Текст книги "Вечность в смерти (сборник)"

7

Направляясь к дому Алессерии, Ева автоматически разглядывала окружающие дома. Это был запущенный квартал не самого престижного района. Любой уважающий себя уличный грабитель обходит такие места стороной. Воровать здесь особенно нечего, а содержимое карманов народ без боя не отдаст. Даже уличные проститутки тут не рыбачат. Короче, квартал безопасный, просто потому, что бедный.

Увы, Алессерию Картер это не спасло. Взгляд Евы выхватил вход в подземку.

– Вон там припаркуйся где сможешь. Она ведь на метро домой ездит, так? Дешево и быстро. Значит, шла она отсюда.

Ева выскочила из машины, стоило Рорку притормозить, вытащила телефон и еще раз проиграла сообщение с автоответчика в поисках узнаваемых зданий на заднем плане.

– Темно, как в заднице, и во весь экран ее лицо… Хотя… – Она подняла телефон, словно сама кому-то звонила, обернулась через плечо. – Смотри, похоже вон на то здание.

Она продолжила путь к дому Алессерии, глядя то на экран, то вокруг.

– Вот примерно здесь он ее и подкараулил. Ее мобильник наверняка уже кто-нибудь подобрал, может, он же сам, но напал он на нее точно где-то здесь.

Ева еще раз внимательно осмотрелась по сторонам, пристально оглядела узкое высокое здание, втиснутое между китайским рестораном и заколоченным магазином. Фасад был весь исписан граффити, под ними виднелся обломок старой таблички «На снос».

Ева вытащила коммуникатор, вызвала подкрепление, затем достала оружие и двинулась ко входу.

– У тебя в кармане, кроме половины всех денег на планете, больше ничего нет? – спросила она Рорка.

– Отмычки, хотя тут они не потребуются.

Ева кивнула, наклонилась и вынула из кобуры на лодыжке запасное оружие.

– Умник, назначаю тебя помощником шерифа, – сказала она, набрала в грудь побольше воздуха и вышибла дверь ногой.

Она ворвалась, присела и взяла на мушку зону справа от двери, Рорк, в полный рост, слева. Этот балет они разучили давным-давно и отрабатывали четко, без напоминаний. Ева всегда брала нижний уровень. Сквозь разбитые окна в помещение просачивался свет, освещавший осколки стекла, мусор и крысиный помет.

И лужи крови.

Ева почувствовала запах. Не только крови, смерти. Тяжелую вонь умерщвленной человеческой плоти.

Рорк вынул карманный фонарик и осветил кровавый след.

Он бросил ее на полу с раскинутыми в стороны руками и ногами, так что получился отвратительный крест из человечины. Большую часть одежды он с нее сорвал, остались только редкие, прилипшие к потемневшей от кровоподтеков коже лохмотья.

Из двух отверстий у нее на горле натекла лужа крови. Остекленевшие глаза не утратили отраженного в них страха и теперь смотрели в потолок в беспредельном ужасе.

– Ее кровь он забирать не стал, – тихо заметила Ева. – Не готовился заранее. Но сделал все, чтобы перед смертью она помучилась, пока не выпустил из нее всю кровь. Опьянел от пытки, от ощущения власти. Видишь, как он ее растянул? Проклятый садист!

Рорк коснулся рукой ее плеча.

– Схожу, принесу твой полевой набор.

Ева начала изучать место преступления. Это была ее работа. Она смотрела на кровавый след, на смазанные отпечатки и видела, как он ее сюда затаскивал.

«Она брыкалась, – подумала Ева, – колотила ногами по бетонным ступеням. Так сильно, что порвала туфли. Недорогой кожзаменитель. Затащил внутрь и сразу прокусил ей артерию, прямо на ступеньках. Вот на грязной стене пятно, куда брызнула кровь. Здесь она потеряла сознание. Отсюда он ее потащил по земле. Вытащил сюда, чтоб был простор для работы. Отбил почки, печень, изнасиловал. А она тем временем истекала кровью. Но часть крови он все равно забрал. Выпил, налил в бутылку».

– Время смерти – три тридцать, – продиктовала она для протокола. – Жертва умирала где-то в течение часа. – Ева присела на корточки. – До дома убитой отсюда полтора квартала.

Она взглянула на вернувшегося с полевым набором Рорка. Тот стоял, сунув руки в карманы куртки. Задувавший сквозь разбитые окна утренний ветерок ворошил его черные волосы. И поднимал в воздух висевший здесь мерзкий запах смерти.

– Он мог убить ее в клубе, в подземелье, где угодно. Ее бы вообще не нашли, и мы никогда не доказали, что она была убита именно здесь.

– Он хотел, чтобы ты ее нашла, – согласился Рорк. – Это намек, да нет – это вызов.

– Вот именно. У него не было необходимости ее убивать. Откажись она от своих показаний, он для своего алиби десять других свидетелей найдет. Подкупит или запугает. Он мог ее и не убивать. И уж точно не таким образом.

– Ему это доставило удовольствие, – произнес Рорк и пристально посмотрел на Еву. – Все, как ты сказала. Главное – не месть, главное – само убийство.

– И он хотел, чтобы нашла ее именно я, – добавила Ева. – Потому что он вчера меня срисовал. Можно сказать, мы с ним поняли друг друга без слов. Но он сам себе роет яму. Тут тоже наверняка будут следы ДНК, и у него на одежде и обуви должна остаться эта грязь, да и кровь тоже. «Чистильщики» ее найдут.

– Он напал на нее, когда она звонила тебе, Ева. – Рорк помог ей подняться. – Опять же, это тоже вызов тебе.

– Да, я поняла. Он у меня тоже очень скоро кое-что поймет. – Ева оглянулась на появившуюся в дверях Пибоди.

– Поиски пока ничего не дали, – доложила та. – Связалась с бывшим мужем, живет в паре кварталов отсюда. Он уже на подходе.

– Поговорим с ним на улице. Не нужно ему это видеть. – «Никому не нужно видеть то, что приходится видеть нам», – мысленно добавила Ева. – Тело можно запаковывать и составлять протокол. Больше она нам здесь уже ничего не расскажет. Поглядим, что она скажет Моррису.

Ева вышла наружу, с благодарностью подставила лицо неяркому солнечному свету и ветру с запахами города, а не смерти. Она уже потянулась было за телефоном, чтобы в очередной раз поторопить техников в лаборатории, но тут заметила перебегающего дорогу на красный свет и направляющегося к ней здоровенного чернокожего мужчину. Росту в нем было все шесть с половиной футов, а плечи как у полузащитника.

На нем были тренировочные штаны, футболка, короткие косички-дреды на голове, а в золотистых, как светлые топазы, глазах читалась паника. Не обращая внимания на дежуривших у ограждения патрульных, он кинулся ко входу в заброшенное здание и почти успел проложить себе дорогу туда. Ева поспешила окликнуть его по имени и отвлечь внимание на себя.

– Рик Сабо?

– Да, да. Моя жена – бывшая жена. Мне звонили, сказали…

– Пропустите его. Мистер Сабо, я – лейтенант Даллас. Я сожалею о том, что случилось с вашей бывшей женой.

– Но вы точно уверены, что это она? Она с собой носит «сирену» и мини-шокер и постоять за себя умеет. Может…

– Мы ее уже опознали. Мне очень жаль. Когда вы…

Ева запнулась, потому что он просто рухнул на корточки, схватившись за голову, словно человек, сраженный внезапной болью.

– О боже, боже! Алесса. Как я… Говорил я ей: брось эту чертову работу. Я же ей говорил.

– А почему вы хотели, чтобы она ушла со своей работы?

Рик поднял голову, но так и остался сидеть на корточках, поэтому Еве пришлось опуститься рядом.

– Она работала в этом сектантском клубе – какая-то хрень с вампирами, но это еще полбеды. Это под землей, на Таймс-Сквер. Это опасно, там опасно, она это знала.

– Зачем же она там работала?

– Платили раза в три больше, чем она тут зарабатывала. С чаевыми иногда выходило все четыре. И никаких двойных смен. Хотела купить домик где-нибудь в Квинсе. У нас сын маленький, – при этих словах он прослезился, – Сэм. У нас с ней совместная опека. Хотела поселиться где-нибудь за городом. Господи, я же ей говорил: оно того не стоит. Я туда ходил глянуть, сразу как она туда устроилась. Чертова дыра в чертовой канализации. Ох, Алесса…

«Любовь, – подумала Ева. – Может, и не настолько сильная, чтобы удержать брак, но все равно любовь».

– Она вам рассказывала о своей работе, о коллегах? Начальстве?

– Нет, ничего она мне не рассказывала. Особенно после того, как мы из-за этой работы с ней сцепились. С самого развода так друг на друга не орали. Пока вместе жили, вообще не думал, что мы можем так друг на друга наорать. Сказать по правде, мне было страшно. За нее страшно. Но я все запорол.

Теперь он сидел, опустив перед собой руки, и глядел на них, словно они были чужеродными предметами.

– Я тогда рявкнул, чтоб сей же час шла увольняться. И знал ведь, что Алесса от такого только сильнее упрется. Я все запорол, а если б с ней по-другому, может, она бы сейчас…

Он снова поднял голову, поглядел куда-то мимо Евы. За полицейским ограждением уже собралась небольшая толпа зевак. Так и бывает обычно.

«Небось шушукаются, что случилось, – подумала Ева. – Сейчас кто-нибудь прознает, в чем дело, затарахтят, какая жалость, какой кошмар, а сами будут все так же топтаться, глазеть, ждать, не покажут ли труп, чтобы потом можно было рассказать знакомым. Все оттого, что это не их сожрал город, не в их семье горе. Можно глазеть, ждать и радоваться, что это случилось не с ними и не с их близкими. Подождите, еще неизвестно, не случится ли чего с вами».

Но Рик Сабо смотрел на них невидящим взглядом. Потому что, понимала Ева, на этот раз случилось как раз с его близким человеком.

– Мистер Сабо, когда вы были в клубе или после того, вы никого из ее коллег или начальства не видели?

– Что? Нет-нет, – он с силой потер ладонями лицо, – желания не было. Я там минут двадцать всего пробыл. «Дурь» гостям разве что сами в карманы не суют. Те по кабинкам ныкаются, потом выходят, облизываются, а на губах кровь, ну или похоже на то. И все это ради какого-то чертового дома в Квинсе!

– Мистер Сабо, мне придется задать вам еще один вопрос, так положено по протоколу. Где вы находились сегодня между двумя и четырьмя часами ночи и кто может это подтвердить?

– В кровати находился, дома. Со мной же Сэм, я его не могу одного ночью оставить, – просто ответил он, потер ладонями глаза и снова бессильно уронил руки. – У нас в доме электронные замки, можете проверить все входы и выходы. Делайте все, что вам нужно, только не теряйте времени. Только найдите того, кто убил Алессу. Ее изнасиловали?

Он покачал головой, прежде чем Ева успела ответить:

– Нет, не говорите. Не хочу знать, как там дело было. Она ведь одна шла от станции в два ночи. Все из-за этой гребаной работы. Как я это нашему сынишке объясню? Как вообще сказать, что мамы у него больше нет?

– Могу дать вам телефон специалиста по психологическим травмам у детей.

– Да, хорошо. Спасибо. – Он с трудом сглотнул комок в горле. – Помощь мне пригодится. У нас с Алессой… ну не получилось жить вместе, но во всем, что касалосьСэма, мы были одной командой. Помощь мне пригодится. Мне нужно вернуться к сыну, я его у соседей оставил. Нужно назад к Сэму. Вы мне позвоните, когда… когда потребуется мое присутствие? – спросил он на прощание.

– Да, мистер Сабо, мы вам позвоним, – ответила Ева и проводила его взглядом. – Пибоди?

– Я найду ему психолога. Бедняга…

– Убийца всегда убивает не только свою жертву, – тихо произнесла Ева. – Заканчиваем здесь, нужно ехать в управление. Вдруг Фини сможет почистить видео с ее звонка. Там даже рука этого гада видна.

– Могу с этим помочь, – вызвался Рорк.

– А работать тебе сегодня не нужно?

– Да, но мне бы хотелось помочь, скажем так, забить пару гвоздей.

– Ну если Фини… – Звонок телефона прервал ее. – Секунду, – Ева отошла в сторону и ответила на звонок.

По выражению ее лица Рорк мгновенно понял: что-то не так. Ева выпрямилась и напряглась, как перед боем. Потом обернулась, и в ее глазах он увидел злость.

– ДНК не его.

– Но… – начала было Пибоди.

– Никаких «но», – оборвала ее Ева. – Какой-нибудь придурок-практикант облажался. Ты хотел помочь? Начинай. Найди Фини, вытащите из видео все, что можете. Пибоди, со мной. Едем в лабораторию. Свяжись с Моррисом, – приказала Ева уже на бегу, – пусть сам возьмет образцы ДНК из желудка убитой и лично доставит их в лабораторию. С пометкой «срочно».

– Есть.

Ева в последний раз обернулась на заброшенный дом.

– Ни за что! Ни за что он у меня теперь не вывернется, – сквозь зубы прошептала она.

– А может, не он ее убил? – спросила Пибоди.

Еве пришлось на ходу впрыгнуть в машину, а то она бы сорвалась с места и бросилась бегом.

– Как бы не так!

– Да я только хочу сказать, может, не он лично ее убил. Может, заказал. – Пибоди на всякий случай поплотнее застегнула ремень безопасности, чувствуя, что сейчас Ева ее прокатит с ветерком и мало ей не покажется.

– Нет. Он ни за что не отказался бы от удовольствия убить ее лично. – «Зверь не хочет просто смотреть, не хочет узнавать из вторых рук. Он хочет терзать жертву сам. Хочет чуять кровь». – Обеих убил он, лично. Убийство Кент спланировал заранее, Картер убил, потому что не дурак, понял, что она может его сдать и его алиби рассыплется. К тому же это насмешка лично надо мной. Он ее выбрал, он сделал ею ход, он же ее и разменял. Или лаборатория облажалась, или я. Если он подменил пробирки – я.

– Мы же прямо там стояли. Он у нас на глазах взял кровь из вены.

– Ловкость рук – и никакого мошенства, – проворчала Ева. – Он работал фокусником, к тому он же профессиональный ловкач. Не моргнув глазом дал нам свою кровь, потому что успел подменить ее чужой.

«И я в этот момент вовсе не о деле думала, спору нет, – корила себя Ева. – Задыхалась, горло пересохло, сердце колотилось, со страху про все забыла, дура».

– В любом случае, – заметила Пибоди, – с отрицательным результатом из лаборатории и показаниями Алессерии, от которых она теперь уже не откажется, у нас на него ничего нет.

– Именно на это он и рассчитывает. И я ему в этом подыграла. Берет себе кровь из вены у барной стойки, полумрак, вокруг толпа народу, грохот стоит, ни фига не слышно. Те еще обстоятельства. – «И при этом еще смотрит прямо в глаза, – мысленно добавила Ева. – Удержал мой взгляд, а я, идиотка, ударилась в воспоминания. Развел как последнюю дуру». – Ну и гад!

Ева быстрым шагом вошла в здание, но у дверей ее остановил начальник лаборатории Дик Беренски.

Он набычился, словно собирался боднуть Еву своей вытянутой, как яйцо, головой, глянул исподлобья и угрожающе ткнул в нее длинным тонким пальцем:

– Даже не вздумай вваливаться в мою лавочку и заявлять, что мы облажались. Я этот образец дважды перепроверил. Лично. Спорить с наукой можешь в любом другом месте. Если образцы не совпадают, я с этим ничего поделать не могу.

Диким Дики его прозвали не зря, а исключительно за склочный характер.

– Думаю, это он сам образцы подменил, – неожиданно смиренно признала Ева. – На жертве его кровь, в ампуле – чужая. Есть идея, как он это провернул, но вопрос сейчас в другом: если кровь не его, то чья же?

Видно было, что Беренски ждал скандала – и теперь, сбитый с толку, стал куда сговорчивее, чем обычно, причем безо всякого подмазывания с ее стороны.

– Ну-у, если ДНК есть в базе, могу поискать.

– Я уже заказала поиск, по нолям.

– По всей базе?

– Я что, первый день в полиции, похожа на зеленого копа? Хотя, если хорошенько подумать, по покойникам я не смотрела.

– Кровь из трупа? И как же она могла очутиться у какого-то придурка в вене?

– Да не в вене, а в пробирке, которую он мне подсунул. Сможешь провести поиск по базе доноров среди покойников?

– Конечно.

– А за час управишься? – недоверчиво спросила Ева.

– Смотри и учись, – ответил Дики, картинно разминая пальцы.

Они вместе вошли и направились к его рабочему месту – длинной стойке, заставленной экранами, системными блоками и панелями управления. Катаясь вдоль прилавка взад-вперед на своем стуле на колесиках, Дикий Дики принялся за работу, вводя команды то вручную, то с голоса.

Пока он занимался поиском, Ева достала свой телефон и набрала номер Фини.

В прошлом ее напарник, а теперь капитан отдела электронного сыска возник на экране с набитым ртом и надкусанной булочкой в руке.

– Привет!

– К тебе едет Рорк, подключи его к работе. Имеем видео звонка жертвы с моего автоответчика, на нем момент нападения. Запись почти сразу обрывается, а на той, что есть, все темное и смазанное. Если сможешь ее почистить, ускорим дело.

– Гляну, – отозвался Фини, проглотив кусок булочки. – Это что, тот самый твой вампир?

– Да иди ты!

– Эй, тебя еще в планах не было, когда я тут одного взял. Сукин сын раскапывал могилы и сшивал вместе разные части тел. Думал создать нового Франкенштейна. Так что и не такая хрень бывает. А что, он еще кого-то грохнул?

– Да, прошедшей ночью.

Фини задумчиво откусил еще кусок.

– Макнаб говорит, он у тебя на глазах кровь прямо из вены сам набрал, по первому требованию.

– Да. Только мы там накосячили. И не мы, а лично я. Потом расскажу. Фини, если сможешь что-нибудь сделать с этой записью, буду должна.

– Вот приедет твой, мы с ним вместе горы перевернем. А ты пока займись этим парнем. И прихвати распятие, не помешает. – Фини многозначительно поднял бровь, а Ева удивленно уставилась на него. – Детка, вокруг полно чокнутых психов, так что всякое случается.

– Я запомню.

Ева как раз отключила связь, когда Беренски испустил победный вопль.

– Вот тебе твоя кровь! И отдаю тебе должное: хорошая смекалка, Даллас!

– А я отдаю должное тебе: оперативно сработано.

– Я ж лучше всех. Грегор Пенски, – объявил Дики, постучав пальцем по фото на экране.

«Квадратная челюсть, маленькие глаза, узкие губы, – машинально отметила Ева. – Рост шесть футов два дюйма, вес двести десять фунтов. Проходил по целому ряду тяжких преступлений. Почти год как мертв».

– И как же он очутился в морге? – спросила Ева.

– Вот сукин сын, – процедил сквозь сжатые губы Беренски. – Значит, я проверял ДНК трупешника.

Он вызвал на экран подробности дела.

– Тело обнаружили в лесу, представь себе, в Болгарии. Сбежал туда с трудовых работ, когда в очередной раз сидел в местной тюряге, – озвучила, качая головой, Ева. – Отправить перца с таким послужным списком на трудовые работы – это сильно. Кто-то проломил ему башку, частично расчленил и – Пибоди, как тебе это? – выпустил всю кровь. Достань-ка нам полный отчет о его вскрытии. Спорим, среди прочих ранений на шее у него найдется пара следов от укуса.

– Что-то мне ваши вампиры все меньше и меньше нравятся, – проворчал Дики.

– Вполне резонно, – покосилась на него Ева, – если бы они и вправду существовали. Ну и где же теперь вся твоя наука?

– Паранормальные явления – тоже часть науки, – заявил Беренски, высокомерно задрав то, что он называл подбородком. – Я бы на твоем месте, Даллас, заточил пару осиновых кольев.

– Это стоит у меня следующим пунктом в списке.

– А что, правда? – уже в машине с надеждой спросила Пибоди.

– Что – правда?

– Ну, про осиновые колья.

– Пибоди, ты меня достала. У меня от тебя уже веко дергается.

– Я знаю, это, конечно, чересчур, но ты посмотри на все в контексте. Кровь мертвеца. Вампиры же в принципе живые мертвецы. С точки зрения современной науки на первой жертве следов его ДНК нет.

– Потому что он подменил пробирку.

– Ладно, ладно, – примирительным тоном сказала Пибоди. – Но если поверить всем этим вампирским книжкам, то он мог просто сделать этого парня Пенски своим вампиром-вассалом, и тогда…

– Тогда его тело не лежало бы в болгарском морге.

– Тоже верно… – задумалась на секунду Пибоди. – Но мы же не можем быть на все сто уверены, что оно до сих пор там лежит?

«Дохлый номер, – подумала Ева. – Нельзя рассуждать логически, исходя из суеверий».

– А ты проверь. А пока проверяешь, я, пожалуй, проверю более прозаичную версию: что Дориан скорешился с этим Пенски, вышиб ему на хрен мозги и сцедил кровь для будущего употребления. Умно, но было бы куда умнее взять кого-то без уголовного досье длиной в милю. И благо заодно давай попробуем узнать, где Дориан был в момент убийства этого Пенски. На что готова поспорить, что в Болгарии?

– Это ничего не значит. Дориану и для того, чтобы вассалом его сделать, тоже пришлось бы ехать в Болгарию, – пробормотала Пибоди. – Глаза у него нечеловеческие.

– В этом я с тобой абсолютно согласна, – ответила Ева, заезжая в гараж Центрального управления. – И мы ему прямо промеж них и засветим. Так, нам нужны все данные по вскрытию Грегора Пенски, местонахождению в момент его смерти – и прошлой ночью тоже – Дориана Вадима, плюс новый образец ДНК этого скользкого сукина сына.

Мысленно залепив себе еще один щелчок по поводу последнего пункта, Ева выбралась из машины.

– На этот раз образец слюны – и возьмет его наш криминалист. Окажется на нарах еще до захода солнца. Больше он у меня никого не укусит.

– Слушай, Даллас, – спросила Пибоди, еле успевая вскочить за Евой в кабину лифта, – как думаешь, а раньше он кого-нибудь уже кусал до смерти? Болгария – не ближний свет, но есть места и поглуше. Такие, где тело никто не найдет. – «Особенно если оно под землей», – мысленно добавила она.

– Едва ли в промежутке между Пенски и Кент он постился, – согласилась Ева, сверля взглядом двери лифта. – Так что, думаю, да, должны были быть и другие.

– Вот и я о том же. И слушай, веришь ты или мы в вампиров или нет, кто сказал, что он сам в них не верит? Я же видела, как он в клубе себя ведет. Словно это все обман, игра, но все согласны подыгрывать. А вдруг он на самом деле считает, что это правда?

– Мира составила психологический портрет, она говорит, что есть возможность самообмана. Допустим, изначально он убедил себя, что он бессмертный. Но по уголовному досье выходит, что он тот еще авантюрист и преступник. Засунем его в комнату для допросов, – решила Ева, – тогда и поглядим, как он там себя поведет.

– Думаю, если он и вправду считает себя вампиром, он сейчас собой весьма доволен. Две жертвы за две ночи.

– С этого момента он у меня садится на диету. Без гемоглобина.

Выйдя из лифта, Ева направилась в «загон» отдела убийств и застыла перед дверью как вкопанная. С дверного косяка причудливой гирляндой свисала внушительная связка чеснока. По всему коридору слышались сдавленные смешки. Ева решила наплевать на это и не обращать внимания на бросаемые ей вслед многозначительные взгляды, когда вошла в «загон».

Войдя, она направилась прямиком к столу Бакстера.

– Ну и во сколько это тебе обошлось?

– Да это муляж, – усмехнулся он. – Я б для пущего эффекта и на настоящую раскошелился, пусть и дорого, да не достать было. Зато нашли бутафорскую. Признайте, лейтенант, шутка смешная.

– Ага, прямо надрываюсь от смеха. Я возвращаюсь в подземелье, нужно еще разок побеседовать с графом Дракулой. Хватай своего стажера, будете моим подкреплением.

– Подземелье? – Улыбка на лице Бакстера сменилась гримасой искреннего отвращения. – Да я эти туфли сегодня первый раз надел!

– Ах, теперь у меня прямо сердце от жалости разрывается. Слезы душат. – Ева с довольной ухмылкой оттеснила Бакстера и завладела его компьютером.

Секунду спустя ее подозрения полностью подтвердились. На сонной артерии у Грегора Пенски были зафиксированы два проникающих ранения, списанные на укус животного. Что ж, придется ей просветить болгарских судмедэкспертов. Но для начала она связалась с собственным.

– Что там у тебя по Алессерии Картер? – спросила Ева Морриса.

– Образцы слюны и спермы. Послал с ними в лабораторию своего лучшего человека. Причина смерти – обескровливание. Побои до и после наступления смерти. Кто-то поработал кулаками в перчатках. Частичный перелом хрящей гортани в результате удушения. Только что пришел анализ крови. Тот же коктейль, что и в теле Кент, введен через отверстия в сонной артерии.

– Через укус его впрыснул?

– Да. В желудке у нее нет ни крови, ни алкоголя.

– Это была уже не вечеринка. Спасибо, Моррис. – Ева откинулась на стуле, приводя мысли в порядок и прикидывая план дальнейших действий.

– Пибоди, – позвала она, вскакивая на ноги, – Бакстер, Трухарт. Поехали. – Ева подошла к двери, щелкнула гирлянду чеснока. – Кому нужно, можете взять с собой. А я, – добавила она, похлопав по кобуре, – обойдусь вот этим.