Текст книги "Парус"

«Бьется сердце, стучит под кожей…»

 
Бьется сердце, стучит под кожей,
О чем ты молчишь, душа?
Весь жизни путь до конца исхожен,
Когда ты споешь, дыша?
 
 
Ты ослабела в когтях химеры,
Острых шипах венца,
И кровь появилась, и жажда веры,
Что нет у пути конца.
 
 
И гордые люди тебя не знали.
В море бездушных тел
Только сердца до конца стучали,
И воздух от них теплел.
 
 
Воздух теплел. Поднимался выше.
Колоколов перезвон
Громче, тише, громче, тише
По морю людскому он.
 
 
Заколыхалась бездна морская,
Разных чудес полна.
Нечистью ада, духами рая
Вздымалась ее волна.
 
 
И вот из бездны душа взлетела,
В теле нашла предел
И тем, дыша, о любви запела,
Кто слушать ее хотел.
 

«В тихом саду, у хрустальной реки…»

 
В тихом саду, у хрустальной реки
Днем распускаются белые розы.
С кротостью нежной смочив лепестки,
Падают их благодатные слезы.
 
 
В мир безмятежный красивых цветов
Крадучись ночь потихоньку вступает,
Дух разрушенья прошедших веков
К розам со звездного неба слетает.
 
 
Холодом веет от черного гостя,
Ветром забвенья он жизнь усыпил,
И красоту силой яростной злости
Дух разрушенья везде загубил.
 
 
Только одни белоснежные розы
Призрачный дух пощадил навсегда,
Чтобы увидеть их кроткие слезы,
С неба ночного слетая сюда.
 

«За черту одинокие души заходят…»

 
За черту одинокие души заходят.
Может, больше надежд на спасение нет,
Все же верим мы просто, что тихо исходит
Из небес отворенных божественный свет.
 
 
Как обычно, часы пробивают двенадцать,
Тишиною окончен двенадцатый раз.
Почему-то должно все по кругу вращаться,
И, конечно, наступит назначенный час.
 
 
Пусть сейчас мы исполнены горя и скорби,
Но под нами растут голубые цветы.
Равнодушное время нам тело коробит,
Но душа расцветает и ждет красоты.
 

«Золото осени ветры ковали…»

 
Золото осени ветры ковали,
Зим серебро холода обвевали,
И в изумрудные чаши весны
Лето рубинов вмещали они.
 
 
Прочно висели небесные своды,
В мире царили все силы природы,
В пышной листве утопали сады,
Нежными духами пахли цветы.
 
 
Солнце вошло в изумрудные грани,
И разгорелись рубины в тумане.
Из-под открытых создателя век
На мирозданье глядел человек.
 

«В моем саду растут цветы тревоги…»

 
В моем саду растут цветы тревоги.
Я чувствую, что в нем я одинок.
Куда иду по жизненной дороге,
Зачем расту, как вянущий цветок?
 
 
Моя душа безмолвна, как могила.
Меж вечным сном и истиной любви
Судьба мне жизнь туманом застелила,
И в нем пути, где истины мертвы.
 
 
Пройти по ним назначено в сомнении.
Не ощущать божественную твердь.
Средь мертвых истин, как в пору цветения,
Живую в сердце истину иметь.
 

«Мне кажется странным твой пышный восторг…»

 
Мне кажется странным твой пышный восторг
И речи возвышенных красочных фраз,
Замыслил ты с Богом бессовестный торг,
И ум демонический светит из глаз.
 
 
Ты, впрочем, ребенок, тебе все простят.
Природа – твоя, для забавы, раба.
Сияет любовью твой ищущий взгляд,
Но не для других. Та, другая, глупа.
 
 
Что сонмы неслышных, невиданных сил,
Архангельских крыльев могучий размах,
Что дышит любовью во тьме Михаил,
И жизнь претворяется пламенем в прах,
 
 
Что в сердце твердыни престол и чертог,
Предвечный, премудрый, исполненный дум,
Все любящий, вечный, всевидящий Бог
Отбросил с презреньем твой ласковый ум.
 
 
Душа твоя сжалась с давлением сна.
Холодному сердцу не видно души.
Взял лапой когтистой ее сатана
И шепчет ей сладко: «Не верь, согреши».
 
 
Бесстрашен и тверд твой отчаянный взгляд.
Гордыня жезл царственной власти берет,
И скаредность прячет богатый наряд,
Любовь, иссушенная ядом, гниет.
 
 
Ты смерти уже не боишься и смел.
Мечты и надежды, что после – все ложь.
Нет духа среди умирающих тел,
Нет Бога в сердцах под покровами кож.
 
 
Но будет, но будет сиять красота,
Просвечивать ветры, снега и дожди,
Сквозь каплю росы, через тело листа,
Лучами рассвета играть на груди.
 
 
Но будет, но будет в заросший погост
Тянуться сияние дальней звезды,
Не сгинет, не сгинет до вечности мост,
И наши его укрепляют следы.
 
 
Но будет, но будет чистейшая высь,
От ангельских крыльев ясна и свежа.
Над бездною ада всей верой решись,
Взмывай или падай свободно, душа.
 

«За себя не бойся, не грусти…»

 
За себя не бойся, не грусти.
Нам не разгадать злодейства шашни.
Нам бы душу падшую спасти.
А спасенным умирать не страшно.
 
 
За себя не стражди, не жалей.
Без любви безрадостно и гадко.
Если стало сердцу холодней,
Значит, было и тепло, и сладко.
 
 
Если в дальнем завтра я проснусь,
Долго спав без памяти два века,
Будет славно жить святая Русь,
Спавшего не вспомнив человека.
 
 
Знаю эту справедливость дней.
Гордости, тщеславия, презрения
Нахожу следы в душе своей,
Облаченной в светлые стремления.
 
 
За себя ты клятвенно не лги.
Если даже страшное случится,
Ты любовь, хоть в грезах, береги.
Береги, как раненую птицу.
 

«Знаю, сердце мое, в любви…»

 
Знаю, сердце мое, в любви
Сокровенное откровение.
Верю, вера моя, живи
Негасимое возрождение.
 
 
Это радость, а не слова.
Это мощь, неизбывность чувства.
Знаю, вера моя жива.
Жить, конечно, без Бога грустно.
 
 
Ведь найдем ледяной порог,
Пустоту неживого праха.
Только нить оборвется в срок
Облаченной туманом пряхой.
 
 
Только скованная душа,
В оперении лучистом птица,
Возрождением смерть круша,
О, осанна, летать родится.
 

Посвящения

Отцу

 
Скажу тебе, мой друг нетленный,
Надевший на себя торжественный венец:
Ты для меня живой и незабвенный,
Любимый мой Отец.
 
 
Я, твой счастливый сын,
Судьбой обласкан строгой,
Среди мирских пустынь
Шел дивною дорогой.
 
 
Благодаря судьбе,
Мне давшей образец.
Благодаря тебе,
Прекрасный мой Отец.
 
 
До ночи своих дней
Примеров не забуду,
И в памяти своей
Их освящать я буду.
 
 
Художника блистательный твой дар,
Твои глаза и чувственные речи,
Твой тихий голос, обаянья жар,
Твой светлый ум – они, как божьи свечи,
 
 
Мне осветили жизни мрак густой
И дали солнца свет, небесный образ Бога,
Когда ты был родителем, со мной,
Меня воспитывал и ласково, и строго.
 
 
Мне вспоминается, в вечерней тишине
Я засыпаю, ты читаешь сказку,
И кажется теперь, что, как во сне,
Я чувствую твои любовь и ласку.
 
 
Твой непростой характер мудреца
И сильные натруженные руки,
Принявшие и грубость от резца,
И тонкую изысканность науки.
 
 
Когда пришел неотвратимый час,
К назначенному небесами сроку
Ты в дальний путь ушел, оставив нас,
И я к тебе взываю, обращаясь к Богу.
 

Пушкину А. С.

 
Ангел дар тебе от Бога,
Гений слова подарил,
И у вечности порога
Ты открыл все тайны слога
В малой баночке чернил.
 
 
В мире одухотворенном
К Богу – ум, к земле – душа
На пере летят нетленном,
В слове слиться сотворенном,
Успокоиться спешат.
 
 
На немыслимых высотах
Твои мысли мчались вдаль.
И в паденьях, и во взлетах
Ты орлом летел в полетах
И сметал крылом печаль.
 
 
Быть душой и сердцем века
Бог тебя благословил.
Быть великим человеком,
Быть поэтом, равным с веком,
Ты же вечность покорил!
 

Есенину С. А.

 
Ты придешь со старинной гармошкою,
Поправляя ее на плече,
И поделишься песней хорошей,
Тихий вечер одев в кумаче.
 
 
Той глухой и забытой околицей,
Где стоит в одиночестве клен
И как будто с надеждою молится,
Непогодой к дороге склонен.
 
 
О прошедшем не станем печалиться
И в осеннюю даль поглядим.
Ты мне скажешь, что думал состариться,
Оставаясь всегда молодым.
 
 
Зазвучит о любви песня русская,
Ты с гармошкой старинной пойдешь,
Русь по избам и селам аукая,
Воспевая волнистую рожь.
 

Блоку А. А.

 
Когда писало стих твое перо
И голову венчала шевелюра,
Смотрело время злобно и остро
И четки жизни разбирало хмуро.
 
 
Рок острозубый пастью над тобой
Все лязгал и шипел проклятья змия,
Но ты геройски шел в последний бой,
Покой отвергнув, с волей за Россию.
 
 
Другие шли, держа в руках щиты.
Грозили революции мечами.
Шагал ты под защитой красоты,
Хранимый сокровенными мечтами.
 
 
Ты не поддался шепоту измен,
Ты устоял под грузом испытанья.
Тебя, поэт, не уничтожил тлен,
Ты вечно будешь в свете мирозданья!
 

Марии Стюарт

 
Королева поэтов, твои паладины
Поднимают мечи и щиты.
За тебя они бьются с отвагою львиной,
Сочиняешь сонеты им ты.
 
 
Раздувается гордое, жаркое пламя
Твоей сильной и дикой души.
Добела раскаленная в сердце страстями,
Ты любовью напиться спешишь.
 
 
И до капли последней ее выпиваешь,
Сладкий, красный, заманчивый яд,
Холодеешь от яда, в душе остываешь,
Остается лишь пламенным взгляд.
 
 
И бронею тебя защищают поэты
От коварных и хитрых зверей,
И тебе сочиняют во славу сонеты,
Королеве Марии своей.
 

О любви

«Пора любить нам и смеяться…»

 
Пора любить нам и смеяться,
Пора о горе позабыть,
Все с нами в жизни может статься,
Но с наслажденьем будем жить.
 
 
Возьмем и грусти позабудем
Под слоем пыли черепки,
Вином в наполненном сосуде
Омоем засуху тоски.
 
 
Друзья, когда еще случатся
Часы неповторимых дней,
Пускай колеса их кружатся
И медленнее, и быстрей.
 
 
Пускай под ясным небосводом
Никто из нас понять не смог
Сокрытый смысл от нас природы,
Все ж с нами вечно будет Бог.
 

Маме

 
Мое слово первое, Мама,
Я тебе с душой говорю,
И за жизнь, чудесную драму,
Я тебе все благо дарю.
 
 
И дарю тебе я все зори,
Все восходы утренних солнц,
И дарю тебе я все море
Теплых и раскатистых волн.
 
 
Чтобы ты в любви не скучала
У цветущих зеленью древ,
Чтобы ты с душой напевала
Сердцу очень близкий напев.
 
 
Ты прими подарок на счастье,
Музыкальных несколько строк.
Пусть тебя минует ненастье,
Много лет хранит тебя Бог.
 

«Когда меня к себе зовет моя любовь…»

 
Когда меня к себе зовет моя любовь,
Я к ней бегу, про все забыв на свете.
В груди сердечный жар и разогрета кровь,
И лишь любимой прелесть на примете.
 
 
Все дорого тогда и сладок каждый миг.
Во взглядах и словах мы ловим наслажденье.
И вот уже к устам любимой я приник,
И чувствую в груди приятное томленье.
 
 
Что нас сейчас от всех несчастий бережет,
Чья сильная рука хранит от злого рока?
Нам не дано узнать, но чувство знать дает,
Что нас хранит любовь невидимого Бога.
 

«На твоих волосах жемчуга…»

 
На твоих волосах жемчуга,
Завиваются локоны нежно.
То близка ты, а то далека,
То в движеньях строга, то небрежна.
 
 
На коралле чувствительных губ
Чуткость чувства и жар обладанья.
Я на месте стою и бегу
За тобой от беды расставанья.
 
 
Я пленен твоей грацией ног,
Гибким станом и рук красотою.
Ты мое наслажденье и бог,
Я тебе свою душу открою.
 
 
И когда безрассудная страсть
Разбалует нам чувства не кротко,
Мне к тебе лишь губами припасть
И ума я лишаюсь, красотка.
 
 
Только чувство утихнет во мне,
Я всем сердцем любовь ощущаю,
И тебя наяву и во сне,
Как родную свою, обнимаю.
 

«Я в цветущем июне тебе подарю…»

 
Я в цветущем июне тебе подарю
Ароматный жасмин и цветочек ромашку.
Лепестки отрывая, семь раз повторю,
Что тебя полюбил и не плакал в рубашку.
 
 
А потом зачирикают птицы, галдя,
Будто нам говоря, что на свете все – просто,
И закапают капли грибного дождя,
И найдем мы под деревом маленький остров.
 
 
Ты мне скажешь: «А помнишь, как в прошлом году
Мы сидели на лавочке в месте укромном
И на небе нашли голубую звезду,
А она вдруг упала из чаши огромной».
 

«Я люблю твоих губ ало-розовый цвет…»

 
Я люблю твоих губ ало-розовый цвет
И жемчужные ночи волос,
Я люблю твоих глаз изумруд-самоцвет
И хрусталь твоих утренних слез.
 
 
Поступь ног твоих стройных воздушно-легка,
Твои речи – весенний ручей,
Ты волной увлекаешь в любви берега,
Предрассветной звездою очей.
 
 
Нарисует восток твоя гибкая бровь.
Ты меня ожиданием волнуй,
И в шатре среди летних цветов приготовь
Твоих чувственных губ поцелуй.
 
 
И как розы ласкаю бутоном бутон,
Лепестками касаться любя,
И как землю обнимет в дали небосклон,
Обниму я, мой ангел, тебя.
 
 
Ты в прошедшем – ребенок, в грядущем ты – мать.
Юность, старость твоей красоты
Мне дают наслажденье в тебе наблюдать
И Мадонны, и Девы черты.
 
 
Для тебя мне не хватит восторженных фраз,
Я дарю тебе пламя очей.
Да прольет Ангел солнца в твой жизни алмаз
Благодатную радость лучей.
 

«Черно-бархатные ночи…»

 
Черно-бархатные ночи.
Голубые твои очи
Не забуду никогда.
Словно мягкая вода,
Твоя кожа шелковиста.
Ты светла и золотиста,
Как вечерняя звезда.
Смехом ласковым играя,
Мной свободно обладая,
Без оглядки будь моей,
Своенравней и сильней.
Гибкотелой, нежной кошкой
Помурлычь со мной немножко
И прижмись ко мне скорей.
 

«Было грустно мне и скучно…»

 
Было грустно мне и скучно,
Стал не милым целый свет,
И тогда благополучно
Вспомнил я про твой портрет.
 
 
Он стоит на верхней полке.
Взор твоих зеленых глаз
Под изящной черной челкой
На меня глядит сейчас.
 
 
Что в них скрыто – неизвестно,
Только видно ясно мне:
Ты красива, ты прелестна
В легких красок тишине.
 
 
Обнимает твои плечи
Голубой волны муслин.
Дайте мне в подарок встречу,
Я к тебе приду один.
 
 
Я приду через окошко,
И картина оживет.
Помолчим с тобой немножко,
Грусть и скука – все пройдет.
 

«Я ждал, и мне открылась тайна…»

 
Я ждал, и мне открылась тайна.
Мы – ветви дерева любви,
Мы – цвет и шум его случайный,
Мы – листья на его ветви.
 
 
Ростки надежд, цветы желаний
Мы поднимаем в небеса.
Мы – грозы ярости в тумане,
Мы – ветров сильных паруса.
 
 
И все казалось бесполезно:
Мы превращались в листопад,
Мы падали камнями в бездну,
Мы снова прорастали в сад.
 
 
Тянулись к небу одиноко.
Мы – вечности живая кровь,
Мы – выси пропасти глубокой,
Мы – все одно, одна любовь.
 

«Женщина. Ты на себя не похожа…»

 
Женщина. Ты на себя не похожа.
Узнаю змею по глазам,
По блеску скользкой, не сброшенной кожи,
По языку и губам.
 
 
Когда продавала ты робкое детство
И роскошь сулил разврат,
То утаила нежное сердце
В склепе чешуйчатых лат.
 
 
День изо дня среди разных безделиц
Пестрит твой роскошный наряд,
И душу теснит в вожделеющем теле
Лживости приторный яд.
 
 
Женщина. Ты в незаметной дрожи
Где-то внутри крови
Скользкую ношу холодной кожи
Брось на огонь любви.
 

«Моей души струна, печальная гитара…»

 
Моей души струна, печальная гитара.
Всему виной она. Внушает сердцу грусть.
Не ждал я от любви тяжелого удара,
Хоть я и побежден, но все так будет пусть.
 
 
Играй, звени, тревожь холодной нитью звуки.
Пройдет по телу дрожь горячею волной.
Меня как будто вновь коснутся твои руки,
Хоть это и мечта, но я любим тобой.
 
 
Бездушна тишина, туманен путь аллеи.
Ты мне нужна одна. Как горечь утолить?
Звучит моя струна сильнее и сильнее.
Я так люблю тебя, что не могу забыть.
 

«Воздушный поцелуй ловлю…»

 
Воздушный поцелуй ловлю,
Целую я твое дыхание.
Не разлучит нас расстояние,
Ты знаешь, я тебя люблю.
 
 
Ты напоследок обернулась,
Меня очаровал твой взгляд,
Я волновался, я был рад,
Что ты мне нежно улыбнулась.
 
 
Постой, теперь не уходи,
Вернись, любовь, не отпускаю
И, наслаждаясь, прижимаю
Тебя к взволнованной груди.
 
 
Не буду я собой владеть,
Ты станешь мне ночами сниться,
Давай с тобою торопиться
Разлуки плен преодолеть.
 

«Все звончей и звончей…»

 
Все звончей и звончей
Здесь поет соловей,
И прохладный ручей
Все быстрей и быстрей.
 
 
И всегда о любви
Здесь поют соловьи,
Для нее лишь живи,
И ее лишь зови.
 
 
И роса здесь чиста
На ладони листа,
Глубока и проста,
Велика красота.
 
 
С высоты здесь разбег
Начинается рек,
Здесь живет человек
На земле целый век.
 
 
Все сильней и вольней
Здесь поет соловей,
И объятья теплей,
И любовь горячей.
 

«Я закрою глаза. Глубина перед взором…»

 
Я закрою глаза. Глубина перед взором.
И обнимет мой слух тишина,
И окружит мой ум память легким узором,
Тонкой тканью прозрачного сна.
 
 
Из причудливых кружев, которые зыбки,
Из глухой и пустой черноты,
Просиявшая солнцем красивой улыбки,
Выйдешь светлая ты.
 
 
И когда о любви, о тебе вспоминаю,
По щеке моей льется слеза,
И тебе через память и сны обещаю –
Я открою глаза.
 

«Терракотовые бусы…»

 
Терракотовые бусы.
Нежно-розовые губы.
Ее брови темно-русы,
Белоснежны ее зубы.
 
 
Ее черные глаза
Смотрят хитро, колко, цепко.
Обаяньем светит вся
Пышнотелая кокетка.
 
 
Ее руки страстно грубы
Подбирают подол юбки.
И она сжимает губы,
Терракотовые губки.
 

«Любовь, рожденная звезда…»

 
Любовь, рожденная звезда,
Сияет с небосклона.
В ночи приходят поезда
К вокзальному перрону.
 
 
Подуют южные ветра,
Навеют сладкий сон.
Но мне давно уже пора –
Я вышел на перрон.
 
 
Часы. Час ночи. Фонари.
Светло и полумрачно.
Ты прождала минуты три,
В карманах руки пряча.
 
 
Глаза в глаза. Рука к руке.
Шаг к шагу. К вдоху выдох.
Пойдешь ко мне ты налегке.
Легко к тебе я выйду.
 
 
Дай руку мне, любовь! Как сон,
Сойди ты к нам, звезда,
На задремавший наш перрон,
Где встали поезда.
 

«Когда во мне рождается любовь…»

 
Когда во мне рождается любовь,
Слова к немому чувству подбираю.
Я губы от нее искусываю в кровь
И муки страсти знаю.
 
 
Она, мечта, всему, всему виной.
Легка, но с ней усталость.
Я становлюсь влюбленный и больной,
Хоть даже ее малость.
 
 
Когда же страсть мне голову кружит
И жар в груди пылает,
Напрасно ль сердце, радуясь, болит,
Когда оно желает?
 
 
Горячей кровью чувств обожжено,
Разбито кем-то в кровь.
Нет. Не напрасно сердце влюблено.
Оно найдет любовь!
 

«О той любви не промолчу…»

 
О той любви не промолчу,
В которой страсти принужденье,
Как мотылька в ночь на свечу,
Влечет мое воображенье.
 
 
Увы, я крылья опалил,
Изнемогаю от разлуки.
Холодный жар меня сгубил,
Когда я трогал твои руки.
 
 
Смотрел на юный, гибкий стан
Непозволительно и робко,
Как смотрит честный хулиган
На недоступную красотку.
 
 
Глядел на локоны волос,
Как они падали на плечи,
И на руках тебя я нес,
И говорил о чувствах речи.
 
 
А ты была то добротой,
То злою девой, то богиней,
То обвевала красотой,
То навевала грусти иней.
 
 
Застыла жаркая любовь
В холодном царстве отражения.
Но света солнечная кровь
Несет огонь воображения.
 

«А я люблю и жду твоей любви…»

 
А я люблю и жду твоей любви.
Живу тобой, исполненный надеждой.
Со мною будь, какой была ты прежде,
Меня своим единственным зови.
 
 
Зови меня единственным, но все же
Любить других людей не уставай,
Ведь на земле мы можем сделать рай,
Когда любовь нам черствости дороже.
 
 
А если рай не сделаем, так что ж…
Любить тебя такой не перестану.
Другой ты станешь, и другим я стану,
Но на тебя останусь я похож.
 

«Я руки твоей коснулся…»

 
Я руки твоей коснулся –
Зазвучал старинный вальс.
Дорогая, не волнуйся,
Эта музыка для нас.
 
 
Мы стремимся, торжествуя,
Словно бабочки в полет,
И кружимся, и танцуем,
Отмечая праздник нот.
 
 
Только счастье улыбнется
В этот час и навсегда.
Вальс когда-нибудь начнется,
С нами будет он тогда.
 
 
По зеркальному паркету
Застучали каблучки.
И тебе я солнцем лета
Подарю тепло руки.
 

«По красивым женским ножкам…»

 
По красивым женским ножкам
Нам слышны мужские стоны,
И Амур шалит немножко,
Только что же скажут жены?
 
 
От красивых женских глазок
Взор мужской вполне смущенный,
Страсть волнует, как зараза,
Только что же скажут жены?
 
 
В женском стане жизни сила
И мужчина им плененный.
Гибкий стан так гибок мило,
Только что же скажут жены?
 
 
Тяжела мужская доля.
Но на то мужчинам дали
С чувством к женщинам и волю,
Чтобы жены не сказали.
 

«Осенью город надел облака…»

 
Осенью город надел облака
И листьев бордовый жилет.
Город, намокший и грустный слегка,
Ищет заоблачный свет.
 
 
Он ищет его за оконным стеклом,
В лужах небесных глазниц,
И вытирает дожди рукавом
С веток дрожащих ресниц.
 
 
Он ищет его, где надежды просвет
Пронзает меж зданий проем,
И города листьев бордовый жилет
Мелькает в тумане густом.
 
 
Он ищет его по квартирам домов,
По самым забытым углам.
Лишь время, ожившее в ходе часов,
Повсюду находит он там.
 
 
Он ищет его, где живет человек,
В тайных местах души,
И чувствует, снами на сводах век
Тяжесть ночей лежит.
 
 
И город отчаян, и слезы льет.
Где же заоблачный свет
Серые стены лучом пробьет
И будет весь мир согрет?
 
 
Но весело дети ему кричат:
«Лови этот свет, лови!»
И солнцем сияет их ясный взгляд
И греет лучом любви.
 

«Если лучше все становится…»

 
Если лучше все становится,
Что ж хандра в душе моей?
Мне от мыслей не здоровится
Все сильнее и сильней.
 
 
Отчего прохладой вешнею,
Как стрелами, я пронзен,
Думой тяжкою и грешною,
Как цепями, отягчен?
 
 
Лишь одна причина ясная
Освещает мой туман:
Та любовь моя несчастная,
От которой столько ран.
 
 
У которой жар стеснения
И стыдливо кроткий взгляд,
И влюбленности волнения
О любимой говорят.
 
 
Как вода реки холодная,
Обожгла меня любовь,
И безумная, голодная
Искусала сердце в кровь.
 
 
Горяча девица гордая,
Не стыдлива и умна.
Хоть и страстная, но твердая
И в любви была она.
 
 
Были мы тогда так молоды.
Робкий юноша вздыхал
И, горя в груди от холода,
Ей одной стихи писал.
 
 
Отвечала мне красавица:
«Раз не любишь – черт с тобой,
Только парень мне понравится
Настоящий и другой».
 
 
Как бы жизнь моя ни ладилась,
Те печали без следа
Из души моей изгладились,
Словно тихая вода.
 
 
Но тогда, устав надеяться,
В небе я нашел звезду
И мечтал, что с этой девицей
Счастье вешнее найду.
 

«Солнце искру зажгло в тумане…»

 
Солнце искру зажгло в тумане,
Утро настало в прозрачном свете.
Оно прекрасно, а мир на грани
И к новой жизни проснулись дети.
 
 
Ракеты хранят покой на планете,
Сильны оружие, защита стражи,
Но мальчик Алеша девочке Свете
«Я так люблю тебя», просто скажет.
 
 
Заводы встали и небоскребы,
Роскошь города в небо брызжет,
А на окраинах люд трущобы
Пищу по черным помойкам ищет.
 
 
Зажглись по миру звезд миллиарды,
Возьмут от жизни все они бойко,
А где-то старушка больничной палаты,
Забытая всеми, лежит на койке.
 
 
Кто-то рубит холодным смехом
Душу тяжестью равнодушья,
А кто-то с радостью к нам приехал
Греть от счастья людские души.
 
 
И только солнца лучи коснутся
Мерзлых крыльев немого духа,
Птицей легкой они забьются
И запорхают небесным пухом.
 
 
Но если птицу потянет к тверди
И птица в землю сырую ляжет,
То вспомни, утром проснутся дети
И что друг друга так любят, скажут.