Текст книги "Токсимерский оскал"

Олег Маркелов
Токсимерский оскал

Лорд Саган потерял ориентацию во времени и счет убитым врагам. Пот заливал глаза, из горла вырывалось хриплое дыхание, но его огромный двуручный меч все также мерно и неотразимо взлетал и опускался над головами обступивших его противников. К счастью спину рыцаря надежно защищала широкая опора портала ведущего в Центральный Зал Талисмана Силы. Это был последний рубеж обороны храмовников. Лорд прекрасно понимал, что удержать его уже не удастся. В живых осталось только семеро защитников храма – семеро рослых чистокровных токсов. Двое бились у спуска в подземелья. Еще четверо пытались пробиться к порталу из кольцевого коридора, опоясывающего Центральный Зал. И только он один защищал вход, словно скала, о которую волнами прибоя разбивались атаки захватчиков. Холодная ярость и животная мощь лорда остудили пыл нападающих. Они, являясь представителями различных рас, в большинстве своем не могли соперничать с токсом размерами и силой, но их численность почти не оставляла защитникам шансов. Нападающие перестали лезть напролом, мешая друг другу и погибая десятками. Остановившись плотным полукольцом на безопасном расстоянии они сменили тактику. То один, то другой боец внезапно бросались вперед, пытаясь своим мастерством победить страшного гиганта и тем самым заслужить себе честь и славу среди товарищей. Стальной правый наплечник на доспехах Сагана сильно деформировался от удара булавы во время последней бешеной атаки предпринятой широкоплечим коренастым воином-долгом. Плечо не пострадало, но смятая сталь ограничила движение руки. Держа тяжелый меч в левой руке, лорд витиеватой крестовиной отвел вбок и за себя очередной удар, подводя врага к себе и, сделав быстрый шаг навстречу, обрушил закованный в броню правый кулак на ребра противника. Крякнув, воин инстинктивно поджал локти к хрустнувшим ребрам, на миг, опустив булаву. Этого мига хватило для того, что бы вновь отступая к опоре, Саган, словно хлыст, дернув меч за собой, до позвонков рассек противнику шею, попав между плечевым изгибом глубокого шлема и горловиной тяжелой кольчуги. Воин словно срубленное дерево молча рухнул на заваленный трупами и залитый кровью пол. Глухо взвыв, толпа колыхнулась навстречу лорду, но свистнувший меч, вновь остановил ее. Однако рыцарь понимал, что атака приостановилась на считанные мгновения, и как только передних выдохшихся или струсивших заменят свежие с задних рядов, передышка кончится. А оставшихся у него сил уже не хватит надолго. Что ж, пора готовиться к последней схватке. Наплечник сильно мешал и, выхватив свой любимый кинжал с двойным лезвием, лорд в несколько коротких взмахов срезал кожаные ремешки застежек. Доспехи с глухим стуком спали с его плеч, открывая взорам врагов еще более устрашающую картину. Огромные узлы мускулов казалось, не могут принадлежать обычному смертному. Кожа торса вся была покрыта шрамами и татуировками. Сочащаяся из свежих многочисленных ранок кровь добавляла последний штрих в эту боевую раскраску. Саган гулко рассмеялся, показывая огромные клыки. Без тяжести толстых доспехов он выпрямился во весь свой громадный рост, словно вырастая еще больше перед затихшими врагами. Убрав кинжал в ножны, он ухватил рукоять меча двумя руками, поднимая его на уровень груди и опуская тяжелое лезвие на плечо.

– Ну что, скальды, это все на что вы способны, – рыцарь намеренно оскорблял врагов, назвав их болотными червями скальдами, надеясь привести в бешенство. Ведь бешенство даже при численном преимуществе не лучший союзник воину. Толпа колыхнулась, издав неразборчивый рев и хлынула на Сагана. Вновь засвистел клинок, разбрызгивая капли крови и сея смерть. И в этот миг нападающие дрогнули, смещаясь в сторону и смешиваясь. Вложив все силы и потеряв еще одного товарища, к порталу смогли пробиться оставшиеся трое токсов из коридора.

– Держать портал, – рявкнул Саган и метнулся в глубину зала. Он не тешил себя надеждой, понимая, что храм обречен. Если бы не узкие проходы и коридоры, их давно бы уже смели, словно песчинки волной прибоя. Но, сейчас нападавшие не могли в полной мере реализовать свое преимущество. В голове лорда металась только одна мысль – спасти Талисман Силы. В два прыжка достигнув постамента, он, навершием меча разбив ларец из горного хрусталя, извлек из осколков тяжелый, сделанный неведомыми мастерами из неведомых материалов талисман. Больше всего он походил на замысловатый объемный иероглиф, обрамленный храмовниками в золотой шар-клеть, подвешенный на золотую же цепь.

– Да простит меня Великий Мастер, – пробормотал лорд, накидывая цепь себе на шею и устремляясь назад к порталу.

– Последний бой, – скинув мешающий шлем, заорал один из трех рыцарей отбивающихся у портала и понявший действия Сагана, – Уходим в землю.

Со звериным рыком рыцари накинулись на ошеломленных врагов, круша все на своем пути. Словно демоны вселились в них, словно сами они стали демонами смерти, собирающими богатый урожай. Лорд с разбегу врубился в гущу врагов, словно траву выкашивая их своим огромным мечом. Один за другим пали прикрывающие его рыцари, а он, словно заговоренный все шел вперед, оставляя за собой изрубленных врагов. Кровь струилась из появившихся на его незащищенном доспехами теле ран, но, казалось, ничто не сможет его остановить. Он был совсем близко от спуска в подземелья, где пытались пробиться на встречу двое рыцарей, когда его меч застрял в чьих-то расколовшихся почти надвое доспехах. Он выпустил его, выхватив кинжал. Враги закричали что-то, с новой силой наваливаясь на показавшегося не таким грозным воина. Он ответил им ревом загнанного в угол хищника, полосуя кинжалом и выпущенными когтями, разрывая зубами оказавшиеся слишком близко глотки. Тяжелый удар в затылок окованной рукоятью бердыша сбросил его в бездну небытия, однако, даже падая, он успел сомкнуть клыки на чьей-то шее. И настала тьма.

* * *

Бой закончился. Врач склонился над распластавшимся на ринге бойцом. Закатившиеся глаза, прерывистое дыхание, проигравший явно чувствовал себя не лучшим образом. Потрогав пульс и посмотрев зрачки, доктор подал сигнал своим помощникам выносить больного. Рефери не требовалось даже ждать решений судей – победа была очевидной и бесспорной. Высокий и мощный разумянин, принадлежащий расе людей стоял, гордо вскинув руки в победном жесте, наслаждаясь гвалтом приветствий почитателей. Его звали Реззер. Дан Реззер. Тренер и прочая свита толклись рядом, обнимаясь и возбужденно обсуждая концовку боя. Один из спортивных журналистов задавал победителю стандартные вопросы. Но этот восхитительный миг победного опьянения всегда бывает слишком короток. Тренер дает команду и вся процессия, почти так же, как и по дороге на ринг, трогается в обратный путь к раздевалке. На пути кавалькады оказывается миниатюрная стройная женщина с копной шикарных черных волос, облаченная в пурпурное крошечное платье. Она смотрит на Реззера взглядом огромных напоминающих восточные глаз. Взглядом, наполненным чем-то наподобие насмешки. Охранники, выделенные устроителями для сопровождения бойцов на территории комплекса, аккуратно, но настойчиво отстранили ее с пути шествующей команды. Но этот насмешливый взгляд запал Дану в душу. Стоя под душем, он невольно вспоминал точеную фигурку, затянутую кровавой материей и смеющиеся искорки глаз в обрамлении агрессивно черных вьющихся локонов. Ледяная вода, которую Реззер включил напоследок, смыла воспоминания о незнакомке, вернув мысли в привычное русло. Собравшись, Дан отправился домой к терпеливо дожидающимся его жене и дочке. Ленара – его жена, никогда не ходила на бои, потому, что просто-напросто боялась боев, в которых участвовал ее муж. Боялась не только и, возможно, не столько за него, сколько кровавого зрелища вообще. Сейчас, как и всегда в такой момент, радовалась тому, что он вернулся целым и невредимым. Час был далеко не ранний уже, и дочке настала пора укладываться спать. Немного повозившись с девочкой, Реззер отнес ее в кроватку, усевшись рядом. Девочка рассказывала ему о том, что нового открылось ей за сегодняшний день. Опершись на решетчатую ограду кроватки, он смотрел на борющуюся со сном из-за детской вредности малышку и испытывал щемящее чувство нежности и волнения за это крошечное существо. Что ждет ее в теперешней неспокойной, безумной жизни. От малышки волнами шло умиротворяющее, лишающее сил тепло, идущее только от маленьких детей. Он так и уснул, уронив голову на свои руки, сломленный этой энергетикой спокойствия детского сна, справившегося наконец-то с девочкой.

* * *

– Знаете для чего, несмотря на наличие бронетехники и боевых летательных аппаратов, в местах боевых действий одними из первых высаживаются такие как вы? – мускулистый широкоплечий разумянин человеческой расы, затянутый в пятнистую полевую форму мобильной пехоты с нашивкой спецназа Первого Земного флота и шевроном сержанта на рукаве не спеша прохаживался перед строем тяжело дышащих, перемазанных грязью солдат в такой же форме мобильной пехоты. Огромные мускулы и движения зверя. Чисто выбритые голова и лицо, украшенные несколькими шрамами. Цепкий жесткий взгляд чуть прищуренных глаз. Все в облике сержанта Челтона выдавало силу. Силу профессионального воина. Сейчас сержант проводил знакомство и тренировку с молодым пополнением Бригады Особого Назначения Специального Боевого отдела Первого Земного флота. На небольшой планете, оборудованной системами искусственной силы тяжести, все было приспособлено для того, чтобы окончательно огранить этих прошедших общевойсковые учебки солдат, превратив их в полноценных бойцов спецназа. Тут были горы и пустыни, льды и водные просторы, каменистые плато и грязевые чаши болот. Но главная особенность этой базы была в том, что климатом планеты можно было управлять, создавая ливни или песчаные бури. Вот и сейчас, солдаты только что пробежали марш-бросок под дождем меся ботинками жирную грязь, а теперь стояли на солнцепеке, слушая своего нового господа.

– Сэр! Так точно сер! – один из недавно прибывших в подразделение бойцов подал голос, не понимая, что вопрос носит лишь гипотетический характер, – Мы лучшие, сэр!

– Смешно, – сержант улыбнулся, – Хорошо, что вы не долго будете пребывать в заблуждении. Я вам объясню. Это делают для того, что бы избавиться от большой кучи дерьма, которую удалось собрать в одном месте.

– Сэр! Нам говорили об этом в учебке, сэр! – не унимался тот же рядовой.

– О чем, солдат? О том, что вы еще кучка недоделков? – Челтон присмотрелся к говорящему повнимательнее, – О том, что вы ничего из себя не представляете? И что, ты не поверил в это? Или ты решил, что раз твоя учебка закончилась, а те кто с тобой учился разъезжались по подразделениям с видом ветеранов, то ты тоже вполне крут?

– Никак нет, сэр!

– Правильно, военный, никак нет, – сержант двинулся дальше вдоль строя, – Потому что тем, кто не хотел найти настоящие неприятности и приключения на свою задницу, надо было идти по распределению в другие славные подразделения Имперских вооруженных сил. Сюда все пришли по собственному желанию. И у вас тут будет множество поводов это решение переменить. Вы сможете уйти, потеряв для нас и для себя свое лицо. Но кто об этом узнает, не правда ли? Вы сможете вернуться в спокойную жизнь и размеренную службу. Вам нужно будет лишь пройти в позорные ворота нашей базы. Но если вы вытяните, если сдюжите, прорвавшись сквозь все тяготы и мое желание вас угробить, вы сможете стать равными среди лучших. Тех, о ком действительно говорят с уважением и кого действительно бояться. Ясно?

– Так точно, сэр! – голос говорливого затерялся в хоре остальных.

– Вижу, вы достаточно отдохнули. Капрал, ведите их еще на один бросок. Пройдете малый круг, а потом на полосу препятствий. Гоняйте пока не облюются. Мне надо знать, где у них край. А потом еще полчаса.

* * *

Столбы черного дыма поднимались в темное предгрозовое небо над развалинами громады Храма Силы. То тут, то там, словно крысы сновали мародеры, ищущие хоть что-нибудь уцелевшее после безумного боя и кровавой победы, которую одержали над защитниками храма воины Алтуна Кривого. Перед центральной лестницей из пятисот ступеней, ведущей к основному входу, были кое-как вкопаны в каменистую землю три жертвенных столба. Это было излюбленное послание загорных орд. Правда, никогда ранее их воинам не удавалось одержать победу над храмовниками. И хоть висящие на этих столбах были изранены и крепко связаны, мародеры старались подальше обходить это место. Несмотря на кажущуюся небрежность, сама процедура подготовки послания была выполнена с пунктуальной точностью. Троих воинов, оставшихся последними из защитников храма по приказу Алтуна Кривого захватили живыми, не считаясь со своими последними потерями. Попросту говоря, их просто завалили своими телами, погибая десятками под ударами их страшных мечей. Жертвенные столбы были изготовлены из старых стволов мертвого дерева, которое росло на Таркских Болотах, и принесены с собой на плечах рабов. Кора мертвого дерева, прочная, словно шкура неведомого зверя, покрытая острыми наростами и длинными иглами шипов, сильно ранила несущих. Вымотанных потерей крови и тяжелым грузом рабов сменяли свежими. Выбывшим же подрезали жилы на ногах, оставляя несчастных на страшную смерть в зубах диких зверей. Жрец Отступник, руководивший этим действом, со своими учениками всю дорогу читал молитвы жестоким Богам Крови. Таким образом, весь путь к своим жертвенным местам стволы деревьев впитывали в себя кровь и страдания, оставляя и за собой след из погибших в муках существ. Они готовились стать фоном для главных жертв похода – трем лучшим воинам противника. И вот теперь они стоят рядом друг с другом – средний чуть впереди, двое других по бокам и на шаг сзади. Словно вышедшие встретить тех, кто подойдет по заросшей дороге к главной лестнице храма. Вокруг всех трех выложен круг из стеблей смертельно ядовитых растений, который, до поры до времени будет отпугивать хищников. В круге аккуратно вычерчены и обсыпаны тайными порошками священные руна. Приносимых в жертву, временно усыпленных сонным порошком, раздели и омыли. Жрец, под пения учеников, остро оточенным каменным лезвием вырезал на покрытых татуировками телах символы трех Богов Крови и Богини Смерти. Ученики натерли тела жертв кровью принесенного из храма мертвого жреца и посыпали взятым там же пеплом. После подготовительного ритуала воинов крепко привязали к жертвенным столбам и жрец-отступник влил в глотку каждому по глотку из деревянной фляги с приготовленной им лично жидкостью. Жидкость эта обладала поистине неоценимыми для жреца свойствами – она не лишала жертву всей остроты и разнообразия переносимой боли, но не давала нырнуть в спасительное беспамятство. Кроме того, по наблюдению жреца, сама смерть наступала значительно позже, продлевая агонии и делая приношение богам более сытным. Почти тотчас воины пришли в себя, вырванные зельем из забытья для основного ритуала. Ученики с новой силой запели молитвы, а жрец начал свой танец среди начертанных на камнях рун. Он чертил в воздухе замысловатые знаки, вызывая духов-помощников Богов Крови. Кровь сочащаяся из вырезанных на коже воинов знаков и ран нанесенных в бою и причиненных корой мертвых деревьев, каплями стекала вниз и, падая, окрашивала собой расположенные под жертвами символы трех Богов Крови. Только совсем выдохнувшись, жрец, наконец, кивнул ученикам и удалился. Последние, уже державшие наготове зажженные факелы. Воткнув их снаружи круга из ядовитых стеблей, они последовали за Учителем. Ритуал был закончен. Теперь, во славу Богини Смерти, жертв ждет, хоть и не такая мучительная, но зато долгая смерть. Воины Алтуна Кривого уже давно покинули развалины, унося с собой Талисман Храма Силы и оставляя руины на разграбление идущих за войском мародеров. Возня в рухнувшем храме продолжалась весь вечер и всю ночь, до тех пор, когда оставшиеся «падальщики» вдруг в ужасе метнулись в лес.

– Черные Монахи! Бегите! Черные монахи идут! – паника захлестнула роющихся в руинах, и они, словно испуганные зверьки при виде хищника, бросились врассыпную. А на дороге, ведущей из леса к главной лестнице Храма Силы, показалась колонна одетых в черные доспехи воинов, едущих на могучих боевых анах. Словно змея из черной стали выползла из своего логова. Перестроившись на ходу в боевой порядок, отряд галопом ринулся к развалинам. Дозорные уже доложили, что подтвердились самые худшие опасения, но никто не хотел верить в потерю Талисмана Храма Силы. Крошечная искра надежды гнала токсов вперед, заставляя пришпоривать анов, больше похожих, в бешеной скачке, на горный обвал. Они обогнули мешающий обзору язык леса и увидели жертвенные столбы. Последняя искра надежды потухла.

* * *

Реззер был раздражен. Вернее было бы даже сказать, что он был просто взбешен. Он ворвался в офис своего импресарио словно ураган. Секретарша даже пальцем шевельнуть не успела, как он оказался в его кабинете.

– Черт побери тебя, Чиф! Что означает та сумма, которая оказалась на моем счету после последнего боя? Это что, аванс? Мы не на такую сумму с тобой договаривались, не так ли?

– Дан! Дан! Успокойся. Что ты? Ты пришел ко мне как к вору? Разве не я пытаюсь сделать все возможное и невозможное для твоего роста, твоей карьеры? А последний бой просто один убыток. Я, можно сказать, в минусах. Ты не представляешь, во что вылились все эти затраты.

– Да плевать мне на твои затраты, – Дан вдруг почувствовал себя идиотом, – Я тебе говорю про то, что ты мне денег должен, а ты мне пудришь мозги, что ты в минусах. И что теперь? Как ты будешь мне платить?

– О том я тебе и пытаюсь рассказать. А ты и слушать не желаешь. В этот раз было немеряно разных затрат. Сколько я вбухал в твою рекламу. А аренда спортзала и офиса. Да они просто рвали меня на куски. Даже стоянки для гостей в этот раз были дороже. А сколько еще всего. Вон, те же девки, которые объявляли раунды и своими задницами трясли, когда ты выходил. Думаешь, я каких-нибудь прошмандовок с улицы набрал? Да это лучшие модельки. Дорогостоящие модельки. Мне бы так зарабатывать, как эти потаскушки. Но ведь это твой имидж! Мы сейчас строим твое имя. Имя, которое будет тебе денег немерянно приносить. А ты мне претензии предъявляешь. Мне просто обидно. И эти деньги я не на себя потратил. Эти деньги – твое вложение в будущее, твой задел. А ты что? Другой бы все эти затраты в твой гонорар учел. Но я-то в тебя верю. Я твой друг.

Реззер чувствовал, как клокочет внутри его глухое раздражение. Он понимает, что опять остался в дураках, не знает, что предпринять, так правильно и искренне звучат слова Чифа. Дан в сердцах плюнул на пол его кабинета и, хлопнув дверью, ушел. Злясь на самого себя, он возвращается домой и разваливается у экрана визора. Вскоре с работы вернулась жена с дочкой за которой она заскочила в детский воспитательный центр.

– Представляешь, Чиф потратил все деньги. Похоже, я больше ничего не получу за последний бой, – Реззер надеялся, что Ленара поймет и подбодрит.

– Как это – не получишь? – женщина, однако была совсем не склонна сегодня ободрять мужа, – Ты же обещал получить как минимум вдвое больше. Он опять тебя обманул, а ты все ему веришь. Может все же пора заняться чем-то другим, на чем можно нормальные деньги зарабатывать? Сколько ты еще будешь наивно верить в светлое спортивное будущее?

– Никто меня не обманывал, – Дан чувствовал досаду на самого себя, но то, что жена говорила сейчас горькую правду, перекладывало часть этой досады на нее, – Дело в том, что Чиф сейчас устраивает рекламную акцию для меня. А цены сейчас на все просто грабительские. Вот погоди, когда мое имя зазвучит, тогда и пойдут настоящие деньги. Дай только срок.

– И ты действительно во всю эту глупость веришь? – Ленара, расстелив постель, переодевалась, – Или ты просто как всегда опять прячешь за этими словами свою нерешительность. Ты что, не можешь нормально себя поставить? Чиф о тебя ноги вытирает, а ты ему все прощаешь. Я думала, мой муж способен хоть какие-то семейные проблемы решать, бороться за благосостояние семьи. А ты по доброй воле оставляешь все деньги этому козлу и считаешь, что я теперь тебе сопли вытирать буду и говорить – не печалься Даня, нам и этих денег больше чем достаточно. Нет. Нам не достаточно этих денег. Нам надо за многое платить. Нам надо многое покупать.

– Что я могу сделать-то сейчас? – Реззер улегся в постель, глядя, как жена расчесывает волосы, – Ты только мне претензии высказываешь, а совета от тебя никогда не дождешься.

– Совета? Какого ты совета от меня просишь? Может мне за тебя сходить с Чифом поговорить? Как думаешь, я у него смогу денег выпросить? А ты, конечно, ничего сделать не сможешь. Тебя используют и не платят за это, а ты еще и оправдание для него находишь. Мне надоело все это от тебя слышать.

– Вот уж мне точно надоели все эти наши споры. Не хочу больше разговаривать на эту тему. Черт меня дернул с тобой об этом разговор завести, – у Дана не осталось никаких эмоций кроме раздражения.

– Слушай, а может Чиф тут и не при чем? Не может быть, что бы и ты таким тюфяком был, и он таким наглым. Может у тебя просто есть еще одна статья расходов?

– О чем ты говоришь?

– Ты понимаешь. Вижу, что понимаешь. У тебя ведь, наверное, много поклонниц. Вот и приличная статья расходов. Скажи, Даня, у тебя есть еще женщина?

– Ты что, сдурела совсем? Я не собираюсь даже говорить на эту тему, – Реззер почувствовал, что начинает заводиться не на шутку.

– Небольшой выбор у меня – либо муж тряпка, которым бесплатно пользуются для того, что бы заработать приличных денег, либо он приличный кобель, спускающий заработанные деньги на девок, в то время, когда жена с дочкой кое-как перебиваются, – Ленара легла, демонстративно отвернувшись от него.

– Ты…. Ты замолчала бы уже лучше, – Дан тоже отвернулся, стараясь сдержать, готовые сорваться злые слова.

– А что мне-то молчать? У меня есть дочь. И я для своей дочки делаю все, что только могу. Или, может, тебе есть чем меня упрекнуть? Я-то, в отличии от тебя, люблю малышку и стараюсь для нее изо всех сил.

– Слушай, заткнись, не доводи до греха. Ты иногда становишься просто глупой курицей.

– А то что? Ударишь? Самому мозги уже все отбили? Там, с мужиками не удается, так теперь тут думаешь реализовать свои силы? – в голосе женщины звучали слезы и обида.

– Заткнись же наконец! – Реззер вскочил с кровати и ушел из спальни, хлопнув дверью. Сон как рукой сняло. Желание близости, которое было вроде в самом начале разговора, пропало еще раньше. Дан прошел на кухню и заказал кухонному автомату кофе. Взяв парящую терпким ароматом чашку, подошел к окну. Внизу затихала жизнь недорогого спального района. Лишь редкие прохожие, да еще более редкие гравитолеты нарушали безлюдье ночи. Реззер смотрел вниз, в пустоту улицы, а перед глазами у него вдруг встают глаза той незнакомки у ринга, светящиеся насмешкой и желанием.

* * *

Средняя научно-исследовательская станция имперской службы контроля за движущимися объектами проводила стандартный сеанс наблюдения за одним из секторов дальнего необследованного. Эта рутинная работа имела, тем не менее, огромную важность для всей цивилизации разумян. Множество таких малых, средних и больших станций были объединены в единую систему, перекрывающую всю огромную площадь Имперских территорий и ближнего необследованного. Конечно, они выполняли множество самых разнообразных исследовательских работ, как для правительства, так и для сторонних заказчиков. Но основной их задачей все же было наблюдение за пространством, обнаружение новых двигающихся объектов, контроль за движением известных объектов. Несложно представить, что может натворить неизвестный и неожидаемый метеорит, попав в зону оживленных полетов или обрушившись на обитаемую планету. К счастью, благодаря работе этой отлаженной государственной службе контроля, Империя давно не знала подобных неприятных сюрпризов космоса. То, что угрожало, заблаговременно уничтожалось или перенаправлялось. Вот и сейчас станция «Эс-Ар-68905», которая в отличие от полностью автоматических малых станций имела небольшой, работающий вахтовым методом экипаж из четырех разумян. Сканирование пространства вдруг показывает непонятные отклонения, больше похожие на сбои оборудования. Раньше к таким ошибкам отнеслись бы философски безразлично. Но после обнаружения в аналогичной ситуации под самым боком цивилизации Гранис были введены новые инструкции. Они требовали четких действий по тщательному исследованию и подготовке подробных экстренных докладов. Поэтому, обрадованный хоть каким-то разнообразием в киселе будней экипаж споро взялся за внеплановые действия. Ученые проводили один тест за другим, пытаясь понять причину обнаруженных аномалий. И все склонялись к одной мысли – что-то происходит. Многие тесты, проведенные ими, показывали не просто нестабильность, а стремительное нарастание нескольких параметров. Проведя все замеры несколько раз, экипаж станции принял единственное возможное в данной ситуации решение – отправить срочный доклад по линии Службы Имперской Безопасности и вызвать научно-исследовательское судно для проведения исследований непосредственно в секторе аномальных отклонений. Приняв решение, они успокоились. Все, что было возможно, они сделали. Дальнейшее больше не зависело от них, а значит, на базе вновь воцаряется патока скучных будней.

* * *

Саган выжил. Лекари Черного Ордена вытащили его практически с того света, обрекая на позор. Он не уберег охраняемый Талисман и остался жив. Еще десять дней назад он был одним из сильнейших рыцарей Ордена и стражей Храма Силы, доблестным лордом Саганом. А сегодня он изгой.

– Ты уверен, что ничего не забыл и не скрыл от внимания высочайшего квадрата? – допрос длился уже несколько часов. Собравшиеся Владыки Квадрата, управляющие жизнью Черного Ордена, задавали одни и те же вопросы, пытаясь осознать происшедшее. Квадратом называли совет старейших и мудрейших членов принадлежащих родам Владык. Раньше в совете было четыре члена – по числу основателей Черного Ордена. Именно это и послужило источником названия – Квадрат. Но шли времена, могущество и границы Ордена росли. Появлялись сложные вопросы, решить которые четверо не могли. И тогда, по решению самих Владык ввели еще одного члена Квадрата, дабы исключить равенство сторон при простых голосования.

– Ты уверен, что Храм захватил только Алтун Кривой? Что никто боле не помогал его армии.

– Это был он. Я участвовал в битве при Хайнэ и хорошо запомнил Алтуна, – отвечающий воин был еще слишком слаб, чтобы стоять, поэтому он полулежал на низком ложе перед скамьями Владык. Замотанный повязками, покрытый шрамами и татуировками, он не решался поднять глаз на задающих вопросы, – Я был последним из обороняющих храм и не видел никого кроме воинов Кривого.

– Так почему же тогда он так быстро взял храм? Без осад, без магии. Мы выслали отряд, как только получили известие о подходе врага, уверенные, что в худшем случае успеем к осажденному храму. Скажи, воин, что же тогда произошло?

– Мы были готовы к осаде, но Алтун привел несметную орду и не стал беречь своих воинов. Там были не только его шайты. Много наемников. Я видел и убивал еще долгов и даже улюков. Они завалили ров своими телами, использовали горы трупов как лестницы. Они были одержимы и сами бросались на мечи, чтобы плотью остановить сталь. И им это удалось. Мы уничтожили врагов втрое больше, чем ходит под Алтуном обычно, и не увидели, чтобы их стало меньше. Я думаю, Кривой сумел привлечь под свое начало бесчисленные племена шайтов и много воинов горных долгов.

– Но где он добыл такие богатства, чтобы нанять их?

– Я воин. Я не понимаю, а вижу. И все было так, как я рассказал. Я поведал вам все, что знал. Я не жалел себя и не просил пощады. Мой меч выпил столько крови, сколько воды в хорошем дожде. Но я не уберег Талисман. Смею ли я просить милосердия?

– Ты просишь милосердия? Но ведь ты знаешь, что преступление, которое ты совершил, не позволяет надеяться на быструю смерть? Мы не можем делать исключений, проявляя свои пристрастия и эмоции. Закон для всех братьев ордена един. Твое имя будет предано позору, ты будешь отлучен от ордена и с позором изгнан. Эта казнь души рыцаря черного ордена будет проведена, как только лекари признают тебя годным для изгнания.

При последних словах Владыки Квадрата поднялись и, не оборачиваясь, покинули зал. Саган остался один на один со своими тяжелыми мыслями и ожиданием позорного обряда. Жизнь ему была теперь не нужна, но ему не позволяли умереть. Он будет проклят и изгнан теми, с кем рос и учился, убивал и умирал, делил последнюю пищу. Он потерял свой мир. Он изгой.

* * *

Реззер вновь оказался в приемной импресарио и вновь, как неоднократно уже ранее, удивился напыщенной роскоши обстановки. К счастью ожидание не продлилось слишком долго. Молодая крутобедрая секретарша гурянка, вовсю виляя задницей, вышла из кабинета шефа и предложила Дану зайти.

– Привет, Дани-бой! – импресарио радушно поднялся из-за стола навстречу, – Молодец, что пришел так быстро.

– Здравствуй, Чиф, – Реззер не разделял восторга от встречи.

– Что приуныл, Дан? Какие-нибудь проблемы дома? – голос Чифа сменился на заботливо-отеческий, – Что-нибудь с милой Ленарой или дочкой?

– Нет. Все нормально, Чиф. Ты мне хотел что-нибудь предложить?

– Да, Дан. Совсем неплохой вариант подвернулся, – став серьезным, импресарио вернулся за стол, – Тут появился боец один, ты его наверняка знаешь, чемпион провинции Тота гурянин Тайрадг. Он, а вернее его импресарио, хочет выставить Тайрадга в нашей Вольной версии Имперской Лиги боев без правил. Он хочет тебя, потому, что всерьез рассчитывает на то, что справится с тобой без особых проблем.

– А ты что думаешь, Чиф? – Реззер присел в стеганное псевдокожанное кресло напротив, – Он что, так силен?

– Он силен. Но не на столько, что бы мы всерьез думали о проигрыше. Ты его побьешь, я в этом нисколько не сомневаюсь. Но легкой добычей для тебя он не будет, это тоже верно. Я достал для тебя его бои. Вот, возьми, – Чиф бросил Дану микродиск, – Изучи хорошенько. Я не хочу, что бы этот напыщенный болван праздновал победу.

– У тебя что, что-то личное, Чиф?

– Деньги всегда личное, – импресарио пододвинул Реззеру стопку исписанных листов, – Здесь для тебя тоже информация к размышлению. Это – копия его медицинской книжки. Это – заключения и наставления аналитиков. Все готово и разжевано. Тебе осталось лишь проглотить. Я хочу, что бы к дате боя ты не только хорошенько подготовился, но и знал все о его здоровье. Что ломал, чем болел, какие слабые стороны дает нам его книжка.