Текст книги "Столичная романтика: ищу парня попроще"

Глава 7
Аттракцион невиданного упорства

Я успела придумать сотню отговорок, чтобы на работу все-таки не устраиваться и притом произвести на Юру впечатление – мол, устроилась уже, да по специальности. Или тетушка любимая заболела, а я такая добренькая, что не могу ее оставить без присмотра. Но дилемму не в мою пользу решила… да-да, моя новая подружка и будущий штатный юрист моей фирмы.

Я не сразу узнала Настю. А когда узнала, остолбенела. Она, оказывается, является обладательницей густых русых волос, которые зачем-то распустила. И, видимо, впервые в жизни нанесла макияж, который существенно изменил ее внешность. Но самая большая разница наблюдалась в одежде: джинсах и тонкой кофте по фигуре. Не то чтобы ее вот так сразу можно было записать в красотки, но по сравнению с предыдущей версией она выглядела человеком с совсем другой ветви эволюции. Сопоставить эту фифу и бывшую серую мышь можно было только по знакомой круглой оправе. Если она еще и ее снимет…

– Ты что это с собой сделала?! – возмутилась я, предчувствуя подвох.

– Нравится? – Настя горделиво покрутилась передо мной, демонстрируя обновки. – Деньжата завелись. Вот я и решила их пустить на инвестиции в образ.

– Но… зачем? – я действительно не понимала. – Разве ты не делала ставку на жалость со стороны всех вокруг? Сейчас ты всё еще жалкая, но уже не до такой степени!

Девушка развела руками:

– Думаю, что наступила пора меняться. Да и карьера – это еще не всё, личной жизнью тоже пора заниматься. Считай, что от общения с тобой и я что-то почерпнула. Мы с тобой с разных сторон движемся к усредненному варианту.

В последних утверждениях я сильно сомневалась, потому прищурилась и спросила напрямик:

– Настюш, а личную жизнь ты с кем конкретно строить собралась?

Она мой намек уловила, широко улыбнулась и кивнула, хоть отрицать не стала:

– А что такого? Юра – симпатичный, умный, серьезный, по первому впечатлению – просто золото. Мне хватает ума понять, что такие без присмотра на дороге не валяются.

Мне голос отказал, но всё равно получилось выдавить:

– Ах ты… змеюка… Я ж тебя на своей груди пригрела…

Она смерила обсуждаемую часть тела оценивающим взглядом и свою неправоту признала, глазом не моргнув:

– Марта, а зачем он тебе в долгосрочной перспективе? Вот я поблизости и окажусь, когда тебе играться в бедную надоест. Никаких нарушений нашего соглашения, так что можешь закатить глаза обратно в глазницы! Но ведь и ежу ясно, что ничего у тебя с ним не склеится – это как жертвенного агнца на Медузе Горгоне женить.

И ведь возразить пока особо нечего: несмотря на все телодвижения, мои романтические отношения с Юрой от мертвой точки и не думали отодвигаться. Имею ли я право «застолбить» принца за собой на веки вечные, или пусть уж эта… черт, да она все равно страшненькая и нелепая! Но отчего-то стало казаться, что даже у нее больше шансов. В принципе, с этой последней каплей я и решилась – отвергла все сомнения и намерилась не сбавлять оборотов. Хуже, чем не победить в этой схватке, – проиграть очкастой мартышке, о существовании которой я несколько дней назад даже не подозревала.

И все равно до последнего надеялась, что в кафе нас не примут – это ж когда еще объявление подали, могли бы за это время набрать добровольцев. Но уже на подходе стало ясно – эти не могли. Вряд ли вообще найдется еще парочка шизоидов, наподобие нас, отчаявшихся. Кафе производило впечатление похлеще, чем поездка в автобусе – а это было то еще удовольствие. Вот прямо от института, где мы встретились с Юрой, целых восемь остановок непрерывного стресса. Юра карту у меня на входе какую-то спросил, пришлось честно признаться, что потеряла, но удалось заплатить наличными. Интересно, а в метро я, получается, бесплатно ездила? Какое все-таки наше правительство гуманное – заботится о своих гражданах!

На входе нас встретили неприветливо. Женщина гигантского телосложения размашисто подметала дорожку, но при нашем появлении замедлила движения и проинструктировала настолько грубо, что я ощутила себя злостной преступницей под взором судьи:

– Ксерокопии – направо. Если к нотариусу – с торца!

Юра ответил уверенно, рассматривая вывеску:

– Нет, мы сюда.

– А-а! – ее тон от радости ничуть не изменился. – Добро пожаловать! Столик заказывали?

– Нет, – Юра, в отличие от меня, сохранял спокойствие. – Мы по поводу работы.

– А-а-а! – на этот раз протянула чуть длиннее. – Тогда еще добрее пожаловать! Проходите-проходите, милости просим, Сергей Сергеич у себя – вас как раз ожидает.

Очень удивлюсь, если с таким сервисом у них вообще есть посетители. И мне пришлось удивиться: внутри один столик действительно оказался занятым – пара подвыпивших мужиков за кружками пива что-то шумно обсуждали.

Сергей Сергеевич принял нас вообще без какого-либо собеседования. Объяснил, что рук катастрофически не хватает, зато повара он нашел отменного – чтец, жнец, на дуде игрец и пиццу может забабахать. А там, где не может, всегда найдется алкогольная продукция – неиссякаемый источник прибыли. Мы можем выходить на работу сразу же, как получим санкнижки, а правила просты: не воровать, на матах разговаривать только после одиннадцати, а о болезнях и проблемах предупреждать не менее чем за пять часов до смены. А нас, «неразлучную парочку решивших подзаработать студентов», пообещал определить в одну смену. Повезло. Ноги моей здесь не будет без Юры в напарниках.

Я была раздавлена, Юра был воодушевлен:

– Ну всё, Марта, получаем книжки и приходим. Это будет незабываемый опыт! Да почему у них вывеска такая неказистая? Неужели не понимают, что у них в дневное время помещение простаивает? Если повар действительно хорош, то вполне можно было подавать себя как семейное заведение, а по нынешней презентации похоже на вечерний бар для местных выпивох. Навскидку процентов сорок выручки теряют, хотя скорее больше. Вот тут, смотри, кусты подстричь, а там заасфальтировать въезд полукругом – уже будет более элитный вид. Местные цены не знаю, но такие расходы максимум месяца за два покрываются. А если вон там парковку организовать… Хотя в любом случае, начать надо с вывески – ее за деревьями и не видно. На выезде ткнуть стойку в форме куска пиццы. Как будто не знают: если хочешь заставить людей раскошелиться днем, то надо привлекать внимание детей…

Мне было плевать на вывеску. Теперь надо разузнать, где санкнижки продаются. Настя, у тебя появится новая работа. А потом… страшно представить, что будет потом. Юра заметил мое заторможенное состояние:

– Прости, увлекся. Это у меня, наверное, наследственная болезнь. Ты не рада?

– Очень рада!

– Тогда пока? Мне теперь с тобой не по пути, – он улыбнулся почти виновато.

Как-то категорично прозвучало – мол, нам с тобой не по пути, во всех смыслах слова «пути». И тогда я решилась надавить:

– Мне некуда спешить. А у тебя какие планы на вечер?

– Да какие там планы? В супермаркет надо, холодильник пустой. А потом готовиться к завтрашнему экзамену.

– Могу составить компанию.

Юра несколько секунд помялся, но не мог отказать человеку, который фактически стал его ангелом-хранителем.

– Буду счастлив. Заодно и подскажешь что-нибудь, а то я, признаться честно, в закупке продуктов не особенно силен.

Я увидела в этом возможность узнать его вкусы. Вот только по дороге в автобусе Юра достал какой-то блокнот и начал просматривать записи, объясняя мне с улыбкой:

– Пытаюсь постигнуть бюджетное планирование – определить уровень минимальных расходов, при котором я не откину коньки. Ты в этом что-нибудь смыслишь?

– Конечно! Всю жизнь только планированием и занимаюсь! – ответила и углубилась в записи. – Вот это что за цифра? А, аренда? – я начала вести пальцем вдоль колонки. – А это? На мобильную связь?

Юра рассмеялся непонятно над чем:

– Питание – пока приблизительно. Дальше идут: проезд, интернет, канцелярка, одежда, другие расходы. Боюсь, я и сам не могу спрогнозировать все статьи.

– Здесь всё самое необходимое! – похвалила я, а сама пыталась понять, как подобное бюджетное нищенствование вообще можно реализовать в жизни.

Видимо, проезд в метро все-таки платный, раз на него Юра запланировал больше, чем на одежду. Или одежда настолько дешевая? Все-таки наше правительство гуманное – заботится о своих гражданах: вытрясут за проезд, зато оденут подешевле. Про стоимость еды я знала еще меньше – ни разу в жизни не интересовалась у нашего повара, синьора Грассо, сколько стоит килограмм омаров или из чего делают соусы для лазаньи. Теперь мне стало интересно попасть в супермаркет и оценить своими глазами.

Торговый зал был огромным и каким-то невероятно светлым, некоторые проходы перекрыты перегруженными тележками, а я еле успевала за Юрой, боясь потеряться в людских потоках.

– Ты что-нибудь понимаешь в макаронах? – Юра резко остановился перед стеллажом, я сначала воткнулась носом в его плечо, а потом уставилась на разноцветные пачки. – Знаешь, Марта, интернет спасает жизни. Вчера я впервые сварил себе спагетти, но после подробной инструкции на каком-то сайте.

– Ужас какой, – сказала я сразу обо всем. – Бери эти!

– Хорошая фирма? – он тут же последовал моему совету и взял пачку. Но сокрушенно покачал головой. – Боюсь, сейчас для меня это дорого.

– Тогда эти! – я по ценникам нашла самые дешевые. – Тоже нормальные.

У Юры на этот счет вообще никакого мнения не было, потому он принял моё. Я же не могла оторвать взгляда от других пачек, которые содержали разную крупу, не поддающуюся мгновенной идентификации.

– Объяснишь, как гречку варить? – он снова выдергивал меня из мутного тумана нового мира.

– Объясню, – пообещала я. – Но не сегодня, сегодня мне еще надо… неважно.

– Пойдем дальше, мясной отдел где-то там.

А там, куда он меня вел, странно пахло. И отчего-то очень не хотелось приближаться к тем прилавкам, потому я остановилась и сделала вид, что караулю тележку и осматриваюсь, чем тут еще можно поживиться. А потом, когда Юра вернулся с пакетом, с гордостью всучила ему банку зеленого горошка:

– Витамины! – объяснила я свой поступок и закинула покупку в тележку.

Юра, вероятно, тоже посчитал это витаминами и даже поблагодарил. Угадала! Хоть в чем-то проявила себя. Но на этом мой триумф закончился – Юра разглядел овощи и бросился к большой стойке, но почему-то там замер. Я же сначала со стороны рассмотрела, как люди берут пакеты и сами накладывают в них грязную картошку и такую же грязную морковь. И как это потом есть? Но я вошла в болезненный азарт – сама подбежала к ящику, отодвинула плечом какую-то женщину и набрала полный пакет.

Перед полкой с растительным маслом мы синхронно зависли, не представляя, чем одно от другого отличается.

– Холодный отжим – это хорошо, – вспомнила я, прочитав знакомую надпись на этикетке.

– Просто прекрасно… – ответил Юра так же задумчиво.

– Берем самое дешевое?

– У меня все равно никаких других ориентиров нет. Но если ты разбираешься…

– Берем самое дешевое, – определилась я. – Тебе, получается, мама всегда готовила?

– Не мама даже, а тетя Люся – она у нас в доме с моего рождения.

– Тетка твоя с вами жила? Понятно.

– Думаю, хватит на сегодня, – Юра теперь тоже был удручен. – Докуплю потом, по мере необходимости.

И я тоже была рада освобождению, хотя выбирать из разных пачек и бутылей самое дешевое мне понравилось. Теперь понятно, почему дети любят ходить по магазинам – это весело: вот тебе три километровые полки с молоком, угадай, какое из них тебя не убьет.

На кассе девушка в фартуке нас обругала за то, что картошку где-то в зале не взвесили, но обратно не отправила и сделала это сама. Вот и зачем, спрашивается, вообще надрывалась? Я помалкивала только потому, что не знала, как правильно себя в таких случаях вести – не заподозрит ли Юра, что я в таком месте до сих пор не бывала?

Приключение было занимательным, но утомило, потому дальше свою компанию я парню навязывать не стала. Да и не хотела бы я оказаться поблизости, когда он эти пакеты с несовместимыми продуктами разбирать начнет. И не догадается ли, что я в бюджетном планировании ничего не смыслю. Попрощавшись и направившись в другом направлении, я набрала номер Насти:

– Так, дорогуша, мне нужна санкнижка, умение чистить картофель и рецепт какого-нибудь простого супа!

– По порядку, дорогуша, – ответила она мне деловито и тем же тоном. – Если картошка не ждет, то приезжай ко мне прямо сейчас – научу. И остальное решим, были бы деньги.

– Адрес и скидку как постоянному клиенту!

– Записывай. Вижу же, что пропадешь ты без меня, безрукая. А я человек добрый.

– Корыстный, – подсказала я более точное определение.

Настя хохотнула, но адрес все-таки продиктовала. Я поехала на такси, но впервые всерьез задумалась о том, что Юра не настолько уж и нравится мне, чтобы идти на такие жертвы. Может, я не умею останавливаться? Может, наступила пора не учиться чистить картофель, а принимать поражения? Нет, протяну еще совсем немного, а как только почувствую перебор – сразу отступлю.

Глава 8
Семь кругов бесплатной медицины

Дом Насти оказался таким же невзрачным, как и сама она – какой мишурой ни увешивай, лучше не станет. Открыла она почти сразу и шикнула, чтобы плелась за ней на кухню. Но тут же из какой-то комнаты раздался женский вопль:

– Насть, это к тебе пришли?

Она ответила так же громко:

– Ко мне, ко мне, – и пояснила для меня: – Сестра с мужем и маленьким ребенком живут в той спальне, лучше не шуметь, если не хотим возиться с младенцем.

Я даже кивнуть не успела, как квартиру огласил новый крик – уже старушечий:

– На-асть, это к тебе?

– Ко мне, бабуля, ко мне, – и тише: – Бабушка у нас очень старенькая. Лучше не шуметь, она рано ложится спать.

Какое-то странное у них представление о «не шуметь». Я же высунулась в коридор с двумя закрытыми дверями, заканчивающийся какой-то коврово-коричневой комнаткой. Даже мне стало любопытно, как они здесь всем семейством в несколько поколений умещаются:

– А зачем они все с вами живут?

Настя сунула в мне нож, затем указала на корзину с картофелем, отвечая по ходу дела:

– Вот как только ты возглавишь свой бизнес, затем меня на работу примешь – вот тогда я сначала себе квартиру куплю, потом сестре, потом бабуле, а родители здесь пусть и остаются, им места хватит.

– Здесь еще и родители?! – изумилась я.

И ответом мне было сразу несколько синхронных криков разными голосами:

– Тихо вы там! Разгулялись!

Я вжала голову в плечи и больше старалась вообще ни звука не издавать.

Чистить картофелины оказалось несложно, уже на второй я поняла суть процесса, а на четвертой справлялась почти так же, как Настя. Понятия не имею, для какой цели мы перечистили ведро картошки, но этот вопрос был уже не моей заботой. Однако тем временем я слушала советы Насти по бытовой кулинарии и думала. Например, о том, что не такая уж она и гадина, какой кажется с пятого взгляда. Да, деньги вымогает пачками с честных граждан, но какой бы я была, если бы жила в таких условиях? Если бы мне приходилось завтракать в этой самой кухоньке, где вдвоем невозможно разойтись, чтобы не соприкоснуться плечами?

Пока я постигала азы, пришла с работы Настина мама. Видно, что какая-то до болезненности изможденная, но увидев меня, бросила пакеты рядом с дверью и сумела втиснуться в ту же кухню, крича так же громко, как и остальные члены семьи:

– Насть, ты гостью заставила нам ужин готовить? Совсем совести нет? Так, садитесь, девчонки, я сейчас быстро оладушек напеку, тесто с утра завела!

Я отказывалась и даже пыталась прорваться на выход, но меня силой усадили за стол. Там и притихла, боясь нарваться на серьезные физические травмы. Настина мама меня явно не узнала – она и не разглядывала меня сосредоточенным взглядом, к которому я привыкла. И всё о чем-то щебетала, щебетала. Я наблюдала за ее работой, но сделала вывод, что это блюдо мне уже не под силу – хотя бы потому, что я никогда не смогу заставить себя подойти к сковороде с кипящим маслом. А сама женщина произвела на меня какой-то странный эффект – она сочетала в себе взаимоисключающие черты: усталый вид и доброжелательную улыбку, растянутую кофту и какую-то ненормальную щедрость.

– Ешь, ешь, Марта. Ты такая худенькая! Совсем вас учеба утомила, девчонки? Жаль, сметанку не догадалась купить – не знала, что у нас гости.

И я ела. Оладьи были невкусными и слишком жирными. Но я почему-то ела и тянулась за добавкой, будто под гипнозом. Как если бы три дня маковой росинки во рту не держала, а теперь не могла остановиться. Что-то было в этих оладьях такое, чего мне за семейным столом никогда пробовать не доводилось.

И именно потому, уходя, я вынула кошелек и вытянула из него тысячную купюру. Разбрасываться деньгами у меня теперь возможности не было, но захотелось расплатиться – то ли за урок, то ли за компанию. Настя округлила глаза и уставилась на мать, заверещав ненормальным голосом:

– Марта, ты что делаешь? За что?

Вероятно, родня не была в курсе ее махинаций. Или в такой ситуации плата была неуместна – об этом я по нахмуренному виду ее мамы догадалась, которая до сих пор только улыбалась. А мне действительно хотелось, чтобы они эту тысячу взяли. Благодарность же. Я ведь умею быть благодарной! И я на ходу придумывала повод:

– Так… на именины племяннице. Я ведь даже игрушку не купила. Вот! Можно на эти деньги хоть что-то купить? Так неудобно тогда получилось, я закрутилась и забыла. Некрасиво с моей стороны, ты ведь моя подруга.

– Племяннику, – сквозь зубы поправила Настя.

Но мама ее сразу расцвела – похоже, объяснение было нужно не только мне:

– Да что ты, Марта, не стоит! В следующий раз, когда Мишаньке годик стукнет, обязательно тебя пригласим!

Я всё равно всучила купюру Насте в руку и поспешила за дверь.

Дома сообщила, чтобы к столу не ждали – мол, перекусила у Юлианы. На что мама ответила о полезности диеты, а папа предложил вызвать диетолога и для мамы.

И через час, и через ночь я никак не могла понять, что именно в Настиной лачуге произошло и почему мне одновременно так противно и так тепло стало тем вечером.

Но впереди предстоял стресс посерьезнее. В подростковом возрасте я увлекалась фильмами ужасов и даже сама сочиняла страшные рассказы о жутких местах и монстрах. Районная поликлиника превзошла все мои фантазии.

Настя оставила меня на деревянной скамейке и приказала рассматривать голубую стену напротив, ни с кем бесед не вести, пока она обо всем договаривается. Неужели она думала, что я тут скандалы собралась закатывать? Я точно не собиралась. Настя улетела в регистратуру, а меня сначала поджала одна старушка справа, через минуту подсела другая, слева. Они что-то помычали, затем как-то синхронно ударили одинаковыми тростями по полу – видимо, это был какой-то сигнал к действию, раз после него старушки заговорили одновременно, совершенно не обращая внимания на то, что перебивают друг друга:

– Опять талоны к окулисту разобрали…

– Это ты еще к неврологу не пыталась…

– Операцию в прошлом году…

– Инсульт семь лет назад…

– Довели страну, мерзавцы!

Эта кодовая фраза вызвала короткую паузу, старушки застыли и через пару секунд заговорили с бо́льшим воодушевлением. Со всех сторон подтягивались другие люди, которые невероятным образом сразу понимали тему разговора и с полуслова вовлекались. Я смотрела, не моргая, в голубую стену и не шевелилась. Меня как будто и не трогали, но бесконечно обращались ко мне и улавливали ответы, делая выводы, что и молодежь довели какие-то гады. За пятнадцать минут я узнала буквально всё о мире: о новых законах, о старых, сопоставительный анализ старых и новых законов, список цен на лекарства, качество этих лекарств, диагнозы всех присутствующих, диагнозы политиков, пару диагнозов поставили и мне, распознав состояние по расширенным зрачкам, о погоде, о влиянии магнитных бурь на ауру. Настя вернулась на лечении печени кукурузными рыльцами, с первого взгляда оценила, что меня держат в заложницах, и произнесла волшебное заклинание:

– Они совсем страх с пенсионной реформой потеряли!

И снова короткая пауза для переформатирования. Надо будет выучить такие фразы, которые всех присутствующих заставляют глубоко вдохнуть. За это время она дернула меня и вытащила на свободу. Я бежала за ней, но ощущала себя героем, за спиной которого происходит взрыв – судя по уровню шума, Настя заложила взрывчатку козырной картой.

Несколько кабинетов, где врачам до меня не было особого дела. Заплатить только пришлось и кровью с белохалатными вампирами поделиться. А на следующий день снова прийти, и снова. Зато из этого ада я выбралась уже с санкнижкой. При всем желании я подобный подвиг не повторю. Насте опять вынула тысячу, оценила ее взгляд и почти извинилась, хотя и добавила в тон напора:

– Отец лимит поставил, так что давай без перегибов!

Но Настя вдруг тяжело вздохнула и сказала:

– Марта, а ты никогда не пробовала просто поблагодарить? Ведь я тебе на оплате сэкономила – могли бы и в частной клинике оформить, но я вошла в положение. Бланки за тебя заполняла, за ручку водила, свои пары пропускала. Нет-нет, деньги сюда давай, но и «спасибо» не помешает.

А-а! Теперь я поняла! «Спасибо» при отношении с контрагентами дает право на значительную скидку. Надо будет запомнить. Хоть записи уже начинай вести, столько всего нового узнается.