Текст книги "Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Часть 2. Жизнь продолжается?"

Неотрывно вглядываясь и вслушиваясь в телевизионный репортаж, меня вдруг прошиб холодный пот. На экране появилась моя бывшая «малосемейка». Более того, объектив телекамеры уперся в крупный план нескольких окон на шестом и седьмом этажах. Причём, одно из них с разбитыми стеклами, имело самое прямое отношение к моему прежнему жилищу. В общем, это было окно моей бывшей квартиры. Ну, а следующие слова корреспондента, и вовсе повергли меня в дичайший ужас.

«В совершении данного тяжкого преступления, правоохранительными органами подозревается и разыскивается некто Кузнецов Олег Владимирович, 1976 года рождения…»

Речь (как вы, наверняка, и сами поняли) шла именно обо мне. Признаться к такому неожиданному повороту, я оказался абсолютно не готов.

– Да вы с ума, что ли все, там посходили?.. – выкрикнул я. – …Какое на хрен убийство?.. Какой, к чёрту, розыск?.. Да, я и вовсе не думал скрываться!..

– В общем, так!.. Сейчас ты поедешь с нами!.. – засобирался Сирота. – …По дороге постарайся придумать что-то более вразумительное в своё оправдание!.. И, кроме того, пораскинь своими куриными мозгами, по поводу найденной в твоей квартире снайперской винтовки, с твоими же отпечатками пальцев!

– Послушайте!.. – усмехнулся я. – …Эта квартира уже вовсе не моя!.. Прошло больше месяца, как я её продал!.. Точнее, обменял!.. Да, вы взгляните на мою нынешнюю прописку!..

– Ребята, вы это слышали?.. Видите ли, он её продал?.. – майор вдруг заржал во всю свою глотку. А после, развернувшись в мою сторону ещё и добавил. – …Парень!.. Быть может, ты её и продал!.. Да, только никто её, так и не купил!

– То есть?

– А то и есть!.. На данную минуту мы имеем лишь один договор купли-продажи, датированный пятым февраля 2003 года, согласно которому данная квартира, как числилась за тобой, так и по сей день является твоей собственностью!.. Парень, ты чё?.. За полных дятлов нас тут принимаешь?.. Интересно мне, какой дебил?.. И, главное, с какого-такого перепоя додумается обменять полнометражную «двушку», на малосемейку с окраины?

Принять столь подлый и внезапный удар судьбы, оказалось мне весьма сложно. Тем более что пришелся он ни куда-нибудь, а в аккурат, ниже пояса.

«Так вот, оказывается, в чём заключался подвох!.. Троянским конем оказалась моя новая квартира!.. То-то Мамонт, едва успев прознать о моем снайперском прошлом, тотчас примчался ко мне на квартиру!.. Потому и устроила его, моя убогая хата!.. И неспроста, мне был предложен вариант, от которого я ни в коем случае не должен был отказаться!..

А я-то, каков придурок!.. Ведь я обмацал ту принесенную им винтовку от ствола до приклада, после чего, бандит аккуратно завернул её в мешковину!.. Плюс ко всему прочему, накануне убийства я согласился пожить в своей бывшей квартире!.. Чем, наверняка, и создал у соседей полную иллюзию того, что никуда из нее так и не выезжал!.. Эх!.. Да, разве ж упомнишь сейчас, где я ещё успел «накосячить»!.. Ведь мне и в голову не могло прийти, что все это время, со знанием дела, меня словно волка по красным флажкам, планомерно и умело загоняли в уже приготовленную мне западню!.. Причём уготована она мне была ещё тогда, в самое первое наше знакомство с Мамонтом и Ильей!..

Теперь о ментах!.. Как-то чересчур подозрительно быстро, они на меня вышли!.. «Замочили» того бедолагу, кажется, в 6.15!.. И примерно в восемь тридцать они уже были в моем офисе, с договором купли-продажи на руках и отпечатками моих же пальцев!.. Похоже, что и здесь, вовсе не обошлось без помощи все тех же бандюков!.. Ведь это Илья, в самых мельчайших подробностях расспрашивал меня, где я работаю и что у меня за бизнес!.. Наверняка, именно он, и направил их по ранее указанному мной же самим адресу!..»

Все произошедшее со мной было настолько внезапным и неожиданным, что мой разум не мог (чисто физически) ни усвоить, ни переварить ту, навалившуюся на меня проблему. Как сторонний наблюдатель, равнодушно следящий за уходящим в туман теплоходом, я созерцал проплывающие мимо меня события. Незнакомые лица, кабинеты, коридоры и машины с проблесковыми огнями. Все это вдруг смешалось в однородную серую массу под названием: конец всему.

В итоге меня завели в кабинет с обшарпанными стенами, тремя письменными столами, древним шкафом и усадили на табурет, стоящий по самому центру этого непрезентабельного и навевавшего тоску помещения.

В своем служебном помещении Майор Сирота (как, впрочем, и двое его коллег) вел себя значительно увереннее и наглей, нежели в моем офисе.

– Если помнишь, то я просил тебя хорошенько подумать о снайперской винтовке? – словно продолжая прерванный разговор, начавшийся в моем кабинете, майор и приступил непосредственно к допросу.

– Не пойму, о чем это вы? – похоже, мне сейчас и было самое время «включать», ранее обозначенного одним из этих ментов «дурака».

– Значит, по-хорошему, мы общаться не желаем?.. Мы тут решили повыёб…? Что ж, добре!.. Будет тебе по-плохому!.. – опустив свои руки в карманы брюк, Сирота прошелся по кабинету и остановился у зарешеченного окна. Затем, не оборачиваясь ко мне, он продолжил. – …Однако в начале, мне хотелось бы пояснить тот, сложившийся на данный час определённый расклад!..

На все, про все!.. То есть, на полное раскрытие данного преступления, у нас с тобой будет лишь трое суток!.. Скажу сразу ещё и о том, что устроит меня лишь один исход нашей предстоящей беседы!.. А именно, твое чистосердечное признание!..

Как говориться: либо я выйду из этого кабинета, с твоей «чистухой»!.. Либо снесут тебя отсюда в морг!.. В самом лучшем случае: ты останешься тяжёлым инвалидом, неспособным ни есть, ни говорить!.. Посему, ты и сам можешь догадаться, каким образом и при помощи каких методов, я намерен выбить из тебя это признание!.. И уж поверь мне, что при любом раскладе, а я своего добьюсь!

– Без адвоката, ни на какие вопросы, я вам отвечать не собираюсь! – мне ничего не оставалось кроме, как цепляться за последние соломинки.

– Когда будет официальный допрос, тогда и будет у тебя защитник!

– А сейчас?.. Разве это не допрос? – удивился я.

– Наш предстоящий разговор, ты можешь запросто считать, простым общением в неформальной обстановке!.. В некотором роде, беседой по душам, без какого-либо протокола!.. Или наставлением тебя на путь истинный!.. Потому как каждый из нас, желает нынче помочь и себе, и общему делу!.. Не так, ли?

– Так-то оно так!.. Однако хотелось бы мне в начале услышать: в чем конкретно меня обвиняют!.. И главное, на основании чего?

– Ну, хорошо!.. Давай попробуем, по порядку!.. – Сирота старался выглядеть спокойным и уравновешенным. И это, пока что не плохо ему удавалось. – …Итак!.. Сегодня, в шесть утра убивают директора завода!.. Без двадцати семь, баллистики определяют место, откуда производились выстрелы!.. И уже около семи часов, в твоей квартире находят снайперскую винтовку!.. По материалам прописки и свидетельским показаниям окружения, к половине восьмого мы вычисляем хозяина данной квартиры!.. То есть, тебя!.. Прибавим к выше озвученному ещё и показания твоей соседки с первого этажа!.. Эта женщина готова хоть на библии поклясться в том, что в последнее время ты вёл тщательное наблюдение за передвижением гражданских лиц и транспортных средств, следовавших через проходную завода!..

Чуть позже нам стало известно ещё и о том, что совсем недавно ты приобрел некую недвижимость!.. Вовсе не дешёвую!.. Спрашивается: на какие «шиши»?.. Быть может, на свои мизерные доходы, которые ты указываешь в своих налоговых декларациях?.. Или то был аванс от «заказчика»? Внезапно дверь отворилась, и в кабинет вошел уже знакомый мне Жорик.

– Ну?.. И чего ж вы там «нарыли»? – прервав свой монолог, Сирота тотчас переключился на вошедшего.

– В ходе обыска квартиры, по улице Вокзальной!.. Короче, в жилых комнатах подозреваемого обнаружены две коробки патрон к снайперской винтовке, две гранаты и пистолет «ТТ»!.. В личных бумагах, мы нашли документы, свидетельствующие о том, что последний проходил контрактную службу в Чечне!.. Майор, ты не поверишь!.. Оказывается, он был там снайпером! От себя ж могу добавить следующее!.. Когда мы с понятыми вошли в квартиру, то в одной из комнат был оставлен включённым телевизор!.. Между прочим, там транслировался 12-й канал!.. Именно в его эфире, каждые полчаса и передаются экстренные выпуски новостей!.. А этот, сука!.. – при этом Жора ткнул своим пальцем в мою сторону. – …Утверждал, будто бы ничего об убийстве не слышал!..

– Жорик! Ты, не горячись!.. – с явно удовлетворённым видом, майор притормозил подчинённого. – …Вполне возможно, что наш друг, действительно, не видел выпусков новостей!.. Ну, сам посуди!.. Когда ж ему было их смотреть?.. Убив директора завода, он попытался обеспечить себе железное алиби!.. Мол, всю ночь и все утро, был он дома, в своей новой квартире!.. Шум телевизора, мог создать иллюзию присутствия в квартире людей!.. Я, даже могу предположить и то, что он заранее обзавелся каким-либо нейтральным, либо полностью независимым свидетелем!.. Предположим проституткой, которая с пеной у рта будет утверждать, будто бы проторчала в его постели до семи утра!.. Вернуться ж в квартиру, дабы отключить телевизор, подозреваемый, так и не рискнул!.. Ведь его возвращение мог увидеть кто-то из посторонних!..

Потому, он прямиком и отправился в свой офис, где мы его благополучно и повязали!.. – Сирота ещё раз прошелся по кабинету. И вполне удовлетворённый своим логическим умозаключением, обратился уже ко мне. – …Что, солдат? Отвоевался?

– Для меня война уж давно кончилась! – ответил я, едва сдерживая свои эмоции.

– Чего ж тогда вновь за оружие взялся?.. Руки зачесались или в жопе засвербело?.. – и не дожидаясь моего ответа, Сирота обратился ко мне чересчур официально. – …Олег Владимирович!.. Не поясните ли: где, когда и на каких воинских должностях вы проходили срочную, либо контрактную службу?

– С 1997-го по 2003 год, в должности стрелка-снайпера, отдельной мотострелковой роты! Служил, на Северном Кавказе!

– Где именно? Кавказ большой!

– В Грозном и в окрестностях Ведено!

– Если я правильно тебя понял, ты воевал?

– Конечно!

– И награды правительственные, наверняка имеешь?

– Медаль «За отвагу» и орден «За личное мужество»!

– Могу ли я, из всего вышесказанного, сделать вывод о том, что ты отлично стреляешь?

– Не жаловались!

– Это очень хорошо!

– Что вы имеете в виду, под словом: «хорошо»? – поинтересовался я.

– Лишь то, что в нашей армии был высококлассный специалист по имени Олег Кузнецов!.. И не более!.. – майор продолжал подленько улыбаться. – …Ну-с, дружище! Ты и сейчас не понимаешь: в чем тебя обвиняют?.. Фактов и улик против тебя, целый воз и маленькая тележка!.. На десяток уголовных дел хватит!.. И все же, учитывая твой боевой опыт и заслуги перед Отечеством, я предоставлю тебе шанс самому повиниться!.. Дабы облегчить наказание и избежать никому не нужных многочасовых и изнурительных допросов, с пристрастием!.. Вот тебе лист бумаги!.. Вот авторучка!.. Уж поверь мне!.. На суде, оно тебе зачтется!

«И как же складно, они все обставили!.. Комар носа не подточит!.. – я мысленно порадовался за ловкость и оборотистость своих противников. – …Против столь железобетонно-аргументированного обвинения и не попрёшь!.. Какой-то поганец укокошил директора!.. А Сирота, используя все предоставленные ему факты, сажает меня за решётку!.. И, похоже, вовсе неспроста он напомнил мне сейчас о проститутке?

По расчётам всё тех же бандитов, привезённая Ильёй дама, и должна была находиться в моей квартире до семи утра!.. И я, непременно, обязан был зацепиться за нее, как за единственного свидетеля, который и мог бы подтвердить мое алиби!.. Ну, а во время следствия, всё той же проститутке предписывалось окончательно меня «утопить»!.. Предположим, дать показания, что ушла она от меня часиков, этак, в пять, а вовсе не в семь!.. Могла она сказать ещё и том, что я обещал ей деньги, если та солжет на суде о своем действительном времени ухода!.. При этом и Илья весьма предусмотрительно перестраховался, попросив меня самого перезвонить ему, если пойдет что-то ни так!

Вот только Надька, по своей потусторонней наивности обварив проститутку, невольно спутала им, все планы!.. Потому и я, вопреки всякой логике, не стал бить себя пяткой в грудь, мол, есть у меня свидетель!.. Хотя Сирота и упорно подталкивал мне к этой возможности!

А впрочем!.. Так или иначе, с признанием или без него – они, один хрен, упекут меня в кутузку!.. Им, действительно, необходимо скорое раскрытие!.. И мое чистосердечное признание в значительной степени ускорит данный процесс!.. А раз так, то данной возможности я им точно не предоставлю!.. Пусть потрудятся, попотеют над доказательной базой!.. Авось и мне, нежданно-негаданно перепадет, какая удача!..»

– Гражданин майор!.. – я обратился к Сироте. – …По-моему, в ваших обвинениях имеются кое-какие недочёты!.. К примеру, вы так и не «откатали» мои пальцы!.. При этом беретесь утверждать, что на винтовке обнаружены именно мои отпечатки!.. С чем вы их сравнивали? Отчего такая уверенность, будто бы оставил их именно я, а не кто-то иной?

– Ага! Значит от винтовки, мы уже не отказываемся?.. – рассмеялся майор. При этом, невзирая на показную весёлость, я все же различил в голосе Сироты, нотки лёгкой паники. Однако очень скоро он взял себя в руки и быстро нашелся с ответом. – …Извини, но кроме твоих отпечатков, разбросанных по всей хате, никаких иных там обнаружено не было!.. А сравнивали мы их с идентичными отпечатками, взятыми в твоем рабочем кабинете!.. Ну, доволен?.. Теперь-то, ты будешь писать «чистуху»?

– Повторюсь!.. Без адвоката, ничего подписывать и уж тем более писать я не собираюсь! – для наглядности я сбросил чистый лист на пол.

– Умным себя считаешь, засранец?.. Или любишь американские детективы?.. – наблюдая за тем, как брошенный листок парашютирует вниз, майор скрежетал зубами. – …Что ж!.. Давай поиграем в копов!.. Жорж, будь другом, зачитай нашему гостю его права!

Тот, к которому обратился Сирота, стоял у меня за спиной. Потому и не видел я, чем именно саданул меня этот бугай: то ли кулаком, то ли ногой. Уверен я был лишь в том, что мощнейший удар, сбивший меня с табурета, пришелся мне точно в правое ухо.

– У тебя, сука, есть право утереться, подняться на ноги и отвечать «да», на все вопросы майора!.. Вот и все, паскуда, что может быть тебе здесь позволено!

– Ну, так как?.. Будешь писать «чистуху»? – повторил свой вопрос Сирота, когда меня вновь усадили на табурет.

– Нет! – ответил я коротко.

И тотчас, под дикий смех ментов находившихся на ту минуту в кабинете, я «поймал» ещё один удар Жорика, как две капли воды схожий с первым. Надо полагать, приём этот был у него отработан до автоматизма и демонстрировался он здесь с регулярным постоянством. Потому и остальные служаки, ожидали его с нескрываемым предвкушением.

– Для особо тупых и упертых, повторяю!.. – наклонившись надо мной, заорал Жора. – …У тебя есть право утереться, подняться и, утвердительно отвечать на все вопросы нашего командира!

И в третий раз, сказав своё «нет», уже наученный горьким опытом, я успел-таки увернуться от очередного удара костолома. Чем окончательно вывел из себя: как Жорика, так и его сослуживцев. Все они накинулись на меня, как стая шакалов набрасывается на раненого и беззащитного льва, проявляя при этом особую (если не сказать изысканную) ненависть и жестокость.

Считаю излишним посвящать читателя в подробности тех экзекуций и откровенных пыток с использованием клещей, электрического тока и раскалённых предметов, коими в течение последующего дня подвергали меня сотрудники «убойного» отдела. Могу лишь констатировать то, что по моему сугубо субъективному мнению, гестаповская методика выбивания показаний, вполне могла быть адекватной изобретательности и рвению наших, доморощенных служителей правопорядка…

ГЛАВА 3

«Сотни рыцарей Храма покрыли славой: и себя, и орден в многочисленных битвах. Подсчитано, что за время крестовых походов, двадцать тысяч рыцарей-тамплиеров пало на полях сражений. Храмовники блестяще выполняли и другую важную военную миссию – защиту крепостей…

В 1146 году, на белом плаще тамплиеров появляется красный крест с раздвоенными «лапчатыми» концами. Во-втором крестовом походе, рыцари Храма участвуют именно под этим знаменитым и прославленным знаком. Крест из алой материи, расположенный слева, над сердцем, станет для них «щитом, дабы не обратились они в бегство перед неверными». Впрочем, рыцари никогда не бежали и всегда показывали себя достойными своей репутации; гордыми до спеси, храбрыми до безумства, удивительно дисциплинированными, не находящими себе равных среди всех армий мира. Тамплиеру разрешалось отступать лишь в том случае, если число нападающих становилось трёхкратным. Попав в плен, тамплиер не должен был просить ни пощады, ни выкупа.

Боевым знаменем рыцарей Храма был прославленный Босеан – чёрно-белое полотнище с вышитым на нём девизом «Не нам, не нам, но имени Твоему». Происхождение этого тамплиерского символа, до конца не ясно. Скорее всего, по первоначальному замыслу эти цвета отражали боевое построение тамплиеров при конной атаке на врага: первую атакующую линию составляли тяжеловооруженные рыцари с белыми плащами поверх доспехов, во второй линии наступали оруженосцы в чёрном одеянии. Однако очень скоро в Босеане стали видеть другую символику – Света и Тьмы, находящиеся в непрерывной борьбе. Подобное религиозное учение уходит далеко вглубь веков. Мы не знаем, были ли тамплиеры сторонниками этого дуалистического мировоззрения, но впоследствии, именно это двухцветное знамя позволит противникам ордена Храма обвинить Христовых братьев в манихейской ереси…

Манихейство – сложная дуалистическая религия, взявшая многое от зороастризма. В основе вероучения лежит непрерывная борьба сил Света против сил Тьмы. Материальный мир – порождение Тьмы, и лишь человеческая душа – осколок Света. Отсюда – стремление к самосовершенствованию, неприятие других религиозных систем и светской власти…»

То было вовсе не пробуждение. Скорее, данное отождествление себя вне сна, было более схоже с постепенным и тягостным возвращением моего сознание в эту, окружавшую меня жуткую реальность. Каждое, даже самое лёгкое движение, причиняло мне адскую боль и я, то и дело погружался в беспамятство. Плохо соображая, я даже не мог дать себе отчёт в том, как долго прибываю в этом пограничном, между реальностью и глубоким бредом состоянии. Мне, вообще, было трудно понять, где в данный момент я нахожусь и, уж тем более, каким образом сюда попал. Каждый раз, пытаясь открыть глаза или, превозмогая боль приподняться и осмотреться, наступало некое помутнение, и я тотчас проваливался в небытие, с бесконечно скомканной лентой из эпизодических и сумбурных всплесков: то ли своих, то ли чужих воспоминаний.

– Где я?.. Меня кто-нибудь слышит?.. – простонал я, обращаясь в никуда.

– Ты, мил человек, у ворот Царствия Небесного!.. – ответил мне кто-то. – …Ну, а я Святой Пётр!.. В руках моих ключи от рая!.. Вот только не знаю, стоит ли открывать тебе ту заветную дверцу!.. Быть может ты, раб Божий, хочешь в чем-то покаяться?.. В чем-то исповедаться напоследок!.. А может, ты желаешь передать кому-то из друзей или близких некую весточку?.. Так ты не стесняйся!.. Последняя воля покойного, в натуре, исполняется!.. То есть, в обязательном порядке, будет выполнена!

Мне пришлось приложить немалые усилия, для изыскания в себе сил, чтобы приподнять-таки пудовые веки и пристально вглядеться в окружавшую меня темноту действительности. Помещение, в котором я находился, было похоже на вагонное купе. По крайней мере, выглядело оно таким же маленьким и тесным, с двухъярусными расположенными друг напротив друга то ли полками, то ли кроватями, а быть может и тюремными нарами.

В ночном свете, едва пробивавшемся через узкое зарешеченное оконце, на противоположной от себя полке-лавке я различил чей-то сгорбленный и худосочный силуэт. По очертаниям он весьма напомнил мне чёрта.

– Какой же ты, тля, «святой»?.. – с трудом усмехнувшись, я почувствовал нарастающую и ноющую боль в челюстно-лицевых костях. – …Ты, скорее бес!

– Вот тут, ты абсолютно прав!.. Как говориться: попал в самую точку!.. Бесом, меня кличут!.. А находимся мы сейчас в следственном изоляторе!.. И судя по тому, как отделали тебя эти грёбаные «мусора», выйдешь ты, мил человек на свободу, ох, как не скоро!..

Уголовник и рецидивист по кличке Бес (в миру, Лобов Герман Степанович) большую часть своей пятидесятилетней жизни провел в лагерях и тюрьмах. Повидал он на своем веку всякое. Бывало, что конвоиры до смерти забивали особо борзых, зарвавшихся зеков. Бывали и случаи когда пьяные вертухаи, сапогами и всем, что подвернется под руку, безжалостно молотили случайно-попавшего на глаза арестанта. Били так, остальным для острастки. Но чтобы менты не просто избивали, а с особым цинизмом калечили подследственного, применяя к тому наиболее изуверские истязания, с подобным он, пожалуй, столкнулся впервые. На бедолагу, принесенного ещё позавчера в камеру и, как мешок картошки бесцеремонно брошенного на нары, ему было нынче страшно смотреть. Правда, о том, что в течение двух последних дней я находился в полной отключке, я узнал уже позже. Все это время, я стонал и бормотал что-то бессвязное. И лишь изредка, на очень короткое время, полностью замолкал. В эти минуты уголовник Бес чувствовал облегчение. Ему казалось, что его сосед по камере, отмучившись, умер и никогда более не подаст признаков жизни. Но через пару мгновений, я вновь начинал тяжело дышать и постанывать.

Самым интересным было то, что Бес не мог (даже приблизительно) определить мой возраст. С одинаковой долей вероятности, Герман мог дать мне и двадцать, и сорок, и даже шестьдесят лет. На столь мое лицо был изуродовано и обезображено припухлостями и многочисленными кровоподтёками. И только мой голос, мои первые почти за двое суток произнесенные слова, наконец-то подсказали Лобову, что его сокамерник достаточно молод.

– За что ж тебя так? – поинтересовался Бес.

– Послал всех на хер! – кое-как выдавил я.

– Смело!.. Смело, но глупо! С ними нужно поласковей!.. Покажи ментам, что ты простак; что уважаешь власть и боишься её!.. А посему, готов для них на все!.. Изобрази глупое лицо, отвечай отвлеченно или аккуратно переведи разговор на иную тему!.. Играй с ними!.. Однако делай вид, будто бы, это менты играют с тобой!.. Понимаю, что сложно и с первого раза может и не получиться, однако без этих хитростей тут никак!.. Как величать-то тебя, мил человек?

– Олег!

– И все же, Олег!.. За что попал-то сюда?

– Да, ни за что!

– Ну, этак все, именно так и попадают!.. А что тебе «клеят»?

– Убийство!..

– Извини, что не видел я твоего нормального лица!.. Меж тем, сдается мне, что на «мокрушника» ты вовсе не тянешь!.. Уж этого брата я на своем веку повидал в достатке!.. Глаза у них какие-то тёмные и мутные!.. Базар чуть тормозной, забыченный!..

– По-видимому, те менты, что меня допрашивают, в глаза подозреваемых не особо-то смотрят!.. По какой-то иной, своей методе они действуют! – иронично предположил я.

– Да, какая там, к едрени фени, «метода»?.. Тут сплошняком топорные подставы!.. Нахватают людей, да побольше!.. Повышибают из них все возможное и невозможное!.. Глядишь, и попадется тот, кто им нужен!.. Но это редко срабатывает!.. В основном, на этом этапе ломаются откровенные слабаки и прочее ссыкло!.. А далее, вся надежда у ментов на ссученных!.. Кто-то где-то опрометчиво брякнул своим боталом!.. Другой это услышал!.. Полученную информацию переварил своими куриными мозгами, вычислил для себя мизерную выгоду и помчался шепнуть на ухо тому, кто в данных сведениях заинтересован!

Так наш брат и прогорает!.. Ну, а язык распускается, как правило, по пьяной лавочке или с бабой! Они самые: водка и бл… всему виной! Если ж ты грамотный и с малолетства учёный фраер!.. Если не прищучили тебя по горячим следам!.. Если следишь ты за своим базаром; знаешься с правильными людьми; живешь по понятиям!.. То будь уверен и в том, что ты спокойно сможешь загорать и дышать приморским тёплым воздухом!.. Вместо тебя в зону пойдет какой-нибудь Ваня-лох, на которого легавые и спишут всех собак!..

– Похоже, что этим самым Ваней, меня нынче и назначили! – отметил я, с явным прискорбием.

– Коли так!.. Тебе, фраерок вовсе не позавидуешь!.. В конце концов, они своего добьются!.. Тебя сломают или просто сгноят в камере!.. Так что, Олег, готовься к самому худшему!.. А впрочем, шибко не отчаивайся!.. Все ж полстраны сидит в лагерях и ничего, привыкают!.. Эх, кореш!.. Что ж ты позволил-то им, так над собой поизмываться?.. Взял бы, да и подписал чего «мусорки» требовали!.. Потому как, никогда не поздно отказаться от своих же показаний!.. Мол, извините, граждане судьи!.. Оговорил себя, под оказанным на меня давлением!.. А здоровье!.. Его, брат, беречь сейчас нужно!.. Оно тебе обязательно понадобиться и на этапе, и на зоне!.. Тебе, мил человек, только предстоит утверждаться в новом, совсем ином мире, живущем по волчьим законам!.. Имя своё придется отстаивать!.. Чтоб не быть тебе всю свою жизнь, таким как я, Бесом, голью перекатной, без роду, без племени!

Именно сейчас, Герман был, как никогда честен. Ему было искренне жаль сокамерника. И не только потому, что попал тот под молох российской следственно-дознавательной машины, не знающей ни жалости, ни сострадания.

Глядя сейчас на молодого сокамерника, Бес невольно вспоминал себя, двадцати-тридцати летнего, отчаянного и авантюрного юношу. С ностальгией он вспоминал свои молодые годы. Когда все казалось возможным. Когда все тебе по плечу. Когда мелкие ссадины и синяки, просто не замечаются; а крупные рваные раны заживают сами по себе, как на кошке.

И, тем не менее, ни за что на свете он не согласился бы оказаться сейчас на месте «соседа по нарам». Конечно, вновь стать молодым ему очень хотелось. А вот быть этим несчастным, с более чем предопределенной и недолгой судьбой, уже увольте. В чем-чем, а в том, что век паренька-соседа будет короче его собственного, уголовник не сомневался. И на это были у него весьма веские причины. С лёгким сожалением припоминая свои первые ходки, Бес вдруг уловил какой-то странный звук. Нет, он его не услышал. Скорее, он почувствовал его всем своим телом. Низкочастотные колебания, вовсе не восприимчивые человеческим ухом, все продолжали и продолжали нарастать. Словно в земной толще, начались какие-то грандиозные подвижки, грозившие перерасти в толчки крупномасштабного землетрясения.

Рецидивиста вдруг охватил дикий ужас и непонятная паника. Ему, человеку тёмному и малообразованному, даже показалось, будто наступает конец света с глобальными катастрофами и эпидемиями, об угрозе которого в последнее время так часто писали и говорили.

– Фраерок! Ты, случаем, ничего не слышишь?.. Или, быть может, ты что-то сейчас ощущаешь? – судорожно вцепившись в спинку кровати, дрожащим голосом поинтересовался Бес.

– Нет!.. – спокойно ответил я. Однако чуть поднапрягшись, добавил. – …Хотя постой! Кое-что я, кажется, улавливаю!.. Как будто бы самолёт взлетает!.. Или тележку без рессор по коридору катят!

– Какая тележка, в три часа ночи?.. В это время все переходы, давно под замком!.. – тревожный и незнакомый звук, успел довести Беса до исступления. – …И не самолёт!.. Это нечто иное!.. Я бы, даже сказал: нечто внеземное!..

Панические настроения рецидивиста, очень скоро перекинулись и на меня. А неслышимый гул все нарастал и нарастал. Мозги мои словно зашевелились и меня начало даже подташнивать. За голову схватился и Бес. Как вдруг всё затихло. Осталась лишь гробовая тишина и мы, на пару с уголовником.

Почти минуту, каждый из нас прибывал в некоем оцепенении. Наверное, сейчас мы опасались ни то, что словом, случайным шорохом нарушить состояние зыбкого равновесия. В конце концов, мы медленно и осторожно повернули головы, дабы переглянуться в немом вопросе: что ж, это всё-таки было. Тут-то дверь нашей камеры и громыхнула с такой силой, что все металлическое, находившееся внутри затряслось, завибрировало и зазвенело.

Я вздрогнул всем телом и машинально зажмурился, ожидая некоего продолжения с громом и молниями или ещё чего-то в том же роде. И вновь, звенящая тишина и лёгкое дуновение сквозь полностью открытую настежь дверь нашей камеры. Да-да, путь на свободу был открыт, однако никто из нас покидать камеру пока не спешил.

Спустя какое-то время, первым зашевелился Бес. Только теперь, ощутив, что все его тело, с ног до головы было покрыто холодным потом, рецидивист и понял, до какой степени он был перепуган. С осторожностью Лобов разжал пальцы и медленно отцепился от спинки кровати. До сих пор ему не верилось, что страхи его уже окончились. Все ещё дрожащими руками, Бес достал из-под матраца припасенную папироску и, наклонившись над зажженной спичкой с удовольствием её раскурил. А когда поднял голову, вновь затрясся всем своим телом от нового ужаса. Прямо перед собой он увидел зависшее в воздухе размытое облачко. Оно светилось голубоватым цветом.

Этот неизвестной природы сгусток бурлил и разрастался прямо на глазах. Постепенно он приобрел и некую форму с чётко очерченным контуром, наполнившись непонятной материальной сутью. Вряд ли, кто-либо из земных существ мог бы созерцать подобную метаморфозу без содрогания и учащённого пульса. Если вообще, он был бы в состоянии хоть что-то видеть, не потеряв при этом своего рассудка. В конце концов, неоднородная субстанция сформировалась в стройное женское тело. Буквально из ничего, из тюремного воздуха возникла девушка. Как обычный человек она могла поднять руку, шевелить пальцами, повернуть голову, легко и свободно перемещаться по камере.

«Да ведь это ведьма!.. – мелькнуло в голове Беса. Забившись в угол, на всякий случай, он ещё и зажал свой рот ладонью, дабы случайно не вскрикнуть или не издать какой-либо иной звук при созерцании той жути. – …Ну, на хрена я только согласился, „подписавшись“ с ментами на эту чёртову авантюру!..»

Вновь приоткрыв глаза, я вдруг увидел ЕЁ!.. Марту!

– Ты здесь?..

Сказать о том, что я был удивлён, все равно, что ничего не сказать. Забыв на какое-то время о всякой боли, я попытался немедленно встать. Однако тотчас рухнул на нары.

– Тише-тише! Сейчас тебе не нужно делать резких движений!.. – прошептала она и положила свою руку мне на грудь. – …Что ж с тобой сделали эти варвары!.. Да, они просто нелюди!.. Ну, ничего!.. Потерпи ещё чуть-чуть! Сейчас я попытаюсь забрать твои страдания!..