Текст книги "Южная Корея"

Правда, следует отметить, что служба в армии многим корейцам помогает встряхнуться и посмотреть на жизнь с другой стороны, в том числе и пообщаться со сверстниками, которые не так сильно в свое время налегали на учебу. Хотя и в армии теперь царит культ образования. Студенты, пришедшие в вооруженные силы на два года, могут не только солдатскую лямку тянуть, но еще и какие-то лекции прослушивать, сдавать экзамены, чтобы не терять даром времени.

В университете, как уже говорилось, некоторые немного снижают темп образовательной гонки. Например, однажды мне в руки попались результаты исследования Института образования университета Корё. Согласно его данным, более половины студентов корейских вузов не занимаются и часа в день, лишь каждый пятый – два и более часов. Не знаю, в СГУ у меня сложилось впечатление, что все студенты в основном только и делают, что учатся, даже когда едят. Но спорить не буду, тем более что Сеульский государственный – вуз особый.

Но, как ни крути, студенческие годы – это своего рода передышка перед поступлением на работу в фирму. А потом снова учеба после окончания рабочего дня, чтобы не сойти с дистанции, «быть на уровне»… Корейцы сами осознают, что часто их стремление всю жизнь получать образование переходит границы разумного, но изменить свой менталитет у них пока не получается. По-прежнему везде царит культ знаний. Не заработаешь очередную «корочку» – повысят по службе другого; сдашь плохо экзамен по английскому – уволят из фирмы, несмотря на все прежние заслуги. Потому-то детям только и остается, что с самых ранних лет пропадать допоздна на курсах и дополнительных уроках. Их родители во многом действуют так же, только при этом несут на себе еще и бремя семьи, работы, всевозможных житейских забот.

2. Трудолюбие по-корейски

Разные международные научные институты и организации периодически проводят исследования, пытаясь выявить самые трудолюбивые нации. Категория достаточно расплывчатая, но так или иначе сделать какие-то выводы получается. И практически всегда в первую тройку попадают южные корейцы, а часто они и вовсе занимают почетное первое место.

Трудолюбивы ли корейцы в действительности? Бесспорно. Южнокорейская экономика – лучшее тому доказательство. Лет тридцать назад страна была одним из беднейших государств мира, главными статьями экспорта являлись парики, фанера и морепродукты, доход на душу населения составлял менее ста долларов. А что теперь? Тринадцатое место в мире по валовому национальному продукту, заслуженная слава одной из наиболее технологически развитых держав, а корейские автомобили, компьютеры, электроника, дорогая продукция нефтехимической промышленности экспортируются практически во все страны мира. Опыт Республики Корея по модернизации страны признан одним из наиболее удачных. Западные эксперты ставят это государство в пример тем странам, которые пытаются выбраться из нищеты.

Такой успех объясняется сочетанием ряда факторов, включая мировую экономическую ситуацию и помощь других стран, но, пожалуй, главнейшая составляющая этого прорыва – именно корейское трудолюбие, готовность прилежно, усердно, качественно работать днем и ночью, получая при этом небольшую зарплату. Так что у корейцев трудолюбия не отнимешь.

Конечно, сейчас времена несколько другие. За гроши корейцы работать не будут, на самые тяжелые и опасные работы приглашают граждан ряда стран Юго-Восточной Азии, Китая, Непала, Бангладеш и других. Но все равно корейское трудолюбие никуда не делось.

Возьмем, к примеру, сотрудников корейских фирм. Как вы думаете, какой у большинства корейцев ежегодный отпуск? Четыре-пять рабочих дней у сотрудников фирм и семь – у госслужащих. Две недели – это предел мечтаний рядового корейца, такой отпуск получают только сотрудники корейских представительств зарубежных компаний. Да и то даже эти четыре-пять дней могут попросить отгулять в два захода, чтобы «дырка не образовывалась», а то другие сотрудники не выдержат дополнительной нагрузки, которая станет для них непосильной. Когда я говорил, что в России, как правило, отпуск длится месяц, многие корейцы мне просто не верили. Как же можно так работать? Взять и не появляться на рабочем месте целый месяц? Корейским служащим такой подход понять очень трудно.

До недавнего времени практически во всех корейских компаниях была шестидневная рабочая неделя. Правда, в субботу работали все-таки половину дня либо субботу через субботу, но все же… Во время правления президента Но Му Хена (2003–2008 годы) государство взялось облегчить непосильное бремя своих граждан и призвало фирмы ввести пятидневную рабочую неделю. Эту кампанию начали с госслужащих, которым запретили приходить на работу в субботу. Однако в частных фирмах сотрудники по-прежнему работали по шесть дней (если быть точным, по пять с половиной). Только после того, как правительство стало давить на бизнесменов, прося, требуя, намекая на целесообразность введения пятидневки, начались хоть какие-то подвижки, пусть и со скрипом. Да и то какой вой подняли бизнесмены и всевозможные эксперты! Говорили, что в «наш век безграничной и жесточайшей конкуренции» нельзя давать слабину, а действия правительства подрывают конкурентоспособность корейской экономики. Однако мало-помалу многие компании, правда далеко не все, перешли на пятидневную рабочую неделю. До сих пор немало и тех, кто трудится по шесть дней в неделю. Вспомните только, что ко всему этому «счастью» еще и отпуск полагается всего лишь на пять дней…

Аналогичная ситуация сложилась и с длительностью рабочего дня. Корейцы – одна из тех наций, которые не считают зазорным задерживаться на работе. Формально рабочий день в Корее длится, как и в большинстве стран, с девяти утра до шести вечера, с часовым перерывом на обед. Это формально, но в реальности сотрудники часто перерабатывают по нескольку часов каждый день. Такое положение вещей считается совершенно нормальным, и открыто никто не возмущается. Потихоньку, конечно, посетуют, но требовать от начальника соблюдения фиксированного рабочего дня не будут. Именно поэтому, кстати, так популярна в Корее госслужба – платят, может, и не так много (хотя и достойно), но в 18:00 можно спокойно уходить. В частных структурах все не так. Правда, с приходом к власти в конце 2007 года президента Ли Мен Бака, который в прошлом был крупным бизнесменом, и на госслужбе переработки становятся нормой.

Вместе с тем следует отметить, что корейское трудолюбие имеет свой особый характер. У меня создалось такое впечатление, что корейцы немного мазохисты и постоянно стремятся усложнить себе жизнь. В корейском языке есть хорошее слово «косэнь», что в переводе означает «тяготы, трудности, лишения». Так вот, если ты живешь постоянно в этих «косэнях», то ты молодец, тебя все уважают, жалеют: вот, мол, человек трудится, старается. Если же будешь ходить с довольным лицом, имея при этом кучу свободного времени, то окружающие станут поглядывать на тебя подозрительно: что-то с тобой не так. Даже если все успеваешь сделать – неважно, в жизни обязательно должен быть тот самый «косэнь».

Наверное, вернее будет сказать, что для корейцев сам по себе факт старания важнее результата. Я это почувствовал на себе, когда учился в корейском университете. Особенно на первом курсе было непросто – система обучения иная, специальность другая, все на иностранном языке (тем более далеко не самом для русского человека простом). Но часто мне ставили оценки выше, чем заслуживал, так как я по-настоящему старался. Что плохо получилось – это ладно, со временем все придет, главное – стараешься, остальное приложится. Именно так мне сказал один раз ассистент профессора, выдававший проверенные работы: «Молодец, много старался, нелегко ведь на корейском языке все изучать?! Но ты стараешься, это профессор ценит». Мне поставили, если проводить аналогию с российской системой оценок, четыре с минусом, хотя, как я потом сам понял, справедливой оценкой стала бы двойка с плюсом. Были, конечно, и преподаватели, которые не делали скидки на мое иностранное происхождение. Они-то от души ставили мне неуды, особенно на первом курсе. Тем не менее я осознал основную идею корейского образования: главное – старайся, а результат придет. Что ж, определенный смысл в этом, наверное, есть. Рано или поздно время поблажек пройдет, и придется отвечать по всей строгости, а на первом этапе чрезмерной принципиальностью и требовательностью можно отбить у человека всякую охоту стараться в дальнейшем.

Такая же система действует и на фирмах. Не получается что-то, тебя постигла неудача – ничего, ты же работал честно. Результат сам по себе не так уж и важен. Допустим, ты не спал всю ночь, готовил какой-то доклад или отчет, но, как выяснилось позже, твое творчество оказалось полной ахинеей. Однако если окружающие узнают, что ради этой работы ты не спал всю ночь, то непременно похвалят – свою порцию «косэней» ты с лихвой получил, а доклад при таком усердии рано или поздно получится. Это один из основных корейских принципов.

Корейцы способны в течение долгого времени кропотливо и терпеливо работать. Даже если заниматься они будут механической, нудной работой. Многие корееведы считают, что такая черта у корейцев появилась благодаря… рису. Традиционно основным продуктом питания в Южной Корее был и остается рис, а выращивать его очень непросто – необходимо часто делать однообразные движения, подолгу пребывая не в самых легких условиях. Отсюда и терпение, и усердие, и способность не уставать от однообразия. Может быть, отсюда…

Однажды довелось мне писать репортаж про южнокорейское судостроение. Это сфера, которой корейцы заслуженного гордятся. Если кто не знает, то скажу, что Южная Корея в этой области является абсолютным лидером – по тоннажу и количеству спущенных на воду и строящихся судов, а также по количеству полученных заказов (данные на 2009 год). Из десяти крупнейших в мире судостроительных компаний семь – южнокорейские, причем первые три места опять же за компаниями этой страны. Хотелось узнать, в чем заключается секрет такого успеха – технологии, грамотный менеджмент, а может, и еще что-то?.. Потому-то и напросился я на крупнейшую как в Корее, так и в мире судоверфь компании «Хендэ Хэви Индастриз» в городе Ульсане. На мое счастье, мне в гиды попался один из директоров, который в свое время работал представителем этой компании в России и хорошо был знаком с нашими реалиями. Замечательно относясь к нашей стране, он в то же время прекрасно осознавал и все ее недостатки. Он сразу сказал, что Россия с Южной Корей в области строительства крупнотоннажных судов конкурировать не может. И дело не столько в климате, упущенном моменте и прочих объективных причинах, сколько в наших национальных особенностях. «Создание тех же танкеров, контейнеровозов – дело не такое уж и сложное. Главное – отработать процесс, договориться о четком графике поставок с теми, кто подвозит комплектующие, – и вперед, клепай гигантские суда. Но такая работа требует умения делать постоянно одно и то же, а главное – с неослабной дисциплиной. У русских это плохо получается, а вот у корейцев – в крови. У вас другое преимущество: вы умеете придумывать то, что не можем мы. Так что вам лучше создавать уникальные дорогие небольшие суда или узлы кораблей. Для этого необходима оригинальность мышления. Выгода же будет неменьшей. Наша же национальная черта – умение работать долго, нудно и скрупулезно», – сказал он. Может, кто-то и оспорит его слова, но своя правда, как мне кажется, в них есть.

Понятие трудолюбие определить не так легко. Если это умение работать долго, то да, корейцы, бесспорно, трудолюбивы. Кстати, все исследования по поводу трудолюбия обычно основываются лишь на продолжительности работы. Чем больше ты работаешь, тем трудолюбивее. Определенное упрощение, конечно, – но как еще измерить, кто больше любит работу, а кто меньше?

Однако трудолюбие и эффективность работы – разные вещи. Об этом вам скажет любой сотрудник корейской компании. По неписаному правилу подчиненный не может покинуть рабочее место до тех пор, пока не уйдет главный начальник. В корейской компании американская система рассадки сотрудников: все сидят в одной большой комнате, а персональное рабочее место отделено от остального помещения невысокими перегородками. У работника создается иллюзия изолированности от остальных сотрудников, а руководству хорошо видно, кто на месте, а кто нет. Потому и приходится корейцам терпеливо сидеть и ждать, когда уйдет босс.

Мне довелось некоторое время работать в одной корейской фирме, и я сделал определенные выводы, а потом и другие иностранцы, также работавшие в корейских компаниях, делились со мной похожими впечатлениями. Все происходит примерно так. Заканчивается рабочий день в 18:00. Сначала начинает собираться начальник департамента и уходит с рабочего места где-то в половине седьмого, затем, как только он покидает пределы офиса, начинают шевелиться начальники отделов, отправляясь домой в районе семи. Так эта «волна» постепенно распространяется вниз, захлестывая все ступени служебной лестницы. В итоге рядовые сотрудники уходят лишь в восемь-девять вечера. Есть работа, нет работы – значения не имеет: хочешь в игрушки на компьютере (только не демонстративно) играй, хочешь по «аське» с друзьями общайся, главное – сиди на месте, вырабатывай свой «косэнь». Говорят, что самое плохое, это когда начальник по своим делам засиживается на рабочем месте или просто по тем или иным причинам не хочет идти домой: тогда страдает весь офис. Отсюда, кстати, и статистические данные о постоянных переработках и самом длинном рабочем дне. Действительно, сотрудники корейских компаний часто засиживаются на работе допоздна, но далеко не всегда это вызвано производственной необходимостью, что и сказывается на реальных показателях производительности труда на единицу времени. Вот в этом показателе – КПД работы – корейцы не занимают первые места.

Есть, конечно, в Корее и фирмы, где можно сделать свою работу и сразу же уйти домой, не обращая внимания на начальство и не сверяясь с рабочим графиком. Сделал дело – свободен. Есть и «продвинутые» боссы, которые сами скажут подчиненным: «Не обращайте на меня внимания. В 18:00 все могут быть свободны». Не спорю, что встречаются и такие. Однако чаще все-таки работа в корейских фирмах строится по традиционным принципам: пока начальство на месте, будь добр, сиди и ты, повышай статистические показатели.

3. Гольф, рум, суль, или Как нелегко быть бизнесменом

– Ты в гольф играть умеешь?

– Ни разу не пробовал.

– А в рум-салон часто ходил?

– Ну один раз старшекурсники водили, но я через полчаса ушел – мне надо было к экзамену готовиться.

– Ну, а спиртное-то хоть пьешь или «всегда за рулем»?

– Пару рюмок выпить могу, но потом от алкоголя лицо сильно краснеет, и я быстро засыпаю.

– И как ты собрался с клиентами общаться? Какой из тебя бизнесмен? Значит так, тут недалеко от нашего здания есть гольф-клуб – чтобы во время обеда сходил и записался. Вечером покажешь членскую карточку. А «образование» по части спиртного и рум-салонов я на себя беру – сегодня вечером первый «урок»…

Такой занимательный разговор мне довелось услышать, когда в отдел по работе с клиентами одной крупной корейской фирмы пришел новый сотрудник и стал знакомиться со своим непосредственным начальником. Да уж, жизнь корейского бизнесмена нелегка. Помимо заключения всяких контрактов, маркетинга и составления отчетов надо еще многое уметь, в том числе и знать, как быстро найти общий язык с партнером или потенциальным клиентом.

Одним из самых распространенных и общепризнанных в Южной Корее способов быстрого сближения с незнакомым человеком является совместное распитие спиртного, которое по-корейски называется «суль». Про эту сторону корейской культуры более подробно будет написано в другом разделе, по этому сейчас я лишь немного затрону данную тему. Корейские бизнесмены, хотя это касается и бизнесменов многих других стран, одни из самых больших знатоков спиртного. Часто именно во время очередного тоста «за знакомство» заключаются контракты, урегулируются споры, налаживаются полезные деловые контакты. Кроме того, корейские фирмы широко известны своими традициями совместных возлияний – это один из способов сделать коллектив более сплоченным. Пару раз в неделю тот или иной отдел отправляется в ресторан, а там сотрудники выпивают несколько бутылочек сочжу (корейская водка), лакируя все это пивом. Это весьма распространенный способ, помогающий улучшить взаимоотношения между сотрудниками, а также дать возможность пообщаться с коллегами в неформальной обстановке. Хотя в последние годы молодежь все больше и больше стала задумываться о здоровье и традиции еженедельных вечеринок постепенно уходят в прошлое, но жизнь корейского бизнесмена по-прежнему не обходится без «суля». Да что там говорить, корейский бизнесмен без «суля» – это что-то из области фантастики.

А к чему часто тянет подвыпившего мужчину? Конечно, к женскому полу. Так вот, в Южной Корее есть специальные заведения, способные удовлетворить тягу подвыпивших мужчин. Нет, это не то, что вы подумали, хотя и «ночные бабочки» в Стране утренней свежести тоже есть. Идут подвыпившие бизнесмены обычно в так называемые рум-салоны. «Рум», как можно догадаться, произошел от английского слова room – «комната». Иногда эти салоны называют коротко «рум» или «бизнес-клуб». Видите, основной контингент клиентов часто даже в названии отражен. Итак, вас сажают в комнату, где по периметру стоят мягкие, удобные диваны, а в центре – большой стол. Вы заказываете выпивку и закуску. Из спиртного в таких местах, как правило, предлагают виски и пиво. Однако обязательно надо заказать именно виски, хоть и сдерут с вас за него в «румах» втридорога. А потом к вам выходят девушки, из которых вы выбираете приглянувшуюся, или же хозяева просто приводят красавиц по количеству клиентов. Задача этих дам – наливать гостям спиртное, поддерживать при необходимости разговор, если возникла неловкая пауза в беседе; если они видят, что пришедшие и так не скучают друг с другом или тем более ведут деловые разговоры, то никогда не станут встревать в беседу, а будут ждать, пока к ним обратятся. Могут девушек и попросить развлечь гостей – спеть или станцевать. Есть, конечно, рум-салоны, где за дополнительную плату вам организуют продолжение банкета в ближайшем мотеле, но это не распространенная практика. Наоборот, в самых дорогих и элитных рум-салонах, куда просто так с улицы не попадешь, интимные услуги категорически запрещены. В Южной Корее подобные «бизнес-клубы» – это, по сути дела, места, где можно откровенно поговорить с важным клиентом о делах. Девушки же – просто антураж, красивый элемент интерьера, словно цветы в вазе, один из знаков того, что данное заведение посещают уважаемые и небедные гости. Часто бизнесмен сразу же после ужина ведет своих предполагаемых деловых партнеров, с которыми только-только познакомился, в рум-салон. И делает он это отнюдь не для того, чтобы поразвлечься с девочками (хотя бывает и такое), а скорее для того, чтобы продемонстрировать свое серьезное отношение к предполагаемой сделке и уважение к партнерам, а также пропустить стопку-другую хорошего спиртного в приятной атмосфере.

Кстати, русские бизнесмены часто говорили мне, что не понимают в этом плане корейцев. «Как это – заплатить такие деньги и ничего с девушками не сделать? – недоумевал один мой знакомый бизнесмен из Хабаровска. – Да за такие деньги, да у нас!..»

Все очень просто, у корейцев принципиально другой подход к рум-салонам, чем у наших соотечественников мог бы быть к подобным заведениям: там скорее дела делаются, условия контракта согласуются, с потенциальным деловым партнером получше знакомятся, отдыхают, наконец, а не дам выбирают для приятного времяпрепровождения. Хотя, конечно, как уже было сказано, есть и такие «румы», но в самых престижных и дорогих хозяева стремятся в первую очередь создать благоприятную для делового и в то же время раскрепощенного общения обстановку. Естественно, что без алкоголя в «румах» не обходится. И здесь корейским бизнесменам без «суля» ну никак нельзя.

Другой, получивший широкое распространение в Южной Корее способ делового общения – совместная игра в гольф. Ударили по разу по мячу, а потом не спеша идете вместе и обсуждаете дела. Если раньше в Корее игра в гольф считалась прерогативой высших слоев общества, то в последние годы этот вид спорта становится все более и более доступным. По крайней мере, площадок для игры в гольф в крупных городах Южной Кореи хоть отбавляй. Да и стоит месяц тренировок, включая уроки инструктора, не так уж много – около ста долларов. Многие фитнес-центры в Сеуле стали отказываться от бассейнов в пользу специальных тренажеров-экранов для гольфа. Спрос сейчас именно на это. Хотя, конечно, для выезда на настоящее поле, да с полным набором клюшек, требуются деньги, и немалые. Дороговизна игры на полноценных полях во многом объясняется малой площадью страны: земли в Южной Корее немного, и она очень дорогая. Гольф сейчас в Южной Корее – это престижно. Если вы скажете, что играете на поле или хотя бы регулярно тренируетесь, то о вас будут думать как о человеке с достатком, знакомом с солидными, уважаемыми и полезными людьми. В общем, игра в гольф для солидного бизнесмена сейчас такой же необходимый атрибут жизни, как хорошие часы или костюм. Сами же площадки для игры в гольф выполняют практически ту же функцию, что и рум-салоны: уважаемого клиента «выгулять» и в спокойной, с претензией на роскошь обстановке провести деловые переговоры.

Если уж мы затронули сферу жизни корейских бизнесменов, то еще раз скажем о переработках. Корейские бизнесмены, даже самые успешные и богатые, постоянно перерабатывают. Вы, наверное, уже поняли, что вряд ли найдется кореец, который станет настаивать на соблюдении трудового графика. Так что «рум», «суль», гольф, а еще и постоянные переработки – неотъемлемые части жизни корейского бизнесмена.

Кстати, распорядок дня в корейских компаниях и учреждениях таков, что практически везде обед приходится на промежуток между двенадцатью и часом дня. Создается такое впечатление, что корейцами руководит какой-то первобытный инстинкт, когда они все встают и ровно в полдень отправляются на обед. Впрочем, жители Южной Кореи строго придерживаются обеденного графика не только на работе, но и дома. Пробил полдень – вперед, к столу. Кристофер Хилл, который несколько лет проработал в Южной Корее в должности посла США и, к его чести будет сказано, пытался не только изучить историю и традиции этой необыкновенной страны, но и проникнуть в душу корейского народа, не просто понять, но и прочувствовать скрытые механизмы, движущие корейским обществом, как-то признал: «Стоит выйти на улицу в 12.05 – всё, считай, что места в ресторане не найдешь». Это утверждение верно: даже при всей многочисленности корейских ресторанов период с 12:00 до 12:40 самый напряженный, так как на обед отправляются сотрудники практически всех фирм и учреждений. Но как только время приблизится к часу дня, все рестораны, как по команде, резко опустеют, будто десять минут назад здесь не теснились десятки людей.

Отобедав, корейцы перемещаются в другие заведения, не менее многочисленные, чем рестораны, – местные кофейни. Кофе в Южной Корее, кстати, очень неплохой. Корейцы очень любят этот напиток, и хороших, уютных кафе здесь чрезвычайно много. Поэтому сразу после обеда, пока еще осталось полчаса свободного времени, все бегут в кофейни, и там появляются очереди. Зная о часах пик, которые каждый день приходятся на одно и то же время, я всегда старался либо ходить на обед позже, либо идти «в противофазе»: сначала в полдень выпить кофе, а потом уже и в ресторанчике посидеть. Каждый раз у меня создавалось впечатление, будто я в пятницу вечером еду не из Москвы на дачу, а, наоборот, в Москву: народу мало, мест везде хватает. Только вот далеко не всех своих корейских друзей мне удавалось уговорить на такой «противофазный» график. И хотя многие из них не любили толкучки в ресторанах, но вот пропустить святой обеденный час могли только поистине героические личности.