Текст книги "Юрий Андропов: реформатор или разрушитель?"

Девятое управление (охрана членов Политбюро, секретарей ЦК КПСС, председателей Президиума Верховного Совета СССР и Совета министров СССР – В. Я. Чекалов);

Десятый (учетно-архивный) отдел (А. В. Прокопенко);

Оперативно-техническое управление (О. Д. Гоциридзе);

Управление кадров (П. И. Васильев);

Главное управление пограничных войск (ГУПВ – И. И. Зырянов);

Следственный отдел (А. Ф. Волков);

Отдел правительственной связи (с 13 марта 1969 г. – Управление – П. Н. Воронин);

Финансово-плановый отдел (П. В. Зайцев);

Партийный комитет (Г. И. Власенко);

Секретариат КГБ (Е. В. Киселев, с 7 июля 1967 г. начальником Секретариата был назначен В. А. Крючков).

Четвертое, пятое, шестое управления в структуре КГБ СССР и его органах на местах отсутствовали.

При этом в каждой союзной и автономной республике имелись соответствующие республиканские комитеты госбезопасности, а в краях и областях – управления КГБ по соответствующему административно-территориальному образованию. Эти органы в совокупности именовались территориальными и в общих чертах повторяли структуру КГБ СССР в виде отделов или отделений.

Понимая недостаточность собственного опыта для руководства столь сложным и специфическим государственным учреждением, Андропов 19 августа 1967 г. учреждает Группу консультантов при Председателе КГБ с общим штатом 10 человек. В состав группы вошли известные профессионалы, хорошо знавшие все направления деятельности Комитета госбезопасности – разведку, контрразведку, охрану государственных тайн и государственной границы СССР.

В целом же система разведывательно-подрывной деятельности иностранных государств включает в себя как внешнеполитические установки правительств иностранных государств, специальные службы (разведывательные, контрразведывательные, диверсионно-террористические и другие), так и их силы и средства, формы и методы, приемы и «фирменный стиль» работы, конкретные планы деятельности, конкретные операции и мероприятия, их исполнителей.

Организатором и исполнителем конкретных разведывательно-подрывных акций на территории разведываемого государства являются легальные и нелегальные резидентуры спецслужб. Первые действуют, как правило, в составе посольств или иных официальных представительств в стране пребывания. Американское справочно-информационное издание 1986 г. «Центральное разведывательное управление» так раскрывало содержание и назначение деятельности этих подразделений разведки:

«Резидентура – это подразделение ЦРУ в столице иностранного государства. Резидент – глава резидентуры, кадровый сотрудник ЦРУ, работает под прикрытием в американском посольстве. В резидентуре он руководит работой оперативных работников, аналитиков и оперативно-технического персонала. Кроме того, резидент осуществляет контроль за выполнением заданий Центра и за своевременной отчетностью.

Главная задача его руководства состоит в том, чтобы уметь вдохновить людей на выполнение опасных и трудных задач, требующих от каждого нечеловеческих усилий, другими словами, возглавить работу по выявлению наиболее засекреченных и тщательно охраняемых государственных тайн страны пребывания, а также сведений, которые нельзя получить с помощью подслушивающей аппаратуры или во время официальных дипломатических приемов, в библиотеке или с помощью прессы и которые можно добыть только через завербованных, идейно преданных источников или посредством различных технических методов получения информации.

Основная деятельность резидента ЦРУ заключается в сборе и анализе информации, свидетельствующей о намерениях той или иной страны причинить ущерб либо каким-либо другим образом отрицательно сказаться на наших интересах в важных районах, либо даже угрожать безопасности США.

Доступ к такой информации имеет ограниченный круг лиц, и, следовательно, если секретные сведения и фиксируются на бумаге или на магнитной ленте, то они хранятся в наиболее скрытых и тщательно охраняемых тайниках противника. Поэтому резидент должен всегда идти на риск. Это требует постоянной, иногда сверхчеловеческой бдительности…

Лучшие резиденты ЦРУ имеют многолетний опыт оперативной работы».

Следует отметить, что работа в СССР и в Москве считалась в ЦРУ не только наиболее ответственной, требовавшей самого высокого уровня подготовки и оперативного мастерства разведчиков, но и наиболее сложной и опасной вследствие эффективной работы советской контрразведки.

Однако вряд ли можно говорить о том, что степень реальности и масштабности угрозы разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб адекватно воспринималась и оценивалась тогдашним политическим руководством страны, даже несмотря на немалые усилия Ю. В. Андропова по доведению до них явной озабоченности по этим вопросам, а также несмотря на явные успехи и достижения КГБ СССР в противоборстве с нею.

Понятно, что «тон» в международном разведывательном сообществе, противостоявшем СССР, задавали спецслужбы ведущей западной сверхдержавы – Соединенных Штатов Америки, – имевшие как собственную агрессивно-наступательную внешнеполитическую доктрину, так и астрономические государственные ассигнования на проведение тайных зарубежных операций.

Но, помимо США, активную разведывательную работу против СССР и других социалистических государств вели также спецслужбы Великобритании, Израиля, ФРГ, Японии и КНР. К этому надо прибавить «разведывательные сообщества» военно-политических блоков – НАТО, СЕАТО, СЕНЮ, также ведшие активную разведывательно-подрывную работу против СССР, его союзников – стран народной демократии и государств, выбиравших некапиталистический путь развития.

Подчеркнем то чрезвычайно важное обстоятельство, что многие авторы, писавшие как о деятельности КГБ, так и о Юрии Владимировиче Андропове, как бы выводили за скобки, оставляли вне своего и своих читателей рассмотрения именно эту реальную разведывательно-подрывную деятельность спецслужб иностранных государств против СССР, что объективно лишало их возможности понять и раскрыть сложную диалектику политико-дипломатического и разведывательного противоборства и геополитического соперничества двух сверхдержав и представляемых ими блоков государств.

Эффективность и результативность работы как председателя КГБ СССР, так и всего ведомства в целом в немалой степени определялась и его ближайшими помощниками.

Заступая на новый пост, Андропов привел с собой из возглавлявшегося им Отдела ЦК КПСС «на Лубянку», как нередко по старинке именовалось здание центрального аппарата КГБ на площади Дзержинского, небольшую «команду» хорошо известных ему сотрудников – Владимира Александровича Крючкова, Павла Павловича Лаптева, Юрия Сергеевича Плеханова, Евгения Дмитриевича Карпещенко и Евгения Ивановича Калгина. Позднее к ним присоединился Виктор Васильевич Шарапов, журналист-международник, привлекший внимание Андропова своими аналитическими статьями в «Комсомольской правде».

Через 15 лет, покидая кабинет в доме 2 на площади Дзержинского, из окон которого был виден памятник основателю ВЧК, Андропов пригласил с собой на работу в ЦК КПСС П. П.

Лаптева и В. В. Шарапова. Оба они впоследствии стали помощниками Генерального секретаря ЦК КПСС.

На одном из первых совещаний руководящего состава КГБ новый председатель КГБ честно заявил, что очень импонировало присутствовавшим:

 – Я не знаю много о вашей работе – я не профессионал. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя свободно, помогая мне разобраться в том, что вы делаете, и давая мне советы.

И Юрий Владимирович начал беседовать с людьми, подолгу, пытливо выясняя сущность проблем как с руководителями подразделений, так и с рядовыми исполнителями…

После предварительного «вхождения в курс дела» Андропову предстояло ревизовать, то есть конкретно познакомиться с реальным состоянием дел на каждом направлении деятельности КГБ СССР, что осуществлялось как посредством ознакомления с обзорными документами, отдельными делами, так и в процессе непосредственных докладов Председателю руководителей центральных подразделений – управлений и отделов Комитета.

 – Под непосредственным руководством Ю. В. Андропова, – вспоминали работавшие с ним, – проводилась кропотливая работа по созданию нормативных актов по всем линиям и направлениям разведывательной и контрразведывательной деятельности КГБ СССР.

Из центра периферийные органы госбезопасности получали четкие указания и конкретные рекомендации. Благодаря этому каждый из практических работников четко представлял, что и как надо делать, чем руководствоваться в контрразведывательном процессе и к чему стремиться.

Но помимо знакомства со своим сложным и многоплановым «хозяйством» председателю КГБ при СМ СССР буквально с первых же часов пребывания в новой должности пришлось непосредственно включаться в решение сложнейших и неотложных, мало знакомых ему по предыдущему опыту работы проблем внутреннего и международного характера.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что существовавший в то время биполярный раскол мира на зоны геополитического тяготения, с одной стороны, к Советскому Союзу и Организации Варшавского Договора, и, с другой стороны, – к США и НАТО был политической реальностью, которая не могла не накладывать отпечатка как на внешнюю политику СССР, так и на деятельность КГБ.

Сугубо штатскому человеку Юрию Владимировичу Андропову на посту председателя КГБ пришлось вникать и в проблемы военно-стратегического противостояния с вооруженными силами США и НАТО.

Стремительная эскалация напряженности между Египтом и Израилем началась после объявления Египтом 16 мая морской блокады Акабского пролива – фактической блокады единственного израильского порта на Красном море Эйлата. Отметим, что по нормам международного права установление неспровоцированной блокады может явиться casus belly – поводом для начала военных действий.

Каждый день Андропов появлялся в рабочем кабинете в 9 утра и, как правило, работал до 20 или 21 часа; по субботам – с 11 до 18, по воскресеньям – с 12 до 16 часов. Причем этот распорядок дня соблюдался все годы его работы «на Лубянке». Зная эти особенности трудового графика председателя, многие начальники подразделений специально стремились запланировать общение с ним на эти наиболее спокойные часы, когда не должны были мешать докладу срочные телефонные звонки.

Рабочий день председатель КГБ складывался из каждодневного знакомства с наиболее важными сообщениями зарубежных резидентур разведки – разница в часовых поясах к 9 часам утра приносила очередную подборку шифротелеграмм о событиях как на Западе, так и на Востоке, – сообщениями дежурной службы КГБ о происшествиях и чрезвычайных ситуациях в стране, докладами руководителей управлений, встреч с заинтересованными лицами – от министров до послов и иных дипломатов высокого ранга, – подготовки к заседаниям Политбюро ЦК КПСС и иных повседневных дел и событий….

Обладая навыками скорочтения, Андропов поражал коллег и подчиненных тем, что каждодневно прорабатывал огромные массивы информации – до 400 машинописных листов, схватывая суть, главное в их содержании. Отсюда и повышенная требовательность Юрия Владимировича к подготовке документов, в том числе и тех, которые за его подписью направлялись в ЦК КПСС и по другим многочисленным адресам не только в Москве, но и в других городах Советского Союза и даже за его пределы…

После начатых Израилем утром 4 июня 1967 г. военных действий против египетской армии на Синайском полуострове, ПГУ КГБ, включая резидентуры в Тель-Авиве, Каире и Дамаске, дважды в день готовило экстренные информационные сводки для советского политического и военного руководства. «Кризисный центр» высокопоставленных сотрудников МИД, ГРУ, Министерства обороны, ЦК КПСС и КГБ СССР с этого дня перешел фактически на «казарменное положение», введя круглосуточный рабочий режим.

Нанеся значительные поражения сухопутным войскам Египта и Сирии, включая танковые части, а также авиацию противника, которая была практически уничтожена в первый день войны на аэродромах базирования, 10 июня, идя навстречу требованию Совета безопасности ООН, Израиль согласился прекратить боевые действия. В тот же день последовало скоропалительное решение советского руководства о разрыве дипломатических отношений с Израилем, которые были восстановлены только 18 октября 1991 г.

Отметим при этом одну крайне интересную деталь: по признанию Якова Кедми, возглавлявшего специальную службу Израиля «Натив», работавшую против СССР, из 17 израильских дипломатов, работавших в Москве до 10 июня 1967 г, 15 являлись… кадровыми сотрудниками упомянутой спецслужбы.

В силу отмеченного ранее глобального противостояния в мире между двумя социально-политическими системами первостепенное значение для Советского Союза имело ведение эффективной разведывательной работы за рубежом. Следует подчеркнуть, что во время руководства КГБ СССР Ю. В. Андроповым начинались многие разведывательные операции, о которых мир узнал спустя годы и десятилетия.

В числе внешнеполитических проблем первоочередного внимания председателя КГБ и сотрудников его разведывательного управления требовали следующие ныне забытые операции и сражения «холодной войны»:

 – война США против народов Южного Вьетнама и Демократической Республики Вьетнам (1964–1973 гг.);

 – «шестидневная война» 4 – 10 июня 1967 г., начавшаяся нападением армии Израиля на египетские войска на Синайском полуострове и приведшая к разрыву дипломатических отношений СССР с Израилем;

 – «Пражская весна» апреля – августа 1968 г.;

 – обострение советско-китайских отношений в 1968–1969 гг., приведшее к вооруженным конфликтам на границе;

 – свержение в результате государственного переворота, организованного США, правительства Народного единства Сальвадора Альенде в Чили в сентябре 1973 г.;

 – «октябрьская» арабо-израильская война 1973 г.;

 – антиколониальная революция в Анголе 1975 г., вызвавшая попытки иностранной военной интервенции против этой страны с участием ведущих империалистических держав;

 – демократическая революция в Афганистане в апреле 1978 г.;

 – Исламская революция в Иране 1979 г.;

 – сандинистская революция в Никарагуа 1979 г.;

 – ввод Ограниченного контингента советских войск в Демократическую республику Афганистан в декабре 1979 г.;

 – обеспечение безопасности проведения XXII летних Олимпийских игр в июле – августе 1980 г. в Москве;

 – мощные антисоциалистические выступления в Польской Народной Республике 1980–1982 гг… И многие, многие другие, забытые сегодня, но требовавшие самого повседневного пристального внимания как советской разведки, так и непосредственно Ю. В. Андропова.

Основной задачей разведки любого государства является обеспечение руководителей страны объективной информацией о том, что происходит в мире, что еще может произойти, для того чтобы могли быть своевременно выработаны оптимальные политические решения.

В СССР главнейшей задачей КГБ в области разведки определялось «активное содействие обеспечению мира, укреплению безопасности Советского государства, его внешнеполитических позиций и интересов».

А для качественного решения задачи информационного обеспечения выработки государственной политики разведке необходимо добывание объективной, по возможности упреждающей информации, а также наличие компетентных аналитико-прогностических структур.

Хорошо понятно, что добиться получения именно упреждающей информации бывало не всегда возможным. Поскольку КГБ, как и любая другая спецслужба мира, работал в условиях противоборства с реальным и потенциальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании и мероприятия. Этими обстоятельствами и объясняются бывающие неудачи и провалы в деятельности спецслужб, в том числе и КГБ СССР.

Но неудачи и провалы в деятельности разведки и контрразведки – это следствие того объективного обстоятельства, что они действуют в условиях непрекращающегося конфликтного противоборства с реальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании.

Разведка выступает лишь как инструмент добывания политической, военной, научно-технической и дипломатической информации, главными пользователями которой являются другие государственные органы – МИД, министерства обороны, внешней торговли и т. д. Единственной сферой «внутреннего потребления» добывавшейся КГБ информации являлась так называемая «внешняя контрразведка», призванная выявлять, вскрывать и пресекать разведывательные, провокационные, контрразведывательные и иные акции спецслужб зарубежных государств в отношении советских представительств и граждан как за рубежом, так и в нашей стране.

В отличие от своих непосредственных предшественников, Ю. В. Андропов глубоко вникал в деятельность и проблемы советской разведки – подразделений Первого Главного управления КГБ СССР. И, обладая феноменальной памятью, хорошо знал положение в мире.

Вопреки представлениям очень многих, председатель КГБ при Совете Министров СССР, что называется, «по должности» был обречен на участие в государственном управлении, задачей которого являлась защита национальных интересов Советского Союза.

При этом наряду с главнейшей функцией своевременного и заблаговременного информирования руководства Советского Союза об угрожающих тенденциях в развитии международной и внутренней ситуации перед возглавляемым Ю. В. Андроповым государственным органом стояли задачи выявления, предупреждения и пресечения разведывательно-подрывных акций спецслужб иностранных государств, направленных против интересов и политики СССР, расстройства их планов и замыслов, а также минимизации негативных последствий уже осуществленных разведывательно-подрывных акций.

В этой связи в поле зрения Андропова повседневно находились акции «главного противника» – спецслужб США, Великобритании, Израиля, Японии, ФРГ, позднее, с 1980 г., к ним добавились Пакистан, Саудовская Аравия, Египет.

Председатель КГБ регулярно направлял в «инстанции», то есть в ЦК КПСС, фактически – персонально Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу секретные информационные сообщения о событиях в СССР и мире. И уже здесь, в здании ЦК КПСС, лично Брежневым либо заведующим Общим отделом (фактически – личной канцелярией генсека) К. У. Черненко решалось, «какую и в каком объеме информацию направить конкретному секретарю ЦК или члену Политбюро, кандидату в члены Политбюро, какую – членам ЦК в Москве и на местах».

Быть может, в этом «устоявшемся порядке информирования», точнее, «дозированного распространения» крайне важной политической информации и кроется еще один из изъянов системы государственного управления, существовавшей в СССР?

Ведь хорошо известно, что «владеющий информацией владеет миром». А описываемая система как раз ограничивала, дозировала распространение, даже среди членов высшего руководства страны, актуальной и объективной, но, возможно, не очень «приглядной» информации о состоянии дел и негативных процессах в нашей стране и за рубежом.

Получателями полной информационной «картины мира» из КГБ СССР на Старой площади были, помимо генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, «главный идеолог страны» секретарь ЦК КПСС М. А. Суслов, член Политбюро А. П. Кириленко, председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный, председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, министры иностранных дел А. А. Громыко и обороны А. А. Гречко, а затем Д. Ф. Устинов.

Как отмечал заместитель начальника ПГУ В. А. Кирпиченко: Андропов «никогда не брал на себя лишнего, того, что могло быть истолковано как превышение полномочий. По всем мало-мальски серьезным вопросам писались бумаги в ЦК КПСС или непосредственно Генеральному секретарю для получения согласия на то или иное предложение».

Впрочем, данное положение являлось реализацией на практике принципа руководящей роли КПСС в деятельности органов госбезопасности.

Но был ли председатель КГБ СССР всеведущим и всезнающим?

Отнюдь нет. Динамика и диалектика разведывательного противоборства, все более принимавшего глобальный и тотальный характер, приносила казавшиеся «победами» преимущества то одной, то другой стороне.

К числу очевидных неудач разведки можно отнести и многолетнюю операцию ФБР США «Соло», более 20 лет проводившуюся против компартии США и Советского Союза. Суть ее состояла в том, что с середины 50-х гг. братья Джек и Морис Чайлдс, ранее связанные с Коминтерном, а к тому времени занимавшие важные посты в компартии США, являлись агентами ФБР. М. Чайлдс, одно время являвшийся московским корреспондентом газеты компартии США «Дейли Уокер», в частности, освещал для ФБР отношения СССР с компартиями других стран и, по его собственному признанию, «наблюдал изнутри процесс ухудшения отношений между Советским Союзом и КНР».

Так, например, М. Чайлдс в ноябре 1963 г. находился в кабинете заведующего международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пастухова, когда пришло экстренное сообщение об убийстве в Далласе президента США Джона Ф. Кеннеди. Чайлдс видел искренне смятение Пастухова, а на его нервозный вопрос, а не мог ли он сообщить американским властям, что «СССР не имеет к этому никакого отношения», ответил, что это было бы как раз «медвежьей услугой» его московским друзьям. И тем не менее эта информация была предоставлена им ФБР США. Первое упоминание о братьях Чайлдс как агентах ФБР появилось в печати только в 1981 г.

КГБ не удалось вскрыть и плана Пиночета по осуществлению военного переворота в Чили. Хотя в конце августа 1973 г. будущий диктатор в качестве министра обороны Чили посетил СССР, где на Высших командных курсах «Выстрел», по-видимому, дал личные гарантии безопасности обучавшимся в СССР чилийским офицерам – после переворота 11 сентября почти все они выехали на родину.

Как и его предшественникам на посту председателя КГБ, Андропову приходилось сталкиваться и с фактами предательств разведчиков и сотрудников других подразделений КГБ СССР.

В октябре 1971 г. в Брюсселе попросил политического убежища в США майор ГРУ А. Чеботарев, чуть ранее завербованный бельгийской службой безопасности Сюрте. Однако уже через несколько месяцев он пришел в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему вернуться на Родину. Доставленный в Москву, на первой же беседе с начальником ГРУ П. И. Ивашутиным в присутствии начальника управления «К» (внешней контрразведки) ПГУ КГБ О. Д. Калугина Чеботарев подробно рассказал об обстоятельствах своей вербовки и побега в США, изъявив желание активно помогать следствию.

В докладной записке в ЦК КПСС по этому делу, подписанной Ю. В. Андроповым и П. И. Ивашутиным, предлагалось по завершении суда над Чеботаревым в связи с его добровольной явкой с повинной и активной помощью следствию ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о его помиловании, а также об оказании ему помощи в трудоустройстве по специальности после освобождения (Чеботарев был освобожден через 6 месяцев после объявления приговора).

Следует особо подчеркнуть, что эта позиция полностью соответствовала части 2 статьи 64 УК РСФСР, введенной в Уголовный кодекс РСФСР еще 25 июля 1965 г.

В этой записке также содержалось реализованное впоследствии предложение довести до сведения всех сотрудников разведки КГБ и ГРУ, что не будут подвергаться уголовному наказанию лица, совершившие ошибки и даже преступления при исполнении служебных обязанностей, если они честно признаются в содеянном и нанесенный их действиями ущерб будет иметь локальный характер.

Еще одним фактическим провалом в годы руководства КГБ Андроповым можно считать многолетнюю нераскрытую преступную деятельность архивиста ПГУ В. Н. Митрохина, который, пользуясь бесконтрольностью при подготовке перевода оперативного архива разведки с «Лубянки» в новую штаб-квартиру в Ясеневе, делал выписки из многих сообщений резидентур. В феврале 1992 г. Митрохин бежал в Великобританию через территорию Латвии, а впоследствии передал свой «архив» СИС.

Разумеется, измены сотрудников КГБ тяжело отражались на проводимых операциях, а каждый такой факт «по максимуму» использовался спецслужбами не только для высылки сотрудников советских диппредставительств и арестов информаторов из числа граждан страны пребывания, но и для раздувания шпиономании и антисоветских пропагандистских кампаний.

Предательство не может иметь никакого оправдания. И поэтому вполне уместно недоумение по поводу того факта, что некоторые отечественные СМИ пытаются «ваять благородные» образы дезертира-перебежчика В. Резуна, укрывшегося под псевдонимом «В. Суворов», и подобных ему других предателей из числа советских граждан.

Но «подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Ведь даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и в своих глазах благородным и страдающим человеком», – писал о них Л. В. Шебаршин.

Однако, несмотря на периодически организовывавшиеся за рубежом «в профилактических целях» кампании «охоты на ведьм», разведкой КГБ приобретались и ценнейшие источники информации, о некоторых из которых мир с удивлением узнал гораздо позже.

Так, еще в 1968 г. КГБ установил связь с шифровальщиком ВМС США Джорданом Энтони Уокером, впоследствии привлекшим к сотрудничеству с советской разведкой еще несколько ценных источников разведывательной информации. Поступавшая от Уокера информация о планах американского военного командования о действиях против партизан «Вьетконга» в Южном Вьетнаме и против Демократической Республики Вьетнам играла чрезвычайно важную роль в организации противодействия им. Уокер был арестован ФБР США только в мае 1985 г.

У читателей может возникнуть вопрос: а морально ли писать о гражданах других государств, оказывавших в разные годы помощь советской разведке?

Нам кажется, что да, это морально оправдано и необходимо, тем более что о предателях из числа советских граждан написаны и переизданы десятки книг, выпущенных немалыми тиражами. Тогда как о подлинных героях тайной войны, спасавших мир не только на европейском континенте, известно гораздо меньше.

В этой мысли меня утверждает и известное заявление Мелиты Норвуд, сотрудничавшей с советской разведкой не одно десятилетие, начиная с конца 30-х гг.

11 сентября 1999 г., когда после публикации очередной книги одного из перебежчиков из КГБ журналисты атаковали 87-летнюю Норвуд вопросами, не сожалеет ли она о сотрудничестве с КГБ, она заявила:

 – Я делала это не ради денег, а чтобы помешать уничтожить новую социальную систему, которая более справедлива, дает простым людям еду и средства, которые может позволить, дает образование и здравоохранение.

Мелита Норвуд скончалась 20 июня 2005 г. в возрасте 93 лет.

Следует отметить, что многими негласными помощниками советской разведки из числа граждан иностранных государств двигали как симпатии к идеям социализма, Советскому Союзу и другим государствам социалистического содружества, так и неприятие идеологии pax-americana («мира по-американски»), отражавшей стремление правящих кругов США к мировому господству. И оба эти морально-психологических фактора не утрачивали своего значения многие годы.

Болгарин Иван Винаров писал о помощниках советской разведки: «они помогали нам во имя того, что невозможно выразить в деньгах, что несоизмеримо с обычными ценностями, во имя того, что придает смысл самой жизни – во имя наших идей, а точнее, веры в то, что они помогают Советскому Союзу, прогрессу человечества и делу мира».

Когда в июне 1972 г. ПГУ КГБ получило новый комплекс зданий под Москвой (его строительство было зашифровано как сооружение здания для международного отдела ЦК КПСС), в нем был оборудован рабочий кабинет для Ю. В. Андропова, в котором он регулярно 1–2 дня в неделю занимался непосредственно вопросами разведки.

Бывший первый заместитель начальника ПГУ В. А. Кирпиченко подчеркивал, что Андропов не терпел «нудных докладов, построенных по стандартной схеме. Он раздражался, перебивал докладчика, задавал множество неожиданных вопросов.

«Я предупреждал резидентов, – писал в этой связи В. А. Кирпиченко, – что к докладам и отчетам надо готовиться очень основательно, что необходимо знать все детали обсуждаемых вопросов и ориентироваться на ведение диалога…».

Даже столь высокопоставленный работник разведки, как В. А. Кирпиченко, подчеркивал, что «нередко покидал кабинет председателя с чувством неудовлетворенности самим собой, так его уровень мышления, знания, умения нестандартно и увлекательно вести беседу заставляли осознавать, и иногда довольно остро, собственную некомпетентность в ряде вопросов, неспособность также досконально разобраться в существе каких-то проблем».

Будь это единичное признание, его можно было бы отнести на счет комплиментарности по отношению к бывшему руководителю (хотя у большинства наших мемуаристов комплиментарность по отношению к коллегам, и прежде всего бывшим, явно не в чести). Но повторенное неоднократно разными людьми и при разных обстоятельствах оно, безусловно, характеризует, прежде всего, отличительные, если не выдающиеся, личные качества Андропова как человека и как руководителя.

Еще одной из ошибок Ю. В. Андропова называют назначение на высокий руководящий пост О. Д. Калугина. Хотя многие чекисты признавали, что первоначально не только не было данных, каким-либо образом компрометирующих Калугина, но также и тот факт, что при возникновении определенных подозрений в его отношении Андропов немедленно предпринял меры по их проверке.

Следует также отметить, что Ю. В. Андропов важное значение придавал организации сотрудничества и взаимодействия с органами безопасности социалистических государств, где он был хорошо известен еще по своему прежнему посту куратора международных связей ЦК КПСС.

Практически такое взаимодействие со спецслужбами социалистических государств строилось как на двусторонней, так и многосторонней основе, о чем свидетельствуют совместные совещания по различным вопросам.

В качестве примера совместных операций КГБ и его партнеров приведем только совместную разработку национальных редакций радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», тесно сотрудничавших с ЦРУ США. Как было подсчитано автором на основе открытых публикаций, с середины 50-х гг. только к 1987 г. в различные редакции и структурные подразделения «Радио "Свободная Европа"» были внедрены более 80 сотрудников разведок социалистических государств.