Текст книги "Шмель в паутине"

– Здорово, – восхитился Рауль, возвращаясь в комнату и усаживаясь в кресло. Тугая пружина тотчас впилась ему в ягодицу. – Сама смастерила?

– Что ты! От папаши в наследство досталось. – Вообще-то в это время я обычно сплю, но ты, наверное, проголодался? Что выбираешь – китовую печенку в оливковом масле, медвежатину в можжевеловом уксусе, вяленого фазана с перцем? Фрукты не предлагаю, это десерт. Есть еще жареные улитки, но они со специями, на любителя, к тому же не слишком питательно. Или, может, хочешь кильку в томате? Экзотика!

– Нет, только не кильку. Это продукция нашего завода, я съел ее тонны, пока дежурил в сервис-центре и на комбинате.

Девушка откупорила фазана с таким видом, будто целыми днями дегустировала деликатесы. Среди похищенных ею припасов нашлась и емкость с концентрированной мадерой, которую она опорожнила в пластиковую бутылку. После разбавления получилось отличное вино, чистая радость от потребления которого несколько омрачалась тем, что Рауль подозревал реакторную воду в лишних микрорентгенах.

«Снеговик» смакует закулисную возню

2 марта в Музее первопроходцев Северного округа состоится презентация третьего номера журнала «Снеговик». Поэты, писатели и просто любители литературы соберутся на эхо-конференцию в Интернете и примут участие в обсуждении материалов номера. В развлекательной части программы чемпион по коллекционированию частушек Серж Коркин исполнит лучшие произведения под аккомпанемент балалайки. Гвоздем этого номера журнала, несомненно, станут мемуары знаменитого театрального деятеля, антрепренера Ника Бломберга под названием «Новый театр на новой земле». В своих воспоминаниях автор смакует закулисные интриги известных театров Эккарта и особенно Нордстрема.

«Новая Скандинавия»

После третьего стакана, повинуясь зову Лены, он перебрался к ней на диван. Обнявшись и громко общаясь, они прекрасно проводили время, и неказистая физиономия девушки уже начинала казаться Раулю едва ли не эталоном красоты.

За полчаса она, все более пьянея, без утайки поведала ему всю свою тягостную биографию.

Лет десять назад ее отец принял так называемое «учение ардинцев» и ушел из благополучной семьи, чтобы опуститься на самое дно жизни. Родные давно подозревали в нем зреющее безумие. Однажды вечером он не вернулся с работы, и лишь неделю спустя Лена нашла в почтовом ящике его документы и кредитную карточку. Она уже хотела требовать от матери, чтобы та обратилась в полицию, но оказалось, что Федот звонил ей, нагрубил и послал к черту.

– Через два года я встретила его на улице. У меня как раз сломался флаер, и я пошла пешком в прокатную контору. А по улицам в Нордстреме сейчас мало кто разгуливает, только бездомные и романтики. Так я и очутилась у него, и потом много раз приходила.

А в сорок шестом, зимой, Федот умер от рака кожи. Во всяком случае, он показал дочери бумажку с диагнозом, поставленным бывшим врачом, а ныне обитателем промышленных «трущоб».

В этом месте Лена разразилась бурными рыданиями, и Рауль догадался, что несмотря на свое странное бегство из семьи и с работы – он трудился в компании, поставлявшей на склады и в офисы охранные системы – покойный Федот пользовался куда большей любовью Лены, чем ее мать. Последняя, кстати, быстро выскочила замуж во второй раз, а потом и вовсе уехала куда-то на юг, продав квартиру. Характер у нее был склочный, Лену она никогда не жаловала, а потому и денег почти не оставила. Ни с работой, ни с парнями у девушки никак не ладилось, и она переехала к отцу, таская для него продукты и вообще поддерживая его угасающую жизнь. Федот так и не позволил ей сдать его в клинику для бедных, а она вбила себе в голову, что не сможет бросить «наследство» родителя, не предав его светлой памяти.

– Да, это печальная история, – промямлил Рауль, цедя остатки вина.

– Знаешь, какие мудрые слова он мне говорил, когда умирал! – хлюпая носом, воскликнула Лена. – Я их помню. Вот, например: «Идеал – не пластиковая пряжка, уход за которой заключается в ежедневном натирании воском». Или вот такие: «Народ тяжелее переживает не гнет жесткого государственного эгрегора, а потерю чувства исполнения своей миссии»!

– Здорово, – восхитился Рауль. – А что такое «эгрегор»?

– Какая разница? Это его «ардинцы» научили, их тут много живет, – всхлипнула девушка. – Я не успела спросить, в эту минуту он умер. Но он говорил правду! Я помню, как он рассказывал мне о первых годах колонизации Эккарта, когда он был еще маленький. И как все стремились сделать этот мир родным, чтобы их дети могли сказать – «Вот моя родина!» Ты можешь так сказать?

– Могу, – признался Рауль. – Ведь я тут родился.

– И когда в этой стране стало так же, как на Земле, он решил, что теперь никому не нужен… – Лена горестно заглянула в кружку, изготовленную из пивной банки. – Налей мне еще, – потребовала она. – Я, когда отца вспоминаю, всегда реву и пью как лошадь.

– Первую дозу мы выпили за нашу счастливую встречу, – возразил Рауль.

– Как ты все помнишь? – удивилась она. – Хочешь душ принять? А я пока телевизор посмотрю. Мне надо развеяться.

Поддерживая друг друга, они направились в туалет, и там Лена показала новому другу, как включать горячую воду. Действительно, старик Федот, хоть и отринул блага цивилизации, гигиену уважал и подключился не только к подводящей трубе, но и к отводящей, на ощупь просто раскаленной. Обе трубы дружно прислонились к реактору, а первый обитатель подстанции продырявил их и приладил смеситель, задействовав сливной шланг. За время после наладки система, конечно, поизносилась и грозила выйти из строя, но пока работала.

– Пользуйся, а я после тебя, если не усну!

Девушка оправилась и убрала стульчак с решетки, закинув его в темный угол, а Рауль разделся и вручил ей брюки и рубашку, не решаясь стирать их. Лена заинтересованно хмыкнула и пощекотала его между ног, вызвав ответную реакцию, а затем жестоко ушла.

Рауль осторожно повернул кран. Откуда-то с потолка прямо на сливное отверстие обрушился поток воды – все-таки давление в системе охлаждения реактора было нешуточным, – грозя затопить помещение. Шум воды заглушил телевизор, вещавший голосом популярного шоумена.

«Как бы меня не смыло в канализацию, – опасливо подумал Рауль, вставая под тугие струи. – Не верю, что тут совсем нет нанорентгенов. Хорошо!..»

Вода несколько выбила хмель их отяжелевшей головы Рауля, но все же не настолько, чтобы он мог думать о хозяйке «дома» без устойчивого интереса. Закончив через пять минут омовение безумно дорогим шампунем, он выключил воду и удивился поразительной тишине, что царила в здании. В первое мгновение Рауль подумал, что ожидание сломило Лену и она все-таки уснула, лишив его интимных услад, на возможность которых намекала.

Он откинул ширму и наткнулся взглядом на безумные глаза новой подруги, и лишь затем увидел дуло направленного на него пистолета. «Это ведь мое оружие!» – неприятно поразился Рауль.

– Что? – пробормотал он. – Я так плохо выгляжу?..

– Не смешно, – холодно, заплетающимся языком сказала Лена. – Одевайся и проваливай, пока я не пристрелила тебя, негодяй. А я тут разливалась ди-джеем, дура!

Рауль стал молча натягивать свои шмотки, недоумевая, что могло так радикально повлиять на настроение девушки. Злости он не чувствовал, лишь усталость и тревогу по поводу ближайшего будущего. «Все равно она некрасивая, – сквозь раздумья о пути на юг пробивалась утешительная мысль. – Сказать или нет, что оружие все равно не выстрелит?»

– Я смогу открыть дверь? – спросил он и оглянулся на Лену. Она выронила пистолет на диван и беззвучно ревела, размазывая сопли по пухлым щекам.

– Ну почему со мной всегда случаются такие глупые истории? – скривилась она. – Стоит познакомиться с приличным парнем, как он оказывается или наркоманом, или педерастом, или преступником.

Рауль сел рядом и обнял ее за плечи. Она напряглась и попробовала отодвинуться, но Рауль теснее сжал ее, и Лена расслабилась, прижав ухо к его плечу.

– Я неопасный преступник, – мягко сказал он. – К тому же ты и сама, можно сказать, паразитируешь на здоровом теле общества.

Не ответив, она нащупала пульт и включила телевизор, вернув запись передачи на десять минут назад. Индикатор поиска мигнул несколько раз, и на экране развернулась студия ночной программы новостей местного телеканала, которую Рауль пропустил, плещась под «душем».

В углу экрана несколько секунд красовалась голограмма Рауля с его кредитной карточки.

– …Установить местонахождение пока не удалось, – объявила дикторша. – Из хороших новостей – обезврежены последние участники банды Педроса. Их удалось изловить в ста километрах от Нордстрема, когда полицейский спутник зафиксировал сигнал, поступающий от служебной железнодорожной колеи. Пытаясь задержать двоих подозрительных лиц, передвигавшихся на дрезине, патруль натолкнулся на ожесточенное сопротивление, – тут пошли красочные кадры перестрелки, – в результате которого неопознанный мужчина был убит, а женщина ранена и арестована. – Взбешенный хорек Салли была показана со всех сторон, в самых разных позах и обязательно в наручниках. Ее волосы на макушке были изрядно подпалены разрядом боевого лазера. – Но самое интересное – это показания задержанной девицы, подручной Педроса. На вопрос о событиях, имевших место на ремонтной станции «Антипова» в ночь на 18-е февраля, она решительно заявила, что ни она, ни ее погибший в перестрелке напарник не имеют к убийству служащего станции никакого отношения…

При жизни Ульф выглядел совсем не так интеллигентно и даже трогательно, как на прилизанной и отретушированной голограмме. Если бы журналистам удалось снять его незадолго до смерти, он вызывал бы куда меньшее сочувствие обывателя.

– Я не убивал Ульфа, – сказал Рауль.

– …Следовательно, версия о причастности к гибели служащего станции Рауля Эндьеты получает дополнительное косвенное подтверждение. Напомню телезрителям, что полиция пока не обвиняет Эндьету в этом преступлении, поскольку в ночь убийства в течение нескольких часов отсутствовал сигнал от территориального спутника, обслуживающего район станции-66…

– Ты мне не веришь? – спросил он.

– Не знаю, – пробормотала Лена и устало опустилась на диван, обняв Рауля правой рукой, а левую подсунув под голову. – Какая разница? Давай уже спать, наконец…

Он провел ладонью по волосам девушки, ощутив их нездоровую колкость, но она не улыбнулась – но и не вздрогнула в напряжении. Будет удивительно, если она заснет, но и приставать к ней с половым вопросом, видимо, не стоит. Рауль подобрал «Ламу» и поместил ее на прежнее место в специальном кармане куртки, затем, не раздеваясь, лег рядом с Леной.

– Свет будем выключать? – прошептал он.

– Я так и знала, что ты не бродяга, – сказала она, не открывая глаз, но устраиваясь у него на плече и наползая на него бедром. – Совсем не похож – слишком интеллигентный. Другой бы мне в морду дал, а ты помог консервы донести…

Рауль промолчал, вдыхая озоновый запах ее пепельных волос.

Корни или покойники?

…Наиболее надежными этномаркирующими признаками считаются культовые и погребальные обряды, но до 23 года могильников младше 3 тыс. лет до к.Э. известно не было. И только в прошлом году комплексная археолого-этнографическая экспедиция Университета Валхаллы под руководством доктора Валентины Рагозиной открыла могильник Мокрый Камень – уникальное свидетельство изменения представлений древних обитателей Эккарта о загробной жизни. За сезон раскопок было открыто 7 погребений возрастом 2,8 тыс. лет до к.Э., и все они радикально отличаются от тех, что были обнаружены ранее.

Известно, что древние жители Эккарта заворачивали покойника в кору Rhododendron palustre Petrovi, стягивали сыромятными ремнями и клали на живот в узкую могилу. В изголовье ставили деревянную посуду с вяленым мясом, и именно по остаткам этой посуды дендрохронологическим методом производится датировка погребений.

Находки же в урочище Мокрый Камень стали сенсацией, которую нам еще предстоит осмыслить. Все обнаруженные к настоящему моменту могилы – вертикальной ориентации. Однако самое странное то, что анализ выявил практически полное замещение первичных тканей тел клетками Rhododendron, отчего возникло мнение, будто обнаруженный могильник – всего лишь чудом сохранившиеся фрагменты деревьев, тем более что единственная известная «популяция» Rhododendron palustre Petrovi располагается всего в нескольких километрах от Мокрого Камня. Но как в таком случае объяснить наличие остатков посуды, найденных в могилах?

«Археологический вестник Эккарта», сентябрь 24 г.

Проснулся он от шума текущей в туалете воды.

Некоторое время он лежал, слушая неразборчивую песню Лены, а потом стал выбирать завтрак, заинтересованно читая надписи на этикетках. Остановившись на медвежатине, он распечатал банку и уже схватил ложку, как в облаке пара возникла девушка, опоясанная узким куском цветастой ткани. Она не особенно скрывала тело, и Рауль опять обратил внимание на нездоровый оттенок ее кожи. Впрочем, если на лицо она и не была красавицей, то формой едва прикрытой груди, длиной ног и тонкостью талии могла бы поспорить с некоторыми записными моделями.

– Ты не умываешься по утрам? – нахмурилась она, облизываясь на медвежатину.

За те пять минут, что Рауль отсутствовал в «комнате», Лена успела наполовину выпотрошить немаленькую банку мяса. Развалившись на диване, она с улыбкой следила за физиономией Рауля.

– Если тебе не хватило, можешь закусить килькой, – сказала она.

– Не хочу. – Рауль выбрался из неудобного кресла и сел рядом с ней.

– Так ты не наркоман? – спросила она, расстегивая молнию на его рубашке.

– Нет, я не наркоман. – С помощью Лены Рауль стал отматывать с нее невыносимо длинный кусок ткани, постепенно обнажая тело девушки. Через безумно долгий промежуток времени показался только лишь маленький, розовый пупок. – И даже не токсикоман.

– И ты не педераст?

– Да нет же! – насупился Рауль. Он приподнял ее ягодицы от дивана и стянул наконец проклятую обмотку – радикально и сразу, вытолкав ее далеко ниже пяток девушки. – И даже не убийца, клянусь.

Культура

В рамках завершившегося в конце прошлого года Межпланетного фестиваля документального кино в Екатеринбурге (Земля) с большим успехом прошла ретроспектива эккартских фильмов.

Они охватывают быт и мироощущение жителей Эккарта в течение всего периода колонизации. 15 картин произведены на Валхалльской государственной киностудии на средства спонсоров и еще одна – режиссером-любителем Паоло Кучини из Гагарина за свой счет. Взыскательные зрители и гости фестиваля увидели «Петровскую ямку» Джона Ермоленко, «Кто косит глазом мимо» Герасима Нудельмана, «Керберов дикого леса» Ибрагима Кусто, «Ардинцы. Мои похождения на дне социума» уже упомянутого П. Кучини и другие ленты.

«Новая Скандинавия»

– Тебе нельзя выходить в город, повсюду охранные системы. Они тебя опознают, – проговорила Лена, касаясь теплым дыханием его груди. – Оставайся у меня, я буду приносить тебе еду.

– Я должен быть двадцать первого в Буфарике, – помолчав, ответил Рауль.

– Где это? – Лена приподнялась, щекоча его растрепанными волосами.

– Точно не знаю, не успел посмотреть на бортовой карте. Думаю, недалеко от Валхаллы.

– Шестнадцать тысяч километров! – ужаснулась Лена. – За сутки тебе не успеть, если не проберешься нелегально на челнок. И на нем-то тебя и отловят.

– Чем плох дилижанс? Насколько я знаю, на них продают обычные билеты.

– Но в Валхаллу прямые дилижансы не летают… Только с пересадками, это потери времени. А дилижанс на Буфарик может вообще ходить раз в неделю, – покачала головой Лена и опять упала на него, устав от долгой беседы. Рауль тоже замолчал, осмысляя свое сложное положение.

Если прыгать с флаера на флаер, пользуясь местными пассажирскими линиями, времени может действительно не хватить – кто знает, как составлено расписание дилижансов где-нибудь в Новаторе или Джотто? Рауль помнил эти названия только потому, что национальная воздушно-наземная трасса, пересекающая весь Эккарт, проходила по маршруту Валхалла – Джотто – Петровск – Новатор – Нордстрем. Почему среди этих населенных пунктов нет Буфарика? Тогда вся затея со скачками с дилижанса на дилижанс могла иметь смысл – Рауль хотя бы мог рассчитывать, что вовремя доберется до нужного города. А если этот идиотский Буфарик, как предположила Лена – дыра вроде Эль-Фернандо?

И ведь ни арендовать, ни купить флаер – обязательная регистрация машины тут же, прямо в магазине, приведет к его разоблачению. Он хмыкнул от досады, и Лена с готовностью привстала на руках, озабоченно хмурясь:

– Что, устал меня держать?

– Ничуть. Ты права, придется лезть на аэрокосм, словно крыса, и лететь в грузовом трюме.

– Ни одного шанса, – прошептала девушка. – Тебя обнаружат задолго до старта. Я точно знаю, мне отец как-то рассказывал. Он хотел залезть в челнок на Мир. Его просто не пустили дальше ворот, хотя у него была специальная карточка. Знаешь, как пассажирские компании боятся террористов?

Размышляя над проблемой дороги в Буфарик, Рауль пожалел, что без усердия изучал географию Эккарта. Ведь он не только плохо представляет местоположение цели, но и в первые услышал о городке под названием Алмаз. С другой стороны, этот дурацкий Буфарик вполне могли основать всего несколько лет назад, наткнувшись на залежи какого-нибудь пиролюзита.

Впрочем, пытаться отыскать Ивана где-либо, кроме условленного места, было бесполезно.

– О какой особенной карточке своего отца ты говорила? – спросил он.

– Ты еще не понял, почему я свободно прохожу через все двери? – рассмеялась она в ответ. – Нет, ты совсем наивный.

– Я не наивный, а неопытный. У меня, например, обычная кредитка, и по ней не пройдешь на продовольственный склад и тем более на подстанцию. Я решил, что защита этих зданий каким-то образом повреждена, вот и все? Разве не так?

Лена нехотя сползла с Рауля и ушла в «ванную», загадочно улыбаясь, и он воспользовался моментом, чтобы одеться. Вернувшись, Лена с неожиданной грацией покрутилась перед ним, выгибая спину и размахивая полотенцем словно булавой.

– Занималась по спортивной программе, – пояснила она. – Красиво?

– Симпатично, – кивнул Рауль.

Она со вздохом уселась к нему на колени, обняв за шею, и прижалась пухлой щекой к его плечу. Но все же характер ее был тверд – она лишь спросила серьезно:

– Ты решил лететь? Ладно, смотри.

Лена накинула на плечи вчерашнюю ткань, драпируя тело, и вынула из плаща весьма потертую карточку грязно-серого цвета, которую и за действующий документ-то не стоило принимать, настолько обтрепались ее углы. И этот обрывок пластика исправно кушала автоматика охранных систем?

– Кажется, я вчера тебе рассказала, что Федот был разработчиком сторожевых программ. Может быть, ты не знаешь, что у каждого старшего офицера полиции и судебного пристава есть особая служебная карточка? Она позволяет им вскрывать любые замки, иначе ведь при их работе нельзя, верно? Вот и весь секрет. На таких карточках хранятся и деньги на оперативные расходы, – уныло добавила она. – На моей нет ни единой кроны.

– Скоро будет, – утешил ее Рауль. – Мы скопируем фрагмент кода с твоего документа на мой, заменим мне имя и фамилию – и вперед.

– Почему ты решил, что программа на моей карте позволяет такие штуки?

– А иначе и быть не может, – усмехнулся Рауль, в возбуждении вскакивая и начиная прохаживаться между стеной и реактором. – Все охранные системы спроектированы по одному и тому же принципу, я немного работал с ними, когда копался в бортовых компьютерах флаеров. Для блокировки незаконного доступа всюду используется фрагмент генетического кода человека. Тот же самый, что и в нестираемой части кредитки. И еще набор символов – номер универсального страхового полиса. Если бы на твоей кредитке не было программы, блокирующей проверку, карточка бы не работала.

Лена поворачивала голову вслед за ним, распахнув неожиданные на пухлом лице, большие и вытянутые, словно капли перед самым отрывом от карниза, глаза.

– Вперед! – воодушевленный просветом в мрачных перспективах, воскликнул Рауль. – Нам нужен пустой флаер.

Дерзкое ограбление

Стали известны отдельные подробности совершенного в минувшие выходные циничного ограбления Петровского храма Покрова Божьей Матери. Похищена старинная икона с ликом Симеона Эккартского с частицей его мощей, привезенная в страну еще первопоселенцами. По данным пресс-службы Православной епархии Северного округа, преступление совершено глубокой ночью с помощью универсальной отмычки, состоящей на вооружении полиции. Ведется интенсивный поиск похитителя, а также служебное расследование, которое позволило бы установить, каким образом карточка быстрого доступа оказалась в нечистых руках. Это преступление – еще один веский повод ввести единый государственный реестр владельцев служебных документов, о необходимости которого давно трубят честные граждане Эккарта. Но их глас по-прежнему натыкается на глухую стену непонимания со стороны некоторых полицейских чинов.

Патриарх Эккарта Прокофий I назвал злодеяние настоящим святотатством.

«Из зала суда»

Из здания подстанции удалось выбраться только ближе к вечеру, когда достаточно стемнело и служащие разнообразных складов и заводов, расположенных в промышленном секторе Нордстрема, разлетелись по домам.

Грузовые флаеры имелись практически у каждой фирмы, арендующей тут здания, и Рауль по совету Лены выбрал в качестве жертвы ОАО «Пакователь». Гараж Общества находился на самой окраине производственной зоны и к тому же достаточно далеко от жилища девушки.

Проникнув вслед за Леной в здание, Рауль увидел целое стадо машин всевозможных моделей – от современных «Боинга» и «Локхида» до самых древних «Антиповых», все еще, словно безотказные мулы, перевозивших грузы. Именно одна из таких машин и требовалась Раулю. По опыту обслуживания техники он знал, что их программное обеспечение примитивно и позволяет учинять над собой любое надругательство.

– Погуляешь? – спросил он. – Только открой мне салон и оставь карточку, а дальше я сам.

– Я посмотрю, – нахмурилась Лена. Всю дорогу до гаража она была задумчива и порой шевелила губами, словно проговаривала какие-то слова. – Неуютно здесь как-то.

Действительно, непривычного к возне с техникой человека могли смутить стойкие запахи масла и пластика. Но Рауль почувствовал себя в своей стихии. Пройдя между машин, он выбрал старинный грузовой «Антипов» модели «Слон».

– Будешь смотреть за входом и слушать, – наказал он Лене, чтобы хоть чем-то занять ее.

Вскрыв флаер, Рауль отцепил кабель, связывающий бортовой компьютер и цепь управления.

– Уважаю старые машины, – заметил он, включая питание от реактора. – Никогда худого слова не скажут. Современная бы сразу заканючила: «Обрыв цепи, обрыв цепи! Обратитесь в ремонтную службу!»

Протестировав систему, программа ограничилась кратким сообщением на мониторе и выдала приглашение в виде сетки выбора. Сенсорные клетки замерцали блеклым зеленым цветом, готовые принять команду пользователя.

– Будет очень скучно, – обернувшись к замершей у поднятой дверцы Лене, проговорил Рауль. Поведение девушки настораживало его – какая-то она была слишком напряженная и нервная, будто в любую секунду ожидала появления группы захвата. – Ты уверена, что тебе стоит нависать надо мной, словно иве над рекой?

– А это надолго?

– Примерно на полчаса.

– Тогда я посижу рядом и послушаю радио.

Она обошла флаер и устроилась на пассажирском сиденье, продолжая пристально рассматривать оборудование машины и всевозможные датчики, большая часть из которых сейчас не работала. В бардачке нашлись наушники, и Лена нацепила их, ткнув первую же попавшуюся кнопку на панели магнитолы. «Просил же постоять на стреме», – беззлобно подумал Рауль. В салоне было жарковато, и взломщик скинул куртку, бросив ее на заднее сиденье.

Потом он несколько минут пытался отыскать на Лениной карточке цепочку байтов, отвечающих за беспрепятственный взлом охранных процедур, и наконец нашел их. Они действительно работали так, как он и предполагал. Рауль скопировать информацию со своей карты на носитель бортового компьютера. Всю эту шелуху, что сопутствует каждому счету – пароли, коды, история движения денег, пути их перевода в случае незаконной активации карты и передачи права пользования средствами, адреса страховых и медицинских компаний клиента…

– Проблемы? – вдруг спросила Лена. Оказалось, что она вовсе не спит, убаюканная музыкой, а внимательно следит за выражением вспотевшей физиономии Рауля.

– Все нормально, – отозвался он. – Осталось поменять себе имя. Точнее, попытаться поменять – я пока не знаю всех возможностей твоей хитрой программы. Заодно оставлю у тебя на карте пару сотен крон, ведь они тебе не помешают?

Лена криво улыбнулась. Через десять минут Рауль уже был готов представиться новым именем.

– Можешь звать меня Милан Хастич, – потянувшись, сказал он и обратил довольную физиономию к девушке.

– А господином Президентом не хочешь стать? – вздрагивающим голосом проговорила она. Рауль тут же понял, в чем причина ее волнения – ему в бок упирался ствол его же пистолета, оставленного им в кармане куртки.

– О, Господи! – устало сказал Рауль. – Ну сколько можно направлять на товарища заряженное оружие? Это уже становится утомительным. Я ли не любил тебя, я ли не обещал кучу денег?

Лена нервно хмыкнула и скомандовала:

– Скидывай деньги на мою карточку! Я видела, сколько у тебя крон. Этого как раз хватит на восстановление документов и полноценное лечение. И даже останется на спокойную жизнь где-нибудь в пригородном пансионате. Ты еще не понял, что у меня лучевая болезнь, как у моего покойного папаши? Я-то сразу догадалась, что ты ненастоящий «ардинец», когда ты спросил про эгрегор!

– Ты не передумаешь?

– И не надейся. – Голос Лены окреп и возвысился до металлического звона. – Ты знаешь, сколько дают за информацию о твоем местонахождении? «Пара сотен»!.. – передразнила она. – Думаю, мне простят мои мелкие прегрешения, когда такой матерый убийца, как ты, престанет перед судом.

«Убийца! Матерый! Нет, это уже слишком», – решил Рауль и медленно развернулся к ней всем телом. Лена вздрогнула и побледнела еще больше, даже привычная серость ее кожи как-то вдруг растаяла, затопленная изморозью.

– Выходи! – крикнула она и отодвинулась вместе с оружием, отступая через противоположную дверь и целя ему в колено.

– Отдай мою «Ламу», – спокойно произнес Рауль. – Не порти наши отношения. К тому же с моим оружием опасно шутить, оно может и обидеться. Если батарейка еще жива, тебе может ударить током.

– Не смеши! Думаешь, я тебе поверю?

Он и подумать не мог, что девушка настолько невежественна в вопросе вооружений. Приняв его предостережение всего лишь за фигуру речи, она отступила, словно собираясь покинуть машину, и вдавила курок. Случайно это произошло или нет, Рауль не понял. Между ее пальцами и запястьем хлынули амперы, которые, в общем, не причинили бы ей особенного вреда, если бы она имела в этот момент хоть толику самообладания.

Вываливаясь из флаера, Лена в попытке удержать равновесие ухватилась свободной рукой за металлическую стойку, огранявшую дверцу.

Ее распаренное теплом гаража тело пробуравил ток, порожденный всеми четырьмястами вольтами старой батарейки. Окаменев, Лена через мгновение после «выстрела» обмякла и завалилась на бок, выпустив безжизненное оружие, со стуком загромыхавшее по сальному бетону.

– Проклятая дура! – зло крикнул Рауль. Что-то острое, колкое пронзило его внутренности, будто пропустившие через себя весь заряд, доставшийся Лене.

Он продрался сквозь флаер и склонился над девушкой, глаза которой, широко раскрытые, глубокие, были пусты, словно небо в ненастную ночь. Прижав к ее груди ухо, он услышал далекие, какие-то неуверенные пульсации. Сжавшись в комок мышц, он стал давить ладонями ей на грудь, из всех сил стимулируя пораженное фибрилляцией сердце. Видимо, заряд батарейки был совсем невелик, и вскоре Лена подала признаки жизни, но из обморока так и не вышла.

В дельфинарии отключили обогрев

Гаевский дельфинарий – единственный в Эккарте, там «дельфины» живут в условиях, максимально приближенных к естественным. Зимой температура воды поддерживается на уровне 8 градусов, что нормально для южных широт Эккарта, однако Гаево находится несколько севернее пояса обитания этих эндемиков. 20 февраля, в связи с сезонным потеплением, подача водяного пара в систему подогрева бассейна была прекращена.

«Новая Скандинавия»

Со своей карточкой Рауль теперь мог творить чудеса. Как видно, враги были не настолько могущественны, чтобы каким-то образом заморозить счет Рауля. Вот он и смог оформить доверенность на имя Хастича, после чего благополучно модифицировал собственную кредитку, расставшись с именем и кодом Эндьеты. Милан Хастич полностью отделился от своего «прародителя», забрав себе его деньги. Законопослушных полицейских Рауль не особенно опасался: пока у них нет ордера на арест, следить за беглецом по движению денег им не позволят.

Напоследок беглец повредил схему маячка, чтобы пропажа флаера не обнаружилась в первую же минуту полета. Пока полиция вычислит угонщика, он успеет не только сесть на челнок, но даже прибыть в Валхаллу. А там пусть ищут: судя по фильмам, в столице Эккарта можно спрятать целый легион беглых преступников и антиобщественных личностей.

Он надеялся, что Лена проспится на своем диванчике, поразмыслит и не станет сообщать в полицию о своем знакомстве со подозреваемым. Не мог же он, в самом деле, застрелить ее, едва лишь привезя на подстанцию? Или зарезать, если батарейка сдохла окончательно? Рауль словно вживую увидел возмущенное личико диктора, вещающей с экрана: «Судя по всему, у преступника имеется нелегальная служебная карта, выдаваемая сотрудникам особых подразделений полиции… Зачем он убил беззащитную гражданку, временно вынужденную проживать в здании атомной подстанции? Список злодеяний Эндьеты, этого чудовища в человеческом облике, непрерывно растет». Рауль отогнал идиотское видение и вывел машину из гаража.

Взглянув в зеркало, он увидел небритую, хмурую физиономию. Ничего не поделаешь, если он срежет щетину, сотрудники порта могут случайно его опознать. А тупых систем слежения он не опасался, они нипочем не разразятся сиреной, пока не будут уверены, что мимо них прошел скрывающийся от возмездия преступник.

О том, что сейчас творится с родителями, Рауль даже думать не мог. Он ждал только момента, когда сможет позвонить им, но для этого следовало хотя бы добраться до Валхаллы. Любой звонок на их телефон, несомненно, будет тут же перехвачен «антиповцами», и враги узнают о его местонахождении.