Текст книги "Не гневи морского бога"

– Кому не подают парадных трапов, – тут же отозвался третий молчаливый участник пирушки.

– Точно!..

 
Кому не подают парадных трапов,
Кто бороздит… э… суровый Океан,
Кто не имеет волосатой лапы
В стране рабочих и крестьян!
 

Этот тост, правда, в расширенном варианте Вилков выучил еще, будучи на преддипломной практике. Спирт в стакане оказался лишь слегка разбавленным и обжег горло, но тут же приятной теплой волной растекся по пищеводу. Дэн даже не стал закусывать. Он просто откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Блаженство!

Из состояния нирваны его вывел опять-таки громкий голос Зверева:

– А ты, Вадька, имеешь! Имеешь, имеешь, я точно знаю. Кто бы тебя за здорово живешь с наших северов в Москву перетащил? Да еще на должность капитана 2-го ранга в редакцию журнала «Морской сборник»?! Понимаешь, Дэнчик, это мой однокашник по Севастопольскому училищу капитан 3-го ранга Вадим Олейник. Хитрожопый от рождения, как все хохлы. Уже три года командует первым дивизионом БЧ-5 на экипаже Яковлева.

– Валёк, не начинай, – добродушно проворчал Олейник.

– А чё я такого сказал? Дэнчик – свой парень, хоть и служит без году неделю. А тебя я крепко люблю еще с училища. Ты, по крайней мере, по костям не идешь! А движешься собственным проторенным путем. И наплевать мне, кто тебе этот путь проторил!

Зверев плеснул по чуть-чуть во все три стакана:

– Вздрогнем! За наш путь!

Вилков чокнулся, но пить не стал. Он подождал, пока каплей громко понюхает корочку черного хлеба, потом медленно прожует её и только тогда заинтересованно спросил:

– Валь, а ты-то сам как в «начальники казармы» выбился? Вроде еще неделю назад был просто рядовым управленцем.

– Говном я был! Как и все мы на этом сраном экипаже. – Посоловевшими глазами он в упор посмотрел на Дениса. – Ты же еще до ноябрьских праздников в краткосрочный уехал? – Дэн кивнул. – Тебя наш кэп по каким-то личным делам отправил? – Вилков снова молча кивнул. – Вот, сука, о себе-то позаботился! – Без всякой злобы констатировал Зверев. – А через день пришли сразу два приказа. Один – об упразднении дополнительных штатов. Везде и насовсем. А другой о расформировании нашего второго экипажа! За ненадобностью, мать его…

– Если уж быть точным, то и нашего тоже, – вмешался Олейник.

– Вот-вот, сразу две первые ласточки. Добили, чтоб не мучились. А вообще все правильно: на хрен мы кому нужны такие! Боевая, блин, единица, урезанная на две трети и протирающая штаны на берегу. Только ведь можно было все как-то по-человечески сделать! – Валентин громко стукнул кулаком по столу. – Предупредить заранее, предложить людям какие-то другие места.

– Ну, чего ты опять разволновался? Кому надо было, тот и знал заранее. – Капитан 3-го ранга плеснул шило в стакан Зверева. – Выпей!

– А ведь ты, Вадька, знал! Ну, признайся другу.

– Не знал! А, скажем, подозревал.

Лейтенант Денис Вилков каменным истуканом застыл на стуле. Даже с его мизерным опытом службы на офицерских должностях было понятно, что он теперь – никто и звать его никак. А доложить о выполненном командирском поручении?

– Ты что, совсем не врубаешься? – фыркнул Зверев. – Вот уж кто все знал, так это наш Воевода! Слинял еще 5 ноября. Поговаривают, что он сейчас где-то в Москве, дожидается в кадрах приказа о своем назначении преподавателем в академию.

А как же командирское обещание о скором зачислении Вилкова в штат?

– Засунь его, знаешь, куда! И лучше ребром, чтобы больнее и памятнее было. Когда Воевода эти обещания тебе лапшой на уши вешал, он уже все знал о расформировании! Всех наших ребят быстренько рассовали по дырам в «живых» экипажах. Кое-кого на берег списали. Двоих уволили на гражданку по истечении срока контракта. Сегодня последний офицер ушел, Ирек Хайруллин. Этому хоть повезло: пригрели на береговой торпедной базе. Ну что ты на меня так смотришь, болезный? Вот и остался я один начальником казармы и командиром уже несуществующей части. И шесть матросов со мной, чтобы ремонт здесь изображать.

– А что ж тебя никуда не определили?

– Да ты, салага, хоть знаешь, сколько я служу управленцем?!

– Лет пять, наверно.

– Восемь! И еще два года матросом здесь же, на Севере, до училища. Соображаешь?

– Не-а.

– Пенсию я себе уже выслужил минимальную, понял?! Вот, раскинул мозгами и сам настрочил рапорт об увольнении в запас. Не хрен больше ждать милостей от… природы.

– Валя, но ведь ты же классный специалист, мастер военного дела! Ты ж на пульте ГЭУ с завязанными глазами…

– Ну и чё?! Кому это теперь нужно? Того и гляди скоро совсем выходы в море прекратятся. Не на чем станет, понимаешь? Вон, поинтересуйся у Вадьки, в каком состоянии матчасть на наших «железяках». Он ведь каждый третий день заступает дежурным по живучести, все корабли обходит. Что, господин майор, веселая картинка, а?

– Обхохочешься! Мне даже для проверки флагманский механик запрещает любой механизм включать: как бы стратегический ракетоносец у причала не затонул.

– А ты говоришь «специалист»! – с пьяной горечью резюмировал Зверев. – Буду в этой каюте на продавленной койке валяться и шило жрать, пока приказ об увольнении ни придет. Зато мне теперь на всех комдивов и начальников штабов х… положить! Эй, дневальный! – внезапно истошно завопил капитан-лейтенант.

– Не было там никого у тумбочки, когда я заходил, – заметил Вилков.

Тем не менее через пять секунд в дверь каюты солидно постучали, и через порог перешагнул высокий молодой человек с тремя лычками на погонах. Он четко вскинул ладонь к виску и отрапортовал:

– Старшина первой статьи Дремов по вашему приказанию прибыл!

– О! Толя! В дневального решил поиграть?

– Я отправил салагу замок на дверь снаружи повесить и плакат «РЕМОНТ». А сам подменяю.

– Молодец! Чего я еще забыл, а?

Старшина бросил короткий взгляд на Дениса:

– Час назад звонили от дежурного по дивизии. Передали, чтобы завтра в 10.00 товарищ лейтенант Вилков прибыли в кабинет начальника отдела кадров флотилии.

Зверев с интересом посмотрел на Дениса:

– А, ведь ты первый из нашего бывшего экипажа, кого в отдел кадров флотилии вызывают. С остальными на месте разбирались, в дивизии. И с назначениями, и с увольнениями. Интересно, что же такое там задумали. Впрочем, не наших пропитых мозгов это дело. Утро вечера мудренее. Зато вечер гораздо привлекательней! – И он пощелкал пальцами по вновь наполненной бутылке коньяка. – Приступим, господа офицеры!

……………………………………………………………………………………………

Разбудил Дениса всё тот же неунывающий Зверев в 9 часов утра.

– Подъем, лежебока! Пора готовиться к судьбоносному визиту. Пока помоешься, побреешься, нам чаек соорудят.

Несмотря на весьма приличное количество выпитого накануне спиртного, Вилков чувствовал себя бодрым и отлично отдохнувшим. Он даже успел выгладить брюки и почистить шинель и ботинки.

В 9.55 лейтенант вошел в величественное здание штаба флотилии и поднялся на второй этаж. Вот и кабинет начальника отдела кадров. В коридоре перед ним на стуле сидел незнакомый Денису капитан-лейтенант.

– Простите, вы тоже сюда? – Он указал рукой на дверь.

Каплей поднял голову и небрежно махнул рукой:

– Заходи.

После чего опять погрузился в глубокомысленное раздумье.

Дэн аккуратно постучал и, услышав громкое «Да-да!», приоткрыл высокую дверь и шагнул в кабинет:

– Товарищ капитан 1-го ранга! Лейтенант Вилков по вашему приказанию прибыл.

У заваленного бумагами рабочего стола стоял невысокий коренастый офицер. Он окинул вошедшего равнодушным взглядом светло-серых глаз и скороговоркой произнес:

– Проходи, лейтенант.

Поскольку хозяин кабинета сесть не предложил, Денис просто приблизился к столу на минимальное расстояние и замер по стойке «смирно».

– Отлично, – обращаясь в пространство, констатировал капраз и устроился на стуле с высокой деревянной спинкой. – Ты, как я узнал из документов, выпускник этого года и проходил службу на экипаже Воеводина.

– Так точно.

– По образованию электрик со специализацией контрольно-измерительные приборы и автоматика.

– Так точно.

– Ну вот, именно такой человек нам и нужен.

«Нужен – это уже кое-что, на гражданку не выгонят», – подумал Вилков.

– В связи с начавшейся масштабной реконструкцией Вооруженных сил и конкретно Военно-морского флота в нашем объединении произведены первичные мероприятия по упорядочению кадрово-штатного состава на кораблях и в береговых частях.

«Да-а-а, и пояснять не надо, что со мной говорит рафинированный кадровик. Каков штиль изложения!»

– Мы наконец-то избавились от такого застойного явления, как так называемые «дополнительные штаты». Нечего плодить бездельников! На очереди максимальное сокращение так называемых «вторых экипажей», что позволит значительно интенсифицировать процесс боевого использования вверенных нам подводных ракетоносцев. Правда, это не единовременная акция, а долгосрочная, но процесс пошел!

«Последние слова я уже где-то, определенно, слышал».

Посчитав, вероятно, что эффектное вступление, безусловно, достигло своей цели, начальник кадров несколько расслабился на своем тронном сиденье и перешел к конкретике:

– Но мы не можем себе позволить разбрасываться подготовленными в училищах офицерскими кадрами. Даже, несмотря на то, что некоторые из них, – тут последовал строгий взгляд на Вилкова, – не проявляют с первых дней должного усердия в службе.

Брови Дэна удивленно поползли вверх:

– Простите, товарищ капитан 1-го ранга, я не понял…

– А что тут понимать?! – повысил голос капраз. – Отслужил всего пару месяцев, а уже заваливаешь своё командование рапортами об отпуске! – Он вытащил из папки лист бумаги и потряс им в вытянутой руке. – Твоё? Так, «…прошу предоставить… по семейным обстоятельствам…». Эт-т-то что же за семейные обстоятельства могут появиться у молодого лейтенанта на самом старте служебной карьеры?! Когда надо день и ночь… день и ночь… Нам тут твой командир рассказал, как ты был настойчив в своих просьбах. Такой бы запал да в другое русло направить!

«Круто меня Воевода подставил. И ведь не пикнешь против собственноручно написанного рапорта!»

– И тем не менее мы изыскали возможность для твоей дальнейшей службы на флоте в полном соответствии с твоим инженерным дипломом и полученными в училище знаниями. По рекомендации начальника электромеханической службы объединения вам предстоит продолжить свою службу на должности командира группы в войсковой части 30995.

Денис молчал, ожидая пояснений. «Командир группы» – это как раз его должность, а вот номер войсковой части ничего ему не говорил.

– Это ПМ – плавмастерская, – коротко разъяснил начальник отдела кадров и, видимо, посчитал данный вопрос закрытым, потому что неторопливо отошел к высокому окну, повернулся к посетителю спиной и уставился в серую застекольную муть.

«ПМ! Это, наверно, не так плохо. – Мысли беспорядочно метались в голове Дениса. – Многие офицеры инженерных специальностей мечтают туда попасть. Особенно, после нескольких лет службы на подводных лодках. Но это не мой случай! Я хочу служить именно на атомной субмарине!»

Он уже собрался раскрыть рот, когда капитан 1-го ранга резко развернулся от окна на 180 градусов:

– Что тебе еще не понятно, лейтенант? – Он прямо-таки буравил Вилкова колючим взглядом маленьких глаз. – Опять прикидываешь, как бы увильнуть? Как бы пристроиться в теплом местечке на берегу? Ступай размышлять в коридор! Посидишь на стульчике, подумаешь. А мне позови офицера, который там дожидается.

– Товарищ капитан…

– Тебе и сейчас что-то неясно, лейтенант?! Шагом марш из кабинета! Зайдешь, когда я освобожусь!

Получив прямой приказ, Вилкову не оставалось ничего другого, кроме как покинуть негостеприимный кабинет и его неприятного хозяина. Оказавшись за дверью, Дэн задумался лишь на пару секунд.

– Простите, – обратился он к каплею, который так и продолжал сидеть на неудобном стуле, низко опустив голову, – простите, Вы не подскажете, что такое войсковая часть 30995? – Каплей медленно распрямился и, казалось, только теперь заметил, что перед ним стоит незнакомый лейтенант и о чем-то спрашивает. – Ну, плавмастерская…

Офицер посмотрел на Вилкова отсутствующим взглядом, потом перевел глаза на захлопнувшуюся за ним дверь. Затем он встал, сделал два решительных шага к кабинету и, взявшись за ручку, повернул голову и невнятно произнес:

– Перегрузка.

Дэн даже не успел ничего сообразить, а за каплеем уже с негромким стуком захлопнулись резные деревянные створки. «Перегрузка»?! Может, каплей хотел сказать «перезагрузка»? Но и это непонятно. Черт, как нужны подробности! И срочно. Что же делать? Решение пришло неожиданно быстро. Вилков трусцой устремился по длинному коридору, спустился на два лестничных пролета вниз и подошел к пропускному турникету. В стеклянной будке сидел молоденький мичман с повязкой дежурного. Лейтенант негромко, но уверенно постучал в приоткрытое окошечко.

– Товарищ мичман! Я получил приказание от капитана 1-го ранга Колесова позвонить из рубки старшему офицеру на экипаже Воеводина. Срочно!

Фамилия начальника отдела кадров, безусловно, была хорошо знакома дежурному, а склочный характер кадровика, как прикинул Денис, послужит надежной защитой от излишних вопросов. Он отлично все рассчитал: мичман без единого возражения выставил наружу служебный телефон. Дэн быстро набрал номер своей казармы и отошел за угол рубки, насколько позволил телефонный провод.

– Дневальный? Быстро позови к телефону капитан-лейтенанта Зверева! Это Вилков говорит. Бегом!

– Алло, Валя? Да-да, я. Из штаба флотилии. Мне очень нужен твой совет. Слушай: что такое войсковая часть 30995?

В трубке секунд на пять воцарилась полная тишина. Потом Зверев обиженно пробормотал:

– Ты чё, лейтенант? Кто ж тебе такое скажет? Только в нашей дивизии десятка два частей, а во флотилии, наверняка, не меньше сотни! – Он расстроенно посопел. – Ты б хоть наводку, какую дал.

– Это плавмастерская.

Последовала еще более долгая пауза.

– А ты ничего не путаешь, Вилков?

– Что знаю, то и говорю!

– Да не может такого быть. Точно! Слушай: у нас тут из ремонтных кораблей только ПРЗ-10. Плавучий ремонтный завод. Ну, такой здоровенный корабль пришвартован намертво у крайнего пирса. У меня там достаточно друзей, но номер его войсковой части совсем другой. А кто про плавмастерскую тебе сказал?

Дэн тяжело вздохнул:

– Так сам Колесов и сказал.

– Чудеса! Может, чего еще вспомнишь?

– Да нет, пожалуй. Тут и вспоминать-то нечего. – Денис помолчал. – Ладно, прости, что побеспокоил.

– Обращайтесь.

Вилков хотел уже дать отбой, но в памяти внезапно всплыло одно слово.

– Стой, Валя! – Он заорал так, что дежурный мичман по пояс высунулся из рубки и убрался обратно только после энергичных взмахов Денисовой руки. – Перезагрузка, во!

– И что сие значит?

– Понятия не имею. А тебе это хоть что-нибудь говорит?

Пришлось подождать еще несколько секунд.

– Слушай, лейтенант, а, может, не «перезагрузка», а «перегрузка»?

– Черт его знает. Хотя… пожалуй, да… точно, перегрузка. Тут каплей один у кабинета Колесова сидел, он мне это слово и пробормотал.

– Господи! С этого и начинать надо было! Хотя… как раз с ЭТОГО лучше и не начинать.

– Ты о чем?

– Да, погоди ты! Дай с мыслями собраться. Чтобы их можно было в печатные слова облечь и тебя до усрачки не напугать.

У Вилкова неприятно засосало под ложечкой.

– Что, все так плохо?

– Нет, твою мать! Есть ведь еще посажение на кол, сожжение на костре, наконец, расстрел и гильотина!! Хотя, последние два варианта в твоем случае могут оказаться и предпочтительнее.

Сосание под ложечкой опустилось куда-то вниз и повисло тяжелым тянущим грузом в районе… В общем, Дэн даже посмотрел себе между ног: не обмочился ли он или чего посерьезней.

– Дэнчик, может, я тебе все, что знаю, в казарме расскажу? Под рюмочку и стаканчик.

– Нет! – Хотел максимально уверенно отреагировать Вилков, но решительность и твердость куда-то испарились даже из голоса. – Ты, Валь, быстренько, в двух словах. А то меня Колесов уже, наверно, разыскивает. А рюмочка и стаканчик – это обязательно, но потом.

– Ладно. Сообщаю только голые факты без комментариев, как в энциклопедии. «Перегрузка» или «перегрузчик» – сленг, означающий в обиходе моряков, в основном подводников-атомщиков, действительно плавмастерскую. Это довольно большой корабль категории 2-го ранга, предназначенный для выгрузки отслуживших свой срок активных зон ядерных реакторов с подводных лодок и надводных кораблей, например, атомных ледоколов, с последующей заменой их на новые. Фу-у-у… А, красиво сформулировал, да?

– Валя, а…

– Не лезь ты сейчас со своими вопросами, собьешь с мысли! Если попросту, то вскрывается ядерный реактор и вытаскивается его активная зона – три сотни урановых стержней – а на их место устанавливаются новые. Поштучно! На практике с каждым реактором это происходит раз в лет десять, и длится операция месяца два-три. Всё.

– Ну-у-у…

– Ладно, – перебил Зверев. – Теперь, как в песне Высоцкого, «…позвольте пару слов без протокола». ПМ эти, а их на всем Северном флоте штуки три, кажется, старые. Старше наших лодок еще лет на десять. Представь техническое состояние, в котором они находятся. То есть большинство всех работ производится не с применением последних достижений научной и технической мысли, а, как всегда у нас, с помощью живых рук, лома, старенького подъемного крана и известной всем матери. А это радиация нехилая. Куда там нашим АПЛ! Короче, «перегрузка», а точнее, «перезарядка», – это сверхрадиоактивное корыто, и давно уже стала местом ссылки для… не слишком дисциплинированных офицеров. Это – край, понимаешь? Дальше уже нет ничего. Оттуда практически не переводят, а только увольняют подчистую, без пенсии и льгот! За полную дискредитацию и моральное разложение. Ну, или вообще по уголовным статьям. Достаточно напугал?

– …

– Хотя, может, всё и не так плохо. Я за свою службу один раз проходил на лодке эту процедуру на заводе в Полярном. Всех нюансов, конечно, не знаю, но…

В это время дежурный мичман, как черт из табакерки, выскочил из своей будки и, подбежав к Вилкову, громко заорал:

– Товарищ лейтенант! Капитан 1-го ранга Колесов требует вас к себе в кабинет. Немедленно!

Дэн повесил трубку и не спеша направился к широкой лестнице на второй этаж. В голове было пусто, лишь почему-то, раз за разом прокручивались слова «…нюансов, конечно, не знаю…», причем на мотив известнейшей и популярной среди северных подводников, особенно в хоровом застольном исполнении, песни «Прощайте, скалистые горы…»

На стульях перед кабинетом никого не было. «Вот и грустный каплей, видно, разрешил свою проблему, а я…» Вилков одёрнул тужурку и переступил порог.

– Ну, наконец-то! – неожиданно веселым восклицанием встретил его Колесов. – А то я уж подумал, что ты сбежать решил. Подходи к столу и распишись в журнале.

Капитан 1-го ранга протянул ему толстую амбарную книгу и шариковую ручку.

– Зачем это? – поинтересовался Денис.

– И мы, кадровые работники, шагаем в ногу со временем. Демократия и гласность. Ха-ха! – Колесов криво усмехнулся. – Вот я провел среди тебя полезную разъяснительную работу – извольте расписаться. И получить. – В другой руке кадровик держал форматный лист бумаги с печатью и большим фиолетовым штампом в углу. – Предписание о назначении на новую должность! Передашь командиру части, когда будешь представляться.

Дэн коротко откашлялся и вытянул руки по швам:

– Я не стану подписывать никакие бумаги.

Капитан 1-го ранга спокойно вложил листок в книгу и вернулся за свой рабочий стол:

– А я ведь говорил командующему: рано! Рано еще нашим военнослужащим приобщаться к либеральным веяниям. Скажу тебе по секрету, – Колесов склонился над столом и понизил голос до громкого шепота, – не просто рано, а категорически недопустимо. Вообще! Эдак мы и до обсуждения приказов скоро докатимся! Но… это моё сугубо личное мнение. А процедуру я собл… – кадровик задумался, – соблюл? Нет, соблял? Совсем не то. Короче, исполнил! Нет так нет. Пойдешь служить, как раньше, то есть без всяких расписок. – Капитан 1-го ранга явно издевался и получал от этого реальное удовлетворение. – Но ты, кажется, еще что-то хочешь сказать? Давай, самовыражайся, я внимательно слушаю.

У Вилкова действительно был приготовлен контраргумент:

– Вы не имеете права назначать меня на эту должность без моего согласия. Я подам рапорт… Командующему!

– Ну вот, лейтенант, совсем другое дело. – Начальник отдела кадров расслабленно откинулся на высокую спинку стула и расстегнул тужурку. – Можешь ведь, когда припрет, быть твердым и настойчивым. Пойдет у тебя служба на новом месте, определенно пойдет! А по поводу рапорта, конечно, подай. Имеешь полное право. На меня будешь жаловаться? Логично. Но… юридически необдуманно. Вот ты даже не прочитал предписание. Эх, молодежь! Это не я тебя куда-то назначаю. Мы здесь, в отделе кадров, простые клерки, бумажки оформляем. А приказы о назначении отдает… – указательный палец правой руки Колесова вознесся к потолку, – командующий! Он же, кстати, и предписание подписывает. Собрался пожаловаться командующему на командующего? – Ёрничество кадровика уже зашкаливало. – То-то же!

Но Денис решил бороться до конца:

– Товарищ капитан 1-го ранга! Нам предельно подробно объяснили при выпуске из училища, что никто абсолютно не имеет права назначить меня на первичную должность, которая, хоть в чем-то, не соответствует записи в графе «Специальность и специализация» моего личного дела. А там указано: «…военный инженер-электрик на АТОМНЫХ ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ». – Дэн выдохнул и победно посмотрел на Колесова. – И никаких плавмастерских!

Кадровый начальник совсем распластался на стуле и трижды медленно хлопнул в ладоши:

– Браво, лейтенант, брависсимо! Ох, не ошиблись мы, выбрав тебя. Мало того, что упертый, так еще и умный. Наверно, успел где-то разузнать, что ПМ – это перегрузка. Молодец! Я сейчас должен буду извиниться перед тобой и начать подыскивать новое место в строгом соответствии…

Разыгрывающийся фарс больше напоминал игру кошки с мышкой. Силы явно были не равны. Колесов встал, аккуратно застегнул тужурку на все пуговицы, одернул полы и даже пригладил ладонью короткий ежик волос на голове. Потом резко выбросил вперед правую руку, которая заканчивалась великолепно сконструированной фигой:

– На!

Вилков просто оторопел, а капраз, решив закончить надоевший уже ему балаган, зло и визгливо прокричал:

– Молод и неопытен ты еще, салага! Я бы мог просто выгнать тебя из кабинета, но потрачу несколько секунд своего драгоценного времени на твое образование. Все правильно тебе в училище объяснили, и с записью в личном деле ты не ошибся. Только упустил один нюансик, который, между прочим, сам же и озвучил. Сейчас догадываешься, какой? – Денис молчал. – «…никто не имеет права назначить на первичную должность», – процитировал лейтенанта Колесов. – Ключевое слово здесь – «ПЕРВИЧНУЮ»! Разъясняю смысл: в данном контексте – это первая должность юного офицера после выпуска из училища. В дальнейшей службе тебя, безусловно, будут неоднократно повышать, переводить, возможно, понижать, сообразуясь с интересами государства и личными качествами, но первый раз…

Что же мы имеем на данный момент? Ваше, лейтенант, ПЕРВИЧНОЕ назначение после выпуска из училища уже благополучно состоялось! Вы почти три месяца прослужили на должности командира электротехнической группы БЧ-5 в экипаже атомной стратегической подводной лодки капитана 1-го ранга Воеводина. Что-что? – Колесов издевательски приставил ладонь к своему уху. – Плохо слышу! А-а-а, вы хотите заявить, что находились на, так называемом, «дополнительном штате»? Ну, во-первых, ни в одном приказе такое понятие не упоминается. А, во-вторых, на данный момент, его уже просто не существует! Теперь ты можешь быть беспрепятственно переведен на любое новое место службы. Потому, что не НАЗНАЧЕН, а именно ПЕРЕВЕДЕН. Причем на равнозначную должность командира группы. Гордись, лейтенант! Так, глядишь, скоро и до адмирала дорастешь.

Вилков был раздавлен. Он молчал, осознавая всю отвратительную правду в словах начальника отдела кадров. Абсолютно автоматически Дэн поставил свою подпись в учетной книге, спрятал в карман листок с предписанием, развернулся кругом и направился к выходу.

– Не опаздывай, лейтенант, к новому месту службы! – донеслось ему в спину ироничное напоминание. – Через два дня, в понедельник. И не перепутай: ТВОЯ «перегрузка» сейчас базируется на заводе в «Нерпе». Желаю удачи!

Это были, пожалуй, единственные добрые слова, услышанные Вилковым в этом кабинете. Хотя и издевательские по сути.