Текст книги "Вечность в смерти (сборник)"

Мэри Блейни, Мэри Кей Маккомас, Нора Робертс, Рут Лэнган
Вечность в смерти (сборник)

Уж солнца нет; уж звезд черед.

Недолог вечер был[1]1
  Перевод с англ. Н. С. Гумилева.


[Закрыть].

Кольридж

Откуда ты, проклятый призрак, кто ты?

Джон Милтон

Нора Робертс
Вечность смерти

Пролог

Смерть – конец веселью. Но куда страшнее смерти, по мнению Тиары, было то, что ей предшествовало. Старость. Что может быть гаже – больше не быть молодой, красивой, стройной, популярной? Кому, черт подери, захочется иметь дело – да еще в постели! – со сморщенной уродиной? Какая разница, в чем старая, обрюзгшая кошелка «зажигала» на открытии нового шикарного клуба или без чего она загорала на Ривьере? Кому это интересно?

Хрену собачьему, вот кому.

Поэтому, когда он сказал ей, что смерть может стать началом – настоящим началом новой жизни, – Тиара была очарована. Да что там, она пришла в восторг. Ей это казалось таким понятным! «Логично, – думала она, – люди обеспеченные должны иметь возможность купить бессмертие». Все, чего она когда-либо желала, жаждала, требовала, ей покупали. Для нее бессмертие, вечная жизнь, в сущности, ничем не отличались от пентхауса в Нью-Йорке или виллы во Франции.

Только, в отличие от пентхауса или пары сережек, бессмертие ей никогда не надоест.

Двадцать три года, девушка в самом соку. На что ни посмотри – а лишний раз полюбоваться собой Тиара никогда не отказывалась, – все у нее тугое и литое. Стоя в гардеробной перед огромным зеркалом, она еще раз удостоверилась, что у нее все идеально, и хорошо отрепетированным движением отбросила назад гриву умопомрачительных белокурых волос, по которой ее все узнавали. Она навострилась встряхивать волосами так ловко, что каждая прядь ложилась на предназначенное ей место.

Да, ее тело безупречно, решила Тиара. Все в ней безупречно. А теперь он сделает ее безупречной навсегда.

Она вышла из зеркальной кабины, оставив обе дверцы открытыми, чтобы следить за процессом собственного облачения. Свой выбор она остановила на облегающем, почти прозрачном красном платье с отделкой расцветки «павлиний глаз» по подолу. «Глазки» переливались и словно подмигивали при каждом движении. Грозди серег раскачивались у нее в ушах – сапфиры и изумруды в тон «павлиньим глазкам» на подоле. Она завершила ансамбль, надев на обе руки по широкому, сплошь усыпанному камнями браслету, а на шею – кулон с огромным голубым бриллиантом.

На безупречно очерченных и накрашенных в тон платью губах девушки заиграла довольная улыбка.

«Потом, – думала Тиара, – когда дело будет сделано, надо будет переодеться во что-нибудь позадорнее, более подходящее для танцев и развлечений».

Единственное, о чем Тиара сожалела, так это о том, что церемонию пробуждения придется провести в одиночестве, дома, а не в клубе. Ей так хотелось бы в клубе! Но, по крайней мере, он заверил ее, что весь этот геморрой с закапыванием, а потом появлением из отвратительного гроба – выдумки тупых писак и бездарных режиссеров. На самом деле все вполне современно и цивилизованно.

Они просто проведут ритуал – кстати, чертовски эротичный, – и спустя час она проснется в собственной кровати навечно юной, навечно здоровой, навечно прекрасной!

У нее будет новый день рождения – 18 апреля 2060 года.

И за все это ей придется отдать всего лишь душу. Подумаешь, ценность! Как будто какая-то там душа имеет для нее значение!

Тиара вышла из гардеробной в спальню, недавно отделанную в синие и зеленые тона, так полюбившиеся ей в последнее время. В своей кроватке – с пологом, как и у хозяйки, – похрапывал миниатюрный мопсик Бидди.

«Жаль, что Бидди нельзя сделать бессмертным», – подумала Тиара. Бидди был, пожалуй, единственным существом на всем белом свете, кого она любила почти так же, как саму себя. Но она послушно выполнила все инструкции и дала своему золотусику снотворное. Нельзя допустить, чтобы ее песик помешал совершению ритуала!

Строго следуя инструкции, Тиара отключила всю сигнализацию в своем частном лифте и на входной двери, потом зажгла тринадцать белых свечек, которые ей было велено установить по всей комнате, выбранной для пробуждения.

Покончив с этим, Тиара перелила эликсир, который он дал ей, из бутылочки в хрустальный бокал и выпила все до последней капли. «Пора, наступает заветный час, – сказала себе Тиара, осторожно укладываясь на кровати. – Он неслышно войдет и возьмет меня».

Вся в предвкушении, она уже ощущала возбуждение и легкую дрожь. Она уже ерзала на кровати, сгорая от желания.

Он заставит ее кричать, вопить, он заставит ее кончить. И пока она будет вопить, пока она будет содрогаться в конвульсиях оргазма, он подарит ей последний поцелуй.

Тиара провела пальцами по горлу. Она уже ощущала укус.

«Я умру, – думала Тиара, поглаживая ладонями грудь и живот. – Ну разве это не круто? Умру, а потом воскресну. И буду жить вечно».

1

В комнате пахло свечным воском и смертью. Свечи в массивных, начищенных до блеска шандалах выгорели дотла и растеклись лужицами воска. Тело лежало под шелковым балдахином на кровати величиной с озеро, забросанной множеством подушек и залитой кровью.

Молодая женщина, блондинка. Светлые волосы разметались по подушке. Ярко-красное платье задрано до пояса. Невидящие прозрачно-зеленые глаза широко раскрыты и смотрят в никуда.

Внимательно изучая тело Тиары Кент, лейтенант Ева Даллас спросила себя, смотрела ли блондинка в глаза убийце, когда умирала.

В любом случае она его знала. Вероятность почти сто процентов. Следов взлома нет, система сигнализации отключена изнутри самой убитой. Никаких следов борьбы. И хотя Ева не сомневалась, что жертва перед смертью имела половую связь, она была не менее твердо уверена, что это был секс по взаимному согласию, без насилия.

«Она не сопротивлялась, – подумала Ева, склоняясь над телом. – Даже когда он ей всю кровь выпустил, ему не сопротивлялась».

– Слева на шее две раны, – зафиксировала Ева. – Других видимых повреждений нет. – Она подняла руку Тиары, осмотрела идеально ухоженные и вычурно накрашенные ногти. – Запакуй руки, – приказала она своей напарнице Пибоди. – Мазок из-под ногтей на анализ. Может, она его оцарапала в пылу страсти.

– А крови меньше, чем можно было бы ожидать, – пробормотала, откашлявшись, детектив Пибоди. – Честно говоря, ее неестественно мало. Знаешь, на что это похоже? Эти проколы на шее? На следы укуса. От… э-э-э… клыков.

Ева смерила Пибоди скептическим взглядом.

– Думаешь, эта кошмарная собачонка, которую горничная держит в кухне, укусила хозяйку за шею?

– Нет. – Пибоди склонила голову набок, нагнулась ниже, ее темные глаза округлились. – Брось, Даллас, ты же знаешь, на что все это похоже.

– Это похоже на мертвое тело. Похоже на свиданку с перегибом. В крови у нее наверняка обнаружим «дурь», что-нибудь усыпляющее или, наоборот, возбуждающее. Она так перевозбудилась, что позволила убийце ткнуть ее чем-то в горло. Или, если хочешь, «вонзить в него клыки». Значит, они у него наточены. Или он надел такие специальные протезы. Потом он оставил ее истекать кровью, а она лежала и не дергалась.

– А я что говорю? Я просто сказала, что это похоже на классический укус вампира.

– Объявим Дракулу в федеральный розыск. А пока давай-ка проверим: вдруг она – ну, чисто случайно! – встречалась с кем-то, чье сердце еще бьется.

– Да я просто к слову сказала, – ворчливо промямлила Пибоди себе под нос.

Ева еще раз окинула взглядом спальню, а затем вошла в огромную гардеробную.

«Тут целая квартира могла бы поместиться», – подумала она.

Монитор системы безопасности, развлекательный центр, полный набор панорамных зеркал. Одежды хватило бы на целый магазин, в котором все было развешано и разложено по полкам в соответствующем порядке.

Ева привычно подбоченилась и огляделась. «Она жила тут одна, – думала она, – а шмоток и обуви столько, что можно одеть-обуть весь Верхний Вест-Сайд, на всех хватит». Даже Рорк – а Ева знала, что гардероб ее мужа несметно богат, – не мог похвастать таким обилием вешалок с одеждой.

Она тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли, и сосредоточилась на работе.

«Ради него вырядилась, – размышляла Ева. – Вызывающее платье, каблуки типа «трахни меня прямо так». Но где же драгоценности? Уж если женщина – вплоть до туфель – так вырядилась ради любовника, разве она не захочет навесить на себя брюлики?

Если навесила, значит, убийца на них польстился. Все забрал подчистую.

Ева осмотрела многочисленные ящички и шкафчики, тянущиеся вдоль стен под штангами и карусельными вешалками с одеждой. Все заперты, отметила она, все закодированы. Значит, в них хранятся драгоценности. Никаких попыток взлома не видно.

Но ценных вещей в пентхаусе полно: кругом статуэтки, картины, дорогая электроника. Ответив на вызов, она успела бегло осмотреть оба уровня, но никакого беспорядка не заметила.

Если он вор, значит, ленивый вор или очень разборчивый.

На миг Ева остановилась, взвешивая шансы. Высокая женщина, худощавая, длинноногая, в брюках и башмаках, в коротком кожаном жакете поверх белой рубашки. Короткие темно-каштановые волосы обрамляли лицо с резкими чертами, на котором обращали на себя внимание карие глаза – холодные, бесстрастные, наблюдательные, не упускающие ничего. Глаза копа.

Ева не обернулась, когда в гардеробную, восхищенно присвистнув, вошла Пибоди.

– Вау! Ну прямо как в кино. Она, видать, скупила все платья, какие только продаются. И туфли! О-о-о, какие туфли!.. – простонала восхищенно Пибоди.

– Сотни пар, – бросила Ева. – А ног-то у нее, как и у всех людей, только две! О чем только некоторые думают? Пибоди, найди начальника службы безопасности здания, проверь, не знает ли он, с кем она в последние несколько недель встречалась, кого принимала дома. Я пока допрошу горничную.

Ева спустилась на нижний этаж. В квартире стоял шум, повсюду сновали полицейские и криминалисты со своим оборудованием. Обычная суета вокруг убийства.

В «комнате для завтраков», как ее назвали Еве, сидела, прижимая к себе маленькую противную собачонку, горничная. Глаза у нее были красные и припухшие. Ева недоверчиво покосилась на животное и жестом приказала патрульным выйти за дверь.

– Миссис Круз? – обратилась она к женщине.

Услышав свое имя, горничная зарыдала с новой силой. На этот раз Ева с собачкой обменялись взглядами, в которых сквозило легкое раздражение.

Ева села и заглянула горничной в лицо.

– Прекратите плакать! – решительно приказала она.

Привыкшая выполнять приказы, горничная мгновенно умолкла.

– Я ужасно переживаю, – объяснила она. – Мисс Тиара, бедная мисс Тиара!

– Да, я сожалею. Давно вы у нее работали?

– Пять лет.

– Я знаю, это непросто, но мне нужно, чтобы вы ответили на некоторые вопросы. Помогите мне найти того, кто это сделал.

– Конечно, – ответила горничная, прижимая руки к груди. – Все, что угодно. Все, что угодно.

– У вас есть ключи и коды от двери в квартиру?

– О да. Когда мисс Тиара дома, я прихожу убираться каждый день, а когда отсутствует – три раза в неделю.

– У кого еще есть доступ в квартиру?

– Больше ни у кого. Ну, может, у мисс Цисси. Я не уверена.

– Мисс Цисси?

– Подруга мисс Тиары, Нарцисса Уитс. Лучшая подруга. Ну, то есть лучшая, когда они не в ссоре, потому что тогда ее лучшая подруга – мисс Карамель.

– Нарцисса и Карамель? Вы что, издеваетесь?

– Что вы, мэм! – испуганно заморгала покрасневшими глазами миссис Круз.

– Обращайтесь ко мне «лейтенант», – поправила ее Ева. – Ладно, значит, эти Нарцисса с Карамелью были подругами мисс Кент. А что насчет мужчин? С кем она встречалась?

– Много с кем. Она была такая красивая, такая молодая, такая яркая, что…

– Мисс Круз, я спрашиваю про интимные отношения, – пресекла Ева и панегирик, и новый поток слез.

– Пожалуйста, зовите меня Эстеллой. Она любила мужчин. Я же говорю: она была молодая, яркая девушка. Всех и не упомню, бывали минутные увлечения, кое-кто задерживался подольше. Но всю последнюю неделю или две был, кажется, только один.

– И кто же?

– Не знаю, я его ни разу не видела. Но заметно было, что она опять влюбилась: чаще смеялась, даже танцевала, и… – Эстелла явно заколебалась, борясь с собственными принципами.

– Все, что вы мне сообщите, может помочь расследованию, – сказала Ева.

– Да. В общем… прислуга всегда знает, когда у хозяев бывают… интимные отношения. Всю последнюю неделю или даже больше она каждую ночь спала с мужчиной.

– Но вы его не видели?

– Ни разу. Я прихожу каждое утро в восемь часов и ухожу в шесть, если только она не просит меня задержаться. За все это время я его ни разу не застала.

– Она часто отключала систему безопасности?

– Что вы, никогда! – Эстелла немного успокоилась и решительно покачала головой. – Ее никогда не выключают. Не понимаю, зачем она это сделала. Я обнаружила сегодня утром, когда пришла. Думала, какой-то сбой в системе, мисс Тиара рассердится. Я даже в спальню подниматься не стала, сразу же спустилась и сообщила на пост охраны.

– Хорошо. Значит, вы пришли в восемь утра, заметили, что система безопасности отключена, сообщили, а затем поднялись в спальню. Вы всегда так делаете? Приходите и сразу в спальню?

– Да, мне нужно вывести погулять Бидди. – Эстелла потрепала собачку по загривку. – А потом покормить. Мисс Тиара обычно раньше одиннадцати не просыпается. Но в последнее время, с этим ее новым любовником… – добавила горничная, наморщив лоб, – она до вечера не выходила из комнаты, а когда выходила, требовала, чтобы я задвигала в доме все шторы. Говорила, что для нее теперь существует только ночь. Я беспокоилась, она вся такая бледная стала, ничего не ела. Но я думала, это все потому, что она влюбилась.

Горничная тяжело вздохнула и продолжила:

– А сегодня утром Бидди не ждал меня под дверью, как обычно. Он всегда утром ждет под дверью. Я осторожно заглянула в комнату – он пошел мне навстречу, но как-то нетвердо.

– Это еще что значит? – спросила Ева, с подозрением покосившись на собачку.

– Ну… ковылял, как пьяный. Я чуть со смеху не прыснула, так он смешно ковылял. Я тогда вошла и принюхалась… Сначала услышала, что пахнет свечами. Решила, что ночью у нее опять был тот мужчина. Но потом мне в нос ударил другой запах. Тяжелый. Наверно, это пахла кровь. – Тут Эстелла снова заплакала. – Да, кровью пахло, и еще… ею. Я почувствовала запах ее духов, глянула на кровать, а там – она. Там она лежала, моя бедненькая.

– Эстелла, вы ничего не трогали? В комнате ничего не трогали?

– Нет-нет. То есть да. Я трогала Бидди. Не знаю, зачем я это сделала, просто не думая, схватила его и выбежала из комнаты. Она ведь была мертва… Столько крови, и лицо, и глаза, и вообще. Я сразу поняла, что она мертва. Я закричала, побежала звать охрану. Тут же прибежал мистер Трипс, он сразу пошел в спальню. Он там не больше минуты пробыл, сразу сказал, надо вызывать полицию.

– Как вам показалось, из комнаты что-нибудь пропало?

– Я все ее вещи знаю наперечет. Ничего такого не заметила… – Эстелла с сомнением огляделась по сторонам. – Но я ничего там специально не проверяла.

– Для начала я вас попрошу, посмотрите ее украшения. Вы ведь знаете все ее украшения?

– Да, все до единого. Я сама их чищу, потомучто мисс Тиара не доверяет…

– Хорошо-хорошо. С этого и начнем.

Ева отправила горничную наверх в сопровождении двух полицейских с камерой, а сама осталась записать кое-какие детали. Вскоре вернулась Пибоди.

– Трипс говорит, что горничная сообщила о неисправности системы безопасности в восемь ноль две. А в восемь ноль девять позвонила вся в истерике. Он лично поднялся в квартиру проверить, прошел на второй этаж, удостоверился в факте смерти хозяйки и вызвал полицию. По времени все совпадает.

– Это да. А что он говорит насчет системы безопасности?

– Говорит, что мисс Кент сама сказала ему, что отключит сигнализацию прямо из квартиры около полуночи и потом опять включит. Она всю последнюю неделю так делала. Отключала в разное время. Включала всегда где-то перед рассветом.

Ева слушала, задумчиво барабаня пальцами по своему карманному компьютеру.

– Стало быть, ее приятель не хотел попасть на видеозаписи охранной системы. Велел ей все отключить, дать ему ключ от ее личного лифта, незаметно вошел и вышел. Феноменальная дура.

– Это точно, умом она никогда не блистала.

Ева вопросительно покосилась на Пибоди. По части сплетен и поп-культуры та всегда держала руку на пульсе.

– А чем же она тогда блистала?

– Да как обычно – клубы, полеты туда-сюда, шопинг, скандалы. Типично, надо полагать, для избалованной крошки, супербогатенькой, если не ошибаюсь, в четвертом поколении. Куча богатых женихов, ни один надолго не задерживался, как правило, публичный разрыв со скандалом. Бывала на всех премьерах, летала на модные курорты, шаталась по злачным местам. Каждый день про нее что-нибудь было то в таблоидах, то на светских телеканалах.

– И с кем же она в последнее время водила компанию? И вообще, зачем я расспрашивала ее горничную, если, оказывается, ты уже все разузнала?

– Она дружила с Цисси Уитс и Карамель Липтон, недавно разорвала помолвку с Романом Грамальди из Цюриха. Но она вечно крутится около тех, кто помоложе, побогаче и порисковее.

– Похоже, риск не оправдался, – заметила Ева и оглянулась, когда в комнату вбежала рыдающая горничная.

– Кулон, ее кулон с голубым бриллиантом! И еще браслеты, и серьги «павлиний глаз»! Пропало, все пропало! – завизжала она так, что, казалось, лопнут бокалы. – Он обокрал мою бедненькую девочку, обокрал и убил!

Ева властно вскинула руку, чтобы остановить причитания.

– У вас есть документы на пропавшие драгоценности? Фотографии?

– Конечно-конечно. Страховка…

– Нам это все понадобится. Принесите мне страховые документы на все пропавшие предметы, – приказала Ева и, выждав, когда Эстелла выйдет из комнаты, мрачно усмехнулась: – Тут он прокололся. Здоровенный голубой бриллиант рано или поздно всплывет. Закончим сбор информации, потом известим близких. А потом мне нужно будет поболтать с этой Цисси.

2

Мать убитой, как оказалось, в тот момент жила в Риме со своим четвертым мужем, а отец отдыхал с очередной невестой на космическом курорте «Олимпус», поэтому извещать их пришлось по телефону.

Ева предоставила «чистильщикам» заканчивать сбор улик, а сама вместе с Пибоди отправилась к Нарциссе Уитс.

«Опять пентхаус, – подумала она, осматривая здание снаружи, – опять неимоверно богатая молодая блондинка». Сунув свой жетон под нос швейцару, решительно оттолкнув охранника и отодвинув в сторону экономку, практически точную копию Эстеллы Круз (как выяснилась, ее родную сестру), Ева проложила себе путь в апартаменты мисс Уитс.

Квартира оказалась не такой просторной, как у ее погибшей подруги, но она была обставлена с большим вкусом. Ева и Пибоди остались ждать мисс Уитс в гостиной, пока Мартина Круз поднималась на второй уровень, чтобы разбудить свою хозяйку и сообщить, что с ней хотят поговорить люди из полиции.

– Ну, Пибоди, что рассказывают об этой дамочке?

– Гм, тут вроде бы богачи в третьем поколении. Не такая куча денег, как у нашей жертвы, но на хлеб с маслом хватает. Семья в свое время разбогатела на торговле тканями, что-то в этом роде. Короче, очередная «девушка без комплексов», ее имя тоже часто упоминается в колонках светских новостей.

– И охота им так светиться… – поразилась Ева.

– Видать, и впрямь охота, – пожала плечами Пибоди. – У тебя вот у самой с финансами проблем нет, если хочешь, от прессы всегда можешь откупиться.

Ева вспомнила панорамные зеркала в квартире убитой.

– Эти девицы из тех, кому нравится на себя смотреть.

– Ага, и если только Цисси с убитой не были в очередной ссоре, можно сказать, они сиамские близнецы. Вместе развлекались, вместе путешествовали, по слухам, даже любовников принимали вместе. Бывало, даже и одного на двоих. Короче, подруги с детства. Отец Тиары с матерью Цисси пару лет были вместе – женаты или просто сожительствовали, не знаю.

– Ни и ну, какой же он маленький и тесный, этот кровосмесительный мир!

Ева глянула на спускавшуюся к ним по прихотливо изогнутой лестнице Нарциссу Уитс. У молодой женщины были короткие золотистые волосы с осветленными добела прядками, припухшие от сна голубые глаза и недовольно надутые губки. На ней был черный шелковый халатик до середины бедра с таким щедрым вырезом, что, пока она спускалась, ее пышные белые груди то и дело выпрыгивали из него, словно мячики.

– Что за дела? – пробормотала она, зевнула и шлепнулась на ярко-красный диван.

– Нарцисса Уитс? – встряхнула ее своим строгим тоном Ева.

– Ну да, да. Господи, что за дела в такую рань? Мартина! Я тут сейчас загнусь без мокко! Я в четыре утра вернулась, – доверительно сообщила Нарцисса и сладко, по-кошачьи, потянулась. – Я ничего не нарушала, в чем дело-то?

– Вы знаете Тиару Кент?

– Черт, что еще Ти натворила? – проворчала Цисси, устраиваясь поудобнее на диване и явно утрачивая интерес к разговору. – Да внесу я за нее залог, не переживайте. Хоть и вела она себя со мной как последняя тварь. Но только после того, как взбодрюсь, – добавила Нарцисса и принялась во весь голос призывно твердить: – Мокко, мокко, мокко!

– С сожалением должна вам сообщить, что Тиара Кент мертва.

Девушка сначала подозрительно прищурила глаза, а потом картинно их закатила.

– Ой, да ладно! Передайте принцессе Стерве, что я не повелась на ее розыгрыш, и нечего было вытаскивать меня из постели. О, ну слава богу! – Она схватила дымящуюся чашку и почмокала в сторону удаляющейся горничной. – Спасибо, Мартина, ты мне просто жизнь спасла.

– Послушайте, Цисси, – прервала ее Ева таким тоном, что та удивленно захлопала голубыми глазками. – Подружку вашу сегодня ночью убили в ее же собственной постели. Так что возьмите-ка себя в руки и прикройтесь, ради бога! А то отвезем вас, черт побери, в участок прямо так, с сиськами и задом напоказ.

– Эй, это уже не смешно! – Цисси осторожно опустила на поднос чашку, так и не донеся ее до губ. – Ни капельки, вообще! – Рука с чашкой дрожала, свободную руку она простерла к горничной. – Мартина, звони Эстелле. Срочно звони, пусть даст трубку Тиаре.

– Она не сможет взять трубку, – терпеливо объяснила Пибоди. – Мисс Кент была убита сегодня ночью в своей квартире.

– А моя сестра? – спросила подбежавшая Мартина и сжала руку Цисси.

– С ней все в порядке, – успокоила ее Пибоди. – Вы можете ей позвонить.

– Мисс Цисси?

– Иди, – сухо бросила Цисси. Недовольной светской львицы и след простыл. Вместо нее на диване сидела потрясенная молодая женщина, дрожащей рукой придерживающая на груди халатик. – Иди, иди. Это точно не какая-нибудь шутка? Ти меня не разыгрывает? Ти мертва?

– Да.

– Но… как это может быть? Ей же всего двадцать три. В двадцать три не умирают! А мы с ней в ссоре. Нельзя быть в ссоре с покойниками. Как… Убита, вы говорите? Кто-то убил Ти?

Ева присела на стоявший перед диваном белый полированный столик, чтобы оказаться с Цисси лицом к лицу.

– Она в последнее время с кем-то встречалась, так?

– Что? А, да. Но… – Цисси отсутствующим взглядом осмотрелась по сторонам. – Я не понимаю.

Ева протянула руку, отцепила ослабевшие пальцы от чашки и отставила ее в сторону.

– Вы знаете имя мужчины, с которым она в последнее время встречалась?

– Я… Она звала его Князем. Она часто своих парней по-всякому называла. Этот был Князь. Князь Тьмы. – Цисси закрыла лицо руками, затем с силой впилась пальцами в свои растрепанные волосы. – Она с ним всего неделю встречалась или около того. Может, две. Я сейчас ничего не соображаю. – Она принялась растирать виски, словно ей непременно нужно было чем-то занять свои пальцы. – Ничего не соображаю.

– Вы можете его описать?

– Я его ни разу не видела. Собиралась, но не вышло. Мы с ней поссорились, – повторила Цисси, и по щеке у нее побежала слезинка.

– Расскажите все, что вы о нем знаете.

– Это он? – спросила Цисси дрогнувшим голосом и залилась слезами. – Это он убил Ти?

– Мы это выясним. Пока нам хотелось бы с ним поговорить. Расскажите все, что вы о нем знаете.

– Она… она его встретила в каком-то культовом клубе. Мы с ней собирались вместе туда пойти, но я забегалась и все пропустила. Мы должны были там встретиться.

– Адрес? – спросила Ева.

– Э-э-э… да какой-то сектантский клуб, рядом с Таймс-Сквер, кажется. Не помню. Их там столько… – Цисси с собачьей преданностью взглянула на Пибоди, протянувшую ей бумажный платочек. – Спасибо. Спасибо. Она… она мне позвонила часов в одиннадцать, узнать, почему я не пришла. Я сказала ей, что забыла, ну мы и поцапались. Я парня подцепила, и мы решили махнуть на ночь на побережье, так что она меня уже там застала.

Цисси набрала побольше воздуха, медленно выдохнула и потянулась за кофейной чашкой.

– Ладно-ладно, – собралась она с духом и принялась отпивать кофе небольшими глотками. – С клубом я ее, конечно, кинула, так что, когда вернулась – на другой день, – позвонила извиниться. А она уже ни о чем, кроме этого своего Князя Тьмы, и говорить не могла. Но только я вам точно скажу: она была здорово под газом. Видно было, что назюзюкалась, чего-то там приняла.

Цисси несколько секунд помолчала.

– Сама-то я уже завязала и развязывать не собираюсь. У меня своих-то денег до сих пор, считайте, нет. Если еще раз загремлю, папочка меня без наследства оставит. Он такими вещами не шутит, так что сами понимаете… Черт, вы же копы. Ладно, я вам без балды говорю, начистоту: я и без папиного запрета с «дурью» завязала.

– А Тиара – нет, – подытожила Ева.

– Ти ни в чем удержу не знает, такая уж она уродилась. Всегда норовит хватить через край, и все ей мало: выкинет фортель, и сразу ей что-нибудь новенькое подавай. – Размазывая по щекам слезы, Цисси выдавила из себя слабую улыбку. – Но Ти знает, что мне больше нельзя. Она и сама полгода назад завязала, типа из солидарности. Мы с ней поклялись, а тут… вот я и взбесилась.

– И что же она в этот раз приняла?

– Не знаю, но она была вся на взводе. Я на нее тогда жутко обиделась, а она все твердила, что я обязательно должна пойти с ней в этот клуб, познакомиться с ее парнем и его друзьями. Говорила, что он просто супер, конец света. Что они всю ночь протрахались, что у нее ничего подобного раньше не было. Достала меня, ну я ей и пообещала, что схожу.

Цисси покачала головой, отпила еще глоток.

– А потом я стала думать: я-то завязала, но она же там все равно наглотается. А арестуют нас обеих. Так что я перезвонила и сказала, что не хочу в клуб и почему бы нам не встретиться с этим ее парнем в другом месте? А она ни в какую. Либо в его клубе, либо нигде.

– В его клубе? – уточнила Ева.

– Ну, не в его личном… А может, и в его, хрен его знает. Она не говорила, а я не спрашивала. Но она на меня взъелась, что я с ней не пойду, а Карамель до конца месяца в Нью-Лос-Анджелесе и вместо меня пойти не сможет.

Ева выждала, пока Цисси допила через силу еще недавно так необходимый ей мокко.

– Вы не знаете, больше с ней за компанию в этот клуб никто не ходил? Кто-нибудь из ваших общих знакомых?

– Не думаю. Ни от кого больше об этом клубе не слышала, только от Ти. Короче, мы с ней потом пару дней не разговаривали, а буквально вчера она ко мне заваливается – даже раньше, чем вы сейчас. Прямо на рассвете. Она была просто никакая, вся бледная, глаза остекленевшие. Опять чего-то приняла, а ведь до этого полгода держалась! В общем, она была еще под кайфом, болтала какую-то фигню. Что будет жить вечно, а я еще пожалею, что ее кинула. Я пыталась уговорить ее остаться, но она ни в какую, просто твердила, что я еще пожалею, что у меня тоже была возможность, а теперь он возьмет лишь ее одну.

– Возьмет куда? – спросила Ева.

– Понятия не имею. Да хрень какую-то несла. Я же говорю, явно перебрала. Я на нее разозлилась, мы друг на друга наорали, и она хлопнула дверью. А теперь вот ее нет.

– Это был последний раз, когда вы с ней разговаривали?

– Да. Скажите, ей было больно? В смысле… вы не сказали, как она… как она умерла. Ей было больно?

– Простите, не могу вам пока ничего сообщить.

– По части боли она всегда была такая трусиха, – заметила Цисси, вытирая щеки тыльной стороной ладони. – Надеюсь, ей не было больно. Надо было мне пойти в этот чертов клуб. Если бы я тогда пошла с ней, а не мотнулась бы на побережье, может… Может, это я во всем виновата? Надо было лучше за ней приглядывать. Вечно она во что-нибудь влипала. Может, это моя вина?

– Нет, вы не виноваты.

– Она старше меня почти на год, но это я ее всегда опекала – ну, иногда, по крайней мере. Вытаскивала ее, когда она попадала в какие-нибудь неприятности. А теперь вот, выходит, не вытащила. Просто обозвала дурой или еще не помню как. Знаете, только она могла по жизни верить в вампиров.

– В вампиров? – насторожилась Ева, а Пибоди затаила дыхание.

– Ну да. Вся эта история с Князем. Это же Князь Тьмы, вечная жизнь и всякая такая лабуда. Сечете? – Цисси нервно хохотнула, но смешок тут же перешел во всхлипывание. – Она думала, этот ее парень – хренов вампир, ну типа взаправду, и что он ее тоже сделает вампиром и она будет жить вечно. Клуб у них там, значит, фанатов вампиризма. «Кровавая баня»! Вспомнила! Клуб назывался «Кровавая баня». Да кто вообще клюнет на такой клуб, кто туда нос сунет? – Она снова вытерла щеки. – Только наша Ти.

– Ну что, говорила я тебе про вампиров или нет? Я же сразу тебе сказала, – ликующе объявила Пибоди, стоило им выйти из здания.

– Нашу жертву постигло жестокое разочарование: она умерла и такой теперь и останется. Откопай мне этот клуб. Ужасно хочется поговорить по душам с Князем Тьмы.

– Ты не подумай, я в эту нежить и все такое не верю, – уже в машине начала оправдываться Пибоди. – Но лучше бы допросить этого парня, когда мы его найдем, – ясным днем и в комнате с большими окнами.

– Еще бы! А заодно закажи на складе чеснок и осиновые колья.

– Что, правда?

– Да нет же, – бросила Ева, выруливая в поток машин. – Пибоди, сделай одолжение, соберись с мыслями, уж какие есть, и взгляни на вещи здраво. Твоя задача – найти этот клуб. Только сначала заедем к главному спецу по покойникам.

Сдергивая с обнаженного тела Тиары Кент простыню, главный полицейский судмедэксперт Моррис как ни в чем не бывало улыбнулся Еве. Сам он был в модном костюме цвета выдержанного бордо с таким же галстуком, узким, как соломинка. Его смоляные волосы были заплетены в косу и свернуты кольцом на шее.

Ева не раз ловила себя на мысли, что клиентура Морриса явно не в состоянии оценить его чувство стиля.

– Я сегодня малость загружен, – объяснил он им. – Послал кровь на наркоту, как ты и просила, пометил флажком. Скоро сделают.

Ева взглянула на тело. Моррис еще не приступил к вскрытию.