Текст книги "Сборник фантастических рассказов и удивительных сказок"

И мы влились в делегацию, которую возглавили несколько пожилых очкариков профессорского вида. Прошли через тесную лабораторию и остановились у небольшого стеклянного бокса. В нем, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел господин в черном пальто. Красивый, холеный мужик. Волосы явно крашеные. В принципе, и у нас таких полно. Одежда хорошая, рубашка хлопковая. Массивные ботинки на шнуровке. В меру загорелый. Он приподнял бровь и даже помахал нам всем ручкой. В комиссии прошелестел восхищенный вздох. С другой стороны бокса открылась дверь, и внутрь вошли три человека в защитных костюмах. Одеты так, что я и мать родную в таком облачении не узнал бы. Что-то прогудев в свои респираторы, они (я думаю, в знак приветствия) подняли огромные резиновые руки. Блондин, пожав плечами, еще раз махнул и им. Начал говорить, эмоционально жестикулируя. Представители гудели в свои противогазы, а блондин рассмеялся.

И тут, на самом интересном месте, меня стали оттирать с первых рядов, и я оказался в глухой галерке. Снова наткнулся на Феликса.

– И что ты думаешь? – сразу спросил он.

– Вроде обычный мужик, – пожал плечами я. – Его хоть обыскали?

– Не волнуйся, он там уже в трусах стоит. И одежду его изучат, и самого… – усмехнулся коллега.

Ах, вот почему народ так заволновался.

– По ходу, мы с тобой пропускаем самое интересное.

– Ха, чего я там не видел! – засмеялся Феликс. – У него все обычное, как у всех. Остальное скажут представители науки, когда посмотрят его внутренние органы.

– Как?! Вскрытие? – испугался я. Как никак, человек, хоть и нарушитель.

– Не, – обиделся Феликс. – Ты чего? Мы же не звери какие. Рентген там, УЗИ, МРТ…

– А…

– Думаешь, это он?

– Пошли на другого смотреть.

– Пошли! Пока все эти не набежали.

У второго бокса не было аншлага. Бездомный сидел за столом и уплетал чей-то бизнес-ланч, заботливо поднесенный сотрудником в скафандре. Его коллега закрывал рукой стекло респиратора – похоже, аромат «гостя» проникал даже через защитный костюм. Бездомный тряс бородой и липкими длинными волосами, заходясь в кашле. Сотрудники снимали с него рваное тряпье так осторожно, будто занимались разминированием бомбы.

М-да, задачка не так проста, как мне представлялась. Надо ждать, когда наши ученые вычислят интенсивность всплеска. Насколько же далекое будущее нас посетило?

– Этот без документов. Пальчики у него скатали. По базам не проходит, —сказал Феликс, снова появившись рядом.

– А сам-то что-нибудь говорит?

– Говорит, что живет в трубе. Собирает бутылки, сдает какому-то Гангрене и обменивает на консервы и водяру. По описанию – «водяра» в стеклянных бутылках без опознавательных знаков, коричневого цвета.

– А в каком году он живет, знает?

– Говорит, не помнит. Ни года, ни числа… Даже дату своего рождения не может сказать. То ли не знал никогда, то ли допился до полной амнезии…

– С такой информацией, он может проживать как на нашей подмосковной свалке, так и через хренову тучу лет, после ядерной войны!

– Согласен, – хмыкнул Феликс. – Ты еще про блондина послушай, там тоже интересно.

– Тоже амнезия?

Феликс засмеялся.

– А вот и нет. Этот как раз все помнит и очень активно рассказывает.

– Давай не томи.

– Сначала стеснялся, типа, ничего не понимаю… Потом разговорился и соловьем заливает про свою жизнь в 25-м веке.

– Ого! Значит, все-таки он!

– А вот и не факт. Хотя документов при нем тоже не обнаружили. Но в пальто пришита бирка российской фабрики, и отпечатки пальцев соответствуют Белову Владиславу Эдуардовичу, менеджеру туристической фирмы. Не женат. Любитель дискотек и халявных вечеринок.

– Тьфу ты!

– Вот-вот…

– Так чего он там сказки рассказывает?

– Внимание к своей персоне понравилось, наверное. Или голым красоваться в стеклянной коробке.

– Дурак, что ли!

– Вот уж точно… Кто его теперь выпустит отсюда.

Я обернулся и взглянул через стекло на завернутого в одеяло и мирно спящего отмытого бомжа.

– Значит, этот?

Коллега пожал плечами.

Толпа стала расходиться, чтобы в кулуарах продолжить обсуждать свои версии. Мы с Феликсом тоже попрощались и схватились за телефоны, чтобы доложить обо всем своему руководству.

Уже подъезжая к дому, понял, что нужно срочно вернуться в офис.

Неужели только я такой тугодум? На улице начался ливень. Сейчас был бы уже дома с чашкой горячего чая и сосиской на вилке. Эх…

Сев за компьютер, снова прогнал поисковую программу по заданному квадрату. Да, все верно – в зоне было обнаружено два человека. Вот только «Шерлок» заявляет, что подходящих объектов три! Где третий? Я прокручивал вручную каждый кадр всех шести камер, попадающих в эту зону, и картинки спутников. Ничего… Ну не может этого быть! Я прошерстил каждый сантиметр периметра. Что же ты увидел, сыщик? По каким показателям ты нашел третий объект и почему его не вижу я?

Переключаю камеры в реальный режим. На улице льет, но через три квартала уже солнечно. Летние дожди – они такие. Снова кручу и кручу кадр за кадром. Надежды, конечно, мало, если мы сразу не нашли объект по горячим следам, то какие шансы, что он еще находится в этом периметре? Надо увеличивать зону поиска. Блин, это же как объять необъятное!

Все, пора домой. Рабочий день закончился, и мой сменщик за соседним столом хлюпает горячим кофе и неодобрительно косится в мою сторону. Да, понимаю. Нехорошо создавать такие прецеденты. Мы не обязаны задерживаться, и руководство должно об этом помнить.

Итак, с самого начала. Система подала сигнал о проникновении. Взвесив удар волны, она классифицировала проникновение максимальным 8-м уровнем. Могло ли это быть крупное животное? Нет! Тогда оно было бы пятого или шестого. Кошки дают 4-й уровень. Крысы – 3-й, насекомые – 1-й. Программа оценивает столько разных параметров, которые мне, смертному, и не снились. Она идентифицировала гостя как человека. Вот и ошибка. Что ж, действуем по-простому – ищем просто крупный объект.

Я снова прокручивал и прокручивал кадры. Углы улиц, стены домов, залитый солнцем мокрый асфальт… Стоп! Я приблизил изображение одной из камер. Солнечные блики очень странно играли светом на воде. Присмотрелся с разных ракурсов и похолодел. Вдоль улицы по мокрому асфальту, быстро перебирая прозрачными щетинками, плыла… По-другому и не скажешь, большая… Нет, очень большая! То ли амеба… Нет, скорее, инфузория. Такие мы разглядывали под микроскопом в школе. Точно, их еще «туфельками» называют, из-за специфической формы. Поверхность почти двухметровой простейшей то мелко дрожала, то желейно волновалась перед тем, как плавно вильнуть вперед. Почти прозрачное тело легко просматривалось даже изнутри. Все щетинки и ядра… Я почувствовал, как меня замутило от картинки. Эта штука довольно шустро вильнула в сторону, освободив дорогу ничего не заметившему спешащему прохожему.

– Андрей! У тебя все в порядке?

Я вздрогнул от неожиданности. Коллега испуганно наблюдал за мной.

Я потер виски.

– Устал просто.

– Иди-ка ты домой, вот что!

– Ага. Все, уже ушел.

Я встал, аккуратно закрыл программу, расстегнул ворот рубашки и, закинув за плечо свой черный дешевый пиджак, на ватных ногах направился к машине.

Вот оно, наше будущее? Лучше бы это был бомж… Хотя… Кто знает, что для нас лучше…

Авария

Женька Зеленцов вернулся домой с работы, еле волоча ноги от усталости.

Скинул ботинки, и в следующий миг квартира погрузилась во тьму. Женек

пощелкал выключателем, посмотрел в глазок – похоже, вырубило у всех. Полез за фонариком и вспомнил, что именно сегодня забыл его на объекте.

Поплелся на кухню, почиркал зажигалкой, грохнул на плиту чайник. Всяко светлее. Свечей в квартире не водилось. Брелок еще был, кажется, Веркин… Да где ж его теперь найдешь? Не починят в ближайший час, придется сидеть при свете телефона.

Он тут же отозвался, оповещая о низком заряде. Ну, чтоб тебя! Женек плюхнулся на диван. Посмотрел вокруг. Чужая, непривычная тишина.

Вчера жена ушла, забрав дочку. Верка плакала, жена злилась. Говорила, что устала. Что он дебил и придурок. Что они ни разу даже в Турцию не слетали. А ее подруги – каждый год. Что она устала жить от зарплаты до зарплаты. И мама, как всегда, оказалась права и надо было ее раньше послушать и ехать в Москву. Там и работа есть, и мужики нормальные…

Женек вскочил, не в силах больше переваривать вчерашний разговор. Опять

чертыхнулся – наступил на Веркины фломастеры. Выключил засвистевший

чайник и направился к двери. С лестничной клетки раздавались голоса.

– О, сосед! – обрадовался Петька с пятого этажа. Его светлая майка белела в

темноте подъезда, а рядом тлел окурок. «Так вот кто дымит, спускаясь сверху, и бросает бычки у моих дверей…» – успел подумать Женек.

– Что же это такое, а! – надрывалась пожилая дама из соседней

квартиры. – Звоню, звоню в аварийку, а телефон тоже не работает!

– Успокойтесь, Тамара Петровна, – миролюбиво сказал Зеленцов, отметив

язвительно про себя, что она вообще-то педагог. И это ей полагается держать

себя в руках. – Я сейчас сам позвоню.

Женька вытащил из кармана телефон. Тот в последний раз пискнул в руках и

вырубился.

– Прикинь! У меня тоже мобила сдохла! – хохотнул Петька, закуривая.

– Слышь! Иди-ка кури на свой этаж! – не выдержал Женек.

– Вот-вот! – тут же закричала Тамара Петровна. – У моей приятельницы в

подъезде цветы и картины висят, а у нас вечно накурено и заплевано!

Свиньи!

Петька демонстративно плюнул в ступеньку и сквозь зубы прошипел:

– Да пошли вы… – его белая майка скрылась наверху.

– Мы все умреееем! – несся сверху мальчишка, корча рожи в свете карманного фонаря и перепрыгивая через перила.

– Господи! – опять запричитала Тамара Петровна. – Что за дети растут!

Женька открыл электрощит и снова попытался включить телефон.

– Я щас фонарик вынесу! – наконец, сказала что-то дельное соседка.

– Прервалась связь времен… – кто-то дыхнул в ухо перегаром. Женька

вздрогнул. Рядом, пошатываясь, стоял Василий с третьего этажа. Икнул.

Женька вздохнул, пытаясь в темноте разглядеть провода. Васька – одинокий

старый алкаш со стажем. «Неужели и меня это ждет?..» – с тоской подумал

Женек. Сосед засопел навязчивей.

– Ты чего? На опохмел надо? – спросил Женька и обреченно полез в карман.

Василий снова печально икнул и продолжил.

– … приснилось мне сегодня. Ик! Что прервалась связь времен… Ик!

– Вот допился, алкаш! – снова появилась Тамара Петровна. – Раньше хоть

вами участковые занимались, а сейчас!

Василий снова икнул.

– … приснилось, будто свет погас и все. Амба! Конец всем…

– Тебе точно конец будет, если ты не завяжешь… – меланхолично сказал

Женька и взял в зубы маленький фонарик.

– Женечка, вы же электрик, да? – с надеждой спросила соседка. – Может,

почините, разберетесь?

– Эх, боюсь, Тамара Петровна, проблема не здесь, – задумчиво протянул Женек, щелкая тумблерами.

– Авария… – прошептал Василий. – Если не починят, все умрем…

– Трубы горят? – ехидно поинтересовалась Тамара Петровна.

Мимо пробежали орущие мальчишки. Что они кричали, разобрать было сложно. Женьку уже наскучило всеобщее возбуждение. Ситуация малоприятная, конечно, но чтоб трагедию делать?

– Шли бы вы… домой, Тамара Петровна. Чего здесь стоять в темноте.

Соседка всхлипнула и молча вошла в свою квартиру.

Господи, плачет, что ли… Ну вот, обидел заслуженную учительницу. Правильно жена про него сказала… Парень с досады еще раз дернул тумблер и упал. Открыл глаза – и ничего не увидел. На ощупь понял, что он все

еще в подъезде и, кажется, ударился головой о ступеньку. Вокруг совершенно не ощущалось присутствие людей, а в ушах звенела абсолютная тишина. Женька потрогал голову. Она была мокрая. «Кровь, что ли?», испугался он. Понюхал пальцы, лизнул… Нет. Просто вода. Сверху что-то капало прямо на голову. Запахло плесенью и чем-то прелым… Нафиг, надо домой идти. Пусть жекэхашники с этим разбираются, их работа! Попытался нащупать дверь своей квартиры, но руки шарили по кирпичной шероховатой стене. Да что за день такой!

«На диван хочу! На свой родной диван. Мало того, что башкой стукнулся, еще и ослеп, походу?» – думал Женек, понимая, что даже в полной темноте

окна подъезда должны быть различимы. Ступеньки же есть. Он нашарил их

ногой, они шли вверх. «Ладно, пойду пока на верхний этаж. Нащупаю дверь соседей, к ним и постучу. Наверняка, у кого-то и свечи есть, и фонари, уж

проводят до квартиры», размышлял горе-электрик, потирая ушибленный затылок и осторожно шагая вверх. Под ногами все больше хлюпала вода. «И правда, не подъезд, а черт знает что такое! И куда все подевались? Заперлись по квартирам и пьют чай при свечах? А я даже поужинать не успел… И что за странный запах? Как будто болотом воняет». Запнулся. Чуть не упал. Сел на корточки и стал шарить руками по влажному грунту. Руки запутались в каком-то длинном растении.

– Это еще что за лианы?! – растерялся Женек и сел на мокрую землю. Дальше идти расхотелось совершенно. Тем более, что в паре метров от него застыли огромные глаза с узкими вертикальными зрачками. В темноте они светились фосфором. Их хозяин ощерился и зашипел. Женька закрыл глаза и замер, признаваясь сам себе, что чуть-чуть не обделался. Зверь прошел совсем рядом, фыркнув и обдав запахом мускуса.

Удары тока у Зеленцова случались – издержки профессии. И по печени случалось – издержки характера. Но сейчас его бил доселе незнакомый озноб за компанию с сильнейшей панической атакой. «Что там говорил алкаш Василий? Распалась связь времен? Катастрофа? Мы все погибнем? Или уже погибли? А как же Верочка?!» – при мысли о дочери он был готов просто расплакаться, как девчонка. И тут произошло нечто такое непостижимое, что волосы на его руках и ногах зашевелились. Над ним склонилось существо в скафандре.

– Нет! Нет! Не трогай меня! – кричал Женька, отбиваясь и пытаясь уползти в кустарник.

Но существо, поднатужившись, подняло Женьку резиновыми руками, перекинуло через плечо и понесло куда-то вниз…

Очнулся Женька на улице. Здоровый мужик в пожарной форме, покачиваясь, нес его через двор и смачно матерился.

– Не подъезд, твою мать, а сборище дебилов! Один алкаш с ножом на меня

бросился, кричал «Уйди, инопланетянин!». Орал про связь времен и

параллельные миры… Этот такой же, обкуренный, что ли?! – пожаловался он

напарнику, вываливая Женьку на газон возле дома. Рядом мигали машины

МЧС и еще несколько служб. Вокруг что-то горячо обсуждали жильцы дома,

переминаясь в домашних тапках, многие кутались в одеяла. Женька

зажмурился. Второй пожарный сильно похлопал его по щекам и,

обернувшись к коллеге, сообщил:

– Здесь вообще черт знает что творится, сначала дом обесточило. На пятом этаже ремонт делают, трубы у них прорвало. Затопили весь подъезд! А эти как раз электрику чинят. Тут еще кто-то пожаловался на запах газа…

Увидев, что Женька приходит в себя, добавил уже ему:

– Пришлось эвакуировать весь дом! Ты чего? Надышался?

– Ага, – кивнул Женек. – Блин, как вы меня напугали…

Растянувшись на траве в мокрых штанах, он слушал вполуха ругань Петьки

со своей женой, примостившихся рядом.

– Паспорта взял?

– Взял.

– Деньги, карточки?

– Да здесь все! – сосед шлепнул комара на шее и стал обшаривать

карманы в поисках сигарет. – Ленка, ты лучше скажи, зачем ты этот вьюн

поперла?

– Ты чего, ему столько лет было! Ой, не напоминай… Ах, как жалко, что

уронила его на третьем этаже. Петь, давай его соберем, когда пойдем домой,

а?

– Во-во! Там одной земли в этой кадке было… – присвистнул Петька. – Как

пить дать, убирать заставят…

Женька с трудом сдерживал нервный смех. Как же хорошо, что нет никакого конца света и все живы! А с женой – да хрен с ней, пусть разводится. Верка точно папу не забудет. Еще чуть подрастет, сама будет приезжать…

– Женечка! – присела рядом Тамара Петровна. – Женечка,

ты моего Бакса не видел?

– Кого?

– Кота моего, Бакса… Вокруг все так суетились, шумели, он испугался и

удрал.

– Может, и видел… – загадочно закатил глаза Женька, уже предвкушая, как он будет вспоминать и угорать сам над собой. Ведь даже никому не расскажешь – стыдно.

В нескольких метрах возле машины суетились пожарные. И никто не

обращал внимания на высокого мужчину в элегантном сером костюме, который стоял неподалеку под деревом. Пожалуй, его можно было бы принять за районного чиновника, если бы не выражение лица и мигающие синим потусторонним светом часы на руке. Спустя мгновение рядом с

ним материализовался второй. Полная противоположность – в замусоленной кепке, джинсах и рваных кедах. Окинув цепким взглядом окрестности, щеголь вполголоса докладывал.

– Все в порядке, мы успели. Прорыв локализован. Специалисты отработали

отлично.

– Все временные связи восстановлены? Побочных эффектов нет?

– Пока не наблюдаем. Держим под контролем. Будем продолжать мониторить

периметр. Если и будут погрешности, то небольшие, в рамках 0,2 – 0,3%…

– Это могут быть довольно ощутимые сдвиги. Заметные для обывателей.

– Да, двое оказались восприимчивы. Один – асоциальный объект,

употребляющий спиртовые соединения, и второй – имеющий чувствительность к векторным электромагнитным всплескам.

– Последствия?

– Устранены на девяносто девять и семь десятых.

– Повторяю. Погрешность значительная!

– Это будет выражаться исключительно в работе электронных механизмов,

погодных и эмоциональных аномалиях.

– Тоже немало. Наша задача – не допустить дальнейших прорывов. Не для

того нам доверили самое важное, что есть у человечества – время.

Мужчина в костюме печально усмехнулся.

– Очнулись… Сначала вмешивались в историю. Кроили на свой лад как

считали нужным, а как пошло рваться все временное полотно, так теперь

тушат пожар то в одном углу, то в другом.

– Не наше это дело! – резко одернул начальник. – Твое дело чинить да латать.

Иначе все будет напрасно…

– Напрасно было думать, что машина времени сможет работать без последствий, – не унимался франт в пиджаке.

– Не бузи, тебе еще отчет писать, – ответил второй, с удивлением

рассматривая свои кеды, будто видел их в первый раз, и снова перешел на официальный тон. – Еще раз перепроверь весь квадрат. Все аномалии выявлены? Уверены, что вмешательства в жизнь объектов, находящихся в этом квадрате, будут несущественны?

– Ну… Могут быть небольшие пересечения вероятностных линий…

Но все в пределах нормы. Большинство их даже не заметит.

– Собирай команду, завершаем операцию. Проконтролируй! —

приказал люмпен в кепке и исчез. Испарился тонкой струйкой искрящегося

тумана. Второй огляделся, поежился от стылого вечернего воздуха, потом по-хозяйски постучал носком ботинка колесо пожарной машины, взял непонятно откуда большой термос и принялся предлагать замерзшим жителям дома горячий чай.

Женек, наконец, лежал на своем диване, приложив замороженную куриную ногу к затылку. На плите снова закипал чайник, а свет горел в каждой комнате, не исключая туалета.

В дверь позвонили. «Этот вечер когда-нибудь закончится или

нет?» – проворчал вслух, пытаясь поймать ногами непослушные тапки

в коридоре. Дверь распахнулась, и ему на шею упала дочь.

– Папка, ты уже дома?! А у нас! А у нас что было! Что было! Ты не знаешь?!

К нам пожарные приезжали! И еще машин много! Ой, пап, а зачем тебе курица на голове? Пап, а?

– Давно пришел? А как мы тебя не заметили? – буднично чмокая в щеку, снимала туфли жена. – Как я устала, ты не представляешь! Верка, хватит кричать. Всех на улицу выгнали из квартир, и мы торчали во дворе, как дураки!

Жена кинула на диван тонкую кофту.

– Замерзли! Еще дверь захлопнула, ключи забыла. Надо было хоть одеяло взять, как соседи. Может, пельмени сварить? Ты будешь?

– Пап! Папа! Ура, пельмени! Мне десять!

Женька сел на так вовремя подвернувшийся табурет, понимая, что ноги вдруг

перестали его держать.

– Ну, чего ты сел? Лучок нарежешь? Я понимаю, ты устал, но мы тут такое

пережили, не представляешь. Сначала выключился свет, потом нам сказали, что пожар, потом газ.… А на самом деле, соседи с пятого этажа затопили. Ну, ты помнишь те, что сверлят постоянно?

– Ага… – смог выдавить Женек, обнимая дочку. И осторожно

поинтересовался. – А ты как… Навсегда вернулась? Или… вещи только

собрать?

Жена посмотрела на него уставшими глазами и пошла на кухню ставить

воду.

– Я вот думаю, – крикнула она оттуда. – Может, ты завтра выходной

возьмешь? Совсем заработался. Погуляем, в парк сходим… А?

– Ага! Конечно! – радостно ответил Женек и сел чистить лук, зачем-то заранее вытирая глаза.

Вишневая невеста

Злая бабка жила на пятом этаже. Димка огляделся, со страхом посмотрел на темное пыльное окно. Но зацепился за толстую ветку и ловко полез на огромную старую вишню, возвышающуюся в центре питерского двора. Едва успел добраться до самых спелых ягод, на уровне третьего этажа, как из окна противной квартиры донесся дребезжащий крик.

– А ну, слезай сейчас же! Опять ты – шпана!

Димка замер на дереве, как будто это могло сделать его невидимым. Из окна вылезла седая всклокоченная голова.

– Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не лазил на это дерево?

Мальчишка съёжился и сплюнул косточку. Вишня манила его вторую неделю. Он все ходил вокруг и не мог оторвать глаз от сочных темно-бордовых россыпей.

– Слазь, говорю! – не унималась старуха. – Тебе говорю, слазь! Свалишься – костей недосчитаешься! – зло шипела она пацану, пока тот набивал себе рот и карманы ягодами.

– Да что это такое? Почему крики опять? – высунулась из окна соседка с первого этажа и по совместительству Димкина мама.

– Томка! – закричала ей старуха. – Убери своего охламона с моей вишни, сейчас же!

Тамара брякнула на подоконник ведро, приготовленное чтобы помыть это самое окно.

– Дима, спускайся! А то и вправду упадешь…

И добавила чуть тише:

– Вот ведьма, а! Бывают же такие старухи ядовитые…

– Чего-о? – проявила остроту слуха ядовитая старуха.

– Говорю.… Это ваш кот на мой коврик гадит?! – прокричала она так, что эхо подхватило слова, стуча ими о кирпичные стены маленького полукруглого дворика.

На третьем этаже тоже открылось окно. Сначала показался мужчина в майке, потом высунулась женщина, потирая сонное лицо.

– Ну что опять за бедлам?! В субботнее утро выспаться невозможно.… Снова эта старуха? С пятого?!

Димка же, обрадованный тем, что внимание с него переключилось, решил забраться повыше. И сам не понял, как вместе со сломанной веткой оказался лежащим под деревом. Раскрыв рот, он тихо хрипел, обхватив рукой вывернутую ногу, из которой белела торчащая кость.

Ни Димкина мама, поглощенная перепалкой, ни другие соседи, разделившие всеобщее возмущение, никто этого не заметил. Сквозь пелену слез Димка увидел одного человека, бегущего к нему через весь двор. Леночку со второго этажа. «Нет, только не это!» – подумал мальчишка, едва не теряя сознание от боли и смущения. Леночка снимала квартиру в этом доме недавно, но питерцы-старожилы приняли ее как родную. Да и как иначе – работала девушка медицинской сестрой. И потому вся ребятня тащила ей больных котят, а бабульки заходили попить мятного чаю и померить давление. Димка и сам не понял, в какой момент она заполнила все его мысли и детские мечты. И потому, когда Ленка подбежала, обхватила руками, мальчишка не в силах сдерживать слезы уткнулся в ее мягкое плечо, вдыхая свежий конфетный запах девичьего тела. Но девушка вдруг отстранилась и, сложив загорелые руки на высокой груди, сказала:

– Чего разлегся-то – вставай!

Димка оторопело продолжал сидеть на земле, ощупывая ногу. Боль исчезла внезапно, как будто ее и не было.

– Как…? У меня кровь! Вот!

– Никакая это не кровь, – засмеялась девушка – Это же вишня! Домой иди, давай, – подмигнула насмешливо. – Вот мать-то тебе даст за штаны!

Перспектива предстать перед матерью в таком виде переключила Димкино сознание. Он решил, что все это ему показалось. И адская боль, и кость из порванной штанины… Он осторожно встал. Нога была совершенно целой.

– Ладно, – Ленка положила ему руку на плечо. – Пойдем, я тебя домой провожу.

– Вот еще! – буркнул мальчишка, но обрадовался. Мать при посторонних сильно орать не будет.

Тамара, увидев сына, всплеснула руками.

– Ты чего? Свалился-таки с дерева??

Димка шмыгнул носом.

– Иди мыться! – строго сказала мама. И как только тот скрылся в ванной, обратилась к Леночке:

– Ой, слава Богу, все хорошо, а то эта ведьма сверху – ну, вы знаете, наша.… Каркает и каркает! Как ни брякнет чего, так и случается. С соседом, помните, что было? Сколько потом в больнице лежал. Леночка, у меня просьба к вам… Может, вы сходите к ней? Поговорите. У вас такое сердце золотое и душа… Проходу ведь не дает моему Димке! Стращает и стращает! Чего она взъелась на ребенка?

Леночка вздохнула.

– А сами вы чего не сходите?

– Так язва – это! Самая натуральная. Язва, а не старуха! С ней говорить невозможно. А кот! Ее кот. Он же просто ненормальный. Появляется, ходит как у себя дома и главное, гадит! Гадит прямо на мой коврик у дверей. Леночка!

– Ладно, ладно…

– Милая! А я вас такими грибочками угощу!

Девушка, грустно улыбаясь, поднималась по лестнице на пятый этаж. Стоя в широкой парадной, некоторое время прислушивалась. Потом без стука толкнула нужную дверь. Навстречу ей спешил лоснящийся черный кот. Леночка, по-свойски, сразу повернула на кухню. Дернула ручку древнего холодильника. Налила в миску молока. Села на табуретку и, разглядывая далекие паутины в углах высоких потолков, наконец, спросила:

– Чего ты опять вытворяешь?

Кот покосился на девушку, но жадно продолжал пить. Та подвинула себе вазочку с густым вишневым вареньем.

– И дался тебе этот коврик? – спросила она, облизав ложку. – Да скоро я тебя заберу, скоро! Надо бы, в другое место переехать. Но как, скажи, я вишню брошу? И этот дом.… Ведь мы столько здесь прожили.

Кот оторвался от миски.

– Помнишь, как комнату нашу отстаивали у революционного домкомитета? А как в блокаду соседей кормили? А эти новые жильцы такие.… Такие глупые! Я предупреждаю их об опасности, а они злятся на меня. За что? Я ведь их уберечь хочу! Не слушаются, а как беда случается – винят меня. И снова наша вишня всем мешает.

Кот задумался и стал тереть черной лапкой мокрую от молока мордочку.

– Опять хотят мою вишенку спилить. Тоже мне – «Не может плодовое дерево столько жить!» Ну, откуда им знать, что она росла на этих болотах, когда еще и города не было. Ух, как мужики – строители дивились, увидев цветущую вишню на болоте. Ха! Но не тронули. Поумнее были нынешних.… Ну как отсюда уехать? И ты не представляешь, как сложно стало документы подделать, – оправдывалась Леночка. – Вот оформлю снова свою смерть, потом вступлю в наследство. Как внучка или правнучка.… И сразу тебя к себе заберу, обещаю! И так забегаю несколько раз в день. Чаще не могу. Чего молчишь? Обижаешься? Скоро заживем по-новому! – девушка мечтательно закатила глаза, улыбнулась, бросив ложку на стол. – Может, даже замуж выйду!

Кот поморщился и фыркнул.

– А что? Подожду, Димка подрастет.… За него и пойду!

Ленка засмеялась заливисто и весело.

– Ладно, мне на работу надо. Какой ты неразговорчивый стал. Стареешь, что ли? – довольная своей шуткой, она выпорхнула из квартиры.

Кот запрыгнул на подоконник, глядя вслед.

– Снова невеста… – наконец проворчал он. Зажмурился и посмотрел на высокое раскидистое дерево, настойчиво протягивающее ветку усыпанную ягодами прямо в раскрытое окно. – Опять варенье варит. Влюбилась, значит…

Насупившись, кот свернулся клубочком. Широко зевнул и бормотал засыпая. – Эх, оболтус.… Не отвадил я тебя от вишневой мечты. Хм… А мои девять жизней заканчиваются… Ну, значит, будет, кому за ней присматривать.