Текст книги "Конспект лекций по возрастной психологии"

Использование термина «подростковый кризис» обнажает семантическую проблему. Эбтингер и Болзингер провели «историко–критический» анализ понятия кризиса, что позволило выделить два противоречивых смысла этого термина в истории медицины. Значение понятия кризиса прошло путь от «благотворного» в XIX в., означающего преодоление болезни и возращение к здоровью, к «злокачественному», означающему какую–нибудь патологию. Понятие подросткового кризиса одновременно имеет множество значений. В настоящее время в психологической литературе, как указывает Мишель Кле в своей монографии, можно найти по крайней мере два понимания подросткового кризиса. С одной стороны, акцент ставится на идее перелома, внезапных изменений в ходе развития, влекущих за собой значительные перемены в поведении, образе мыслей и представлениях; с другой стороны, преобладает понимание кризиса как психологических нарушений, сопровождающихся страданиями, тревогами, подавленностью, иначе говоря – целым рядом трудностей невротического характера, что обусловливает дезадаптацию в повседневной жизни. В описании подросткового кризиса присутствует и то и другое понимание.

Описание отрочества как периода стрессов, тревог и конфликтов имеет длинную историю. Подобное представление впервые было выдвинуто Ж. – Ж. Руссо, а затем немецкими романтиками, которые сделали из юношеского смятения модель трагической судьбы человека, раздираемого неизбежным антагонизмом между индивидуальными влечениями и требованиями общества. (По материалам М. Кле.)

Психоанализ рассматривает отрочество как период в продолжающемся развитии личности. Согласно данной концепции пробуждение сексуальности происходит еще до пубертата, поэтому феномены отрочества объясняются через особенности детства, которое как бы воспроизводится в подростковом возрасте, возрождая старые конфликты.

Психоаналитические концепции во многом способствовали представлению об отрочестве как о периоде изменений и преходящей дезадаптации, необходимых для дальнейшего развития в такой степени, что отсутствие психологических трудностей в данном возрасте расценивается как свидетельство преждевременной консолидации «я» и дает основания для неблагоприятного прогноза будущего душевного равновесия во взрослом возрасте.

Идеи Анны Фрейд отражают модель отрочества, понимаемого как нормативный период психологических потрясений. А. Фрейд считает, что защитные механизмы, выработанные в латентном периоде, оказываются неадекватными перед пробуждающимися в пубертате либидозными импульсами; половая зрелость способствует пробуждению интереса к собственным гениталиям и определяет физическую активность. Как это можно видеть в случае неврозов, «оно» вступает в особенно сильную конфронтацию с относительно слабым «я», что вызывает состояние сильной тревоги и чувство вины, выражающееся в поведенческих проявлениях агрессии и противопоставления. Как указывает в своей монографии Мишель Кле, для психоанализа пубертатный расцвет связан с неизбежным возрождением конфликтов эдипова комплекса; с наступлением отрочества активизируются все проблемы, отражающие кровосмесительные влечения к родителю противоположного пола. Для того чтобы восстановить равновесие и отношение к родительским образам, «перевернутые» этим отходом к периоду эдипова комплекса, подросток в целях самоутверждения вынужден отказаться от идентификации с родителями. Развитие гениталий влечет за собой целый ряд потрясений и искажают судьбу влечений, структуру «я», объектные отношения и социальные поведения.

Психоанализ ставит знак равенства между понятием подростковых пертурбаций и нормальным отрочеством; последнее характеризуется крахом «Я» и отходом на предыдущие стадии развития, как это можно наблюдать при неврозах и психозах. (По материалам М. Кле.)

Как обращает внимание Мишель Кле в своей монографии «Психология подростка: Психосексуальное развитие», проведенные за последние годы эмпирические исследования предоставляют сравнительно мало доказательств идеи кризиса в нормальном развитии подростка. Различные исследования подростков привели к выводам: несмотря на то что отрочество нередко характеризуется как специфический этап развития, кризис является для него скорее исключением, чем правилом. В данном контексте необходимо обратить внимание на исследование Доуван и Адельсона. Они провели опрос более 3 тыс. человек. Работа велась с каждым участником индивидуально и заключалась в интервьюировании и проведении проективных методик, которые касались семейных отношений, дружбы, ценностей и т. д. Выводы оказались весьма и весьма интересными. Доуван и Адельсон на основе своих исследований сделали вывод, что результаты обследования заставляют пересмотреть существующие взгляды на этот период развития. Большинство заключений об отрочестве основаны на изучении двух нетипичных подростковых групп: с одной стороны, несовершеннолетних правонарушителей, с другой стороны, чувствительных и интеллектуально развитых подростков, выходцев из состоятельных семей, которые и были предметом наблюдений психоаналитиков.

Анализ результатов исследований показал, что слишком явные конфликты с родителями довольно редки. Большинство подростков тщательно избегают этих конфликтов, пытаясь скрыть недозволенные поступки. Группа сверстников выступает как особое социальное пространство – пространство приобретения опыта и поддержки стремления к эмансипации, а не место социально отвергаемого поведения. Также анализ исследований показал, что современным подросткам не свойственна поляризация установок: их ценности характеризуются конформностью по отношению к доминирующим в обществе стереотипам и к родительским мировоззренческим позициям.

Как обращает внимание Мишель Кле, основываясь на анализе исследований Доуван и Адельсона, для среднего подростка нехарактерны личностные кризисы, крах «я–концепции», тенденции к отказу от ранее приобретенных ценностей и привязанностей. Наоборот, нередко ответы подростков показывали, что они избегают всех внутренних и внешних конфликтов. Подросткам свойственно стремление к консолидации своей идентичности, характеризующейся сосредоточенностью на «я», отсутствием противоречивых установок и в целом отказом от любых форм психологического риска.

Доуван и Адельсон проводили свои исследования в шестидесятые годы, объектом исследования были американские подростки. Мишель Кле обращает внимание, что в семидесятые годы во Франции были проведены аналогичные исследования. В ходе анкетирования 30 французских подростков с целью выяснения их сексуальных установок исследователь Кастаред констатировал, что для подростков характерна очень сильная привязанность к родителям в семье; важность для них этой системы отношений оказалась неожиданностью.

Мишель Кле, опираясь на исследования другого ученого, Шиланда, констатирует, что у респондентов, которые не были психологически трудными в детстве, период отрочества не является критическим периодом, синонимом какой–либо патологии. Из тридцати «нормальных» подростков, которые считались в шестилетнем возрасте «хорошо развивающимися», только двое испытывали в отрочестве серьезные проблемы, трое из этой группы имели умеренные проблемы в отрочестве. Менее 20 % «нормальных» респондентов столкнулись, если делать вывод на основе таких исследований, с сильными или умеренными психологическими трудностями в отрочестве. В свою очередь среди лиц, которые характеризовались в шестилетнем возрасте как «плохо развивающиеся», половина в отрочестве продолжала представлять активную патологию. Как подчеркивает Шиланд, в данном случае речь идет о такого рода индивидуальном развитии, которое подтверждает диагноз, поставленный в детстве.

Как констатирует Мишель Кле в своей монографии, в исследовании, охватившем в семидесятые годы все подростковое население острова Уайт, расположенного в Ла–Манше, на юге от Англии, ученый Раттер и его сотрудники получили результаты, близкие к данным Доуван и Адельсона: подростки не чаще, чем дети более раннего возраста, проявляют признаки психологических нарушений, коммуникативные трудности у них редки, а уменьшение контактов со взрослыми является исключением.

Лонгитюдное исследование, проведенное Д. Оффером и Дж. Б. Оффер в семидесятые годы, еще в большей степени ставит под вопрос понятие подросткового кризиса. Эти психиатры наблюдали более 80 подростков мужского пола в течение восьми лет в возрасте от 14 до 22 лет с помощью методического инструментария: систематических встреч, теста Роршаха, опросников идентичности, бесед с родителями и учителями и т. д. И на основе таких наблюдений были сделаны выводы: хотя все подростки испытывали некоторое напряжение вследствие специфических для этого возраста психологических трудностей, кризис наблюдался в исключительных случаях. Д. Оффер и Дж. Б. Оффер сделали вывод, что отрочество не всегда является периодом напряжения. Отрочество – это период физических, психологических, социальных и интеллектуальных изменений. Все эти изменения не проявляются одновременно. Стресс зависит не от изменений в образе «я», а от тех последствий, которые эти изменений влекут в психологии личности.

На основе исследований этих психиатров Мишель Кле делает вывод, что лонгитюдный анализ позволяет считать: большинство подростков успешно решают различные задачи развития, являющиеся вехами отрочества. Согласно Д. Офферу и Дж. Б. Оффер способности успешно решать различные задачи развития зависят от адаптационных возможностей, сформированных до того, как произошли идущие внутри или извне изменения. Только у каждого пятого подростка наблюдается то, что психиатры Д. Оффер и Дж. Б. Оффер называли «беспорядочным взрослением», соответствующим состоянию, нередко характеризуемому как «подростковый кризис»: эмоциональный стресс, аффективные реакции, крах «я», семейные и социальные конфликты. Процент таких психологически неблагополучных подростков такой же, как и в других возрастных группах. (По материалам М. Кле.)

Центральную роль в становлении личности подростка играют происходящие в нем физиологические изменения. Как указывает в своей монографии М. Кле, скорость, с которой происходят соматические перемены, ломает тот константный образ тела, который сформировался в детстве, и требует построения нового телесного «я». Эти изменения ускоряют смену психологических позиций, которую должен совершить подросток: наступление физической зрелости, очевидное и для самого подростка, и для его окружения, делает невозможным сохранения детского статуса. Как обращает внимание Мишель Кле, опросы, которые проводились на детях предподросткового возраста, выявили высокий уровень тревожности, озабоченности и неудовлетворенности, связанный со своей внешностью. Это беспокойство продолжает расти в пубертатный период, принимает все более критический и негативный оттенок. Образ тела, относительно постоянный между 8 и 11 годами, претерпевает множество превращений, достигающих максимума в 14 лет и постепенно стабилизируется к 17—18 годам. В период между 11 и 15 годами подростки для указания нелюбимых черт своего характера часто обращаются к физическим характеристикам; позднее они отмечают в качестве таковых личностные черты или особенности социального поведения.

Морфологическое развитие происходит неравномерно: пубертатный скачок сначала затрагивает внутренние органы, а мускулатура развивается позднее. Эти временные диспропорции могут быть приняты за окончательные, поэтому для отрочества больше, чем для других возрастов, характерны воображаемые физические недостатки.

Многочисленные исследования развития подростков в возрасте от 10 до 17 лет показали, что субъективные диспропорции сначала затрагивают отдельные компоненты образа тела, затем охватывают общий образ тела, рост и вес, наконец касаются наиболее социально значимых частей, а именно лица и голоса.

Реакция подростков на происходящие с ними физические изменения исследовалась многими учеными. Например, Дуайер и Мэйер констатировали, что 30 % девочек и 20 % мальчиков подросткового возраста испытывают беспокойство по поводу своего роста, девочки боятся оказаться слишком высокими, мальчики – слишком маленькими. Физическая «стать», как указывает Мишель Кле, является для подростков одной из центральных характеристик идеального образа человека своего пола.

Лишний вес представляет собой важную проблему в подростковом возрасте, особенно потому, что он приобретается именно в это время. Тучность противоречит идеальным критериям физической привлекательности. Это ведет к формированию жестких установок по отношению к весу как у более тучных подростков, так и у всех остальных. Отношение к лишнему весу разнится в зависимости от половой принадлежности. Исследования Дуайера и Мэйера показывают, что мальчики мало озабочены увеличением веса и редко ограничивают себя в пище, а более 60 % девочек того же возраста считают, что обладают лишним весом. И это несмотря на то, что только 16 % из них в действительности испытывают трудности, связанные с наличием лишнего веса.

В подростковом возрасте мальчики и девочки ощущают специфическую тревогу, связанную с развитием гениталий. Мальчики демонстрируют живой интерес к развитию половых органов, начало пубертатного периода дает пищу для тревожных вопросов и сравнений со сверстниками. Девочки меньше интересуются развитием гениталий, их озабоченность в основном связана с ростом груди, которая является наглядным доказательством женственности. Парадоксально, что первые менструации вызывают меньший интерес, несмотря на то что с точки зрения многих исследователей являются основным феноменом женского полового созревания. Исследования Мюссен, проводимые в семидесятые годы, показывают, что около половины девушек практически безразлично реагируют на первые менструации, 40 % испытывают негативные чувства и только 10 % проявляют положительные эмоции интереса и гордости. Эти результаты объясняются тем, что девушки являются достаточно подготовленными к этому событию, от матерей знают о негативных сторонах менструаций, поэтому встречают его безропотно, смирясь с данной биологической реальностью. (По материалам М. Кле.)

Психологические следствия раннего или позднего полового развития были предметом систематического исследования многих ученых.

Как констатирует в своей монографии Мишель Кле, преждевременное половое развитие может вызвать некоторые преходящие трудности у подростков, которые, обладая взрослым телом, но детским сознанием, не могут соответствовать определенным социальным ожиданиям. Однако положительные стороны такой ситуации очевидны. В 14 лет подростки, раньше других достигшие физической зрелости, обладают высоким социальным статусом как среди мальчиков, так и среди девочек. Сравнение двух групп 30–летних людей с разным временем наступления пубертата показало, что лица, имевшие раннее половое развитие, в дальнейшем следовали более конформной в социальном смысле модели поведения: их суждения и установки были более социально приемлемы, они чаще включались в традиционные формы социальной и политической активности.

Один из исследователей, Пескин, утверждает, что очевидные преимущества раннего полового созревания способствуют преждевременному принятию социально одобряемого мировоззрения.

Позднее половое развитие вызывает серьезные проблемы, особенно у мальчиков, которые имеют в этом случае более низкий социальный статус, испытывают чувство физической неполноценности и некоторые трудности психологического характера: негативный образ «я», чувство социальной отверженности и чувство зависимости. Эти проблемы остаются и во взрослом возрасте. Лонгитюдное исследование двух групп мужчин с поздним и нормальным пубертатом показало, что в возрасте 33 лет, когда какие–либо физические различия между ними исчезли, у лиц с поздним половым созреванием наблюдались те же психологические трудности, что и 16 лет назад.

У девочек с поздним развитием все обстоит иначе. Хотя по сравнению с нормально развивающимися сверстниками они более тревожны, эта тревога концентрируется на физических проблемах, не сопровождаясь трудностями, характерными для мальчиков с подобным типом развития. Таким образом, психологическое значение полового созревания сильно зависит от социальных стереотипов, влияние которых различно для мальчиков и девочек. (По материалам М. Кле.)

Список используемой литературы

1. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.

2. Возрастная и педагогическая психология / Под ред. Петровского А. В. изд. 2–е, доп. и перераб. М., 1979.

3. Кле М. Психология подростка: Психосексуальное развитие. Пер. с фр. М., 1991.

4. Крутецкий В. А. Психология: Учебник для учащихся педучилищ. М., 1980.

5. Леонтьев А. Н. Вопросы психологии ребенка дошкольного возраста / Под ред. Леонтьева А. Н., Запорожца А. В. М., 1948.

6. Маланов С. В. Развитие умений и способностей у детей дошкольного возраста. Теоретические и методические материалы. М.; Воронеж, 2001.

7. Мерлин В. С. Очерк теории темперамента. Пермь, 1973.

8. Особенности психического развития детей 6—7–летнего возраста / Под ред. Эльконина Д. Б., Венгера А. Л. М., 1988.

9. Фельдштейн Д. И. Проблемы возрастной и педагогической психологии. М., 1995.

10. Эльконин Д. Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Вопросы психологии. 1971. № 4. С. 6—20.

Вопросы к лекции

Вопрос 1. Младший школьный возраст: кризис 7 лет, социальная ситуация развития и ведущий тип деятельности

1. Кризис 7 лет

2. Социальная ситуация развития младшего школьника

3. Ведущий тип деятельности младшего школьника

4. Новообразования младшего школьного возраста

1. Младший школьный возраст охватывает период жизни ребенка с 7 до 10—11 лет.

К семи годам становится характерным утрата ребенком непосредственности, формируется личное сознание, «я» ребенка. Между желанием что–либо сделать и действием вклинивается переживание того, какое значение это действие будет иметь для самого ребенка, т. е. он приобретает опосредованную связь с внешним миром через его внутренние состояния, переживания.

В этот период поступки детей для взрослых становятся необъяснимыми, появляется манерничание, капризы, особая походка и иногда особая интонация голоса.

Кризис семи лет имеет следующие особенности:

 изменяются отношения со взрослыми;

 меняются отношения со сверстниками, появляются мотивы конкуренции, желание быть первым, появляются механизмы социального сравнивания;

 изменяется отношение к себе, появляется самооценка, формируется «я–концепция», возникает уровень притязаний, ребенок начинает по–новому относиться к успеху и неуспеху.

2. В младшем школьном возрасте ребенок соединяет в себе черты дошкольного детства с особенностями школьника, происходит перестройка всей системы отношений ребенка с окружающей его действительностью. Согласно Д. Б. Эльконину: для дошкольника характерны две сферы социальных отношений: «ребенок – взрослый» и «ребенок – дети», которые связаны игровой деятельностью. Результаты игры не влияют на отношения ребенка с родителями, отношения внутри детского коллектива также не определяют взаимоотношения с родителями. Такие отношения существуют параллельно и не связаны иерархическими связями.

С поступлением ребенка в школу возникает новая система отношений, т. е. система «ребенок—взрослый» дифференцируется и образует две системы отношений: «ребенок – родитель» и «ребенок – учитель».

Система «ребенок – родитель» определяет отношение ребенка к родителям. Система «ребенок – учитель» занимает центральное место в жизни младшего школьника.

3. С поступлением ребенка в школу, игра постепенно теряет главенствующую роль в его жизни, хотя и продолжает занимать в ней важное место. Ведущей деятельностью младшего школьника становится учение, которое существенно изменяет мотивы его поведения.

4. Основные новообразования младшего школьного возраста – произвольность, внутренний план действия и рефлексия. Благодаря ним психика младшего школьника достигает уровня развития, необходимого для дальнейшего обучения в средней школе.

Появление новых качеств психики, отсутствующих у дошкольников, обусловлено выполнением требований, предъявляемых школьнику учебной деятельностью.

По мере формирования учебной деятельности школьник приучается управлять своим вниманием, ему необходимо научиться внимательно слушать учителя и следовать его указаниям, так как без этого невозможен процесс усвоения знаний. Формируется произвольность, как особое качество психических процессов. Она проявляется в умении сознательно ставить цели действия и преднамеренно искать и находить средства их достижения, преодоления трудности и препятствия.

В ходе решения различных учебных задач у младшего школьника формируется способность к планированию и выполнению действия про себя, во внутреннем плане.

Важным требованием учебной деятельности является то, что школьник должен уметь развернуто обосновывать справедливость своих высказываний и действий. Многие приемы такого обоснования указывает учитель. Необходимость различать образцы рассуждения и самостоятельные попытки их строить предполагают формирование у младших школьников умения как бы со стороны рассматривать и оценивать собственные мысли и действия. Это умение лежит в основе рефлексии как важного качества, позволяющего разумно и объективно анализировать свои суждения и поступки с точки зрения их соответствия замыслу и условиям деятельности.