Текст книги "Места силы Русской Равнины. Том 1. Места силы 1–30"

Восьмое – Худынское

Крестовоздвиженский храм Тихонова Никольского монастыря

Река Лух обладает весьма привередливым нравом. Начинается примерно в 25 км от правого берега Волги, но, вместо того, чтобы сразу впасть в нее, течет на юг, пока через 240 км не впадет в Клязьму. А там уже скоро Ока и опять-таки – неизбежная Волга. Говорят, что когда-то Лух протекал мимо деревни Рябинкино, но ушел на 6 км в сторону, к городу Луху. Потому что жители Рябинкина отказались приносить реке человеческие жертвы. А жители Луха не отказались. В результате река ежегодно берет из их числа жертву.

Эта история рассказана в книге «Тихонова пустынь и Лухский край», изданной по благословению Патриарха к 500-летию кончины преподобного Тихона Лухского. Рассказана она как естественный факт, имевший и имеющий место (люди действительно тонут) на берегах священного Луха. Именно так подобного рода истории и надо рассказывать – правдиво, обыденно, с ясным пониманием физических и духовных потребностей гор, дерев и потоков. И не смущаясь всякого рода христианскими предрассудками.

Воды Луха текут на юг. Убегают от Волги и все-таки попадают в нее. А это монахи Свято-Николо-Тихонова мужского монастыря (он расположен в Тимирязеве) идут крестным ходом в Кострому. Справа, с большой белой бородой, игумен Агафон, приглашает: пойдем с нами. До Костромского Ипатьевского монастыря идти надо несколько дней.

Тихон Лухский (в миру Тимофей) родился в Литве. Был военным. В 1482 году вместе с князем Федором Бельским он покинул родные края и отправился в Москву, где постригся в монахи. Жизнь столичной обители тяготила его, он пошел странствовать. Осел в окрестностях Луха, в урочище Копытово. Здесь вокруг него начал собираться народ. Князь Бельский, ставший к 1498 году владетелем Лухского края, предоставил место для монастыря – при впадении в Лух реки Возопль. На этом месте Тихонов монастырь стоит и поныне. Сейчас он действует. Место (поселок Тимирязево) ничего особенного собой не представляет. Сам Тихон предпочел остаться в Копытово, где и умер 16/29 июня 1503 года.

Тихонов монастырь, благодать. Солнышко светит,

птички поют, огородницы возделывают монастырские грядки

Среди его учеников в народе особо почитался Филарет. Он был какой-то особо огромный и мощный. Одной рукой поднимал бревно, которое едва могли тащить даже четверо. Недавно при раскопках в монастыре была обнаружена его могильная плита. И на ней написано, что умер Филарет в 1482 году. А монастырь появился в 1498. Мало ли какие отсюда можно сделать выводы. Например, что под именем Филарета почитался какой-нибудь древний герой. Или, скажем, местный дух. В упомянутой книге вывод делается удивительный: Тихон посещал эти места раньше 1482 года, когда еще был литовским военнослужащим.

Лух. Церковь на центральной площади

Человека, погруженного в мирское, иногда раздражает наивность религиозных людей. Они вроде бы исходят из тех же самых пространственных, временных и причинных установок, что и всякий другой субъект, но при этом, если нужно объяснить невозможное, как бы забывают о пространстве, времени и причинности. Произвольно растягивают рационалистические принципы, придуманные для понимания естественного хода вещей. Это плохо. Законы природы должны оставаться незыблемы. В этом смысле они не должны отличаться от юридических условностей, регламентирующих жизнь. Ведь собственно, «кон» – это «начало, ряд, предел». Черта, за которую нельзя переступать, а иначе получится «преступление». Однако там, где законы не действуют, остается пространство свободы. В этом пространстве любые условности не существенны. В это пространство и устремлялись отшельники, уходя от мирской суеты.

Церковь на кладбище в Лухе. Архитектор либо не просыхал когда строил ее, либо в священном безумии похерил все условности архитектуры. Только взгляните на колонны, это же надо было так умудриться! Кадр, надо признать, тоже получился безумный

Вот, например, в Житии Макария Желтоводского и Унженского7070
  См. Том Четвертый, главу «Сто шестое – Старые Печеры».


[Закрыть] (которого я уже упоминал, рассказывая о Чистом болоте7171
  См. главу «Седьмое – Чистое болото».


[Закрыть]) есть пассаж, из которого следует, что Тихон и Макарий были духовными друзьями и где-то на рубеже 20-30-х годов 15-го столетия поселились при впадении реки Добрицы в реку Лух. Но местные жители прогнали отшельников, после чего Тихон отправился вверх по Луху и обосновался в Копытово, а Макарий ушел вверх по Добрице и создал обитель на берегу Волги около Решмы. Эту обитель он, впрочем, вскоре тоже оставил, чтобы основать один из самых знаменитых монастырей7272
  См. главу «Двадцать пятое – Желтоводье».


[Закрыть] России.

Тихон Лухский

О дальнейших странствиях Макария и замечательных свойствах мест, в которых он останавливался, надо говорить отдельно7373
  См. Том Третий, главу «Шестьдесят пятое – Варнавино» и главу «Семьдесят третье – Макарьев».


[Закрыть]. А сейчас – только о месте впадения Добрицы в Лух, где Макарий и Тихон прожили некоторое время. С точки зрения здравого смысла, никакой такой совместной жизни быть не могло. Потому что Тихон появился в России в 1482 году, а Макарий скончался на Унже в 1444. Несостыковка. Ну и пусть. Не надо придумывать, как это некоторые делают, что на рубеже 20 и 30 годов Тихон на некоторое время заглянул на Лух, дабы встретиться с Макарием (и с Филаретом), а потом вернулся на службу в Литву, где обретался еще 50 лет. И уж тем более не надо придумывать даты. А то в некоторых вариантах жития Макария можно прочесть, что он умер в 1504, хотя точно известно, что это произошло на 60 лет раньше. В общем, в обусловленной реальности встреча святых не то чтобы совсем невозможна, но – невероятна.

А вот в безусловной реальности ничего невероятного в этой встрече нет. Потому что нет условий для того, чтоб считать что-то невероятным. Всякого рода анахронизмы и географические нестыковки возникают из-за того, что некоторые недоумки начинают втискивать в рамки рационалистических предрассудков (каковыми являются время, место, а также причинность) вещи чудесные. И конечно, они в этих рамках начинают выглядеть глупо, нелепо, скандально. Как человек в одежде, которая на 3—4 номера меньше, чем положено ему по природе. Не надо так делать. Чудеса должны соответствовать своей настоящей размерности, а не условной размерности рациональной картины мира. Если их втискивать в рамку этой картины, то и получится, что чудо – это нечто не соответствующее законам природы. Прекрасно. Но что такое эти законы, если не условности, придуманные лишь для того, чтобы подчинить человека демону прагматизма. Не соответствовать такого рода условностям – вовсе не значит не быть реальным.

Худынское. Церковь. Кладбище. «На самого себя покинут он – / Упразднен ум, и мысль осиротела – / В душе своей, как в бездне, погружен, / И нет извне опоры, ни предела… / И чудится давно минувшим сном / Ему теперь всё светлое, живое… / И в чуждом, неразгаданном ночном / Он узнает наследье родовое»

Иными словами: если абстрагироваться от условностей пространства, времени и причинности, то и не будет условий, делающих невозможной встречу Тихона и Макария. Эта встреча, несомненно, произошла в месте силы, где Добрица впадает в Лух. И отшельники провели там какое-то время, наслаждаясь покоем и тишиной. Но только это совсем не то время, к которому мы привыкли (день за день, нынче, как вчера), а время особое: безразмерная длительность бытия, в которую можно впасть в некоторых местах. Именно такие места, где прекращается диктат условностей, я и называю местами силы. Они, собственно, представляют собой разломы коры обусловленной реальности7474
  Подробнее см. Том Четвертый, главы «Сто третье – Глушица» и «Шаманские экскурсы. Теменос».


[Закрыть], зоны, в которых златотканый покров (как выражается Тютчев) дневного сознания истончается и делает видимой бездну, которая в сто раз реальней любой условной реальности: «И, как виденье, внешний мир ушел… И человек, как сирота бездомный, Стоит теперь и немощен и гол, Лицом к лицу пред пропастью темной».

Богоявленская церковь стоит на том месте, где поселились Макарий и Тихон. Ее барабан деформирован

вовсе не фотообъективом

Таково и место, где встретились Тихон с Макарием. До революции оно называлось Богоявлением, а сейчас называется Худынское. Похоже, вернулось изначальное, древнее, правильное название. От слова «худо». В смысле – нехорошее, нечистое, худое место. Название знаменитого Новгородского Хутынского монастыря7575
  См. Том Четвертый, главу «Сто второе – Тихвинка».


[Закрыть] происходит от того же слова. Там под монастырской горкой было болото, на котором постоянно что-то виделось, болото так и называлось – Видень. Очень мощное, между прочим, место. Но Худынское никак не слабей. Еще издали оно источает такую энергетику, что душа легко понимает: ничего невозможного в поднебесном мире быть не должно. И парит, и видит невидимое… В общем и слово Богоявление к этому месту прекрасно подходит, хотя, конечно, это слово означает явление7676
  См. Том Третий, главу «Семьдесят первое – Старо-Голутвин».


[Закрыть] бога совсем других широт, Бога Израилева. Вот тут и собака зарыта…

Место силы над Лухом. На другой стороне реки – устье Добрицы

Отшельники долго на зажились у впадения Добрицы в Лух, были согнаны с чудесного места не понимавшими их окрестными жителями. Так говорит Житие преподобного Макария. Подобные казусы часто случались с монахами. Адриана Пошехонского7777
  См. главу «Пятое – Рябинина Пустынь».


[Закрыть], как мы уже видели, даже убили. Убили также Агапита Маркушевского (см. Тиуновское святилище7878
  См. Том Второй, главу «Пятьдесят шестое – Тиуновское святилище».


[Закрыть]), убили многих других. Такие случаи принято объяснять причинами экономическими. Либо – наущением дьявола, который не хочет иметь на своем сильном месте православных монахов. Не знаю, как насчет дьявола, но, действительно, кто же захочет, чтобы место, которое дает тебе силу, было обезображено какими-то пришельцами? А как еще? Я здесь живу, приношу свои жертвы, получаю поддержку от гения места. А тут вдруг приходят какие-то, поселяются там, где я молюсь, пристают с поучениями, рассказывают о каких-то богах, живущих в какой-то неведомой мне Иудее. Что на это сказать? Я бы сказал: «Дорогие монахи, вы отлично знаете, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Я уважаю вашу иудейскую веру, но отправляйтесь вы со своим Иудейским Богом куда угодно, хоть в Иудею, а это священное место оставьте в покое». Мне кажется, это политкорректно.

И судя по тому, что Макарий с Тихоном остались в живых, язычники им попались вполне толерантные. В конце концов, как выше уже говорилось, Лух река своевольная и продолжает брать ежегодные жертвы людьми.

Между прочим, ревнивое отношение к месту, с которого были прогнаны отшельники, сохранилось у некоторых туземцев и по сей день. Вот что там со мною недавно случилось. Пес Осман, натасканный на поиск мест силы, сразу определил, что горка над Лухом, на которой сейчас стоит Богоявленская церковь и, конечно, всегда было кладбище, место особое. С визгом, с разбегу, чуть не с обрыва он скакнул в воду, вылез, отряхнулся и направился по-над берегом вдоль кладбища туда, где какие-то люди ремонтировали мостки, нечто вроде причала для лодок. И лег. Я поплелся за ним.

С того места, где поп чинит мостки,

Макарий отправился прямо по Добрице, устье которой

видно на фото, а Тихон – налево вверх по Луху

Ремонтом мостков руководил поп в песочного цвета одеянии. Я вознамерился кое-что у него разузнать, но священнослужитель не рад был пришельцам. Он сказал, что ни Макария, ни Тихона здесь никогда не было. Так мог бы сказать какой-нибудь жрец сразу после того, как святые покинули эти места: нету, и не было. После этого он посмотрел на Османа и сурово спросил: «Зачем вы привели в святое место собаку?» Я не сразу нашелся. «А разве это святое место?» – спросил я. «Конечно, церковь и кладбище». Я стал извиняться, но попик не слышал: «Вы знаете, что тех, кто держит дома собаку, даже перед смертью не причащают?» Я не знал. «Да, не причащают. Потому что дома должны быть иконы, а собака и иконы не могут быть в одном помещении». Пес слушал это с большим удивлением. Моя подруга попыталась сказать нечто примиряющее: «Но ведь это же Божья тварь». Глаза попа посуровели: «Божья, да не совсем. Уведите собаку». Нас гнали вон, как Макария с Тихоном.

Место, из которого преподобный Макарий уплыл

на камне по Добрице

Валентина взяла Божью тварь на поводок, а я решил все же спуститься к мосткам. Хотелось прощения. Но со мной уже не разговаривали. Поп направился в сторону церкви. Я посмотрел ему вслед и только тут заметил нечто вроде пещерки в земле при обгоревших корнях дерева, стоявшего, видно, некогда тут над откосом. А перед пещеркой – небольшой синий крест, украшенный искусственными цветами. Мой верный биолокатор Осман, как оказалось, лег ровно над этим святилищем. То есть – нашел эпицентр места силы и точно указал на него. Молодец! Присмотревшись, я увидал еще два креста над обрывом. «Что это?» – спросил я рабочего. «Святое место, – ответил он, – здесь преподобный Макарий встал на камень и уплыл вверх по Добрице». А Тихон? «А Тихона здесь никогда не было».

Ну что ж, тоже версия. И притом – явно связанная с еще одной легендой о жертвоприношениях Луху, бытующей в этих местах. Когда-то 12 девушек после гулянки в районе деревни Петрово плыли на плоту по реке. Дело было, скорее всего, на Ивана Купалу7979
  См. главу «Шестое – Урочище Жаровка».


[Закрыть]. Вдруг возле Худынского вода разошлась и поглотила девушек вместе с плавсредством. С тех пор каждый год плот с поющими утопленницами (в белом) ровно в 12 часов пополуночи появляется на реке. В этот день там служат молебен. Служит его по традиции поп Худынской церкви. Тот самый. Бедные девушки.

Девятое – Дьяконова поляна

Дьяконова поляна. Камень, крест, стол

Авнежская возвышенность – нечто вроде острова среди болот на водоразделе Сухоны и Волги. Когда торговля шла по рекам, здесь была бойкая жизнь. Сейчас это – глухой угол Вологодской области: Междуреченский район со столицей в селе Шуйском, куда из большого мира ведет всего одна дорога. Если ехать по ней на Шуйское, слева перед мостом через реку Черный Шингарь видно огороженное пространство. Его можно принять за загон для скота. Но замечаешь разбросанные по этому загону валуны, часовню, крест и начинаешь догадываться, что тут постаралась какая-то религиозно обеспокоенная душа.

Река Шингарь образуется из слияния Черного и Белого Шингарей. Эти реки сливаются чуть выше Дьяконова, которое стоит на Черном Шингаре, а Белый течет несколько севернее

Входя внутрь загона, первым делом натыкаешься на камень с надписью: «Братья и сестры, наполните душу любовью из благодати родной земли». На том же камне – крест, жирный голубь и ветка оливы. Дух христианства тут явно смешан с культом Матери Сырой Земли, благодатной, но очень жестокой богини. Она нам неплохо знакома как подательница земных плодов8080
  Об аграрных ипостасях этой богини см. в следующих текстах: Том Третий, главы «Восемьдесят восьмое – Овинова слобода» и «Девяностое – Коренная пустынь», Том Четвертый, глава «Девяносто девятое – Коряжема».


[Закрыть], как тяга на лоно природы, массовой выезд на дачи, брожение крови весной и грусть увядания осенью. Но в оные времена она требовала за свои благодеяния прямых человеческих жертв. Это только поздней она превратилась в Родину (и ее Природу), перед которой ты все равно (как в песне поется) «в вечном долгу». Многим это кажется безобидной и ни к чему не обязывающей лирикой (типичная ошибка субъекта, которому среднее образование вытравило мозги). Но нет, дело гораздо трагичней. Хтоническое божество может в полной мере явить себя и сегодня, скажем – в годы испытаний, когда наступает вдруг время долги отдавать.

Этим камнем встречает прохожего Дьяконова поляна

Все помнят плакат, изображающий скорбную женщину, на котором написано: «Родина-Мать зовет». Это и есть подлинная икона Матери Сырой Земли в современном исполнении. Куда она зовет? Принято думать: на защиту от лютого ворога. И это правильно. Но – уж слишком поверхностно. Если отбросить алармистские эмоции, будет ясно, что зовет она в свои недра, на смерть. А как же? Война – это жертвы, пир смерти, массовое приношение жизней. За Родину-Мать. Точнее – Матери-Родине, которая за все эти жертвы дарует Победу живым. В дальнейшем мы еще вернемся к метафизической сути этого божества, к тому, что значит Победа8181
  См. Том Третий, главу «Семьдесят восьмое – Дмитриевская гора».


[Закрыть]. Также поговорим о том, что кровавые жертвы неизбежно влекут за собой перемены8282
  Том Второй, глава «Сорок пятое – Епифань».


[Закрыть] в жизни, о природе мертвецов8383
  Том Второй, глава «Сорок девятое – Исток Непрядвы».


[Закрыть], о странностях любви8484
  Том Третий, глава «Восемьдесят первое – Богородицкий парк».


[Закрыть], о бессмертии в чреде поколений, то есть – о Роде8585
  Том Четвертый, глава «Сто седьмое – Радонеж».


[Закрыть], божественном Народе8686
  Том Четвертый, глава «Сто восьмое – Важозеро».


[Закрыть] и Русской Троице8787
  Том Четвертый, глава «Девяносто четвертое – Свирская слобода».


[Закрыть]. Пойдет речь и о конкретном лужке при слиянии Нерли и Клязьмы (Боголюбово8888
  Том Четвертый, глава «Сто четвертое – Боголюбово».


[Закрыть]), где издревле обитала богиня, ставшая воплощением русской Матери-Родины.

Родина-Мать в исполнении итальянского художника

времен фашизма

А сейчас пока лишь замечу, что иногда ситуация может складываться так, что массовое жертвоприношение становиться необходимо. Однако – как складывается эта ситуация, откуда возникает такая необходимость? Собственно: почему вдруг люди в массовом порядке безумеют, становятся одержимы какой-то идеей – фашистской, коммунистической, либеральной, – и начинается бойня? Современная социология совершенно беспомощна перед этим вопросом, а вот, скажем, Троянский эпос дает четкий ответ: воля богов. Боги хотят свежей крови, и эти божественные желания оформляются в душах людей во всякого рода идеи. И вот она кровь: «Так олимпийские боги, одних на других возбуждая, // Рати свели и ужасное в них распалили свирепство».

Каменный идол, прикидывающийся Дмитрием Прилуцким

На Дьяконовой поляне от камня Матери-Родины прямая дорожка к часовне, посвященной Богородице. Перед часовней на попа поставлен здоровый валун, который в землепоклонническом контексте на расстоянии видится каменной бабой (тем более, что у нее по левую руку есть еще и ребенок, маленький такой валунчик). Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что это вовсе не Баба, а преподобный Дмитрий Прилуцкий, великий русский святой, собеседник Сергия Радонежского8989
  См. Том Четвертый, главу «Сто седьмое – Сергиев Посад».


[Закрыть] и кум Дмитрия Донского. Дмитрий Прилуцкий основал один из самых мощных монастырей Вологодского края, Спасо-Прилуцкий. Этот монастырь стоит в отличном месте силы, из которого очень удобно было контролировать торговлю с Великим Устюгом, и является важнейшим элементом монашеского государства Святой Руси9090
  См. Том Третий, главу «Восемьдесят девятое – Кириллов».


[Закрыть]. Но сейчас он оказался практически в пределах Вологды. Прилуцкое место силы затоптано, больше мне о нем нечего сказать.

Переславль Залесский. Звонница Никольского на Болоте монастыря, основанного Дмитрием Прилуцким. Монастырь теперь женский. Монахиня, которую можно видеть на этом фото звонящей, гениальная музыкантша. Такого вдохновенного звона я, пожалуй, еще никогда в своей жизни не слышал. Переворачивает душу

Признаться, я буквально опешил, когда увидел на Дьяконовой поляне каменную бабу и прочитал на ней надпись, извещающую, что это православный святой, а не языческий идол. При чем здесь, собственно, Дмитрий? Да почти ни при чем.

Свой иноческий путь он начинал в Переславле Залесском9191
  См. Том Третий, главу «Восемьдесят второе – Ярилина плешь».


[Закрыть], в Горицком монастыре. Потом основал в тех же местах свой монастырь: Никольский на Болоте. В Житие Дмитрия есть эпизод, связанный с его удивительной красотой. Слава о ней шла по округе, так что монаху постоянно приходилось закрывать куколем лицо, дабы никого не смущать. И вот одна знатная дама, наслушавшись о красоте и целомудрии Дмитрия, воспылала желанием лицезреть эту божественную красоту. Что-то тут есть от истории Иосифа Прекрасного и жены Потифара: нездоровая женская страсть, замешанная на сексуальном любопытстве. Однако конец вполне православный: женщина входит в келью монаха, надеясь… Уж и не знаю на что. Но, увидев его лицо, сияющее от поста и молитвы, ощутив на себе его сильный взгляд, падает как подкошенная. В Житии сказано: «Тотчас напал на жену некий ужас, и она расслабела всем телом, не понимая, зачем хотела его видеть».

Каменная карта с Дьяконовой поляны

Бесстыдница, естественно, покаялась и святой даровал ей прощение, после чего расслабление прошло. Это нормально. Но ведь подобного рода случаи не могут способствовать духовным практикам. Прячь лицо, крести княжеских детей (сына Дмитрия Донского). Суета. По совету своего духовного друга Сергия Радонежского Дмитрий уходит на север, взяв с собой лишь монаха Пахомия. Ставит Воскресенскую церковь при впадении реки Великой в реку Лежу. Место великолепное, вот только местным жителям не нравится появление отшельников. Это дело обычное9292
  См. предыдущий текст (главу «Восьмое – Худынское»), а также Том Второй, главы «Пятидесятое – Сия» и «Пятьдесят шестое – Тиуновское святилище».


[Закрыть], монахи мешают туземцам жить и справлять свои культы. Теперь неизвестно, какое святилище там было у местных. Может, как раз – Матери Сырой Земли, которая и сегодня воодушевляет каменотесов с Дьяконовой поляны (благо и расстояние от Воскресенского до Дьяконова всего 15 км). Как бы то ни было, монахов попросили убраться добром, что превосходно изобразил на своей знаменитой иконе изограф Дионисий. И дальше уже они отправились прямо на Луку реки Вологоды, где основали Спасо-Прилуцкий монастырь, который действует и сегодня.

Такова версия, изложенная в Житии Дмитрия. Но вот на одном из валунов, лежащих на Дьяконовой поляне, высечена карта, и на ней – путь Дмитрия к Вологде. Согласно каменной карте, он шел не по прямой, а через Дьяконово. Поначалу я этому не очень поверил: зачем было делать крюк в сторону? Но, наведя в Москве справки, понял, что Дьяконовские богословы вовсе не сами придумали эту версию. Они основываются на архивном документе. Некий священник с неразборчивой фамилией сообщает в нем, что в пяти километрах от Дьяконова (в селе Дмитриково) на правом берегу Черного Шингаря Дмитрий тоже пытался устроить храм, но и отсюда был выгнан туземцами, потомки которых, тем не менее, благоговейно почитали камень, на котором святой, по преданию, сидел. Позднее они положили этот камень в фундамент Дмитриевской церкви (под колокольней по левую руку от входа).

Похоже на правду. Православный народ очень любил класть в основание церквей (обычно в качестве краеугольного камня) священные камни9393
  См. Том Второй, главу «Сорок восьмое – Козье».


[Закрыть] своих языческих предков. Это так символично: с одной стороны, христианская церковь как бы попирает стопой былую святыню, а с другой – кладет ее в свое основание, строится на ней. Вернее сказать: произрастает из нее. Ведь любая развитая религия, вырастает из некоего смутного переживания, мистического ощущения, которое, впрочем, дается не всем и, возможно, не всюду, а лишь в особых местах. На Дьяконовой поляне оно, несомненно, возможно. Это место заставляет трепетать сердце, забывать себя, время, реальность. Оно, безусловно, окрыляет. Однако приходится признать: результаты окрыления могут быть очень разные.

Спасо-Прилуцкий монастырь в индустриальном пейзаже. Не сомневаюсь в том, что когда-то это прекрасное место силы у излучины реки Вологды фонтанировало силой. Но даже сейчас, когда рядом с ним какие-то заводы и товарная железнодорожная станция, оно прекрасно. То, что именно здесь появилась вся эта индустриальная инфраструктура, – естественное следствие изначальной потенции Прилуцкого места силы: быть духовной базой обеспечения московской торговли на Устюг, на Северную Двину. Об этом см. в моих отчетах о местах силы «Глушица» (№103), а также – «Кушта и Сямжена (№53—54). Кстати, деревянная церковь, которая видна на переднем плане, уже в наше время перевезена в Прилуцкий монастырь из монастыря Александра Куштского. У ее стены (отсюда, конечно, не видно) могила великого шамана Батюшкова: «Скажи, мудрец младой, что вечно на земли?»

Не знаю, может, я слишком сноб, но мне не понравилась форма, в которую облеклись мистические переживания Дьконовских каменотесов. Ну что это, право… Доморощенный сад японских камней на вологодской поляне. Синтоизм, лишенный дзенского вкуса. Православный совок, как он есть. Эти камни с нелепыми надписями, разбросанные там и тут за оградой, оставляют гнетущее впечатление. Словно душа завхоза была внезапно застигнута здесь вдохновением. Довольно убого. Но – Дух дышит, где хочет. И стоит добавить: как хочет. Хватит брюзжать.

Дьяконовский сад камней. Тропинка на переднем плане

ведет мимо камней в очень интересное место, буквально – в святая святых

Поп с неразборчивой фамилий (см. выше) засвидетельствовал, что культ камней в этих местах давно уже сросся с культом Дмитрия Прилуцкого. Каменотесы с Дьяконовой поляны лишь продолжают традицию предков. И развивают ее. Со стороны ясно видно, что их культовое сооружение является не столько памятником Дмитрию, сколько памятником торжества язычников над Дмитрием. Поклонники Матери Сырой Земли согнали с этой земли великого православного святого. И свято чтят память об этом. Браво!

Спуск к родникам над Черным Шингарем. Слева напитанная

влагой заповедная горка, из-под которой и бьют родники

Но это еще не все, самое интересное начинается позади видимого с дороги сада камней. Там есть одна тропка, ведущая к действительно заповедному месту. Перед ней, разумеется, камень (с солярной символикой), а дальше спуск к реке. Внизу площадка (не без камня с надписью) и источник. Точнее – три источника рядом. Люди, которых я там повстречал, объяснили, что в них три разных воды. Если встать к реке задом, к источникам передом, то слева направо будут – утренняя, дневная и вечерняя воды. Пить их надо в соответствующее время суток. Это было сказано настолько просто и в тоже время серьезно, что вопрос о том, что будет, если нарушить этот порядок, не возникал. Было ясно, что будет ужасно. Я набрал из всех трех и пил в предписанное время. Вода изумительная. И что странно – в каждом источнике разного вкуса, хотя поначалу мне показалось, что это одна вода, берущаяся из одного места и только выведенная через разные отверстия. Но нет, воды разные.

Заповедная горка. Здесь не надо ходить. Да никому и не приходит в голову здесь ходить. А вот там, левей, за деревьями

и часовня, и крест, и многочисленные камни. Преддверие этой святыни

Особые таблички, развешанные на деревьях, предупреждают «прихожан», чтобы они ни в коем случае не ходили на холмик, из-под которого бьют роднички. Почему – никаких объяснений. Но на холмик никто не ходит. Поросший нежнейшей травой (в основном – хвощем), он девственно чист, ни одна былинка не смята. Табу. Я, правда, решился подняться вверх по дощечке, положенной справа от родников. Осмотрелся, попробовал ступить с нее дальше и понял, что холмик этот, как губка, весь пропитан водой. Нога погрузилась в топь, столь неожиданную на возвышенности, под которой все твердо и сухо. Я отдернул ногу. Озноб прошел у меня по загривку – потому что я вдруг ясно услышал: не надо. Оглянулся. Вокруг никого.

Родники. Слева рядом – утренний и дневной. Справа за камнем (на котором, естественно, много чего понаписано) – вечерний. А над родниками видна заповедная напитанная влагой лужайка

Прежде чем спуститься, я все-таки сделал несколько снимков. Руки дрожали. Собака, оставленная сидеть на тропинке у спуска к родникам, внимательно следила за чем-то на холмике. Я ничего не увидел, но один из кадров, сделанных мной наверху, оказался испорчен странным темным пятном, происхождение которого не берусь объяснить. Спешно покинув поляну, уже за ее оградой, я мельком взглянул на часы. Что за черт! Мне казалось, что мы провели у родников минут десять, от силы пятнадцать, а оказалось – почти три с половиной часа. Я спросил мою вечную спутницу Валентину, сколько времени? Она достала телефон. Времени там было ровно столько же, сколько на моих часах. Значит, часа этак три с лишним улетели неизвестно куда, испарились.

Вот еще одно фото заповедной горки, священного лужка на ней. Справа видны перильца, там начинается спуск к родникам

В тот момент я еще не знал, что в местах силы время ведет себя странно: имеет обыкновение куда-то проваливаться. Впоследствии-то я даже не особенно обращал внимания на эту странную закономерность, привык. Но вечером того дня был поражен тем, что молодой человек в Шуйском, рассказывая о том, как проехать в Заречье (где когда-то был монастырь, основанный современником Дмитрия Стефаном Махрищским), заговорил о провалах во времени. Объяснил дорогу (почему-то – не самую короткую) и вдруг заметил: «Вы там обратите внимание на время». А что? – спросил я. «Да там все странно: видишь, как мир как бы расслаивается, начинаешь за этим следить и не замечаешь, сколько времени пролетело». Парень так и не сумел мне толком объяснить, что имеет в виду, объяснял буквально на пальцах: как расслаивается пространство, как в этот момент улетучивается время, и как хорошо в этот момент на душе, но и тревожно. Тревогу, приехав в Заречье, я действительно испытал, о чем расскажу в своем месте9494
  См. главу «Тридцатое – Махрище».


[Закрыть]. А что касается времени – нет, с ним в Заречье все было нормально. Поразило меня только то, что парень заговорил об утрате времени вскоре после того, как я сам попал во временной провал. Карл Юнг называет такие значимые совпадения синхронией.

Жертвы несчастного случая?

И напоследок: оказавшись за оградой Дьяконовой поляны, я вдруг заметил еще один валун. На нем были высечены имена и даты жизни двух молодых людей (видимо, братьев), умерших одновременно меньше месяца назад (а я был там вечером накануне Купальской ночи9595
  См. главу «Шестое – Урочище Жаровка».


[Закрыть]). Больше о них ничего не сообщалось, но после ужаса, пережитого на заповедной горке, я был уверен, что эти люди были принесены в жертву. Не Дмитрию, разумеется, а тому (или той), кем он отсюда был выдворен, кто нуждается в человеческой крови. И всегда найдет способ ее получить, внушив нечто9696
  См. Том Четвертый, главу «Девяносто девятое – Коряжема».


[Закрыть] людям. Так что не имеет значения, какой смертью умерли новопреставленные. А точнее – кто их убил. Они могли просто подраться. Или попасть под машину. Но надгробный камень лежащий здесь, у ограды святилища, а не на кладбище, не оставил у меня иллюзий относительно подлинной сущности демона этого места.