Текст книги "Все ключи у тебя"

Мистер Цанг

Раздался звонок.

– Мистер Цанг?

Цанг пытался собраться с мыслями. За окном брезжил рассвет, часов пять ещё, наверное: «Кому я понадобился в такую рань?»

– Да, я слушаю.

– Извините, что так рано, но у меня важное сообщение.

Узнав голос в трубке, Цанг поспешил ответить:

– Да, говорите.

– Адеш исчез, нигде не могу его найти. Я посчитал, что необходимо Вам об этом сообщить. Мне кажется, началось то, чего мы ждали столько лет!

– Да, началось… – протянул Цанг. Сна он уже и в помине не чувствовал. В голове зрел план, как, кто, куда. – Спасибо за информацию, будем на связи.

Он положил трубку, глотнул минералки и подошёл к окну. Белая футболка оттеняла его смуглое натренированное тело. Тело солдата, готовое к действию в любое время дня и ночи. Черный взгляд из-под нахмуренных бровей смотрел поверх спящего города. Он уже знал, как ему вычислить Адеша.

Некоторое время спустя Цанг завтракал в ресторане гостиницы. Отпив кофе, он посмотрел на свой Rollex, – чуть больше шести утра. Он уже располагал всеми сведениями относительно Адеша и ждал своих компаньонов. Через полчаса появился первый. Он вежливо поздоровался и прошел за завтраком. Ещё минут через двадцать к ним присоединился второй.

– Итак, мистер Цанг, что Вы нам хотели… – начал он, но, не успев договорить, капнул желток на рубашку. Он в сердцах бросил приборы на стол.

Цанг окинул его быстрым взглядом. Желтое пятно, живот, нависающий над брюками, край не заправленной рубашки. Он невольно поморщился. Сам он был одет в белоснежную рубашку и идеально сидящий тёмный костюм

– Джентельмены, – начал Цанг с деловой улыбкой. – Вы были абсолютно правы, неспроста молчал Председатель. У меня есть сведения о том, что уже собрана команда, которая будет решать вопрос мирным способом. Её возглавляет очень уважаемый в Азии, йог Адеш. Я полагаю, что… – его прервал чистосердечный смех неряхи, как его мысленно окрестил Цанг.

– И это то, что Вы хотели нам сообщить? Эти ваши восточные штучки Инь и Ян. А сейчас, извините меня, джентльмены, мне надо почистить рубашку, побриться и заняться ДЕЛОМ.

Другой компаньон в молчании пил свой кофе, что-то обдумывая:

– Я слышал об Адеше, мистер Цанг.

Цанг живо посмотрел на него:

– Вы знакомы с ним, Крис?

– Нет, я не встречался с ним лично, но у меня есть все причины разделять Ваше беспокойство. – Он поднялся:

– До встречи.

Цанг аккуратно вытер рот салфеткой и пошел к себе. Через несколько минут он уже давал распоряжения:

– Поставить прослушку, я должен знать всё, что происходит в команде Адеша.

Сборы

Команда Адеша встретилась за завтраком. Конти, довольный, в отглаженной голубой рубашке подливал кофе в чашку Кларис:

– Мне интересно, Кларис, вот ты врач, работаешь в исследовательской лаборатории, ставишь эксперименты. Откуда такой интерес к медитациям? Разве это не прямо противоположные вещи?

Кларис на минуту задумалась:

– Когда я училась в школе, я участвовала в разных международных конкурсах, олимпиадах по химии, биологии. И вот однажды на одном из таких конкурсов, это было в Венгрии, я познакомилась с молодым человеком. Он часто ездил в Индию, был абсолютно очарован этой страной. Когда мы прощались, он подарил мне книжку о судьбе одного тибетского мальчика. История необыкновенная. Несмотря на разницу миров, я как будто вместе с ним переживала знакомство с буддизмом, культурой Востока, понимая его чувства и вопросы. Я начала читать книги о Тибете и потихоньку занялась медитацией. Лекарства, которые мы находим, лечат лишь симптомы болезни. Чтобы устранить её причину нужно более глубокое понимание того, что есть человек… – Кларис помолчала. – Ко мне на приём часто приходят молодые люди с пульсом под сто, сердцебиением и головной болью. После обследования оказывается, что они абсолютно здоровы. Но они продолжают требовать таблеток и других, более сложных обследований. Им кажется, они больны – и, ты, знаешь, спустя какое-то время, некоторые действительно начинают серьёзно недомогать. Они и не подозревают, что дело здесь… – Она помолчала. – Мы забыли, кто мы и зачем на этой Земле. Мы несёмся по жизни с такой скоростью и на таком автопилоте, что не замечаем самих себя. Мы не только химия, биология и физика, мы ещё что-то большее.

Конти удивлённо смотрел на Кларис. Однако, то, что она сказала, живо откликнулось в нём. Он вспомнил коллегу, который полгода ходил по врачам, чувствуя, что с ним что-то не так. Они же неизменно показывали, что результаты его анализов в норме. Коллеги подсмеивались над ним. А он взял да слёг. У него не было сил даже дойти до работы.

К завтраку спустилась Алексис:

– Всем доброе утро, – она села за край стола, напротив Адеша, налила себе кофе и, откинувшись на спинку стула, окинула взглядом команду. Чарли широко улыбнулась. Как будто волна энергии беспрепятственно ворвалась в Алексис. «Мдаа», – подумала она, почувствовав учащенное сердцебиение.

– Мы говорим о том, как это быть духовным учёным, – сказал Конти, – как можно одновременно изобретать таблетки и лечить болезни посредством духовных практик. Что ты думаешь по этому поводу?

Алексис, которая встала пять минут назад, именно по этому поводу пока ничего не думала:

– В древности, когда ещё не было таблеток, люди собирали травы. Они тоже использовали компоненты природы, чтобы подлечиться… Те же шаманы использовали в ритуалах травы, а не только своё видение… – Алексис сама удивилась, как это ей пришло в голову.

– Да и вообще, зачем очерчивать рамки, чем кто может заниматься, – сказала Кларис. – Мы многогранны.

– Точно! – подхватила Алексис, – когда-то я заключала финансовые сделки, потом открыла в себе актёрский дар, я так этим упивалась, мне даже казалось, что я и актёрство – это одно целое. Но потихоньку увлеклась режиссурой. Я всё ещё люблю играть, но это всего лишь одна моя грань.

Адеш спокойно пил зелёный чай и внимательно слушал команду: «Какая же хорошая энергетика исходит от этих ребят. Они и не подозревают, что ещё им предстоит осознать».

– По плану у нас сегодня медосмотр, а потом вы свободны. Ночью вылет в Индию. Если кто-то хочет выйти из игры – вы свободные люди, решать вам. – Адеш вышел из-за стола.

Алексис почувствовала горячую волну радости. Восток – это как в мечте. Она представила себе монахов в оранжевых одеяниях, красивые храмы, сочную зелень. «Надо же Роме позвонить и домашним!!», – спохватилась она.

Капитан Лебедев помог всё быстро уладить на работе. Домашние тоже были поставлены в курс дела, точнее, что Алексис уехала в Южную Америку.

Конти задумался насчет своей практики. Надо было выдать звонки. «Стоит ли звонить Сюзи?» – с ней они иногда встречались, но чувств не было, во всяком случае у Конти. – «Пожалуй, надо её предупредить.»

– Увидимся, – сказал Конти и поспешно удалился.

Чарли тоже поднялась. Надо было позвонить мужу.

После медосмотра команда разбрелась по Вене. До ночи они были предоставлены сами себе. «Полдня свободной жизни, а потом кто знает, как карта ляжет», – размышляла Алексис, направляясь к зданию Оперы.

– Что вы играете сегодня?

– «Богему».

«То, что нужно», – улыбнулась Алексис.

– Давайте два билета, – Алексис знала, что Чарли не откажется.

Чарли была ослепительна в своём красном платье. «Да, она умеет себя преподнести!», -подумала Алексис, когда они проходили на свои места.

На последних аплодисментах Алексис повернулась к Чарли, чтобы спросить, как ей постановка. Чарли плакала… Горячий поток вырвал Алексис из здания оперы, туда, вглубь глаз Чарли. «Она чувствует… Господи, она тоже это чувствует». В молчании они прошли до кафе Ландман.

– Опера помогает мне соединиться с моими настоящими чувствами, это как исповедь, – сказала Чарли.

– То же самое… иногда я могу часами, неделями жить в музыке… пока на меня снисходит какая-то божественная истина… я растворяюсь в ней… это невероятное блаженство… и мне хочется выразить это невыразимое посредством режиссуры… максимально передать ощущение.

– Но каждый по-своему воспринимает эту истину.

– Ты права… – Алексис задумалась. Её глаза лучились светом не от мира сего. Какое-то забытое чувство колыхнулось в Чарли. Она хотела пойти за ним, но махнула рукой официанту и попросила счёт.

Когда Кларис вышла из отеля, Конти уже поджидал её в серебристом мерседесе с откидной крышей:

– Ты уже и машину успел приобрести!?

– Конечно.

– Какой же ты всё-таки позёр, – сказала Кларис, смеясь.

– Тебе же это нравится. – Кларис уже садилась в машину. Она почувствовала волну возмущения и повернулась к нему. Он улыбался. «У него глаза цвета северного сияния», – промелькнуло в её голове.

– Ты когда-нибудь видел северное сияние, – Кларис, не отрываясь, смотрела на Конти.

– Северное сияние, – Конти завёл двигатель и посмотрел в боковое зеркало.

– У нас в Норвегии можно часто его наблюдать за полярным кругом.

– Никогда не видел. – Они выезжали на дорогу. Кларис вдруг овладело странное веселье.

– Оно живое и может петь. Петь так, что душа хочет вырваться наружу, так, что всё вокруг замирает и слушает. И ты готов идти за этой музыкой всю жизнь, забыв обо всём. Конти посмотрел на Кларис, настороженно улыбаясь.

– Ладно, сейчас я отвезу тебя в один атмосферный ресторанчик. Песен не обещаю, но уверен, тебе понравится.

Они поехали в крестьянскую усадьбу, заказали рёбрышки и молодое вино – урожай этого года. Смеркалось, по столикам горели светильники.

– Интересно что нас там ждёт… обожаю это чувство предвкушения чего-то нового, неизведанного, – Конти глотнул вина и улыбнулся Кларис.

– Да… не представляю, как я переживу разлуку с сыном. – Конти почувствовал, что его как будто окатили холодной водой:

– У тебя есть сын?

– Ему всего пять лет, – Кларис вздохнула. Завибрировал телефон. Пришло сообщение от Рогера. – Похоже, мне надо срочно вернуться в отель и поработать.

– Я вызову тебе такси.

Кларис удивлённо посмотрела на него.

– Я посижу здесь ещё немного. Люблю это место.

Кларис уехала, а Конти продолжил наслаждаться ужином. На мгновенье он задумался, глядя на огонь свечи на столике. Он, конечно, всё понимал, но, живя по принципу «Пришёл. Увидел. Победил.», совершенно не привык, чтобы его обламывали. Конти посмотрел по сторонам. За соседним столиком сидела молодая девушка. Она мило улыбнулась ему. «Есть в австрийках что-то аристократическое», – подумал Конти, обворожительно улыбаясь в ответ.

Через несколько часов Кларис сидела с Адешем в вестибюле отеля, поджидая остальных. Такси уже подъехало. Чарли с Конти встретились в лифте, а Алексис всё стояла у окна своей комнаты, смотрела на здание штаб-квартиры за Дунаем. Она представляла, сколько там сейчас людей заряжено на решение этой задачи. «У них столько опыта», – думала она. Ей было совершенно непонятно, какой вклад может внести она в это дело. Вдруг Алексис спохватилась, взяла маленький чемоданчик, оглядела комнату: «Ну, в добрый путь да во Святой!», – и быстро зашагала к остальным.

– Может, не так уж и хорошо всегда опираться на опыт, – сказал Адеш Алексис, когда они садились в такси, – ведь каждая ситуация неповторима! – Алексис удивлённо посмотрела на Адеша, но промолчала.

И вот они перед вылетом. Алексис чувствовала лёгкое возбуждение в груди, она окинула взглядом команду. Адеш обсуждал что-то с Кларис, Чарли проверяла мэйлы, Конти побежал в магазин электроники за конвертером для зарядки. Алексис посмотрела на табло их выхода, где жёлтым горели буквы «Дели». Раздался голос из репродуктора:

– Начинается посадка на рейс Вена – Дели.

Команда пошла к выходу. Каждый со своими мыслями, но у всех было чувство, что они сделали правильный выбор.

Индия

Домик Адеша был затерян среди рисовых террас. Просторная деревянная хижина бунгало была насквозь пропитана светом. Устроившись и распаковав вещи, команда встретилась на веранде. Адеш сидел на мягких подушках и заваривал местный чай. Спокойствие. Умиротворение. Что-то было завораживающее в том, как Адеш разливал чай по маленьким чашечкам. Кто-то присел, кто-то прилёг на подушки. Даже говорить не хотелось. Конечно, все устали после дороги, но чувствовалась скорее не усталость, а какое-то расслабленное блаженство. Хотелось просто валяться на подушках и всё. Конти уже собирался что-то сказать, но просто выдохнул и закрыл глаза.

Постепенно начало смеркаться. Глотнув зелёного чая Адеш поднялся:

– Я удаляюсь на медитацию. Не засиживайтесь долго, завтра начинается ваше обучение.

Как только Адеш ушёл, Чарли достала пару бутылок красного вина:

– Что-то подсказывает мне, что особо веселиться нам в ближайшее время не придётся, так что предлагаю отдохнуть сейчас!

– Надеюсь, что время для веселья всё-таки найдётся. За то, чтобы наслаждаться каждым моментом, – Алексис подняла бокал.

– За нашу команду! – Подхватил Конти.

– За нас! – Отпив немного вина, Кларис поднялась. – Пойду, пройдусь.

– Не ходи далеко, – улыбнулась Алексис.

– Ты не против, если я с тобой, – Конти тоже поднялся, – так хоть я не буду волноваться. – Они не спеша пошли вниз по тропинке к реке.

Какое-то время Алексис и Чарли просидели молча, они смаковали вино и слушали индийскую ночь. Алексис поднялась и подошла к перилам веранды. Уже совсем стемнело, и она с трудом различала контуры холмов вдалеке – абсолютная тишина, но, казалось, что сама эта тишина живая. Лёгкий ветерок коснулся её лица. Алексис вдохнула его и заплакала. Не было ничего, ни задания, ни напряжения, ни оперы, ни финансовых сделок, только спокойствие и безмятежная радость, радость бытия, не омраченная мыслями. Она спустилась на пол, облокотившись на подушку, всё ещё пребывая в чувстве. «У неё необыкновенные глаза, – думала Чарли, всё это время за ней наблюдавшая, – впервые вижу человека без маски».

Конти и Кларис стояли у реки и смотрели на спокойную, тёмную воду, поблёскивающую бликами луны.

– Ты скучаешь по сыну?

– Конечно, хотя знаешь, когда мне очень хочется кого-то увидеть, я концентрирую свои мысли на этом человеке и… вижу. Может это скорее ощущение, чем реальная картинка, но всё же…

– Этому можно научиться?

– Думаю, да… – Кларис улыбнулась.

Все уже давно разошлись спать, а Алексис всё сидела на веранде, впитывая эту индийскую ночь. Она не заметила, как заснула. На рассвете её разбудил Адеш, сказав, что через 15 минут начинается обучение.

Через 15 минут Алексис пришла на кухню. Она отлично выглядела. Адеш протянул ей чашечку зелёного чая:

– Доброе утро Алексис. Рад видеть тебя вовремя.

Чарли удивлённо посмотрела на Алексис и подмигнула ей. Конти тоже улыбнулся и начал:

– Итак, все в сборе, подведём итоги. Что мы имеем: наша задача – найти мирное решение создавшегося конфликта. Мы должны остановить людей, настроенных на разрушение, убедить их как-то, что они не правы.

– А в чём они не правы, – раздался спокойный голос Адеша.

Конти такой постановки вопроса не ожидал и пришел в лёгкое замешательство:

– Как это в чём? Да во всём! Уж не хотите ли Вы начать здесь оправдывать эту банду?

– В чём конкретно они не правы, Конти?

– Во взрывах, в убийствах… да надо ли это перечислять, все и так знают. Нам надо придумать, как их остановить, найти психологический подход…

– Итак, они не правы в методах, которые используют, да?

Алексис, Кларис и Чарли молча и с напряжением следили за словесной дуэлью между Конти и Адешем.

– Ну да, – растерянно ответил Конти, – неправы в методах… – хотя и в благородстве их мотивов я тоже очень сомневаюсь!

– Вы помните это интервью..! – подхватилась Кларис.

– Когда они заявили, что мир на планете возможен, только если… – Алексис пыталась схватить какую-то мысль.

– Только если они будут заправлять этим миром, – усмехнулась Чарли.

– А пока давай взрывай всё, что не лень, – подхватил Конти, – ещё и деньги за это бери!!

– А как с оплатой на адвокатской практике, – внезапно спросил Адеш.

– На адвокатской практике с оплатой всё в порядке, только к делу это не относится.

– А приходилось ли тебе защищать преступников?

– Да, приходилось, – Конти чувствовал дикую досаду. «Ну и начало», – думал он. Ему очень не нравилось, когда его зажимали в угол, не понятно почему, да ещё при женщине, которую он… «Которую он что?», – вдруг промелькнуло у него в голове. – Это – моя работа, – ответил он. – Может быть, Вы ещё меня хотите сравнить с ними?

– А что тебе больше всего нравится в твоей работе: чувство победы в процессе, денежное вознаграждение, или, что-то ещё?

– Адеш, мне кажется, что Вы слегка перегибаете палку с Конти, – сказала Алексис. – В конце концов, мы же просто люди. Живем, как умеем, как знаем.

Конти обрадовался концу «атаки». Адеш начал его изрядно бесить. Он, Конти, умный, красивый, интеллигентный, приехал на Восток, чтобы найти способ спасти мир, а его начинают попрекать его же работой.

– Ты права, Алексис, мы все люди, у нас у всех свои недостатки. Так давайте же сначала обратимся внутрь себя и поработаем над своими недостатками перед тем, как начинать учить других.

– Адеш, – вступила в разговор Чарли, – по своей работе скажу тебе, в политике надо быть умным, удачливым и быстрым, чтобы держаться на коне. Согласна, все не идеальны, но у нас нет времени, чтобы уходить в горы и познавать себя. Кто тогда будет управлять страной?

– Разумно ли терять время? – подхватил Конти, – Да, конечно, это звучит благородно «стать лучше»! Но на это могут уйти годы, а у нас этого времени нет.

– Это иллюзия, – спокойно сказал Адеш, – то, что времени нет – это иллюзия. Перед тем, как приступить к заданию, мы должны понять самих себя. Как мы смотрим на мир и почему, каким способом добиваемся того, что хотим.

Срыв

Дни проходили в медитациях и обсуждениях. Адеш просил команду вести дневник, регистрировать свои мысли и чувства. Каждое утро начиналось с тайцзи. Рано утром команда поднималась и приветствовала восход солнца этой энергетической практикой. Только Кларис было слегка знакома с тайцзи, остальные же пока просто повторяли движения за Адешем.

Сделав последний элемент формы, Алексис легла на зелёную траву.

– Никогда раньше зелень не была для меня такой яркой. – Алексис уткнулась лицом в траву. Чарли присела рядом. Она окинула взглядом равнину и только улыбнулась:

– Пошли завтракать, – сказала она.

Приближаясь к дому, они услышали громкий голос Конти:

– Бред какой-то!

– Конти, ты не прав, – спокойно сказала Кларис.

– Ну что ж, позвольте недостойному покинуть ваше правильное общество. – Конти решительным шагом направился к дверям. Весь день он сторонился команды, а когда обучение закончилось, сразу ушёл к себе.

И в своей комнате он не мог успокоиться: «Всё, надоело. Адеш со своими нравоучениями, Кларис с видом святоши, такая спокойная. Да я её вообще не волную. Занята своей работой и только!» – Конти чувствовал, как гнев закипал в нём всё с большей силой. «Ну что ж, если тебе наплевать на меня, тогда зачем и мне из сил выбиваться, – он вздохнул. – Пойду в деревню, проветрюсь». Проходя мимо дверей гостиной, где сидела команда, он подумал предупредить, что уходит, но, махнув рукой, открыл дверь и вышел на улицу. Вдохнув полной грудью, он уверенно зашагал по тропинке, ведущей в деревню.

Начал накрапывать дождик. Конти остановился у одного бара. Бар был открытым, сделанным из бамбука. Накиданные листья заменяли крышу. Посетителей не было. Конти заказал виски, присаживаясь за стойку бара. «Она не любит меня, они все смеются надо мной», – Конти сжал зубы и опрокинул виски.

– Двойное виски безо льда.

«В кого я превращаюсь», – Конти вертел в руке наполненный стакан. «Все эти разговоры о любви и сострадании, морали, морали, морали… каждый день. Нет это невыносимо. Что я здесь делаю? Нужно действовать! Кларис…», – Конти представился ласковый взгляд Кларис и тёплая волна окутала сердце, Конти вздохнул. «Она любит тебя, разве ты не чувствуешь», – говорил внутренний голос. Как хотелось пойти за этим голосом, просто сдаться и пойти за ним. Конти вспомнил, как Кларис говорила про северное сияние, и улыбнулся. Он ещё раз громко вздохнул и вдруг услышал американскую речь. К бару подходили две девушки. Одной на вид было не больше двадцати, с дредами на голове. Другая была чуть старше. Конти широко улыбнулся

– Виски девушкам! Джерод, – Конти протянул руку.

– Джейн, ответила та, что была помладше. У Джейн были светло-русые волосы и маленькие карие глаза. Шорты цвета хаки и зелёная маечка. Другую девушку звали Кристин. Конти прикинул, что ей лет двадцать пять. Светлые волнистые волосы и большие голубые глаза, короткая юбка и рубашка хиппи. В разговоре выяснилось, что девушки путешествуют по стране, влекомые обычной западной идеей о просветлении. Они уже пожили месяц в одном ашраме, и сейчас путешествовали из Дхарамсалы. Разговор шёл легко и просто, и уже через какое-то время они вместе раскуривали самокрутку. Кристин вплотную придвинулась к Конти, так, что он ощущал её запах. Горячая волна желания дурманила его. Шарм Конти работал на полную катушку, и вскоре девушки предложили продолжить вечер у них дома.

Домом оказалась маленькая хижинка. Одежда разбросана по полу. Джейн включила айпод и звуки регги заполнили хижину. Все втроём сидели на полу, смеялись, обсуждали Америку, Азию, культуры… Конти окончательно опьяневший и одуревший, положил руку на колено Кристин, медленно повёл вверх, их взгляды встретились, и уже в следующую секунду они целовались лёжа на полу…

Конти проснулся в незнакомом доме. На постели рядом с ним лежали две девушки, события прошлой ночи пронеслись в голове… «Боже, – подумал Конти. – Ну а что, всё было просто великолепно», – он улыбнулся и тихонько встал. Надел шорты и футболку и вышел во двор.

Старая индианка, наверное, хозяйка, у которой жили девушки, добродушно ему улыбнулась и пригласила позавтракать. «В конце концов, я полноценный мужчина», – думал Конти, жуя кукурузную лепёшку, запивая чаем. Конти ещё раз вспомнил события ночи… он самодовольно улыбнулся… Джейн, Кристин. Потом он вспомнил команду, Кларис, и потускнел… «Команда, наверное, волнуется… да нет, Адеш же с Кларис « ясновидящие», они знают, что всё в порядке», – Конти скорчился от острой боли в солнечном сплетении. – « Кларис всё знает… о Боже, он потерял её». Конти просидел несколько минут в остолбенении, потом встал и быстрым шагом направился к дому Адеша.

Чем ближе он подходил, тем сильнее на него давило какое-то горькое чувство. Конти прибавил шагу, но вскоре не выдержал и упал на землю, слёзы начали душить его. Он вдыхал запах земли и беспомощно сжимал траву…: «Какой я дурак, я потерял её, потерял навсегда».

Адеш стоял на веранде и спокойно смотрел на Конти:

– Все уже позавтракали, ждём тебя, чтобы начать практику.

– Я сейчас. – Конти прошмыгнул в дом. Через пять минут все уже стояли на крыльце.

– Конти, ты где был? Мы за тебя волновались, – Алексис первая нарушила неловкое молчание.

– В деревне, – Конти бросил взгляд на Кларис. Та смотрела холодно и равнодушно

– Итак, сегодня у нас первая парная практика. Алексис будет выполнять её с Чарли, Кларис с Конти. Первое условие – доверие партнеру. Алексис, ты доверяешь Чарли?

– Да, – Алексис открыто улыбнулась.

– Кларис, ты доверяешь Конти?

– Нет.

– Ну что ж, тогда откладываем практику, пока не научитесь доверию.

– Вы что, смеётесь надо мной, – дрогнувшим голосом сказала Кларис. Не выдержав, она повернулась и убежала в дом. Адеш пошёл за ней следом. Алексис и Чарли в полном недоумении уставились на Конти. Он отвернулся и тихо побрёл внутрь, к себе в комнату.

Адеш мягко постучал в дверь Кларис и прошёл внутрь. Кларис сидела, отвернувшись к окну. Адеш понял, что она плачет.

– Кларис, – начал он, – если ты не хочешь больше боли, перестань убегать от неё. – Кларис посмотрела на Адеша. – Пойдём, наш разговор будет полезен для остальных тоже.

– Почему мы боимся стыда? – Теплый взгляд Адеша, казалось, сливался с мягким утренним светом. От поля поднималась дымка. Команда сидела на веранде, утро было свежее. Алексис отпила чаю и почувствовала вкус мягкой земли с нотками зелени. Она краем глаза взглянула на Чарли. Та полулежала на подушках, как часть той же утренней гармонии.. «Не думаю, что ей знакомо чувство стыда», – промелькнуло в голове у Алексис.

– Наши страхи и слабости не так страшны, как поведение, которым мы их стараемся скрыть, – продолжал Адеш. – Никто не говорил, что это будет легко. – Команда тихо слушала. – Кларис, ты боишься быть покинутой. Ты не доверяешь мужчинам. Поэтому всегда, как только ты вступаешь в отношения, включается матрица твоего страха, и твой мужчина изменяет тебе.

– Это моё личное дело, – с вызовом оборвала Кларис, – я не хочу это здесь обсуждать.

Конти сглотнул.

– Кларис, ты, конечно, помогаешь Адешу, – вступила Чарли, но ты тоже человек.

– Мы не будем меньше уважать тебя, если увидим твою слабость, – подхватила Алексис.

– Вы защищаете его?

– Кларис, ты на пороге очень важного сдвига, – тихо сказал Адеш. – Ты давно идёшь по духовному пути. Но ты не обязана притворятся, что в твоей жизни всё хорошо. Этот момент открывает тебе возможность исцелить боль, которая преследует тебя всю жизнь. Если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, Конти помог тебе выйти на эту боль. Пойди в неё, прочувствуй её, только так ты сможешь исцелиться от неё. Это касается всех. У каждого в жизни были болевые ситуации. Ситуации, о которых стыдно говорить. Пока мы держим этот стыд в себе, не может быть и речи о принятии себя. Не говоря уже о том, чтобы быть самим собой с другими. Вопрос в том, хотим ли мы тратить столько энергии на поддержание картинки не настоящего себя? Давайте разделимся на пары и поработаем с этим.

Кларис села напротив Алексис, а Конти напротив Чарли.

– Вспомните какую-нибудь ситуацию, которая причинила вам боль и расскажите о ней своему партнёру.

Алексис начала первая:

– Как-то, когда я ещё была маленькая, мне было очень важно сделать одну вещь. Взрослые начали меня отговаривать. Сначала мягко, потом жестко. Я настаивала, но казалось ещё чуть-чуть, и они лишат меня любви. А это смерти подобно… И теперь мне страшно настаивать на своём, когда человек, которого я люблю не согласен, – она замолчала.

– Когда я заканчивала школу у меня был парень, – заговорила Кларис. – Он сказал, что если мы не переспим, он меня бросит. Я согласилась. Но он всё равно меня бросил. – Кларис смотрела невидящим взглядом. Алексис почувствовала, как сжимает её грудную клетку боль Кларис. Её потеря себя, унижение. Она изо всех сил старалась сдержать слёзы.

– Кларис, что ты чувствуешь? – Адеш стоял рядом с ними.

– Я чувствую бессилие, обиду, боль… боль от того, что меня бросили, – Кларис заплакала.

– Это твои чувства, ты имеешь на них полное право. Позволь себе принять их, почувствуй, что ты позволяешь себе любить себя вместе с этими чувствами.

Кларис положила ладони на сердце и глубоко вздохнула.

Когда Конти и Чарли закончили свои истории, Адеш попросил партнеров сесть спиной друг к другу и попробовать дышать из сердца в сердце. Постепенно они вошли в ритм спокойного дыхания. Потом Адеш попросил их встать напротив друг друга, вытянуть руки вперёд и начать напрягать мышцы, чтобы сохранить дистанцию. А потом ослабить их. После сброса напряжения, руки сами пошли в стороны, так, что всем захотелось просто обняться. И как же было здорово последовать этому импульсу.

– Когда я сидел напротив Чарли, – сказал Конти, когда практика закончилась, – я вдруг понял, что защищаю себя и своё сердце не от неё, человека напротив, а от самого себя. Как это так…?

Адеш посмотрел на него:

– Любовь – это доверие. Как мы можем себе доверять, когда так часто себя предаём. Говорим «да», когда хотим сказать «нет», и наоборот. Когда глушим свои чувства, отмахиваемся от боли и грусти вместо того, чтобы просто позволить себе побыть с этими чувствами. Единственный путь, чтобы снова научиться доверять себе – это перестать себя кидать. Научиться слушать и слышать себя. Позволить себе настоящему быть.

– Отец оставил нас, когда я была маленькой, – сказала Кларис. – Мама воспитывала меня одну. С детства я привыкла видеть и слышать, что мужчинам нельзя доверять. Первая влюблённость, он бросил меня. Я усиленно училась, хотела доказать всем и себе, что я сильная, что жизнь не вертится вокруг одних мужчин. Потом я встретила моего будущего мужа. Он был не таким как все, но и он меня в результате покинул, хоть и не специально.

– Здорово, что ты увидела, как та же самая ситуация, повторяется вновь и вновь в твоей жизни. Разве это – твой мир? – сказал Адеш. – Разве ты хочешь так жить?

– Нет, я хочу нормальных отношений, я не хочу вечно ждать в страхе, что мой мужчина меня оставит.

– Страх быть покинутой преследует тебя уже несколько воплощений. Ещё в детстве у тебя сформировалось убеждение, что мужчинам нельзя доверять. С тех пор жизнь только и делает, что подтверждает тебе это. Получается так, что во всём этом многогранном мире, ты выбрала для себя роль женщины, которую бросают мужчины.

– Я не понимаю… как я могла такое для себя выбрать!? – Кларис подняла взгляд на Адеша:

– Готова ли ты допустить, что это твоё представление, что мужчины тебя всё время подводят не совсем верно? И, думая так, ты сама могла привлечь эти неприятные ситуации?

– Я ничего не понимаю… у меня кружится голова… кажется, что я сейчас упаду в обморок… – Кларис с трудом дышала…

– Это нормально, срабатывает защитный механизм мозга. Надо понять, – Адеш уже обращался ко всем, – что каждый из нас ответственен в первую очередь за себя. – Кларис, ты можешь обвинять Конти, отца, и терять… Время. Будешь ли ты счастлива, зависит только от тебя. Осознание и растворение наших умственных нагромождений – отпускание этих придуманных историй, которые мы сами себе рассказываем, – высвобождает энергию, которая так необходима нам сейчас. Сами подумайте, с каким запасом энергии мы примемся за задание, если вся она утекает в мысли об обидах прошлого и тревогу за будущее. Сколько бы мы ни думали о неприятных событиях прошлого, они не исчезнут. Сколько бы мы ни подстраховывались насчет будущего, мы не сможем проконтролировать все возможные варианты разворачивания событий. В жизни нет гарантий… Зато! она дает нам безграничное количество возможностей. Но чтобы увидеть их, нам надо быть в этом моменте, сейчас. Кларис, ты осознала, что происходит, и теперь можешь выбрать новый сценарий. Как насчёт того, чтобы допустить, что семейное счастье – это именно то, что тебя ожидает? – Адеш подмигнул Кларис.

Конти слушал и лишь изредка поглядывал на Кларис: «Эта хрупкая женщина – живой человек со своими чувствами, мыслями, трагедиями». Ему безумно захотелось обнять её. Не каждый день он переживал, что другой человек так открывал перед ним сердце. Точнее он никогда это не переживал. Его адвокатский мир был построен на сплошных резиновых улыбках и подставах. «И большую часть этого я перенёс на свой эмоциональный мир. Выиграл/проиграл, я лучший или нет», – внутри Конти начало что-то переворачиваться.