Текст книги "Люди и нелюди"

Глимин успел поведать о том, что уже два года живет в Ирхоне и берет заказы только у состоятельных людей, которые приезжают к нему со всей округи, перечислить поименно, каким графам и баронам он сделал клинки, посетовать на трудности работы, наглых конкурентов из гильдии искателей, которые скупают весь материал с Проклятых земель, а гонят один ширпотреб. Напоследок даже пообещал, если вдруг мне посчастливится добыть чешую хашана, выкупить ее по хорошей цене, поскольку она является основным компонентом какой-то суперпрочной стали, из-за которой гномье семейство и переселилось в Пограничье.

От дальнейшего рассказа меня избавили конвоиры, которые увели парня на суд. Видимо, жалобы графских сынков в Ирхоне было принято рассматривать вне очереди. Когда шаги за дверью стихли, подал голос смотрящий:

– Ну и зачем тебе понадобился этот гном? И о чем вы тут целый час трепались?

Усмехнувшись, я многозначительно ответил:

– Квер, уж ты-то должен был догадаться, для чего мне налаживать контакт с талантливым мастером-оружейником, принимающим эксклюзивные заказы у богатых и влиятельных персон.

– Забери меня хруг, я так и знал, что ты в остроге не задержишься! – воскликнул уголовник, от избытка чувств стукнув кулаком по лавке.

Я улегся на лавку и закрыл глаза, демонстрируя нежелание развивать тему, но Квер поднялся и подошел ко мне. Присев на краешек моей лежанки, он осторожно поинтересовался:

– Друг, ты не мог бы мне помочь? – Приняв мое молчание за согласие, смотрящий перешел к делу: – Мне здесь еще четыре дня париться, а ты, я так думаю, уже сегодня выйдешь на свободу. Окажи услугу – передай весточку моим коллегам. Обещаю, в долгу не останусь!

– Говори.

Ну а что мне еще оставалось?

Смотрящий наклонился к самому моему уху, прошептал фразу и пояснил, что ее я должен передать хозяину трактира на улице Героев. Эта фраза не имела зашифрованного смысла. Просто Квер просил сообщить, чтобы какое-то «дело» начинали без него, поскольку «клиент» надумал вернуться домой.

– Хорошо, передам, – пообещал я.

– Спасибо, друг! – уголовник растянул губы в улыбке и таки соизволил оставить меня в покое.

Еще четверть часа прошло глупо и бестолково. Я раскладывал по полочкам те немногие факты, которые удалось узнать, размышлял, правильно ли поступил, признав свою вину, прикидывал, как следует вести себя перед судьями… Короче, занимался переливанием из пустого в порожнее. А потом за мной пришли. Конвоиры, с громким скрежетом отперев в очередной раз дверь камеры, приказали мне поднимать задницу с лавки и шагать на выход. Связав мне руки с ловкостью, говорившей о многолетней практике, они повели меня куда-то наверх.

По пути нам навстречу попался радостный Глимин в компании крепкого мужика невысокого роста с аккуратной черной бородкой. Отметив сходные черты лиц, я решил, что это его отец. Увидев меня, парень остановился и поинтересовался, не нужен ли мне поручитель. Подобного предложения я не ожидал и весьма удивился – вроде бы гном не показался мне чересчур доверчивым, но предложил помощь, даже толком не узнав, в чем меня обвиняют. Отец молодого мастера тоже не остался равнодушным. Заметив, как вытянулась его физиономия, я поспешил ответить:

– Благодарю за предложение, у меня уже есть один.

Парень немного огорчился (а его папаша, наоборот, просто расцвел от счастья) и пожелал мне удачи. В следующий миг конвоиры, раздосадованные задержкой, потащили меня за собой, даже не дав толком попрощаться с новым знакомым. А вскоре до меня донесся звук, очень напоминавший крепкий подзатыльник. Видимо, батя Глимина решил не откладывать воспитательные меры в долгий ящик.

Как выяснилось, судебные заседания проводились в этом же здании, на втором этаже. В комнате, куда меня привели, уже находились шестеро – трое судей, восседавшие за длинным столом у дальней стены, дознаватель Лихтош, седой старичок, устроившийся за столиком, напоминавшим школьную парту, и что-то увлеченно выводивший пером на бумаге, а также Ярут, приветливо кивнувший мне. Увидев стражника, я окончательно успокоился – мои догадки полностью подтвердились, и опасаться было нечего.

Сам суд произвел на меня неизгладимое впечатление, причем далеко не положительное. Все действо не заняло и двух минут. Дознаватель зачитал обвинение (ограничившись двумя убийствами, которые назвал непредумышленными), сообщил, что вину свою я признаю, и попросил проявить снисхождение к «жертве обстоятельств». Скучающие судьи переглянулись, и один из них, едва не зевая, назначил мне штраф в двадцать один золотой, второй лениво поинтересовался, не желаю ли я заключить соглашение с гильдией искателей, а третий, дождавшись отрицательного ответа, выдал какую-то бумажку и заставил Ярута расписаться в книге, лежавшей на столе у писаря.

На этом все и закончилось. Конвоиры освободили мои руки от веревок и по приказу судей отправились за следующим обвиняемым, а я вместе с приятелем и бумажкой в руках покинул суд, недоумевая, для чего он вообще был нужен. Я так переживал, готовился отыграть свою роль без вины виноватого, а все оказалось простой формальностью. Зато ясно теперь, почему дознаватель сегодня после допроса выглядел таким довольным. Понимал, что ему не придется вызывать в суд свидетелей, не придется убеждать судей в моей виновности, а достаточно будет произнести пару строчек текста.

Но вернемся к приговору. Это полный песец! Двадцать один золотой! За что, я вас спрашиваю? За самооборону? Интересно, какой же штраф назначают маньякам, на чьей совести десятки невинных жертв? Или судьи сегодня были не в духе?

– Ну что, Ник, повезло тебе! – радостно воскликнул Ярут, хлопнув меня по плечу. – Штраф назначили небольшой, да и сроку дали целых два месяца.

– Это ты называешь повезло? – мрачно спросил я.

– Конечно! Другим, вон, дают дней десять, не больше. Не смог собрать нужную сумму – хлоп, и рабский ошейник! А тебе Хинэль улыбнулась – судьи, узнав о том, что я выступлю поручителем, даже ошейник должника на тебя надевать не стали и вынесли самый мягкий приговор из возможных.

Хрена себе, мягкий! Да они меня без денег оставили, уроды! Хотя я и сам виноват. Ну что, скажите, что мне стоило вытащить тех двух воров из комнаты и отволочь подальше вместе с лесенкой! Так ведь нет, глубокомысленно плюнул на последствия и теперь расплачиваюсь за собственную глупость… Кстати, о птичках!

– Ярут, спасибо тебе за все, – сказал я, заглянув в глаза приятеля со щенячьей преданностью. – Я даже не смел надеяться, что ты…

– Брось, Ник, мы же друзья! – перебил меня довольный стражник. – Так что не расстраивайся, я подскажу, как можно быстро добыть деньги на оплату штрафа.

– Ну, деньги-то у меня имеются, главное – их вернуть. Ты случайно не знаешь, где хранятся вещи задержанных?

– Знаю, но… У тебя есть двадцать один золотой?

Ярут выглядел весьма удивленным и самую малость расстроенным. Понаблюдав за его лицом, я мысленно добавил еще один кусочек в собираемую мозаику и ответил:

– Есть. И все благодаря тебе. Если бы не твой приятель-торговец, я бы отдал найденные безделушки за бесценок.

Стражник быстро справился с удивлением, добродушно улыбнулся и уверенно повел меня по коридорам острога, рассказывая, как его ранним утром поднял Мишет, заглянувший в гости с сообщением о моем аресте, как он потом отправился в острог и долго беседовал с дознавателем, убеждая его не настаивать на продаже меня в рабство и снять часть обвинений… В общем, приятель старательно вешал мне на уши очень длинную лапшу. Но я-то уже давно успел разобраться в ситуации, поэтому старательно восхищался решимостью Ярута, который так мне «помог».

Вскоре мы дошли до больших дверей, никем не охраняемых и находившихся в конце длинного коридора. Мой добровольный помощник решительно распахнул их и первым вошел в темное помещение, напоминавшее кладовую – полупустые стеллажи, отсутствие окон и большое количество пыли наводили именно на эту мысль. Прямо перед входом стоял стол, за которым обосновался пухленький мужик в черном костюме, лениво листавший какую-то книгу. Увидев нас, он удивленно спросил:

– Ярут? Каким ветром тебя занесло в острог?

– Друга пришел выручить, – ответил стражник, кивнув на меня. – Жит, ну-ка выдай его вещи.

Мужик отложил книгу, достал из стола ужасно потрепанный журнал и деловито спросил:

– Ты кто таков будешь?

– Ник Везунчик, задержан этой ночью по обвинению в убийстве, – отрапортовал я.

Жит полистал журнал, поводил пальцем по кривым строчкам, что-то тихонько бормоча, а потом обрадовал меня:

– Да, есть такой. Давай сюда приговор.

Я протянул выданный судьей листок. Хранитель кладовой старательно переписал из него данные и протянул журнал мне, ткнув пальцем под свежей надписью:

– Вот тут распишись. Если писать не умеешь, поставь крестик.

Я с готовностью взял в руки перо, но потом прочитал строчки, гласившие, что получил все вещи, отобранные у меня при задержании, и возразил:

– Нет, ты сперва вещи верни, а потом я подпишу.

– Паря, ты чего гоношиться-то вздумал? – недовольно протянул толстяк. – Думаешь, получил приговор – уже свободен? Так ведь из острога еще выйти надобно. Подписывай давай, пока я тюремщиков не кликнул!

Смерив его взглядом, я поставил свое имя в журнале. Ну, этого и следовало ожидать. Наверняка кое-что из моего рюкзака уже разошлось по карманам тюремщиков, поэтому остается лишь надеяться, что наглеть стражи порядка не стали. Спрятав журнал, Жит прогулялся в недра кладовой и вернулся с моим рюкзаком. Сунув его мне в руки, толстяк уселся за стол и сердито приказал:

– Все, идите отсюда, не мешайте работать!

Не обратив внимания на протестующий возглас Ярута, я развязал рюкзак, высыпал все его содержимое на пол прямо перед столом хранителя, постаравшись, чтобы светлячок на нем осветил все мои вещи, и приступил к инвентаризации. Первым делом надел перевязь с метательными ножами, вскинул на спину саблю, повесил пояс с кинжалом и вложил стальные полоски в наручи, а потом стал собирать остальное. Беглый осмотр, сопровождавшийся негодующими возгласами Жита, показал, что я стал беднее на пять золотых, шесть амулетов и пару склянок с противоядиями. Но главное – пропал мой Поглотитель жизни!

Быстро покидав все обратно в рюкзак, я водрузил его на стол хранителю и спокойно констатировал:

– Здесь многого не хватает. Однако я не стану обижаться и готов забыть об этом инциденте, если все мои вещи снова окажутся на своем месте.

– Не хватает? Да ты совсем обнаглел, парень! – возмущенно завопил Жит. – Нет, ты только погляди на него, обижаться он не станет. Забирай свое добро и проваливай подобру-поздорову!

– Именно это я и хочу сделать, – спокойно парировал я. – Но из моей сумки пропали несколько бутылок с весьма ценными эликсирами, пять золотых, кое-какие амулеты и кинжал, приносящий мне удачу. Все это я намерен вернуть.

– Ну а я-то тут при чем? – гневно возразил толстяк. – Что мне принесли, то я и выдал. А все остальное наверняка по дороге в острог выпало! И не удивительно – вон у тебя какая дыра в сумке!

– Это где же? – иронично осведомился я.

– Да вот! – Жит быстрым движением выхватил свой кинжал и полоснул им по рюкзаку. – А вот еще одна! – он сделал второй надрез на коже.

– Все-все, я понял! – воскликнул я, спасая свой мешок от истязания, и схватил его со стола. – Действительно, вещи могли по дороге выпасть. Только одно мне объясни: как могли пропасть деньги из моего кошеля? Вот смотри – он завязан крепко!

Я сделал вид, что собираюсь достать из недр рюкзака мешочек с монетами, а сам ухватил рукоять спрятанного в наруче клинка, выпустил лямку из пальцев и рванулся к хранителю. Жит не был обычным стражником и оттого наивно полагал, что разделявший нас стол не позволит мне до него добраться, поэтому отреагировал с запозданием. А секундной задержки мне вполне хватило, чтобы левой рукой схватить кисть толстяка, в которой все еще был зажат кинжал, дернуть его на себя и повалить на стол. Приставив острую сталь к шее вора, набравшего воздуха для вопля, я прошипел:

– Молчи, если жить хочешь!

Крика не последовало. Хранитель замер и уставился на меня выпученными от ужаса глазами. Ясен пень – дергаться, когда клинок царапает твою шею в опасной близости от сонной артерии, противопоказано.

– Ты что делаешь, Ник? – выдохнул Ярут, видимо, начавший жалеть о том, что со мной связался.

– Хочу вернуть свои вещи, – спокойно ответил я и наклонился к самому уху Жита. – Ты читал приговор, поэтому прекрасно понимаешь – убить тебя мне не сложно. Однако повторюсь, я готов забыть обо всем и спокойно уйти, если получу то, что мне принадлежит. Тебе ясно?

– Д-да, – просипел толстяк.

– Итак, где мне найти пропажу?

– Зд-десь, в нижнем ящике ст-тола. Т-только не убивай!

Я повернулся к Яруту:

– Ты не мог бы мне помочь?

Стражник пару секунд поиграл со мной в гляделки, но потом, не дожидаясь указаний, обошел стол и достал из него деревянный ящик. Увидав лежавший в нем клинок, я не смог сдержать облегченного вздоха. Моя пре-лесть! Попросив приятеля немного поворошить лежавший рядом с ним хлам, я спросил у хранителя:

– Где деньги?

Ответа не последовало, пришлось усилить нажим. Острая сталь разрезала кожу, показалась кровь. Только тогда Жит сдался и признался, что они лежат у него в кармане. После моего кивка Ярут достал кошелек вора и продемонстрировал его содержимое.

– А остальное где? – поинтересовался я, увидев пару золотых и небольшую горстку серебра.

– Это все, ч-что я взял, к-клянусь! – прохрипел распластавшийся на столе толстяк.

Ладно, верю. Может быть, стражники скоммуниздили пару монет при обыске, или это сделали те, кто доставил вещи в кладовую. Ну и черт с ними! Потерю нескольких золотых я переживу, тем более возвращение Поглотителя пробудило к жизни мое человеколюбие и настроило на оптимистичный лад. Эх, повезло мне, что Жит не представлял истинной ценности странного кинжала, иначе спрятал бы его понадежнее и ни за что не признался бы в краже.

Так, теперь стоит обеспечить себе безопасный выход. Вывернув кисть вора, я добился, чтобы кинжал упал на пол, и убрал лезвие с горла. Позволил хранителю подняться, однако его руку пока не отпускал.

– Жит, сейчас мы уйдем, а ты, прежде чем что-либо сделать, подумай, нужно ли возмущаться по поводу случившегося. Ведь обвинение в воровстве – это весьма серьезно, а на твое место, я уверен, претендует немало людей. Уяснил?

– Да, – зло выдохнул хранитель.

– Вот и славно.

Я улыбнулся и разжал пальцы, позволяя ножу упасть на стол. Толстяк машинально проводил взглядом блестящую полоску стали и потому не успел уклониться от моего удара. Исполнение было великолепным – папа мной бы гордился. Отправив гада в нокаут, я придержал бесчувственное тело и усадил на стул, придав хранителю позу спящего. Затем вернул нож в наручи и принялся ковыряться в ящике.

– Да, Ник, я от тебя такого не ожидал, – протянул Ярут. – Это же нападение на работника острога! За такое можно…

– Нет, дружище, это самое натуральное воровство, – перебил я приятеля, пряча магический кинжал во внутренний карман куртки. – А с ворами я церемониться не привык. Последних двух, если помнишь, прибил без лишних разговоров, однако твоему знакомому решил сохранить жизнь. Подумал: а вдруг он все же раскается и начнет жить по совести?

– Это вряд ли. Очнувшись, Жит первым делом побежит к стражникам, и тогда тебя ждут крупные неприятности! Ник, ты чем вообще думал? Не успел расплатиться за одно преступление…

– Никуда он не побежит! – прервал я нотацию Ярута. – Он ведь не дурак, должен понимать, что в таком случае нарвется на встречное обвинение. А такому свидетелю, как ты, судьи поверят даже без амулета правды, ведь так?

Ярут замолчал, не мешая мне ворошить скопившийся в ящике разного рода хлам. Я же ушел в свои мысли, гадая – не переборщил ли? Вроде бы, нет. Просто подтолкнул командира к мысли, что, если у Жита не хватит мозгов, ему придется выбирать – либо оказаться свидетелем, либо выступить в роли соучастника нападения. Надеюсь, приятель не услышал в моей фразе завуалированной угрозы, однако сделает правильный вывод – если мне снова придется оказаться перед судьями, я добьюсь того, чтобы он стоял рядом.

Все амулеты мне найти не удалось – видимо, они осели в карманах тюремщиков. Однако я не слишком расстроился, мысленно пожелав тому, кто свистнул хладогон, активировать его поскорее и на собственном печальном опыте убедиться, что брать чужое нехорошо. Сунув добычу в карман, я вернул ящик на место, аккуратно вскинул на плечи рюкзак и вместе с задумчивым приятелем направился к выходу.

Оказавшись на залитой светом улице, я улыбнулся солнышку, своими теплыми лучами затирающему свежие впечатления, подаренные мне тюрьмой.

«Свобода, свобода! Бежим в Страну Дураков!» – пронеслась в голове шальная мысль.

Я усмехнулся и с легкой грустью подумал, что такому дураку, как я, никуда бежать не нужно.

Глава 2
Учись, студент!

– Ник, ты чего застыл? – разрушил мое мечтательное настроение Ярут. – Пошли к казначею… Если ты, конечно, еще не раздумал штраф платить.

Я поглядел на командира и отметил вымученную улыбку, которая никак не вязалась с напряженным взглядом. Да, он пошутил, но очень боялся, чтобы эта шутка не оказалась правдой. Видимо, Ярут понял, что я не настолько тупая деревенщина, какой доселе притворялся, а потому могу запросто послать его подальше и сбежать со своими деньгами.

– Пошли, – тяжело вздохнул я.

Не спорю, соблазн велик, но поддаваться ему глупо. Просто так не сбежишь, ведь у Ярута в Ирхоне имеется куча связей, а в соседних городах, подозреваю, наличествуют многочисленные друзья-знакомые. Попытаюсь я дать деру, так они меня из-под земли достанут, и если сразу не прикончат, то обеспечат такими незабываемыми впечатлениями, что я сам пожелаю оказаться в каменоломнях. Разумеется, можно было сразу прибить приятеля, оставив его в кладовой рядом с хранителем – об этом я подумал в первую очередь. Остановило понимание, что после подобной неслыханной наглости травля будет очень жесткой, и покинуть Пограничье мне вряд ли удастся.

Кроме того, я не представлял, существует ли в этом мире такая штука как всеимперский розыск. А вдруг меня объявят вне закона и разошлют подробные ориентировки во все концы Империи? В таком случае легализоваться будет на порядок сложнее. И что потом? Жить в постоянном страхе, оглядываться, ходя по улицам, и каждую ночь ожидать визита стражи? Нет, уж лучше заплатить и спать спокойно! Тем более, сейчас такая возможность имелась.

Именно поэтому я в компании Ярута направился в соседнее здание, мысленно готовясь к расставанию с огромным состоянием. Привратник не отходил от меня ни на шаг, опасаясь, как бы я не сбежал, но всеми силами поддерживал беспечное выражение на лице. Он буквально за ручку привел меня в казначейство, являвшееся не подвалом, доверху набитым сундуками с монетами, и не жутко охраняемой сокровищницей, а всего лишь обычным кабинетом с бумагами, книгами и несколькими весьма занятыми «канцелярскими крысами».

Протянув одной из них свой приговор, я отсчитал двадцать один золотой, а взамен получил своеобразную квитанцию, гласившую, что Ник Везунчик чист перед законом. Яруту не досталось ничего, кроме невероятного облегчения. После уплаты штрафа он заметно повеселел и даже шутить принялся – брякнул, что убийства в Ирхоне нынче дорого обходятся, но наткнулся на мой хмурый взгляд и поспешил поздравить с обретением свободы.

Поздравления я принял молча, сожалея о потере. Теперь в моем кошельке осталось немногим меньше золотого. Удручающе мало, всего на три-четыре дня сытой жизни в Ирхоне. Эх, черт бы побрал этот долбаный город! Полдня назад я был богачом, а теперь скатился до уровня нищего… Хотя нет, у меня еще осталось оружие, остались эликсиры и прочие снадобья, осталась горстка амулетов и книги. За это все можно выручить не меньше десяти золотых… Но как же обидно потерять добытое тяжким трудом богатство! Мда, правду говорят: деньги только начинаются медленно и неохотно, а кончаются быстро и сразу.

Покинув казначеев, мы направились к выходу из здания. В этот раз на стене вестибюля, рядом с дверью, я приметил пяток листков с физиономиями разыскиваемых преступников. Надо сказать, нарисованными довольно талантливо, – себя я узнал без особого труда. Правда, художник немного польстил мне, скинув одним махом лет пять. А вот сумма предложенного вознаграждения меня не порадовала – всего два с половиной золотых! Я полагал, что стою дороже.

Стражник посмотрел на мою кислую рожу и с удивлением спросил:

– Ник, ты что, не рад свободе?

– Нет. Радовался я вчера, засыпая в мягкой постели. А сейчас мне остается только пожелать доброго здоровья неблагодарным стражникам, которые отобрали все мое золото вместо того, чтобы сказать спасибо за то, что в Ирхоне двумя грабителями стало меньше!

Приятель усмехнулся и в который раз хлопнул меня по плечу:

– Взгляни на это с другой стороны: ты на воле, живой и здоровый. А золото – дело наживное. Сходишь пару раз на Проклятые земли и вернешь все с лихвой. Если хочешь, я могу подсказать пару надежных способов, с помощью которых можно быстро обогатиться, но чуть позже. Сейчас нам нужно отметить в ближайшем трактирчике твое освобождение!

Мой желудок с готовностью напомнил о том, что завтрака он не дождался, но я покачал головой:

– В ближайшем не получится. Мне экономить надо.

– Не переживай, Везунчик, сегодня я угощаю! – заявил Ярут и уверенно потопал по улице.

Я пошел следом, размышляя, что от меня нужно приятелю. Ведь Ярут не просто так забыл сообщить мне о расспросах стражников и не случайно направил на постоялый двор Гуса, плодотворно сотрудничающего со стражей, а по дороге домой убеждал в своем хорошем отношении ко мне. Он рассчитывал на то, что я окажусь в остроге, что назову его имя дознавателю, что получу минимальное наказание в виде штрафа… Хотя и не предполагал, что у меня окажется так много денег и я тут же сорвусь с крючка. Как и что я окажусь куда более безбашенным, нежели положено деревенщине.

Но это к слову. А сейчас необходимо понять, чего он ждет от меня и на что собирается подбить. Не просто же так Ярут проигнорировал изменение моего поведения. Он уже понял, что все это время я водил его за нос, но акцентировать на этом внимание не собирается. Оно и понятно – у самого рыльце в пушку. И хотя мне все еще неясно, подозревает ли приятель о моих догадках, но зуб даю – намеки о способах быстрого обогащения сделаны не просто так.

Ярут привел меня в небольшое заведение всего на четыре стола, в котором неспешно трапезничали двое серьезных мужчин. Либо этот трактир не пользовался популярностью, либо в это время здесь не бывало наплыва посетителей. Приятель подозвал мальчонку-разносчика и заказал кувшин холодного пива и нехитрую снедь. Мы сели за стол, и Ярут принялся по новой и в лицах рассказывать мне, как он разговаривал с дознавателем. Послушав привратника минут десять, я сообразил, чего он добивается, и, дождавшись паузы, весомо заявил:

– Ярут, еще раз спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Прими мою искреннюю благодарность и знай – отныне я твой должник. И если вдруг понадобится помощь – только позови! Сделаю все, что в моих силах.

– Ну что ты, Везунчик! Мы же друзья. Сочтемся как-нибудь, – беспечно махнул рукой приятель.

Но я видел, что он доволен. Вероятно, этого Ярут от меня и добивался, полагая – если не вышло с поводком в виде поручительства, чувство долга послужит ему заменой. Следовательно, о том, что я его раскусил, он еще не догадался… Или умышленно подталкивает к этому выводу, теша мое самолюбие? Нет, в интригах я не силен, поэтому однозначно сказать не могу. Посмотрим по обстоятельствам.

Принесли заказ, и я накинулся на еду. Ярут баловал себя пивом и о делах не говорил. Рассказал, как сильно удивился, когда я хряпнул Жита об стол, посетовал на нравы, царящие в остроге, и осторожно поинтересовался, чем я планирую заняться и не собираюсь ли в ближайшее время выходить на Проклятые земли.

– Не решил еще, – ответил я, доедая кашу, щедро сдобренную маслом. – Сперва нужно кое-что продать… Кстати, ты не мог бы подсказать, кто может купить магические амулеты и продукцию гильдейских алхимиков? Только учти, это не просто бытовая химия, а необходимая часть экипировки искателей. Товар, который используется только на Проклятых землях.

– Есть у меня хороший друг, который занимается изготовлением и продажей подобных вещей, – ответил Ярут. («Я и не сомневался!») – Он держит лавку на улице Героев и наверняка возьмет все, что ты захочешь продать.

– Как мне найти эту лавку?

– Она там одна, не перепутаешь. Как зайдешь, спросишь Свира и скажешь, что это я тебя к нему послал.

Я благодарно кивнул и вернулся к каше, а мысленно присвистнул. Ух ты, Ярут водит дружбу с пройдохой Свиром! Интересное кино. Впору задуматься, а не для поставок ли в лабораторию этого мошенника стражнику нужен искатель-новичок, не связанный по рукам и ногам гильдией, толком не знающий законов и не имеющий в Ирхоне покровителей? И если да, какая уготована судьба этому новичку? Станет он выполнять регулярные заказы или принесет разок что-нибудь очень редкое и слегка противозаконное и сгинет бесследно? Гадать бесполезно. Все выяснится само собой, ведь в Ирхоне, чувствую, мне придется задержаться.

А как иначе? Тот десяток или чуть больше золотых, которые удастся выручить за мое добро, – далеко не гарантия сытой жизни вдалеке от Пограничья, и уж точно не стартовый капитал «гения-изобретателя». Надолго их не хватит, а кто знает, представится ли мне возможность неплохо заработать. И хотя снова идти на Проклятые земли не хочется, но отбросим эмоции и посмотрим на голые факты. Я был там неоднократно и остался жив. В последний раз переход дался куда легче, что означает – у меня появляется необходимая сноровка. Добавить к этому качественное снаряжение, хорошее оружие, лечебные эликсиры практически на все случаи жизни – и получим готового к походу искателя.

Нет, само собой, один я в ад не попрусь. Это глупо и опасно. Но теперь мне можно присоединиться к какой-нибудь хорошей команде не в роли новичка, а в качестве полноправного члена… Так, в сторону поганые воспоминания! В этот раз будет не проверочный выход, а обычный заказ. Я сразу предложу искателям половину всей своей добычи за помощь в ее доставке и реализации. А для страховки намекну, что схронов у меня несколько и опустошать их мы будем по очереди. Так появятся шансы, что сразу меня не прибьют.

Определившись с планами, я доел свой очень поздний завтрак, запил его кружкой отвратительного (сэкономил-таки Ярут!) пива и распрощался с приятелем, заверив его, что не собираюсь покидать город в ближайшие два дня. Стражник так и не рискнул сказать напрямую, для чего он собрался меня использовать, но все же лишний раз напомнил, чтобы перед вылазкой на Проклятые земли я не поленился поговорить с ним и получить несколько добрых советов.

Тоже мне, нашелся доброжелатель! Вот если бы вчера он посоветовал линять из Ирхона, я действительно был бы ему очень благодарен, а после такой подставы никаких приятных чувств Ярут у меня не вызывал. Хотя поговорить с ним будет необходимо. Не только для того, чтобы до конца прояснить ситуацию, а и ради поддержания установившихся отношений с человеком, способным как помочь, так и значительно усложнить мне жизнь.

Ведь он может сильно обидеться, если узнает, что я наплевал на свое обещание, а обижать человека со связями… Нет, я не самоубийца. Но и не дурак, поэтому раз десять подумаю, прежде чем принимать любые «советы». Хватит, ученый уже! Повторно на те же грабли я наступать не буду. Ведь рядом валяется великое множество других!

Покинув трактир, я направился в сторону книжной лавки и уже через четверть часа входил в хозяйство Урха Горбуна, где по традиции не было ни души. На мой клич появился продавец. Он сразу узнал меня и с добродушной улыбкой поинтересовался:

– За справочником пришел?

– Да, но сперва хочу спросить: ты покупаешь книги с Проклятых земель?

– Смотря какие.

Я снял с плеч рюкзак и достал из него три томика.

– Вот эти.

Передавая трактат Горбуну, я отметил, что в его глазах появился неподдельный интерес. Хозяин лавки принялся изучать корешки, затем раскрыл один том, полистал и зачем-то посмотрел страницу на просвет. Сложил книги стопкой и скучающим тоном сказал:

– Два с половиной золотых.

Я усмехнулся:

– Никогда не думал, что один из немногих экземпляров трактата знаменитого мастера Маквисуша, причем в идеальном состоянии и с дарственной подписью самого автора, будет оценен столь низко.

Да, я привык обращать внимание на детали попадавших мне в руки печатных изданий, поэтому не поленился прочитать пару строчек на форзаце одного из томов. И сейчас этот интерес к мелочам принес великолепный результат – наградой мне стало огромное удивление на покрытом старческими морщинами лице Урха.

– Ты разбираешься в книгах?

– Специалистом я бы себя не назвал, но ширпотреб от действительно стоящих вещей отличать умею, – скромно заявил я. – Но давай не будем тратить время зря – назови реальную цену, которую ты сможешь мне предложить.

Немного поколебавшись, Горбун ласково провел пальцами по корешкам и заявил:

– Семь золотых.

– А если устроить обмен? Я отдаю свою находку, а ты выдаешь мне приглянувшийся в прошлый раз справочник, приличную карту, желательно не довоенных времен, а также тройку томов на твой выбор с описанием методик и приемов работы искателей. Что скажешь?

– Ограбить меня решил? Да самая паршивая карта почти два золотых стоит!

И пошел яростный торг, в результате которого Урх сумел весьма ощутимо сбить цену. Запрошенной карты я так и не получил, зато приобрел вожделенный справочник, книгу воспоминаний какого-то очень известного в Пограничье искателя, большую стопку бумаги, пузатую чернильницу и несколько перьев. Не знаю, сильно продешевил я или нет, но Урх, унося исторический трактат в подсобку, выглядел весьма довольным. Сунув в дырявый рюкзак свои приобретения, я покинул лавку. Далее в моих планах было посещение улицы Героев. Но не для того, чтобы встретиться со Свиром – пришло время выполнить данное уголовнику обещание.

Нужный трактир я отыскал быстро. Не обратив внимания на собравшуюся в нем бандитского вида публику, подошел к хозяину, стоявшему за неким подобием барной стойки. Уточнив на всякий случай имя трактирщика, я попросил его наклониться, перешел на заговорщический шепот и передал ему «пламенный привет» из острога. Убедившись, что сообщение получено, я кивнул, неспешно развернулся и двинулся к выходу. Вот только его уже успели загородить два крепыша, недвусмысленно положившие ладони на рукояти кинжалов, да и прочие посетители, рассматривавшие меня во все глаза, заметно напряглись.