Текст книги "Прямые солнечные лучи. В погоне за эмоциями"

Глава 5

Черная кофта висела на спинке кресла и источала самый обычный запах сигаретного дыма. То же самое происходило с одеждой Ланы после любого более или менее длительного контакта с Ниной, так что ничего нового в этом не было. Тем не менее, каждый раз, проходя мимо кресла, она зачем-то украдкой вдыхала этот тяжелый, крепкий «аромат».

Днем они поболтали с Ниной в подъезде. Та выглядела сонной и слегка разбитой, но все время мечтательно улыбалась и блаженно-замедленным тоном, как наркоман после дозы, повторяла: «Было здо-орово…». Конечно – алкоголь, музыка, мальчики.

– Надо еще сходить. – Это был пробный шар, пущенный Ланой без особой надежды – что обычно отвечают на такое, кроме «да, как-нибудь надо»? Но «как-нибудь» можно выпить кофе с хорошей знакомой, так и не вошедшей в разряд подруг, или посмотреть фильм, который тебе однажды посоветовали, или отнести в починку старые часы. Для судьбоносных встреч «как-нибудь» не годится. Сейчас или никогда.

Совершенно неожиданно для Ланы соседка ответила:

– Боялась предложить! Мы в выходные опять пойдем – думала, теперь уж без тебя…

– Почему же, – улыбнулась Лана (слишком натянутая, слишком светская улыбка, нужно учиться играть искуснее).

– Что, почему опять идем? – по-своему поняла ее Нина. – Потому что Маша вроде как замутила с Алексом, а он туда постоянно ходит.

Лана чуть было не спросила, кто эти люди, но вовремя вспомнила, что Маша – одна из подружек Нины. Открытым, однако, оставался вопрос с Алексом.

– Ну ты вообще… все пропустила, он вроде представлялся, – недовольно заметила Нина. – Алекс – тот, что угощал нас абсентом, а потом танцевал с Машей всю ночь и с ней уехал.

– Ого, – механически отозвалась Лана. Она совершенно не помнила, кто с кем уехал – было лишь смутное ощущение, что одной из длинноволосых блондинистых подружек не было в их ночном (впрочем, уже утреннем) такси.

– Память у тебя – ужас. Не так-то много и выпила, – произнесла Нина осуждающе (похоже, будто осуждала она Лану больше за последнее).

«Но то, что тебе нужно, ты запомнила отлично… правда, эх, было бы что запоминать. Разве только собственные эмоции – вызванные человеком, с которым ты так даже и не познакомилась. А как бы ты вела себя, если бы он подошел?.. Ну ладно, у тебя будет время подумать…». – «Нет, мам, я не хочу об этом думать». – «Нет, хочешь». – «Нет, не хочу. Это все просто с непривычки, от стресса. Новая обстановка, новые люди… давно у меня такого не было, вечно вращаюсь в привычном мирке, круг общения в основном не меняется, вот и переволновалась. Отвлекусь, забудется – жизнь-то идет. Завтра к Диминой маме на блинчики…».

Последний факт, внезапно всплывший в голове, не огорчал и не радовал Лану – скорее, вызывал едва ощутимую досаду. Сейчас – какие-то блинчики? Это… странно. Но главное – не думать о самом Диме, о том, как она поймает его влюбленный взгляд и опустит глаза, потому что… мечтает о парне из клуба? («Ага-а, «мечтает»? – «Нет, мам! Тебе показалось». – «Наконец-то призналась». – «Может, и не мечтаю. Зациклилась. Не знаю, как еще это назвать. Абсурд, да? Конечно, абсурд! По крайней мере, для разумного человека. К черту все, нужно просто увидеть его еще раз и удостовериться в том, что он мне не нужен. А потом все опять станет хорошо и спокойно». Так утешает себя заболевший: ничего-ничего, скоро снова буду на ногах…).

– Короче, ты с нами в клуб, – подытожила Нина. – Это круто. Я говорила, тебе понравится. Я же была права? Ну, скажи, права?

– Да, да, права, – усмехнулась Лана. «Мать» промолчала, но очень выразительно.

…«Перемотать». Это слово прочно засело у нее в мыслях, и она то и дело повторяла его про себя с упрямой надеждой, как молитву. Время просто обязано было бежать быстрее – чтобы она наконец встретила его, разочаровалась и вернулась к нормальной жизни, без навязчивых мыслей, без учащенного сердцебиения. Вместо этого оно ползло как черепаха, со скрипом протаскивая ее через все препятствия, все бессмысленно-тяжелые разговоры.

– Милая, тебе надо отдохнуть. Ты выглядишь такой замученной. – Дима.

– Опять голова болит? Бедная, да что ж с тобой творится? – Вера с Мишей.

– На тебе лица нет. Поверь мне, тот парень в любом случае не стоит таких нервов. Клубные мальчики все одинаково пустые, ты же знаешь. – Саша.

Можно подумать, Лана специально от нечего делать размышляла об этом незнакомце. Просто его образ гвоздем торчал у нее в голове: темные глаза, профиль, движения, то, как он подносит сигарету ко рту, как улыбается…

Всю пятницу у нее дрожали руки – это было необычно, ведь она даже не осознавала, что нервничает. Невнятные мысли, вопросы без ответа спутались в плотный клубок, от которого было немного трудно дышать. Да и все.

«Ну, давай поговорим. Чего ты так боишься? Не увидеть его? Не понравиться ему?» – «Господи. Я боюсь о нем думать. Я теряюсь, мне плохо. Мам, помоги». – «Да встретишь ты его завтра». – «Что? – Лана чуть не разрезала себе палец вместе с зеленью. – Как ты думаешь, мне это нужно?» – «Что тебе действительно нужно – так это уверенность. А то накрутишь себя, как в прошлый раз: он на меня не посмотрит, будет смеяться… Эти мысли только мешают. А знаешь… давай-ка заканчивай готовить и бегом по магазинам. Как это „зачем“? Выбирать одежду и косметику! И обувь – на каблуках!»

Лана обрадовано уцепилась за эту мысль: она предвещала хоть что-то новое, какое-то действие. Пусть даже ей никогда особенно не нравилось ходить по магазинам. С трудом заставив себя дожарить мясо, она сжевала кусок прямо из сковороды, заев его салатом (уйди она не поужинав, Вера с Мишей заподозрили бы неладное). С таким же успехом, впрочем, она могла бы есть и бумагу – вкуса все равно не почувствовала.

Впервые в жизни Лана мчалась к торговому центру как на крыльях. Нырнула в чужой для себя мир – куча бутиков, везде яркие вещи, распродажи, девушки мечутся между стендами, набирая тряпки в таком количестве, будто только что прибыли в командировку на год, а весь багаж по ошибке улетел в Гонолулу. Ощущение было как в клубе: у них своя тусовка, отлично, а она-то что тут забыла? Но – выдохнула, пересчитала на всякий случай деньги, отложенные когда-то на черный день, и отправилась в маленькое путешествие.

Через пару долгих часов Лана оказалась «на воле» (именно так она это воспринимала) – с кучей пакетов и пустым кошельком. Еще никогда она не тратила столько денег за раз, но к чувству вины примешивалось удовлетворение: уж теперь-то она будет выглядеть на все сто. «Увидит ли это ОН – неважно», – слегка (или не слегка) лукавя, добавила девушка про себя.

– Ничего себе! И куда ты все это поставишь? Подоконник-то не резиновый! – Заметив в руках племянницы массивные пакеты, Вера решила, что та накупила новых комнатных растений в горшках.

– Это не то, что ты думаешь, – улыбнулась Лана, извлекая на свет божий пару лакированных сапожек.

– Ух! – вырвалось у Веры.

– Не нравится?

– Почему нет… просто они немного не в твоем стиле… и каблук такой…

– Мне захотелось купить.

– Захотелось – хорошо… слушай, а с теми твоими что случилось?

– Ничего. Я подумала, мне нужны еще одни.

– М-м. Понятно. Что в остальных пакетах?

– Одежда и косметика.

– Столько?! – Тетя даже отпрянула от неожиданности. – Все свои деньги потратила?!

– Ничего, еще подработаю. Решилась имидж сменить.

– Так внезапно. Неужели Дима намекнул, что ты недостаточно эффектно выглядишь? Не верю, он не такой.

Лана еле заметно хмыкнула. Дима-то, конечно, не такой. Он не обратил бы внимания, даже если бы она целый год носила лохмотья. С такими мужьями как он жены себя и запускают: ходят дома в засаленном халате и с хвостиком, зная, что их любят за внутреннюю красоту. Не в обиду ему будет сказано. Вернее, подумано.

Она встала перед зеркалом в новом обтягивающем платье чуть выше колена, оглядела себя со всех сторон – как и накануне в примерочной, изъянов не обнаружила. Обновка выглядела сдержанно, элегантно, дорого – и, в ее понимании, как раз подходила для ночного клуба. «Что скажут Вера с Мишей, когда я объявлю им, что опять иду в клуб? Они подумают, я стала пустышкой, которую заботят только шмотки и развлечения. Будут во мне разочарованы. Объяснить все как есть? Вот прямо сегодня, за чаем? „Знаете, во мне ничего не изменилось, я та же Лана, и все, что мне нужно в этом клубе – просто снова увидеть одного человека и успокоиться?“ Но… ради того, чтобы мельком посмотреть на кого-то и забыть, не обновляют гардероб и не тратят последние деньги на дорогую косметику. Так может, я обманываю саму себя? И мне нужно не только увидеть его, но и покорить? Или даже… соблазнить?»

Это было настолько абсурдно, что она заулыбалась. То не знать, встретит ли его еще хоть раз в жизни (при мысли, что нет, внутри будто образовывалась черная воронка), то размышлять о том, чтобы соблазнить его… надуманный, по сути, персонаж. Но куда более реальный, чем все остальное в ее жизни.

Глава 6

Нина стояла в подъезде – с красным, опухшим от слез лицом и в кои-то веки без сигареты.

– Ненавижу! Не-на-ви-жу! – повторяла она дрожащим голосом. – Все настроение испортила! Так хорошо было, а она…

– А ну прекращай жаловаться! – приоткрыв дверь, прогремела тетя Люба. – Ланочка, ты представляешь?! Клялась мне, что бросила курить, сегодня с утра решила ей погладить джинсы, она же вечно в мятом ходит, а в кармане – пачка! Еще врать пыталась, что сигареты давнишние – я-то помню, что стирала джинсы три дня назад, и уж точно не вместе с пачкой!

– Уйди! Дай поговорить! – визгливо взорвалась Нина. – Мне восемнадцать лет – сколько можно нудеть?!

– Если такая взрослая, сама стирай и гладь себе одежду! – не осталась в долгу мать. – И на сигареты свои сама зарабатывай, больше ни копейки не дам!

Дверь захлопнулась, и Нина сквозь зубы процедила ругательство.

– Когда уже я буду жить одна? Надо скорее найти нормального парня и съехать от этой истерички!

– Не повезет же тому парню! – Голова тети Любы снова высунулась из дверного проема – оказывается, она успела все услышать, и ругательство, возможно, тоже. – Ты же ничего по дому делать не умеешь, руки из одного места растут! Он и за учебу твою будет платить?

– На *** мне не нужна твоя учеба!

На сей раз мать точно услышала – и не только она, но и целый подъезд.

– Ну-у, совсем распустилась. Сопли утри и домой давай, ты пропылесосить должна. – Бросив извиняющийся взгляд на Лану, тетя Люба скрылась в квартире.

– Видишь, какие классные выходные она мне устроила, – обернувшись к Лане, всхлипнула Нина. – И никаких теперь клубов…

– А сбежать не хочешь? Ты же так делала. – Лана была не то чтобы разочарована – скорее, прибита, как говорят – будто пыльным мешком по голове. Однако пока клубы пыли не заволокли сознание окончательно, она все еще пыталась выкарабкаться. Это было нечто вроде инстинкта: борись до последнего, а потом уже умри.

– Можно бы, но настроя все равно нет после этой ругани. В другой раз как-нибудь… – протянула Нина. Вот она сегодня бороться ни с кем и ни за что не собиралась. Поставила крест на этом дне.

– А твоя… Маша пойдет? – механически спросила Лана. Почему-то вспомнилось свежевыглаженное платье в шкафу – то самое, элегантное и сдержанное, как раз для клуба. А обувь на каблуке зачем было покупать? Глупо, глупо. «Ладно, погоди, еще не вечер. Не сдавайся». – «Безнадежно, мам, я знаю. Не судьба. Да все равно бы не увиделись. И зачем…» – «О-о, пошла философия».

– Что ты говоришь? Маша? – Нина полезла было в карман, но, вспомнив, что сигарет там нет, с досадой поморщилась – слезы уже вроде бы иссякли. – Ну, она-то должна, у нее же там этот… Алекс. Остальные так и не собрались. По-дурацки все вышло. Давай в следующую субботу попробуем.

Следующая суббота? Еще неделя полужизни, едва ползущих минут, пустых разговоров, тяжелых мыслей… А если потом – разочарование? Нет, лучше сейчас, даже разочароваться лучше сейчас. Быстрее получится все забыть.

– Надо же, а меня, на удивление, прямо тянет в клуб! Вряд ли это настроение вернется, – заговорила Лана с непринужденной улыбкой. Сменила тактику.

– Травишь меня, да? – буркнула Нина и снова потянулась за мифической сигаретой. – Нет чтобы утешить…

– Извини, солнце… слушай, может, мне с Ната…. Машей тогда пойти?

– М-м… ну, она с Алексом и его друзьями… хочешь с ними?

– Можно. Не терпится снова потанцевать.

– Наконец хоть что-то человеческое в тебе проснулось. А то все учеба, растения… О`кей, если тебе нужна компания, я ей позвоню, спрошу, как она на это смотрит.

– Позвони, пожалуйста.

«С незнакомыми людьми ради незнакомого человека. Браво. Что я делаю?» Ленивое изумление (на более активное не хватило бы с душевных сил), которое Лана вызвала у самой себя, граничило чуть ли не с восхищением: ничего себе, как я могу, оказывается. Накануне хладнокровно соврала Вере с Мишей, что будет ночевать у Саши. Не смогла только заставить себя посмотреть им в глаза. И был дикий соблазн как-то обелить себя – на самом деле съездить к лучшей подруге, что ли. Не привыкла Лана говорить самым близким людям то, что не имеет ничего общего с правдой. Но такой правды они бы не поняли. И ведь ужасно, что поверили – с улыбкой пожелали племяннице приятного вечера, передали привет Саше… От одной мысли об этом у Ланы засосало под ложечкой.

– Пойдете вдвоем, – уныло констатировала Нина, пряча телефон обратно в карман джинсов. – Маша встретится со всеми уже в клубе. Она сказала, вы с ней могли бы увидеться у супермаркета. Ну, как в ту субботу.

«А, точно, алкоголь. Зачем же еще супермаркет. Расслабиться, отвлечься? Наверное, сейчас это как раз то, что нужно. Просто чтобы… не лопнуть».

… – Так сойдет? – Маша распахнула пальто, вызвав у Ланы ассоциации с эксгибиционистами. Сходство было еще и в том, что под пальто практически ничего не оказалось: совершенно прозрачная кофта, надетая на весьма открытый бюстгальтер, и крошечные шортики – на капроновые колготки.

– Зачем было вообще одеваться? – усмехнулась Лана.

– А что, не нравится? Ну, я и не для тебя старалась. – Это было не стремление обидеть – скорее, простодушная откровенность. Лана спокойно ее проглотила, запив горьковатым и пенистым, как шампунь, коктейлем.

– Правда же, он супер? Я влюблена по уши! – с упоением продолжала Маша. – Нет, классный, а?

Вероятно, речь шла об Алексе, но Лана помнила только то, что он блондин, поэтому кивнула довольно сдержанно.

Вошедшая во двор немолодая женщина неодобрительно покосилась на сильно накрашенную Машу с сигаретой в одной руке и банкой коктейля в другой. Потом перевела взор на Лану и, ничем не утешившись, отвернулась. Лана вспомнила неотесанных парней с пивом у них во дворе – по поводу них вечно возмущалась тетя Люба. «Вот уж не думала, что окажусь на их месте… ну, почти… смертельно скучно, в голове слегка шумит, и я все время спотыкаюсь на этих каблуках… стоит оно того или нет?»

– Ты тоже покажи, как оделась, – потребовала Маша. – Сапожки, кстати, крутые. И макияж.

– Спасибо.

– Ого-о, и платье очень даже. Наверное, кого-нибудь себе найдешь. У тебя парень есть?

– Да. Жених. – Лана редко произносила это слово даже мысленно, но сейчас почему-то захотелось. Может, стоило напомнить себе, что у нее много чего есть, помимо воображаемого возлюбленного и образа матери – только они и заполоняли ее сознание всю последнюю неделю.

– Жени-их? – хохотнула Маша. – Ты крута. И что ж тебе тогда в клубе ловить?

– Танцевать хочу.

– Запишись в танцевальную студию. – А вот здесь уже сквозила враждебность.

– Что-то не так? – осведомилась Лана.

– Просто не понимаю тебя. Если бы у меня был жених, я бы никуда без него не ходила, тем более в клуб… – Ясно. Зависть. – Видно, тебе с ним чего-то не хватает? – Не дожидаясь ответа – будто бы он был очевиден, – Маша достала очередную сигарету. – Курить будешь?

Лана машинально помотала головой.

– Нинка сказала, ты курила в ту субботу… Жаль, она с нами не пошла.

– Ага. – Лана потрясла своей банкой с коктейлем, – та была уже совсем легкой, только на дне что-то заплескалось. Ничего себе, почти все выпила. Ладно, сегодня можно.

«Ты ведь увидишь его. Совсем скоро». Это было даже не предчувствие, а внезапно накатившее осознание. Да, он будет там, непременно! Скорее, скорее туда! «Ну-ну, не торопись, потерпи еще чуть-чуть. Время идет только вперед, ты ведь сама говорила». – «Честно говоря, мама, я все больше в этом сомневаюсь…».

Глава 7

И вот – дотерпела. Огни танцпола встречают Лану как родную. Она еще не видела его, но отчего-то ей уже хорошо. С нежной улыбкой она наблюдает, как Маша бросается на шею к высокому блондину (умудрилась еще узнать его, он ведь похож здесь на каждого первого: узкие джинсы, футболка с огромным принтом, прилизанные гелем волосы…). Атмосфера, которая раздражала ее еще недавно, теперь умиротворяет – Лана растворяется в ней, танцует, поддавшись ритму и настроению, ей все равно, что Маша с Алексом почти сразу исчезли. Может, сели за столик к одному из его друзей-завсегдатаев… или решили уединиться где-нибудь…

А вот и он. Она даже не удивляется (только шепчет про себя кому-то «спасибо»): знала это, почувствовала с порога, мучительное черно-белое кино уже стало цветным – так органично, и не верится, что было иначе. Как она могла сомневаться?.. Все, забыли. Шоу начинается.

Он курит у барной стойки, болтает с приятелем, уже не с тем, что был в прошлый раз. Кажется, не с тем. Все эти мажоры одинаковые, один он – уникальный, ослепительный, даже глаза почти болят, когда на него смотришь. «Особенно губительны прямые солнечные лучи» – откуда эта фраза, почему вертится сейчас в голове? Да нет, она не влюбилась в него, ей просто хочется согреться в этих лучах… или сгореть?..

Но что это за девушка – легкая, стройная, с распущенными темными волосами чуть ниже плеч – порхает к нему, обнимает за талию, шепчет на ухо… а он прижимает ее к себе – легонько, на секунду, – отпускает и усмехается, Лана уже видела у него эту едкую ухмылку. Девица не спешит отходить, все стоит и оживленно разговаривает – то с ним, то с его приятелем, но исподтишка-то поглядывает только на НЕГО, неудивительно, как тут удержаться. Она придвигается к нему почти вплотную, такая свободная, такая развязная в своем черном топе без бретелек – Лана бы такой никогда не надела, а теперь думает, что зря. И вообще, чего бы она сейчас не сделала, чтобы быть похожей на эту девушку. Солярий? Хищный маникюр? Пластическая операция? Почему бы нет!

«Стоп, стоп. А ты так и собираешься танцевать в стороне? Это шикарное платье, эти умопомрачительные сапоги – разве не для того, чтобы ему понравиться?» – «Ох, мам…» – «Так чего ты ждешь? Обрати на себя его внимание! Он тебя точно оценит!» – «Ты права. Ладно. Но сначала нужно…»

Бармен у стойки окидывает Лану странным взглядом – будто у нее на лбу написано, что она во второй раз в жизни пришла в ночной клуб и впервые сама заказывает алкоголь. А может, он просто плохо ее расслышал?

– Виски с колой! – кричит она на всякий случай еще раз.

Крепко, конечно, но подойдет. Бармен подает ей наполненный почти до краев стакан, льда тоже не пожалел – его так много, что из него можно было бы сделать компресс, и не один. Стоит Лане поднести стакан к губам, кто-то внезапно дергает ее за рукав – она вздрагивает, чуть все не пролив.

– Приве-ет! – орет ей в ухо парень, и она даже радуется в первую секунду – здорово, знакомого встретила, – но выясняется, что она видит его впервые. Знакомый, ага, наивная.

– Скучаешь? – снова громогласно обращается он к ней.

Не-ет, это актер другого шоу. Он перепутал место съемок, ему надо уйти. Лана мотает головой и отворачивается, но парню этого недостаточно: он ничего не смыслит в кино, не смущается своей неуместности и твердо вознамерился познакомиться – чем ближе, тем лучше.

– Одна пришла? – продолжает сыпать банальностями он.

Лана не отвечает, выискивая ЕГО взглядом в толпе: надо же, он точно здесь, по ощущениям – совсем близко, а она упустила его, всего-то на минуту отвлеклась… и девицы в черном топе нигде не видно, неужто уединились, как Маша с Алексом?! Господи, они ведь просто болтали, с какой стати?.. К тому же, сердце так колотится – да нет, он рядом где-то, почти за ее спиной, может даже… смотрит на нее?!

– О-опаньки, кого я вижу! Здорово!

Внутри все радостно сжимается и так же резко, как пружина, разжимается: это он. Подходит не к ней, конечно, а к тому парню, что пытался к ней «подкатить». Они одновременно и обнимаются, и пожимают друг другу руки – ну о-очень рады встрече, – а потом он, разумеется, переводит взгляд на нее. Тот же взгляд, оценивающий – забыл, видно, что в прошлую субботу уже оценивал. В этот раз увиденное нравится ему явно больше.

– Общаетесь? – не отрывая от Ланы глаз, спрашивает он у друга.

– Да не хочет общаться девушка, красивая такая – надеюсь, хоть ты разговоришь, – отзывается тот, одарив Лану торжествующей улыбкой – никуда, мол, не денешься. А она уже и не хочет деваться.

Он все смотрит и смотрит – прежде чем обращается к ней, она успевает незаметно поправить платье, побарабанить пальцами по барной стойке, взять стакан, отпить глоток ледяной жидкости и даже поворошить трубочкой кубики льда.

– Привет, – наконец произносит он, и Вселенная обрушивается на нее золотым дождем. Он с ней заговорил. Сам. Впрочем, и тут иначе быть не могло. Все, что сейчас происходит, было предопределено. Не зря ее ломало целую неделю.

– Приве-ет! – пожалуй, излишне задорно, точно ведущая утреннего телешоу, кричит Лана.

Наверное, сильно бросается в глаза контраст: как она общалась с его другом и как с ним… ну и что? Она пришла на танцы, отдыхает и болтает с кем хочет. А с кем не хочет – не болтает. Вот и весь секрет.

– Тебя как зовут? – спрашивает он.

– Милана.

– Что? – Он слегка наклоняется к ней, и в ее в голове почти одновременно проносятся две мысли: «Как классно от него пахнет…» и «Зачем я назвала полное имя? Тысячу лет так не делала…». Она привыкла считать свое имя вычурным – возможно, потому что так считали Вера с Мишей – и мало кому его называла. Даже Нина не подозревала, что ее соседку зовут не Светлана. А сейчас – выпендриться захотелось, что ли? Или это была, как у Маши, простодушная откровенность – как есть, мол, говорю, скрывать мне нечего? Смешно. «Не анализируй. Не время». – «Справедливо».

– Милана! – отчетливо повторяет Лана ему на ухо, замечая у него на мочке уха почти заросший прокол – неужели носил серьгу? Она не может даже понять, нравится ей это или нет – то ли круто и гламурно, то ли, наоборот, не по-мужски. В любом случае, его выбор.

– Ничего себе, – ухмыляется он. – А я Денис. Можно просто Дэн. Это мой друг Олег.

– Вот и познакомились, – вставляет довольный Олег, хотя на него Лана даже не смотрит. Ладно уж, пусть будет второстепенным героем, если ему так хочется, но не лезет в кадр лишний раз.

– Виски? – с видом знатока осведомляется Денис (какое красивое, необычное имя, емкое и раскусывается как ириска – Де-нис, лучше, чем Дэн).

Лана кивает, снова с чрезмерной готовностью, как если бы рекламировала виски и собиралась уговорить его на дегустацию. Но он не соблазняется:

– Здесь алкоголь не очень. Я знаю, где получше. – Слегка теребит место прокола на ухе – очевидно, привык трогать сережку. Это напоминает Нинины поиски несуществующих сигарет по карманам, и Лана усмехается.

– Что ты? Что смешного? – настороженно реагирует Денис. Не сводит с нее цепкого взгляда, будто она рыба на его крючке – не вытянул еще, не дай Бог, сорвется. Хорошо, правильно. Хоть бы только руки перестали дрожать.

– Ничего. Все отлично, – уверяет она. – Где, говоришь, алкоголь получше?

– Ну, знаю я одно место. Поехали? Олег, ты с нами?

– Да не вопрос, – с энтузиазмом откликается друг.

– Тогда я вызываю такси. – Денис пристально смотрит в глаза Лане (она вроде бы не отвечала согласием, он все решил за нее, но она уже осознает, что не откажется, слишком пьянит ощущение свободы и предвкушение нескольких часов в его обществе) и… скрывается в толпе. «Не надо. Не уходи». Она цепляется за него взором, магнит тянет следом, но Лана, ухватившись обеими руками за барную стойку, удерживается на месте.

Олег подмигивает ей, бормочет что-то вроде «увидимся, красотка» и уходит тоже. Ей вроде как не положено их преследовать. И зачем, если они все равно вот-вот уедут вместе… Крошечный червячок сомнения: или это была шутка?.. Может, он вообще забудет, что приглашал ее, девушку с плохим виски и странным именем, которая постоянно улыбалась и вела себя как восторженная школьница? Ладно, ладно…

– Ты здесь! Я тебя обыскалась! – К Лане подскакивает Маша – она уже еле держится на ногах, в глазах пьяный блеск, на губах шальная улыбочка. На капроновых колготках – упс! – стрелка, сказать ей? Да ей, похоже, уже до лампочки.

– Подходила ведь к стойке, но с другой стороны – тебя не видела, – бормочет Маша.

Лана залпом допивает виски – о-ох, как обжигает изнутри! – и заявляет:

– Я сейчас уеду!

– Как? Уже? – широко распахивает глаза Маша.

Лана вдруг вспоминает, сколько раз в жизни ей приходилось слышать – на праздниках, на школьных дискотеках, на дружеских сборищах – это недоуменное «уже?!», в котором чудилась и нотка снисходительности. Мол, маленьким девочкам пора домой, а взрослые повеселятся на всю катушку, до утра. Потом ей в восторге рассказывали, как кто-то напился в хлам и к кому-то приставал, а она убеждалась, что ничего не пропустила…

Она обычно старалась не возвращаться поздно: знала – Вера с Мишей волнуются и не могут заснуть. К вечеринкам в их семье относились скептически, и уделять им большое внимание было бы так же нелепо, как играть в песочнице в осознанном возрасте. Но вот Лане двадцать – вроде бы запретам, даже если бы они и были (а их не было), пора потерять силу, – она в ночном клубе, откуда собирается уехать отнюдь не в одиннадцать и явно не домой. А дядя с тетей думают, что она у подруги… Наивная, детская ложь – так врут только в шестнадцать. Да и ехать непонятно с кем непонятно куда – тоже поступок не слишком взрослый. Лана привыкла быть рассудительной и, что уж там, немного свысока взирать на тех, кому этого качества не хватало. Но в глубине души не мечтала ли она все это время поменяться местами с ними, безбашенными, непоседливыми, не думающими о последствиях? Может, в этом есть своя прелесть, а она, умная, отщипнет от такой жизни лишь кусочек – ровно столько, сколько ей нужно? Чтобы потом опять встать на свой путь, но уже знать, что ничего в этой жизни не упустила?..

Эта мысль вдохновляет и поднимает Лану в собственных глазах. Она улыбается Маше мило и лучезарно, как лучшей подруге:

– Я кое с кем познакомилась.

Целых пару мгновений Лана почти боится, что Маша рассмеется или переспросит: «Ты-то?! Да ладно!», но она просто произносит:

– О-о, с кем же?

– Его зовут Денис.

Лана раскрывает заветное имя, надеясь, что Маша сможет что-то рассказать о ее прекрасном новом знакомом. Но в ее пьяном взгляде не отражается ровным счетом ничего – откровенность Ланы пропала зря, ну не беда.

Внезапно подошедший сзади блондин (ага, Алекс, точно) с веселым смехом обхватывает Машу за бедра и прижимает к себе. Охнув и издав то ли восторженный, то ли удивленный возглас, она оборачивается и дарит ему жадный поцелуй, уместный скорее в спальне, чем на глазах у сотни людей. Даже если ту сотню уже ничем не удивишь.

– Она нас покидает! – громко сообщает Маша, показывая на Лану.

Алекс качает головой – можно подумать, для него это огромная потеря.

– Уезжает с парнем! – уточняет Маша – будто это усугубляет вину «предательницы».

– С кем? – интересуется Алекс.

– С каким-то Денисом…

Маша ластится к нему, целует в шею. Рассеянно гладя ее по голове, он обращается к Лане:

– Это, случайно, не тот Денис, что с серьгой в левом ухе?

– Кажется, он ее вынул, – почему-то виновато говорит та.

– Да? М-м. – Алекс озирается. – Он здесь?

– Нет. Отошел. Может, на улицу…

– Как выглядит-то?

– Отлично.

– Что?

– А, ну как… Смуглый высокий брюнет, очень темно-карие глаза. Одет в белую футболку, джинсы и кроссовки. – Описание получается безликим, Лане хочется добавить какую-нибудь изящную деталь, но сейчас это вряд ли уместно, да и в голову ничего не приходит.

– Не знаю, но, похоже, он самый. – Видимо, сочтя тему закрытой, Алекс переключается на Машу – прижав ее к барной стойке, начинает водить ладонями по ее телу. После такой – невольный каламбур – прилюдной прелюдии Лана постыдилась бы выходить из дома. А они, небось, через несколько дней в тот же клуб нагрянут.

– А кто он? – кричит Лана, почти не надеясь, что Алекс соблаговолит оторваться от своего занятия ради ответа. Но тот отвечает – коротко и четко:

– Бабник.

– Вот! Не изменяй жениху! – усмехается Маша, а Лане слышится: «Тебе, домашней девочке, этот крутой мачо не пара». Чушь. Откуда ей знать, что Лана «домашняя девочка» (она сама ненавидела это определение, но по сравнению с клубной тусовкой она, наверное, таковой и была)? «А твой мачо, который тебе пара, тебя не только бросит завтра, но и разболтает всей округе, что и как ты кричишь во время секса. Если, конечно, к тому времени у вас еще останутся какие-то секреты от общественности», – с неожиданной агрессией отвечает про себя Лана.

– Такси, пошли! – подойдя, орет ей прямо в ухо (в своей, видимо, обычной манере) Олег.

Алекса он, похоже, не знает или не узнает – рассеянно смотрит и отводит взор. Странно, тут разве не все друг с другом знакомы?.. Алекс все еще поглощен своеобразными ухаживаниями за своей дамой – как раз в тот момент, когда Лана намеревается попрощаться с ними обоими, он начинает скользить ладонью вниз по животу Маши, а она со стоном царапать под футболкой его спину. Лана решает, что эта парочка вполне обойдется без ее прощальных слов – нетерпеливый Олег за руку тянет ее сквозь тяжелую, плотную, дурманящую дымку, окутывающую танцпол. Денис стоит у выхода, уже в куртке.

– Ну наконец-то, – бормочет он, застегиваясь. В дверях проходит вперед (мог бы и пропустить ее, но она об этом не думает), проходит так близко, что Лана чувствует горьковатый запах его одеколона, который идеально подходит к натуре Дениса – немногословного, загадочного, самоуверенного. Он ведь такой, или ей показалось?