Текст книги "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия"

При этом в социальном, этническом и гражданском центре всего у Некрасова стоит женщина. Она главный человек, истинно русское лицо, которое более всего страдает и более всего достойно сочувствия. Известно, что возвеличивание русской женщины у Некрасова доходило до обоготворения, в том числе и до символического обобщения понятия «родины‐матери».

Начнем с того, что поэт буквально боготворил свою мать, считал ее мученицей, святой. В. Е. Евгеньев‐Максимов пишет, что Некрасов думал так всю жизнь. В 24 года он изливал свои чувства о матери Ф. М. Достоевскому, и тот отметил, что Некрасов раскрылся перед ним «самой существенной и самой затаенной стороной своего духа» (Дневник писателя. 1877. № 12). И уже умирающий поэт обращает свое проникновенное слово, в разговоре с близким другом П. Гайдебуровым, к памяти матери235235
  Евгеньев‐Максимов В. Е. Николай Алексеевич Некрасов: Сб. статей и материалов. М., 1914. С. 18.


[Закрыть]. К. Чуковский отмечал, что во многом образ реальной матери не совпадал с литературным236236
  Так Некрасов, по каким‐то внутренним причинам, не навещал смертельно больную мать, не принимал участие в ее похоронах и навестил ее могилу только через год после ее кончины.


[Закрыть], но Некрасов словно и не замечал этого. В моменты нередкой хандры поэт приходил в страшное уныние, но одновременно и волнение. «Его хандра доходила порой до восторга», и он рыдал о замученной матери, хотя жизненных оснований для этого не было237237
  Чуковский К. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть]. В последние годы Некрасов пишет поэму «Мать», где история конкретной его «родины‐матери» раскрывается с необычайным трагизмом и обобщением образа матери.

 
Несчастна я, терзаемая другом,
Но пред тобой, о женщина, раба?
Перед рабом, согнувшимся над плугом, моя судьба – завидная судьба!
Несчастна ты, о родина! Я знаю (имеется в виду Польша. – О. К.)
Весь край в крови, весь заревом объят…
Но край, где я люблю и умираю
Несчастнее, несчастнее стократ! (это о России. – О. К.)
 

Поэт благодарит мать за то, что «во мне спасла живую душу ты». «Но будешь жить ты в памяти людской, пока в ней жить моя способна лира».

В стихах 1877 г. все время звучит тема «матери»: «Мы любим сестру и жену и отца, но в муках мы мать вспоминаем»; «Так запой, о поэт, чтобы всем матерям на Руси, на святой, по глухим деревням Было слышно, что враг сокрушен, полонен (о турках на войне. – О. К.), а твой сын невредим, и победа за ним, не велит унывать, посылает поклон».

Биографы поэта отмечают особую эмоциональную чувственность поэта. К. Чуковский так обозначил это свойство Некрасова: «Этот страстный к страданию человек видел слезы страдания там, где их не видел никто». Например, когда он ехал по железной дороге, ему казалось, что она построена на костях людей, и он передавал это чувство в стихах. Однажды ему померещилось, что будто пыль на всех тысячеверстных деревенских дорогах так прибита женскими слезами, что ее не поднять, и это у него не аллегория. И он написал строчку 238238
  Там же. С. 26.


[Закрыть].

 
Прибитая к земле слезами рекрутских жен и матерей,
Пыль не стоит уже столбами над бедной родиной моей.
 

Хотя в лексике Некрасова много православных понятий и обращений, его деревня как будто бы дышит православием, но как только начинаешь приглядываться, то видишь, что православия здесь нет, что здесь правит не Промысел Божий, а языческая судьба, а эталоном духовности и чувства свободы являются не христианские нормы и критерии, а абстрактное литературное славянство. Поэт не борется открыто с образом Богородицы, которая для народа является олицетворением Небесной Матери (это было бы слишком явно идти против православного народа), но это отрицание начинается уже с того, что Некрасов фактически отвергает позитив «официального» понятия «отечество». Строя обобщенный образ Матери, поэт рисует многие образы русских женщин «славянского духа и типа», которые читательскому воображению легко соединить в один образ страдающей женщины – матери. Нигде в тексте не проводится сопоставления этих страдалиц с Божьей Матерью, напротив, они как бы призваны дать читателю новый портрет идеальной матери. Каждая страдающая русская женщина‐мать – это в своем роде образ некрасовской «Святой Руси» и в территориальном, и в социальном смысле. Родина‐мать, таким образом, соединяла в себе несоединимое – конкретного человека (а не просто сообщество женщин‐матерей) с землей, которая чутко реагировала на его настроение. Механизм создания обобщенного образа матери таков, что читателю делается ясно, что речь идет о литературном памятнике матери‐родине. Литературная статуя особенно ярко выписана в знаменитой поэме «Мороз, Красный нос».

К идеальным образам Некрасов также относит свою музу. Она почти синоним понятия «родина» из‐за своей чрезвычайной близости ее страдающим героям. Вот что пишет поэт о своей вдохновительнице в предсмертные дни: «Недуг меня одолел, но Муза явилась ко мне беззубой дряхлой старухой, не было и следа прежней красоты и молодости, того образа породистой русской крестьянки, в каком она чаще всего являлась мне и в каком обрисована в поэме моей “Мороз, Красный Нос”»239239
  Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1946. Т. 49–50. С. 167.


[Закрыть]. Образ музы вырисовывается как образ, который посылает родина, чтобы вдохновлять поэта. В стихах того же времени (1877 г.) звучит:

 
О Муза! Я у двери гроба!
Пускай я много виноват,
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому кровному союзу!
Не русский – взглянет без любви
На эту бледную в крови,
Кнутом иссеченную музу.
 

Н. А. Некрасов часто обращается в своем творчестве к этничности, нередко говорит о русскости народа и совершенно очевидно, что для него это важный литературный прием, позволяющий символически обозначить народный элемент, который он описывает. О русскости поэт начинает говорить с 1861 г., в связи с освобождением крестьян от крепостного права. «Русская земля», «русские люди», – звучит в стихотворении «На смерть Шевченко». В стихотворении «Крестьянские дети»: «мальчик живой, настоящий, и дровни, и хворост, и пегонький конь, и снег, до окошек деревни лежащий, и зимнего солнца холодный огонь – всё, всё настоящее русское было, с клеймом нелюдимой, мертвящей зимы, что русской душе так мучительно мило, что русские мысли вселяет в умы, те честные мысли, которым нет воли, нет смерти, в которых так много и злобы и боли, в которых так много любви!» В 1862 г. написаны классические стихи о женской доле – русской доле: «Доля ты! – русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать. Всевыносящего русского племени, многострадальная мать!» «Русская песня не врет» о дороге, проторенной цепями каторжников; «за отчизну любезную вынес достаточно русский народ» (1864 г.). «Плачь русская земля», – обращается поэт к России в стихотворении «Памяти Добролюбова». «В глухие темные селенья, где изнывает русский ум» (1865 г.), «русский гений издавна венчает тех, которые мало живут». В 1867 г. был написан цикл стихов «Стихотворения, посвященные русским детям».

При том, что даже в конкретике быта поэт рисует некую идеальную и как будто объективную (но только с точки зрения поэта‐революционера) картину: крестьянство показано в бедности, тяготах, горе, рабском состоянии, унынии и угнетенном духе. Однако столь односторонний и нарочито ошибочный взгляд на народ легко опровергнуть, обращаясь к самым разным источникам, в том числе и научной литературе. Но писатель не видит ни полутонов, ни ярких красок в крестьянской жизни. Если где‐то в стихах и проглядывает народная удаль и красота, то сквозь гримасы горя и страданий или в отдельной социальной группе «удалых купцов».

Подведем итог сделанному Н. А. Некрасовым в области этнического мифотворчества. Хотя расширенное понятие «родины» появляется до него в значении «православного Отечества» (первая половина XIX в.), но Некрасов активно мифологизирует этот образ и через десакрализацию образа Богородицы создает новое понятие «Родины‐Матери», имеющее этническую окраску. Поэзия одного образа, одной мысли, одного мифа словно призвана была бить в одну точку, и в силу ее глубоко эмоционального характера она производила на слушателей, жаждущих «настоящей правды о народе», ошеломляющее воздействие, за что ее и ценили революционеры. «В эти годы (т. е. первого знакомства с Некрасовым) я был мало развитым, – писал один из таковых слушателей, – много не понимал, слово, например, «гражданин» было мне совершенно незнакомо. По прочтении же Некрасова (т. е. при основательном знакомстве с его творчеством. – О. К.) сразу как‐то прозрел, я стал вдумчивее относиться к окружающей меня жизни, я загорелся злобой к сытым, довольным собой»240240
  Евгеньев‐Максимов В. Е. Указ. соч. С. 280.


[Закрыть]. Пока крестьяне слушали одно‐два стихотворения поэта, где описывались горести крестьянской жизни, они действительно загорались сочувствием к стихам, но как только была возможность почитать всего Некрасова, то происходило другое: начинали «загораться злобой».

Как поэт‐революционер А. Н. Некрасов подчинил свой большой поэтический талант делу «прозрения» народа, чтобы народ «проснулся», «загорелся злобой» и сбросил государственные, церковные и социальные оковы. «Святая Русь» поэта является литературным, выдуманным образом, не имеющим отношения к действительному этническому облику русских, и потому путь к этой некрасовской Руси лежит не через религиозный подвиг, а через народный бунт, через пугачевщину. Некрасов отвергал позитивность церковной жизни для народа, отчего его православие «без попов да без чинов», т. е. без духовенства и без Церкви, оно «народное», точнее псевдонародное. Закваска у некрасовской веры – страдания, но без Бога, Христа241241
  Справедливости ради отметим, что в одном из предсмертных стихотворений‐набросков у Некрасова нарисован и образ женщины‐христианки, избирающей монашество как жизненный путь: «Я сбросила мертвящие оковы, /Друзей, семьи, родного очага/ Ушла туда, где чтут пути Христовы/ Где стерегут оплошного врага». («Отрывок». 1877 г.)


[Закрыть]. Отсюда и выросла искаженная картина: бесконечное горе не уравновешено радостью; в святых ходят лишь страдальцы‐бедняки, о святых церковных подвижниках и речи нет; будущее светло лишь в лозунгах, что придет день, когда богатые исчезнут, а бедные возрадуются. В эти же годы существовала и другая «крестьянская поэзия»; например, И. С. Никитин, который хотя и не был чужд горьких размышлений о народе, но делал это без революционного запала. Для него также родина является и Русью, и матерью, и державой: «Это ты, моя Русь державная, моя родина православная, Уж и есть за что, Русь могучая, полюбить тебя, назвать матерью» (1851 г.). Некрасов же выполнял свой революционный долг перед народом.

А. Н. Некрасов в своем творчестве впервые в русской литературе создает фундаментальный миф о русском народе и русской женщине. В некрасовский поэтический образ вместилась своего рода словесная, светская икона, которой должны были поклоняться все те, кому дорога была идея правды, в революционном и интеллигентском (сублимированном, очищенном от жизненного реализма) ее понимании. Таким образом, в этническое пространственное бытие вводятся иллюзорные и совершенно не христианские смыслы, которые сводятся к понятию «Родины‐Матери». «Родина‐Мать» свята своим страданием, но страданием не ради Христа, а ради нее самой. За эту ее особенность Некрасов называет ее «Святой Русью». Страдание ради себя самой и обозначение этого страдания как образа Святой Руси и позволяет Некрасову вывести образ матери на мифологический уровень. Квазирелигиозный характер этой конструкции сделал ее привлекательной не только для интеллектуалов, но и для широкого круга людей, болеющих за судьбу России. Некрасов так искренне зовет «верить» его Руси и в его Русь, что ему начинали верить очень многие из числа духовно дезориентированного общества. Так литературное слово сыграло свою роковую роль: борьба за возвращение русской этничности ее достойного места была переведена западниками в революционную плоскость и подчинена делу освобождения народа от политического (самодержавного), социального, экономического и культурного гнета. Ни один политический трактат и манифест не смог бы так мифологизировать действительность, как это сделал поэт. Он словно сотворил новый мир России, новую Россию, которую отныне следовало «отмаливать», глядя на некрасовский «иконописный» образ. Но эта «молитва» рождала в сердцах поклонников поэта не умиление, а злобу и протест!

Некрасовская «Русь» оказалась необыкновенно востребованной в революционной среде и в революционной России после 1917 г. Но и до 1917 г. активно разворачивался процесс пропаганды его творчества. Вскоре после кончины А. Н. Некрасова его сестрой готовится собрание сочинений. Затем, после ее смерти, начинают выходить год за годом собрания сочинений. Таких изданий большими тиражами было до революции 13242242
  Чуковский К. От редактора // Полное собрание стихотворений Н. А. Некрасова. Ред. и прим. Корнея Чуковского; Критический очерк И. Кубикова. М.; Л., 1927. С. VI.


[Закрыть]. И хотя это были купированные цензурой произведения, но все основные вещи поэта присутствовали там без изменений. В предреволюционные годы о Некрасове издается масса критической литературоведческой литературы. В 1902 г., в дни 20‐летнего юбилея со дня кончины, широко отмеченного по всей России, его возводят в классики, равные Пушкину. Против этого выступали Л. Н. Толстой и еще раньше И. А. Тургенев, не считавшие Некрасова крупной литературной величиной243243
  Евгеньев‐Максимов В. Е. Указ. соч. С. 262.


[Закрыть]. Сразу после революции, в годы Гражданской войны, в 1918 г. Народный комиссариат просвещения, возглавляемый А. В. Луначарским244244
  Луначарский восхищался Некрасовым, известна его фраза: «Достаточно только вспомнить взлет народной фантастики в появлении воеводы Мороза в великой изумительной поэме Некрасова этого имени. Какая удаль, какая ширь, какой демонизм». – Луначарский А. В. Собр. соч. Т. 1. М., 1963. С. 218.


[Закрыть], при поддержке В. И. Ленина как большого почитателя Некрасова, постановил напечатать полное собрание стихов А. Н. Некрасова без пропусков и купюр. Эту работу Луначарский поручил К. Чуковскому. Первое послереволюционное собрание стихов поэта вышло в 1920 г., но, как считал сам ответственный редактор, оно было неудачным. Более подготовленное и полное издание, с подробным справочным аппаратом вышло под редакцией К. Чуковского в 1927 г. К. Чуковский в предисловии писал: «изучение Некрасова вышло из узкого круга специалистов и стало делом тех широких масс, к которым обращены произведения этого автора»245245
  Чуковский К. От редактора… С. X.


[Закрыть]. Однотомное собрание было издано тиражом 10 тыс. экземпляров. К этому времени К. Чуковским выпущено несколько исследований о поэте, имевших цель нарисовать читателю «неприукрашенный облик» Некрасова. В них поэт предстает в крайне нравственно непривлекательном виде. Чуковский же пишет о том, что нет смысла нам что‐то замалчивать, делать из Некрасова святого, – напротив, «обыкновенным», грешащим человеком он будет нам еще дороже, ведь главное не то, как он жил, а как боролся за народ. Этим идеал «святого» народолюбца Некрасова не развенчивался, а, с точки зрения Чуковского (да и в целом лениных‐луначарских), доводился до совершенства, поскольку был противоположен христианскому идеалу. Невероятный спрос на поэзию Некрасова заставил издателей повторить еще десять раз издание 1927 г. Однотомник выходил в 1928 г. два раза, в 1929, 1930, 1931, 1934 (два раза), 1935, 1937 годах. Второе и третье издания были тиражом по 10 тыс., пятое – 51–71 тыс., затем пошли тиражи по 15 300. Кроме того, в эти же годы выходили и обычные издания. Например, в 1938 г. вышло два разных издания по 20 и 25 тыс. экземпляров.

В предвоенные годы советский читатель, вместе с грамотой, в советских школах получал и «прививку» некрасовского творчества. Понятие «родины» как макротерритории, как территории страдания и скорби, нуждающейся в защите, как «родины‐матери», все дающей и все требующей взамен, повсеместно становилось частью советской идеологии. Характерно, что такой известный некрасовед, как В. Е. Евгеньев‐Максимов, в своей книге о Некрасове 1945 г. связывает победу в Великой Отечественной войне и с заслугами Некрасова. Стихи Некрасова были запечатлены на одном из известных военных плакатов «Мать, провожающая сына на фронт». В начале книги Евгеньев‐Максимов приводит обязательную по канонам времени цитату из книги И. В. Сталина: «Только народ бессмертен, остальное преходяще»246246
  Евгеньев‐Максимов В. Е. Великий русский народ в поэзии Н. А. Некрасова. Л.: Изд‐во Ленинградского ун‐та, 1945. С. 3.


[Закрыть].

Образ некрасовской родины‐матери очень полюбился русским революционерам, в том числе и большевикам. Для В. И. Ленина Некрасов был одним из любимейших поэтов именно из‐за столь страстно воспетого образа матери, а также из‐за непревзойденного описания народного горя. Несомненно, что такой яркий глашатай революции, как М. Горький, когда писал свое программное для русского пролетариата произведение «Мать», опирался на художественные идеи Некрасова.

Две войны, которые Россия вела на своей территории, а также общая ситуация в общественной жизни России, понуждала как государство, так и Православную Церковь постоянно корректировать свою позицию по вопросу о возвращении русской этничности должного места в государственных и церковных программах. Но речь шла не о том, чтобы «отечеству» вернуть искомый этнический компонент, а скорее о том, чтобы признать право широкого толкования понятия «Родины». Мы приведем несколько примеров, взятых из разных сфер церковной и государственной жизни, но во всех уже, как можно заметить, присутствует искомое «родина» как макропонятие.

Переписка мичмана князя Александра Щербатова со своей невестой княжной Софьей Васильчиковой (1904—1905 гг.)247247
  О войне, любви и вере. Переписка мичмана князя Александра Щербатова со своей невестой княжной Софьей Васильчиковой. 1904–1905 гг. / Сост. А. Е. Федоров. М.: Православный Свято‐Тихоновский гуманитарный университет, 2008.


[Закрыть] содержит весь набор тех понятий, которые уже проникли в консервативную дворянскую военную среду «служителей царю и отечеству». В самых первых письмах юного князя Александра Щербатова, когда он еще не воевал, а находился в тылу, звучат слова: «честь и счастье русского народа и всего славянского племени» (30 января 1904 г.); «вера и Родина» (много раз), «Великая Русь» (от 30 января 1904 г.); «Русь» (от 31 янв. 1904 г.); «Россия», «Отечество» (2 раза) (от 2 февраля 1904 г.); «долг перед Отечеством» (2 раза), «польза Родине», «Святая Русь (3 раза) встрепенулась» (2 февраля вечер); «испытание России», «жертва для Отечества» (3 февр. 1904 г.); «за веру Христову и Отечество» (3 раза) (9 февр.); «не посрамили земли Русской» (11 февр.); «вера в Русь» (15 марта). Начало участия князя в боевых действиях было на крейсере «Россия». Здесь патриотических формул в письмах князя становится меньше, но не исчезает сам патриотизм в рассказах о боевых действиях: «на пользу Отечества» (12 апреля); «что может быть святее защиты Отечества» (13 июня); «мой долг, наш вообще долг – воевать, отстаивать нашу Родину» (20 августа); «перед Богом и Отечеством» (1 января 1905 г.); «сила наша в народе, спасение Руси» (21 марта 1905 г.); князь возмущается, когда невеста пишет, что ей современная Россия отвратительна, поэтому она называет ее «обителью подлости» (19 июля).

В переписке князя Щербатова, юного мичмана, представлен весь славянофильский набор русских патриотических понятий: «отчество», «Родина» (в значении места, где находится Русская земля, где Россия, где живет русский народ), Русь (или Святая Русь), в значении православного народа. Поначалу князь сосредоточен на народной стороне понятия (Русь, Родина, народ), но по мере смыслового втягивания в реальности военного времени самым употребительным понятием становится слово «отечество». Оно как бы заменяет все остальные, и потому оно самое емкое по содержанию.

В дневнике полкового священника о. Митрофана Сребрянского в самом начале (еще до описания военных событий) звучит тема родины: «Больно в сердце отозвался призыв бросить все и всех и идти в путь далекий на войну!.. Да если бы не крепкая вера в святые принципы: “Вера, царь и дорогая Родина”, то трудно было бы справиться с собою»; «прижал к груди своей жену и родных», с русскими едет на войну черногорец «постоять за искренне любимую им Русь‐матушку». В другом месте говорится о русских солдатах: «постоять за Русь‐матушку и за царя‐батюшку»248248
  Митрофан Сребрянский, свящ. Дневник полкового священника, служащего на Дальнем Востоке. М., 1996.


[Закрыть]. Как видим, о. Митрофан вполне традиционалист, но в то же время он уже усвоил и легальность и благозвучность понятия «родина».

У свт. Николая Японского в Дневниках в период войны Японии с Россией, когда сам он пребывал в Японии и даже благословлял своих прихожан‐японцев воевать за свое отечество земное, два понятия – «родина» и «отечество»249249
  Николай Японский (Касаткин). Дневники. М., 2007. С. 437.


[Закрыть]. Митр. Московский Макарий (Невский) писал в 1905 г. после войны с японцами в статье «За что мы наказываемся»: «Нам нужно объединиться около матери нашей – святой Церкви, около матери нашей – Земли Русской…»250250
  Заступничество Богородицы за русских воинов в Великую войну 1914 года. Августовская икона Божией Матери. М.: Ковчег, 2010. С. 191.


[Закрыть].

Приведем еще один характерный для этого времени патриотический взгляд на происходящее. Речь идет о письме, направленном в суворинское «Новое время» корреспондентом, волнующимся о судьбе Отечества в период войны России с Японией. Он пишет: «Молчаливая Русь сказала всему свету, что она живет единою жизнию и готова постоять за свое имя, жертвуя на святое дело и деньгами, и трудами, и кровью»251251
  Цит. по: Никольский П. К столетию со дня рождения А. С. Хомякова // Воронежский епархиальный вестник. 1904. № 9. С. 376.


[Закрыть]. Для автора письма Русь есть именно Святая Русь («святое дело»), и ее полнота в ее единстве («единою жизнью»). И третья характеристика современной автору Руси: кроме того, что она не едина, не полна – она молчалива. Далее автор письма так характеризует свое время: «Благороднейшие умы почти с отчаянием смотрят в невеселое будущее, ожидая и физического и нравственного вырождения Руси». В понимании слова «Отечество» автор тоже традиционен: «“Отечество” осталось, как и встарь, “крылатым” словом, окрыляющим людей на подвиги и жертвы; Отечество по‐прежнему – “алтарь”, служение которому выводит человека из засасывающей его тины повседневного эгоизма». В обращении вспоминается и третье искомое для Древней Руси понятие – «Русская земля»: «Жив Бог Земли Русской и жива душа народная». П. Никольский – автор статьи о столетнем юбилее А. С. Хомякова не случайно обращается в начале статьи к письму в «Новое время», ведь там звучат славянофильские идеи. В связи с этим П. Никольский отмечает, что «до сих пор славянофильские писатели были какими‐то пасынками русского общества, ими мало интересовались, как бы не доверяя глубине их любви к родине, часто даже смешивая ее с дешевым, т. н. квасным патриотизмом»252252
  Там же. С. 378.


[Закрыть]. Особенно автор статьи сетует, что русское духовенство забыло о славянофилах. Но события войны с Японией, а также столетний юбилей А. С. Хомякова вызвали в обществе интерес к ним. В свет вышло восьмитомное собрание сочинений А. С. Хомякова, составляется его жизнеописание, на очереди издание трудов других славянофилов.

В Послании Св. Синода по случаю войны 1914 г. говорится: «Всемогущему Богу, в неисповедимых судьбах Его, угодно было ниспослать Отечеству нашему новую годину тяжкого испытания; народ русский; за славу нашего Царя, за честь и величие Родины; в великий час, наставший для нашей Родины, какие потребует от нас защита веры и Родины»253253
  Там же. С. 25.


[Закрыть]. В царском манифесте к народу в дни объявления войны выделены понятия «Россия», «Русская Земля», «Святая Русь»254254
  Там же. С. 15.


[Закрыть]. В проповеди епископа Дмитровского Трифона (Туркестанова) 5 августа 1914 г. в Успенском Кремлевском соборе в присутствии Николая II звучит: «За честь и славу нашей Родины, обагренной и искупленной кровью отцов наших»255255
  Там же. С. 23.


[Закрыть]. В 1917 г. епископ Пермский Андроник (Никольский) в первые дни после февральского переворота сказал проповедь в соборе Перми: «Отечество в опасности»256256
  Там же. С. 192.


[Закрыть].

На открытке 1914 г. (автор С. Родионов), где мать надевает на сына ла-донку и благословляет на фронт, есть наверху надпись «Иди за Родину», внизу стихи Н. Некрасова «Один я в мире подсмотрел святые искренние слезы – то слезы бедных матерей, им не забыть своих детей»257257
  Там же. С.45.


[Закрыть]. Эти же стихи были и на другой открытке 1915 г.258258
  Там же. С. 77.


[Закрыть] На другом известном плакате 1914 г., где изображена мать, благословляющая сына на фронт (надпись на плакате «Сын мой, иди и спасай Родину!»), ярко зафиксирована реалия времени: вместо традиционного отеческого благословения сына фронт, что было характерно еще для периода войны 1812 г.259259
  Существует известное изображение на эту тему.


[Закрыть], благословляющим лицом выступает мать.

Плакаты 1914–1915 годов в целом отражают непростую мировоззренческую картину, существовавшую тогда в русском обществе. На многих патриотических плакатах воюющая Россия изображена аллегорически, в виде воинственной Афины Паллады. Сюда же можно отнести аллегорический образ России в виде светской красавицы в кругу союзников, также молодых женщин – Англии и Франции. Но есть и плакат с фигурой «Москвы», нарисованной по образу сердобольной боярыни XVII в. (очевидно, близкой к образу Иулиании Осоргиной).

Также в этот период появляются иконографически новые образы Божьей Матери Августовской, что указывает еще на один взгляд на современные события. В тропаре Божьей Матери Августовской, написанном в 1915 г., звучит понятие «земля Русская», то же и в кондаке. В молитве благодарственной после битвы в солдатских молитвословах звучит: «защитника Отечества нашего»260260
  Там же. С. 278.


[Закрыть], а в другой молитве – перед битвой есть слова: «Радостно иду я исполнити святую волю Твою и положити жизнь свою за Царя и отечество»261261
  Там же. С. 275.


[Закрыть]. Один источник передает слова русского солдата‐военнопленного, которого расстреливали немцы: «Я умираю за святую православную веру и за родную Русь»262262
  Там же. С. 64.


[Закрыть].

Итак, в начале XX столетия и непосредственно в предреволюционный период как в церковных и государственных документах манифестного характера, так и в церковной и православно‐патриотической публицистике стали появляться такие привычные для допетровской Руси территориально‐этнические понятия, как «Отечество», «Святая Русь», «Русская Земля», что явно указывает на появившуюся оценку со стороны всех сил – и монархического государства в лице императора, и Церкви, и православной общественности – грядущей на страну опасности.

Последний император из династии Романовых, св. мученик царь Николай II более других русских императоров тяготился разницей между имперскими – миссионерскими задачами и задачами чисто внутренними, касающимися укрепления русского народа. Он особенно нарочито и искренне старался проявлять свою русскость в традиционных формах: через многочисленные прославления святых, в том числе и личное участие в этих церковных торжествах; через особое внимание к простому человеку (солдату, казаку, матросу, священнику, купцу); через создание своей крепкой большой семьи; через сугубую церковность в личной жизни; тайную благотворительность и помощь; через активную поддержку традиционных и церковных начал в обществе. Вот почему именно в царском манифесте 1914 г. звучат слова «Земля Русская», «Святая Русь».

В то же время имело место и широкое распространение, судя по плакатам, и другого официального взгляда на события, чисто западнического, в его «некрасовском» выражении.

Выскажем предположение, что вместе с появлением в русской, консервативной, православной среде славянофильских идей (а это было уже гораздо шире идейного поля славянофилов) в начале XX в. появился и стал возрастать мощный идейный порыв к возвращению в этническое поле главных территориально‐этнических понятий допетровской Руси – «Русской Земли», «Отечества» и «Святой Руси». Скорее всего, это было реакцией на то, что некрасовская идея «родины‐матери» в то же время стала активно «овладевать массами», окончательно вытесняя русское и православное начала на периферию общественной и политической жизни. Назревало уже не противостояние отдельных партий, отдельных лиц и идей, а размежевание всего общества по самому существенному признаку.

Церковный Собор, проходивший в 1917–1918 гг., подвел свой итог в вопросе о русскости. В обращении членов Св. Синода от 29 апреля 1917 г. Церковь называется то Российской, то Русской. В отдельных обращениях появляется еще одно именование – «Всероссийская Православная Церковь»263263
  Там же. С. 28.


[Закрыть]. В первые дни Собора понятие «родина» вообще не употреблялось, но говорилось об «отечестве». Церковные иерархи говорят, что мысль о необходимости Собора возникла в сердцах «русских людей», что «заветная мечта русских православных людей осуществляется»264264
  Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 1. М., 1994. С. 1–5.


[Закрыть]. В последующих документах все чаще начинает звучать понятие «родина». «Приступив к сему делу… в обновляющейся Родине, жаждущей благодатного мира и покоя… за землю Русскую»265265
  Там же. С. 20.


[Закрыть]. В представлении Св. Синода Поместному Собору звучат слова «православно‐русский мир», «русская церковная жизнь», «обстояния, переживаемые нашим Отечеством», «отовсюду раздаются голоса, что Родина гибнет», «народ разделился на партии, утратил единство», «дело оздоровления русской земли», «от Собора ожидается мощный призыв народа обратиться к Богу с упованием в ближайший воскресный день или три ближайших воскресенья для нарочитых молебствий ко Господу о спасении Отечества»266266
  Там же. С. 35–37.


[Закрыть]. Министр исповеданий А. В. Карташев от лица Временного правительства приветствовал Собор, обращаясь во всех случаях «Русская Православная Церковь», а не Российская267267
  Там же. С. 29.


[Закрыть]. Приветствуя Собор, митрополит Московский и Коломенский Тихон отмечал: «Москва и ее святыни в прошлые годы деятельно участвовали в созидании Русской Державы», «ныне Родина наша находится в разрухе и опасности», «многомиллионное население Русской земли», «Собор не останется безучастным к положению, которое переживает Родина», «обновится лице свято‐русской земли»268268
  Там же. С. 33.


[Закрыть]. Протопресвитер о. Григорий Щавельский также в приветственном слове прибегает к понятию «родина», он говорит «Родина Святая»269269
  Там же. С. 36.


[Закрыть]. Московский Городской Голова В. В. Руднев упоминает Москву как «матерь городов русских», говорит о русском народе и родине в широком смысле. Во всех других приветствиях также основным понятием является слово «родина», много говорится о русском народе, есть обращения к Святой Руси, русской земле, русскому духу. Термин «отечество» почти не употребляется. Собор обратился с воззванием к Армии и Флоту: «христолюбивые воины, защитники и Церкви, и Родины нашей». «Что принесло и грозит еще принести Отечеству и Церкви неисчислимые беды», «в сердце русского человека стал затуманиваться светлый образ Христов», «непроглядная тьма окутала русскую землю», «стала гибнуть могучая Святая Русь», «За ваше безумие Родина уже заплатила врагу» (о тех, кто поддался революционной агитации и стал разрушать армию. – О. К.), «лучшими сынами Родины», «Ведь и вы сыны Родины», «совесть русского человека», «неисчислимые раны нанесли вы Родине – матери своей», «на развалинах и пожарище Святой Руси», «гибелью Родины», «истерзанную, опозоренную, попираемую врагом Родину свою», «русским свободным гражданам», «Святой великой Руси», «трудиться для Родины святой», «любовь к Родине», «В вашем мужестве и подвигах Родина черпает веру», «Великая Россия у края гибели, Родина зовет вас, спасите ее!», «именем наших предков, строителей отечества», «спасет и помилует вас и всю Русь Святую»270270
  Там же. С. 98–101.


[Закрыть]. Было решено напечатать это воззвание в количестве 500 тыс. экземпляров и отослать в армию. Князь Е. Н. Трубецкой озвучил воззвание к народу. Здесь звучат следующие понятия: «православному народу русскому», «Родина остается беззащитною», «Родина гибнет», «не допустите Родину до поругания и до позорного конца», «рабочие, подчиняйте ваши требования благу Родины», «Земля русская», «Русь», «Святая Русь»271271
  Там же С. 102–103.


[Закрыть]. Это воззвание также решено было напечатать числом 500 экз. и отправить для чтения в храмах. В тексте обращения Собора к Временному Правительству также вместо Отечества везде употребляется слово «Родина»: «Об угрожающей Родине братоубийственной войне», «о великой ответственности всех русских людей перед Богом и перед Родиной», «величие Русской Державы», «сила русского воина», «ради спасения Родины», «власть русского военачальника подорвана», «русское войско», «от руки своих же братьев‐солдат погибло множество офицеров, преданных долгу Родины», «Церковь не может оставаться равнодушною зрительницею распада и гибели Родины», «между любовью к Родине и обязанностью повиновения власти», «власть должна быть не партийной, а всенародной. А народно‐русскою может быть только власть, просветленная верою Христовою», «для спасения Родины», «русской государственной власти»272272
  Там же. С. 160–161.


[Закрыть].