Текст книги "Чужая память"

Глава 23

Вилена удобнее расположилась на диване, рядом опустилась и Марина.

Несмотря на позднее время спать девочкам совсем не хотелось. Тем более, им было чем заняться. В полумраке гостиной зажглась настольная лампа и Вила включила голо-экран своих часов. На экране появился текст. После небольшого пролога началось описание жизни двух студентов. Где-то в начале третьего курса молодые люди стали интересоваться внеурочной деятельностью. Сначала это были несложные эксперименты, которые не представляли особого интереса даже для них самих. Но примерно через год, уже на четвертом курсе опыты стали не только серьёзнее, но и опаснее. Опаснее для них. Официально они больше не занимались этим, но Михаил оборудовал лабораторию в одном тайном месте и друзья продолжили работать над безумной теорией.

Марина в жизни Никиты появилась чуть позже, когда они уже обосновались на новом месте. Пока Миша занимался дополнительными расчетами, у его помощника появилось свободное время на организацию личной жизни. Друг Никиты очень опекал свою сестру, и старался контролировать её, пока девушке не исполнится восемнадцать. Только убедившись, что со стороны парня опасности нет, он оставил их в покое, ревностно поглядывая в их сторону.

В книге были подробно описаны основные исследования Михаила. Из этих описаний было понятно, что молодые люди изобретали синтетические части тела. Как объясняли мемуары, Никифоров пытался создать искусственные органы. К биологии это имело слабое отношение, поскольку ткань намеревались изготавливать из очень тонких нановолокон. По виду и функциональности органы были практически неотличимы от настоящих, но они были синтетическими. Миша ушел в подполье после того, как его исследованиями занялись очень большие и важные люди. Но это не значило, что исследования прекратились совсем. В своей книге Соколов не стал указывать местоположение лаборатории и уж тем более не описал даже примерное место хранения готовых образцов. Он только отметил, что опыты оказались более чем успешны и синтетические органы в рабочем состоянии хранятся в специальных камерах в надёжном месте.

После того, как произошла трагедия с Мариной, Никита стал писать меньше и уже не так вдохновлённо, как раньше. Это было не только потому, что собственные переживания мешали парню сосредоточиться на работе. Когда Марину нашли, он потребовал, чтобы у полуживой сестры вырезали кусочек мозга сразу перед тем, как отрезать её от аппарата ИВЛ. Одним сухим предложением также было упомянуто, что за день до её появления скончалась и их мама, сердце которой не выдержало исчезновения дочери. Так вот, возвращаясь к операции, Никита в общих чертах описал её и подтвердил, что она прошла успешно. Так же он назвал сумму, которую друзья отвалили за молчание медперсонала, хотя имен указано не было. В официальных документах эта операция значилась, как необходимые мероприятия для сохранения жизни пациентки.

Девочки сделали небольшой перерыв на полуночный перекус, хотя текста оставалось совсем немного. Возможно самое интересное и покоилось на последних страницах, но и уже прочитанного было достаточно, чтобы взломать мозг, который и так совсем недавно пережил сложную операцию. Оказывается, синтетические органы были изобретены более трёхсот лет назад. Тогда почему же до сих пор используют обычные донорские органы или ставшие привычными роботизированные искусственные импланты?

– Мне его не хватает, – вздохнула Марина, думая о чём-то своём.

– Ты о Нике или Мише? – Вилена задумчиво жевала свой сэндвич. Не самый лёгкий перекус перед сном, но и спать она пока не планировала.

– О Нике, конечно же. Миша большой мальчик, он и сам за себя мог постоять. Тем более, братишка всё-таки дожил до старости, а Никита… Интересно, мы когда-нибудь узнаем, что с ним стало?

Вилена вздохнула.

– Я тоже хотела бы об этом знать.

– Ну что, – Марина снова превратилась в беспечную девчонку, – пошли дочитывать?

Вилена не говоря ни слова убрала тарелку и снова вернулась на мягкий уютный диванчик.

Последняя часть мемуаров начиналась с исчезновения Марины. Миша был сам не свой и пока Никита и его родители бросали все ресурсы на поиски девушки, её брат заперся в своей тайной лаборатории, пока мама успокаивала свои пошатнувшиеся нервы в больнице. Автор книги не мог точно сказать, что именно изобретал Миша и почему так торопился, в том числе и потому что сам Никита на тот момент интересовался только поисками своей возлюбленной. Чуть больше информации появилось только после её появления.

Кроме того, что Миша взял кусочек мозга сестры, он подготовил ещё одну операцию, не совсем хирургическую. В одном из тайных мест молодой учёный оборудовал криогенную камеру собственного изготовления. Как ему это удалось, в мемуарах не значилось, но к тому времени брат Марины уже брал первых студентов к себе под опеку. Так что девочки сами сделали вывод, что у Миши были помощники.

Но само упоминание о криогенной камере многое объяснило. По крайней мере, оно объяснило исчезновение Никиты и почему он до сих пор не был найден. Кстати, местонахождение камеры тоже нигде не было указано.

– Да уж, – вздохнула Вилена через несколько минут. – Ты хоть что-нибудь поняла?

Марина посмотрела на свою хозяйку отрешенным взглядом.

– Мой Никита может быть жив. Он где-то может быть сейчас лежит и ждёт, пока я его разморожу.

– Может быть? – спросила Вила, подозревая, что уже знает ответ на этот вопрос. – Ты думаешь, он…

Взгляд Марины тут же сменился на более уверенный.

– Нет, он не может. Пока есть надежда, мы будем искать. Мы ничего не будем думать больше, пока не найдём его тело. Замороженное или… мёртвое.

– Давай будем надеяться, что мы найдём его живого и сможем разморозить. Тем более, тут и инструкция есть.

– Где? – встрепенулась Марина.

– В конце книги есть бонус. Но тут какие-то непонятные термины. Может, Ива сможет разобраться.

– Будем на это надеяться, – девушка пожала плечами. – Хотя сначала надо его найти.

– Кого? Ивора?

Марина посмотрела на Вилу и рассмеялась.

– Нет. Конечно же я про Ника. Кстати, у тебя как дела на любовном фронте? Продвигаются?

Вила почувствовала, что краснеет. Она пока не разобралась не только в своих собственных чувствах, но и не знала, хочет ли вообще связывать себя с кем-нибудь. Даже простыми отношениями. Ивор отличный вариант, но будет ли она для него достаточно хороша?

– Почему ты у него не спросишь? – Марина с лёгкостью прочитала мысли своей носительницы. – Ведь это же так просто. Берёшь и прямо в лоб задаешь ему вопрос: нравлюсь ли я тебе настолько, чтобы терпеть меня такую, какая я есть?

– Как у тебя всё просто? – вспылила Вилена. – Просто берёшь и просто задаешь. А если он скажет, что не любит истеричек? А я ведь женщина и даже сама не знаю, когда мне приспичит закатить скандал из ничего. И вообще, я иногда бываю не накрашенная, люблю, когда у меня на полке с одеждой бардак и возможно, я пока не готова к семейной жизни. Может быть, я ещё устроюсь на какую-нибудь работу и буду пропадать на ней с утра до вечера. А потом у нас появятся дети, а я могу оказаться плохой матерью. И он бросит меня с ними одну или вообще заберёт их. Что я тогда буду делать?

– Тебя не слишком занесло? Может, для начала просто повстречаетесь? Присмотритесь друг к другу, притретесь. А уже потом можно будет говорить о длительных отношениях.

Вила опустилась на диван.

– Я и сама не знаю чего я боюсь больше: полюбить сама или что мои чувства не будут взаимными.

– Ты никогда этого не узнаешь, если не попробуешь.

– Хорошо. Я попробую, – Вила успокоила Марину и зевнула. Ей сильно захотелось спать. – Пошли лучше отдохнём.

Часы показывали половину третьего ночи.

Марину пригласили на первую же студенческую вечеринку.

Сначала все шло хорошо, даже было весело, но потом что-то пошло не так. На вечеринке оказались парни с третьего курса, которые считали себя хозяевами жизни. Да и вели они себя соответствующе.

На какое-то время Марина осталась одна – её подруг тоже растащили по сторонам какие-то парни. Один из третьекурсников, имя которого девушка даже не знала, подсел к ней и настойчиво предлагал что-то выпить. Марина отказалась, но какой-то сильный транквилизатор всё-таки попал в её организм.

Что произошло дальше, Марина не знала. Она пришла в себя, уже дома. Никита с беспокойным видом наворачивал круги по комнате.

Девушка приподнялась и Ник это заметил. Он осторожно сел рядом.

– Больше никаких вечеринок, особенно студенческих.

– Что вообще произошло? – спросила Марина.

– Ты вообще ничего не помнишь? Тебя споили и хотели… Ну, ты поняла.

– О, Господи, – девушка почувствовала приступ тошноты. – Надеюсь, они не сильно успели.

– Они не успели, – успокоил Никита. – А вот Машу немного испортили.

Марина застонала. Справившись со своими эмоциями, девушка наконец посмотрела на своего жениха и заметила, что у Ника сбиты костяшки пальцев. Похоже, этим третьекурсникам неслабо досталось.

– Ты хоть их несильно? Не хочу, чтобы у тебя проблемы с полицией были.

Никита улыбнулся мстительной улыбкой.

– Мне ничего не будет, у меня дядя начальник полиции, а вот парням грозит срок за попытку изнасилования с применением наркотических веществ. Девчонки дают показания. С ними Миша остался, он проследит, чтобы родственники парней не давили на них. В любом случае, они больше не студенты. А ты больше не ходишь ни на какие вечеринки. Только по городу, только днём и только с подругами.

– Ник, – девушка присела, борясь с головокружением. – Я бы никогда…

– Я знаю, – перебил её парень. – Я знаю, что это не ты. Это они. Малышка, я испугался. Когда мне позвонили, я мчался так быстро, как только мог. Я даже не могу сказать, успели ли мы закрыть лабораторию. И вообще, пусть этот козёл скажет спасибо, что я его отделал, а не Миша. Твой братишка вообще готов был его убить.

Марина представила себе эту картину в самых ярких цветах.

– Да, Миша мог бы.

Никита устало посмотрел на свою невесту. Меньше чем через минуту он уже раздевал её, крепко прижимая к себе. Непослушные застежки сопротивлялись, но парень справился и с ними.

Влюбленные ещё некоторое время лежали под одеялом, греясь теплом друг друга, пока в коридоре не послышался шум открывающегося замка.

Глава 24

Утро снова началось поздно, примерно в полдень. Вилена почти всё время работала в вечернее время и поэтому уже привыкла просыпаться поздно. А вот Ивор был утренней пташкой и это тоже могло сильно повлиять на их отношения. Какие ещё разногласия могут возникнуть между ними, ещё неизвестно. Может быть, они в большинстве вопросов будут расходиться во мнениях, а это означает бесконечную череду споров и обид. А ей бы не хотелось ссориться с Ивором. Ей вообще ссориться ни с кем не хотелось.

Вила размышляла об этом, пока убиралась в доме. Сегодня не хотелось никуда идти, поэтому она и затеяла генеральную уборку. Несмотря на то, что её дом был заполнен всевозможными роботизированными чудесами техники, девушка предпочитала раз в неделю или в две недели заниматься уборкой самостоятельно. Она включала громкую музыку и просто расслаблялась, рассовывая вещи по местам и запихивая ненужные вещи и предметы в специальные контейнеры, которые она потом отдавала в сортировочный центр. Что-то из этих вещей шло нуждающимся, что-то шло на переработку, но самое главное – в её квартире освобождалось место под новые вещи. Не то, чтобы Вилена была транжирой, просто она считала, что вещи не должны все время принадлежать кому-то одному всё время. Девушка искренне считала, что вещи тоже иногда хотят перемен. К счастью, так считала не только она, иначе центры сортировки давно бы вымерли. А это привело бы к серьезным социальным волнениям. И уж тем более, к огромному бардаку в её любимой квартире.

И вот ещё одно разногласие с Ивором: он был до жути аккуратен, в то время как Вила обычно бросала свои вещи где попало. Ивор захочет наводить порядок везде, даже на ее территории. А она привыкла к этому и прекрасно знает, где валяется та или иная вещь. Кофточку, которую она кинула на кресло, она никогда не станет искать в шкафу, особенно рядом с другими кофтами. Пока было достаточно того, что парень не лез в другие комнаты и устраивал порядок только в своей спальне. Но что будет, если он захочет установить свои правила и во всей квартире? В ванной, на кухне, в гостиной и не дай бог в её спальне. В последнюю очередь она отдаст на растерзание свою любимую, теплую, уютную спаленку.

– Ну и чего ты замолчала? – Марина появилась на подлокотнике дивана. – Ты так классно пела, что я даже заслушалась.

– Я задумалась, – Вилена вернулась к той куче, на которой она остановилась. – Даже и не помню, что я вообще пела.

– Ещё как пела, – кивнула Марина. – Чем занимаешься?

– Самым древним занятием в мире. Уборкой.

Марина засияла.

– Здорово. Я бы тебе с удовольствием помогла, если смогла бы.

– Вот уж не знала, что кто-нибудь любит убираться, – усмехнулась Вилена, рассматривая какое-то тусклое покрывало.

– Я не люблю убираться, – успокоила Марина, – но за всё это время я ещё ни разу не работала руками. Мне бы хоть какую-нибудь малюсенькую работёнку, и я была бы счастлива.

Хозяйка дома наконец-то закончила рассматривать кусок ткани и отправила его в утиль.

– Нууу. Если планируется и вторая операция… Наверное, ты скоро сможешь что-то делать и сама.

– Было бы здорово. Интересно, а какое у меня будет тело? Мне подберут другого донора? Она будет похожа на меня? Или нет? А если это будет какое-нибудь механическое тело? Представляешь, я буду киборгом! Прямо настоящим киборгом, как из фильмов. Вот это будет круто!

Вилена с улыбкой слушала этот словесный потоп.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много разговариваешь?

Марина немного смутилась.

– Это мой главный недостаток. Я когда нервничаю, всё время что-нибудь говорю. Когда я произношу свои мысли вслух, они уже не кажутся такими странными и нелепыми.

– Возможно, но со стороны ты кажешься смешной.

– Ну и что? Мне девятнадцать, я почти ещё ребенок. Имею право быть смешной.

Вилена фыркнула и продолжила перебирать вещи, напевая любимую мелодию.

Девушка закончила уже ближе к вечеру. До прихода Ивора как раз оставалось времени, чтобы приготовить ужин. Вилена позвала Марину на помощь и вместе они принялись колдовать над продуктами.

– Чем это у вас так пахнет? – спросил парень. Он ещё в прихожей почувствовал запах настоящей еды. – У нас снова деликатесы ручного приготовления?

– Почти. Навряд ли можно назвать деликатесом обычные макароны с мясным соусом. Да и салат вполне себе обычный.

– За последние пару дней даже это уже деликатес. Более того, в эту смену даже поесть было некогда. Только полуфабрикаты и только на бегу.

– Ну вот и отлично, значит я вовремя.

Ивор быстро снял верхнюю одежду, вымыл руки и уселся за стол.

– У нас две новости, – начала девушка. – Во-первых, Никита не просто исчез. Он где-то хранится в криогенной камере. Ждёт, пока его разморозят. А во-вторых, тот самый студент, который дальний родственник Марины, передал тебе пакет. В нем какие-то пластины и инструкция по проведению второй операции.

Ивор больше удивился первому факту, как будто ему было известно о том, что операцию придется проводить ещё одну. Единственное, что было для него загадкой в этом деле – это сосуд, в который должен переселить кусочек мозга Марины. Весь медицинский состав, имеющий отношение к операции, даже малейшего представления не имел, что им делать дальше.

Ивор небрежно просмотрел содержимое пакета. В нём было несколько пластин и что-то на листах бумаги, помеченных какими-то печатями.

– Послезавтра покажу это профессору, – задумчиво ответил он, убирая всё обратно.

– А что в бумагах? – с любопытством спросила Вилена.

– Разрешение на проведение операции.

– А про донора что-то известно?

– Пока нет. Но может быть, какая-нибудь информация есть на пластинах. Я скопирую информацию, потом просмотрю её сам, но не сегодня. Сегодня я сильно устал.

Вилена улыбнулась.

– Да, конечно. Может что-нибудь посмотрим перед сном?

Парень устало улыбнулся.

– Можно. Но ты будешь смотреть со мной.

Вилена снова подумала о своих недавних сомнениях.

– И что мыбудем смотреть? Только не говори, что тебе всё равно, лишь бы я была рада. Что ты больше всего любишь?

Ивор некоторое время смотрел на девушку, будто сомневаясь, всё ли с ней в порядке. Потом он спросил.

– Триллеры?

Вила задумалась, потом кивнула.

– Я тоже люблю этот жанр. Иди, выбирай фильм, а я пока со стола уберу.

Через полчаса парень уснул на коленях Вилены. Ей же спать совсем не хотелось. Девушка просидела до трёх часов ночи, пока сон не сморил и её.

– Всем спасибо. Все свободны, – профессор Майский закончил свою лекцию прощальными словами. – Никифорова, задержись, пожалуйста.

Марина, студентка уже второго курса филологического факультета, переглянулась с подругами. Она кивнула девочкам, что задержится ненадолго и подошла к кафедре.

– Да, Николай Степанович.

– Я хотел бы поговорить с тобой по поводу твоего сочинения. Марина не понимала, к чему он клонит. Девушка вместе с отредактированным заданием отдавала на его суд свой первый рассказ. Это был короткий полёт фантазии на тему отредактированного текста.

– С ним что-то не так? – с волнением спросила девушка. – Оно… отвратительное? Мне не стоило…

– Нет-нет, что ты! – воскликнул профессор. – Оно, конечно, не идеальное и тоже требует дополнительной редактуры, но в целом рассказ мне очень понравился. У тебя, Мариночка, талант к сочинительству. И я бы с удовольствием почитал бы ещё что-нибудь из твоего.

– Это единственное, что у меня есть, смущённо ответила девушка. Больше я ничего не писала.

– Ну, значит, я буду ждать, пока что-нибудь напишешь, – профессор игриво подмигнул студентке. – Но в любом случае, ваш рассказ оказался чуточку лучше вашей домашней работы. Я поставлю вам «отлично», но если вы обещаете сочинять и дальше.

– Я подумаю, – ответила Марина, пообещав себе действительно взяться за это всерьёз.

– Да, и ещё одна просьба. Поработай с кем-нибудь в паре, как автор-редактор. Со своей стороны я обещаю завышать тебе оценки по своему предмету в обмен на выполнение дополнительных заданий.

– То есть, у меня будет свой личный факультатив?

– Ну да, – подмигнул ей профессор. – Что-то вроде этого.

– Я подумаю над вашим предложением, – пообещала Марина. – И даже есть уже несколько претендентов на роль моего личного редактора. Только и у меня будет небольшая просьба. Я бы хотела, чтобы вы слегка завышали оценки и ей.

– Хорошо. Я тоже подумаю над вашим предложением.

Марина пришла домой в возбуждённом состоянии.

– Привет, Ник, – девушка бросила свой рюкзак на свободный кухонный стул. – Представляешь, мне сегодня профессор по литре сделал комплимент.

– Угу, – Никита задумчиво пришивал пуговицу на своей парадной рубашке. – Стоп. Что за комплимент?

– Оказывается, я неплохо пишу. Причём гораздо лучше, чем редактирую. И приэтом он готов ставить мне «отлично», если я буду выполнять дополнительные задания, причём в компании с редактором из своего курса. Я буду писать, а мой напарник редактировать.

– Напарник? – заинтересовался парень. – Надеюсь, ты не будешь брать в напарники кого-нибудь из парней?

– Нет, конечно. Все и так в курсе, что у меня ревнивый жених. Может, кого-нибудь из подруг возьму, а может и кого-нибудь послабее. С четвёрками.

– Зачем тебе допы? А как же я? – Никита поднялся, повесил рубашку на спинку стула. – Если ты ещё и писаниной займёшься, я совсем перестану тебя видеть.

– Не перестанешь, – пообещала Марина, нежно целуя своего любимого. – Я и на тебя найду время.

Никита сделал вид, что поверил ей, хотя на душе всё равно было неспокойно.

Через неделю они впервые всерьёз поругались. Никита устал ждать свою девушку в постели до полуночи и наконец высказал всё, что о ней думает. Марина молча выслушала поток слов, потом спокойно ответила, что она не бросит писательство, которое у неё получалось всё лучше и лучше. Никита чуть больше недели не появлялся ни в универе, ни дома. Миша сообщил сестре, что он просто решил взять небольшой тайм-аут и сейчас находится в одном очень тайном и надёжном месте – в лаборатории. Марина на некоторое время успокоилась, что он хотя бы не изменяет ей, но всё же было тяжело пережить даже такой небольшой разлад.

Вернулся Никита слегка помятый и сильно уставший. Не говоря ни слова, он отправился прямиком в душ. Через пару минут к нему присоединилась и Марина. Выходные только наступили, и Миша уехал к родителям Лены в Анапу, оставив квартиру в их полном распоряжении. Влюблённые мирились весь уик-энд, нарушив данное обещание не переходить границы. На всякий случай, Мише решили не говорить, что его любимая и обожаемая сестрёнка стала женщиной довольно рано.