Текст книги "Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам"

1.4. Создание второго полка и формирование бригады

Благодаря решительности и умелым действиям А. И. Домонтовичу удалось достаточно быстро сформировать первый полк[242]242
  Следует помнить, что полк этот был полком по меркам персидской армии, т. е. по численности равнялся фоуджу. В русской армии кавалерийский полк насчитывал около 1000 человек, а казачьи полки до 1883 г. имели шестисотенный состав, за исключением терских, состоявших из четырех сотен. В 1883 г. все кавалерийские полки были переведены на шестисотенный состав [Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. Военноэкономический потенциал России. М.: Наука, 1973. С. 52–53].


[Закрыть]. «Скоро окончится 4 месяца, как начались формироваться персидские “казачьи” полки, – писал подполковник в записке о состоянии дел с обучением от 24 октября 1879 г. – За это время полк (имелся в виде мухаджирский полк – О.Г.) в 400 человек нижних чинов, вполне сформирован, одет, снаряжён и вооружён. Обучение его также не оставляет желать ничего лучшего. Несколько раз он бывал на смотрах, как сипехсалар-азама, так и его величества шаха и получал самые лестные похвалы, причем высказывалось удивление быстрому успеху как строевого обучения, так и главное, установлению полного порядка и дисциплины в части»[243]243
  Докладная записка о состоянии дел в казачьей бригаде 24 октября 1879 года // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 129.


[Закрыть]. Как видно из текста, А. И. Домонтович главное внимание обратил на приучение мухаджиров к дисциплине и умению держать строй. Ни в этом, ни в других источниках не сообщается об огневой подготовке и обучении сабельному бою – то есть тех составляющих боевой подготовки кавалеристов, которые необходимы в сражении. Подполковник вынужден был начать с самого главного на тот момент – формирования устойчивого воинского подразделения. И это ему удалось: в течение месяца он довольно сносно подготовил вверенных ему людей. В начале августа русский офицер обратился к военному министру с просьбой устроить смотр полку. Как откровенно признавался А. И. Домонтович, им двигало «желание отметить весьма быстрые успехи в обучении кавалерии, достигнутые в 1 месяц со дня формирования полка»[244]244
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 58.


[Закрыть]. Хусайн-хан назначил смотр на 7 августа. Работа, проделанная А. И. Домонтовичем, произвела впечатление на шаха. Довольный смотром, он приказал увеличить состав части до 600 человек[245]245
  Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 75.


[Закрыть], что послужило началом преобразования ее в ПКБ. Однако вопрос, когда именно был создан второй полк, остается открытым. О. А. Красняк в своих работах не указывает точной даты[246]246
  Там же.


[Закрыть], как нет ее и у некоторых других авторов[247]247
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 140–141.


[Закрыть]. Тем не менее, косвенно из материалов российской исследовательницы видно, что приказ шаха был отдан не позднее августа 1879 г. В то же время советский историк М. П. Павлович, основываясь на данных В. А. Косоговского, утверждал, что в 1880 г. ПКБ была сформирована в составе из двух полков[248]248
  Павлович М.П. Казачья бригада в Персии. (Из истории персидской контрреволюции) // Новый Восток. Кн. 8/9. С. 182.


[Закрыть]. Сам А. И. Домонтович доносил, что шах отдал приказ об увеличении части на 200 чинов и создании двух полков в конце сентября 1879 г., а уже в октябре было произведено разделение бригады на два полка[249]249
  Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 129–130.


[Закрыть]. Иранская газета «Марих» от 27 октября 1879 г. сообщала: «“Казачья” кавалерия (саваре-йе сабк-е казак), находящаяся под руководством русского полковника Домонтовича, постоянно совершенствуется и прогрессирует. Согласно приказу его величества, численность этой кавалерии достигла 600 человек»[250]250
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 59.


[Закрыть]. Таким образом, приказ был отдан в сентябре 1879 г., а не сразу после смотра; формирование же второго полка завершено в 1880 г. Следовательно, бытующая в научной литературе версия, что «в 1882 году конвой (так ошибочно некоторые авторы называют организованный А. И. Домонтовичем полк – О.Г.) был развернут в бригаду»[251]251
  Евстратов А. Русские «богатыри» на службе у шаха Персии // Современный Иран. 2011. № 3. С. 65; Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: Центрполиграф, 2007. С. 211; Стрелянов (Калабухов) П.Н. Корпус генерала Баратова, 1915–1918 гг. М.: Б. и., 2002. С. 124; ШишовА.В. Персидский фронт (1909–1918). Незаслуженно забытые победы. М.: Вече, 2010. С. 20. 1882 г. в качестве даты создания ПКБ называют многие авторы. В основе этой версии лежат события Персидской революции начала XX в., когда на волне антишахских выступлений и антибригадной кампании, развернутой при поддержке англичан, в иранской прессе был опубликован контракт второго Заведующего, подписанный в 1882 г. [Browne Е. G. The Persian revolution of 1905–1909. Cambridge: University Press, 1910. P. 228–232]. Именно от него (поскольку текст соглашения А. И. Домонтовича не стал достоянием широкой публики) отталкивались многие исследователи и публицисты впоследствии, полагая контракт 1882 г. первым такого рода и положившим начало ПКБ. В публицистическо-пропагандистском издании 1910 г. вообще указывалось, что бригада была создана «во время русско-турецкой войны 1876 г. по инициативе русского правительства, которое надеялось использовать её против турок при непредвиденных обстоятельствах» [Browne Е. G. The Persian revolution of 1905–1909. Cambridge: University Press, 1910. P. 232]. В этом утверждении всё не соответствует действительности.


[Закрыть], не соответствует действительности.

Созданию второго полка предшествовала одна из первых крупных неурядиц, во многом связанная с финансами и мухаджирским вопросом. «Долго работал министр, желая добрать до 600 человек на службу в казаки из мухаджиров, – констатировал В. А. Косоговский. – Он вызывал желающих из Азербайджана и других мест, но не мог этого добиться, так как далеко за пределы Тегерана разнеслись нелепые слухи, будто хотят обратить мухаджиров в христианство и вернуть снова в Россию»[252]252
  Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 392.


[Закрыть]. Тогда было решено увеличить численность существующего полка за счет привлечения в него 250 тегеранских мухаджиров. Но это также не удалось. «Тегеранские же мухаджиры, не состоявшие ещё на казачьей службе, – писал первый историк ПКБ, – услыша о призыве желающих военным министром и думая, что если они откажутся, то их заставят служить силой», сели в бест[253]253
  Место, дающее всякому преследуемому властью право временной неприкосновенности (мечеть, иностранное посольство и др.) [Баумгартен. Поездка по восточной Персии Л.-Гв. Волынского полка поручика Баумгартена в 1894 г. (Географическо-торговое исследование) // СМ А. 1896. Вып. 63. С. 29; Семёнов А. А. Как живут персы // История Ирана: Сборник. Киев-М.: Альтернатива Евролинц, 2003. С. 264].


[Закрыть] в мечеть Шах Абдоль Азима[254]254
  Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 392; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 59.


[Закрыть]. Большое влияние на это решение оказал начальник всех мухаджиров Шудок оль-Мольк. Сам он не хотел терять свою власть и все выгоды от нее, поэтому провоцировал своих подопечных. К тому же в полку для мухаджиров было установлено фиксированное жалование. Часть же из них, получавшая большее содержание от правительства в виде пенсий, с поступлением в часть теряла в деньгах. О нежелании мухаджиров служить в «казачьем» полку, было доложено шаху. В результате, было принято решение добрать недостающее число людей из добровольцев.

Согласно разработанному А. И. Домонтовичем бюджету жалование каждому всаднику полагалось в 14 туманов в год. А мухаджирам, чтобы привлечь их в ПКБ, было обещано не менее 30. Осенью 1879 г., с началом нового набора чинов из добровольцев, персидский военный министр разрешил А. И. Домонтовичу временно выдать жалование на 3 месяца вперед «казакам», не принадлежавшим к мухаджирам, из расчета 20 туманов в год. Это объяснялось тем, что набор добровольцев происходил медленно. «Новых всадников прибывает на службу весьма ограниченное количество и теперешняя численность “казачьих” частей не превышает 450 человек», – сообщал А. И. Домонтович[255]255
  Докладная записка о состоянии дел в казачьей бригаде 24 октября 1879 года // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 129.


[Закрыть]. Мухаджиры неправильно истолковали приказ, думая, что добровольцам будут платить больше, чем им. Только личное объяснение подполковника помогло избежать бунта. После этого события А. И. Домонтович добился разрешения от военного министра выдать также жалование и мухаджирам, после чего в начале октября разделил часть на 2 полка. Вот как он сам описал ситуацию с созданием второго полка:

«При поступлении первых мухаджиров на службу в “казачий” полк, им было обещано жалование для каждого всадника не менее 30 туманов в год, хотя в моём бюджете размер его означен в 14 туманов. Его светлость сипехсалар-азам рассчитывал внести предложение об увеличении содержания мухаджирам до указанной нормы на рассмотрение совета, разрешил мне временно выдать жалование на 3 месяца другим “казакам” полка, не принадлежащим к мухаджирам, по расчету 20 туманов в год. Это рассмотрение было мною объявлено в приказе, но было дурно истолковано мухаджирами, к которым оно не относилось, и из вновь поступивших в полк, обманутый в надежде получить обещанный им оклад, зарезался.

Событие это произвело дурное впечатление в полку и старшие персидские офицеры написали к есаулу Браткову и сотнику Вырубову, прося довести до моего сведения об опасном настроении умов, служащих в полку, предупреждая, что они не ручаются, чтобы весь полк не разбежался. Получив это заявление, я прибыл в полк, собрал всех офицеров и векилей (унтер-офицеров – О. Г) и велел им прочитать упомянутый приказ, из которого они ясно поняли, к кому он относился; затем, пользуясь полным доверием к себе всех чинов полка, мне ничего не стоило рассеять их подозрительность. Слова мои произвели весьма сильное и благоприятное впечатление на всех. “Никто еще не говорил нам так, как полковник. Мы ясно видим в нем отеческое о нас попечение и привязанность, и если нам не дадут 20 лет жалования, то мы с ним будем служить в полку”, – говорили персидские офицеры.

После этого разговора я отправился к сипехсалар-азаму и получил разрешение до выхода упомянутого утверждения выдать жалование мухаджирам по расчету 30 туманов в год; для того, чтобы в одной части не было чинов, занимающих одинаковые должности, но пользующихся разным содержанием, тот час же разделил всех чинов на 2 полка. В первом должны были служить только мухаджиры с правом получать по заслугам своих предков увеличенное содержание; в другом же полку остальные “казаки” из местных уроженцев, для которых оклад жалования в 20 туманов весьма достаточен.

Это разделение было сделано и временно командующими этих полков были назначены есаул Братков и сотник Вырубов. Вместе же с ними предназначались на эти должности персидские офицеры: адъютант сипехсалар-азама сартип Гасанг-хан и сарханг Исхандер-хан»[256]256
  Докладная записка о состоянии дел в казачьей бригаде 24 октября 1879 года // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 129–130.


[Закрыть]. По повелению шаха полки названы 1-й и 2-й казачьи Его Величества шаха полки, составленная из них бригада – Казачья его величества шаха бригада[257]257
  Военный лексикон кубанских казаков: словарь-справочник. Краснодар: Краснодарские известия, 2007. С. 69–70.


[Закрыть]. В первом полку должны были служить мухаджиры «с правом получать по заслугам своих предков увеличенное содержание», во втором – местные уроженцы, набранные на основе добровольного найма с жалованием в 20 туманов в год[258]258
  Докладная записка о состоянии дел в казачьей бригаде 24 октября 1879 года // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 129–130.


[Закрыть]. Второй полк был сформирован из добровольцев, «нанятых людей, без различия, откуда бы они ни были»[259]259
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141.


[Закрыть]. Офицерский состав первоначально составлялся из мухаджиров[260]260
  Военный лексикон кубанских казаков: словарь-справочник. Краснодар: Краснодарские известия, 2007. С. 69.


[Закрыть]. Желающие вступить в ПКБ должны были привести с собой лошадь со сбруей и седлом, а остальное – фураж, кормовые деньги[261]261
  Питание «казаков» было общим из расчёта 8 шай в день на каждого [Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 76].


[Закрыть], обмундирование, оружие – «выдавалось им за деньги, вычитаемые потом из жалования». Причем требовалось поручительство, что поступающий «не сбежит и не унесёт выданную ему обмундировку»[262]262
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141. Данное требование было достаточно обоснованным, поскольку русский полковник исходил из персидских реалий. В иранской регулярной пехоте жалование сарбазам выдавалось очень редко и далеко не всё. Поэтому солдаты вынуждены были заниматься торговлей, подсобными работами и крайне небережливо относились к выдаваемому им обмундированию и вооружению. «Обыкновенно сарбаз продаёт полученную одежду, а потому ходит всегда оборванный», – отмечал наблюдавший Тебризскую армию российский офицер [Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 57]. Интересный пример, иллюстрирующий указанное положение, приводил Л. К. Артамонов. «Сарбаз так плохо содержится, что иногда не задумывается продать свое ружьё, за которое дают на базаре около 20 туманов (60 руб.), – писал он. – Вагнер приводит такого рода факт из времён борьбы с восстанием курдов шейха Обейдуллы (1880 г. – О. Г.). Батальону, предназначенному в поход, выдали новые ружья, но в то время, когда сарбазы шли через базар, по крайней мере, сто из них успели продать своё оружие. Только немедленно принятыми, крутыми мерами удалось отобрать проданные винтовки у купцов; виновных наказали и снова вооружили» [Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 61].


[Закрыть]. Максуд Алиханов-Аварский, отмечал, что второй полк составил «местный сброд, нуждающийся в пропитании», и был отчасти прав[263]263
  Алиханов-Аварский М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис: Типография Я. И. Либермана, 1898. С. 222.


[Закрыть]. Однако, нам представляется, что его оценка в данном случае должна быть скорректирована отрицательным отношением кадрового офицера к наемничеству. Наемный характер состава ПКБ он постоянно подчеркивал в своей работе, делая при этом негативный акцент и забывая (или не зная), что не вся бригада набиралась по найму. Практика же показала, что именно второй полк «наемников» – «Буми» («Туземный»), как его стали называть, – первоначально считавшийся вспомогательным, оказался наиболее податлив обучению и дисциплине. «В казачьей бригаде, формированной нашими офицерами, один полк был набран вербовочно из персиан Ирака, – писал в 1883 г. военный аналитик А.М. Колюбакин. – Волонтёры чрезвычайно скоро усвоили все качества хороших кавалеристов, подчинились дисциплине и превзошли мухаджиров, которыми был укомплектован другой полк бригады»[264]264
  Колюбакин. Очерк вооружённых сил Персии в 1883 г. и население как источник комплектования персидской армии (Составлен по русским и иностранным источникам) // СМ А. 1883. Вып. 4. С. 72. Конечно, далеко не все в полку были выходцами из Ирака-Аджеми.


[Закрыть]. Именно на этот полк вынужден был ориентироваться А. И. Домонтович в своей работе в дальнейшем. Характерно, что наиболее способные из офицеров, которые впоследствии служили при русских инструкторах, были выходцами из «Буми» (например, армянин Мартирос (Мартирос-хан) – переводчик бригады и начальник штаба[265]265
  Он учился в московском Лазаревском институте восточных языков (который по одним сведениям не окончил [Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 56], а по другим – окончил [Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. С. 9]) и стал своего рода агентом русского влияния в Иране. Мартирос-хан при ПКБ был официальным драгоманом, имел генеральский чин и русский орден святого Станислава 2-й степени [Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 56]. Со временем этот офицер был назначен начальником штаба ПКБ [Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. С. 9]. Он пользовался покровительством со стороны русских полковников. Объяснялось это не только его знанием языков, но и личностными качествами. Мартирос-хан служил для российских инструкторов драгоманом и посредником в отношениях с персидскими сановниками и самим шахом. Последний даже брал у него уроки русского языка [Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 56]. Через него также велись конфиденциальные переговоры с высшими административными лицами Ирана, если того требовала обстановка [Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. С. 165–166; Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 401–402].


[Закрыть]). Именно на выходцев из второго полка стал опираться А. И. Домонтович для управления бригадой, противопоставляя их мухаджирам. Одним из наиболее известных случаев такого рода было производство Керим-хана. «Военный министр, Наибе-Султа-не (третий сын Насреддин-шаха, Камран-мирза Наиб ос-Солтане сменил Хусайн-хана на посту военного министра в 1881 г.[266]266
  Ward S.R. Immortal: A military history of Iran and its armed forces. Washington: Georgetown University Press, 2009. P. 71.


[Закрыть]– О. Г.), – описывал это событие Мисль-Рустем, – по просьбе русского полковника Д. даже произвёл одного курда, Керим-хана, в “сарханги”, т. е. полковники, из водоносов, прослужившего нижним чином два года, несмотря на то, что, будучи затем совершенно безграмотным, этот курд в два года был уже генералом»[267]267
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 117.


[Закрыть]. Возвышение Керим-хана действительно было быстрым по меркам европейского военного. «В 1878 г. он поступил простым всадником в полк, потом, по протекции русского полковника Д., в 1880 году командовал полком. В 1882 году он был генералом»[268]268
  Там же. С. 136.


[Закрыть]. В другом месте, правда, есаул Меняев несколько изменил хронологию событий, относя поступление Керим-хана в бригаду к 1879 г., производство в офицеры к 1881 г., в полковники к 1882 г., а в генералы – к 1883 г.[269]269
  Там же. С. 147.


[Закрыть] Скорее всего, вторая датировка является точной, так как в 1878 г. ПКБ не существовало. Меняев с явным неодобрением и недовольством писал о производстве Керим-хана. Судя по постоянным упоминаниям в тексте его воспоминаний, есаул вообще негативно относился к политике А. И. Домонтовича производить в офицеры людей по иранским правилам, т. е. без специальной подготовки, да еще и незнатных. Неприязнь же Меняева непосредственно к Керим-хану объяснялась, видимо, тем, что тот повздорил со следующим командиром ПКБ и был им изгнан из бригады[270]270
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 147.


[Закрыть], а также исключительно быстрым его возвышением. Тем не менее в случае Керим-хана правильнее видеть политику первого Заведующего, которой есаул не понял или понял превратно. А. И. Домонтович стремился в специфических условиях персидской армии (частью которой со всеми ее недостатками и достоинствами была ПКБ) найти опору в преданных ему людях, чтобы противостоять влиянию мухаджиров на дела бригады.

Уже к концу первого года существования 2-й полк был полностью укомплектован офицерским составом первоначально из мухаджиров[271]271
  Военный лексикон кубанских казаков: словарь-справочник. Краснодар: Краснодарские известия, 2007. С. 69; Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 77. Правда, говорить, что состав этот был «достойным», необходимо с большой осторожностью.


[Закрыть]. Именно поэтому А. И. Домонтович стал выдвигать на офицерские чины и должности выходцев из других племен и категорий населения, служивших в ПКБ. О личных качествах Керим-хана известно немного[272]272
  После изгнания из ПКБ Керим-хан поступил на службу в армию одного из шахских сыновей – Масуд-мирзы Зелл ос-Солтане. Здесь он стал его любимцем, в генеральском чине занял пост командующего войсками. Е. М. Белозерский, побывавший в Исфахане в 1885 г., очень лестно отзывался о бывшем «казаке». «Последний мог бы служить образцом для генералов всех стран, как нужно относиться к делу: во всякое время и всюду присутствует сам, не обращая внимания ни на какую погоду, к очевидному ущербу для своего здоровья. За то плодом его усилий и является войско, невольно обращающее на себя внимание европейца. Благодаря замечательной любезности и предупредительности Керим-Ага, я мог очень подробно видеть кавалерийские казармы, помещённые в знаменитом по своей постройке караван-сарае шаха Солтан-Хосайна из династии Сефевидов… Теперь это наверное лучшие казармы во всей Персии» [Белозерский Н. Н. Письма из Персии: От Баку до Испагани. 1885-86 г. СПб.: Военная типография, 1886. С. 42]. Однако его характеристики следует воспринимать осторожно, поскольку их автор вообще не желал видеть негатива в высших персидских сановниках и практически всех их характеризовал, как умных, приятных, гостеприимных, развитых и пр. Это было связано как с кратковременностью его пребывания в Исфахане, с политесом, а также и, видимо, с личными качествами – неумением или нежеланием видеть «за деревьями лес». Кроме того, путешественник был действительно хорошо принят Зелл ос-Солтане, который представил ему яркую картинку своего управления, рассчитанную на внешний эффект. Читая его письма, можно составить представление о том, как впоследствии представляли иностранцам ПКБ и ее постройки и какой эффект производила бригада на тех, кто видел лишь ее внешнюю сторону [Белозерский Н.Н. Письма из Персии: От Баку до Испагани. 1885-86 г. СПб.: Военная типография, 1886. С. 42–43].


[Закрыть], но, видимо, полковник неспроста выделил его среди других «казаков», в 1881 г. добился производства в офицеры и назначил формальным командиром второго полка. К тому же выбирать на тот момент А. И. Домонтовичу не приходилось: в его распоряжении было не так уж много (если вообще были) грамотных «казаков», которые не кичились бы своим происхождением, чином, богатством, положением и подчинялись бы всецело воинской дисциплине по образцу российской армии. Что до Керим-хана, то он уже 2 года служил в ПКБ до производства и имел определенное представление о службе, которого большинство добровольцев были лишены. К тому же он стал креатурой А. И. Домонтовича, на которую полковник мог положиться.

Таким образом, к 1880 г. ПКБ была сформирована[273]273
  В некоторых изданиях указывалось, что А. И. Домонтович возглавлял ПКБ с 1878 г. [Военная энциклопедия. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1912. Т. 9. С. 178]. Это ошибочное утверждение, так как бригада была создана в конце 1879 г., а сформирована в начале 1880 г.


[Закрыть]. Персы называли бригаду «казак-хане», что в переводе означало «казачий дом»[274]274
  Высоцкий. Персидская казачья бригада // Военная быль. Париж. 1968. № 89. С. 15.


[Закрыть]. Состояла она из двух полков – «Мухаджирского» (1-го) и «Буми» (2-го). 1-й полк считался старшим. На вооружении персидских «казаков» находились казачьи винтовки системы Бердана № 2, которые в количестве 600 штук были подарены в 1879 г. российским правительством[275]275
  РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 61. Л. 20. Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1885. С. 568; Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1887. С. 560; Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1888. С. 46; Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1890. С. 674. Д.Н. Кёрзон неверно указал в своей работе количество «берданок», подаренных русским правительством в 1000 штук [Кюрзон Г. Персия и персидский вопрос // СМ А. 1893. Вып. 52. С. 126; Curzon G.N. Persia and the Persian Question. London: Published by Frank Cass & Co. Ltd, 1966. P. 588]. За ним эту цифру повторили другие исследователи [Андреев А. И. Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та; Нартанг, 2006. С. 57; Зока Я. Армия Ирана в каджарскую эпоху // Родина. 2001. № 5. С. 68]. На самом деле, в 1879 г. шах пожелал приобрести у России 1000 винтовок и 300000 патронов к ним [Астрахань-Гилян в истории русско-иранских отношений. Астрахань: ИД Астраханский университет, 2004. С. 39; Хидоятов Г. А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX (60-70-е гг.). Ташкент: Издательство Фан Узбекской ССР, 1969. С. 370]. Однако для бригады русским императором в том же году было безвозмездно выделено лишь 600 винтовок системы «Бердан № 2» [РГВИА. Ф. 401. 1899. Оп. 5. Д. 61/№ 173–259. Л. 20].


[Закрыть]. Внешний вид «казаков» был максимально приближен к таковому у российских. Они носили форму кавказских казаков. 1-й полк был одет в обмундирование Кубанского казачьего войска с красными бешметами и верхами у папах. 2-й полк носил форму Терского казачьего войска с голубыми бешметами и верхами папах. На погонах «казаков» были вышиты «инициалы» полка, к которому они принадлежали[276]276
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141.


[Закрыть]. Кроме того, при бригаде «с самого её основания, был учреждён также особый взвод “garde” (т. е. гвардейский), как называли его персы»[277]277
  Там же.


[Закрыть]. Гвардейский полуэскадрон из лучших нижних чинов двух полков был сформирован в 1881 г.[278]278
  Военный лексикон кубанских казаков: словарь-справочник. Краснодар: Краснодарские известия, 2007. С. 69.


[Закрыть] Он был экипирован в форму российского Лейб-гвардии казачьего полка. В торжественных случаях его солдаты и офицеры носили красные мундиры, а в быту – синие, обшитые галунами, и черкески. Посажен он был на серых жеребцов[279]279
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141.


[Закрыть]. Вопреки расхожему убеждению[280]280
  Калугин С. Персидская казачья его величества шаха Персии дивизия // Русская армия в изгнании. М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. С. 364; Рыбачёнок И. С. Закат великой державы. Внешняя политика России на рубеже XIX–XX вв.: цели, задачи, методы. М.: РОССПЭН, 2012. С. 451; Сергеев Е.Ю. Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2012. С. 175; Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: Центрполиграф, 2007. С. 215; Шишов А.В. Персидский фронт (1909–1918): Незаслуженно забытые победы. М.: Вече, 2010. С. 20.


[Закрыть], бригада не была ни личным конвоем, ни гвардией шаха. И при Насреддин-шахе, и при наследовавшем ему Мозаффарэддин-шахе «гвардией» были гулямы[281]281
  См., наир. Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 57.


[Закрыть]. Они же долгое время являлись и регулярной кавалерией в традиционно-общественном понимании. Кроме того, мазендеранский фоудж «Савадкух» служил личной дворцовой охраной Насреддин-шаха, занимая «постоянно внутренний дворцовый караул при шахе, в Тегеране и окрестных летних резиденциях, когда шах находится в них»[282]282
  Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. С. 95. Мазендеран (Мазандеран) – одна из иранских провинций на севере страны.


[Закрыть]. Личным конвоем, охранявшим персидского правителя, были представители из племени каджар, сопровождавшие правителя Персии во всех передвижениях по стране[283]283
  Ломницкий С. Персия и персы. Эскизы и очерки С. Ломницкого (Рэджэп). 1898– 1899–1900 гг. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1902. С. 146–147.


[Закрыть]. Н.К. Тер-Оганов утверждал, что ПКБ являлась «совершенно самостоятельной воинской частью»[284]284
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 320.


[Закрыть]. Однако этот вывод нуждается в уточнении. ПКБ вплоть до начала XX в. была привилегированным соединением персидской армии, статус которого определялся тем, что командовали им русские офицеры.

Тем не менее, как констатировалось в «Докладе по вопросам, касающимся современного положения ПКБ», составленном в октябре 1907 г., на первых порах своего существования бригада являлась «обыкновенной, лишь лучше обученной» частью иранской армии[285]285
  Рыбачёнок И. С. Закат великой державы. Внешняя политика России на рубеже XIX–XX вв.: цели, задачи, методы. М.: РОССПЭН, 2012. С. 452. Выделение ПКБ из остальной армии произошло лишь в 1896 г., с переподчинением ее первому министру – садразаму [РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 515. Л. 58].


[Закрыть], на которую распространялись все ее правила и принципы.

Бригада стала вторым регулярным кавалерийским подразделением персидской армии, а с точки зрения европейской военной школы – первым и на долгое время единственным[286]286
  Не случайно в 1860-х регулярной кавалерией российские военные считали гулямов, а в начале 1880-х в сборнике Военного министерства отмечалось, что «регулярная кавалерия возникает лишь в настоящее время, русскими инструкторами сформировано 2 полка» [Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1884. С. 531].


[Закрыть]. Официально данное воинское соединение именовалось «Казачья его величества шаха бригада»[287]287
  Сложно сказать с уверенностью, когда именно впервые появляется это название. Вплоть до 1880 г. в документах название «бригада» не фигурировало. Первоначально планировалось обучать «казачий» полк, который впоследствии должен был стать основой для преобразования всей кавалерии Ирана (к слову, из советских исследователей лишь М.С. Иванов и З.А. Арабаджян обратили внимание на то, что ПКБ не сразу стала бригадой, а сначала представляла собой полк, затем – бригаду, а в начале Первой мировой войны была расширена до дивизии [Арабаджян З.А. Иран: власть реформы, революции (XIX–XX вв.). М.: Наука, 1991. С. 26; Иванов М.С. Очерк истории Ирана. М.: Госполитиздат, 1952. С. 188]). Однако от этой затеи в России отказались. Формально с момента разделения в 1879 г. на два полка «казачьи» части можно было смело именовать бригадой, поскольку согласно российской практике кавалерийская бригада состояла из 2–3 полков [Военная энциклопедия. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911. Т. 5. С. 70] (в 1873 г. в России было восстановлено деление дивизий на бригады в пехоте и кавалерии и принят руководящий документ для руководства бригадами «Положение об управлении бригадой», согласно которого бригады стали состоять из 2 полков). Не случайно в августовском 1880 г. рапорте на имя посланника А. И. Домонтович именовал свое подразделение бригадой [Российско-Императорскому Чрезвычайному посланнику и полномочному министру при дворе персидском [И. А. Зиновьеву от А. И. Домонтовича] // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 133]. Тем не менее в служебной переписке полки именовались чаще всего «казачьими частями». По утверждению П.Н. Стрелянова (Калабухова) в 1882 г. (относительно ошибочности года мы уже говорили выше) по соглашению между правительствами двух стран «шахский конвой был развёрнут в Персидскую казачью его величества шаха бригаду, о чём издан особый фирман» [Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: Центрполиграф, 2007. С. 215]. Данное утверждение нуждается в серьезной корректировке. Во-первых, «персидской» бригаду называли в России, а не в Иране. Во-вторых, когда именно было достигнуто это соглашение и издан шахский фирман, и были ли они вообще – неизвестно. Новый контракт на обучение персидской кавалерии заключался в 1882 г. по образцу первого, и название «бригада» в нём не фигурировало. В-третьих, о чём уже говорилось, «казачьи» части не были шахским конвоем. К тому же
  они не могли быть развернуты в бригаду в 1882 г., поскольку разделение на два полка произошло в 1879 г. Термин «Персидская казачья бригада» – своего рода клише, которое стали применять в России, а затем и в других странах для обозначения этого подразделения с 1880-х гг. Для удобства мы используем его и для того времени, когда бригада еще не стала таковой формально.


[Закрыть]. Возглавлял ее «Заведующий обучением персидской кавалерии». Это место занимал российский полковник ГШ (А. И. Домонтович был произведен в полковники ГШ «за отличие по службе» со старшинством в чине 30 августа 1880 г.), которого назначало, с одобрения военного министра и императора, военное начальство Кавказского военного округа[288]288
  Утверждение, что «офицеры в эту бригаду присылались из Петербурга» [Потапов Г. В. Персидская империя. Иран с древнейших времён до наших дней. М.: Алгоритм, 2013. С. 262; Очерки новой истории Ирана (XIX – начало XX в.). М.: Изд-во восточной лит-ры, 1978. С. 138] не отвечает действительности.


[Закрыть]. Кроме того, личность каждого Заведующего согласовывалась с Министерством иностранных дел России и Миссией в Тегеране. «Этот полковник, хотя и носит такой титул, но собственно обучает и заведует только Персидской казачьей бригадой; остальная кавалерия ему не подчиняется. Он же в этой бригаде имеет и хозяйственную часть в руках», – писал Мисль-Рустем[289]289
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 150.


[Закрыть]. Сначала он подчинялся иранскому военному министру и шаху[290]290
  «При министерстве (военном – О.Г.) состоят иностранные инструктора, в том числе и русские», – сообщалось в специальном сборнике русского Главного штаба [Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1887. С. 555]. В рассматриваемое время устава ПКБ не имела, лично шах ее не возглавлял, и подчинялась она не премьер-министру, как это утверждают отдельные исследователи [Потапов Г. В. Персидская империя. Иран с древнейших времён до наших дней. М.: Алгоритм, 2013. С. 262; Li-Chiao Chen. British Policy on the Margins and Centre of Iran in the Context of Great Power Rivalry 1908–1914. Department of History, Royal Holloway, University of London, 2015. P. 119; Reza Ra’iss Touse. The Persian Army, 1880–1907 // Middle Eastern Studies. 1988. Vol. 24. № 2. P. 219].


[Закрыть]. С 1895 г. Заведующий был выведен из подчинения военного министра и переподчинен садразаму (премьер-министру). Такое положение сохранялось до революции 1905–1911 гг., когда в 1909 г. Заведующий был вновь подчинен военному министру[291]291
  Кулагина Л.М. Россия и Иран (XIX – начало XX в.). М.: ИД Ключ С, 2010. С. 137; Рихсиева Н.Р. К истории иранских казачьих частей (по архивным материалам) // Научные труды Ташкентского государственного университета им. В. И. Ленина. Вып. 564. Ташкент, 1978. С. 130.


[Закрыть]. Н.К. Тер-Оганов утверждал, что «со дня своего основания ПКБ на деле никогда не находилась в подчинении военного министерства Ирана»[292]292
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 320.


[Закрыть]. Здесь историк был прав лишь частично. С 1895 г. ПКБ действительно не подчинялась военному министру

Ирана вообще, а во время революции и вплоть до конца своего существования – зависела от него лишь формально[293]293
  Штабу Кавказского военного округа ПКБ, в 1916 г. развернутая в дивизию, была подчинена только в период Первой мировой войны по политическим и военным причинам.


[Закрыть]. Однако до 1895 г. подчинение имело вполне осязаемый характер. Минимум в двух вопросах – финансовом и чинопроизводстве – Заведующий полностью зависел от главы иранского военного ведомства. Кроме того, 7-я статья контракта (которая оставалась неизменной и в соглашениях последующих Заведующих до 1895 г.) гласила, что по всем вопросам, связанным со службой, полковник должен действовать в соответствии с указаниями персидского Военного министерства, которому он подчинен. Это же министерство было обязано выплачивать ему зарплату. И именно зависимость от военного министра стала одной главных из причин, побудивших русских дипломатов и военных добиваться в середине 1890-х гг. переподчинения ПКБ первому министру Персии. В то же время, контроль главы военного ведомства над ПКБ был неполным. Командир бригады зависел также и от российского посланника в Тегеране. Это объяснялось тем, что ПКБ представляла собой, прежде всего, внешнеполитическое «творение» России для упрочения русского влияния при шахском дворе. Поэтому деятельность Заведующего и инструкторов должна была быть согласована с позицией Министерства иностранных дел империи Романовых, если не зависеть от нее. Следовательно, полковник обязан был согласовывать свои действия (за исключением чисто служебных) с российским дипломатическим представителем в Тегеране. От него же он получал инструкции о политической целесообразности тех или иных поступков[294]294
  Павлович М.П. Казачья бригада в Персии. (Из истории персидской контрреволюции) // Новый Восток. Кн. 8/9. С. 183. Однако утверждение Л. М. Кулагиной, что «подчинённость Казачьей бригады российским властям вызывала недовольство иранского правительства, которое видело в ней прежде всего иностранную воинскую часть, навязанную Ирану и непригодную для несения службы внутри страны, – поддержание порядка в провинциях, охраны торговых путей, содействия правительственным органам при сборе налогов и т. и.» [Кулагина Л.М. Россия и Иран (XIX – начало XX в.). М.: ИД Ключ С, 2010. С. 138], характерно только для периода революции и после нее, когда у власти находились конституционалисты-националисты.


[Закрыть]. В результате, А. И. Домонтович и последующие Заведующие зачастую оказывались в сложном положении, когда такая двойная, а то и тройная (имеется в виду шах) подчиненность вынуждала их в прямом смысле разрываться между разными взглядами своих начальников на одни и те же вопросы.

Свои рапорты о положении дел в ПКБ и вокруг нее офицер ГШ отправлял в штаб Кавказского военного округа. Туда же, а также в Военно-ученый комитет Главного штаба посылал он информацию разведывательного характера – «работы по военной агентуре» – своей второй обязанности.

Фактически Заведующий обучением персидской кавалерии изначально стал исполнять обязанности негласного военного агента[295]295
  Аслан-бек. Персидская казачья бригада // Часовой. 1980. № 623 (1). С. 11. Военный агент – официальный или неофициальный военный представитель в данном случае России в другой стране [Гоков О. А. Военные агенты России второй половины XIX века: к вопросу об определении понятия // Инновации в технологиях и образовании: сб. ст. участников VI Международной научно-практической конференции «Инновации в технологиях и образовании» (17–18 мая 2013 г.) Белово: Изд-во филиала КузГТУ в г. Белово, Россия; Изд-во ун-та «Св. Кирилла и Св. Мефодия», Велико Тырново, Болгария, 2013. Ч.З. С. 310–312].


[Закрыть].

Кроме полковника ГШ, возглавлявшего ПКБ, в числе русских инструкторов находились 3 обер-офицера и 5 урядников. «Они составляют как бы военную миссию и отправляются, по договору между Персией и Россией, на 3 года, но, с их согласия, могут служить там и второе и третье трёхлетие, в зависимости от разрешения русско-кавказского начальства», – сообщал Мисль-Рустем[296]296
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 150.


[Закрыть]. Кандидатуры остальных членов военной миссии формально подбирались и подавались в Санкт-Петербург для утверждения кавказским военным начальством[297]297
  Утверждение, что «офицеры в бригаду назначались русским Генеральным штабом и с предварительного согласия шаха, их помощники… по аттестациям их полковых командиров» [Стрелянов (Калабухов) П.Н. Корпус генерала Баратова. М. 2002. С. 124–125], не соответствует действительности.


[Закрыть]. На деле же, помимо высших лиц кавказской военной иерархии, инструкторов выбирали будущий (или действующий) Заведующий, наказные атаманы Кубанского и Терского казачьих войск, командиры отдельных частей. Выбор чаще всего согласовывался с командиром ПКБ. Лишь в случае с Денисовым в 1882 г. и Владимиром Карловичем Бельгардом в 1893 г. инициатива в назначении исходила из Главного штаба. Одобренные кавказским начальством кандидатуры подавались в Военное министерство. Механизм был следующий. Глава кавказской администрации (до 1881 г. – наместник, а после упразднения Наместничества 22 ноября 1881 г. – Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе) самостоятельно или через начальника штаба Кавказского военного округа входил с ходатайством в Военное ведомство о назначении на должность инструктора. Там, после согласований (в том числе и с Министерством иностранных дел и диппредставительством в Иране), следовало окончательное их утверждение военным министром и императором. После этого офицеры и урядники отправлялись в Персию.

М. Алиханов-Аварский вполне обоснованно отмечал, что члены миссии получали «огромное содержание», и вообще были поставлены отлично[298]298
  Алиханов-Аварский М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис: Типография Я. И. Либермана, 1898. С. 222.


[Закрыть]. Лицам, вошедшим в состав военной миссии, «сохранялась служба в России и платилось содержание как от русского, так и, отдельно, от персидского правительств»[299]299
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 140.


[Закрыть]. Жалование инструкторы получали по штату. От российского правительства им сохранялось казенное содержание в размере получаемого ими жалования[300]300
  РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 55–56.


[Закрыть]. Персидское правительство выделяло деньги по контракту. В этом отношении российские представители не зависели от финансирования бригады, которое осуществлялось на отдельных условиях. Полковник получал из шахской казны до 10000 рублей в год (24000 французских франков), обер-офицеры – каждый около 5 000 (12 000 французских франков) плюс жалование по чину из усиленного оклада от российского правительства, а урядники – каждый около 1200 (по 2400 французских франков; жалование фиксировалось в договорах – во франках, а на месте корректировалось в туманах, поэтому зависело от курса тех и других к рублю), а также денежное и вещевое довольствие из своих частей в России[301]301
  Так, по контракту 1882 г. с полковником ГШ Петром Владимировичем Чарковским, последний должен был получать 2 400 туманов в год и фураж для пяти лошадей ежедневно, а урядники по 240 туманов в год [Краснях О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 79].


[Закрыть]. Выдача производилась персидской серебряной монетой или русскими кредитными ассигнациями по курсу[302]302
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141; РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.


[Закрыть]. Деньги это были немалые, если учитывать, что в 1860– 1870-х гг. обычное и усиленное годовое содержание полковника составляло 750 и 1125 рублей соответственно[303]303
  Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполиграф, 2003. Табл. 57. Офицерское жалованье в 60-70-х гг. XIX в. (в руб.). С. 387.


[Закрыть], а жалование по чину Заведующий получал именно из усиленного оклада[304]304
  РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.


[Закрыть]. Кроме того, ему полагались столовые деньги в размере 420 рублей в год[305]305
  Там же.


[Закрыть]. Собственно А. И. Домонтович, находясь в Персии, получал всё содержание, положенное штатом штаба Кавказского военного округа штаб-офицеру для поручений, поскольку при назначении он не был отчислен от занимаемой должности, а числился в командировке по делам службы[306]306
  РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54. А. И. Домонтович был единственным до конца 1890-х гг. Заведующим, который формально весь срок пребывания в Иране оставался на прежней должности в России, а числился «в командировке по делам службы» [РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54]. Поэтому в кратких послужных списках его командование ПКБ отмечено не было [Спи-


[Закрыть]. Помимо этого, офицеры, отчислявшиеся из Персии или уезжавшие в отпуск, получали жалование за 3 месяца вперед из кассы ПКБ[307]307
  сок генералам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1899 года. СПб.: Военная типография, 1899. С. 684]. В отношении остальных Заведующих это правило уже не соблюдалось. Будущие Заведующие отчислялись с занимаемой ими должности в распоряжение командующего Кавказским военным округом. Затем следовало зачисление на должность командира ПКБ «с оставлением в ГШ». Однако в XIX в. только у П.В. Чарковского в официальных документах было записано, что он являлся командиром ПКБ (он так же единственный был вновь зачислен в ГШ в 1882 г., так как до этого занимал пост негласного военного агента (секретарь консульства) в Трапезунде и был формально отчислен из военного ведомства). Остальные же Заведующие и исполнявшие обязанности всё время пребывания в Иране числились не Заведующими обучением персидской кавалерии, а состоящими в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа. Последний Заведующий в XIX в. В. А. Косоговский также сначала числился состоящим в распоряжении, а затем, с конца 1890-х гг. – Заведующим [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 мая 1904 г. СПб.: Военная типография, 1904. С. 1122]. Сменивший его в сентябре 1902 г. Фёдор Григорьевич Чернозубов по должности проходил уже только как Заведующий обучением персидской кавалерии [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 июля 1909 г. СПб.: Военная типография, 1909. С. 847]. Категория офицеров и штатских лиц, состоящих в распоряжении Командующего или состоящих при войсках Кавказского военного округа, включала в себя разнообразных людей с неочерченным кругом задач. Как вспоминал В. К. Смирнов, «таких было десятка 2–3. Из них был Зеленой (генерал-майор ГШ, А. С. Зеленой, руководитель разведки штаба округа; речь о нём пойдёт ниже – О.Г.), персидские принцы, зубной врач Камаев (по форме артиллерист), один преподаватель математики, музыкант… и т. д. Словом, на вакансии состоящих при войсках с зачислением по роду оружия зачислялись или некоторые генералы и аристократы, которых надо было по политическим соображениям числить на военной службе… или же какие-либо специалисты, не подходящие под существующие штаты», в том числе и офицеры, окончившие Офицерский курс восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел [Смирнов К.В. «Интеллидженс» Кавказского фронта в период 1878–1918 годов // Тер-Оганов Н. К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране (1870–1918). К истории разведывательной деятельности негласных военных агентов Штаба Кавказского ВО в Турции и Иране (1870–1918 гг.). Саарбрюккен: LAP Lambert Academic Publishing, 2015. С. 178–179]. Заведующие продолжали получать жалование от российского правительства по прежней должности. За ними сохранялись штатное место без занятия вакансии, жалование по чину, столовые по штатной должности и прочее содержание. На них продолжали распространяться правила чинопроизводства, действовавшие в российской армии.
  ³⁰⁷ Но были и исключения. Так, есаул И. С. Ремизов получил жалование за 6 месяцев вперёд, а ротмистр В. К. Бельгард в 1894 г. – за 9 месяцев.


[Закрыть]. Суммы эти выдавались из экономии, «которая получалась в жаловании русских офицеров от промежутка времени… между отбытием старого и прибытием нового инструктора»[308]308
  ³⁰⁸ РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 92.


[Закрыть]. Это правило не было зафиксировано соглашениями и представляло собой своего рода традицию, основанную на прецедентах[309]309
  ³⁰⁹ Условиями контрактов офицеры должны были получать жалование вперёд за 3 месяца. Отсюда – установившийся обычай выплаты отпускных уезжавшим из Персии инструкторам-офицерам.


[Закрыть]. Прослужившие в Иране не менее 3 лет по контракту имели право на выплату им дополнительно 75 полуимпериалов[310]310
  ³¹⁰ Около 300 туманов. Впрочем были случаи, когда оплата производилась и лицам, не прослужившим требуемого срока [РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 105].


[Закрыть]. Эта выплата производилась персидским правительством помимо бригадного бюджета[311]311
  РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 58, 77, 92, 94, 99,105.


[Закрыть]. В то же время инструкторы продолжали числиться, «не занимая вакансии, в частях, откуда» были назначены, и пользовались правом производства в чины по вакансии[312]312
  Там же. Л. 55.


[Закрыть]. Из российского бюджета им назначались также прогонные деньги для прибытия к новому месту службы[313]313
  Там же. Л. 67.


[Закрыть].

Нужно отметить, что правила, касавшиеся членов русской военной миссии, кроме контракта, никакими долговременными законодательными актами и инструкциями не регулировались. В этом, как и во многом, что касалось внутренней жизни ПКБ, действовало правило прецедента. Основываясь на уже имевших место случаях и ориентируясь в зависимости от ситуации, российское военное руководство по согласованию с дипломатами выносило решение по каждому отдельному инструктору (или группе инструкторов), которое утверждал император. С ходатайством выступало кавказское начальство, а в Петербурге его поддерживали (или нет) и корректировали, принимая окончательное решение. Таковым было положение русских инструкторов вплоть до конца XIX в.

Мы не случайно отметили случай с разделением ПКБ на два полка. Он отразил два наиболее острых вопроса, стоявших перед командирами бригады вплоть до В. А. Косоговского (вступившего в командование ПКБ в 1894 г.) и не раз ставивших ПКБ в критическое положение. Первый – финансовый – заключался в несоответствии (и не всегда по вине полковника) запланированных и реальных расходов и доходов, а также в полной финансовой зависимости ПКБ от решений персидского правительства (шаха, военного министра, садразама, министра внутренних дел и др.). Учитывая особенности финансирования персидской армии того времени[314]314
  [Вревский А.Б.] Персия // Военно-статистический сборник. СПб.: Военная типография, 1868. Вып. 3. С. 28–30; Франкини. Записка о персидской армии генерал-майора Франкини от 20 сентября 1877 г. // СМА. 1883. Вып. 4. С. 29.


[Закрыть], денежное обеспечение бригады зависело не столько от законодательных актов и международных соглашений, сколько от личных качеств возглавлявшего ее лица, от его умения войти в доверие, настоять, договориться, сэкономить. Каждый новый Заведующий, начиная с А. И. Домонтовича, вынужден был находить общий язык с военным министром Персии относительно сроков выплат из бюджета Военного министерства денег на содержание ПКБ.

Н.К. Тер-Оганов, находясь под влиянием иранской историографии, во многом опирающейся на лозунги революции 1905–1911 гг., видел втом, что ПКБ «в хозяйственном отношении не зависела от иранских властей. Командир бригады но своему усмотрению распоряжался ее бюджетом и не был подотчетен иранским военно-финансовым органам»[315]315
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 320.


[Закрыть], негативное явление. Действительно, нарекания на то, что Заведующие обогащаются таким образом за счет ПКБ, имели место. Мисль-Рустем, например, служивший в бригаде в 1882–1888 гг., высказывался, что у Заведующего следовало бы изъять из ведения хозяйственную часть ПКБ. Он мотивировал это тем, что «такое положение дел создаёт только худое мнение о русских в Персии и вызывает раздоры между самими русскими инструкторами»[316]316
  Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 150.


[Закрыть]. Однако применительно к А. И. Домонтовичу, как видно из его воспоминаний, нарекания эти шли со стороны людей, стремившихся подорвать престиж русских инструкторов – иностранцев, находившихся в Иране, и некоторых иранских сановников.

Можно с уверенностью утверждать, что в иранских условиях того времени хозяйственная автономия ПКБ, которой добился А. И. Домонтович, была не только оправданной, но и необходимой мерой для успеха в деле создания и функционирования бригады. О. А. Красняк указывала, что основной трудностью, с которой сталкивался А. И. Домонтович, была неупорядоченность хозяйственной части, свойственная персидской армии. «Отсутствие в иранских вооруженных силах интендантской службы… вынуждало Домонтовича самому заботиться о снабжении полка»[317]317
  Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 75.


[Закрыть]. Нельзя не согласиться с ее мнением, что то, что полковник взял в свои руки финансовые дела ПКБ, сыграло большую роль в ее становлении. «Тем самым была исключена возможность хищения денежных средств со стороны внешних военных лиц… сама же бригада была обеспечена твердым жалованием»[318]318
  Там же. С. 76; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада 1879–1921 гг. М.: Институт востоковедения РАН, 2012. С. 60.


[Закрыть]. Как видно из приведенных выше фактов, проблемы финансового характера действительно играли первостепенную роль в устройстве новой воинской части. Однако следует заметить, что вопрос о полном контроле хозяйственных дел ПКБ был поставлен А. И. Домонтовичем изначально, еще в первую поездку, а не с началом организации бригады[319]319
  Донесения Домонтовича // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 125.


[Закрыть]. Что касается хищений средств подразделения, то и тут О. А. Красняк права лишь отчасти. Внутри бригады действительно таковое при А. И. Домонтовиче было если не невозможно, то очень затруднительно. В то же время в финансовом обеспечении командир полностью зависел от военного министра, министра финансов и шаха, о чём уже говорилось. Следовательно, полностью исключить хищения (или задержки выплат) с их стороны он не мог. А таковые были и тормозили деятельность Заведующего. В своем рапорте И. А. Зиновьеву А. И. Домонтович указывал, что одним из главных затруднений в деле организации ПКБ являлся «способ весьма неаккуратной выдачи на содержание бригады денег, [что] препятствует правильному ведению дела»[320]320
  Российско-Императорскому Чрезвычайному посланнику и полномочному министру при дворе персидском [И. А. Зиновьеву от А. И. Домонтовича] // Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 133.


[Закрыть].

Не совсем ясным остается вопрос о бюджете ПКБ. А. И. Домонтович составлял и предоставлял подробные бюджетные расчеты с указанием статей расходов военному министру ежегодно для утверждения и выделения средств. «С переходом… мухаджиров в “казачью” кавалерию, они принесли в неё и своё казённое жалованье, вошедшее целиком в бюджет, отпускаемый персидским правительством на “казачью” кавалерию. Но этих денег начальнику “казачьей” кавалерии не хватало»[321]321
  Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 391.


[Закрыть]. А с повелением шаха о расширении ПКБ до 600 человек окончательно была установлена и сумма на их содержание. «Шах назначил на содержание этих 600 “казаков” бригады 40000 т. в год, – сообщал В. А. Косоговский. – Основанием этого бюджета послужило всё содержание 400 мухаджиров, уже состоявших на “казачьей” службе, а остальная сумма до 40 000 т. была ассигнована из шахской казны»[322]322
  Там же. С. 392.


[Закрыть]. Таким образом, бюджет ПКБ состоял из наследственного жалования мухаджиров и шахских ассигнований[323]323
  Павлович М. П. Казачья бригада в Персии. (Из истории персидской контрреволюции) // Новый Восток. Кн. 8/9. С. 183.


[Закрыть]. Но отчет А. И. Домонтовича от 6 января 1882 г., приводимый О. А. Красняк, свидетельствует, что содержание бригады «обходилось в 73000 туманов ежегодно», причем «перерасхода в общей сумме бюджета не было, напротив, по некоторым отдельным статьям был излишек, достигаемый рациональным ведением хозяйства»[324]324
  Красняк О.А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 76–77.


[Закрыть]. К сожалению, ни исследовательница, ни использованные ею источники не дают ответа, как возникло такое парадоксальное несоответствие в суммах. Американский историк Реза Райсс Туей утверждал, что первоначальный бюджет ПКБ составлял 97 000 туманов[325]325
  Reza Ra’iss Tousi. The Persian Army, 1880–1907 // Middle Eastern Studies. 1988. Vol. 24. Is. 2. P.221.


[Закрыть]. Но он пользовался в своей работе относительно ПКБ источниками 1899 – начала XX в., перенося сведения этого времени на более ранний этап развития ПКБ. Известно, что бюджет 1882–1883 гг. составлял 66 536 туманов[326]326
  Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада: период трансформации (1894–1903 гг.) // Восток. 2010. № 3. С. 77.


[Закрыть], а перешагнул отметку 100000 туманов только во второй половине 1890-х гг.[327]327
  По меньшей мере наивным выглядит утверждение, содержащееся в работах Л. Г. Истягина, П. Н. Стрелянова (Калабухова) и Дониёра Арипджановича Ильхамова, что бригада «поглощала, однако, большую часть скудного иранского бюджета, и реформировать прочие части было, собственно говоря, не на что» [Ильхамов Д.А. Проникновение Германии на Ближний и Средний Восток и русско-германские противоречия. Дисс…. магистра истории. Ташкент, 2014. С. 49; Истягин Л. Г. Германское проникновение в Иран и русско-германские противоречия накануне первой мировой войны. М.: Наука, 1979. С. 17; Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. С. 213–219]. Военный бюджет плюс денежные повинности общин «по выдаче и содержанию рекрутов» в Персии в 1877 г. составлял 3,5 куруров (1 ку-рур=500000 туманов; 1 туман=10 франков), т. е. около 2 000000 туманов [Франкини. Записка о персидской армии генерал-майора Франкини от 20 сентября 1877 г. // СМА. 1883. Вып. 4. С. 1]. Вплоть до конца века он существенно не уменьшался, даже, напротив, возрастал. Даже при росте бюджета ПКБ до 100 000 туманов это была капля в море.


[Закрыть] Таким образом, О. А. Красняк указала реальные траты на ПКБ, но тогда не понятно, как удавалось избегать перерасхода средств. Или же она допустила опечатку, указав вместо суммы в рублях сумму в туманах.