Текст книги "Герой"

– Тебе ведь намного проще – рявкнул пару раз, и все заткнулись, стукнул кулаком по столу – и никто не осмелится высказаться против твоего решения, а глазами сверкнул – считай, сделал последнее предупреждение. Красота! Не то что мне – контролировать каждое слово, пытаться в ворохе ереси поймать крупицы информации, стремиться уловить в куче словесных кружев истинный смысл, а при этом еще и бороться с желанием двинуть собеседнику в рожу. Да так, чтоб зубы по всему саду собирал!

– Тогда давай меняться! – усмехнулся король. – Я завтра проведу прием, а ты уладишь все вопросы на совете по управлению городами. Согласен?

Я посмотрел на брата и промолчал. Шутки шутками, но я действительно сегодня крупно облажался, так что теперь возмущаться не стоило. Похоже, мои планы в который раз накрываются медным тазиком, но с этим уже ничего не поделаешь. Придется задержаться в столице еще на пару дней, ждать реакцию священников и втайне надеяться, что ее не последует.

Фар поднялся и посмотрел на задумчивого меня:

– Не переживай, Алекс. Даже если церковники узнают, что ты – Темный маг, я от тебя не отрекусь.

Я почувствовал, что сейчас он абсолютно серьезен, поэтому ответил:

– Спасибо, брат.

– Ну, тогда мне пора. Уж очень хочется узнать, что там советники нарешали. Так что ты смотри не раскисай, а я пойду… хоть рявкну пару раз.

Король улыбнулся и вышел из библиотеки, а я остался в окружении сумрака и старинных фолиантов думать о том, как хорошо иметь семью. Тех, кто никогда не предаст, не отречется, пойдет за тобой до конца. Тех, на кого ты можешь полностью рассчитывать как на себя самого. Тех, кто крепко связан с тобой узами крови. И разве могу я обрести это на Земле? Да, там у меня остались родители, но разве я могу сказать, что они всегда разделят мои убеждения и примут меня таким, какой я есть? Не будут пытаться изменить, переубедить или настоять на своем, а просто поймут меня? Похоже, что ответ на все эти вопросы будет однозначным, но весьма неутешительным.

Остаток дня прошел абсолютно бестолково. Я полистал несколько книг, потом поужинал и завалился спать. И единственным утешением стала Филия, которая ближе к полуночи тихонько, как мышка, проскользнула в мои покои.

Утром я изготовил полсотни амулетов определения магических способностей, израсходовав почти весь свой запас серебра, отдал их брату и объяснил, как ими пользоваться. Потом сходил на конюшню и накормил Ветерка яблоками, чтобы тот не забывал хозяина, а после общался со своими ребятами и выяснял, как у них дела.

Королевские Кэльвы пока что располагались в местной казарме, но им в срочном порядке уже готовили пять больших многоэтажных домов неподалеку от дворца. Всех парней я повидать не смог, потому что Глен сразу по прибытии добился отпуска и отправился к своей невесте, а десяток был на каком-то задании, но с остальными мы хорошо посидели. В моем отряде теперь командиром был Крот, а Даркин, по старой традиции, его заместителем, так что за Кэльвов можно было не волноваться.

А вечером во дворце состоялось торжество, посвященное отцам-основателям. Так называли первых поселенцев этих земель. Они пришли сюда многие тысячи лет назад с востока, вытеснив коренных обитателей, принадлежавших к какой-то полуразумной расе, последний представитель которой сгинул давным-давно. Разумеется, это торжество ничем, кроме антуража, не отличалось от обычного приема, поэтому мне пришлось играть свою обычную роль непонятной фигуры. Это было сложно, потому что графини рядом не было и выкручиваться приходилось мне одному. Когда «вечеринка» подошла к концу, я лишь чудом отловил брата и поинтересовался, что там с церковниками.

Фариам поведал, что пока никакие святые делегации во дворец не приходили, но расслабляться еще рано и мне придется завтра опять проводить прием, посвященный какому-то герою древности. Я возмутился, стал кричать, что он вовек от меня не откупится, но все же согласился на компенсацию в виде шести сотен книг, которые находились в его загородной резиденции. Их я немедленно передарил Снежане для изучения, чем вызвал ее бурный восторг. Наверное, именно разговор с ней помог мне отдежурить еще один дворцовый прием. И хотя к ночи я уже был готов поубивать всех присутствующих, мне удалось более-менее достойно завершить торжество. Наградой за перенесенные страдания была еще одна ночь с Филией.

На следующий день состоялся праздник, посвященный торговле, где мне опять нужно было провести прием всех видных торговцев Мардинана, чтобы король в это время мог в спокойной обстановке пообщаться с избранными акулами бизнеса. В этот раз я по просьбе Фара изображал прожженного торгаша, чему очень помогла беседа с Кариэлем и встреча с Пароником. С ден Вареном мы, соблюдая таинственность, уединились в уголке, порождая множество предположений окружающих, и спокойно поговорили о всяком-разном. Торговец похвастался успехами Алена, который всерьез начал обучаться искусству боя, и поведал, что Лин недавно проводил новый набор в свою школу. А с Пароником вообще удачно вышло. Дело в том, что мастер оказался предусмотрительным и захватил с собой контракт, который я тут же подмахнул на глазах у всех. После этого торговцы, приглашенные на прием, убедились, что я не только сведущ в их деле, но и обладаю огромным влиянием в Мардинане.

А после приема состоялся Большой Торговый Совет, который проводил уже сам король. Фар в короткий срок добился принятия десятка различных законов, разработанных, как он сказал присутствующим, по моим подсказкам. Именно тогда я понял, зачем понадобился весь этот цирк на приеме, а заодно узнал кое-что о принципах власти в королевстве. Оказывается, королю мало написать указ и придумать закон. В том случае, когда это касается жизни всего государства, собирается Большой Совет в той отрасли, которую это затрагивает, и обсуждает пользу законов. Если большинство членов Совета считает, что законы плохие, они отправляются в туалет в качестве понятно чего, а если хорошие – тут же вступают в силу и не могут быть отменены.

Так как самые влиятельные торговцы, с которыми я встречался еще в первый день пребывания во дворце, единогласно высказались в поддержку законов, да еще и я вставил свое веское слово, то вся остальная мелкая шелупонь последовала за лидерами, и законы были приняты практически единогласно. Кстати, голосование было открытым, что очень облегчало работу. После Совета Фариам был счастлив до безумия. Оказалось, что на такой хороший результат он не рассчитывал и морально был готов к тому, что пару законов собравшиеся отправят в утиль. Однако благодаря мне все получилось просто великолепно, и никто из присутствующих не посмел вылезать с возражениями.

Я даже загордился, хотя прекрасно осознавал, что сам в принятых законах почти ничего не понимаю. Вот только вся гордость резко улетучилась, когда брат попросил меня провести День Города. Сразу стала понятной и его предшествующая похвала в мой адрес, и тонкая лесть, но отказаться я снова не сумел и решил выручить брата в последний раз. На следующий день мне, замещая Фариама, пришлось мотаться на Ветерке по всему городу, проводя торжественные церемонии, открытие новых торговых лавок, питейных заведений и прочего. Потом настал День Памяти, когда вместе с Фариамом мы отправились в его фамильный склеп и проведали всех почивших родственников, а затем с родственниками живыми опять танцевали во дворце. После этого был праздник Искусства, где мне пришлось выслушать концерт, в котором приняли участие около десятка бездарных, но чрезвычайно знатных певцов, а затем День Защитника…

В общем, когда я внезапно осознал, что началась вторая десятица моего пребывания во дворце, а всем этим приемам и праздникам нет конца и края, то подошел к Фариаму, который обсуждал что-то в библиотеке с двумя своими советниками, и просто посмотрел на него. Брат сразу понял, что его собираются убивать, и быстренько завершил разговор. Когда за советниками закрылась дверь, я прямо спросил:

– Когда все это закончится?

– Что – это? – удивился Фариам.

– Дурачка-то не включай! Сколько я еще буду заниматься всякой ерундой?

– Алекс, ну еще один день потерпи…

– Хватит! – оборвал его я. – Натерпелся! Еще одного приема я не выдержу, а твоя знать просто не переживет. Меня уже достали все их мерзкие лицемерные рожи, видеть их больше не могу! И если ты серьезно рассчитываешь опять отправить меня на прием, то через пять минут после его начала в твоем саду останутся только трупы!

Фариам удивленно посмотрел, как я в ярости сжимаю кулаки, и сказал:

– Ладно, убедил. В принципе, семьдесят фляжек – неплохой результат.

– Каких фляжек? – не понял я.

– Лимэля, – видя, что я поостыл, с ироничной улыбкой сказал Фариам.

– Поясни, – буркнул я.

– Понимаешь, мы с Вазом поспорили, сколько ты продержишься у меня во дворце. Он утверждал, что меньше трех дней, поэтому мы договорились, что если ты в течение трех дней покинешь Мард, я плачу за весь поставляемый Фантаром лимэль двойную цену, а если ты выдержишь этот срок, то Ваз предоставляет десять фляг за каждый следующий день абсолютно бесплатно. Так что я и говорю, семьдесят – неплохое достижение. По правде сказать, я рассчитывал максимум на тридцать.

– … тебя… в… через… да так, чтобы…! – не сдержался я.

– Ого! – восхитился брат. – Хорошо сказал.

– Это значит, пока я мучаюсь, ты лимэль зарабатываешь? Да если бы ты мне сразу сказал, я бы этого лимэля тебе наварил за один день дофига и больше! Я-то думал, что тебе действительно нужно было отвлечь знать от твоих дел, а ты просто надо мной издевался? И на церковников тебе было плевать с высокой колокольни, ведь ты понимал, что их претензии легко можно опровергнуть. Но святые отцы предоставили тебе такой хороший предлог меня задержать, что ты не мог им не воспользоваться! И я ежедневно прилагаю титанические усилия, буквально душу выворачиваю, а ради чего? Ради дурацкого спора, который ничего не стоит?

Я замолчал и внезапно обнаружил, что снова сжимаю кулаки. Так, необходимо успокоиться, иначе брат сейчас получит по зубам. Да, он это заслужил, но беззубый король будет для своих подданных отличным поводом для шуток, а достоинство семьи нужно оберегать. Я сделал глубокий вдох, постарался расслабиться и поинтересовался:

– Значит, делали на меня ставки, как на беговую лошадь? Так почему же ты еще и с Миром не догадался поспорить?

– Пятьдесят, – смущенно ответил Фариам.

– Что пятьдесят?

– Пятьдесят великолепных гномьих клинков, – пояснил брат. – Мирин почему-то решил, что ты продержишься всего пять дней.

– Мля-я-я… – протянул я и без сил опустился в кресло.

Обеспокоенный, Фариам подошел ко мне и взял за плечи:

– Алекс, ты чего?

– Десять дней! Десять дней я терпел все это издевательство, насиловал себя и измывался над своими чувствами!.. Фар, за что?

Я закрыл горящее лицо руками и откинулся в кресле.

– Алекс, что с тобой? Алекс! – король наклонился и обхватил меня за плечи, но, видя, что я никак не реагирую, попытался объясниться: – Прости, брат, я не предполагал, что для тебя это будет так тяжело. Я думал, что тебе, наоборот, будет полезно повращаться в этих кругах, узнать нравы знати, чтобы быть подготовленным к поездке в Гномьи горы. И не думай, что я просил тебя помочь мне только из-за спора. Ты полагаешь, мне так был важен этот выигрыш? Нет, благодаря тебе я успел за эти дни сделать столько всего, что даже и сам не ожидал. Первые караваны уже направились в степь, школа набирает еще три сотни детей, мы уже выбрали оптимальную стратегию поведения с имперцами, в королевстве идут такие реформы, что просто за голову хватаешься, армия реформируется, укрепляется граница с Империей… Всего и не перечислишь! И все это получилось благодаря тому, что ты приковал к себе внимание всех этих придворных лизоблюдов, да так, что они забыли обо всем на свете. Алекс, я не знаю, как тебе это удалось, но вся знать говорит только о тебе, давая мне свободу маневра и не отвлекая на разные пустяки и мелкие жалобы. Без тебя я бы ни за что не справился, да еще в такой короткий срок, а большинство законов и торговых договоров вообще появились исключительно благодаря твоим подсказкам! Прости, что не сказал тебе об этом раньше… Но почему тебе так плохо на этих дворцовых приемах? Разве тяжело несколько часов просто нести вежливую чушь с умным видом?

Я понял, что брат действительно ни о чем не догадывался. Он искренне верил, что для меня это ничего не стоит. Это принесло мне хоть какое-то облегчение, поэтому я убрал руки и взглянул в лицо брату. Ощущая опустошенность и громадную усталость, я тихо спросил:

– Фар, а скажи мне, ты уже начал чувствовать эмоции других людей?

– Твои я чувствую очень отчетливо. Сейчас у тебя преобладает печаль… Но других людей я слышу не так сильно. Скорее, это какие-то отголоски чувств, очень слабые и еле различимые.

– Вот когда эта способность заработает в полную силу, тогда ты сам поймешь, как тяжело мне быть на этих приемах.

– Но почему? – недоуменно спросил Фариам. – Ведь это всего лишь эмоции.

– Ты говоришь, что чувствуешь меня, а вот возьми и представь, что тебя окружают десятки человек. И у всех такие же сильные чувства, но разные, а иногда диаметрально противоположные. А хуже всего, что они, как бы ни старались, не могут их скрыть за своими масками, и это несоответствие рождает в твоем сознании путаницу. Но ведь ничего сделать нельзя, и ты постепенно начинаешь захлебываться в чужих эмоциях, которые подчиняют тебя, влияя на мысли. А закрыться, спрятаться от всего этого невозможно, приходится только сцепить зубы и терпеть, постепенно зверея и надеясь, что хотя бы злость сможет вытеснить чужие чувства…

Фариам опустился передо мной на корточки и тихо сказал:

– Прости меня, брат. Прости, если можешь…

Я чувствовал его раскаяние, его стыд, его сожаление и знал, что понимаю его. Понимаю и принимаю таким, каков он есть. Да, пусть он расчетливый политик и прожженный интриган, но он действительно не догадывался, что для меня это будет так нелегко. Да что там! В эти последние дни я впервые за долгое время испытал страх. Страх, который постоянно возникал у меня при мысли о том, что мне придется пережить это вновь.

– Ладно, проехали, – ответил я брату. – Я смогу ради тебя выдержать еще один день… Во всяком случае, очень постараюсь не поубивать там всех. Но завтра утром я уеду в любом случае. Если хочешь, могу зарядить твой артефакт, если же нет…

– Ты больше не обижаешься?

– Фар, а ты разве не чувствуешь?

Брат улыбнулся.

– Тогда пошли в сокровищницу!

После нескольких минут блуждания по коридорам и спуска по длинной витой лестнице в подвал мы остановились возле большой крепкой двери, которую охраняла пара вооруженных до зубов воинов. Осмотрев их, я понял, что моим Кэльвам они сильно уступают, так что большим препятствием на пути того, кто соберется ограбить Фариама, не будут. Скорее всего, они поставлены тут по традиции или для необходимого антуража. Повозившись с большим хитрым ключом, брат открыл дверь и впустил меня в сокровищницу. Там было темно, и Фариам сразу зажег большой светляк, а я начал осматриваться.

Помещение было большим и просторным. У стен стояло множество ящиков, стенды с оружием, шкафы с многочисленными полками, на которых в основном располагалась посуда. Никаких драгоценностей на полу не валялось, да и золота по щиколотку, как любят описывать в фэнтезийных романах, тоже не наблюдалось. Просто у одной из стен стояли в ряд сундуки, некоторые с открытыми крышками, позволяющими разглядеть монеты внутри. К сожалению, я не увидел и «блеска сокровищ, что слепил глаза», «радужных переливов драгоценных камней» и прочего, что так любят описывать земные писатели в своих опусах. Больше всего эта сокровищница напоминала обычный склад со всякого рода барахлом и никаких восторженных чувств не вызывала.

Приглядевшись магическим зрением, я обнаружил несколько скрытых плетений и понял, что артефактов тут больше одного. Попросив показать все магическое богатство, я дождался, пока Фариам пороется в шкафах и извлечет на свет десяток различных предметов. Все они были либо амулетами, либо артефактами – я со своими скудными знаниями не мог понять, у какой вещи плетение является стандартным, а у какой – уникальным. Рассматривая их по одной, я выпытывал у брата, для чего они служат, и запоминал структуру плетений. Знания лишними не бывают, а для меня это было совсем несложно.

Среди предметов было три ножа, которые благодаря скрытому плетению могли разрезать все что угодно. Как я понял, это был несколько видоизмененный аналог моего лезвия, сфокусированный в предмете и предназначенный для использования не магом. К настоящему моменту энергия была только в одном ноже, а два других давно выдохлись, поэтому я их слегка подзарядил. Остальными артефактами были знакомая мне расческа, родственницу которой посеяла Алона, два огненных амулета, которые особого интереса не представляли, но были сделаны в виде красивых украшений, поэтому и очутились в сокровищнице, серебряная палочка с усыпляющим плетением, которое Фариам сразу же попросил на нем не испытывать, и красивое золотое ожерелье с маленьким сафрусом. Именно последнее и являлось тем самым артефактом, который мне необходимо было наполнить силой. Прихватив его, мы отправились обратно.

Наиболее удобным местом для опыта была определена библиотека. Фариам первым делом приказал привести Викерна, который, как выяснилось, все это время был под арестом в одной из гостевых комнат дворца, а я стал наполнять энергией сафрус. Мне это не стоило почти никаких усилий, а ведь всего каких-то полгода назад сафрус такого размера представлялся мне огромным вместилищем силы. Закончив с этим, я осмотрел плетение в ожерелье. Оно было сложным и чрезвычайно запутанным. Чтобы разобраться во всех его деталях и запомнить структуру, мне потребовалось около десяти минут, а это для меня было очень много. Однако понять, как работает артефакт, мне не удалось, это можно было проверить только на подопытном. Ни я, ни Фар им становиться не захотели, слуг было жалко, поэтому подождали Викерна, появившегося спустя несколько минут в библиотеке под охраной четырех стражников.

– И что у вас за важный вопрос, ради которого меня оторвали от обеда? – нахально поинтересовался он прямо с порога.

Фариам кивнул стражам, и те оставили нас, закрыв двери за собой.

– Мы с братом хотели узнать, как ваше самочувствие, и поинтересоваться, как вам гостеприимство Мардинана? – вежливо поинтересовался он у пленника.

– С моим здоровьем все в порядке, а гостеприимство могло быть и получше. Когда же, наконец, ваш гонец доставит сообщение моему отцу?! Я устал от безделья и хочу отправиться домой, поэтому категорически требую, чтобы вы вернули мне мои разговорные амулеты.

Король оставил всю вежливость и ответил:

– Если подзабыли, вы сейчас находитесь не в том положении, чтобы что-то требовать. Поэтому вам придется лишь терпеливо ждать, пока мое послание достигнет императора.

Викерн только поиграл желваками, наверняка больше для вида, но ничего не сказал, а брат продолжил:

– Но позвал я вас сюда не только чтобы поинтересоваться здоровьем. Я хотел бы, чтобы вы примерили одно украшение… Алекс!

Я поднялся с кресла и подошел к Викерну, который едва сдержался, чтобы не отступить назад, и тут же начал качать права:

– Я не желаю, чтобы этот маг проводил на мне свои эксперименты! Я не буду…

Не обращая внимания на его требования, я просто повесил ожерелье Викерну на шею. К моему удивлению, оно застегнулось само даже без моего участия, напомнив действие альтарской уздечки, а потом плетение активировалось. По телу Викерна пробежала какая-то волна, моментально охватив его целиком, словно защитный кокон, а затем сверкнула и погасла, исчезнув без следа. Сын императора замер с открытым ртом, не закончив фразы. Я оглядел его и понял, что ничего не понял.

Это и все действие? Я-то думал, что плетение перенесет его в какой-нибудь межпространственный карман, или превратит во что-нибудь совершенно иное, или просто радикально поменяет внешность, но ничего этого не произошло. Вот так, блин! Надо меньше думать книжными шаблонами. Артефакт оказался всего лишь банальным парализатором, и как он может помочь в деле сокрытия пленного от глаз имперцев, я не мог представить.

– Вот мы и узнали, как он действует! – радостно воскликнул Фариам.

– И что это нам дает? – недовольно буркнул я. – В таком состоянии пленного нельзя держать долго, иначе он просто помрет от голода.

– Ты думаешь? А по-моему, ему сейчас вообще ничего не нужно, – сказал брат, подходя к Викерну и ощупывая его лицо.

– Слушай, временный паралич – это, несомненно, хорошо, но ведь его тело все равно будет нуждаться в пище и воде. За ним обязательно нужно будет присматривать, проверять время от времени. Может, проще оставить его у тебя во дворце, так хоть шансов больше будет?

– Алекс, это не паралич. Взгляни сам!

Я подошел к Викерну и посмотрел ему в глаза. Они не были мертвыми и остекленевшими, однако эмоций мне почувствовать не удалось. Значит, мозг отключен полностью, но вот тело… Я внимательно его оглядел и изумился, постаравшись сильно не открывать рот. Тело тоже было отключено! Даже не так, оно было переведено в состояние абсолютно неживой природы! В нем не было вообще никаких процессов, аура не просматривалась, и энергии никакой не чувствовалось, кроме заряда в ожерелье. Создавалось такое впечатление, что Викерн в одночасье превратился в большой застывший кусок пластика! Я пощупал его лицо, как это недавно делал Фариам, и убедился, что сравнение было верным.

Но только этот пластик оказался очень твердым и прочным. Несмотря ни на что, мне не удалось отломать или хотя бы согнуть ни одну волосинку из его шевелюры. Для проверки я достал кинжал и попробовал оцарапать щеку пленника, но и это не получилось. А когда я ударил его острием со всей силы, то добился лишь того, что Викерн отлетел от меня и рухнул на пол, как манекен, а на его коже не осталось ни следа. Поднимая эту застывшую куклу и приводя в стоячее положение, я отметил, что его одежда прекрасно мнется и совсем не потеряла своих изначальных свойств. Видимо, плетение в ожерелье затрагивало только живую плоть.

– Алекс, да ты садист! – иронично сказал Фариам, наблюдая за моими опытами.

– Нет, я экспериментатор, – ответил я, пряча кинжал в ножны.

– Ну и что выяснил?

– Я могу и ошибаться, но вполне возможно, это плетение воздействует на живое тело и погружает его в своеобразный стазис. То есть Викерн продолжает жить, но в ином временном слое. Это подтверждается и тем, что я даже не смог оцарапать его Черным кинжалом, который должен, по идее, игнорировать любую магию. Получается, это плетение образует своеобразную нишу в обычном времени, которую занимает живое тело, и поддерживает ее, насколько хватит заряда. А при таком расходе плетение будет активным… – я глянул на сафрус и не заметил никакого оттока энергии, – да хрен его знает, сколько! Я так понял, что главными энергозатратными процессами были активация и создание этой ниши, а на поддержание этого состояния сила практически не тратится.

– А как его из этого твоего стазиса вывести? – поинтересовался Фариам.

– Думаю, просто снять ожерелье, – пожал я плечами и, рискнув проверить, расстегнул замочек на украшении.

В следующее мгновение я инстинктивно отпрянул, так как Викерн рявкнул мне прямо в ухо:

– …спокойно смотреть, как меня…

Я снова захлестнул его шею ожерельем, не дав закончить. Опять знакомая энергетическая волна пробежала по телу, превращая Викерна в пластиковую куклу. Отступив на шаг, я потер рукой ухо, в котором еще звенело, и сказал:

– Теперь все ясно. Правильно ты говорил, что артефакт идеально подходит для такого случая. Теперь все становится очень легко и просто. Даешь моим ребятам задание аккуратно вывезти его из дворца и закопать где-нибудь в лесочке, а имперцы вовек не догадаются! Главное, место потом не забудь, а то весь лес перекапывать придется.

Фариам хихикнул.

– Я, вообще-то, подумывал его просто спрятать под надежной охраной, но твой вариант мне нравится больше.

Потом мы поставили Викерна за самыми дальними стеллажами и вышли из библиотеки. Операцию было решено провести сегодня вечером, чтобы мои парни сумели за ночь справиться, а утром уже вернуться. Я только посоветовал Фариаму приказать им выбрать более-менее приметное место, а то ведь действительно забыть можно. После этого я пообедал, поупражнялся немного в магии, изменяя известные плетения, даже вовсю заразился идеей создания джедайского лазерного меча, вспомнив палочку-парализатор, но только у меня ничего не вышло. Нет, плетение я придумал и даже смог добиться, чтобы его рабочая часть выглядела тонкой огненной нитью, а не струей пламени, но почему-то оно сильно нагревало тот предмет, который использовался в качестве рукояти. Деревяшка сразу вспыхивала, а железка быстро раскалялась, поэтому я оставил свою затею и пошел на очередной праздник.

В этот раз пережить его было легче, потому что мне согревала душу мысль, что уже завтра я слиняю отсюда. Отработав положенное время, я вернулся в комнату и заснул, не дожидаясь прихода Филии.

Наутро, позавтракав, я одарил печальную девушку десятком весьма неплохих украшений и сказал, что мне с ней было очень хорошо, но дела зовут в путь-дорогу. Филия сильно расстроилась и даже всплакнула, так что мне пришлось еще часик ее утешать, заодно восполнив вчерашнее упущение. После этого я стал разыскивать Фариама, чтобы попрощаться. Король отыскался в библиотеке и сообщил, что мой план по сокрытию пленного прошел блестяще, а парни поклялись кровью, что никому об этом не расскажут. Так как в этом мире к клятвам относились серьезно, я знал, что брат будет спокоен. Когда же я обнялся с ним напоследок и пообещал как-нибудь заехать, Фариам вдруг спросил:

– Алекс, а что еще ты собираешься делать в Эльфийском лесу? Зная тебя, я могу с уверенностью сказать, что судьбы тех эльфов для тебя – не слишком важная причина. Так почему ты стремишься именно туда?

Я вздохнул и ответил:

– Фар, ты ведь уже наверняка догадался.

– Ты хочешь найти тот проход, с помощью которого попал к нам? – уточнил брат.

– Да, – просто ответил я.

– Но зачем? Разве здесь тебе плохо? Разве ты действительно хочешь все бросить и сбежать?

– Нет, Фар, все гораздо сложнее. Сказать по правде, я даже сам еще не разобрался в тех мотивах, которые толкают меня туда… Поверь, я понимаю, что этот мир мне уже не чужой, но на Земле остались мои корни, ведь там живут мои родители, которые даже не знают, что со мной случилось. Я хочу увидеть их… Хотя, может быть, это и не главная причина… Фар, я не могу тебе сейчас внятно это объяснить, так как просто не осознаю этого. Но знаю одно – мне нужно найти этот проход, этот разрез между мирами, чтобы просто определиться в своих желаниях.

Фариам помолчал немного, а потом серьезно ответил:

– Брат, я желаю тебе удачи в этом. Не сомневаюсь, что ты отыщешь то, что хочешь, и обретешь себя. Легкой тебе дороги!

Обретешь себя? Интересно, о чем это он? А, не важно!

– А тебе терпения и силы духа, – сказал я. – Помни, если совсем уж припрет, можно просто посмеяться. Иногда помогает. И вообще, навел бы ты порядок в своей своре, а то столько знати, а пользы от нее ни на медяк!

– Ну, ты меня еще жить поучи! – усмехнулся Фариам.

– Жить надо легко и весело! – откликнулся я. – А если не получается, то нужно убрать всех, кто этому мешает!

– Как у тебя все просто…

– А жизнь не любит легких путей, – закончили мы хором и рассмеялись.

После прощания с братом я вернулся в гостевую и взял сумки, изрядно потяжелевшие, потому что свою одежду я решил не бросать и прихватил парадный мундир, черно-серебристый костюм и еще несколько мелочей. Потом я сделал краткий набег на кухню, попрощался с ребятами и отправился на конюшню, где оседлал Ветерка, нагрузил его поклажей и выехал за ворота. А спустя час я уже достиг окраин столицы и направился по южной дороге. Моим пунктом назначения был Эльфийский лес. Место, где я рассчитывал найти ответы на некоторые вопросы. Место, где я начал свой путь. Место, где, как сказал Фариам, я смогу обрести себя.