Текст книги "Легенда ГРУ: судьба генерала без биографии"

Разумеется, на восприятие угрозы шпионажа со стороны иностранных спецслужб и предпринимавшиеся в этой связи меры по повышению бдительности населения не могли не влиять политические выступления и директивы И.В. Сталина. Особенно его заключительное слово на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. Тогда вождь призывал «Помнить и никогда не забывать, что пока есть капиталистическое окружение, – будут и вредители, диверсанты, шпионы, террористы, засылаемые в тыл Советского Союза разведывательными органами иностранных государств, помнить об этом и вести борьбу с теми товарищами, которые недооценивают значения факта капиталистического окружения, которые недооценивают силы и значения вредительства»¹⁴.

Эта установка «Верховного главнокомандующего» объясняет последовавшую вскоре весьма широкую публикацию в СССР переводных работ иностранных авторов о роли разведки в современной войне, а также их последующие переиздания в 1942 – 1944 годах¹⁵.

Однако подобное политико-конъюктурное отношение к работам зарубежных авторов отнюдь не умаляет значения содержащихся в них объективных выводов и суждений о роли спецслужб в мирное и военное время. Тем более, что многие из них нашли свое подтверждение в совместной борьбе стран Антигитлеровской коалиции с фашистской агрессией в годы Второй мировой войны.

После окончания специальных двухнедельных курсов по основам контрразведывательной деятельности, 26 января 1939 г. П.И. Ивашутин, как имеющий военное образование специалист, получил назначение на должность начальника Особого отдела НКВД СССР стрелкового корпуса.

Любопытный факт: в тот же день в штаты НКВД был зачислен выпускник Военной Академии им. М.В. Фрунзе Иван Александрович Серов¹⁶. Их судьбы окажутся тесно переплетенными на протяжении почти четверти века.

Боевое крещение

Первым назначением Петра Ивановича в военной контрразведке стала должность начальника Особого отдела 23-го стрелкового корпуса, входившего в состав Белорусского Особого военного округа (БОВО). Корпус представлял собой оперативно-тактическое соединение, в состав которого входили 8, 136, 62 и 97 стрелковые дивизии РККА. Штаб корпуса дислоцировался в г. Мозыре, куда и прибыл для дальнейшего прохождения службы капитан госбезопасности Петр Ивашутин.

Здесь Петру Ивановичу пришлось на практике осваивать искусство контрразведки, включая курирование – контроль за деятельностью и оказание помощи, обучение оперативного состава, подчиненных ему особых отделов дивизий, входивших в состав корпуса.

Главная задача военной контрразведки – оказание помощи командованию войск в поддержании их высокой боеготовности, защите от действий агентов и диверсантов противника. За этими набившими оскомину банальными фразами стоят боль и тяжесть неоправданных утрат, горечь понесенных поражений.

Необходимо отметить, что, в отличие от оперативного состава, руководители особых отделов часто общались с офицерами штабов и командирами подразделений, тем самым формирую у них представление и лично о себе, и о представляемой ими службе. Тем более, что существовавшие до 9 февраля 1943 г. специальные звания сотрудников НКВД СССР с соответствующими знаками отличия, были на две ступени выше армейских¹⁷. Звание капитана госбезопасности П.И. Ивашутина соответствовало званию армейского полковника.

Деловой характер и культура общения, выдержка, хладнокровие, здравомыслие и забота об интересах порученного дела, целеустремленность и настойчивость – не только вызывали чувства симпатии к нему у окружающих, но и способствовали установлению дружеских отношений. Высокомерная или истеричная манера общения, пренебрежение к мнениям офицеров, самодурство и чванливость – также порождали соответствующие ответные чувства, что хорошо знал и о чем всегда помнил Петр Иванович Ивашутин и чему он учил своих подчиненных.

Тревожной осенью 1939 г., венчавшей безуспешные попытки ведения переговоров с делегациями Великобритании и Франции в Москве о принятии мер для обеспечения коллективной безопасности в Европе, о гарантиях безопасности для Польши, переговоры с Германией о мире и границах, состоялось еще одно важное событие в истории не только СССР.

17 сентября 1939 г. Красная Армия начала поход с целью освобождения западных областей Украины и Белоруссии, отторгнутых у советской России по итогам советско-польской войны 1920 г.

На командном пункте похода находился первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии (большевиков) Украины (ЦК КП(б)У) Никита Сергеевич Хрущев¹⁸ и назначенный только 2 сентября народный комиссар внутренних дел Украинской Советской Социалистической Республики Иван Александрович Серов, возглавивший оперативную группу «по изъятию контрреволюционного элемента на освобождаемых территориях». Этот опыт совместной работы во многом и определит в дальнейшем судьбу И.А. Серова.

Сразу отметим, что важно в свете последующих событий, что по итогам этого «освободительного похода» в состав Украинской ССР были включены 5 западных областей, ранее находившихся под властью Польши: Львовская, Ивано-Франковская, Тернопольская, Волынская и Ровенская. Общая численность населения этих областей составляла около 8 миллионов человек, большинство из которых представляли «западенцы» – украинцы, традиционно проживавшие в окружении представителей иных национальностей – поляков, венгров, русинов, гуцулов, евреев и других. Именно поляки составляли вторую по численности национальную группу среди жителей Западной Украины. И именно здесь же, в силу сложившихся социально-исторических условий и дискриминационной политики польских властей, проживало и подавляющее большинство сочувствовавших идеологии и программе «национального освобождения» Организации украинских националистов (ОУН), образованной в 1929 г. в Берлине покинувшими Украину в период гражданской войны и обосновавшимися в Европе ее жителями.

Красной Армией также был занят Виленский край, включая его главный город Вильно (ныне – Вильнюс), до 1918 г. являвшийся Виленской губернией Российской империи. Но по Московскому договору 1920 г. Виленский край отошел к Литве, однако тогда же он был отторгнут у нее польскими войсками. В соответствии с Договором о взаимной помощи с Литовской Республикой от 10 октября 1939 г. Виленский край был передан Советским Союзом Литве и советские войска оставили его.

Уже через 10 месяцев пребывания в новой для него должности начальника особого отдела корпуса недавнему слушателю военной академии капитану госбезопасности П.И. Ивашутину пришлось принять боевое крещение на фронте советско-финской войны.

Как известно, Советское правительство предложило Финляндии в октябре 1939 г. провести переговоры об аренде и обмене территориями. Однако, поддерживаемое правительствами Великобритании и Франции, а также – тайно – Германии, не веря в возможность войны, финское правительство на начавшихся 11 октября переговорах заняло максимально бескомпромиссную позицию, объявив 13 октября всеобщую мобилизацию.

На этом фоне начавшиеся 30 ноября боевые действия между Финляндией и СССР стали прелюдией Великой Отечественной войны.

В декабре 1940 – марте 1941 г., в боевых порядках Северо-Западного фронта, развернутого из частей Ленинградского военного округа (ЛВО), «особисты», как называли в войсках военных контрразведчиков, непосредственно нарабатывали опыт ведения оперативной работы в условиях новой боевой обстановке.

В январе 1940 г. 23-му стрелковому корпусу пришлось принять боевое крещение при штурме «Линии Маннергейма», представлявшей собой систему долговременных укреплений финской армии, считавшуюся неприступной.

Один эпизод, характеризующий деятельность начальника Особого отдела П.И. Ивашутина: узнав, что корпусные разведчики, которым предстояло действовать в тылу противника, не обеспечены необходимым теплым обмундированием, маскировочными халатами, он оперативно, «через голову» командования корпуса, довел эту информацию до члена Военного совета фронта А.А. Жданова. Вследствие чего все необходимое было выделено и оперативно доставлено в части, вызвав немалое удивление командиров, и уважение к начальнику особого отдела.

Как известно, после прорыва Линии Маннергейма, финское правительство предложило Советскому Союзу заключить перемирие, и договор о прекращении военных действий и новой линии государственной границы с Финляндией был подписан в Москве 12 марта 1940 г.

После окончания военных действий 23 стрелковый корпус отбыл к месту постоянной дислокации.

Начальник особого отдела Ленинградского военного округа ВО А.М. Сиднев докладывал в Особый отдел НКВД СССР об итогах работы армейских чекистов:

«Можно уверенно сказать, что задачи, возложенные партией и правительством на органы НКВД Северо-Западного фронта были выполнены.

За период войны с Финляндией оперативные работники особых отделов Северо-Западного фронта приобрели большой опыт ведения агентурно-оперативной работы в боевых условиях.

Оперативные работники полков и отдельных батальонов, всех особорганов в зависимости от обстановки находились в подразделениях с таким расчетом, чтобы своевременно оказать необходимую помощь командованию в выполнении боевой задачи. Факты исключительно честного, действительно большевистского отношения к своим обязанностям проявило большинство оперативного состава».

Значение, в прямом смысле слова, «потом и кровью» приобретенного боевого опыта было столь велико, что 30 октября 1940 г. Особый отдел НКВД СССР разослал в подчиненные «особорганы» обзор практики оперативной работы в боевых условиях. В документе, в частности, раскрывались вопросы руководства подчиненными органами военной контрразведки в боевой обстановке, места оперуполномоченного особого отдела в бою, содержание и особенности работы по борьбы с разведывательной и диверсионной деятельностью противника, оказания помощи воинскому командованию в повышении боеспособности и безопасности войск, по борьбе с дезертирством, контрразведывательной работы на территориях, освобожденных от противника, работы с военнопленными. Некоторые выводы в этот документ были вписаны и уроками деятельности Петра Ивановича Ивашутина.

Всего в ходе финской кампании военными контрразведчиками только в полосе боевых действий было обезврежено свыше 40 агентов финской, английской и других разведок.

30 военных контрразведчиков фронта пали в боях, а 348 из них за добросовестное и мужественное выполнение служебных заданий были награждены орденами и медалями.

3 февраля 1941 г., Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о реорганизации органов государственной безопасности: оперативно-чекистские подразделения были выделены из состава НКВД в самостоятельный наркомат государственной безопасности СССР.

В совместном постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 февраля 1941 г. это решение мотивировалось "необходимостью максимального улучшения агентурно-оперативной работы органов государственной безопасности и возросшим объемом работы, проводимой НКВД".

При этом на создаваемый наркомат государственной безопасности возлагались следующие задачи:

– ведение разведывательной работы за границей;

– борьба с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок внутри СССР;

– оперативная разработка и ликвидация остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения, в системе промышленности, транспорта и сельского хозяйства;

– охрана руководителей партии и правительства.

Руководству НКВД и НКГБ предписывалось завершить разделение в месячный срок (что не было выполнено в полном объеме) и разработать положения о новых ведомствах.

Наркомат государственной безопасности возглавил В.Н. Меркулов¹⁹, а его заместителями стали И.А. Серов, Б.З. Кобулов, М.В. Грибов.

В структуре нового наркомата госбезопасности были образованы:

1-е управление (разведка за границей, возглавил его П.М. Фитин²⁰);

2-е управление (контрразведывательное, П.В. Федотов);

3-е управление (секретно-политическое, С.Р. Мильштейн);

Следственная часть (Л.Е. Влодзимирский).

Одновременно (до 17 июля 1941 г.) военная контрразведка – особые отделы – были переданы из ведения НКВД в народные комиссариаты обороны и военно-морского флота. На базе Особого отдела НКВД СССР были образованы Третьи управления Народного комиссариата обороны (НКО, его возглавил А.Н. Михеев²¹), и Народного комиссариата военно-морского флота (НКВМФ, А.И. Петров) СССР. В структуре НКГБ СССР для оперативного обслуживания пограничных и других войск НКВД был образован 3-й отдел (А.М. Беляев). Особые отделы военных округов стали третьими отделами их управлений.

19 апреля 1941 г. ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР приняли дополнительное постановление о работе органов военной контрразведки, гласившее:

«Ввести в штаты Третьих управлений НКО и НКВМФ (в центре, в округах, армиях, корпусах, бригадах, укрепленных районах, гарнизонах, военных академиях, училищах, флотах, флотилиях и военно-морских базах) должности заместителей начальников Третьих управлений (отделов, отделений), непосредственно подчинив их соответствующим НКГБ – УНКВД по территориальности, с одновременным их подчинением начальникам Третьих управлений (отделов, отделений)…».

Главной задачей этих заместителей являлась организация практического оперативного взаимодействия между отделениями – отделами военной контрразведки с территориальными органами НКВД-НКГБ. Одновременно заместители начальников Третьих отделов управлений военных округов входили в состав советов НКГБ-НКВД республик СССР, образуемых в целях улучшения координации оперативной работы, выработки общих установок и подходов к решению контрразведывательных задач. (Руководство указанными Советами НКГБ-НКВД возлагалось на руководителей наркоматов союзных республик СССР).

В мае 1941 г. Петр Иванович получил новое назначение заместителем начальника Третьего отдела Закавказского военного округа (ЗакВО), управление которого дислоцировалось в г. Тбилиси. В состав округа входили войска, дислоцировавшиеся на территории Армянской, Азербайджанской и Грузинской Советских Социалистических Республик, задачей которых являлось войсковое прикрытие государственной границы СССР с Турцией и Ираном, и многокилометрового побережья Черного моря от Батуми на юге до Сочи на севере от возможной вооруженной агрессии.

О задачах и содержании работы Петра Ивановича на новой должности можно судить по целому ряду директивных документов.

При этом одной из главных задач военных контрразведчиков являлась борьба с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных разведок.

Вот как ориентировка Особого отдела НКВД СССР от 30 ноября 1940 г., освещала "некоторые моменты работы германской разведки", установленные в процессе агентурной работы и следствия:

"…Наиболее заслуживающими внимания и характерными являются: установка на разложение воинских частей Красной Армии, попытки склонить военнослужащих к измене Родины и использование самого различного элемента из числа жителей западных областей Украины и Белоруссии…".

Это обстоятельство необходимо особо подчеркнуть потому, что как показывал впоследствии Международному военному трибуналу для главных нацистских преступников бывший начальник отдела "Абвер-1" (разведка) Ганс Пиккенброк, "уже с августа-сентября 1940 г. со стороны Отдела иностранных армий Генштаба значительно увеличились разведывательные задания абверу по СССР… О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 г.".

В директиве Третьего управления НКО СССР № 4/21789 от 18 апреля 1941 г. начальникам третьих отделов военных округов сообщалось:

«По данным, полученным из НКГБ СССР, за последнее время ряд иностранных разведок активизировал разведывательную работу против СССР. При этом главное внимание ими уделяется вопросам военного характера.

Особую активность проявляет немецкая разведка, которая около 70% всех заданий дает по Красной Армии. В ряде случаев иноразведкам удается получать довольно точные данные по интересующим их вопросам…»

Далее приводилось перечисление основных вопросов, интересовавших иностранные разведки:

– дислокация воинских частей;

– техническое оснащение РККА;

– данные о военной авиации;

– средства передвижения РККА;

– оборонительные сооружения;

– противовоздушная оборона.

В отношении личного состава РККА агентуре иностранных разведок давались задания на:

– изучение командного состава, выявление среди него недовольных, при этом в отдельных случаях поручается вербовка из числа последних;

– обработка недовольных командиров Красной Армии на измену Родине и нелегальный уход за кордон;

– женской агентуре даются задания заводить знакомства среди летного состава, обрабатывать его на перелет за кордон²²;

– разлагать и спаивать командный состав в целях использования его для получения шпионских сведений;

– вербовка жен командного состава.

В данной директиве также подчеркивалось: «Помимо этого, отдельными иноразведками даются специальные задания своей агентуре следующего характера:

Немецкая разведка

1. Установить расположение зенитных батарей и выяснить дислокацию частей Московского гарнизона.

2. На периферии, и в частности по пограничным округам, перед агентурой ставятся вопросы сбора шпионских материалов военного характера…

Турецкая, румынская, иранская и афганские разведки

Основное внимание направляют на выявление наличия националов в воинских частях, расположенных в приграничных районах Зак[авказского]ВО и С[редне]А[зиатского]ВО…».

В связи с изложенным, каждому Третьему отделу военных округов давались конкретные задания. По Закавказского военному округу, например, предписывалось особое внимание обратить на задания турецкой и иранской разведок «и суммой принятых опер[ативных]мероприятий предотвратить получение иноразведками данных по интересующим их вопросам.

Настоящую директиву проработать с оперативным составом.

Об исполнении и принятых мерах донести через 10 дней по получении настоящей директивы»²³.

В дополнение к приведенной директиве, в ориентировке 3-го Управления НКО СССР от 25 мая 1941 г. отмечалось, что «в результате разоблачения агентуры германских разведывательных органов установлено, что органы гестапо и военной разведки проявляют особый интерес к объектам военного характера, главным образом к добыванию данных об авиации, артиллерии и танковых частях…

Основным контингентом агентуры, используемой германскими разведывательными органами, забрасываемой к нам через западную границу являются поляки – 52,4%…

Второе место по численности среди агентуры занимают украинские националисты, которые составляют около 30 % от общего числа разоблаченных агентов.

Около 20 % агентуры составляют белорусы, литовцы, латыши, эстонцы, русские белоэмигранты и незначительное количество евреев.

Среди агентуры – до 10 % женщин молодых, с красивой внешностью… Больше половины всей агентуры, засылаемой на нашу территорию, имеет возраст до 25 лет, 3/4 всех агентов имеют возраст до 30 лет".

По замыслам германского верховного командования, агенты и диверсанты абвера (военной разведки и контрразведки) должны были дезорганизовать советскую оборону и ближайшие тылы Красной Армии, парализовать ее коммуникации, нарушить управление войсками, тем самым обеспечив победы вермахта в приграничных сражениях.

В соответствии с этими стратегическими планами «блицкрига», ("молниеносной войны") массированный удар германской военной разведки направлялся на передовые позиции советских войск и ближние тылы РККА.

Проводившаяся более 6 месяцев²⁴ целенаправленная подготовка германских войск к нападению на СССР, была не менее тщательно подготовлена и в разведывательно-диверсионном плане.

Однако следует признать, что советской разведке не удалось в полном объеме вскрыть как всю систему германских спецслужб, так и их подготовки для нападения на СССР.

А, тем не менее, к 1939 г. у головного органа германской военной разведки – Управления Абвер-Заграница Верховного командования вермахта, – имелся богатый опыт работы с организациями выходцев из СССР – «белоэмигрантов», по терминологии тех дней, в различных европейских государствах. Наиболее многочисленные колонии бывших подданных Российской империи находились в Париже, Берлине, Праге, Белграде и Софии. Но органам ОГПУ-НКВД удалось, по существу, свести на нет их организационные связи различных антисоветских организаций, и «белая эмиграция», как единая сплоченная сила, перестала реально угрожать безопасности Советского Союза. Что не исключало сотрудничество эмигрантских организаций и стремление к такому сотрудничеству со спецслужбами ведущих европейских держав – прежде всего Франции (до ее капитуляции) и Германии. Спецслужбы Польши (до сентября 1939 г.) и, в меньшей степени, Великобритании, также стремились использовать российскую эмиграцию в своих антисоветских целях.

В 1940-1941 гг. к числу сотрудничавших с Абвером прибавились «национально-земляческие» объединения российских эмигрантов в Польше, Чехословакии, Франции.

Часть российской военной эмиграции, готова была поддержать агрессию Германии против своей исторической Родины. «Хоть с чертом, но против большевиков!», как выразил это стремление бывший руководитель РОВС²⁵ Е.К. Миллер.

Еще 21 мая 1941 г. глава Объединения русских воинских союзов (ОРВС) А.А. фон Лампе просил Верховное командование вермахта (ОКВ) в случае войны разрешить членам ОРВС принять участие в ней на стороне Германии.

В приказе по ОРВС № 46 от 17 августа 1941 г. фон Лампе сообщал о направленном в ОКХ письме, в котором заявлял: «Мы твердо верим, что в этом военном столкновении доблестная Германская Армия будет бороться не с Россией, а с овладевшей ею и губящей ее властью совнаркома… Я ставлю себя и возглавляемое мною ОРВС в распоряжение Германского Верховного Командования…»²⁶.

Своим ближайшим сотрудникам он заявлял: – Надеюсь, что немцам мы понадобимся!²⁷.

Также весьма активно абвер работал и с эмигрантами из числа кавказских и северокавказских народов. Уже в 1940 г. германским Управлением по делам кавказской эмиграции («Kaukasische Vertaunsstelle»), фактически – абвером, был образован Кавказский национальный комитет (КНК), рассматривавшийся в качестве базы для формирования правительств «независимых» государств Северного Кавказа и Закавказья.

Как стало известно впоследствии из захваченных официальных немецких документов, уже в мае 1941 г. германским МИДом были намечены кандидатуры «ответственных за работу» с различными народами СССР, в том числе народами Закавказья, Средней Азии, крымскими татарами.

В 1941 г. КНК создал грузинскую, азербайджанскую, армянскую и северокавказскую (в которую вошли эмигранты из числа адыгов, карачаевцев, черкесов, чеченцев и представителей других горских национальностей) секции будущего «кавказского правительства». Позднее появилась как крымско-татарская секция, так и секция «Идель-Урал» – именно отсюда это странное для нашего уха словосочетание позднее перекочевало и в геополитические планы и официальные документы американского правительства.

В 1940 г. абвером центром для «работы» с кавказской эмиграцией был избран турецкий Стамбул, а ее ключевой фигурой стал туркофил, издатель газеты «Кавказ» Гайдар (Хайдар) Баммат, кумык по национальности.

Сайт «Кумыкский мир» (kumukia.ru) сегодня позиционирует Г. Баммата как «одного из главных руководителей национально-освободительной борьбы горцев Северного Кавказа в первой половине ХХ века». О коллаборационизме Баммата упоминается лишь вскользь, следующим образом: «В 1942 г. – участвовал в работе конференции в отеле «Адлон» в Берлине, на которой выступил с требованием признания властями Третьего Рейха государственной независимости Кавказа».

Столь серьезный подход германских властей к работе с антисоветской эмиграцией объясняется их стремлением к максимально быстрому установлению контроля над оккупированными территориями СССР и включению их в хозяйственно-экономическую деятельность во имя интересов «тысячелетнего Рейха».

Следует отметить, что уничтожение в 1941 г., в связи с приближением вермахта, архивных дел в ряде УНКВД-УНКГБ не позволяет в полной мере осветить антисоветскую разведывательно-подрывную деятельности национальных эмигрантских диаспор за пределами СССР.

В начале июня 1941 г., непосредственно перед нападением на СССР, для координации всей разведывательно-подрывной деятельности на германо-советском фронте Управлением Абвер – Заграница был создан специальный координационный орган – «Штаб Валли», на первый отдел которого – «Валли – 1» возлагалось ведение военной и экономической разведки; на «Валли – 2» – проведение диверсионной и террористической деятельности в советских фронтовых тылах; на «Валли – 3» – координация контрразведывательной деятельности на оккупированной территории». (В 1942 г. «Валли – 3» был придан «Зондерштаб – Р»», призванный организовать борьбу с партизанским движением на временно оккупированных советских территориях).

Сухопутным войскам вермахта и флоту были приданы разведывательно-диверсионные части, сформированные Абвером из лиц, владевших языками народов СССР, нередко экипированные в форму военнослужащих РККА.

Так, 20 июня 1941 г. во исполнение указаний штаба сухопутных сил вермахта, II отдел Управления «Абвер – Заграница» поручает штабу Абвера «Румыния» «создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:

1. Подготовит силами грузин организацию восстания на территории Грузии.

2. Руководство организацией возложить на обер-лейтенанта доктора Крамера…

3. Организацию разделить на две оперативные группы:

а) «Тамара 1» состоит из 16 грузин, подготовленных для саботажа и объединенных в ячейки…

б) «Тамара 2» представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин…»²⁸.

Определенные ставки делались и на помощь со стороны «пятой колонны»²⁹, призванной начать военные действия против пограничников, гарнизонов и частей РККА, органов Советской власти на территории западных областей СССР – в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии в первые часы начала военных действий.

С известной немецкой обстоятельностью и пунктуальностью для разведывательного обеспечения наступательных боевых действий вермахта были сформированы абверкоманды и абвергруппы – фронтовые органы германской военной разведки. Помимо этого, в германских тылах на временно оккупированных советских территориях уже в 1941 г. были созданы головные фронтовые органы военной разведки и контрразведки – абверштелле (АСТ) и подчиненные им более мелкие подразделения – абвернебенштелле (АНСТ) и мельдекопфы (передовые разведывательные пункты). Потребности военной разведки в подготовленной агентуре обеспечивали более 30 разведшкол, находившихся на территориях Германии, Австрии, Чехословакии, Генерал-губернаторства (так стала в 1940 г. именоваться оккупированная Германией Польша). В 1941 – 1942 гг. дополнительные разведшколы германской разведки были созданы и на временно оккупированных советских территориях³⁰.

В начальный период Великой Отечественной войны именно перечисленные органы германской разведки стали основным противником советских органов государственной безопасности и военных контрразведчиков в том числе.

Не будем при этом забывать и о разведывательных подразделениях германских армий, дивизий и полков, имевших общее условное наименование «1 Ц» («айн цэ»), и также занимавшихся засылкой, как правило, наспех подготовленной агентуры из числа жителей оккупированных территорий, в тылы Красной армии с разведывательными заданиями.

Сегодняшним «любителям и ценителям баварского пива» следует напомнить, 20 июня 1941 г. «имперский уполномоченный по восточным территориям» Альфред Розенберг заявлял своим подчиненным:

– Сегодня же мы ищем не «крестового похода» против большевизма только для того, чтобы освободить «бедных русских» на все времена от этого большевизма, а для того, чтобы проводить германскую мировую политику… Война с целью образования неделимой России поэтому исключена… Задача нашей политики – подхватить в умной и целеустремленной форме стремление к свободе всех этих народов и придать им определенные государственные формы, то есть выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы, освободив тем самым Германскую империю от восточной угрозы.

Четыре больших блока должны будут оградить нас и одновременно продвинуть на восток сущность Европы».

Сегодня, читая эти откровениями нацистского военного преступника – А. Розенберг был казнен 16 октября 1946 г. в Нюрнберге по приговору Международного военного трибунала, – понимаешь, чьими же планами и схемами руководствовались сорок пять лет спустя разрушители Советского Союза!

По мнению будущего имперского «министр восточных территорий» Розенберга, названные блоки «санитарного кордона» должны были образовать:

Расширенная на восток Финляндия.

Прибалтийские республики.

Украина.

Кавказ, включая и Северный Кавказ, как федеративное государство

под германским протекторатом.

«Целью германской восточной политики по отношению к русским, – продолжал витийствовать Розенберг, – является то, чтобы эту первобытную Московию вернуть к старым границам и повернуть лицом снова на восток»³¹.

К сожалению, страна, ее Вооруженные силы и органы государственной безопасности СССР, находившиеся в стадии реформирования, не были должным образом подготовлены к отражению гитлеровской агрессии, что закономерно и сказалось на ходе летне-осенней кампании 1941 г.

Однако мужество и доблесть бойцов и командиров, военных контрразведчиков РККА, всего населения Советского Союза, сорвали стратегические расчеты германского командования и, в конечном итоге, предопределили военный разгром агрессора.

… в 3.15 утра 22 июня 1941 г., без объявления войны германская авиация начала бомбардировки советских городов и портов, а сухопутные войска Германии перешли государственную границу СССР на всем протяжении от Черного до Балтийского моря.

И в первые часы агрессии, и много позже, не только как фронтовик, офицер, но и как контрразведчик, Петр Иванович Ивашутин будет мучительно размышлять, ища ответы на непростые вопросы: почему неожиданным и столь трагичным оказалось нападение вермахта на Советский Союз? Почему агрессор не получил изначально должного отпора и не был «разбит малой кровью на его собственной территории», как об этом гласила советская военная доктрина?

Были ли предприняты руководством СССР все необходимые меры для отражения агрессии вероятного противника?