Текст книги "Звезды взаймы"

Олег Кулагин
Звезды взаймы

Слушая ветра вой,

Под парусом и на вёслах

Помнили мы о звёздах —

Тех, что ведут домой.

Песня минойских моряков, VI век до нашей эры

Пролог

Солнце умирало, проваливаясь за горизонт. Жёлтые луны выглядывали из облаков равнодушными зрачками. И рождались в фиолетовом небе всё новые звёзды…

Господин Ту-Бас-старший, Член Тайного Совета, экс-протектор Соединённых Планет, любил смотреть на закаты.

Особенно хороши они здесь…

Гигантский диск резиденции висел над Мекланом, столицей Планет.

Потолок и пол в огромном Зале Совещаний были прозрачные. С высоты трёх километров открывался великолепный вид.

Главный город – отсюда как на ладони.

Ту-Бас-старший помнил каждый изгиб этих улиц. Замысловатая феерия рвущихся к небу деловых центров и строгая архитектура похожих на геометрические фигуры государственных зданий. Рациональность линий монорельса и уют жилых кварталов.

Всюду безупречная чистота. Никаких техногенных примесей в атмосфере. Только зелень аллей и парков. И гордость столицы – блестевшее, как жидкая платина, озеро в самом центре. Оно окружено настоящим лесом. Всё бережно хранится, тут каждая травинка на учёте. Вдоль канала, соединяющего озеро с океаном, часто можно встретить крупную и мелкую живность…

Такая нетронутость дорого стоит. Но Меклан – вообще планета недешёвая для обитания.

«И это прекрасно», – вздохнул Ту-Бас.

Кислород, чистая вода – ценные ресурсы. Их нельзя расходовать впустую. Если ты не смог найти места под солнцем – твои проблемы.

В Галактике хватает миров с загаженной почвой и атмосферой. Некоторые – вообще без атмосферы… Всегда можно выбрать что-нибудь по карману. Каждый год несколько транспортов вывозит пару миллионов неудачников.

Ту-Бас поморщился.

В этом году вывезли уже пять.

Экономику лихорадит. Временные лагеря переполнены. А кое-кого приходится отлавливать по горам и лесам.

И ведь не ценят, мерзавцы, заботу спонсоров. Крупнейшие банки оплачивают им билеты под смешные десять процентов годовых!

Ту-Бас закрыл глаза. Устало провёл по лицу ладонью.

Внутренние дела ждут разрешения. А тут ещё и внешние – осложнились…

Заиграла приятная мелодия.

Ту-Бас обернулся:

– Слушаю.

Вспыхнула голограмма связи – двухметровая фигура начальника личной охраны.

– Разрешите потревожить, Господин…

– Уже прибыли? – хмуро перебил Ту-Бас.

– Генерал Эм-Бах и командор Хал-Кис ждут внизу.

Экс-протектор смерил начальника охраны долгим взглядом. Исполнительный, умный. Физические показатели выше нормы на 200 % – гнёт стальные полосы пальцами и без ущерба выдерживает летальные дозы радиации.

Лишь одного этому здоровяку не дано.

Оценить красоту заката…

Генетической модификацией такого не предусмотрено.

– Через пять минут доставьте их ко мне, – сухо приказал Ту-Бас.

– Слушаюсь, Господин.

Фигура охранника растворилась.

Ту-Бас пригладил ёжик коротких седоватых волос. Генофобией он никогда не страдал. Но модификанты его последнее время раздражают. Даже начальник собственной охраны.

Разумеется, они – ущербные. Когда требуется усилить какой-то показатель, остальное приносится в жертву. Эмоции – в первую очередь…

Ту-Бас посмотрел на город внизу. Что толку в математическом интеллекте, если не понимаешь, чем живёт этот людской муравейник?

Только иногда казалось – он завидует модификантам. Особенно, когда рядом был протектор Соединённых Планет.

Ту-Бас повернул голову и сморщился, как от зубной боли.

Опять…

Новый правитель девяносто пяти миров сидел в кресле. Таращился на бронестекло. И ковырял в носу.

О боги!

Ту-Бас-старший резко шагнул к креслу и отвесил Ту-Басу-младшему звонкую оплеуху. Тот дёрнулся, вжимая голову в плечи. Моргнул непонимающе. И торопливо пробубнил:

– Высокая миссия защиты демократии невозможна без контроля над зонами жизненных интересов… по всей Галактике!

Старший скривился.

Полдня ушло на то, чтобы младший выучил эту фразу.

– Не сейчас! – буркнул экс-протектор. – Потом, когда придут журналисты… Сиди тихо. И больше не ковыряй в носу!

Вспыхнула голограмма у входа. Ту-Бас-старший кивнул. Настроенные на его мимику сенсоры уловили знак. Входная панель отползла с мягким шелестом.

Две фигуры, затянутые в парадные мундиры, шагнули внутрь и вытянулись по стойке смирно.

Ту-Бас дружески махнул рукой – к чему этот официоз:

– Здравствуйте. Давайте сразу к делу…

Экс-протектор молча выслушал доклад генерала. Собственно, ему и так всё было известно. Пару раз докладчик сбивался, но Ту-Бас терпеливо ждал, когда тот восстановит ход мыслей.

Лишь один раз уточнил:

– Вы уверены, что теперь, после возвращения наследницы, Империя не изменит свою политику?

Плотный генерал, с розовым после недавнего омоложения лицом, опять сбился. Он отчаянно пытался уловить настроение Ту-Баса. У него не выходило. Худая и неподвижная физиономия экс-протектора была похожа на маску.

– …Я думаю, что Империя – пока не является угрозой. Она слишком слаба для реальных действий, – пробормотал генерал. И комкая фразы, торопливо закончил.

Воцарилась тишина.

Такая абсолютная, что, казалось, можно различить удары сердца командора Хал-Киса. Весь доклад тот провёл изваянием, застывшим по стойке смирно. Лишь капелька пота на виске выдавала его чувства.

Экс-протектор слегка нахмурил брови:

– Командор, вы отвечали за эту операцию?

Щуплый офицер побледнел, разлепляя пересохшие губы. И генерал успел сказать первым:

– Он был ответственным!

В интонации старшего по званию сквозило облегчение. Хорошо, когда есть конкретный виновник.

– С самого начала командор проявлял непростительный авантюризм! Из-за этого…

– Я уже выслушал вас, генерал, – сухо перебил Ту-Бас. И смерил его таким взглядом, что розовое лицо Эм-Баха взялось пунцовыми пятнами. – Если вы не доверяли командору, почему не отстранили его от операции?

– Простите, Господин. Я думал…

– Вы меня разочаровали!

Эм-Бах вздрогнул. Попятился, холодея.

Ту-Бас-старший качнул головой. Его пронзительные зрачки вперились в перекошенную от страха физиономию генерала.

Экс-протектор вытянул перед собой руку, его тонкие пальцы сомкнулись, будто хватая воздух…

И генерал захрипел, багровея. Рванул воротник мундира.

Осел на пол.

Судорожно дернулся. Застыл.

Ту-Бас-старший отвернулся. Очень тихо сказал:

– Как досадно. Трое дикарей из богами забытого мира нарушили наши планы. Надеюсь, такого не повторится… Да, генерал Хал-Кис?

– Так точно! – вытянулся белый как мел офицер.

– Я вам верю.

А Ту-Бас-младший, запинаясь, пробубнил:

– Высокая миссия защиты демократии невозможна! Без контроля над зонами жизненных интересов!

– Совершенно верно, Господин Протектор, – кивнул старший. Задумчиво глянул на город внизу:

– Хал-Кис, как называется та дикарская планета?

– Как-кая планета?

– Та, откуда явилась банда варваров.

– Земля! – чётко отрапортовал офицер.

– Земля, – повторил Ту-Бас. И тень усмешки пробежала по его худому лицу. – Уладьте этот вопрос, генерал…

В фиолетовом небе рождались звёзды.

Протектор девяносто пяти миров машинально потянулся пальцем к носу. И тут же испуганно отдёрнул руку.

На свободу с чистой совестью

Глава 1

Хорошо сидеть в летней кафешке на углу Тракторостроителей и 50-летия ВЛКСМ.

Утро. Зелень.

Хриплый шансон из динамиков. Ароматы цветущих лип.

Девушки в мини-юбках торопятся вдоль улицы… Нам можно не спешить. Куда эти от нас денутся?

Такие замечательные ребята на дороге не валяются!

Раскинувшись на треснутых пластиковых стульчиках, они потягивают из бокалов ледяное дешёвое пиво. Заедают сушёными кальмарами. Рассказывают друг другу бородатые анекдоты.

А потом поднимаются – вальяжно, неторопливо. И садятся в самый замечательный транспорт на свете – слегка проржавелую и облезлую «жигуль»-«копейку».

Васька жмёт на газ…

О, чёрт!

Откуда-то из дворика наперерез выносится флаер – что-то вроде летающей тарелки, только поменьше.

– Вот урод! – Васька рвёт руль на себя, и «копейка» взмывает в воздух.

Мы проносимся над идиотской инопланетной «колымагой», едва не задев её колёсами. Лубенчиков высовывается в окно и орёт:

– Придурок! За сколько купил права?!

Тьфу…

Я открываю глаза.

Кругом темнота.

Сажусь на постели. Ошалело оглядываюсь по сторонам.

Слава богу, приснилось…

Ну, да. Ведь это родная, малогабаритная «хрущёвка»?

Сонно моргаю. Кутаясь в одеяло, подхожу к балконной двери. На ощупь распахиваю её и цепенею.

Там, снаружи – вытканная огнями огромная надпись в полнеба:

«Партия доминионов – улучшение вашей жизни уже сегодня!»

Надпись – не по-русски. На чистом галактическом языке.

Я вздрагиваю. Глотаю подкативший к горлу комок.

– Эй, – доносится сзади уже на родном, – дверь прикрой.

– Сейчас…

– Тут, между прочим, люди, а не пингвины. Хотя на счёт тебя я не уверен.

– Сам ты пингвин… – бормочу вполголоса.

– Не-а, я – примат, – Васька Лубенчиков зевает. – Люблю, когда тепло, светло и… девушек… А ещё хочу в Крым.

– Хотеть не вредно, – сердито комментирует Дима Капустин.

Я молчу, прижавшись лбом к стеклу. Где-то над крышами высоток, жёлтыми светляками проносятся огоньки флаеров. В столице Галактической Империи далеко за полночь.

А сколько сейчас на Земле, в родном городе?

Идиотский, неактуальный вопрос. Ведь до Земли – тысячи световых лет…

Я закрываю глаза.

В памяти с неумолимой ясностью опять проступают события последних месяцев, иногда похожие на цветные сны, иногда – на кошмары… Удивительные и всё-таки абсолютно реальные – до последнего пятнышка на жуткой образине метаморфа…

Окутанная огнями летающая тарелка – над заброшенным строительным котлованом, посреди зарослей крапивы. И воркующий голосок оттуда: «Итак, вы готовы заключить сделку?»

А кто бы не согласился? Кто бы не клюнул на удочку?

«Новейший звездолёт класса Эн» – это вам не поношенный «жигуль». Если прямо в руки идёт инопланетное чудо, если лишь тебе на целой планете выпадает уникальный шанс…

Тьфу!

Настолько уникальный, что странно, как мы вообще до сих пор живы.

Земля – по здешним понятиям, оторванный от цивилизации, жалкий мирок где-то на дальнем конце Галактики. А земляне – варвары, понятия не имеющие о тысячах обитаемых миров. И всё же до чего уютной и безопасной кажется наша захолустная планета, надёжно укрытая от такой «цивилизации».

Кто сказал, первобытность – это плохо?

Сидели б сейчас, как настоящие первобытные варвары, где-то на улице Тракторостроителей, пили бы «Клинское» и горя не ведали! Пусть бы кто-то другой спасал Вселенную, ввязываясь в смертельно-увлекательные разборки…

А с нас – хватит.

У нас этот героизм – уже в печёнках. Давно пора в родное захолустье! Прямиком через Тёмную зону нестабильных гипертечений, куда ещё не скоро найдут дорогу инопланетные эскадры…

Я зевнул и снова полез под одеяло.

Как отметил кто-то из классиков (может, Лев Толстой, а может, Чак Норрис?): «В каждой башке свои тараканы».

И классики не врут.

Давно известно, у всякого разумного индивида – свои заморочки.

Вот, например, какой-нибудь ксенобиолог всё бы отдал, чтоб оказаться в ином мире, среди существ, неотличимых от землян. Так бы и лазил он дни напролёт, восхищаясь. Собирал анализы, строил гипотезы и догадки.

А мы… Мы – люди целеустремлённые. И, не размениваясь на теории, сразу сделали практические выводы.

Вот уже почти месяц мы ставили уникальный эксперимент: «Адаптация человеческого организма к инопланетным спиртосодержащим жидкостям».

Делали мы это так старательно, что остальное – вся наша бурная эпопея «Земля – Киагра» – как-то потускнело и съёжилось в памяти.

Эх…

Молодые организмы ещё справлялись.

Но что-то пора уже было менять.

– …Никогда не спасайте имперских принцесс – муторное и неблагодарное дело!

Сказано это было в сердцах и после третьей кружки «кометы».

Хотя резон в Васькиных словах имелся.

Было часов одиннадцать утра. Мы сидели в дешёвой забегаловке на окраине Киагры, на планете с одноимённым названием, и хмуро обдумывали своё житьё.

Обдумывать всухую было трудно.

«Комета» опять запенилась, разливаясь по кружкам.

Мы хлебнули, не чокаясь. Васька громко матернулся по-русски – просто так, от избытка чувств. Один хрен, никто не поймёт. Мы – трое чужаков в чужом мире, за тысячи световых лет от Земли…

Будто в ответ на матерщину, где-то над городом заиграла бравурная музыка, и донёсся вкрадчивый тенорок:

– Голосуй или проиграешь!

Лубенчиков скривился:

– Голосуй, не голосуй – все равно получишь…

– …Свободу и процветание для Киагры! – донеслось сверху.

– Тьфу! – Васька в сердцах швырнул пустую кружку. Жаль, она не бьётся. – Идиотизм!

– Нет, это политика, – вздохнул Дима.

– Не спорьте, – вмешался я, – без идиотов точно не обойдёшься. Можно сказать, они – краеугольный камень демократии.

– Да, – хмуро согласился Васька, – только на нас всё и держится!

«Комету» заполировали «Звёздной столичной» и «Особой имперской» – той, что «с добавлением антивещества».

Реакция прошла успешно. В мозгах образовалась желанная лёгкость и пустота. В ногах – чугунная тяжесть.

Нет, мы – не алкоголики.

Мы – долбаные герои! Спасли наследницу и разоблачили заговор регентов…[1]1
  Подробнее эта история рассказана в книге «Звёзды в кармане».


[Закрыть] А спасённое Высочество едва оклемалось – объявило досрочные выборы. И теперь эти самые регенты – нет, не в тюрьме! Они – лидеры двух крупнейших партий. Скоро даже в общественных туалетах будут красоваться их плакаты: у рукомойников – «Эти руки ничего не крали!», над унитазами – «Сделали раньше, сделаем и сейчас!».

Политика, мать её…

О ней противно думать на трезвую голову.

Мы выбрались из кафе.

Поднялись лифтом десятью этажами выше. Вскрыли бластерами дверь на крышу. Подошли к торцевой стороне – туда, где огромным стереополотнищем красовалась холёная физиономия рыжего регента.

Иногда неожиданно для себя мы оказываемся способны на гражданские поступки.

Втроём мы вскарабкались на бортик и справили вниз малую нужду – в аккурат на макушку регента.

Из окна соседнего дома кто-то зааплодировал.

С чувством исполненного долга мы спустились вниз в вестибюль.

Там нас и повязали.

– Ну, и чего вы добились? – хмуро уточнил Тэй-Гор, сенатор и бывший глава партии легитимистов. Он только что вызволил нас из полицейского участка, и теперь мы уютно разместились в его персональном флаере.

– Хотя бы честно высказали своё мнение, – пробурчал Васька. – А вот вы…

– Что?

– Ничего! – Лубенчиков сердито отвернулся к окну. Собственно, он пытался озвучить наши общие мысли. И вместо него отозвался я:

– Как ваш рейтинг, Тэй-Гор-сим? Договорились, с кем из регентов войдёте в коалицию? Вам уже предложили пост министра ассенизации? А может – сразу главы комиссии по скотоводству?

Я ожидал, что он взорвётся бранью – всё-таки бывший генерал. Или попробует выкинуть меня из флаера, не сбрасывая скорости и не снижая высоты. А мне плевать! Давно хотел сказать ему правду!

Тэй-Гор мягко улыбнулся:

– Пить надо меньше, ребята. И заняться чем-нибудь полезным…

– Угу, – кивнул Васька, – наймёмся расклеивать листовки в партию легализации порнографии. Яркие такие, цветные…

Тэй-Гор смерил нас внимательным взглядом и вздохнул.

Наверное, со стороны это выглядело забавно. Щуплый, покрытый седой шерстью хоббит, представитель второй по численности расы галактики, в котором росту от силы метр сорок, пытается вразумить троих здоровенных, подвыпивших верзил. То есть для «голокожих» мы – не шибко крупные, но по сравнению с ним…

Я отвернулся.

А, собственно, какое ему до нас дело? Мы свою миссию выполнили. Рейтинг легитимистов вырос до 20 %. Вот главный итог авантюрных хитросплетений. Всё остальное – лирика.

Лирика и болтовня…

За прозрачным колпаком кабины проплывала имперская столица – великий, удивительный, но, в сущности, обыкновенный город. Отсюда он казался праздничным – закатные блики ложились на архитектурную фантасмагорию из стекла и камня, вспыхивали шары искусственных солнц над деловыми кварталами…

Грязные улочки окраины, почернелые трущобы уходили в тень. Где-то там, в переполненных вагонах монорельса, спешила домой человеческая толпа. И каждый нёс внутри одиночество…

Я поёжился.

А всё-таки им легче.

Они-то хоть на своей планете.

– Тэй-Гор… отпусти нас домой.

– Лё-ха, ты не хочешь дождаться Илги?

Я не ответил. Молча следил взглядом за уходившим от северного космодрома пассажирским лайнером – крохотная серебристая пирамидка поднималась в зенит, к звёздам…

Илга улетела на таком же?

Нет. Вероятнее всего – нуль-портация. Вспышка света, несколько эйфорических мгновений, и сотен световых лет – как не бывало…

Я мог бы её дождаться…

Только зачем?

Что хорошего у нас там, впереди?

Она жизнь готова отдать за этот мир. Но это её мир.

Не мой.

Уехала на очередную тайную миссию и даже не попрощалась. Прислала минутную видеооткрытку…

– Приехали, – сухо озвучил Тэй-Гор. Флаер завис над крышей высотки.

Мы выбрались наружу.

Сенатор окинул нас посуровевшим взглядом:

– Ещё раз вляпаетесь – выручать не буду.

– И не надо, – буркнул Васька, – мы люди скромные. И тихие…

– А кто написал «мудаки» на плакате «Единства Киагры»?

– У меня с детства способности к каллиграфии. Вот и тренируюсь. А плакат случайно под руку подвернулся.

– И остальные сорок шесть – тоже случайно?

– Во-первых, тут какое-то недоразумение… Максимум – сорок два! А во-вторых… нас же не поймали.

– А кто дрался с агитаторами? Кто кричал на улице, что сенат – сборище дармоедов? Кто обещал отправить их на отдых… как называется та курортная планета?

– Колыма, – мягко уточнил Димыч.

– Вы неисправимы, – вздохнул Тэй-Гор.

Я пожал плечами:

– Верните наш корабль. И отпустите нас домой.

Он поморщился:

– Я объяснял. На Вольдэе работает следственная комиссия. До её завершения…

– Вы ведь сами знаете – это отговорка. Реального следствия нет и не будет.

Тэй-Гор нахмурил седые брови:

– Не вам меня учить! – Отвернулся и глухо добавил: – Дом не строится за час. Дерево не вырастает за день. Потерпите, ребята… Всё идёт, как надо.

– А можно… мы на Земле будем терпеть? – встрял Васька.

– Да поймите вы… Только здесь, только на этой планете я могу гарантировать вашу безопасность!

– Не надо её гарантировать. Как-нибудь обойдёмся, – хмуро ответил я.

Тэй-Гор поднял на меня жёсткий взгляд:

– Это не вам решать. – Уже закрывая дверцу, добавил: – Можете съездить за город. Развеяться, отдохнуть… И никакой политики!

Флаер взмыл, резко набирая скорость.

Мы проводили его взглядом.

Там, под вечерними облаками, вспыхнула огромная надпись:

«Партия «Единство Киагры» – наш выбор!»

– Угу, – кивнул Димыч. – Ваш… мать вашу!

Мы опять спустились в свои «апартаменты» – пятикомнатную квартирку в стандартном высотном доме. Когда-то, во времена расцвета Империи, эти здания «пекли», как блины, – собирали из готовых блоков, будто игрушечные дома в детском конструкторе. Антигравные подъёмники здорово упрощают строительство.

Большую часть окраин Киагры именно так возводили – дешёвые спальные районы, аналог наших панельных многоэтажек. Это в центре более дорогие и надёжные технологии: когда площадки ограждают силовыми полями, изменяют гравитацию, и дома сами вырастают из нанозёрен, причудливые и живые, как настоящие деревья в садах…

А здесь…

Здесь – облупившиеся фасады, неработающие лифты и хмурые физиономии жителей.

Депрессивный район.

Московское Коньково, харьковская Бавария, питерские окраины… Но за тысячу световых лет от Земли, в сорокамиллионном городе, по улицам которого носятся гравикары, а в небе проносятся флаеры… Конечно, тут они называются иначе. Тут даже нетрезвые граждане матерятся на галактическом языке, понятном для большинства разумных существ в этом секторе Млечного Пути.

Но главного это не меняет.

Васька устало свалился на диван. Димыч остановился у окна, задумчиво озирая окрестности.

– Что нового? – пробормотал я, падая в кресло.

– В кафе «Ручеёк» выбили стёкла.

– Событие… Третий раз на неделе.

– Ага. По-моему, там уже пьют за это.

– Какая интересная у людей жизнь, – вяло обрадовался Лубенчиков.

Ещё месяц назад мы обитали в ином, можно сказать, элитном районе. Каждый – в отдельной квартире, выделенной службой охраны Императрицы. Что и говорить – весьма комфортабельные апартаменты, снабжённые чудесами техники и сантехники. А главное – всеми возможными видами «прослушки» и «записи»…

«Для вашей же безопасности!» – втолковывал Тэй-Гор.

Я терпел. Пока Илга была со мной.

А потом…

В общем, Васька тоже временно остался без спутницы. А Димыч и до этого старался поменьше светиться в «безопасной» квартире.

Наше терпение лопнуло. Кой-какие деньги у нас водились – радушные «хозяева» выделяли на карманные расходы.

Пришлось подкопить. Хватило в аккурат на обшарпанную, зато просторную квартирку у северной окраины. Жить втроём веселее. Было место и для приходящих подруг – в основном Васькиных. Димыч предпочитал осваивать новые территории, хотя все равно регулярно участвовал в посиделках за накрытым древним столом.

Здесь мы меньше чувствовали себя чужаками.

А наш хороший знакомый Йотем Патт снабдил это обиталище кое-чем полезным.

– Квартирка-квартирка… гости были? – зевнул я.

– Двое, – откуда-то с потолка отозвался приятный женский голос.

– Да-а?… – без особого удивления протянул Васька. – И что оставили?

– Пару нейтринных передатчиков под плинтусом, камеру в люстре…

– Скучные люди, – вздохнул Дима. – Абсолютно без фантазии.

– Зато целеустремлённые… Ты справилась? – уточнил я.

– Аппаратура нейтрализована, – подтвердил голос.

Такое впечатление, что умельцы из Имперской Безопасности оттачивают на нас своё мастерство. Пока старик Йотем оказывается умнее.

Можно расслабиться. Хотя бы тут, внутри, мы защищены от чужих глаз и ушей. Наши оконные стеклопакеты не вибрируют, так что лазер не уловит звуковые колебания. А если приоткроем форточку, впуская свежий воздух, и внутрь залетит какая-нибудь шпионская мелочь, «защитница» квартиры сама её нейтрализует.

Тьфу. Столько ухищрений, чтобы просто поговорить. Раньше-то мы не стеснялись шпарить по-русски. Пока не сообразили, что лингвисты из Безопасности вовсю пытаются овладеть «великим и могучим»…

– Задолбало, – Васька страдальчески зевнул.

– Что?

– Всё. Пора сваливать. В конце концов, пить можно и дома!

– Удивительно трезвая мысль, – пробурчал Дима. – Только как сваливать? Корабля-то нет.

– Купим новый!

– Нет денег, – поморщился я.

– Деньги – мусор, – авторитетно объявил Лубенчиков. – Если не заморачиваться, они сами к тебе липнут! Вот я торговал как-то пылесосами…

– Очнись, – перебил его сердито, – здесь тебе не Земля! Здесь нет пылесосов. И, кстати, китайские шлепанцы – тоже не в ходу!

Васька скривился – воспоминание не из приятных. Даже у финансовых гениев бывают просчёты. У Сороса – обвал на Нью-Йоркской бирже. У Лубенчикова – китайские шлепанцы…

– Не надо цепляться к частностям. Надо мыслить глобально! Если у граждан водятся денежные знаки – надо помочь им работать на благо экономики! Так действуют все эффективные менеджеры. Взять, к примеру, Сеню Щербатого с Благбаза…

– Плохой пример, – вздохнул Капустин, – у Сени была бригада – почти пятьдесят человек. А у нас даже бластеры конфисковали.

Лубенчиков рассерженно засопел. Его творческий ум бился в тисках реальности. Бился и не находил выхода.

Дима Капустин потёр высокий лоб, глядя куда-то за окно, на искры первых звёзд. «Тоскует о доме?» – подумал я. Том настоящем доме, который за тысячи световых лет – под родными созвездиями. Даже холодный и трезвый ум проникся ностальгией… О чём думает? Вспоминает родной Люботин, яблоневый сад?

– Говорят, контрабанда – выгодный бизнес… – кашлянул Капустин.

Васька почесал затылок:

– Да, перспективный.

Тьфу.

Я сердито насупился. Менеджеры хреновы…

Главного спеца по контрабанде с нами не было. Уже почти месяц.

Небритая физиономия друга затерялась где-то в космических просторах. Бинк Таах-Шиаррс, Гроза Бербатийской таможни – но для нас просто Бинк…

Где он теперь? Кто знает…

Быть разменной фигурой в комбинациях политиков – угу, держите карман шире! Когда стал ясен итог наших героических похождений, хоббит исчез. Однажды будто растворился на улицах Киагры. Никакие спецы из Безопасности так и не смогли его обнаружить.

Это ведь его мир. Для него открыты способы и ходы, о которых мы даже не догадываемся.

– Проверим почту? – вздохнул я. Без особой надежды.

– Давай, – пожал плечами Васька.

Разумеется, когда мы выбирали квартирку – не забыли про терминал. Зачем же селиться в полной трущобе?…

Я придвинул кресло к стене и откинул столик. Провёл пальцами. На гладкой поверхности вспыхнула виртуальная клавиатура. Стена превратилась в экран.

Здесь, на Киагре, глобальная сеть соединяет не только города, но и миры. До фига возможностей для общения, если не желаешь засветиться в «реале».

Последний раз мы проверяли почту дня три назад. Без толку.

За этот месяц Бинк лишь раз выходил на связь. Сообщил, что у него всё нормально. И никаких подробностей.

Так что неизвестно – в столице он до сих пор или уже давно пронзает гиперпространство…

– Вам новое письмо! – ласково поведал комп.

Васькины пальцы судорожно вцепились в моё кресло. Конечно, я и сам увидел обратный адрес – адрес анонимного почтового ящика.

Тихо скомандовал:

– Открыть!