Текст книги "Дрон-2"

6

Когда заложники уехали, Гюнтер перевёл дух. Его грудь болела после сильного удара. Секунда за секундой он анализировал всё произошедшее несколько минут назад.

Чутьё не подвело его в очередной раз. Его автомат был готов к стрельбе – патрон был в патроннике, предохранитель снят.

Четыре человека, охранявшие заложников, не понравились ему с самого начала. Они сами вызвались на эту роль в операции, видно было, что они прекрасно знают друг друга. Гюнтер лично руководил операцией по захвату и охране заложников, вместе с ним был «Орел».

«Орел» как раз вышел, чтобы проверить ситуацию снаружи, когда на телефон одного из охранников пришло сообщение, что самолёт сел в Крыму. Охранники переглянулись друг с другом и встали над заложниками. От старшего охранника Гюнтер услышал до боли знакомую фразу:

– Ну що, москалі, моліться! Зараз підете розмовляти з богом!

Они достали ножи и уже собрались начать убивать заложников. Гюнтер стоял у них за спиной, он не мог стрелять, т.к. мог зацепить заложников. Один из охранников повернулся к Гюнтеру и наставил на него пистолет. Судя по тому, как действовали эти четверо, они заранее спланировали свои действия и распределили роли. Но в их действия вмешалась случайность. С дивана поднялся и пошел на них седой ветеран – отец Троекурова.

– Ах вы ж мрази бандеровские! Только и можете, что с бабами да детьми воевать! Давил я вас, гнид, в сороковые годы, да и сейчас давить буду! – старик не стеснялся в выражениях.

На долю секунды внимание боевиков переключилось на старика. Гюнтер ушел с линии выстрела пистолета и упал спиной на пол, одновременно нажимая на спусковой крючок автомата, целясь в ноги.

Негромкие хлопки выстрелов из автомата с глушителем привели в движение всех боевиков. Двое из них рухнули на пол с от ударов пуль Гюнтера. Двое оставшихся открыли беспорядочную стрельбу, стараясь спрятаться за заложниками. Но недостаточно проворно! Гюнтеру пришлось выпустить весь магазин, чтобы достать их. Получив по несколько пуль в грудную клетку, они упали. Гюнтер оказался хорошей мишенью в тот момент, когда менял магазин. Лежащие в пяти шагах раненые боевики воспользовались заминкой и уже собирались прикончить Гюнтера. Один из них достал из рукава нож и бросился на Гюнтера.

Никто не обратил внимания, что входная дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и в образовавшуюся щель просунулся ствол автомата. Два точных выстрела в головы потребовалось для того, чтобы успокоить раненых боевиков.

– Ты не ранен? – спросил входящий «Орел», не спуская глаз с лежащих боевиков. – Эти сукины дети решили играть в свою игру! Мы предъявим этому работорговцу, когда вернёмся в Украину!

Он прошел по залу и наклонился над лежащими охранниками. Как профессионал, «Орел» не мог полагаться на случай – он приставил ствол автомата к груди каждого боевика и нажал на спуск.

Гюнтер с трудом поднялся с пола. Две пули ударили его в грудь, но не смогли пробить бронежилет. Грудь болела, было трудно дышать. Если бы не «Орел», Гюнтер был бы уже мёртв.

– Dziękuje panie…, – произнёс он по-польски.

– Вацек, – ответил «Орел».

– Гюнтер, – в ответ представился Гюнтер. Они пожали друг другу руки.

Заложники постепенно начали приходить в себя. Старик ветеран поднялся и подошел к Гюнтеру и Вацеку.

– Не знаю, кто вы, но спасибо!

– Вам спасибо, отвлекли на себя этих нелюдей! – поблагодарил старика Вацек.

Гюнтер и Вацлав вывели заложников и посадили их в автобус. Потом вернулись в дом и стали переодеваться. Вацлав дал Гюнтеру кроссовки, футболку и помог надеть лёгкую куртку. Кепка с козырьком и темные очки скрыли большую часть лица Гюнтера.

– Не вздумай взять с собой оружие, – предупредил Вацлав.

– Мне оно ни к чему – операция закончена, – ответил Гюнтер.

Вацлав никак не мог успокоиться, и его тянуло поговорить:

– Меня 15 лет учили уничтожать террористов и освобождать заложников. Сегодня я сделал свою работу и рад этому! А эти четверо не просто исполнители – у них была своя задача. Они чуть не испортили нам всю нашу комбинацию. Похоже это была та самая «случайность», после которой русские должны выловить и уничтожить всех диверсантов. Тогда пан проводник сможет оставить себе все деньги. Но здесь он ошибся – я ничего ему не заплачу.

– Я думаю, что это не последний сюрприз сегодня и в ближайшие дни. Мы должны были допросить их, чтобы понять, кто и зачем послал этих людей. Не нужно было их пристреливать.

– Здесь мы не можем проводить расследование, – заметил Вацлав. – Мы должны исчезнуть в ближайшие десять минут. Кроме того, те, кто их послал, не смогут принимать решения, пока не узнают, что случилось с их агентами. А это они узнают дня через два. Нужно вызвать группу зачистки.

«Орел» сделал звонок и через десять минут к дому подъехала «Газель», в которую они быстро забросили четыре тела. Затем сели в разные такси, которые вызвал по телефону Вацлав, и разъехались.

Гюнтер ехал на заднем сиденье такси по утреннему городу и размышлял о прошедших событиях. Операция прошла отлично. Обе стороны сделали всё так, как он с Максом и Троекуровым предполагали. За исключением одного – попытки убить заложников. Необходимо было выяснить —действовали ли убитые боевики по чьему-то приказу, или по собственной инициативе? Но Вацлав обрубил нить, не дав допросить кого-либо из них. Тем самым он автоматически становится первым подозреваемым. К тому же у него появился отличный повод не платить оставшуюся часть денег торговцу «скальпами». Двести пятьдесят тысяч – неплохие деньги. Чем больше Гюнтер обдумывал ситуацию, тем больше укреплялся в своём мнении.

Второй подозреваемый – тот торговец «скальпами», через которого появились эти четверо и ещё сорок шесть парней. Добраться бы до него и поговорить! Расспросить про этих четверых. Их тела уже зарыты где-то в подмосковном лесу. Так что ни отпечатков пальцев, ни ДНК тест сделать невозможно. Хотя нет! Гюнтер потрогал лежащий в кармане пистолет, взятый у одного из убитых боевиков. Он сунул его в карман машинально, когда Вацлав пошел за носилками в приехавшую за трупами Газель. Гюнтер привык лично брать материал для идентификации преступников.

Второй трофей Гюнтера – красивый нож с наборной рукояткой из цветных пластин и синеватым закалённым узким лезвием, отточенным до остроты бритвы. Нож выпал из руки боевика, когда «Орел» прострелил ему голову. Ножны от ножа были прикреплены к запястью боевика на липучке. И на ноже, и на пистолете должны были остаться и отпечатки пальцев и ДНК.

Водитель такси, крепкий парень лет двадцати пяти, вёз Гюнтера в точку сбора, адрес которой ему назвал Вацлав. Гюнтеру бросилась в глаза мощная шея и короткая стрижка таксиста. Как-то это не соответствовало образу водителя такси, а Гюнтер, как детектив, сразу замечал подобные детали. На приборной панели отсутствовал навигатор и таксометр. Гюнтер посмотрел на руки таксиста, лежащие на руле – кулаки были набиты так, что плотные мозоли покрывали костяшки пальцев.

– Да ты – кулачный боец, друг мой, – подумал Гюнтер. – Стоит к тебе присмотреться!

Сделав такой вывод, он уже не спускал с таксиста глаз. Несколько раз водитель бросал быстрые взгляды на Гюнтера в зеркало заднего вида в салоне.

– Если водитель подставной и меня об этом не предупредили, то он везёт меня туда, где меня ждут неприятности. Нужно его опередить! – подумал Гюнтер.

– Далеко еще до места? – спросил он по-английски. Таксист обернулся к Гюнтеру и сделал вид, что не понимает его. Гюнтер изобразил на лице страдание:

– Долбаный русский не говорит по-английски! Надеюсь, слово туалет он понимает, или мне придётся обгадить ему всю машину!

– Туалет окей, – сообщил таксист и остановился на обочине возле лесопосадки. – Я тоже хочу. Водитель вышел из машины вместе с Гюнтером. Они перепрыгнули через канаву с водой и зашли в кусты. Водитель шел впереди, любезно показывая гостю дорогу. Скоро кусты скрыли их от проезжающих по дороге машин. Водитель остановился и стал поливать землю, стоя спиной к Гюнтеру. Когда он обернулся, застёгивая молнию на брюках, в лицо ему смотрел 9 мм ствол пистолета Макарова.

– Дай мне телефон, – спокойно сказал Гюнтер по-английски.

– У меня его нет, – соврал таксист, минуту назад «не знавший» английского.

– Тогда прощай, – сказал Гюнтер и потянул пальцем за спусковой крючок.

– Стой, подожди минуту, – таксист не был готов умирать, – не стреляй, я его сейчас достану!

Таксист размахивал руками, стараясь сблизиться на расстояние удара. Левой рукой он пытался залезть в карман брюк, правая рука скользнула за спину. Гюнтер нажал на спуск.

Пуля ударила таксиста в верхнюю часть бедра, отчего тело его сложилось пополам, и он уселся задом на землю. Из правой руки таксиста выпал пистолет, которым он не успел воспользоваться. Левой рукой он зажал рану на бедре.

O, matko Boska! – простонал таксист.

– Сколько их там? – так же спокойно спросил Гюнтер, поднимая с земли пистолет и телефон таксиста, – и зачем я им нужен?

– Их пятеро, – ответил таксист, – за тебя дают пятьсот тысяч долларов. За живого.

– Кто платит? Кто в группе главный? Где место сбора? – Гюнтер задавал вопросы и просматривал сообщения на телефоне. Половина из них была на польском.

– Кто платит – не знаю. Главного ты знаешь – вы с ним разъехались полчаса назад. Они должны совершить несколько терактов, чтобы отвлечь ФСБ от поисков лаборатории. Но сначала они хотят захватить тебя. После первого же теракта в городе будут останавливать всех подозрительных, так что им не удастся его покинуть.

– Где планируются теракты?

– Не знаю. Они сделали закладки в нескольких местах и собираются взорвать заряды по телефону.

Таксист назвал дачный поселок, где скрывалась группа «Орла». Гюнтер связал его и привязал к дереву.

– Тебе повезло – ты останешься жить, – сказал Гюнтер таксисту и стал отступать, не выпуская того из вида. – Я даже вызову тебе AMBULANCE, после того, как разберусь с ними. Как тебя зовут?

– Юзеф.

– Ты поляк? Отвечай быстрее.

На минуту на лице таксиста отразилась борьба разных эмоций, потом он решился сказать правду:

– Да, я поляк. Я двоюродный брат Вацека. Не оставляй меня здесь. Лучше не ходи на место встречи. Их там около двадцати. Тебя там будут ждать. Ты не вернёшься оттуда, и тогда я здесь погибну. Чуть не забыл, на твоей куртке есть метка слежения, по которой они на тебя выйдут, если ты задумаешь сбежать. Поверь мне, я рассказал тебе всё, что знал.

Гюнтер обдумывал ситуацию. Таксист нужен был живым. От него нужно было срочно получить всю возможную информацию. Несмотря на то, что Гюнтер руководил операцией, он не знал, что группа заложила взрывчатку в людных местах. Кто мог отдать такой приказ? Сколько бомб заложено? Когда произойдут взрывы? Времени на принятие решений было очень мало.

Гюнтер донёс связанного таксиста до машины и усадил на заднее сиденье. Затем отъехал от обочины и направился в центр города. Он зашел в первый же попавшийся на глаза салон связи и купил телефон и симку. Звонить с телефона таксиста он не стал. Возможно его прослушивали.

После второго гудка в телефоне раздался голос Макса.

– Привет, со мной все нормально. Нужно пробить один телефон на предмет его расположения и звонков с него. С этого же телефона будут проведены подрывы нескольких закладок взрывчатки. У нас времени всего час-полтора. И захвати ребят для разговора – я взял «языка».

Через десять минут рядом с Гюнтером остановилась машина, он сел на заднее сиденье рядом с Максом. Сидящему на переднем сиденье с ноутбуком сотруднику отдали телефон таксиста. В такси, где сидел связанный пленный сели трое, и оно отъехало.

Через 3 минуты на экране ноутбука были видны все номера, с которыми он связывался за последние несколько дней. С одного из номеров приходили сообщения на польском. Телефон «Орла». Этот номер имел связь с еще двадцатью номерами в Москве. Все были зарегистрированы в сети в последние два дня. Их передвижение по городу было выведено на карту. Вероятные места закладок взрывчатки выглядели как маршрут туда-обратно из одной точки на карте. Группы разминирования выехали на места закладок и обезвредили взрывные устройства.

Макс посмотрел на карту и определил место, где прятались террористы. Он позвонил и назвал адрес собеседнику.

Через полчаса группа захвата скрытно блокировала малозаметный дом в дачном посёлке по дороге на Смоленск. Еще через час Макс и Гюнтер приехали в поселок, чтобы руководить операцией. Они сидели в штабной машине и наблюдали за экранами мониторов. Камеры, скрытно установленные группой захвата, давали отличное изображение. В поселке практически не было дачников. Из дома долго никто не выходил. Наконец на крыльце появилось несколько человек. Гюнтер узнал двоих охранников, тех кого «застрелил» «Орел» выстрелами в грудь. Других парней он видел в тренировочном лагере. Все вели себя спокойно, считая себя в полной безопасности.

Макс набрал номер «Орла» с телефона таксиста. Тот сразу ответил на вызов:

– Где ты едешь! Мы уже опаздываем!

– Скоро буду! Пришлось оглушить и связать его! Еле засунул его в багажник. У него был нож и пистолет, а ты мне сказал, что он будет без оружия! Мне нужно вынуть пулю из ноги и зашить рану! – Макс говорил сдавленным голосом, как будто страдал от сильной боли.

– Эти идиоты слишком поздно мне об этом сказали! Они думали, что их оружие бросили в машину вместе с ними.

Поговорив с «Орлом», Макс отправил СМС на другой номер из списка:

– Дуже терміново. Напиши коли можна дзвонити. Треба поговорити без свідків!

Через несколько секунд на крыльцо вышел один из хлопцев, которого Гюнтер видел на Украине. Он набрал и отправил смс:

– Можеш дзвонити. Я один.

Макс позвонил и сказал:

– Слухай мене уважно! Це Василь. Нашу групу привезли в село під Білгородом, старший сказав, що поїде зустрічати провідника, і пропав. А через пів години, як він пішов, нас оточили в хаті і постріляли всіх без розбору. Я був в сортирі, так довелося пірнати в яму, щоб залишитися живим. Чим більше наших москалі вб'ють, тим більше грошей залишиться сам знаєш кому. Тікайте хлопці в різні боки, поки всі ще живі. Передай нашим, що амерам і пшекам вірити не можна.

– Який Василь? Звідки знаєш мій номер?

– Так я всі номери купував позавчора, у мене список залишився в кишені. Зараз дзвоню по всім групам – може кого встигну попередити!

Макс нажал отбой. Хлопец постоял на крыльце несколько секунд и вошел в дом. Через минуту вышел с ещё пятью парнями и начал им что-то горячо доказывать. Все шестеро подошли к стоящему микроавтобусу и достали из багажника пистолеты и автоматы.

Макс снова набрал номер «Орла» с телефона таксиста:

– Я приехал, стою возле магазина на въезде. Приходи меня встречать, сам я не найду. И нога у меня болит, захвати обезболивающее.

«Орел» появился на крыльце и пошел через двор к входной калитке. На пути у него встали два хлопца:

– Ти куди зібрався?

– Наші приїхали, не знають куди їхати. Просили зустріти.

– Наші всі тут, а хто до тебе приїхав потрібно подивитися!

«Орел» вдруг попытался ударить стоящего перед ним парня, но тот нырнул под руку «Орла» и нанес встречный удар. Хлопцы не зря готовились в лагере с американскими инструкторами. С боков подскочили еще четверо и начали избивать «Орла» ногами и руками. Шестой держал в руках автомат направленный на лежащего на земле «Орла». Но убивать его не торопились – его подняли и занесли в дом.

Оставшиеся в доме выскочили и побежали к автобусу, чтобы тоже взять оружие. Они едва успели вернуться в дом, как раздался голос из динамика:

– Граждане Украины и Польши! Предлагаем вам сдаться! Вы окружены!

В ответ из окон раздались автоматные очереди. Вдруг неподалеку через равные промежутки времени раздались несколько слабых хлопков.

– Вот твари, – сказал Макс, – они все-таки попытались взорвать свои бомбы, которые мы разрядили. Мы убрали всю взрывчатку, а бомбы привезли сюда. Вот они и сработали.

Снайперы взяли на прицел все окна в доме и на каждую очередь автомата отвечали точными выстрелами. Наступила тишина.

Дверь в дом открылась, и на крыльцо вышел человек. Его глаза были выколоты – из глазниц текли струйки крови, а руками он зажимал распоротый живот, из которого торчали кишки. Это был «Орёл». Бандеровцы постарались отыграться на нём, полагая, что он привел их в ловушку.

Макс взял мегафон и сказал:

– Эй, в доме, выходите! А то сожжем!

Из дверей один за другим вышли четверо матёрых бандитов – все здоровенные мужики возрастом под 40 лет, с татуировками на руках. Они покосились на корчащегося в агонии поляка, лежащего в луже крови, и сели на землю под стеной дома. Гюнтер узнал их – двое охраняли заложников всего несколько часов назад, а двое приезжали на Газели забирать трупы. Бойцы группы захвата взяли на прицел вышедших бандитов. Один осмотрел дом и вышел из него, с трудом подавляя рвотный рефлекс. От его ботинок на дорожке оставались красные следы. Макс и Гюнтер в масках подошли к дому. У обоих автоматы были наготове. Макс с пониманием посмотрел на вышедшего из дома бойца.

– Что там? – спросил Макс.

– Живых там нет! – едва выдавил боец.

Макс зашел в дом и вскоре вышел из него.

– Они убили всех пацанов ножами, а сами надеются остаться в живых.

– Здесь они ошибаются! – подумал Гюнтер. Он перевёл свой автомат в режим автоматического огня и выпустил весь рожок по сидящим у стены убийцам. Макс не стал его останавливать.

Оцепление было снято, когда прочесали все ближайшие дома. В доме, где прятались бандиты, нашли стрелковое оружие, сменную одежду и документы. Живых не было.

Подъехали три труповозки. В одну из них загрузили тела с улицы, и она уехала. Тела нужно было доставить в морг, где будут произведены все действия по их идентификации – фотографирование, дактилоскопия, взятие ДНК проб.

Гюнтер и Макс вошли в дом и стали изучать, что произошло внутри. Как профессионалы, они просто обязаны был анализировать ситуацию, отбросив все эмоции.

– Зачем они убили пацанов? – спросил Макс.

– Им не нужны были свидетели, – предположил Гюнтер.

– Свидетели чего? Операции по захвату лаборатории? Так их почти сотня! И остальные все живы.

– Тогда остается – свидетели моего захвата. За меня обещали пятьсот тысяч. Мне это таксист сказал. И руководил второй частью операции этот поляк «Орел».

– Почему они не схватили тебя сразу, а решили привезти сюда, и лишь потом захватить?

– Я думаю, что «Орел» отвечает за первую половину операции перед Мартином, включая отход с места содержания заложников. И здесь всё должно было пройти гладко. Вторая половина – его личная инициатива – маленький личный гешефт в размере пятисот тысяч от постороннего заказчика. И пока он их не получит, он будет продолжать работать на Мартина т. к. не хочет потерять его доверие и быть выброшенным из игры. Я должен был приехать сюда целый. По крайней мере, так мне сказал таксист.

– Тогда получается, что банда, которая долго работала на «Орла», и которая получит деньги за твоё похищение тоже от «Орла», просто взяла и выпустила кишки своему работодателю, лишив себя пятисот тысяч долларов. И ты в это веришь? В данной ситуации им нужно было выкрутиться, не замарав рук убийствами. Они же тупо накрутили себе пожизненные сроки, зарезав пацанов, и обрубили возможную помощь, выпустив кишки главарю. Фактически убили сами себя. Не похоже на профессионалов. Они же понимали, что у нас на них ничего нет. Легко могли бы выжить и остаться на свободе. А в результате – смерть.

– Всё в банде пошло не так после твоего звонка. Молодые и глупые ребята взбунтовались. Но они не члены банды, а просто пушечное мясо.

– За это с ними и расправились. Возможно, даже раньше, чем началась стрельба. Расправились уголовными методами – зарезали как баранов. Это похоже на правду. А потом зверски прикончили и вожака? Не похоже!

– Пока ясно, что, во-первых, эта банда никогда бы не пошла против своего вожака, а во-вторых, сделала бы всё, чтобы его спасти. Даже ценой своей жизни. А они и его убили, и сами погибли.

– Ну, сами они погибать не собирались. Никто не мог предположить, что ты их расстреляешь. Я даже уверен, что на ножах, которыми убивали пацанов, будут отпечатки пальцев кого-то, только не этих быков. Они вообще рассчитывали выйти очень скоро. Это если по закону. Но что-то не складывается в этой версии…. Если не предположить… что «Орел» жив. Тогда чьи же кишки он держал в руках, и чья кровь на его одежде?

– Правильно. Давай ка осмотрим трупы.

Макс с Гюнтером начали осматривать лежащие на полу трупы. Ни один не умер от пулевых ранений.

– Они стреляли наугад из окон, подняв автомат в руках. Поэтому снайперы их и не зацепили, – сделал вывод Гюнтер.

– Зато у каждого на спине рана от ножа. Один точный удар. Сколько всего трупов?

– Я насчитал четырнадцать.

В дальней комнате на кровати лежало ещё одно тело, прикрытое одеялом. Макс отбросил одеяло. В лежащем узнали того хлопца, с кем Макс разговаривал по телефону. На его шее был виден багровый след от удавки, но кожа лица и рук была неправдоподобно белая. Как будто в теле не было крови. Живот был распорот и зиял пустотой…

Макс набрал номер и стал что-то быстро втолковывать собеседнику. Потом повернулся к Гюнтеру и сказал:

– Они уверяют, что с машиной всё в порядке, водитель уже почти приехал в морг, нигде не останавливался по дороге. Я приказал им вызвать автоматчиков к машине, а ещё лучше – пустить внутрь газ, чтобы наш клиент заснул. Поехали за ними срочно! Как бы эти идиоты не наделали ошибок.

Они сели в машину, и она сразу сорвалась с места, включив сирену. Через полчаса они въехали на территорию ведомственной больницы и подъехали к отдельно стоящему зданию морга.

Машина стояла возле здания в окружении четырёх автоматчиков и десятка зевак в белых халатах. С первого взгляда было ясно, что «Орел» исчез. Тела его четырёх подручных лежали в своих ячейках. Крыша машины была вскрыта, как консервная банка – полукругом. Жесть в вырезанном отверстии была загнута вниз. Через открытые задние двери виднелась дыра и во внутренней обшивке.

Макс отвел в сторону водителя и спросил его:

– Было ли что-то странное на дороге, пока Вы ехали?

– Примерно минут через двадцать были сигналы от других водителей, но я не обратил на них внимания – мне же нельзя останавливаться.

– В каком месте это было?

– Там как раз было сужение и ремонт дороги. Поэтому все машины снижали скорость. Я думал, что мне сигналят из-за того, что я слишком резко затормозил.

– Спасибо. Хорошо, что Вы не стали останавливаться. Вы всё сделали правильно.

Макс сел в машину и прикинул по навигатору далеко ли до места побега. У «Орла» было около часа в запасе. За этот час он мог легко оказаться на другом конце области, а к утру и вовсе за границей. Если, конечно, не захочет узнать где находятся его брат и Гюнтер, за которого платят пол миллиона.

Макс ехал по шоссе в сторону Москвы и разговаривал с сидящим справа Гюнтером.

– Что думаешь об «Орле», что он предпримет в ближайшее время? Останется в Москве и будет искать тебя и брата Юзефа, или заляжет на дно?

– Он профессионал и так же, как и мы, просчитывает ситуацию. Ему не ясна судьба брата и жив ли я, а также насколько я в курсе всех событий. Вероятно, он считает, что брат «отключил» меня и привез в дачный поселок в багажнике такси. Он мог и не попасться на глаза ФСБ, оставшись снаружи оцепления, и, возможно, ему удалось скрыться. Прикинулся таксистом, приехавшим в поселок по вызову. Его и отпустили. В багажник могли и не заглянуть.

– Тогда у него единственный шанс все выяснить – найти брата Юзефа. Телефон «Орла» мы заблокировали. Телефон Юзефа у нас с собой. Подождем, когда «Орел» раздобудет себе телефон и позвонит брату.

– Что, по-твоему, делал бы Юзеф в сложившейся ситуации? Допустим, он благополучно уехал из поселка вместе с тобой, лежащим в багажнике, как только услышал стрельбу. Машина с телами уехала через пол часа. Он мог догадаться, что в той машине, но стал бы он её преследовать? – размышлял Макс.

– Не думаю. Скорее всего он постарался бы где-то встать и проследить за дальнейшим ходом событий. И если бы увидел тебя, мчащегося вслед уехавшей труповозке, то постарался бы сесть тебе на хвост и выяснить куда ты так спешишь.

– Согласен. Тогда он мог проследить меня до больницы и там понять, что «Орлу» удалось сбежать.

– А в какую сторону побежит «Орел»? У него два варианта – либо в Москву, чтобы пересидеть несколько дней, а потом закончить начатое дело, либо в сторону границы, если с братом все в порядке, и я нахожусь связанный в багажнике его такси.

– Следовательно без этого звонка брату он не может определить свои дальнейшие действия.

Макс позвонил по телефону:

– Пришлите мне срочно фотографию таксиста и запись всех его разговоров с братом. И быстро гоните его такси на Минское шоссе.

Макс вынул симку из телефона таксиста и переставил ее в свой планшет. Потом повернулся к Гюнтеру и сказал:

– Будем ловить его на живца. А для этого нам нужно такси Юзефа. Я уверен, что «Орел» спрятался где-то недалеко от дороги и ищет возможность позвонить брату. Пока есть время нам нужно подготовиться к встрече с «Орлом». И тебе придется залезть в багажник.

– Если я залезу в багажник, я не смогу тебе помочь. Оружия у него нет, кроме ножа, но он профессионал и даже с ножом очень опасен. Телефон он сможет позаимствовать только если приведет себя в порядок – смоет кровь с лица и постирает или сменит одежду. Чистую одежду постарается украсть на ближайших дачах, или на пляже, если пляж есть поблизости. Переодевшись, постарается найти прохожего и попросит телефон позвонить. Угонять машину или нападать на кого-то не будет – слишком велик риск, что он откроет нам своё местоположение, если пострадавший позвонит в полицию. Он думает, что все дороги перекрыты, особенно в сторону Москвы, и выскользнуть будет трудно.

– Ладно, ляжешь на заднее сиденье. Так будет даже лучше.

Макс прослушивал записанные разговоры братьев на планшете и старательно придавал себе черты лица Юзефа. Лицо должно быть похоже хотя бы издали. Выходить из машины не понадобится – у Юзефа была прострелена нога.

Звонок телефона раздался в самый неподходящий момент. Макс посмотрел на определитель номера и ответил на вызов по-русски:

– Слушаю.

– Юра, привет, это я! Представляешь, у меня стащили телефон и деньги пока я купался. Ты мог бы забрать меня на машине? – громко кричал в трубку Вацлав. – Ты один? – второй вопрос прозвучал еле слышно.

– O, matko Boska! С другом! Не мог же я бросить столько денег! Я стою на обочине в тридцати километрах от Москвы. Нога болит всё сильнее и распухла под повязкой. Мне нужен lekarz.

– Терпи и поменьше болтай по-польски, идиот! Найди где развернуться и поезжай в правом ряду в сторону Смоленска. Включи дальний свет и смотри что-либо необычное на обочине. Тогда снижай скорость и внимательно смотри направо. Я буду ждать метров через сто-двести. Я увижу тебя и выйду на дорогу. Езжай медленно, чтобы не пролететь мимо. Я буду без телефона, – голос Вацлава излучал доброту и братскую любовь. Человек, у которого он одолжил телефон, находился где-то неподалёку. Он не мог слышать слова, но не должен был ничего заподозрить по интонациям разговора.

Макс закончил разговор и посмотрел на Гюнтера.

– Нужен ли он нам живым? Что ты хочешь у него узнать?

– Кто так упорно охотится на меня? Мартин намекнул мне на причину этой охоты, но не сказал кто конкретно за всем этим стоит. Краузе простой исполнитель. Я бы хотел понять, кто главный заказчик.

– Ты еще намерен возвратиться к Мартину? Мне кажется, он уже летит в Штаты.

– Я думаю быть нам полезным, находясь рядом с Мартином. Пока все не разрешится. Почему ты спросил брать ли «Орла» живым? – поинтересовался Гюнтер.

– Это он убил всех тех парней в доме. Я это чувствую. Те четверо уголовников не стали бы так спокойно себя вести после убийства стольких людей. И на них не было больших пятен крови. Только на рукавах и коленях. А Вацлав был вымазан кровью с ног до головы.

– Похоже ты прав. Тем более, что долю каждого убитого он поделит с тем упырем – торговцем пушечным мясом, которого так старательно поливал грязью в присутствии других американцев. Такой и отца родного убьёт.

– А ведь ты прав. Не знаю, жив ли его отец, а вот брат с простреленной ногой ему после окончания операции точно не нужен. Вовремя ты мне подсказал. Спасибо.

Макс вёл машину в правом ряду Минского шоссе. Стемнело. На заднем сиденье головой вправо лежал Гюнтер. В правой руке он сжимал рукоять пистолета, готового к стрельбе. Машина ехала медленно, почти касаясь колёсами пыльной обочины. Через пятнадцать минут езды в свете фар возник дорожный знак. К трубе, к которой он был прикручен, кто-то привязал тряпку.

– Внимание! Похоже на странный знак, – сообщил Макс Гюнтеру. На обочине валялись осколки разбитых стеклянных бутылок, блестевшие в свете фар. Макс ещё снизил скорость и пытался объехать осколки, чтобы на порезать колеса. До знака оставалось ещё метров тридцать. Если это было место встречи, то Вацлав должен был находиться где-то впереди, через сто метров.

Вдруг задняя левая дверь резко распахнулась и в салон на ходу вскочил человек. В правой руке его блеснул нож, направленный в шею Макса, сидевшего за рулём. Гюнтер инстинктивно нажал на спусковой крючок три раза и понял, что все три пули попали в цель. Макс запоздало нажал на газ, и машина рванула вперед. Человек обмяк и выпал из двери на дорогу. Его нож ударился об резиновый коврик за сиденьем водителя. Машина проехала ещё несколько метров и остановилась. Макс и Гюнтер вышли из машины и бегом вернулись к лежащему на земле телу. Вацлав лежал на спине и был мертв. Глаза были открыты и присыпаны дорожной пылью. На его лице застыло выражение удивления и разочарования. Но его зубы всё еще были злобно оскалены, как у зверя в его последней атаке.

Макс нагнулся над телом, светя фонариком. В пятне света от фонаря было видно, как из-под «Орла» расплывается лужа почти черной крови. Рядом с этой лужей в том месте, где находилась шея Макса на земле появлялись все новые и новые черные пятна. Гюнтер взял фонарик из руки Макса и посветил ему на шею. Из небольшой, но глубокой раны на шее Макса вытекала тонкая струйка крови. Рубашка на его спине промокла уже до пояса и красное пятно продолжало расти. Гюнтер зажал рану пальцем и затем наложил тугую повязку. Кровотечение прекратилось. Макс старался держать голову неподвижно, чтобы не тревожить рану.

Гюнтер взял планшет Макса и связался с руководителем операции. Через двадцать минут они уже ехали в сторону Москвы в микроавтобусе с красным крестом на борту. Макс сидел в кресле и крутил в руках нож с наборной рукояткой и узким лезвием, а его раной занимались врачи.