Текст книги "Влюбленная некстати"

5

Нелл покрыла глазурью последнюю партию булочек с корицей и сделала перерыв. Загрузить машину и отвезти продукты в кафе можно было через час. Грибной суп уже в кастрюле. Три разных салата приготовлены, булочки пекутся. С «Наполеонами» тоже покончено…

Правда, встать пришлось в половине шестого.

Диего, гладкий серый полосатый кот, свернулся на кухонном стуле и следил за ней. Люси – черный лабрадор – растянулась в углу и внимательно следила за Диего. Собака и кот заключили перемирие (конечно, на условиях Диего), но настоящего доверия между ними не было.

Дожидаясь, пока испекутся булочки, Нелл включила радио, убавила звук и стала ждать.

Когда вошла заспанная Рипли, облаченная в рейтузы и теплую футболку, которую использовала вместо ночной рубашки, Нелл просто протянула ей кружку кофе.

Рипли хрюкнула что-то похожее на спасибо (на большее без кофеина она была неспособна) и плюхнулась на стул.

– Слишком много снега для утренней пробежки.

Рипли хрюкнула снова. Без ежедневных трех миль она не чувствовала себя человеком, но кофе сделал свое дело. После первого глотка Рипли лениво потрепала по голове подошедшую поздороваться Люси.

Придется воспользоваться этой проклятой «бегущей дорожкой», черт бы ее побрал… Прожить два дня без пробежки выше ее сил. Зак взял первую смену на себя – кстати, где его черти носят? – так что спортивный зал мог немного подождать.

Она не хотела сталкиваться с Маком.

Впрочем, это ее не слишком тревожило. Рипли уже придумала несколько вполне правдоподобных причин, объяснявших ее реакцию на прощальный поцелуй.

Просто ей не хотелось иметь с ним дело, вот и все.

Нелл поставила перед ней тарелку, и Рипли растерянно заморгала:

– Что это?

– Овсянка.

Рипли нагнулась и подозрительно понюхала тарелку.

– Зачем?

– Она очень питательна. – Нелл вынула из духовки один противень и вставила туда другой. – Сначала попробуй, а уже потом корчи рожи.

– Хорошо, хорошо. – Она действительно скорчила рожу за спиной Нелл. Пойманная с поличным, Рипли попробовала, поджала губы, подумала и сунула в рот еще одну ложку. У Нелл все было вкусно. – Гм-м, неплохо… Мама часто варила зимой овсянку, но каша была похожа на серую глину. А на вкус была еще хуже.

– У твоей матери другие таланты. – Нелл налила себе чашку кофе и села за стол. Она буквально вытолкала Зака из дома, чтобы иметь возможность поговорить с Рипли, и не собиралась тратить время зря. – Ну, как все прошло?

– Что именно?

– Твой вечер с Маком Буком.

– Это был не вечер, а час.

Оправдывается, подумала Нелл. Уклоняется от ответа. Отлично…

– И как же прошел этот час?

– Нормально. Пришел и ушел. Так что с моими обязательствами покончено.

– Я рада, что он привез тебя домой. – Когда Рипли подняла брови, Нелл заморгала своими младенчески-невинными голубыми гляделками. – Я слышала шум машины.

И смотрела в окно. Видела, как Мак вел Рипли к дверям. Между этим провожанием и возвращением Мака к машине был солидный промежуток.

– Он мне все уши прожужжал. «На улице слишком холодно. Вы замерзнете и умрете по дороге…» – Рипли сунула овсянку в рот и взмахнула ложкой. – Как будто я не могу сама о себе позаботиться. Такие парни меня бесят. Сам даже ключи от машины не может найти, но считает, что я непременно заблужусь и превращусь в сосульку. Еще чего!

– Я рада, что он привез тебя домой, – повторила Нелл.

– Да, неплохо. – Рипли вздохнула и начала ковырять овсянку, отчего тарелка с кашей стала напоминать лунный пейзаж. Если бы он не отвез ее домой, ничего страшного не случилось бы, но тогда она осталась бы без этого волнующего поцелуя. Ну и что? Подумаешь, какое дело… – Ты бы не узнала коттедж, – продолжила Рипли. – Теперь он похож на берлогу чокнутого ученого. Битком набит электроникой и компьютерами. Присесть можно только на кухне. Этот тип с головой увяз в своей дурацкой науке. У него амулеты даже в «бардачке»… Он знает обо мне, – торопливо закончила Рипли, подняла глаза и посмотрела на Нелл.

– Ох… – негромко выдохнула Нелл. – Ты сказала ему?

Рипли покачала головой. Живот свело судорогой, и это разозлило ее.

– Он уже знал. Как будто у меня на лбу написано: «Местная ведьма». Но он и глазом не моргнул. «Да, помощник шерифа Тодд, это интересно. Будьте добры, прочтите какое-нибудь заклинание, а я запишу это на диктофон».

– Он просил тебя колдовать?

– Нет, – Рипли потерла руками лицо. – Нет, – повторила она. – Но я… Черт побери, он разозлил меня, и я… Я обожгла его.

– О боже… – Нелл быстро опустила чашку, и кофе выплеснулся на стол.

– Нет, огонь я не вызвала. Просто обожгла ему запястье пальцами. – Рипли уставилась на свои руки. Руки как руки, с длинными пальцами и короткими некрашеными ногтями.

Ничего особенного.

Ничего смертельного.

– Все вышло нечаянно. Злость превратилась в тепло, а тепло перешло в пальцы. Я давно не думала об этом. По крайней мере, несколько месяцев…

– С тех пор, как воспользовалась своей силой, чтобы помочь мне, – вполголоса закончила Нелл и встала, услышав звон таймера духовки.

– Нелл, я ничуть об этом не жалею. Я сама сделала выбор и, не задумываясь, повторила бы все сначала. Просто теперь хранить эту силу под спудом стало труднее. Не знаю почему.

«Точнее, не хочу знать», – подумала она, но тут же отогнала от себя эту мысль.

– Вот так все и вышло. Я причинила человеку физический вред. Пришлось вылечить его, но это меня не извиняет.

– И как он к этому отнесся?

– Как к пустяку. Принес мне стакан воды, потрепал по плечу и продолжил беседу с таким видом, словно я всего-навсего пролила вино на скатерть. Надо отдать ему должное, манеры у этого малого выше всяких похвал.

Нелл подошла и погладила Рипли по голове, как ребенка.

– Ты слишком строга к себе. Я, например, сбилась со счета, сколько ошибок сделала в последние месяцы. Несмотря на руководство Майи.

– Лучше не произноси при мне ее имя! – Рипли снова наклонилась к тарелке и начала есть, как будто еда могла помочь решить все проблемы. – Если бы она не притащила его сюда…

– Рипли, она не притаскивала его. – Слабая, но безошибочно узнаваемая нетерпеливая нотка, прозвучавшая в голосе Нелл, заставила Рипли ссутулиться. – Если бы она не сдала ему коттедж, он бы снял другой или остановился в гостинице. Тебе не приходило в голову, что, сдав Буку коттедж и согласившись побеседовать с ним, Майя контролирует ситуацию? Поступи она по-другому, это было бы невозможно.

– Нет, не приходило, – сердито буркнула Рипли. – А должно было. Она вечно хитрит.

– Кстати, я тоже собираюсь побеседовать с ним, – задумчиво сказала Нелл.

Ложка со звоном упала на тарелку.

– Ты с ума сошла! – воскликнула Рипли.

– Он пообещал Майе, что не станет называть настоящие имена без разрешения. Меня интересует его работа, – сказала Нелл, сняв булочки с противня и поставив их остывать. – Я хочу знать о себе как можно больше. Я отношусь к своей сущности не так, как ты.

– Я не имею права тебе указывать. – И все же придется позаботиться о том, чтобы Мак не слишком наседал на Нелл и не делал неправильных шагов… – А как к этому относится Зак?

– Он предоставляет выбор мне. Зак доверяет мне и уважает меня. Это так же чудесно, как то, что он любит меня. Я не боюсь доктора Бука.

– Он пронырливее, чем кажется, – пробормотала Рипли. – Этот тип из тех людей, которые убаюкивают тебя и заставляют поверить, что перед тобой безобидный щенок. Но на самом деле он не такой.

– А какой?

– Умный и хитрый. Правда, щенячьи качества у него тоже есть, и эта комбинация сбивает с толку. Сначала он оглядывается по сторонам с таким видом, словно забыл, где оставил свою голову. А потом…

Нелл снова села.

– Что – потом?

– Целует тебя.

Нелл сложила кончики пальцев, а потом стиснула руки.

– Серьезно?

– Сначала это была шутка. Он решил проводить меня до дверей, как после первого свидания. А потом… – Она осеклась и жестом показала, как Мак обнял ее. – И, представь себе, у меня закружилась голова, в глазах потемнело, стало жарко. А потом появилось ощущение, что он пьет меня. Медленно и неторопливо.

– О боже…

– В моем теле не осталось ни одной целой кости. Пока он делал невероятные вещи с моими губами, я чуть не растаяла… – Рипли судорожно вздохнула. – Я целовалась со многими и умею это делать. Но такое выдержать невозможно.

– Ну… Вот это да… – Нелл придвинула к ней стул. – А что было потом?

– Я стукнулась о дверь. – Рипли поморщилась. – Это ужасно. Сделала шаг, как слепая, и налетела на закрытую дверь. Бац! А доктор Бук вежливо открыл ее и придержал. В первый раз в жизни я одурела от поцелуя. И в последний.

– Если тебя тянет к нему…

– Он симпатичный, хорошо сложенный и сексуальный. Конечно, меня тянет к нему. – Рипли слегка покачала головой. – Но дело не в этом. Мне не следовало терять голову после одного-единственного поцелуя. Просто я давно не общалась с мужчинами, больше четырех месяцев.

– Рипли… – Нелл тихонько засмеялась.

– Наверно, поэтому со мной и произошло что-то вроде взрыва. Не знаю, как это назвать. Он быстрый и ловкий. Теперь, когда мне известно, чего от него ждать, я справлюсь.

Повеселевшая Рипли с энтузиазмом взялась за овсянку.

– Да, теперь я с ним справлюсь, – повторила она.

* * *

Мак бродил по книжному магазину, листал книги, разглядывал обложки. Он уже купил и прочитал брошюру об острове Трех Сестер, но нашлась пара интересных книг, с которыми ему еще только предстояло ознакомиться.

Он сунул их под мышку и пошел дальше.

Здешний подбор литературы однообразием не страдал. Мак обнаружил прелестный томик Элизабет Барретт Браунинг «Сонеты с португальского»; последний выпуск из серии об охотниках за вампирами, которая ему нравилась; две книги о местных достопримечательностях, флоре и фауне; справочник для начинающих ведьм и две книги о паранормальных явлениях, которые у него были, но куда-то исчезли…

Кроме того, здесь была потрясающая колода карт Таро, оформленных в стиле короля Артура.

Но такие вещи он не коллекционировал.

Мак, никогда не упускавший возможности побаловать себя книгами, взял все. Во-первых, будет что почитать в свободное время; во-вторых, это даст ему возможность поговорить с Лулу.

Он положил книги на стойку и невинно улыбнулся.

– Замечательный магазин. Не ожидал встретить такое собрание в маленьком городке.

– Здесь много неожиданного. – Лулу посмотрела на Мака поверх оправы, показывая, что мнение о нем у нее еще не сложилось. – Наличные или карточка?

– Э-э… карточка. – Бук вынул бумажник и нагнул голову, пытаясь разглядеть название книги, которую она читала. «Серийные убийцы: их душа и сознание». О господи… – Вам нравится?

– Слишком много болтовни о психологии и слишком мало крови. Интеллектуалы не знают, что такое горчица.

– Большинство интеллектуалов плохо представляют себе, что такое реальный мир. Просиживают в кабинетах вместо того, чтобы изучать практику. – Он непринужденно оперся о стойку с таким видом, словно не заметил шпильки. – Вы не слышали про гипотезу о том, что Джек-потрошитель обладал способностью путешествовать во времени и что его лондонский период был всего лишь первым зафиксированным случаем серийных убийств? На самом деле он совершал их еще в Древнем Риме, Галлии и Бретани.

Пробивая чек, Лулу смотрела на него поверх очков.

– Я этому не верю.

– Я тоже. Но книга-то может получиться занятная. «Потрошитель – убийца на все времена». Мне доводилось читать, что он был первым, кто использовал безрогую козу… человеческую жертву, – объяснил он, когда Лулу прищурилась, – в ритуальной магии. Черной магии. Очень черной.

– Уж не это ли вы здесь ищете? Кровавые жертвы?

– Нет, мэм. Черные маги не приносят кровавых жертв. А белые ведьмы никому не причиняют вреда.

– Лулу. Не называйте меня мэм. – Она насмешливо фыркнула. – Вы очень умный, верно?

– Да. Иногда это раздражает людей.

– Вот здесь вы дали маху. Я не ведьма.

– Нет, но вы воспитали ведьму. Наверно, интересно было следить за тем, как росла Майя. И Рипли. – Он начал лениво перебирать свои приобретения. – Они примерно одного возраста, верно?

Да, подумала Лулу. Очень умный мальчик.

– И что из этого?

– Вы же знаете интеллектуалов. У них полно вопросов. Я с удовольствием возьму у вас интервью, если не будет возражать Майя.

Осторожность боролась в Лулу с удовольствием.

– Зачем?

– Скажем так, из простого человеческого интереса. Большинство людей не понимают, что у необычных женщин есть обычная жизнь. Даже тот, кто верит в сверхъестественное, думает, что его носители – люди не от мира сего. Что им не приходится выполнять домашнее задание по математике, что они никогда не ложатся спать и не нуждаются в человеке, на которого можно опереться.

Лулу вернула ему кредитную карточку.

– У вас есть какие-то виды на Майю?

– Нет. Но мне нравится смотреть на нее.

– У меня нет времени на разговоры с каким-то студентом, пишущим курсовую работу.

Мак подписал карточку, даже не посмотрев на итог. Это произвело на Лулу сильное впечатление.

– Я заплачу вам.

В мозгу Лулу что-то негромко щелкнуло.

– Сколько?

– Пятьдесят долларов за час, – спокойно ответил Мак.

– Вы сумасшедший?

– Нет. Богатый.

Сбитая с толку Лулу покачала головой и протянула ему пакет с книгами.

– Я подумаю.

– Отлично. Спасибо.

Когда он ушел, Лулу снова покачала головой. Платить ей за беседу. Это же надо…

Она все еще раздумывала, когда по лестнице неторопливо спустилась Майя.

– Лу, сегодня у нас непривычно тихо. Не устроить ли нам наверху распродажу поваренных книг? Нелл могла бы что-нибудь приготовить по их рецептам. Это привлечет покупателей.

– Возможно… Только что здесь был наш мистер Студент.

– Кто? Ах да… – Майя протянула Лулу чашку чая, принесенную из кафе. – Интересный и притягательный Макаллистер Бук.

– Заплатил за книги сто пятьдесят долларов и даже глазом не моргнул.

В Майе взыграла деловая женщина.

– Благослови его господь!

– Похоже, он может себе это позволить. Он предложил мне пятьдесят долларов за часовую беседу.

– В самом деле? – Майя подняла бровь и отпила из чашки. Она знала про неразделенную любовь Лулу к деньгам. Именно ее суровые уроки научили Майю искренне радоваться прибыли. – Знай я это, сдала бы ему коттедж дороже… И о чем он хочет с тобой поговорить?

– О тебе. Сказал, что это чисто человеческий интерес. Вроде того, сколько раз я драла тебя, когда ты росла.

– Вряд ли имеет смысл вспоминать о тех злополучных инцидентах, – иронически сказала Майя. – Но это интересно. Интересно и неожиданно. Я думала, он будет приставать ко мне и уговаривать показать что-нибудь этакое. А вместо этого он предлагает тебе гонорар психолога-консультанта за рассказ о моем отрочестве. – Она рассеянно постучала пальцем по нижней губе, накрашенной ярко-алой помадой. – Довольно неглупо с его стороны.

– Он признался мне, что очень умный и что некоторых это раздражает.

– Меня не раздражает. Напротив, я заинтригована. Думаю, именно на это он и рассчитывает.

– Он утверждал, что не имеет на тебя никаких видов.

– А это уже оскорбление. – Майя засмеялась и поцеловала Лулу в щеку. – Все еще опекаешь меня?

– Тут тебя опекать незачем. Он вежливый, богатый, с головой на плечах и далеко не урод.

– Он не для меня. – Майя слегка вздохнула и прижалась щекой к волосам Лулу. – Будь по-другому, я бы почувствовала.

Лулу хотела что-то сказать, но прикусила язык и обняла Майю за талию.

– Дело не в Сэмюэле Логане, – покривив душой, сказала Майя. На самом деле именно о нем она и думала. О единственном мужчине, который владел ее сердцем и разбил его. – Просто я не испытываю романтических чувств к интересному, умному и сексуальному доктору Буку. Ты собираешься разговаривать с ним?

– Еще не знаю.

– Если ты думаешь, что я стану возражать, то ошибаешься. Когда мне понадобится защита, я смогу сама за себя постоять. А защита мне не понадобится. Во всяком случае, от него.

Какая-то угроза существовала, слабая и не совсем понятная. Правда, исходила она не от Макаллистера Бука.

Майя высвободилась.

– Вообще-то за такие деньги я и сама могла бы поговорить с ним. Пятьдесят долларов в час. – Она испустила довольный смешок. – Замечательно!

Нагруженный переносными приборами, Мак вспахивал снег, засыпавший небольшую рощицу рядом с коттеджем. В полицейском отчете и газетных статьях упоминалось, что именно сюда убежала Нелл, когда Ивен Ремингтон напал на нее и Зака Тодда.

Он уже закончил сканировать кухню, бывшую местом нападения, но не обнаружил ни отрицательной энергии, ни энергетических следов насилия. Сначала это удивило Бука, но потом он понял, что либо Нелл, либо Майя очистили дом.

Оставалось надеяться на рощу.

Воздух был неподвижным и морозным. Темные стволы и ветви покрывал иней. Снег лежал на них как мех.

Увидев следы, напоминавшие оленьи, Мак застыл на месте, а потом инстинктивно проверил, не забыл ли он вставить пленку в камеру.

Он обнаружил родничок, пробивавшийся сквозь лед и камни. Приборы не отмечали ничего необычного, и все же Мак что-то чувствовал. Лишь через несколько секунд он понял, что это просто спокойствие. Ощущение было удивительно приятным.

Подала голос какая-то птичка, мелькнувшая в воздухе. Мак стоял неподвижно, довольный и счастливый. Чудесное место, думал он. Место для пикников и размышлений. Удивительно подходящее для медитации.

Он неохотно пошел дальше, но поклялся, что еще вернется сюда.

Хотя портить себе настроение не хотелось, Мак все же попытался представить душевное состояние Нелл, которая бросилась в темноту, убегая от насильника, человека с окровавленным ножом в руках.

«Ублюдок, – подумал он. – За ней гнался ублюдок. Как бешеный волк за ланью. Потому что он скорее увидел бы ее мертвой, чем позволил освободиться от него. Он был готов перерезать горло, но не дать воли той, кого он считал своей собственностью».

Маком овладел гнев, жаркий, неистовый гнев. Он ощущал запах крови и ненависти. Запах страха. Захваченный этим ощущением, Бук не сразу обратил внимание на то, что его приборы просто взбесились.

– О боже! – Он тряхнул головой, пришел в себя и снова стал хладнокровным ученым. – Здесь. Именно здесь.

Бук бросил взгляд на шкалы, вынул диктофон и записал показания. Потом пересек участок и с помощью другого прибора определил его протяженность, диаметр и площадь. Стоя в снегу на коленях, он измерял, считал, записывал. И размышлял, глядя на рехнувшиеся цифры и стрелки.

– Мощнейший заряд, чистая положительная энергия на участке диаметром в три с половиной метра, представляющем собой идеальный круг. Большинство ритуалов паранормального происхождения предусматривает создание защитных кругов. Это самый сильный круг, который я когда-либо видел.

Сунув приборы в карман, Мак стал раскапывать снег руками. К тому времени, когда обнажилась приличная часть круга, у него взмокла спина.

– Под снегом нет никаких знаков. Ни намека на символы. Нужно будет вернуться с лопатой и расчистить весь круг. Если круг возник в момент ареста Ивена Ремингтона, то ему больше двух месяцев. Видимо, круг был ритуально закрыт в ту же ночь. Но мой прибор регистрирует эхо положительной энергии, составляющее шесть и две десятых.

«Шесть и две. В это было невозможно поверить. Черт побери! Максимальный показатель активного круга, с которым мне приходилось сталкиваться во время обряда инициации, не превышал пяти и восьми десятых. Нужно будет проверить».

Он поднялся, весь в снегу, и начал фотографировать. Уронил диктофон, выругался и долго рылся в сугробе, боясь, что снег повредит прибор.

Но ничто не могло уменьшить его волнение. Он стоял в безмолвной роще и думал, что обнаружил самое сердце острова Трех Сестер.

Час спустя Мак устало топал вдоль заснеженного берега. Вода пришла и ушла, унеся с собой часть снега. Но влага и холод сделали свое дело; остатки превратились в настоящие кирпичи.

Ветер, дувший со стороны моря, был ледяным. Хотя Мак был тепло одет, пальцы рук и ног начинали ныть.

Лениво думая о горячем душе и огненном кофе, Мак изучал место, где ему явилась женщина в первый вечер пребывания на острове.

– Какого черта вы здесь делаете?

Он поднял взгляд, увидел стоявшую на волноломе Рипли и слегка смутился, поняв, что вместо горячего кофе тут же подумал о жарком сексе.

– Работаю. А вы?

Рипли подбоченилась. Мак, не видя ее ярко-зеленых глаз, прикрытых темными очками, пожалел о том, что не взял свои собственные; солнечные лучи, отражавшиеся от снега, ослепляли.

– Работаете? Над чем? Хотите превратиться в снежного человека?

– В этих местах йети не водятся.

– Да? Посмотрите на себя.

Бук опустил глаза. Действительно, он был весь в снегу. Когда дойдет очередь до горячего душа, едва ли ему удастся быстро избавиться от одежды.

– Кажется, я с головой ушел в работу, – пожав плечами, сказал он.

Поскольку гора идти к Магомету явно не желала, Магомет сам пошел к горе. Сделать это было нелегко, потому что над коленями Мака образовались настоящие снежные заносы. Но он все же добрел до волнолома и остановился, пытаясь отдышаться.

– Вы когда-нибудь слышали про обморожение? – саркастически спросила Рипли.

– Я еще ощущаю кончики пальцев, но спасибо за заботу. Как насчет кофе?

– Увы, с собой у меня его нет.

– Если так, угощаю.

– Я на работе.

– А вдруг я действительно обморозился? – Мак повернул голову и бросил на нее умоляющий взгляд. – Разве долг слуги общества не велит доставить меня в теплое и безопасное место?

– Нет, но я могу вызвать вам «Скорую».

– Ну что ж, валяйте. – Он забрался на стену, прижав к себе камеру, и встал рядом с Рипли. – Куда вы направляетесь?

– А что?

– Я подумал, что там может быть кофе.

Рипли вздохнула. Бук выглядел совершенно замерзшим. Это было душераздирающее зрелище.

– Ладно, пойдемте. Я отведу вас.

– Сегодня утром я не видел вас в спортивном зале.

– Я поздно встала.

– И в поселке тоже.

– Зато вы видите меня сейчас.

Походка у Рипли была стремительная и размашистая. Мак едва успевал за ней.

Она остановилась у полицейского участка и смерила Бука взглядом.

– Стряхните снег с ботинок.

Мак послушно затопал ногами; при этом с его пальто и брюк сошла небольшая лавина.

– О боже… Повернитесь. – Рипли стала смахивать снег с его спины. Зайдя спереди, она слегка нахмурилась. Потом она подняла глаза и увидела, что Мак улыбается.

– Над чем смеетесь? – сурово спросила она.

– Может быть, мне нравятся ваши прикосновения. Не хотите, чтобы я отряхнул вас?

– Думайте, что говорите, иначе не получите кофе. – Рипли распахнула дверь настежь и почувствовала острую досаду, не увидев Зака.

Она сняла перчатки, пальто и размотала шарф; Мак сделал то же самое.

– Какого черта вам понадобилось ползать в снегу?

– Вы действительно хотите это знать?

– Думаю, что нет. – Она вылила из кофеварки остатки бурой жидкости.

– И все же я отвечу. До того я был в роще и нашел место, где вы в ту ночь… столкнулись с Ремингтоном.

У Рипли вновь заныло внизу живота: похоже, именно так действовал на нее Бук.

– Откуда вы знаете?

Мак взял протянутую ею чашку.

– Это моя работа. Вы закрыли круг, верно?

– Поговорите об этом с Майей.

– Скажите только «да» или «нет». Это нетрудно.

– Да. – Ею овладело любопытство. – А что?

– Потому что там осталось энергетическое эхо такой силы, с которой мне до сих пор сталкиваться не приходилось. Сильнейшая магия.

– Я уже сказала, это по части Майи.

Он терпеливо ждал, пока кофе остынет.

– Есть какая-нибудь особая причина, из-за которой вы с ней не ладите, или так было всегда?

– Не ваше дело.

– Ладно, оставим это. – Он сделал глоток. Вкус был премерзкий, но Маку случалось пить кофе и хуже. – Хотите пообедать вечером?

– Хочу и собираюсь это сделать.

Мак усмехнулся.

– Я имею в виду со мной.

– Нет.

– Если мы не пообедаем, мне будет трудно снова поцеловать вас на прощание.

Она оперлась о столик, на котором стояла кофеварка.

– Продолжения не будет.

– Я надеюсь, что после совместно съеденной пиццы вы передумаете.

Она уже и так передумала. Достаточно было одного взгляда на Мака, чтобы в ней проснулся аппетит.

– Вы все делаете так же хорошо, как целуетесь?

– Как я должен ответить на этот вопрос, чтобы не выглядеть идиотом?

– Разумно. Скажем так: я обдумаю ваше предложение. Но если соглашусь, это не будет иметь никакого отношения к вашей работе.

– Согласен. – Он протянул руку.

Рипли хотела сделать вид, что не заметила, но не пожелала показаться трусихой. Она обменялась с Маком рукопожатием и почувствовала большое облегчение, когда ничего особенного не случилось.

Но Бук не торопился отпускать ее ладонь.

– Кофе чудовищный.

– Я знаю.

«Все это совершенно естественно, – сказала она себе. – Тяга женщины к мужчине. Дрожь ожидания. Воспоминание о том, на что способны его губы».

– О черт! – Она придвинулась к нему. – Ладно, твоя взяла.

– На это я и надеялся. – Мак поставил чашку, обхватил ладонями ее лицо, и от этого прикосновения по спине Рипли побежали мурашки.

Губы Мака прильнули к ее рту, и у Рипли закружилась голова.

– О боже… У тебя действительно здорово получается.

– Спасибо. – Ладонь Бука легла ей на шею. – А теперь постой спокойно, ладно?

Рипли обвила руками его талию, прижалась к нему и застыла на месте.

Сквозь ресницы она видела его широко открытые глаза. Бук смотрел на нее так, словно она была единственной женщиной на свете. Первой и последней. До сих пор Рипли в этом не нуждалась, но видеть такой взгляд было несказанно приятно.

Пальцы, лежавшие на ее шее, неторопливо задвигались, нащупывая точки, о существовании которых Рипли и не догадывалась. Удовольствие сменилось желанием.

Рипли прижалась к нему всем телом. Сердце безудержно заколотилось.

Мак на мгновение застыл и слегка отстранил ее дрожащими руками.

– О… – выдохнула она. – Надо отдать тебе должное. Ты изучал экзотическую сексуальную магию или как там это называется?

– Вообще-то… – Мак откашлялся. Ему действительно требовалось присесть. Ослабли ноги. – Можно сказать, да, но это не было моей главной целью.

Рипли пристально посмотрела на него:

– Кажется, ты не шутишь.

– Сексуальные обряды и обычаи часто являются важным элементом… Может быть, лучше показать?

– Нет, нет, – Рипли подняла руку. – Я на дежурстве, а ты уже довел меня до совершенно невозможного состояния. Я скажу, когда захочу съесть с тобой пиццу.

– Дай мне пять минут, и ты захочешь. – Бук сделал шаг вперед, но ладонь Рипли уперлась ему в грудь.

– Ни в коем случае. Надевай пальто и проваливай.

Какое-то мгновение ей казалось, что Мак не послушается. Но тот отступил, словно по мановению волшебной палочки.

– Когда придет время, я бы хотел, чтобы пицца оказалась огромной.

– Как ни странно, я тоже.

– Это упрощает дело. – Он натянул пальто и взял камеру. – Был безмерно рад встретиться вами, помощник шерифа Тодд. Спасибо за кофе.

– Мы всегда к вашим услугам, доктор Бук.

Выйдя на улицу, Мак натянул лыжную шапочку. «Придется вернуться на берег и нырнуть в ледяную воду, – подумал он. – Если не утону, то остыну».