Текст книги "Доза"

Глава 3. Секунды

Секунда. Ровно столько времени потребовалось, чтобы разрушилась вся моя жизнь.

Май встретил всех холодными дождями. Через день шел дождь, люди кутались в теплую одежду и сетовали на непогоду. Меня никогда не волновала погода, я радостно бегала по территории и в дождь, и в снег, улыбаясь хмурым сотрудникам.

К середине месяца наконец-то выглянуло солнце. Я шла по широкой, вымощенной камнями дорожке, подставляя лицо солнечным лучам и прижимая к себе очередную пачку документов, когда заметила, что навстречу мне из-за поворота выходит силуэт. Молодой парень. Черные ботинки, черные брюки, черное пальто нараспашку, черная рубашка, черные волосы. Я совершила непростительную ошибку. Вопиющую, поистине ужасающую, совершённую в каком-то безумном, непонятно откуда взявшемся порыве. Почти поравнявшись с ним, я посмотрела на его лицо. И тут же встретилась с пронизывающим взглядом невероятно темных, мне показалось, абсолютно черных глаз. Они смотрели прямо на меня, в меня, внутрь меня.

Секунда. Ровно столько мы смотрели друг другу в глаза. И за эту секунду произошло одновременно несколько вещей. Что-то теплое сжалось в груди и рухнуло вниз живота горячим комом, разливаясь внутри; у меня задрожали ноги, а в сердце кольнуло с такой силой, что, завернув за угол, где этот парень уже не мог меня увидеть, я остановилась, чуть согнувшись, и схватилась за сердце, пытаясь выровнять дыхание.

– Что за хрень?! – выругалась я и заметила несколько удивленно обернувшихся на меня людей. Я не могла объяснить себе происходящее. То, горячее нечто, прокатившееся по телу и упавшее вниз, я еще могла понять: я иногда испытывала такое чувство, когда целовалась с новым человеком в первые несколько раз. Это было возбуждение, и через пару недель отношений я такого уже не чувствовала. Но в этот раз оно было в несколько раз сильнее. И от чего? От простого взгляда? Остальное я объяснить себе не могла.

Я никогда не боялась, не испытывала никакого дискомфорта, смотря в глаза знакомым или незнакомым людям. Наоборот, раньше я часто любила смотреть на людей на улице или в транспорте, и почти всегда они отводили взгляд, а я никогда не испытывала от пересечения взглядов никаких чувств: ни плохих, ни хороших.

С этого дня я стала смотреть в глаза всем людям, встречающимся мне на пути. Я сталкивалась взглядом с каждым, но не испытывала ничего. Абсолютно.

В этих странных проверках незаметно пролетели несколько дней. А потом я снова встретила его. Он снова шел мне навстречу. И я снова посмотрела на него. На этот раз специально, и гораздо раньше того, как мы поравнялись. Как и в прошлый раз, он уже смотрел на меня. Секунда, две, три, четыре, пять. Мы поравнялись. Никто не отвел взгляда, пока мы не исчезли из поля зрения друг друга. Это была почти пытка. Я хотела не смотреть, хотела отвести взгляд, но не могла. Мне казалось, что все мышцы моего тела сейчас сведет судорогой, я сжала зубы, вцепилась обеими руками в папку с документами так, что побелели костяшки. Но даже если бы у меня случился приступ, как у эпилептика, и все тело начало бы содрогаться в конвульсиях, даже тогда я не смогла бы отвести глаза.

В какую-то из тех секунд, что мы смотрели друг на друга, мне показалось, что я смотрю в зеркало. Мне казалось, что я вижу себя, только в мужском теле. С этого момента в меня вселилась странная уверенность: он такой же, как я.

Я не помнила, как дошла до кабинета. Мне казалось, что пульс давно перевалил за отметку 100, а сердце просто не выдержит и разорвется. Оставшиеся часы пролетели как в тумане. Я не видела ничего, кроме пронзительных темных глаз.

Я пропала. Мой голод вернулся в десятикратном размере. Моя пустота полностью заполнилась этим человеком. Я перестала есть, я не могла спать. Но на этот момент я себя уже прекрасно знала, чтобы не обманываться романтическими иллюзиями. Это не была любовь с первого взгляда, это не была влюбленность. Это была страсть, безумие. Я хотела этого человека. Хотела того, с кем даже не была знакома. Осознание этого факта выбило меня из колеи, свело с ума, я не могла смириться с тем, что такое возможно. И как будто назло, память не позволяла воспроизвести его лицо, только глаза, чертовы глаза, которые теперь, казалось, смотрели на меня каждую секунду.

Я разрывалась на куски. Одна моя часть не хотела выпускать меня из кабинета, умоляя спрятаться подальше, а другая кричала, топала ногами, умоляла дать ей шанс снова увидеть его. Вторая победила. Я не смогла не выходить. Я стала больше смотреть на людей. Мне стали чаще говорить, что я красивая, я слышала комплименты от абсолютно незнакомых людей. Как же все меняется, стоит только поднять глаза. За прошедшую неделю мое имя не спросил разве что дворник. И он. Потому что я не встретила его. Ни разу. В конце концов я пришла к идиотскому выводу, что он здесь не работает, просто случайный клиент, и тогда в упор смотрел на меня, потому что знал, что больше никогда не увидит, и решил похулиганить. Но смириться с мыслью, что я больше его не увижу, было просто невозможно.

В выходные я буквально набросилась на Антона, пытаясь вытрясти из головы всю дурь. Антон светился от счастья, а у меня ничего не получалось. Я превратилась в наркомана, которому не давали его дозу.

* * *

Мучения продлились недолго. Я шла по тропинке с очередными документами, когда впереди в метрах тридцати между деревьев в листве мелькнула черная тень. В сердце екнуло, но я тут же откинула глупые мысли. Он мерещился мне в каждом человеке в черном пальто, и на этот раз надеяться не стоит. Человек бросил взгляд в мою строну и, выйдя из рощицы, подошел к дорожке, по которой я шла, остановившись за широким деревом, растущим на обочине. Я сбавила шаг и шла вперед, не имея возможности разглядеть его. Сердце бешено стучало. Поравнявшись с деревом, я медленно повернула голову. Это был он. Он стоял, прислонившись к стволу плечом, смотрел на меня, прищурившись, и еле заметно улыбался.

Я отвела глаза и рассмеялась. Единственным желанием было сбежать от него. Он по-прежнему не остановил меня и ничего не сказал.

* * *

Я злилась. Злилась на себя за то, что рассмеялась. Злилась за то, что так долго не видела его.

В моей голове крутились тысячи мыслей. Сколько раз он уже смотрел на меня, до того, как я подняла глаза? Сколько недель, месяцев? А если он все-таки подойдет? Что я ему скажу? А может вообще ничего и не случится, все пройдет само, я перетерплю. Да, так и будет. Все закончится, не начавшись. А если он заговорит? А если он окажется хорошим? Как в очередной раз смириться с тем, что я разрушу еще минимум две жизни? Пусть он окажется таким, как я. Пусть он окажется сущим Дьяволом. Я могла бы подойти к нему и просто предложить переспать. И если бы он согласился, все бы прошло. Но мне нужно не это. Не так просто. Мне нужна игра. Я хочу растянуть удовольствие. Пусть он просто заговорит, и будь что будет. Нет, мне нужен план.

Это было настоящее наваждение: как будто разум покинул бренное тело, помахав ручкой, и превратил его хозяйку в пациентку сумасшедшего дома. Я не могла взять себя в руки, как будто у меня отняли меня. Я купила солнцезащитные очки. Специально. Давай, попробуй теперь посмотреть мне в глаза. Я придумала тысячи гениальных ответов, колких фраз и шуток. Попробуй только заговори со мной. Но, если честно, в моих мыслях крутилась настолько несусветная чушь, что он бежал бы от меня со всех ног. И лучше бы он правда бежал.

В моей голове вертелись миллионы возможных ситуаций и диалогов. Я продумывала сотни ходов, как будто собиралась поработить мир. Оставалось только повесить на стену схему в виду огромного листа бумаги, утыканного булавками с натянутыми между ними нитками.

Со мной никогда не случалось подобного. Я никогда не испытывала такой сильной жажды обладания. Даже не обладания. Игры.

Конечно, все мои гениальные идеи провалились. Он играл в свою игру. И в следующий раз, когда мы встретились, и я одарила его взглядом, пробежавшись с ног до головы, просто, чтобы запомнить, в надежде, что через очки это не заметно, он ударил меня обухом по голове, окатил ведром ледяной воды и опрокинул на землю.

На самом деле он просто улыбнулся и сказал: «Привет».

А из моей головы вылетели все заготовленные фразы.

И я просто ответила: «Привет». Беззвучно. Одними губами. Потому что голос мне изменил. Пройдя мимо него, я впервые не удержалась и почти оглянулась назад, на него. Краем глаза я увидела, как он незаметно поворачивает голову, будто тоже собирается оглянуться. Но не оглянулся. Мы оба так и не оглянулись до конца.

Был ли мой Дьявол красив? У всех свои понятия красоты. Он был среднего роста, выше меня на полголовы; с правильными чертами лица; стройный; не мускулистый, но и не совсем тощий. Хотя, вряд ли я могла судить о фигуре, если видела его только в пальто.

Меня трясло. Руки отказывались слушаться, коллеги подозрительно косились на меня, видя, как я то и дело все роняю. Пару раз кто-то даже пошутил, что я влюбилась. Лучше бы я влюбилась. Это была очередная зависимость. Очередная страсть наркомана. Но в этот раз она вспыхнула из ничего, к незнакомому человеку, и в десятки раз сильнее, чем к кому-либо раньше.

Вся моя жизнь окончательно рухнула. Стерлось все вокруг меня, я видела себя, идущую в размытом мире, где нет ничего, только где-то среди этого размытого тумана скрываются темные хитрые глаза. Я впала в состояние транса, ходила как призрак с пустым взглядом. Частенько по дороге домой, я замечала, что от меня шарахаются люди: неудивительно, мой пустой взгляд был устремлен прямо сквозь них.

Дома я не находила себе места, шаталась по квартире из комнаты в комнату, врезалась в мебель, спотыкалась на каждом шагу. Иногда на меня нападали приступы истерического смеха, и я прыгала по квартире как кенгуру, играла в догонялки с Альфом, переворачивая все вокруг, и слушая сердитые крики мамы.

Раньше я удивлялась своей странной особенности: когда я долго не видела человека, я начинала его забывать, вместо того, чтобы скучать. В этот раз она меня подвела. Чем больше я не видела своего Дьявола, тем больше я о нем думала, и тем хуже мне становилось. Меня впервые подвела еще и фортуна. Я впервые столкнулась с трудностями, впервые оказалась в ситуации, где от меня ничего не зависело. Я не имела ни малейшего представления, где мне его искать, и что говорить, если найду. С детства я слышала два абсолютно разных мнения о связи желаний с реальностью. Одни говорили, что если чего-то захочешь с невероятной силой, то энергия твоей мечты обязательно материализуется, и ты это получишь. Другие говорили, для того, чтобы мечта сбылась, надо просто расхотеть. У меня мечты сбывались и тем и другим способом, и сейчас я не могла понять, то ли я недостаточно сильно хочу этого, то ли надо просто забыть.

Но я не могла забыть, не могла смириться с мыслью, что никогда не получу дозу. Проходили дни, все как один – снова без него, но надежда не покидала меня. Я пыталась найти спасение в вечерах с Антоном. Я врывалась и набрасывалась на него, как дикая. И каждый новый оргазм помогал мне забыть и выбросить из головы эти гребаные глаза на целую минуту. Я наслаждалась этими минутами и верила, что со временем они превратятся в часы, в сутки, в вечность. Я училась заново любить Антона, заново хотеть его, но получалось, мягко говоря, отвратительно.

* * *

Самой большой человеческой глупостью, не считая ранней женитьбы, я считала серьезные отношения в молодости. Да и вообще любые отношения в том понимании, в котором обычно о них говорят. Представьте, что вы встретили «того самого» человека в 18 лет. Что вы обычно делаете? Вы бросаетесь в омут с головой, думаете о нем постоянно, все это сопровождается постоянными звонками, переписками, встречами. Вы отказываетесь от своей свободы, от молодости, от тусовок и развлечений по одиночке, приносите в жертву все удовольствия, которые должны попробовать в таком возрасте, храните друг другу верность, ревнуете, проводите вместе большую часть своего времени.

Что вы делаете, сумасшедшие? Остановитесь!

К чему это приводит? В большинстве случаев, даже если вы были друг для друга «теми самыми», вы расходитесь. Либо не выдерживает один, либо оба. Знаете, почему так получается? Просто подумайте, кто сказал вам, что это правильные отношения? Современная молодежь? Общество? По сути, что есть общество, и являются ли его установки настолько авторитетными для вас, чтобы следовать им? Что общество может знать о вас и о ваших взглядах на отношения? Ничего. Но оно упорно навязывает вам свои ценности и загоняет в рамки правил, которые вы неосознанно применяете на себя.

Для меня не существует понятия «измена» в том смысле, которое вкладывают в него порядки. Изменить можно только самому себе, наступив на свои желания ради других, но не кому-то другому. Нет никаких рамок или ограничений. Никто никому ничего не должен. Никто не обязан ни от чего отказываться. Никто не обязан отчитываться. Если вы оба это понимаете, то, нагулявшись, вы проживете долгую и счастливую жизнь вместе. Со временем, когда ум окрепнет, а ценности поменяются, вы сможете сделать осознанный выбор, хотите ли вы прожить всю свою жизнь с этим человеком или нет. Находясь рядом друг с другом постоянно, вы привыкаете к человеку, считаете его самым близким и не замечаете, что никакой любви уже нет, путая ее с привязанностью, но не уходите, связанные страхом потерять то, что давно уже вам не нужно. Почему все так боятся свободы, называя ее одиночеством? Что может быть прекрасней?

Лучше всего вообще не вступать в отношения, а просто не терять связи с человеком, зная, что вы всегда сможете быть вместе, но сейчас ничего друг другу не должны. И когда вокруг вас окажется множество людей, ни к одному из которых вы не будете «официально привязаны», из всей этой толпы выделится тот самый, нужный, ваш, без которого вы не сможете. Вы просто это почувствуете. Именно к нему будут постоянно возвращаться ваши мысли, именно его вы будете хотеть, именно его вы будете ревновать. Именно его вы не сможете выкинуть из головы, когда будете с кем-то другим в попытках переключиться.

Но привыкнув отказываться от всего, привыкнув к человеку, вы не сможете трезво оценивать ситуацию. Не сможете понять, правильный выбор вы сделали или нет, хотя, конечно, убедите себя, что правильный. А потом вам постоянно будет казаться, что вы чего-то недополучили в молодости, а ваш брак вряд ли долго продлится. Нет никаких правил, определяющих понятие «любовь», все они придуманы людьми. Каждый понимает любовь по-своему, каждый определяет смысл этого громкого слова сам.

Мой идеальный мир – какая-то анархическая утопия, где не существует законов, правил, ценностей и социальных институтов. В моем идеальном мире каждый человек должен быть один, не связан ни с кем и ни с чем, и при этом всегда окружен всеми.

Возможно, я совершила главную ошибку в своей жизни, вступив в отношения с Антоном по правилам современного общества. Возможно, он был для меня «тем самым», а я была «той самой» для него. В любом случае теперь я никогда этого не узнаю. Потому что я убила чувства навязанными правилами. Осталась любовь к человеку, не к мужчине, осталась нежность и привязанность. Этого достаточно многим. Но это нисколечко не нужно мне.

* * *

– Привет, сестренка, – раздалось в трубке, – соберемся на выходных у Сереги на даче?

Рома. Один из лучших людей на этой планете. Мой лучший друг с тех пор, как нам стукнуло 7 лет, и мы втроем оказались в одном классе с Серегой. Рома все планирует заранее, порой, его серьезное отношение даже к самой обычной поездке доходит до абсурда, но это мелочи. Рома заменил мне брата, о котором я в детстве просила родителей. Я – заменила ему сестру, о которой он мечтал не меньше, чем я о брате, и которая у него появилась, но не прожила и двух лет. Я помню, как обнимала, как поддерживала его после смерти его маленькой сестренки и после развода родителей, помню боль на его невинном детском лице. Но, несмотря на ужасы, свалившиеся на хрупкие детские плечи, Рома рос добрым и светлым мальчиком, он всегда защищал меня от задир, прикрывал перед учителями, когда я хулиганила, делился конфетами и мороженым. Мы были настоящей семьей, и, когда выросли, по-прежнему не расставались, делясь друг с другом всеми печалями и радостями. Не всегда его девушки или мои парни принимали такую дружбу, но ничто не могло разделить узы нашего, пусть и не кровного, родства.

– Конечно, соберемся, – рассмеялась я в трубку, – удивительно, что ты позвонил не за пару месяцев.

– Учусь у тебя спонтанности! Передай Антону и девчонкам, а я пока позвоню Сереге, наверное, все же стоит его предупредить. Пока, сестренка!

Детство. Самый важный этап в нашей жизни. Я уверена, что именно детство определяет будущих нас, наши взгляды и ценности, наш характер, наше видение мира. Наше детство определяет все.

Глава 4. «Тёмный ангел»

– Алиса, ты же нас угробишь! Какого черта ты творишь! – Лиза истошно вопила с заднего сидения, в то время, как сидящая рядом со мной Даша, проверяла, насколько надежно пристегнут ее ремень.

– Наслаждайтесь скоростью, – хохотала я в ответ, – кто еще вас так покатает.

На самом деле я ехала не слишком быстро. Спидометр показывал около 110 км/ч, ночное шоссе было абсолютно пустым, и я бесцельно виляла по полосам, качая машину то вправо, то влево. Но девчонкам почему-то совсем не нравились мои забавы, и они уже полчаса ругались благим матом. Я бы давно разогналась по-человечески, но цели довести девчонок до инфаркта я не преследовала, поэтому просто посмеивалась и следила за дорогой.

К моему огромнейшему счастью и облегчению, в эти выходные мы с Антоном, Ромой, девочками и ребятами собирались на даче у нашего общего друга Сереги. Находиться сейчас со своим парнем вдвоем я бы просто не смогла.

С Серегой мы дружим еще со школы. Он никогда не сидит дома, всегда обеими руками за любое движение. В своем университете появлялся пару раз в год, и при этом умудрялся с блеском закрывать сессии. С того момента, как он получил диплом, Серега ни разу не имел постоянной работы, и не заводил серьезных отношений, предпочитая пить и веселиться, периодически находя себе новую пассию на месяц-другой. Возможно, мы могли бы стать с ним неплохой парой, если бы хоть немного друг другу нравились, однако, иметь такого друга я считаю гораздо более ценным.

Даша и Лиза – две мои лучшие подруги. С Дашей, Серегой и Ромой мы учились вместе в школе, с Лизой – в университете. Я познакомила девочек давным-давно, и с тех пор мы стали неразлучны. Втроем мы смотримся очень круто. Даша – голубоглазая пепельная блондинка, Лиза – зеленоглазая брюнетка, и я – темно-рыжая и кареглазая. Такой необычный контраст всегда производит впечатление на молодых людей, и когда мы гуляем без парней, с нами часто пытаются познакомиться.

Дима – парень Лизы и наш с ней одногруппник, спокойный и уравновешенный парень; их отношения мне напоминают огромный и до мелочей продуманный план на несколько лет вперед, что повергает меня в ужас, однако, они вполне счастливы вместе уже третий год.

Кирилл и Илья – лучшие друзья Антона, вечно друг друга подкалывающие, как два сварливых брата-близнеца.

Вся эта разношерстная компания образовалась уже давно, еще в самом начале наших отношений с Антоном, когда Серега позвал несколько одноклассников, включая меня с Дашей, к себе и предложил брать с собой, кого вздумается. Так и сдружились. Тогда нас было больше, да и сейчас мы частенько собираемся компаниями и по 20 человек, и постоянно в компании появляются новые лица, но этим составом мы встречаемся чаще всего.

Все ребята давно собрались на даче у Сереги, но Дашка допоздна работала, а электрички в час ночи не ходили, поэтому я решила ее дождаться, чтобы поехать вместе. Лиза решила нас поддержать, но, судя по ее лицу, уже давно пожалела об этом.

Я сбавила скорость, и мы выехали на проселочную дорогу, машину вяло покачивало на кочках, и девочки выдохнули.

– Почему тебе не живется спокойно? – заворчала Лиза, – даже машину не можешь водить по-человечески, обязательно нужен какой-то экстрим.

– Она просто любит хулиганить, – усмехнулась Даша.

– Обожаю, – прищурилась я, завидев огромный дом Сереги с низеньким забором-сеткой, державшимся на редких деревянных досках, – не пугайтесь.

Девочки с опаской взглянули на меня, но уже через несколько секунд я протаранила забор капотом, повалив его на землю, проехалась по нему всеми четырьмя колесами и остановилась на лужайке.

Нас встретил дружный гул и свист ребят, стоявших у полыхавшего мангала.

– Можно не сомневаться, кто приехал, только ты способна на столь эффектное появление, – смеющийся Серега подскочил к машине.

– Она нас чуть не угробила, – заворчали вылезающие девчонки.

– А ты сам говорил, что хочешь убрать забор, но руки не доходят, вот я тебе и помогла.

– Ты его снесла к чертовой матери, – Серега уже гоготал, оценивая масштабы бедствия.

– Вы еще не приготовили мясо? – наперебой заворчали девочки, – что вы делали?

– Бухали, – хором ответили ребята, протягивая нам три бутылки пива. Я тут же открыла свою и сделала несколько глотков.

– Типичная Алиса, хоть бы чокнулась, алкаш, – рассмеялись ребята, протягивая ко мне бутылки. Мое настроение рядом с друзьями росло в геометрической прогрессии, я моментально забывала о своих внутренних переживаниях, наслаждаясь воздухом, запахом костра и тишиной, нарушаемой бесконечным хохотом и болтовней.

Осознание, что впереди еще целые выходные, которые мы проведем вот так, здесь, все вместе, с едой, алкоголем и забавными играми, приводило меня в состояние абсолютной гармонии с самой собой. Я чувствовала, что невероятно счастлива. Именно такие встречи помогали мне оставаться самой собой: ураганом, зачинщицей хаоса, душой компании. Спасали от безумия, приглушали острое желание очередной дозы.

Но друзья становились все взрослее, серьезнее, ленивее, а наши встречи все реже и реже, и каждая моя неделя начиналась с очередного похода на работу. На работу, где меня ждал сам Дьявол.

Погода была восхитительная: солнце грело, но не пекло, приятный ветерок шуршал листьями деревьев, маленькие облака то открывали солнце, то снова погружали все в тень. Мы с девчонками смеялись, танцевали и пили, мальчишки жарили на мангале мясо и тоже пили. И хотя мне было тепло, уютно и весело, я не могла забыться и расслабиться. Столько лет алкоголь всегда помогал мне в этом, но сейчас, чем больше я пила, тем больше думала о Дьяволе, тем сильнее все сжималось в груди.

Ночью я заметила, как девочки о чем-то перешептываются между собой, поглядывая на меня. Наконец, Лиза вышла из-за стола, за которым мы играли в карты, и ушла на улицу, а Даша подошла ко мне и попросила выйти с ней. Выйдя на воздух, я моментально оказалась под прицелом двух пар глаз, внимательно смотрящих на меня.

– Что? – непонимающе выдала я и слегка пошатнулась. Надо сделать паузу в поглощении алкоголя. На полчасика.

– Вот именно это мы и хотим узнать. Что? – строго сказала Лиза, скрестив руки на груди.

– Я не понимаю…

– С тобой определенно что-то не то. Ты очень странная… Вообще-то ты пьешь и ржешь так же, как и обычно, и парни вряд ли заметят то, что заметили мы. Твой взгляд очень странный, как будто ты не здесь. О чем ты думаешь? Что случилось? – продолжила Даша.

– И какого черта мы до сих пор ничего не знаем? – снова сердито встряла Лиза.

Я никогда ничего не скрывала от девчонок, они знали о каждом моем парне, о каждом приключении, о каждой проблеме. Но сейчас, я просто не могла признаться. Я хотела, чтобы этот странный кусок моей жизни был только моим, и как бы мне ни хотелось поделиться своими мучениями, выговориться и почувствовать себя легче, я не могла.

– Все нормально, девчонки, вы чего? – я нахмурилась, – ничего не произошло.

– Ты не договариваешь.

– Да, она определенно что-то не договаривает.

– У вас с Антоном проблемы? У тебя кто-то появился?

– Нет, нет, все хорошо. Честное слово, я же всегда рассказываю вам все. Вы же знаете, я не умею держать язык за зубами.

Они переглянулись и недоверчиво посмотрели на меня.

– Ладно. Захочешь – расскажешь, ты знаешь, мы всегда готовы выслушать очередную сумасшедшую историю…

– И поддержать, – добавила Лиза.

– И вместе напиться, – сказали они уже хором.

– Знаю, – я рассмеялась. В такие минуты мне всегда становится теплее внутри, кажется, что с души падает камень, и ничто не заставит меня выйти из-под надежной защиты рук моих друзей. Ну, почти ничто.

– Сколько можно?! – раздался недовольный и пьяный голос Сереги с крыльца. Алиса, твой ход, потом обсудите свежие сплетни!

Мы рассмеялись и направились в дом. Антон взволнованно смотрел на меня, я взлохматила ему волосы и уселась рядом, взяв в руки карты. В этот момент мне действительно показалось, что все наладилось.

* * *

Мы собирались уезжать в воскресенье в первой половине дня, поэтому в субботу вечером я почти не пила, чтобы проснуться и сесть за руль в нормальном состоянии. Но утро началось гораздо раньше, чем я ожидала.

– Алиса! Алиса, проснись! – Серега в панике теребил меня за плечо, – Алиса!

Я открыла глаза и встретилась с абсолютно безумным взглядом. За спиной у Сереги стоял Рома, бледный, как полотно.

– Пожалуйста, вставай! – продолжал Серега, – срочно нужно, чтобы ты нас отвезла, умоляю!

– В 7 утра? – я посмотрела время на телефоне, – ты смеешься? Ключи от машины в сумке, возьми, поезжайте.

– Алиса, я еще пьяный, а у Ромы нет прав. Ты самый крутой водитель из всех, кого я знаю. Умоляю, помоги.

– Может, объяснишь, что случилось?

– Дело жизни и смерти, объясню по дороге.

Всю дорогу Серега нервно смотрел во все зеркала и теребил рюкзак, лежавший на его коленях. Все, что я смогла понять из его сумбурной речи, это то, что здесь неподалеку живет его товарищ, которому срочно нужна его помощь. Рома сидел сзади и молчал, как рыба. Мы выехали на шоссе, и, минут через 15, Серега попросил меня остановиться и возвращаться обратно без них.

– Может, вы оба расскажете, какого черта происходит? Что значит без вас? Я ваша подруга. И я пойду с вами.

– Ты никуда не пойдешь, – резко возразил Рома. Кажется, это была его первая реплика за сегодняшний день, – ты не представляешь, насколько все это опасно.

– Вы что, с бандитами связались? Перестаньте меня пугать.

– Алиса, мы вернемся в течение часа, сами. Все, уезжай быстрее, – ребята выбежали из машины и, перебежав пустое шоссе, скрылись за поворотом, оставив меня в полнейшем недоумении, смешанном с леденящим страхом. Я слегка опустила боковое окно, в надежде услышать происходящее, но гробовую тишину нарушали только редкие машины, проезжавшие мимо.

– Ну уж нет, я никуда не поеду, – зло сказала я под нос самой себе и, вцепившись в руль, решила стойко ждать ребят здесь.

События, произошедшие дальше, сыграли одну из ключевых ролей в формировании невероятной выдержки, психологическом взрослении, и развитии некоторых ситуаций.

Через пятнадцать минут моего ожидания я услышала отдаленные крики, а еще через пару минут раздались выстрелы, рев мотора, и из-за поворота на огромной скорости вылетели два мотоцикла, за несколько секунд превратившись в еле различимые точки вдали.

Меня охватила паника. Я не придумала ничего лучше, как рвануть туда, откуда только что раздавались голоса. Дорога за поворотом была вымощена асфальтом, но по обе стороны от нее тянулись частые улицы с унылыми ветхими домиками, выглядевшими по-настоящему заброшенными. На одной из улиц я и заметила то, что искала.

Я подъехала вплотную и пулей вылетела из машины. Серега сидел на дороге, вся одежда была заляпана кровью, а на его коленях в полуобморочном состоянии лежал молодой человек, издавая нечленораздельные звуки. Руки Сереги лежали на животе парня, по которому медленно расползались кровавые пятна. Мой ужас и шок медленно сменялись паникой.

– Алиса? – Серега уставился на меня, словно не веря в то, что я настоящая.

– Какого хрена? Где Рома?

– Я…Я… Рома…Скорую…Вызови скорую, – руки Сереги тряслись, а сам он слабо качнул головой в сторону. Только тогда я повернула голову и замерла от ужаса. Рома неподвижно лежал в траве в нескольких метрах от нас. Я рванула к нему, судорожно пытаясь прощупать пульс. «Живой», – выдохнула я.

– Скорая не успеет, – прохрипел лежавший на земле.

В следующую секунду мозг словно отключил панику и включил что-то иное.

– Вставай, живо! – заорала я на Серегу, и он, на удивление быстро очнувшись, стал выполнять все мои указания, – помоги поднять его, аккуратней! А ты не шевелись, так, давай назад. Теперь Рома, помоги, давай его в машину. И ты садись назад, быстро! – мы кое-как погрузили ребят назад, я прыгнула за руль и швырнула телефон Сереге.

– Смотри ближайшую больницу, включай навигатор.

На мое счастье, дорога по-прежнему была практически пустая. Я не смотрела на спидометр, но была уверена, что еще никогда не ездила с такой скоростью. С огромным трудом я успевала замечать неровности и объезжать их, иначе, мне казалось, мы бы просто взлетели. Наконец, мы оказались у больницы.

– Сидите здесь, – я бегом побежала к входу, рванула дверь, никого не увидела и просто заорала: «На помощь!!!». Откуда-то сразу выбежали женщины в белых халатах и тут же недовольно уставились на меня.

– Быстрее! Там, в машине! Пожалуйста! – моя речь была просто фееричной, я не могла ничего спокойно объяснить, но, кажется, меня поняли. Спустя пару минут парней увезли в реанимацию, а мой мозг, видимо, потративший всю энергию на случившееся, просто отключился. Все вокруг меня заволокло пеленой и я, присев на лавочку в коридоре, потеряла сознание.

Первое, что я увидела, когда в нос ударил резкий запах нашатыря, было до смерти перепуганное лицо Сереги. Я никогда не видела его таким: бледным, с трясущимися руками, почти как тогда, когда он в ступоре держал истекающего кровью парня.

– Всем спасибо, я в порядке, – как ни в чем не бывало, улыбнувшись медсестрам, я села и уставилась на Серегу, – а теперь рассказывай.

Опустив голову, он сел рядом со мной, уже прекрасно понимая, что не уйдет от ответа.

– Алиса, как бы я ни хотел, я не могу тебе рассказать подробностей. Но если вкратце, мы с Ваней и Ромой должны были завтра накрыть одного человека там, куда ты меня привезла, но все резко изменилось, видимо, поменялись планы. А Ваня решил геройствовать один. В итоге их оказалось четверо, и они скрылись, выстрелив в ребят.

– Знаешь, что я поняла? Ни-че-го. Что за бандитские разборки? Куда вы ввязались?