Роща, к западу от Балтимора. Но здесь был ее дом.

Аккуратные дома, стоящие вплотную друг к другу, белые крылечки или маленькие веранды, горшки с цветами, итальянские флаги, развевающиеся над крышами.

На каждом шагу встречаешь кого-то, с кем можно поздороваться.

Рина не спешила, любуясь расписными бумажными шторами на некоторых окнах. Может, ей попросить маму сделать такую для нее и Джины? Пожалуй, на это надо будет получить разрешение у домохозяина, но, так как он троюродный брат Джины, вряд ли с ним будут проблемы.

Она свернула и прошла полквартала, чтобы полюбоваться несколько минут, как старики в пестрых рубашках играют в итальянские кегли.

Ну почему она не пригласила Хью прогуляться по кварталу и полюбоваться местным колоритом?

Вообще-то надо было так небрежно, как бы между прочим, спросить, не хочет ли он вечером в пятницу пригласить ее в открытый кинотеатр. Это была местная традиция. Вечер в кино означал живую музыку, а отсюда уже один шаг до танцев. И тогда у нее наконец появится шанс надеть туфли.

Надо будет это обдумать. Может, устроить двойное свидание с Джиной и Стивом? Но пока придется наслаждаться вечером в одиночку.

Рина напомнила себе, что вечером по выходным в «Сирико» полно народу, и, если она хочет пообщаться с семьей до наступления хаоса, ей следует спешить.

Атмосфера уже начала оживляться, когда она подошла к дверям пиццерии. Жужжание голосов, звяканье столовых приборов, телефонные звонки приветствовали ее, когда она вошла внутрь.

Пит стоял за прилавком с пиццей, ее мать – у плиты, Фрэн вместе с двумя наемными официантами, которых ее отец до сих пор называл «своими ребятишками», обслуживали столы. Перед глазами у Рины уже мелькнуло ее ближайшее будущее в виде фартука и блокнота для заказов. Она хотела окликнуть Фрэн, но вдруг заметила Беллу, сидящую за столом и вяло ковыряющую в тарелке с закусками.

– Привет, незнакомка. – Рина опустилась на стул по другую сторону стола. – Что ты здесь делаешь?

– Винс сегодня играет в гольф. Я решила ненадолго привезти сюда детей.

– И где же они?

– Папа с Джеком повели их гулять в Гавань. Мама тебе звонила, хотела дать знать, что я здесь, но тебя не было дома.

– Я только что вернулась, даже не проверила автоответчик. – Рина протянула руку и стащила оливку с тарелки сестры. – Битва в кегли подходит к концу, через полчаса у нас тут будет наплыв.

– Дела идут хорошо, – пожав плечами, заметила Белла.

Она выглядела великолепно, отметила про себя Рина. Жизненный стиль, к которому она всегда стремилась, подходил ей идеально. Она выглядела… холеной. Ее золотистые волосы, местами искусно высветленные, были тщательно уложены. Безупречно гладкое лицо словно светилось. Уши, пальцы, шея сияли золотом и драгоценными камнями. Дорогие и изысканные украшения великолепно сочетались с бледно-розовой льняной блузкой.

– Как поживаешь? – спросила Рина. – Надеюсь, так же хорошо, как выглядишь?

На губах у Беллы промелькнула улыбка.

– А я хорошо выгляжу?

– Как картинка с журнальной обложки.

– Спасибо. Я над этим работаю. Чтобы сбросить вес после родов, вернуть себе форму, требуется время. У меня теперь персональный тренер. Потрясающий мужик, сплошные мышцы и ни капли жира. Но дело того стоит. – Белла протянула запястье, демонстрируя браслет с бриллиантами и сапфирами. – Подарок от Винса за то, что я вернула себе прежний вес после рождения Винни.

– Очень красивый. Блестит здорово.

Белла довольно засмеялась, кокетливо пожала плечами и перевернула вилкой ломтик ветчины на своей тарелке.

– Ну а теперь о деле, я пришла поговорить с Фрэн насчет свадьбы.

– А что с ней не так?

– Я просто не понимаю, с какой стати Фрэн остановила свой выбор на какой-то убогой дыре, когда можно устроить роскошный прием в нашем клубе. Я принесла с собой список возможных меню, цветочных аранжировок, музыкальных композиций. Она не должна мириться с третьим сортом, когда я готова помочь ей сделать все на высшем уровне.

– Это очень мило с твоей стороны, – искренне отозвалась Рина. – Но, мне кажется, Фрэн и Джек хотят чего-нибудь попроще и поближе к дому. Это их желание, Белла. Я ничего плохого не хочу сказать, – торопливо добавила Рина, взяв сестру за руку, потому что глаза Беллы вспыхнули. – Честное слово! У тебя была потрясающая, великолепная свадьба, и она идеально подходила тебе. А свадьба Фрэн должна быть такой, какой хочет наша сестра.

– Я всего лишь хочу поделиться тем, что у меня есть. Что тут плохого?

– Совершенно ничего. А знаешь, что? Я думаю, ты можешь помочь с цветами.

– Правда?

– У тебя это лучше получится, чем у мамы и Фрэн. Я думаю, они должны доверить цветы тебе, особенно если ты готова за них заплатить.

– Да я-то готова, но они…

– Я их уговорю.

Белла откинулась на спинку стула:

– Да, ты всегда умела найти к ним подход.

– При одном условии. Если Фрэн хочет, чтобы были простые цветы, ты не будешь свозить сюда самосвалами орхидеи и всякое такое.

– Если ей нужна простота, я могу устроить и простоту. Но это будет ослепительная простота. Я смогу превратить самый убогий зал в цветущий сад. В скромный сельский сад, – уточнила Белла, увидев, как прищурилась Рина. – Легкая, старомодная романтика.

– Прекрасно. Когда настанет моя очередь, буду рассчитывать на тебя.

– Есть кто-то на примете?

– Я не ищу потенциальных мужей. Но у меня есть потенциальный приятель. Пожарник.

– Надо же, какая неожиданность!

– Накачанный, – пояснила Рина, кладя в рот еще одну оливку. – Из него выйдет отличный матрац.

Белла улыбнулась:

– Мне тебя не хватает, Рина.

– О, милая, мне тоже тебя не хватает.

– Я не думала, что буду так скучать по тебе.

Теперь настал черед Рины рассмеяться.

– Честное слово! Я не думала, что буду скучать по тебе и по всему этому, – Белла обвела рукой ресторан. – Но иногда я скучаю.

– Ну, адрес тебе известен. Мы здесь всегда.

Рина задержалась дольше, чем предполагала. Белла давно уже забрала детей и уехала в свой роскошный особняк в пригороде. Когда толпа посетителей поредела, она ловким маневром увлекла маму и Фрэн за один из столиков.

– Между нами девочками…

– Что бы это ни было, лишь бы дать отдохнуть моим ногам. – Бьянка села и налила всем газировки.

– Это насчет свадьбы и Беллы.

– Ой, не начинай. – Фрэн зажала уши ладонями. – Мне не нужна свадьба в загородном клубе. Не хочу, чтобы куча официантов в смокингах подавала шампанское или внесла на блюде дурацкого лебедя.

– Я тебя понимаю. Но ведь цветы на свадьбе должны быть, верно?

– Конечно, я хочу, чтобы были цветы.

– Предоставь Белле организовать цветы.

– Я не хочу…

– Погоди. Ты точно знаешь, чего хочешь, знаешь, какие краски тебе нужны. Но Белла в этом деле профессор. У нее есть стиль, с этим не поспоришь.

– Я утону в розовых лепестках.

– Нет, не утонешь. – «В противном случае, – мысленно добавила Рина, – я лично утоплю в них Беллу после церемонии». – Ты хочешь устроить простую свадьбу, старомодную и романтичную. Она все это обеспечит. Она, конечно, не понимает и никогда не поймет, зачем тебе это нужно, но она понимает, что этого хочешь ты. Это твой день. Она хочет тебе помочь. Она хочет быть с нами на этом торжестве. Она же твоя сестра.

– Она и так будет с нами. – Фрэн покрутила прядь волос у виска. Бьянка продолжала сидеть молча. – Она даже почетная гостья!

– Она хочет что-то для тебя сделать. Она любит тебя.

– Ради бога, Рина, не начинай. – Фрэн опустила голову на стол. – Не дави на меня, я и так чувствую себя виноватой.

– Она скучает, ей одиноко без нас.

– Мама, помоги мне.

– Хочу сперва выслушать все до конца. Хочу понять, почему Рина встала на сторону твоей сестры.

– Во-первых, потому что я думаю… нет, я знаю, что она сумеет это сделать. Причем за свой собственный счет. – Рина погрозила сестре пальцем, когда Фрэн протестующе вскинула голову. – Подарок от твоей сестры – это не оскорбление, так что ты лучше помолчи. Она хочет подарить тебе свадебные цветы, и она хочет, чтобы они доставили тебе удовольствие, поэтому она ничего не испортит. Ну-ка, быстро назови пять цветов, кроме розы.

– Ну… лилии, герань… черт, хризантемы, маргаритки. Не дави на меня.

– Помнишь, как она гоняла всех этих цветочных дизайнеров, когда устраивала все эти композиции, кусты? Обо всем этом ей известно больше, чем любой из нас. Она знает, как устраивать все это. Она сказала, что может сделать аранжировку на тему сельского сада. Сама не знаю, что это такое, но звучит неплохо.

Фрэн закусила губу:

– Я тоже не знаю, что это такое. Но, наверное, это правильно.

– Для нее это будет очень много значить. А когда все будет сделано, я думаю, это будет очень много значить для тебя.

– Я могла бы с ней поговорить. Может, я съезжу вместе с ней в питомник? Или съезжу к ней домой, взглянуть еще разок на ее сады, а она объяснит мне, что собирается делать.

– Отлично. – Чувствуя, что пришла пора покинуть поле боя, Рина выскользнула из кабинки. – Мне пора домой. – Она наклонилась, поцеловала Фрэн в щеку и хотела уже поцеловать маму, но Бьянка тоже встала.

– Я тебя провожу, мне надо подышать воздухом.

Когда они вышли за дверь, Бьянка обняла Рину.

– Я этого не ожидала. Не думала, что ты встанешь на сторону Беллы.

– Я редко с ней соглашаюсь. Но я уверена, что тут она никак не сможет напортить. Она будет стараться не только для Фрэн, но и для себя самой, чтобы не осрамиться. Беспроигрышная ситуация.

– Умница. Ты всегда была у меня самая умная. Почему бы нам всем не съездить посмотреть на ее цветы? Женщины «Сирико» в полном составе.

– Хорошая мысль.

– Позвони мне, когда вернешься домой.

– Мама, ради бога, не волнуйся!

– Просто позвони, чтобы я знала, что ты благополучно добралась до дому.

«Четыре с половиной квартала, – кипела Рина, шагая прочь. – В моем родном районе. Прошедший обучение полицейский офицер».

Но она позвонила матери, когда вернулась домой.

Поскольку Рина была новичком в полиции, это означало, что в столовой ее очередь была последней. Она окончила академию в пятерке лучших выпускников, но это тоже ничего не значило: ее отправили патрулировать улицы.

Она не протестовала и не возмущалась. Ее научили, что путь наверх надо заслужить.

А патрулировать улицы ей нравилось. Ей нравилось общаться с людьми, приходить на помощь, разнимать дерущихся.

У нее был напарник, полицейский десятого года службы по имени Сэмюэл Смит, все звали его Смитти. К ним поступил вызов по поводу беспорядков на Пратт-авеню в юго-западной части города.

– А я-то хотел заехать за пончиками в «Хрустящую корочку», – проворчал он, поворачивая машину в том направлении, откуда поступил вызов.

– Как ты ухитряешься поглощать столько пончиков, Смитти, не прибавляя в весе?

– Полицейская закваска. – Он подмигнул ей. В нем было шесть футов четыре дюйма росту и крепких, как камень, двести двадцать фунтов веса. У него была кожа цвета грецкого ореха и темные глаза, не упускающие ничего. Без униформы его внешность можно было назвать пугающей, в форме он был просто страшен.

Рине повезло, что в первый год службы ей достался напарник, сложенный, как мощный грузовик. К тому же, будучи уроженцем Балтимора, он знал город не хуже, если не лучше, ее самой.

Когда они повернули за угол, она увидела толпу на тротуаре. Это был район картинных галерей и старинных домов, уличная драка для здешних мест была явлением нетипичным, и тем не менее застали они здесь именно драку.

Зеваки окружили двух катающихся по асфальту мужчин.

Напарники вышли из машины и пробились сквозь толпу.

– Разойтись, разойтись! – прогремел голос Смитти.

Люди отступили, но дерущиеся продолжали с упоением мутузить друг друга. Не слишком искусно, отметила Рина. Туфли ручной работы были сильно поцарапаны, классные пиджаки можно было выбрасывать на помойку, но крови было немного.

Они приблизились к мужчинам.

– Полиция. Прекратите!

Рина ухватила того, что был помельче, и он откатился, когда она резко дернула его за руку. Он вскинул свободную руку со стиснутым кулаком. Рина вовремя заметила замах, мысленно чертыхнулась и блокировала удар предплечьем.

Используя инерцию, она перевернула мужчину лицом вниз и заломила ему руки за спину.

– Ты на кого руку поднимаешь? Ты, может, хочешь меня ударить? – Рина надела на него наручники, пока его тело вскидывалось и раскачивалось, как панцирь перевернутой черепахи. – Получишь за нападение на офицера полиции.

– Он первый начал.

– Тоже мне «первый начал»! А тебе, малыш, сколько лет, двенадцать?

Рина вздернула его на ноги.

Лицо у него было слегка поцарапанное, по ее прикидкам, парню было лет двадцать пять. Его противник – примерно в той же кондиции и примерно того же возраста – сидел на краю тротуара, куда его посадил Смитти.

– Ты замахнулся на мою напарницу? – спросил Смитти и ткнул пальцем в пленника Рины. – Стоять! – приказал он, подходя вплотную и возвышаясь над ним, как секвойя над саженцем. – Говори, тупая задница, ты замахнулся на мою напарницу?

– Я не знал, что она коп. Я не знал, что она – это она. И он первый начал. Спросите, кого хотите. Он первый начал драться.

– Я не слышу извинений. – Смитти постучал пальцем по своему уху. – Офицер Хейл, вы слышали извинения от этой тупой задницы?

– Нет, не слышала.

– Я извиняюсь. – Вид у парня был не виноватый, но явно пристыженный, казалось, он вот-вот заплачет. – Я не хотел вас ударить.

– Ты меня не ударил. Ты дерешься как девчонка. Всех прошу разойтись, – приказала она толпящимся вокруг людям. – Ну, теперь можешь изложить мне свою версию, пока он излагает моему напарнику свою. И хватит повторять, что он первый начал.

– Женщина, – вздохнул Смитти, пока они возвращались. – Вечно все драки начинаются из-за женщины.

– Только не надо возлагать на женский пол вину за глупости мужчин. Я могу обидеться.

Смитти повернул голову и удивленно округлил глаза.

– А ты женщина, Хейл?

– И почему мне всегда достаются остряки-самоучки?

– Ты хорошо справилась. Грамотно его скрутила. У тебя хорошие рефлексы, и ты не потеряла головы, когда он хотел тебе двинуть.

– Если бы контакт состоялся, была бы совсем другая история. – Довольная хорошо выполненной работой, Рина откинулась на спинку сиденья. – Пончики покупаешь ты.

В квартире было пусто, когда она вернулась домой после смены. На дверце холодильника перманентно красовался моментальный снимок Джининой необъятной тети Опал, призванный отбить у Джины желание хватать кусочки. Рядом с ним Рина нашла записку, написанную петлистым, с завитушками, почерком Джины:

«Ушла со Стивом. Мы в клубе «Дред». Если хочешь, вливайся. Хью тоже может заглянуть.

Дж.».

Рина задумалась. Она стояла на кухне и перебирала в уме, что бы ей надеть. Потом она покачала головой. Шумный клуб? Она была не в настроении.

Ей хотелось вылезти из униформы, вытянуться на кровати и покопаться в бумагах. Джон передал ей копии старых дел, чтобы она попыталась самостоятельно определить, где несчастные случаи, а где поджоги. Что, как и почему.

Когда она перейдет работать в отдел поджогов, эти часы, проведенные за реконструкцией старых дел, сослужат ей полезную службу.

Войдя в спальню, Рина остановилась у зеркала и внимательно оглядела себя. Может, она и выглядела не слишком женственно в форме, но ей понравилось то, что она увидела в зеркале. Она излучала уверенность в себе, хотя и пережила момент легкого потрясения в этот день на улице. Нет, она не испугалась, просто вдруг осознала, как легко получить травму. Достаточно одного неверного движения, одного взмаха кулака, одного удара в лицо.

Но ведь она справилась! Сам Смитти так сказал, а это кое-что да значит.

Хотя она чувствовала себя более уверенно дома, изучая книги и файлы, на улице она тоже справлялась. Во всяком случае, училась справляться.

Рина сняла форменную фуражку, положила ее на комод. Отстегнула и убрала оружие. Расстегивая рубашку, она нахмурилась, задержав взгляд на белом хлопчатобумажном лифчике. Надо будет совершить еще один набег на магазины, тут же решила Рина, и накупить белья посимпатичнее. В уставе нет ни слова о нижнем белье женщин-офицеров. Приятно будет сознавать, что у нее под формой что-то красивое и женственное. Это поднимет ей настроение, укрепит моральный дух.

С этой мыслью она приготовила пенную ванну, зажгла свечи, налила бокал вина.

Об очередном пожаре она начала читать, принимая ванну.

Когда зазвонил телефон, она дала включиться автоответчику, рассеянно прослушала кокетливый голосок Джины, предлагающий назваться и оставить сообщение. И выпрямилась, расплескивая воду, когда раздался голос звонящего.

– Привет, сука. Совсем одна? Может, я к тебе загляну. Давно не виделись, ты небось скучала?

Когда Рина поднялась, вода залила и погасила свечи. Обнаженная, роняя капли, она бросилась к своему оружию, вытащила его из кобуры. Не выпуская из рук пистолет, она накинула халат и бросилась к двери, чтобы проверить замки.

– Может, хулиган? – сказала она вслух, стараясь успокоить себя. – Может, просто какой-то псих.

Но она проверила окна, осмотрела улицу внизу.

Потом она дважды проиграла и прослушала сообщение. Голос был ей незнаком. И телефон больше не зазвонил.

Им так и не удалось сходить на матч или на пятничный сеанс в кино. Расписания не совпадали: то она была занята, то Хью. Но они встретились, чтобы съесть по гамбургеру в кафе быстрого обслуживания рядом с пожарной частью.

– Джина трижды упаковывала и опять распаковывала свои вещи, – сказала ему Рина. – Можно подумать, она отправляется на сафари, а не к морю на пару дней.

– Я еще не встречал женщины, которая не взяла бы вдвое больше вещей, чем нужно.

– Она перед тобой.

Хью улыбнулся и откусил кусок гамбургера.

– Ну, это мы еще поглядим, когда ты приедешь. Ты поняла, куда ехать? Я могу отложить отъезд до завтра, если боишься, что не найдешь дорогу.

– Я думаю, справлюсь. Извини, я не могу уехать раньше. Джина все равно освободится только завтра после обеда. Мы втроем будем завтра скорее всего ближе к ночи.

– Я оставлю свет на крыльце. Знаешь, даже лучше, что я приеду первым. У меня будет время проверить дом, им в этом сезоне еще не пользовались. Забью холодильник жратвой. Говорят, ты умеешь готовить.

– Я родилась со сковородкой в одной руке и головкой чеснока в другой. – Рина к готовке относилась как к искусству. – Попробуй раздобыть креветок, я их приготовлю в чесночном соусе.

– Грандиозно! Я думаю, дорога у вас много времени не займет. В середине недели, так поздно ночью… В Северной Каролине на дорогах пробок уж точно не будет. – Хью бросил взгляд на часы. – Я думаю добраться до Гаттераса к двум часам ночи, если ничто не помешает. – Он вытащил из заднего кармана бумажник и бросил на стол несколько ассигнаций. – В коттедже нет телефона, но ты можешь позвонить в супермаркет во Фриско, они мне передадут.

– Ты уже это объяснял, папочка. Не беспокойся о нас.

– Ладно. – Хью обогнул столик, наклонился и поцеловал ее. – Осторожней на дороге.

– Ты тоже. Увидимся завтра ночью.

Так просто. До смешного просто. Вокруг ни хрена.

Деревенская дорожка, отвези меня домой.

Классная ночь, куча звезд, но луны нет. Темно, пусто, то, что доктор прописал. Обогнал его пять миль назад, стало быть, он скоро будет. Выберем место, приготовимся.

Встанем на краю дороги, откроем капот. Можно было бы и аварийный сигнал выставить, но нет, не стоит. А то еще притормозит какой-нибудь другой болван.

Этой ночью время есть только на одного.

Только на одного.

А он обязательно остановится. Это уж как пить дать. Доброхоты всегда останавливаются. Добрые самаритяне. Это будет не первый, которого ты снял таким образом. И, бог даст, не последний.

Старый драндулет. Взял его у тупорылого мужлана. И что ему остается делать? Лить слезы в свое пиво. Так, фонарь на месте. Девятимиллиметровый на месте.

Прислонимся к капоту. Насвистываем. Можно и сигаретку выкурить, время провести. Он будет с минуты на минуту.

Вон они, фары. А ну-ка, примем несчастный вид. Выйдем на шаг вперед, поднимем руку. Если это не он, просто помашем им, пусть проезжают. Скажем: «Нет, спасибо, у меня все в порядке. Только что ее завел. Спасибо за внимание!»

Но это он, точно он! Большой человек в большом синем «Бронко». Предсказуем, как рассвет. Останавливается, хочет протянуть руку помощи несчастному.

Подходим прямо к дверце. Лучше не дать ему выйти.

– Привет! – Широкая улыбка, посветим ему в глаза фонарем. – Черт, до чего же я рад вас видеть!

Хью заслонил глаза от света фонаря.

– У вас проблемы?

– Уже нет.

Поднимаем пистолет. Дважды в голову.

Тело дергается, как кукла. Теперь родная мамаша не узнает его в лицо. Пора надевать перчатки. Надо отстегнуть урода, отодвинуть его от руля. Ну вот, теперь осталось только загнать этот шикарный полноприводный внедорожник в лес. Нет, не очень далеко. Мы же хотим, чтобы его нашли побыстрее.

Проколем одну шину. Пусть думают, что у него случилась неприятность на дороге, а потом кто-то подъехал и еще добавил.

Назад на своих двоих за канистрой бензина.

Так, теперь посмотрим, что нам нужно. Нам нужен бумажник, ну и, пожалуй, часы.

О нет! Беднягу ограбили и убили по дороге на пляж! Какая ужасная трагедия!

Смешно. Так, действуй грубо, плесни, еще плесни бензинчику, пропитай сиденья. Подними капот, включи мотор. Плесни как следует на шины. А теперь назад! Побереги себя.

Все, поджигай ублюдка!

Полюбуйся, как он горит. Нет, вы только посмотрите на него! Человек-костер, пылает, как последний сукин сын! Лучше всего самая первая минута. Рев, вспышка! Ну, все, только любители остаются глазеть на пожар. Запоминается только первая минута. Первая вспышка. Раз-два.

Так, уходим, уходим. Отведем драндулет обратно в Мэриленд. Можно позавтракать яичницей с ветчиной.

Новости Рине принес Стив. Он зашел в участок и остановился у стола, где она печатала отчет об очередном уличном происшествии. Его глаза ввалились и горели на побелевшем лице.

– Привет, как дела? – Она бросила печатать и подняла голову. – Эй, в чем дело? Только не говори, что у тебя вторая смена и тебя некому подменить. Я как раз кончаю смену и еду домой за вещами.

– Я… Мы можем поговорить? Наедине.

– Конечно. – Рина отодвинулась от стола и пристально взглянула на него. Она занервничала. – Что-то случилось? Джина…

– Нет-нет, это не Джина.

– Ну, тогда что? Хью? Он попал в аварию? Тяжелый случай?

– Нет, не в аварию. Дело плохо. Совсем плохо.