Текст книги "Подсказка для спящей красавицы"

5

Поначалу предложение Сибил о страсти как трамплине для медитации вызвало у Лейлы улыбку, но идея оказалась удачной. Даже лучше, чем обычный метод отстранения на занятиях йогой. Следуя указаниям, она вдыхала в себя страсть – втягивая пупок к позвоночнику, – а выдыхала напряжение и стресс. Фокусировалась на «щекотке в животе», как сформулировала это Сибил. Погружалась в нее.

И где-то между смехом, дыханием и щекоткой расслабилась настолько, что услышала биение собственного пульса. Но это было только начало.

Спала она крепко, без сновидений, и проснулась свежей. И, как ни странно, полной энергии и сил. Видимо, медитация не слишком утомила ее.

Фокс был в суде, в конторе у руля осталась Элис, и появляться на работе до обеда не имело смысла. Есть время присоединиться к расследованию, которое проводят Сибил и Куин, подумала она, стоя под душем. Внести вклад в поиск ответов. Она еще не добавила происшествие на площади в свою схему и не записала общий с Фоксом сон.

Лейла надела джинсы и свитер – после обеда она сменит их на костюм «секретаря Лейлы». И это – нельзя не признать – было приятно. Хорошо, когда нужно одеваться на работу, выбирать наряд и аксессуары. Конечно, в те несколько недель, что прошли между отъездом из Нью-Йорка и выходом на работу в офис Фокса, она была занята. Требовалось многое пересмотреть, изменить, преодолеть серьезные препятствия. Но Лейла скучала по работе, ей не хватало сознания, что в определенном месте в определенное время кто-то ждет от нее выполнения определенных обязанностей.

И еще – хоть это и тщеславие – ей не хватало предлога, чтобы надеть пару шикарных туфель.

Она вышла из комнаты, намереваясь выпить кофе на кухне, и услышала стук клавиш компьютера, доносившийся из кабинета, в который они превратили четвертую спальню.

На стуле, скрестив ноги, сидела Куин и печатала. Длинные белокурые волосы собраны в «хвост», голова слегка покачивается, словно в такт беззвучной музыке.

– Я не слышала, как ты вернулась.

– Только что. – Куин еще несколько раз ударила по клавишам, затем подняла голову. – Заскочила в тренажерный зал, сожгла несколько сотен калорий, возместила их огромной булочкой с черникой в кафе, но, кажется, все еще не отошла от потрясающего секса, которым наслаждалась ночью. Выпила кофе, приняла душ и теперь печатаю соображения Сибил по поводу вашего сна. – Куин потянулась. – И по-прежнему чувствую в себе силы пробежать Бостонский марафон.

– Должно быть, классный был секс.

– Ты не представляешь. – Куин поерзала и громко и откровенно рассмеялась. – Утверждение, что любовь улучшает секс, всегда казалось мне выдумкой любовных романов. Но теперь я сама – живое и в высшей степени удовлетворенное подтверждение. Ладно, хватит обо мне. Ты-то как?

Даже если бы она не проснулась отдохнувшей и свежей, подумала Лейла, две минуты в компании Куин зарядили бы ее энергией.

– В высшей степени удовлетворенной я себя назвать не могу, но довольно бодрая. Сибил встала?

– На кухне. Утренний кофе и газеты. Мы виделись, и она что-то пробормотала об успехах, которые ты сделала вчера с Фоксом.

– Она упоминала о том, что мать Фокса обнаружила нас целующимися в шкафу?

Голубые глаза Куин широко раскрылись.

– Сибил не вдавалась в подробности. Расскажи.

– Уже рассказала.

– Мне нужны детали.

– А мне кофе. Сейчас вернусь.

Вот чего еще ей не хватает, поняла Лейла. Болтовни с подругами о забавных подробностях личной жизни.

На кухне Сибил грызла половину рогалика и читала разложенную на столе газету.

– Ни одного упоминания о воронах в сегодняшнем номере, – объявила она при виде Лейлы. – Очень странно. Вчера короткая статья, скудная на подробности, и никакого продолжения.

– Типично, правда? – Лейла задумчиво налила кофе. – Никто не обращает особого внимания на происходящие здесь события. А если появляются статьи, вопросы, интерес, то все быстро проходит или превращается в слухи.

– Даже сами участники событий, местные жители, обходят их молчанием. Или просто забывают.

– А некоторые слишком хорошо помнят. – Лейла остановила свой выбор на йогурте, достала из холодильника упаковку. – Например, Элис Хоубейкер.

– Удивительно. Как бы то ни было, тут больше нет сообщений о нападениях животных или странных происшествиях. Во всяком случае, сегодня. Хорошо. – Лениво пожав плечами, Сибил принялась складывать газету. – Я собираюсь проследить пару очень тонких ниточек к возможному месту, где Энн Хоукинс скрывалась два года. Никак не могу понять, – раздраженно прибавила она. – В шестнадцатом веке тут было не так уж много народу. Какого черта я не могу найти тех, кто мне нужен?

К полудню Лейла уже сделала все, что могла, помогая подругам. Потом переоделась в серые брюки и туфли на высоком каблуке, чтобы после обеда идти на работу.

По дороге в контору Фокса она заметила, что в магазине подарков вставлены новые витрины. Отец Кэла был добросовестным домовладельцем, любившим свой город. А еще она заметила объявление о распродаже по случаю закрытия магазина.

Проклятье, подумала Лейла. Люди строили или пытались построить свою жизнь, а она рушилась безо всякой вины с их стороны. Некоторые так и оставляли ее лежать в руинах, утратив надежду и волю, чтобы начать все заново, другие закатывали рукава и восстанавливали разрушенное.

В кафе «Ма Пантри» тоже вставили новые окна – как и в других домах и магазинах. Люди в застегнутых на все пуговицы или на молнию куртках входили в дома и выходили из них. Люди остались. Лейла увидела мужчину в потертой джинсовой куртке и с инструментами на поясе, который менял дверь книжного магазина. Вчера, подумала она, дверь была поцарапанной, окна разбитыми. Теперь все будет как новенькое.

Многие остаются, снова подумала она. А другие берут в руки инструменты и помогают им навести порядок.

Мужчина оглянулся, поймал ее взгляд, и на его лице появилась улыбка. Сердце Лейлы замерло – от удовольствия и удивления. Улыбка Фокса. На мгновение ей показалось, что это галлюцинация, но потом Лейла вспомнила. Его отец плотник. Отец Фокса меняет дверь книжного магазина и улыбается ей с противоположной стороны Мейн-стрит.

Не останавливаясь, Лейла приветственно помахала ему. Разве не любопытно узнать, как Фокс будет выглядеть через двадцать лет?

Потрясающе.

Посмеиваясь про себя, она вошла в контору Фокса и сменила Элис.

Фокс тоже отсутствовал, и поэтому Лейла поставила диск Мишель Грант и принялась за работу, которую оставила ей Элис, приглушая музыку, когда звонил телефон.

Через час она убрала все со стола, внесла дополнения в рабочий график Фокса. Шкаф и ящики письменного стола Лейла решила пока не трогать, посчитав их владениями Элис.

Поэтому она достала из сумки книжку и стала читать одну из версий местной легенды о Языческом камне.

Перед ее мысленным взором возникла поляна в лесу. Мрачный серый камень, похожий на алтарь, возвышался над выжженной землей. Основательный, подумала она, листая страницы книги. Прочный и древний. Неудивительно, что ему дали такое имя – казалось, камень создали боги для поклонения тому, что было для них священным.

Центр силы, но не на вершине горы, а в тихом, сонном лесу.

В книге не обнаружилось ничего нового – маленький поселок пуритан, который потрясли обвинения в колдовстве, трагический пожар, внезапная буря. Лучше бы она взяла с собой один из дневников Энн Хоукинс, но выносить их из дома Лейле почему-то казалось неправильным.

Отложив книгу, она попыталась что-нибудь найти в Интернете. Тоже ничего нового. Лейла продолжала поиски, хотя нисколько не сомневалась, что Куин и Сибил справились бы гораздо лучше. Ее конек – упорядочивание информации, выстраивание логической цепочки. Но в данный момент новых данных просто не было.

Раздраженная Лейла подошла к выходящему на улицу окну. Нужно найти какое-то дело, чем-то занять руки и мозг. Немедленно.

Решив позвонить Куин и попросить какое-нибудь задание, пусть самое мелкое, Лейла отвернулась от окна.

У двери стояла женщина, сложив руки на животе. Темно-серое платье с длинной юбкой, длинными рукавами и высоким воротом. Золотистые волосы собраны в узел на затылке.

– Я знаю, что такое беспокойство, когда места себе не находишь, – произнесла она. – Я никогда не могла долго сидеть без дела. Он говорил мне, что отдых полезен, но мне было так трудно ждать.

Призрак, подумала Лейла. Почему к ней приходит призрак, если всего несколько минут назад она размышляла о богах?

– Энн?

– Ты знаешь. Ты все еще учишься доверять себе и своему дару. Но ты знаешь.

– Скажи, что мне делать, что всем нам делать, чтобы его остановить, уничтожить?

– Это не в моей власти. И даже не в его, того, кого я люблю. Ты сама должна понять – ты часть всего этого, часть меня.

– Во мне сидит зло? – Сердце Лейлы замерло от страха. – Ты можешь мне сказать?

– Все в твоих руках. Ты чувствуешь красоту настоящего? Наслаждаешься им? – Радость и печаль отражались на лице Энн, в ее голосе. – Оно движется, от секунды к секунде, меняется. И ты должна меняться вместе с ним. Если ты способна заглядывать в душу и разум других людей, понимать, где правда, а где ложь, неужели ты не можешь найти ответы в себе самой?

– Да, конечно, но вопросов становится все больше. Скажи, куда ты ушла перед той ночью, когда у Языческого камня случился пожар?

– Жить – как он просил. Дать жизнь тому, что не имеет цены. Они были моей верой, моей надеждой, моей истиной, порождением любви. Теперь ты моя надежда. И ты не должна отчаиваться. Он всегда надеялся.

– Кто? Джайлз Дент? – Фокс, поняла Лейла. – Ты имеешь в виду Фокса.

– Он верит в справедливость, в упорядоченность вещей. – Теперь улыбка Энн светилась любовью. – Это его сила и одновременно слабость. Помни о том, что оно ищет слабости.

– Что я могу… Черт! – Энн исчезла, и раздался телефонный звонок.

Нужно все это записать, подумала Лейла, торопясь к столу. Мельчайшие подробности, каждое слово. Черт возьми, теперь у нее есть занятие.

Она протянула руку к телефону. И схватила шипящую змею.

Испуганно вскрикнув, Лейла отбросила от себя черный клубок. Потом попятилась, едва сдерживая крик; змея свернулась кольцом, словно кобра, и смотрела на нее щелочками глаз. Потом опустила голову и поползла к Лейле. Лейла шагнула к двери, мысленно повторяя молитвы, которые только могла вспомнить. Глаза змеи зажглись красным огнем, и длинное тело молнией метнулось к двери, загораживая выход.

Лейла услышала свое бурное дыхание, почувствовала ком в горле. Ей хотелось бежать, но страх повернуться к змее спиной был слишком силен. Черные кольца начали разворачиваться, медленными волнообразными движениями, дюйм за дюймом, тянуться к ней.

Змея как будто становилась длиннее. О, боже, боже. Черная кожа гадины блестела. Лейла продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в стену. Шипение стало громче. Больше бежать некуда.

– Ты не настоящая. – Сомнение в голосе было слышно даже ей самой, и змея продолжала наступать. – Не настоящая, – повторила Лейла, силясь унять дрожь. Смотри на нее, приказала она себе. Смотри и увидь. Пойми. – Ты не настоящая. Ублюдок.

Стиснув зубы, Лейла отделилась от стены.

– Давай. Ползи, нападай – ты не настоящая. – Произнося последнее слово, Лейла шагнула вперед, пронзив острым каблуком блестящее черное тело змеи. Ужас и отвращение на секунду захлестнули ее – ей показалось, что она чувствует сопротивление и видит выступившую из раны кровь. Потом, надавив изо всех сил, ощутила ярость змеи и, что еще приятнее, боль.

– Да, вот так. Вот так. Мы уже делали тебе больно и сделаем еще не раз. Убирайся к дьяволу…

Змея атаковала. На секунду, на одну ослепляющую секунду Лейла почувствовала боль. И опустилась на четвереньки. Но не успела подняться, приготовиться к схватке – змея исчезла.

Лейла поспешно закатала брючину, ища след от укуса. Гладкая, неповрежденная кожа. Боль тоже не настоящая, подумала она, подползая к сумке. Демон заставил ее почувствовать боль – на это у него хватило сил. Но не на реальную рану. Дрожащими руками она достала из сумочки телефон.

В суде, Фокс в суде, вспомнила Лейла. Не может приехать, не может помочь. Она нажала клавишу быстрого набора, на которой был запрограммирован номер Куин.

– Приезжай, – попросила она, услышав голос подруги. – Приезжай скорее.

– Мы уже были в дверях, когда ты позвонила, – сказала Куин. – Ты не отвечала ни по сотовому, ни в конторе.

– Телефон звонил. – Лейла сидела на диване в приемной. Она уже отдышалась и почти перестала дрожать. – Звонил, но когда я сняла трубку… – Она взяла бутылку воды, принесенную Сибил из кухни. – То швырнула ее туда.

Сибил подошла к столу и подняла трубку телефона с базы.

– Она здесь.

– Потому что я ее так и не взяла, – медленно произнесла Лейла. – Я вообще ничего не брала. Он заставил меня так думать.

– Но ты чувствовала.

– Не знаю. Слышала. Видела. Думала, что чувствую. – Она посмотрела на свою руку и не смогла сдержать дрожь.

– Кэл приехал. – Сибил выглянула из окна.

– Мы ему позвонили. – Куин погладила руку Лейлы. – Подумали, что неплохо бы собрать всех.

– Фокс в суде.

– Понятно.

Вошел Кэл, и Куин, сидевшая на корточках перед Лейлой, встала.

– Как вы? Никто не пострадал?

– Никто не пострадал, – не отрывая взгляда от Кэла, Куин положила руку на плечо Лейлы. – Только она напугана.

– Что случилось?

– Мы как раз и собираемся выяснить. Фокс в суде.

– Я пытался ему позвонить, но ответила голосовая почта. Не стал оставлять сообщение. Подумал, что за рулем ему вредно волноваться. Гейдж уже выехал. – Кэл подошел, погладил руку Куин и сел на диван рядом с Лейлой.

– Что тут случилось? Что с тобой?

– Посетители из обеих команд.

Она рассказала о появлении Энн Хоукинс, делая паузы, когда Куин достала диктофон, потом еще раз, когда вошел Гейдж.

– Говоришь, слышала ее голос?

– Да, мы разговаривали. Прямо тут. Я и женщина, которая мертва уже три с половиной столетия.

– Она действительно разговаривала с тобой?

– Я же сказала… Господи, ну и дура же я. – Лейла поставила бутылку с водой, прижала пальцы к глазам. – Я должна жить настоящим, видеть то, что происходит теперь, но не сделала этого. Забыла.

– Наверное, ты очень удивилась, увидев у своего стола давно умершую женщину? – Сибил попыталась ей помочь.

– Я мучилась бездельем, хотела чем-то себя занять. Постойте, дайте подумать. – Лейла закрыла глаза, вспоминая. – В моей голове, – прошептала она, – голос звучал у меня в голове, я почти уверена. То есть это была телепатическая связь с умершей женщиной. Час от часу не легче.

– Похоже, Энн просто пыталась тебя подбодрить, – заметил Гейдж. – Никакой информации, только совет использовать свои способности ради общего дела.

– Может, именно это мне и нужно было услышать. Потому что ее поддержка мне очень пригодилась, когда появился еще один гость. Зазвонил телефон. Наверное, ты. – Она посмотрела на Куин. – Потом…

Дверь открылась, и в приемную вбежал Фокс.

– Кто-то устраивает вечеринку, и… Лейла. – Он двигался так стремительно, что Куин пришлось отскочить. – Что случилось? – Фокс взял Лейлу за руки. – Змея? Проклятье. Но ты в порядке? – Не дожидаясь ответа, он потянул вверх штанину ее брюк.

– Перестань. Не надо. Все нормально. Дай рассказать. Не читай мои мысли.

– Прости, но мне теперь не до соблюдения протокола. Ты была одна. Ты могла…

– Прекрати, – скомандовала Лейла и высвободила руки, стараясь отгородить от него свои мысли. – Перестань. Я не смогу тебе доверять, если ты будешь лезть ко мне в голову. И не буду доверять.

Фокс отступил – во всех смыслах.

– Отлично. Отлично. Я слушаю.

– Сначала появилась Энн Хоукинс, – начала Куин. – Но мы тебя потом просветим. Лейла только что закончила рассказывать.

– Тогда давай дальше.

– Зазвонил телефон, – продолжила Лейла и рассказала, что с ней произошло.

– Ты причинила ему боль, – кивнула Куин. – Это хорошая новость. И туфли у тебя классные.

– Мои любимые.

– Но ты чувствовала боль. – Сибил указала на лодыжку Лейлы. – И это плохо.

– Только на секунду, и я не знаю – честное слово, – была ли это боль или просто ожидание боли и паника. Я и так была напугана, а тут еще змея. Я тяжело дышала и никак не могла успокоиться. Наверное, грохнулась бы в обморок, но боялась, что змея будет ползать по мне, пока я буду лежать в отключке. Я их боюсь.

– Змей? – вскинула голову Сибил. – У тебя офидиофобия? Страх змей, – объяснила она, поймав удивленный взгляд Лейлы.

– Она специалист в таких вещах, – гордо объявила Куин.

– Не знаю, страх ли это. Просто мне они не нравятся… Да, я боюсь змей, всяких ползучих тварей.

Сибил посмотрела на Куин.

– Помнишь гигантского слизняка в обеденном зале гостиницы в день ее приезда?

– Использует ее страхи. Отлично, Сиб.

– И пауки, когда вы вчетвером пошли на танцы. – Сибил вскинула бровь. – Ты же боишься пауков, Куин.

– Да, но это скорее отвращение, чем страх.

– Именно поэтому я и не сказала, что у тебя арахнофобия.

– Значит, Фокс, – предположил Кэл.

– Нет. Я не люблю пауков, но…

– А кто не пошел смотреть мультфильм «Арахнофобия»? Кто визжал, как девчонка, когда паук-волк заполз на спальный мешок…

– Ради бога, мне было всего двенадцать. – Фокс сунул руки в карманы; вид у него был раздраженный и одновременно смущенный. – Я не люблю пауков, но это не фобия. У них слишком много ног – в отличие от змей, которые мне даже нравятся. Я только немного побаиваюсь пауков величиной больше моей ладони.

– Именно такими они и были, – согласилась Лейла.

– Точно. – Фокс с шумом выдохнул.

– Она – то есть Энн – сказала, что демон выискивает у нас слабости.

– Пауки и змеи, – предположил Кэл.

– И это все, на что он способен, – закончил Гейдж, и Сибил слабо улыбнулась.

– А чего боишься ты? – спросила она.

– Налоговой службы и женщин, способных произносить такие слова, как офидиофобия.

– У любого человека есть страхи и слабости. – Лейла устало потерла шею. – И демон использует их против нас.

– Нужно сделать перерыв и отвезти тебя домой. – Фокс вглядывался в лицо Лейлы. – У тебя болит голова. По глазам вижу, – поспешно добавил он, заметив, как выпрямилась ее спина. – Я закрываю контору.

– Хорошая идея, – одобрила Куин, опередив пытавшуюся возразить Лейлу. – Вернемся домой. Лейла выпьет аспирин, примет горячую ванну. Сибил что-нибудь приготовит.

– Ты уверена? – сухо спросила Сибил, потом закатила глаза. – Ладно, ладно, приготовлю.

Когда женщины ушли, Фокс остановился в центре приемной и стал внимательно оглядывать помещение.

– Тут ничего нет, дружище, – заметил Гейдж.

– Но было. Мы все чувствовали. – Фокс посмотрел на Кэла, и тот кивнул.

– Да. И никому не пришло в голову, что ей все это почудилось.

– Не почудилось, – согласился Гейдж. – И она справилась. Среди них троих нет слабаков. Это преимущество.

– Она была одна. – Фокс вернулся на место. – Ей пришлось справляться одной.

– Нас шестеро, Фокс. – Кэл старался говорить спокойно и рассудительно. – Мы не можем быть вместе двадцать четыре часа в сутки. Нам нужно работать, спать, жить – ничего не поделаешь. Так будет всегда. Она знает, что к чему.

– Это не хоккейный матч, черт возьми.

– А она не Карли.

После этих слов Кэла все умолкли.

– Она не Карли, – повторил Кэл, уже тише. – В сегодняшнем происшествии твоей вины не больше, чем в том, что случилось семь лет назад. Если ты будешь все время об этом думать, это не принесет пользы ни тебе, ни Лейле.

– Вы не теряли любимого человека, – возразил Фокс. – Вам не понять.

– Мы были здесь, – не согласился Гейдж. – И очень хорошо понимаем, черт возьми. Понимаем. – Он закатал рукав и показал шрам на запястье. – Потому что мы всегда были здесь.

Чистая правда, со вздохом подумал Фокс. И злость прошла.

– Нам нужно придумать систему связи. Чтобы остальные получали сигнал, если кто-то остался один и ему угрожает опасность. Мы должны что-нибудь придумать. А пока, – прибавил он, – мне нужно закрыть контору и снять этот костюм. Потом я хочу пива.

Когда они подъехали к дому, который снимали женщины, подготовка к обеду уже шла полным ходом. Куин вызвалась помогать Сибил.

– Что готовите? – Кэл наклонился, взял Куин за подбородок и поцеловал в губы.

– Не знаю – мне приказано почистить морковь и картошку.

– Сама предложила устроить ужин на шестерых, – напомнила ей Сибил и улыбнулась Кэлу. – Будет вкусно. Тебе понравится. А теперь уходите.

– Кэл может почистить морковь, – возразила Куин.

– Лучше Фокс, – предложил Кэл. – Он умеет обращаться с овощами, поскольку у них дома только их и ели.

– А тебе нужно практиковаться, – не остался в долгу Фокс. – Хочу поговорить с Лейлой. Где она?

– Наверху. Она… – Куин умолкла, увидев, что Фокс просто повернулся и вышел. – Кажется, будет интересно. Жаль, что я пропущу.

Фокс отправился прямо наверх. Он знал расположение комнат второго этажа, потому что помогал заносить мебель, когда женщины вселялись в дом. Дверь в спальню была открыта, и Фокс вошел, обнаружив там Лейлу в бюстгальтере и трусиках.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Уходи. Уходи отсюда. Господи. – Она схватила лежавшую на кровати блузку и прикрылась.

– Это не займет много времени.

– Плевать, сколько времени это займет – я не одета.

– Думаешь, я не видел женщин в нижнем белье? – Увидев, что Лейла молча ткнула пальцем в сторону коридора, Фокс решил пойти на компромисс и отвернулся. – Если стесняешься, закрывай дверь.

– В доме живут одни женщины, и я… Впрочем, неважно.

Фокс услышал шорох одежды, стук ящиков комода.

– Как голова?

– Нормально… То есть прошла. Со мной все в порядке, так что…

– Слезь с пьедестала.

– Прошу прощения?

– Перестань важничать. И выбрось из головы, что я буду извиняться за чтение твоих мыслей. Ты буквально излучала страх, и я не мог его не чувствовать. Все остальное получилось непроизвольно, и это не делает меня Любопытным Томом[11]11
  В одной из версий легенды о леди Годиве портной Том ослеп, потому что подглядывал за графиней, которая обнаженной проехала через город Ковентри, чтобы избавить его жителей от непомерных налогов.


[Закрыть].

– Ты способен сдерживать свои инстинкты и все время их контролируешь. Сам мне рассказывал.

– Это немного сложнее, когда плохо людям, которые мне не безразличны. Придется привыкнуть. Кстати, не подумать ли тебе о другой работе?

– Ты меня увольняешь?

Решив, что у нее было достаточно времени, чтобы одеться, Фокс повернулся. Перед глазами у него все еще стоял образ Лейлы в бюстгальтере и трусиках, однако пришлось признать, что в джинсах и свитере она не менее хороша. И в ярости тоже.

– Я предлагаю тебе подумать о другой работе, где ты будешь среди людей, а не одна. Я постоянно отлучаюсь из конторы, а когда миссис Хоубейкер…

– Думаешь, мне нужна нянька?

– Нет. Но в данный момент ты слишком остро реагируешь на мои слова. Я лишь говорю, что ты не обязана возвращаться в контору, если тебе это неприятно. Я пойму и найду кого-нибудь другого.

– Я живу и работаю в городе, который каждые семь лет посещает демон. Так что причин для волнения у меня хватает и без твоих дурацких папок и документов.

– Есть много других работ, где тебе не придется регулярно оставаться одной, разбирая чьи-нибудь папки и документы, и где на тебя не смогут напасть.

– Я сумела себя защитить.

– Не волнуйся, я оценил.

– Не похоже.

– Я не хочу чувствовать себя виноватым, если с тобой что-то случится. Помолчи. – Фокс поднял руку. – Это моя контора, моя ответственность и мои чувства.

Она склонила голову набок – жест, в котором смешались согласие и вызов.

– Тогда ты должен либо уволить меня, либо заткнуться. Выбирай.

– Выберу. Нам нужно придумать какой-то сигнал тревоги, который может достичь одновременно всех. Больше никаких телефонов.

– Вроде сигнала вызова Бэтмена?

Фокс не смог сдержать улыбки.

– Да, это было бы круто. Нужно обсудить.

Они вдвоем вышли из спальни.

– Помирились? – спросил Фокс.

– Более или менее.

Несмотря на протесты Сибил, все остальные собрались на кухне. Ароматы неизвестного блюда витали в воздухе. Пес Кэла, Лэмп, растянулся под столом и мирно похрапывал.

– В доме есть удобная гостиная, – заметила Сибил. – Прекрасно подходит для мужчин и собак, словно специально для них обставлена.

– Сибил никак не смирится с вещами с блошиного рынка. – Куин улыбнулась и с хрустом откусила стебель сельдерея. – Полегчало, Лейла?

– Значительно. Возьму бокал вина и вернусь наверх – записать последнее происшествие. Кстати, зачем вы меня искали? Ты говорила, что не могли дозвониться ни по обычному телефону, ни по сотовому.

– Боже, совсем забыли в этой суматохе. – Куин перевела взгляд на Сибил. – Наш главный исследователь нашел еще одну ниточку к месту, где могла жить Энн Хоукинс после той ночи у Языческого камня.

– В семье Элсуорт, в нескольких милях от поселения, которое было тут в тысяча шестьсот пятьдесят втором году. Они прибыли вскоре после Хоукинсов, месяца через три, насколько мне удалось выяснить.

– Родственники? – спросил Кэл.

– И те, и другие из Англии. Флетчер Элсуорт. Энн назвала одного из сыновей Флетчером. А жена Элсуорта, Хонор, приходилась троюродной сестрой жене Хоукинса.

– Я бы назвала их родственниками, – заявила Куин.

– Место не нашли?

– Работаем, – ответила Сибил. – Я наткнулась на эти сведения потому, что один из потомков Элсуорта был в Вэлли-Фордж вместе с Джорджем Вашингтоном, а один из его потомков, в свою очередь, написал об этом книгу. Я с ним связалась – словоохотливый парень.

– Сиб умеет их разговорить. – Куин снова откусила сельдерей.

– Точно. Он смог подтвердить, что Элсуорты, которыми мы интересуемся, владели фермой к западу от города, в месте, которое называлось Холлоу-Крик.

– Так что осталось… – Куин умолкла, заметив, как изменилось лицо Кэла. – Что? – Она повернулась к Фоксу, на которого смотрел Кэл, и повторила: – Что?

– Кое-кто из местных так называл место, где тридцать три года назад мои родители купили землю. Это наша семейная ферма.