Текст книги "Монолог последнего чучуны (сборник)"

Курилов Н.Н.-Окат Бэй
Монолог последнего чучуны

Тэт амаа моннуни – киндьэ йэклиэ маархан паҕадьиидиэк льэл. Тэт модьэк: учуонайпэ нэмэн эндьэрукунэ эл нууҥу, лэйтээймэҥ.

«Ученые в космосе живое не обнаружили», – сказал ты. А я вспомнила, как твой отец говорил, что за луной находится звездочка.

Мама Анна Васильевна Курилова

МОНОЛОГ ЖИТЕЛЯ ПЛАНЕТКИ ЧИ

…Во-от… Наша Галактика усеяна малыми планетками. Пятнадцать из них уже обжиты, хотя вулканические процессы все еще продолжаются. А двадцать планеток только вот недавно стали заселяться по-настоящему, хотя и они, с давних времен, с времен первых полетов в космическом пространстве, были обжиты нашими предками.

Прошла с тех пор, если покопаться в древних книгах – пластинах магнитных – ровно тысяча лет. Так что прилетевшие в эти планетки, да и в нашу ЧИ сто лет назад пришельцы зря раструбили, что, мол, они открыли и сделали пригодными для жизни планетки нашей Галактики… Кхэ!.. Во-от… Галактика наша вдоль имеет длину миллион свечковых лет, и поперек – тоже миллион. А контур наша Галактика имеет очень красивый, сентиментальный – форму ягодки-черники. Оказалось, это очень выгодно – ведь пришельцы транспортируют нам всякого рода грузы, что остаются после их «стола».

Представь, друг, если бы наша ЧИ вдоль была длиннее, сколько бы мы доплатили им за этим транспортные услуги? То-то… А так – квадрат: туда-сюда, оттуда-сюда – все по единой расценке. Ну, поняли пришельцы, что с нас лишнего не сдерешь – зуд благотворительности у них и пропал. Кхэ!..

Во-от… А пришельцев хорошо стали знать только мы, более молодое поколение. Но они и нас чураются, не говоря уже о наших стариках. И все оттого, что мы ЛИНЯЕМ! Что?.. Друг, линять – это значит… Вот, смотри, я покрыт шерстью, которая время от времени выпадет. Да-да, как твои волосы. Но твоя лысина так и останется на всю жизнь, а моя шерсть вновь отрастет… Что завидно?! Э-э, друг, еще не известно, кто кому будет завидовать… Ну, вот, линяем. А линяем потому, что, живя в относительно холодной ЧИ, где температура бывает до минус 150˚, вынуждены иметь шкуру с очень густым мехом. Поэтому, как и все животные (двуногие, кстати, тоже), мы имеем привычку линять.

Этот не очень приятный стриптиз, оставляющий нас в чем мать родила, происходит раз в пять месяцев, когда наша Костерная Звезда начинает жарить, жечь, выпаривать все вокруг. Тогда первым поддается таянию и исчезает за один день льдистый песок, который сплошным ковром укрывал нашу планетку. Травы и папоротники, которые плашмя лежали под тяжестью льдистого песка, начинают выпрямляться. Пришельцы говорят, что у них все растения растут, а не выпрямляются. Правду бают или нет, не знаю, – лично там не был. Тут надо сказать, что пришельцам хитрость наших растений пришлась по душе, и они совсем недавно отправили Людям несколько контейнеров. Там Люди займутся селекционированием, добиваясь, чтобы и свои злаковые растения не сеять и не жать, а просто, как ягоды, каждую осень собирать зерна. Кхэ!

Во-от… Так вот, линяем мы – будь здоров! От обилия шерсти вокруг не бывает видно порой даже цветков. О-о, в такие моменты и в гости-то ходить стыдишься. Но тут, скажу по секрету, лучше давай, в уши нашепчу: плохого – без хорошего не бывает. Так вот, когда мы линяем, приходит пора любви, знаешь, как интересно: она голая и ты голый. Так здорово… Вот, кидаемся друг к другу, ну рассказывать не буду, а то вижу, как ты возбудился! Кхэ!..

Во-от… Значит, мы линяем, шерсть летит по всей планетке, даже иногда от нее Костерная Звезда черной кажется. Хотя температура держится, ой, какая высокая, аж минус 50˚! Вот, представь: тебе – жарко, ты линяешь, а пришелец стоит дрожит, мерзнет. А все потому, что шерстка у него гладкая, короткая от природы. Зато у него есть КОНТОР, теплый и с крышей.

Люди научили их такие строения делать. Так что, хэ-хэ правду говоришь, голый разденется, что останется, хэ-хэ!..

Пришельцы говорят, что Люди хотели им настоящие Дома привезти, да расходов, будто бы слишком много. Наши старики советуют вовсе не верить их россказням. «Даже мыши намекают на знакомство с Людьми, когда их поймаешь!» – изрекают мудрецы… Любят старики брюзжать, все им не так – что с них возьмешь? Разве что – мудрость! Кхэ!..

Во-от… От них мудростью, а от нас, молодых, только глупостью веет. Почему? Да потому, что – молодые! Молодому море не море, огонь не огонь, горы не горы – все пройдет, да еще домой победителем вернется.

Поэтому, чтобы мы больше глупели, пришельцы везде запретительные знаки поставили для нас: в лес не поедешь, он – огорожен. По ледяному полю тоже нельзя – длинную стену изо льда возвели. А по воде поплавать захочешь – должен будешь через пять или шесть контор пройти и отдать каждому обитателю по пять мамонтовых берцовых костей…Но мамонтов осталось – по пальцам пересчитать можно, и забивать их большая морока: надо роговых костей наших лап, ногтей, то есть, целый килограмм собрать. А где я их возьму, если растут они медленно?..

Во-во, я тоже так думаю: надо нам изобрести стимулятор роста ногтей!.. На чем остановился? Да-да, на мамонтах: представь, мамонтов мало, следовательно, и берцовых костей мало, а мне жить, ой-ой, сколько еще хочется, а этих костей у меня останется только десять десяток! Кхэ!..

Во-от… Также нет у меня шестилапых ЛАУ, вкусномясых и вкусномолочных животных. Знаешь, они такие неприхотливые, пусти их пастись на выжженной земле, вечером все равно надоишь по ведру молока с каждого! Раньше, бывало, любой уважающий себя житель планетки имел с дюжину лау, потому что больше содержать может разве что недоумок – эти лау очень капризны: прежде чем отправить пастись, предварительно надо их вымыть, одеть им на голову рога, обуть. Потом надо за ними большой присмотр чинить: обу– тые и рогатые, они норовят разбрестись, потеряться, да и клыкастый Хап может задрать глупых… Кхэ!..

Во-от… Есть в наших водоемах чешуйчато-шерстяная АГА. Ее ловят мои соплеменники на свои плевки. Как? Ну, это очень просто: сядут они у самого берега, наденут рукавицы, что сшиты из кореньев тальника и плюнут вверх. А должен сказать, что ага очень любопытная: до всего ей дело, но особенно любит она слюнки. Почему – не знаю. Даже пришельцы не могут до сих пор разгадать эту аномальную прихоть агушки.

Ну вот, плевок сделан, и ага тотчас вылетает из воды, тут ее и ловят руками. До чего просто, правда?.. Но видишь ли, друг, чтобы я стал ловцом ага, мне надо отдать хозяину конторы надбровные дуги птицы ку-ку, а где мне его ловить, если я с утра занят? Кхэ!..

Во-от… Нет у меня ни лау, ни аги, да и заниматься ими резону нет – ведь я живу чуть-чуть в сторонке от крайней конторы пришельцев. Крашу у них крыши контор. Говорят, что у меня получается лучше, чем у них.

К тому же я, как-никак, свой контор имею: надо же научиться жить подобно пришельцам. Хватит спать, в льдистый песок зарывшись. Да и холодно уже мне. Ведь, чтобы быть похожим на них, я подстригал свою шерсть, до подпушка дошел… От этого и – кхэ!..

Во-от… Простываю, значит.

Да, а контор мой пока что на одной опоре стоит. Чего смеешься, правда! Показал бы – не поверил, и никакое это не архитектурное веяние. Все дело в том, что захоти я поставить контор на четыре опорные точки – во-во, правильно говоришь, с тобой приятно беседовать – на фундамент, мне бы пришлось слетать на планету НОУ за языком пташечки хи-хи…

Ой, ты не знаешь, как далеко это планетка находится, «слетай да возьми» проще сказать, чем самому туда добраться. Интересно не это, а другое – уже давно поговаривают, что пташечек сих лет двести как не существует!.. Кхэ!..

Во-от… Нету пташечек, нету конторы. Придумано – проще не придумаешь!.. Но все это ерунда, если принять во внимание мое теперешнее положение. Ну, одно слово – хреновое!..

Так будто бы говорят Люди, когда у них с делами обстоит совсем ТЬФУ! Но, чтобы пожаловаться Людям, надо сначала дойти до них, а это не так просто. Что? Не-ет, какие там тридцать месяцев лету на самом архисовременном атомно-фотонно-керосинном супермежзвездном корабле! Да туда нашему брату лететь предстоит, лишь рассчитывая на свои возможности. Нас, упаси ЧЕРТ, ни за какие коврижки пришельцы на свой корабль не пустят. А наши возможности, это, как ты видел, наша мускульная сила, а на ней – хрен доберешься до Людей! Кхэ!..

Во-от… Да, далеко живут Люди, умопомрачительно далеко!..

Черт! Почему ты не сотворил нашу планетку рядом с Людьми, сколько бы благ, хорошего тона, образования, культ…

Не-ет, друг, иной раз и поругаться не мешает: отводишь душу… Постой, постой, а ты из какой Галактики, друг? А-а, которая на ножик похожа, ну-ну, помню, дед про твою Галактику рассказывал, что там существа, если хотят размножиться, отпиливают друг у друга… Что? … А-а, до сих пор так делают! А не больно? Нет…

Ну, все-таки, мы да и пришельцы размножаемся куда интереснее. Кхэ!..

Во-от… Ну, продолжу о Людях. Так вот: не хотят они сами летать, управлять и жить в таких планетках, как наши. Поэтому с промежуточной планеты ВО посылают к нам пришельцев. Этих пришельцев становится, что ни год больше и больше, потому что Люди приказали им разведать ВСЮ СИСТЕМУ. Что такое СИСТЕМА, мы не знаем, да и эти пришельцы не желают расшифровать. Наверное, очень-очень секретная СИСТЕМА.

Да хрен с ней, с СИСТЕМОЙ.

Ну, вот, живут пришельцы: некоторые работают, некоторые сидят, некоторые бегают. Что ты, друг, разве это работа! Попробуй-ка целыми днями одевать, обувать и мыть этих шестилапых лау, вмиг жизнь покажется не нужной. А сидеть и я могу, как сейчас перед тобой сижу… Кхэ!..

Работают они, наши пришельцы, так: привозят куски льдины, что откололи мои соплеменники на Ледяном море и обтачивают их в кубики. Затем кубики передают тем, которые доводят их до ума. Эти работяги должны раскалывать кубики таким образом, чтобы осколки их были в форме кубиков. Пока плоды общего труда не потеряли форму из-за жары (все работы ведутся в конторах), их надобно донести до тех, которые сидят на пуховых креслах. Дошла кубышка к этим сидящим – должна превратиться в круглую каплю воды. Сидящие собирают дневную выработку и передают тем, которые кричать умеют. Ка-ак матюкнутся, которые кричат, и – работа закончена. Кхэ!..

Во-от… Есть еще те, которые себя по коленкам ладонями хлопают, есть такие, что умеют только шептать… В общем, все работают. Из соплеменников моих тоже есть удальцы, приспособившиеся к быту и работе пришельцев. Вот и я думал, что из меня вроде такой получится, но все – хреновина! Кхэ!..

Во-от… А сидит над всеми нами – и над шерстистыми, и над пришельцами – самый главный – ЙЕС. Это прозвище даровано ему Людьми, а мы его на свой манер называем: «НЕТ». Вот-вот, ну красота какая тебе рассказывать, друг – все с полуслова ловишь, намеки понимаешь!..

ЙЕС тоже пришелец, но совсем с другой планеты, не нашим чета. Поэтому, нет-нет, да и разгораются какое-нибудь непонимание, раздор между ними. Иногда события до того накаляются, что Люди вынуждены бывают посылать Главного Пожарного. Он-то события остудит, другого ЙЕСа и посадит. Кхэ!..

Во-от. Почему мы всех йесами называем? Да очень просто – раньше, когда пришельцы только начинали прибывать на нашу планетку и Люди поменяли лишь первую десятку «йесов», мы думали, что каждый из них чем-то особенный: но позже поняли, что они думают, мыслят и работать собираются по той пластинке, что заказали Люди. Но какие пластинки Люди им поставили, нам невдомек. Об этом наши старики говорят, что после какого-нибудь события, что остудил Главный Пожарный, пришельцы, наверное, меняют пластинку. Может быть, может быть, потому что никто не проверял эти пластинки. Кхэ!..

Во-от… Живет этот ЙЕС, в прямом смысле, над всеми, под стеклянным куполом, но не совсем высоко. Метра так два будет над грунтом… Что? А-а, спасибо, что напомнил, а то, видишь, совсем отвлекся – значит, почему у меня жизнь стала хреновой? Да, то, что рассказал, все это тоже имеет косвенное отношение к моей хреновой жизни. Кхэ!..

Во-от… А теперь, скажи-ка, друг, ты когда-нибудь видел летающую собаку породы ластоногих? Нет?!.. В самом деле?! Во-во, ты начинаешь разглядывать меня, значит, уже догадываешься, что к чему? Мо-ло-дец! Ты уже дотронулся до моих ласт! Да, ты не ошибаешься, потому что перед тобой подлинный экземпляр одного их этих ластоногих… Как не веришь?! Почему!.. Вот смотри, я поднимаюсь, видишь? Поднялся или нет? Поднялся…

Эх, чуть не поверил было ты мне, а если бы я был больной и не сумел подняться, что тогда – вруном бы меня обозвал и ушел… Гляди, еще и еще поднялся, ва-ва-ва!..

Это мой смех такой, извини. И не старайся разглядеть мелькание моих ласт, все равно это бесполезно, ва! Кхэ!..

Во-от… Убедился, друг, что я летаю? Убедился – очень хорошо! Но, увы, убедить же пришельцев я так и не смог, вот что печально. Никто мне не верит, никто из них!.. Говорят, что если бы это был летающий пришелец или кто-то другой с отдаленной планеты, поверили бы ему охотно, если бы он и не летал. Но чтобы ластоногий летал – в жизни не поверим! Ластоногие – не специалисты по летательной части.

Что обидно, ЙЕС сказал: «Если бы ты караулил лау или ловил ага, я может, и поверил, что ты ластоногий и умеешь летать. А теперь ты кто? Ни-кто! Ты передо мной сидишь – я не вижу тебя, ты летаешь – будь здоров, летай, но я ведь не поверю! И – все! КВА-сс…» (Это он так добродушно рычит). Кхэ!..

Во-от… Между прочим, крыши ихних контор я так красиво закрасил, что любоваться на них и с других наших планет прилетали. И такой восторг, такие отзывы… Даже хотели пригласить на планету пришельцев, чтобы я покрасил там крыши всех контор. Только мои – ни в какую!.. Взамен меня одного пришельца, не имеющего хватательных щупалец, но который ухитрился здесь родиться, хотели поставить: наш, мол, и ногами покрасит. Где там: с первой же крыши сверзился… бедняга.

А родители его на меня нашептали. (Они, это родители его, шептунами работают). Так-то и так, если бы этот шерстистый не отказался, то сын был бы у них сейчас жив… Кхэ!..

Сходил вот, в последний раз, к этому ЙЕСУ. А помощницей кто у него была, вовек не догадаешься… Что, йесиха? Нет… Помощницей его оказалась дочка моего приятеля, тоже ластоногого, но живущего на ближайшем астероиде. Так вот, то ли жена не так родила или астероид увеличил амплитуду колебания, или дочка сама совсем дурой уже позже стала – не узнает меня в упор, хотя бывал я у них часто. (На том астероиде мамонты еще не занесены в Папоротную Книгу). Кхэ!..

Во-от… Гостил я у них не так уж и давно, эту задастую на руках-ластах таскал, а пришел к ЙЕС – сидит цаца этакая, молча молоко со второй пары грудей выцеживает (а груди, кстати, что твое головище!)…

Ну да ладно… Спустился ЙЕС, я ему – прощение: прошу, мол, отправить меня на усовершенствование по части покраски крыш с последующим получением квалификации окрасчика Северных стен. Тут ЙЕС как сту-укнет по стене, да так затопчет ножищами по полу: «Я те… мать! Я те… …… мошенник, плут! Пока я здесь, ни один планетник…, пусть и не думает повышать или понижать ква-квалификацию, понял?!!». Стук по стене головой, и – упал!..

А это, задастая, дала мне по шее, да еще позвонила ведром. Тут три молодца в красных трусах заскочили и давай дубасить меня. Еле ноги унес, облизал раны, зашел в свой контор, а он возьми да упади – прогнила единственная точка опоры… Кхэ…

Во-от… А ведь как мне хотелось, чтобы мои способности принесли пользу. Например, пасешь лау при помощи моего метода – взлетел и все видишь: разбрелись лау или нет, бродит ли окрест кровожадный Хап или может гость едет издалека. Польза?..

Опять же покраску возьми крыши: ведь обучи я всех желающих, мы бы все сами покрасили. Опять же, отправь меня учиться красить Северные стены – благо ведь!.. Но что-то не хотят пришельцы, и в первую очередь ЙЕС, планетников учить, на учебу отправлять. Что?.. Может быть, может быть… Все может быть, друг! Кхэ!..

Во-от… А совсем недавно два краснотрусочника в моем же доме меня скрутили, бьют, а сами молчат. Я-то забылся, кричу: «За что?!» Потом уже вспомнил, что краснотрусочники вообще говорить не умеют, только кулаками молотить, ногами попинать могут…

Тут же, кстати, один краснотрусочник письмо мне подсунул, а там написано, будто я занял первое место покрасчика крыш, которое должно по закону принадлежать пришельцу. И что этот самый пришелец только что, часа два назад, родился…

Горе мое, горе: и контор свалился, и работы лишился, а тут, вдобавок, шерсть уже перестала расти. Кхэ!..

Во-от… В конторном городе мне никто не верит, разве что мои соплеменники. Но что бы они не говорили, это, то же самое, что кричать в пустую стену конторы… Только позавчера получил от самого ЙЕС» письмо такого содержания: «Чтобы ты побыстрее сдох; протянул ноги; окочурился, дал дуба! Поверю в твои полеты только тогда, когда увижу тебя с постриженными ногтями в гробу из консервной банки, сплетник и руководитель восстания, планетник затюканный!» И пр. и пр. в таком же духе. И подпись на одном листе – «ВА-АФ»… Прочитал такое, за сердце схватился, а на грудь – спирт вылил. Кхэ!..

Во-от… Облаял он, короче и велел уматывать на какую-нибудь планетку, где ластоногушка лаушку не пасет…

И вот – встретил тебя, друг! И – душу отвел, рассказав всю свою историю. Правда, в очень сжатом виде, потому, что рассусоливать некогда, видишь, комета движется эллипсоидно, а нам на твою планетку нужно лететь прямехонько. Что?.. Что сказал?!.. Ка-а-к!!!.. Кхэ…

Во-от… И тебя с твоей планетки выслали… Но как ты сюда добрался, ведь дед утверждал, что вы даже не додумались еще до того, чтобы жарить мясо? А-а, пришельцы на своем корабле подбросили… Ну, где наша не пропадала, держись за меня крепко, крепче, чем за свою жену… Что? А, не было жены, ну держись тогда просто крепко-крепко, как за друга!

О-о-о, смотри, какая большая красная звезда! Махнем туда? И-и – оп! Полетели!..

Ах, красота-то, какая, а говорили, что небо в космосе черное-пречерное…

Нет, найдем мы планетку, найдем… и будем жить, вот увидишь. Кхэ!.. Во-от…

Перевод с юкагирского И. Иннокентьева

ИНТЕРВЬЮ

В оленеводческой бригаде № 13 «Табаларский» Аллараа Кулумского района одна неделя января была прямо-таки фантастической.

Ваш корреспондент побывал у них первым. После сообщения этой сенсации у него появилось желание, дорогие читатели, познакомить вас с этим событием, которое подается в форме интервью со счастливыми мгновениями оленеводов этой бригады. Более широко и развернуто, глубоко житейски и философски, об этом будет написано после окончания подписной кампании.

Итак, подписывайтесь и читайте нашу родную и самую правдивую районную газету «Кулумские волны»!

Интервью с Ньанмой Третьяковым, бригадиром, членом партии оленеводов левого крыла, председателем партии: «В наш голодный и холодный край, когда по всей стране идет расхлябанность, помноженная на дилетантскую политизацию основной массы населения, которая шарахается от лидера к лидеру, обещающих этим массам: то превратить наши «деревянные» рубли на бумажные и съедобные, то подкидывающих им ношеные кем-то в зарубежьи носки, та неделя января воистину была сказочной, для нас… Для меня это было с чем сравнить?.. О, как призрак коммунизма, бродивший по всему миру и на одну неделю передохнувший у нас, в тундре!.. Сколько поколений боролись, чтобы увидеть его у себя, а он остановился в моем нимэ[1]1
  Нимэ (юкагирск.) – дом-яранга.


[Закрыть]!!! Нет, этого не забуду, никогда…

Было, 4 января! Шесть утра показывали часы! Разбудил жену, чтобы она завтрак приготовила. Она оделась, вышла из полога[2]2
  Полог – тканевая палатка, где спят семейные.


[Закрыть] и только хотела зажечь свечку, как за-за-зажглось яркое солнышко.

– Жена, зажги еще две свечки, чтобы наш корреспондент мог бы свой почерк видеть… Хорошо пишется?

– Да, за-за-зажглось, значит солнышко в нимэ. Извините за заикание: до сих пор опомниться не могу: так неожиданно началось, потому лежим все в пологу, а выходить не решаемся. Боимся, что как только откроем пологи, свет уйдет. Хорошо, что Конде с дежурства пришел.

Что? Нет, у нас партийная иерархия, так что, расскажи – жена!

Ойэгэ Третьякова, жена бригадира, мать троих детей, член партии оленеводов левого крыла, председатель женсовета бригады, первый заместитель председателя партии:

– Что рассказывать, пережить надо было это счастье! Давным-давно, когда я еще была несмышленицей-школьницей, обещали, что мое поколение будет жить при коммунизме!..

О, тогда самыми счастливыми были – мы, дети того возраста, когда учишься в третьем классе!.. Знаете, в душе я очень жалела старшеклассников, ведь к этому времени они состарятся. И родителей, тоже – умрут, ведь, не доживут… И в то же время, очень завидовала детсадовским: они будут самыми молодыми, в соку, в благодатное время коммунизма!..

Да, не чаяла, что доживу до этого светлого будущего. Представляете, только хотела свечку включить, то есть, зажечь – под онидигилем[3]3
  Онидигил – (юкагирск.) – дымоход.


[Закрыть], вспыхнул яркий-яркий, чем тысяча свечей – свет! С испугу в полог, к мужу, юркнула! Смешная… Совсем про электричество забыла…

Вообщем, пока не пришел ничего не подозревавший Конде, мы, как говорил муж, полог открыть боялись. Потом привыкли, и стала я обед готовить: чайник на печку поставила, оказывается, снаружи печка-то моя, но внутри – другая: какие-то серебряные железки вместо дров напиханы. Поставила чайник на печку – печка сама работает! Убрала чайник – печь выключается… Сама! Поиграли мы так все, а потом Качи, самый любопытный, увидел инструктаж. Оказывается, если на печи что-то с водой поставишь, печка работает. Но, самое-то интересное: печка слушает команду. Сказала: например, что нужна температура +15˚ – работает!

А мой ненаглядный нимэ! Он сам обогревается. Под ровдугой, на жердях, какая-то ткань появилась, она и греет дом. Воду с проруби раньше таскала, если, конечно, успеваю. А в ту неделю, рядом с печной трубой кран был: открываю, чистая вода идет! Господи!..

Говорит Суобуль, первый сын бригадира, член партии отца, того же крыла, второй заместитель партии:

– Заволновалась мама. Особенно она, да и мы переживали, когда этот призрак ушел от нас… Все заболели: и мы, и олени, и собаки… Но в начале, да: диво-дивное! Я из всех домашних первый выскочил из нимэ, когда пришел Конде. Думал, что в раю сижу: не поверил, что и на нашей грешной тундре может зажечься такой яркий свет…

Самое смешное в том, что ОНИ шутить могут. Значит, вышел, подышал, освежился и удостоверился, что не рай это, а моя родная заснеженная тундра. Гляжу, пес мой, Утель, подошел, лапу протянул и говорит: «Здравствуй, хозяин! Доброе утро!»

У меня в мозгу, как бы что-то скрипнуло от Утелиных слов, но, как, ни бывало, отвечаю: «И тебе мой песик – доброе утро!»

Сказал, гляжу, олени идут! Перепугался я, вдруг и они заговорят, а лап-то сколько, шучу… Короче, убежал в нимэ… Но они больше не шутили.

Качи, второй сын бригадира, член партии отца, но правого крыла, председатель партии на альтернативной основе:

– Хочется все рассказывать одному – да других обидим. Поэтому, предчувствуя, что без корреспондентов это величайшее событие не обойдется, поставил вопрос, чтобы каждый рассказывал о пережитом коротко и только то, что он больше всего запомнил. Поэтому я расскажу о санях-нартах:

– Вышел я, чуть погодя Суобуля. Освежить голову. Гляжу, Суобуль с Утелем разговаривает. Думал, свихнулся: бочком-бочком и лег на свою нарту. Поразмышлять. О нежданно-негаданно нашей радости. Ну, лег на нарту: яркий свет лампы все не выключается в моих глазах. Так бывает, когда посмотришь на солнце и, как бы потом не закрывал глаза, негатив солнца не исчезает. Лежу, привыкаю к нашему сумрачному небу и чувствую, плыву. Думал, вначале, что от яркого света голова закружилась: ведь где это видано и слыхано, чтобы по всему побережью Северного Ледовитого океана нашей великой страны, в ровдушном нимэ кочующего тундровика электрический свет горел? Да нигде!..

Лежу, значит и чувствую – лечу… Открыл глаза, закрыл, все равно – лечу! Даже незаметные из-за мороза звезды назад плывут, и дуновение воздуха на лице ощущаю. Потом поэтическая мысль пришла:

 
Ветер дует, северный,
Звезды гонит – снежинок…
Как брови правителя,
Облака висят надо мной…
 

На всякий случай посмотрел на нимэ – где там: действительно плыву! Прямо Емеля! Но, нарты самодвижущиеся, управляемые, видимо, тоже по команде каюра, ве-ли-ко-леп-ны! Слов нет…

Конде, молодой пастух, бывший член партии рыболовов, председатель партии «Из массы»:

– Если б меня сюда не направили работать, в жизни бы не убедился, что можно увидеть светлый образ развитого социализма, перешедшего в фазу коммунизма! Командно-административная система управления бригадой, когда руководство монополизировано одной семейной партией и где руководящая роль отведена этому клану…

Что?.. По существу? Но своей речью я хочу, чтобы масса трудящихся других бригад через нашу «районку» поняли, что мы – рабочие-пастухи тоже создаем свои общественно-политические организации и это…

Что?.. А, ладно, расскажу по существу.

В то утро, когда я возвращался с дежурства, с охраны оленей, меня охватило какое-то радостное настроение. Во-первых, подумал, что это письмо от моей девушки, во-вторых, что это приехала она к нам, в-третьих, агитаторы с «видиком» у нас сидят. Ни того, ни другого…

Открываю дверь – мать честна-ая: э-лек-три-чес-тво!!! Я еще выбежал и искал движок, вот, дурак! Короче, всеми новинками мы удивлялись только в тот исторический день для нас, а потом решили, что это наверно сделано по постановлению правительства. Всякое же бывало!

Я вот поесть люблю, поэтому мне предоставлено, по жребию, рассказать об обеспечении продовольствием, хотя этого очень просила Ойэгэ Ивановна, как ведающая в бригаде сферой питания.

С чего начать? О, Вы, товарищ, корреспондент, когда ели ананас?.. До перестройки. А бананов?.. Тоже – до. А сосиски? В Домодедово, перед вылетом. А… извините. Эти, как его, шпроты? Не видели. Ну, ладно, самое простое; пряники медовые?.. Не хотите говорить, ну и не надо, понимаем Вас…

Огорчительно, что тогда мы были безудержны от изобилия: просили ИХ, каждый на свой вкус и каприз. Но разве мы виноваты?

Умукэн, член партии «Из массы»:

– В то утро, я, проснувшись, размышлял о нашей жизни и думал, что хорошо было бы отрезвить наши партии и оппозиции в бригаде хорошей, запоминающейся забастовкой. Почему? Да потому что мы, из массы «самые ленивые», «самые медлительные», это из-за нас, оказывается, олени теряются, травятся волками, уходят с дикими оленями… А в нимэ – кто мы? «Лежебоки», «бездельники», «дармоеды», хотя приходишь с дежурства, не чуя ног от усталости. Решил, что встану и поделюсь мыслями о забастовке с друзьями по партии.

Все прахом пошло! Потому, что мы все стали равны, потому что за нас все работы делают ОНИ!

Что больше запомнилось? О-о-о, только эти семь дней: не жизнь, а сплошной отпуск был! Знаете, где я был? Никогда не угадаете! А был я в Сан-Франциско, в Майами, где притоны и казино, в Сан-Ремо. Да, чуть не забыл, еще был в Якутске! Что, смешно? По правде говоря, в реальной нашей жизни, кроме нашего родного поселочка на 500 жителей, я нигде не был: все в работе. Как? А очень просто: я – одиночка! Незаменимый, для всех. Вот так!

Утикан, член партии «Из массы»:

– Раньше бывало до ИХНЕГО присутствия, заболеем – беда! Далеко живем, кочуем. Авиация спасала, если погода-мачеха не подводила. Теперь же, авиаторы в концерн объединились, билеты взвинтили, но к больным, молодцы, иногда летают. Сердце-то, ведь, у них тоже – человеческое… Да-а, не дай бог заболеть в эти времена!

В ту неделю мы все вдруг выздоровели, не поверите! Встали, все хотели за привычные поясницы, колени-суставы и за все, что у нас болело хвататься и удивились: ничего не болит! Многие испугались: подумали, что болезни на скрытые фазы перешли. Чуть было вертолет не заказали… Вот тут, у меня, болело: лечили везде и махнули, сказали: «Лучше того, мол, под родным небом умирай». А теперь, что? Да, нет: не болит, тьфу-тьфу…

Лечат, они – будь здоров! А наши-то, что: клятву дадут Гиппократа, а как нас, больных, увидят, сразу забывают, на кого учились! Хэ-хэ-хэ, отвлекся: вот разговариваю я с вами, как ни в чем бывало, а ведь глухой был, даже аппаратики слуховые не помогали, хэ-хэ!.. А вот, Умукэн ногу показывает – хромоножка был, а сейчас как куропатка бегает: снежный наст не продавит. Дай бог, одним одиночкой меньше будет!

– Конде, вон, смущается: два года порыбачил – руки-ноги болели. Теперь на гитаре играть учится.

Да-а, у всех, слава богу, прошли болезни! Спасибо им! Теперь очень хочется, чтобы ОНИ просто наведывались, у нас…

Сайра, член партии «Из массы», человек в годах, пастух:

– Каждый из нас удивляется, радуется – это очень хорошо. Я – как бы второй раз родился. А, может быть, так и было… кто его знает. Молодые чему радуются? Тому, чего всегда видели в кино, по телевизору и читали в газетах и журналах. Все привычное. А я чему удивляюсь? Тех-ни-ке! Помню, патефон появился: первый разобрал, вернее, потом собрать не мог: потому, что хотел увидеть поющих людей в нем. Потом самолет появился: далеко пролетал. Думал, что это шаманский дух летит. Ведь кроме молнии с громом ничего на небе гремящего не видел. А потом всего много стало появляться, что перестал считать, но удивляться всегда удивлялся. Потому, что все это творение рук человеческих! ЧТО ТАКОЕ? ЧЕМУ СМЕЕТЕСЬ?.. Мне сколько лет? Да, дедом тебе буду, уже 88 стукнуло! Выгляжу молодым? Вот потому и говорю, что чувствую рожденным второй раз.

Вот о технике. Наша рация – это обиталище чертей подземного царства – такой треск и шум, будто выгнать нас собираются из нимэ! А у НИХ – я бы сравнил так: летний, безветренный день: тихая вода озера. А ты сидишь в лодке-веточке и слышишь на соседнем озере кашель своей любимой – чистый, красивый звук!

А телевизор, который через спутник показывает. Мы даже американскую программу видели несколько раз. Изображение – класс!

Наше телевидение?.. А как же, каждый день, с утра до вечера. Только у наших, да и заокеанских – сплошные звоны да предсмертные выкрики… Конечно, пусть поют, дергаются на экранах. Лишь бы на улицу не вышли.

Что еще удивительно: ОНИ узнали, что я до сих пор своего угла в поселке не имею, хотя всю жизнь трудился. Ну, узнали и мне дом построили на окраине поселка: с автономным отоплением, с электростанцией на крыше. Жаль, только вот недавно по нашей рации сказали, что отбирают под контору. А кому жаловаться, да и ОНИ исчезли.

Но тех-ни-ка-у-ни-их!..

Корреспондент, нейтрал. Мечтает создать свою партию в защиту суверенитета каждой оленеводческой бригады: