Текст книги "Динабургская крепость в вихре 1812 года"

Олег Николаевич Пухляк
Динабургская крепость в вихре 1812 года

© Олег Николаевич Пухляк, 2011

* * *

От издателя

Благодаря фонду «Ирини» в этой юбилейный 2012 год стал возможен выход в свет настоящего издания. Этот год знаменуется тем, что отмечаем 200-летний юбилей Отечественной войны 1812 года, которая в Западной Европе больше известна как поход Наполеона в Россию. В то далекое время Латвия являлась частью Российской империи.

А имеем ли мы представление о том, что в те далекие дни происходило на латвийских землях? Как Динабургская (Даугавпилсская) крепость стала местом ратной славы, рукотворным утесом на Западной Двине, о который неожиданно споткнулся один из наполеоновских корпусов? Как получилось, что известный маршал Франции Макдональд не мог себе позволить далеко отойти от города даже после его захвата?

Человек – продукт истории. Интерес к истории и уважение к минувшему, по словам нашего гениального соотечественника А.С. Пушкина, являются чертами, отличающими культуру от дикости. И.-В. Гёте придерживался еще более радикального мнения: «Тот, кто не охватывает мыслью период жизни человечества в три тысячи лет, тот еще не достиг уровня человека». А вот как ответил на вопрос, зачем знать историю, русский историк В.О. Ключевский: «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело убрать своих последствий».

Спекуляции на трактовке исторических фактов могут происходить только после того, как из памяти изъяты базовые представления о минувших событиях. На этой почве и рождаются всевозможные домыслы. Бороться с этой болезнью можно лишь путем непредвзятого осмысления своей истории.

При этом, следует помнить, что история не учит, она, скорее, воспитывает человека думающего и свободного в своих суждениях, способного отличить правду от пропаганды и внушаемой идеологии. Знание истории по факту формирует ментальность людей, а значит, самосознание личности.

Эдуард Николаевич Расторопов

Совместными усилиями фонда «Ирини» и Латвийской Православной Церкви стало возможным такое эпохальное событие как открытие в 2011 учебном году Русской Христианской школы.

Среди множества духовно-нравственных и учебных задач, которые ставит перед собой школа, одной из ключевых является поддержка в детях естественного интереса к изучению окружающего мира, пробуждение стремления к познанию культуры, истории, языка, корней своего народа. Очень важно и осмысление значения места человека, места народа в Божественном промысле о мире.

Но, что удивительно, так это то, что сегодня часто мы наталкиваемся на суждение: «стоит ли заострять внимание детей на истории, на изучении прошлого? Пусть овладевают компьютерной грамотностью, занимаются спортом, играют»…

Такое скептическое отношение к истории теперь уже традиционно аргументируется тем, что в наше время детям нужно лишь умение «выживать» и обеспечивать себя, а остальное, в том числе и знание истории, второстепенно.

Кого мы хотим увидеть завтра в своих детях? Самодовольных эгоистов и потребителей? И может ли культурный человек не иметь знаний о прошлом? Быть отрезанным от мудрости и опыта своего народа, но считать себя приличным человеком?

Как уже упоминалось вначале, в наступившем 2012 году мы отмечаем 200-летний юбилей Отечественной войны 1812 года. Для России, в состав которой в то время входили и земли современной Латвии, это было тяжкое испытание – вся Европа, за исключением островной Англии, выступала под наполеоновскими знаменами.

Знакомясь с работой О.Н. Пухляка, было весьма интересно получить ответы на многие вопросы. Уверен, что соприкоснуться с героическими событиями той далекой эпохи будет познавательно и совсем нелишне для широкого круга читателей. Этим стремлением и объясняется решение помочь автору в издании его исследования.

Э.Н. Расторопов

От автора

Даугавпилс – один из тех городов современной Латвии, для которых война 1812 года была не просто очередной вехой в истории, а событием, в корне изменившим существование города.

Само строительство Динабургской крепости, начатое в 1810 году в преддверии ожидавшегося вторжения Наполеона в Россию, превратило окрестности маленького города в бурлящую стройку. Наличие большого гарнизона давало работу огромному числу людей, в той или иной степени связанных со снабжением крепости. После войны разрушенные укрепления были отстроены, заполнены многочисленным гарнизоном и вновь дали жизнь огромной инфраструктуре. Благодаря существованию крепости, одной из крупнейших в тогдашней России, город начал расти как на дрожжах.

В 1812 году малочисленный ослабленный гарнизон три дня вел борьбу с войсками маршала Удино, так и не пустив их на правый берег. Крепость была оставлена значительно позже и не под натиском войск Макдональда, двигавшегося вслед за Удино, а по приказу сверху после того, как оборона города потеряла стратегический смысл. Но и после оставления крепости Динабургский гарнизон вел постоянные боевые столкновения с противником, не давая ему покоя.

Эти героические страницы истории Даугавпилса и описаны в данной работе.

Если не считать отдельных публикаций в СМИ, впервые писать о событиях 1812 года под Динабургом (Даугавпилсом) автору довелось в 2003 году в книге «Русские Латвии со средневековья до конца XIX века». Безусловно, одна глава той книги не позволяла изложить весь собранный материал, расказывающий о трагических и героических днях 1812 года на территории Латвии. Да и издание книги не означало прекращения поиска новых источников информации. Результатом стали новые, более развернутые статьи. С некоторыми из них можно сегодня познакомиться на сайте «Русские мемориалы в Латвии» (http://voin.russkie.org.lv).

Олег Николаевич Пухляк

С легкой руки Юрия Генриховича Силова, депутата Даугавпилсской думы в 2005–2009 гг., была начата работа по изучению истории Даугавпилсской крепости от ее основания до наших дней. К своему глубокому сожалению, имея навыки по сбору, систематизации и анализу исторических источников и литературы, автор тогда еще совсем не знал всех секретов издательского дела. Как результат – рукопись не превратилась в печатное издание. Однако в трех номерах журнала «Балтфорт» (№№ 2, 3, 4) за 2008 год была опубликована статья «Динабургская крепость в огненном вихре 1812 года (эпизод из истории крепости)».

Время не стояло на месте, и за прошедшие после этой публикации годы удалось собрать много нового материала. Желание поделиться этими сведениями привело к обильному цитированию высказываний современников событий. Как представляется, русские и французские документы 1812 года лучше рассуждений и комментариев историка показывают ту высокую степень напряжения, которую переживали противостоявшие стороны под Динабургом в 1812 году. Это не значит, что у автора как у историка нет желания более детально рассмотреть события тех дней, изложив материал более обстоятельно, а не конспективно, как в данном случае.

История Динабургской (Двинской, Даугавпилсской) крепости многогранна. Если обстоятельства сложатся удачно, в ближайшее время можно будет приступить к публикации материалов по истории крепости в XIX–XX вв. Тогда можно будет произвести и подробный разбор источников и литературы, без чего по ряду причин автор обошелся в данном издании.

Эта сравнительно небольшая книга задумана группой единомышленников, объединившихся в середине 2011 года в юбилейный комитет, как часть серии, рассказывающей о событиях Отечественной войны 1812 года на территории современной Латвии. Предыдущая книга была посвящена действиям русского и английского флотов под Ригой, в низовьях Западной Двины и Курляндской Аа (Даугавы и Лиелупе).

Как и в прошлый раз, и автор надеется, что не последний, за содействие в работе над изданием хочется поблагодарить Александра Александровича Ржавина, знающего историка и умелого макетировщика.

За корректуру текста большое спасибо Светлане Алексеевне Данилиной.

Свою огромную благодарность хочу выразить Эдуарду Николаевичу Расторопову, без материальной поддержки которого продолжение задуманной серии книг было бы невозможно.

Год 1810-й

Война между Россией и Францией, начавшаяся в 1812 году вовсе не была неизбежной. Последние годы XVIII и первые годы XIX века убедительно показали, что Россия и Франция могут быть не только врагами, но и союзниками, и такой союз казался не менее закономерным, чем враждебность. Однако обстоятельства сложились так, что обе стороны к 1810 году начали интенсивно готовиться к войне.

В начале 1810 года новым военным министром России был назначен Михаил Богданович Барклай-де-Толли. Ему предстояло сделать все для максимально успешного отражения французского вторжения, которое казалось уже неизбежным. Еще недавно считалось, что для зашиты интересов страны мощи сухопутных сил, воспитанных Румянцевым, Суворовым, Потёмкиным, и морских, взращенных Ушаковым, более чем достаточно. На западных рубежах империи крепости уже давно не строятся. Там нет сильного противника, которого следует опасаться до такой степени, чтобы тратиться на постройку крепостей.

Портрет императора Александра I. Гравюра Дж. Уокера по картине Г. Кюгельхена.

Неудачные заграничные походы начала XIX века заставили смотреть на подготовку к войне совсем не так, как ранее. Со всей остротой встал вопрос о подготовке крепостей. Уже 22 февраля 1810 года новый министр запросил у государственной военной коллегии сведения о вооружении армии, в том числе и о состоянии западных крепостей. Анализируя полученный материал в своей докладной записке «О защищении западных пределов России», поданной на имя императора уже в марте, Барклай говорил о том, что полная гегемония Наполеона в Европе требует от России принять «все нужные меры для войны против Франции и ее союзников, тем более, что Россия единственно на западной своей границе, где должна будет для существования своего вести кровопролитнейшую войну, менее всего приуготовлена к надежной обороне».

К 1810 году Наполеон был властелином практически всей Европы. Когда журналисты начала XIX века, используя былинную присказку, писали о том, что поход Наполеона в Россию был «походом двунадесяти языков», это было не преувеличение, а преуменьшение реального состава Великой армии императора Франции. Если смотреть на карту, Россия была вполне сопоставима с владениями Наполеона, однако ни численность населения, ни экономическое состояние страны не позволяли содержать армию, подобную армии объединенной Наполеоном Европы.

Поэтому Барклай-де-Толли в своей записке предлагал Александру I при начале войны не ввязываться в генеральное сражение, а отступать на восток до линии, прочерченной реками Днепр и Западная Двина (Даугава). Истощив силы неприятеля во время отступления по сравнительно недавно присоединенным к России территориям бывшей Речи Посполитой, предполагалось остановить его на рубежах этих рек, а затем перейти в контрнаступление. Для того, чтобы войска могли лучше закрепиться на реках, на их берегах в ключевых местах надлежало построить ряд крепостей.

На самом правом фланге должна была находиться Рига, закрывавшая вход с моря в Западную Двину. Старые валы и бастионы города следовало подновить так, чтобы они выдержали шестимесячную осаду. Помимо амуниции, предполагалось создать двухмесячный запас продовольствия, расчитанный на 20 000 человек.

Около нынешнего Екабпилса, в те времена носившего имя Якобштадт, рекомендовалось создать укрепленный лагерь с запасами продовольствия для армии численностью в 25–30 тысяч человек. «У Динабурга и Друи, – указывалось в записке, – избрав хорошее местоположение, должно построить крепость, которая охраняла бы сообщения с центром армии и служила бы подкреплением одной из частей сей армии, но Динабург кажется удобнее для сего назначения, потому что там находятся еще остатки укреплений, могущих весьма облегчить и ускорить работу».

Под остатками укреплений имелось в виду то, что осталось от земляных валов, сооруженных во время Ливонской войны сначала русскими, а затем поляками. Таким образом, по мысли военного министра, у Динабурга следовало построить крепость для более прочной связи с центральными губерниями. Этим прикрывался правый фланг русской границы. Целая цепочка крепостей должна была прикрыть центр и юг.

В 1810 году виделось три наиболее возможных направления вражеского вторжения в Россию: на Петербург, на Москву и на Киев. Главным считалось петербургское направление, поэтому оно должно было быть лучше подготовлено и служить оперативной базой. Московское направление было подготовлено значительно хуже, но, как оказалось, именно оно стало главным.

По оценке министра, для того, чтобы надежно закрыть западную границу, на возведение достойных крепостей требовалась огромная сумма денег и двадцать пять лет.

Император в целом одобрил предложения Барклая-де-Толли по усилению европейского приграничья. В результате по западным губерниям России были разосланы офицеры разных рангов и с разными задачами, суть которых сводилась к одному: исследовать степень защищенности западных рубежей.

Император Наполеон в своем кабинете в Тюильри. Художник Жак Луи Давид.

М.Б. Барклай-де-Толли (1761–1818). Художник Джордж Доу (1829). Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

Из тридцати офицеров от квартирмейстерства были сформированы пять групп «для обозрения, с военными замечаниями, пространства, идущего от р. Западной Двины и Днепра до границы Пруссии, герц. Варшавского, Галиции и Молдавии».

Что касается непосредственно Динабургской крепости то следует отметить, что вдоль Двины от Динабурга до Риги с целью осмотреть все дороги и выгодные места для строительства укрепленных лагерей отправлялся подполковник Эйхен-2-й.

В своих отчетах офицеры квартирмейстерской части должны были представить «подробное описание дорог, течение и свойство рек», а также снять на план местность с обозначением на карте выгодных военных позиций. Все подобные мероприятия надлежало сохранять в «непроницаемой тайне» и проводить под видом исправления погрешностей общей подробной карты Российской империи. Инженерная экспедиция предоставляла для таких командировок карты из своего ведомства.

14 марта Барклай-де-Толли предписал инженер-полковнику Е.Ф. Гекелю, чтобы он немедленно отправился в Динабург, осмотрел всю территорию по Западной Двине до Друи и выбрал «выгоднейшее местоположение к построению крепости для обладания обоими берегами Двины для обеспечивания коммуникации между Ригою и Будиловым».

«Государь император высочайше указать изволил отправиться вашему высокоблагородию нимало не медля в Динабург… Поспешите со всею возможностью доставить нужные для сего прожекта планы, чтобы нынешней весною приступить уже к работам. Для выигрывания времени и сбережения издержек можно строить крепость без каменной одежды», – писал Барклай-де-Толли.

Егор Фёдорович Гекель родился в 1764 г., происходил из саксонских дворян. В 1795 г., после третьего раздела Польши он из майоров польской армии был принят на русскую службу с чином капитана и служил по инженерному ведомству. Понижение в ранге – не наказание. Сказывалось распоряжение Екатерины II брать на русскую службу иностранцев с понижением на одно звание. Как известно, если бы не это, Наполеон Бонапарт был бы российским артиллерийским офицером. Что по этому поводу (не о Наполеоне, а о системе понижения в звании) думал Гекель, мы не знаем, но в 1798 г. он перешел в прусскую армию, правда, в 1804 г. возвратился на русскую службу и в 1805 г. получил чин полковника. Во время русско-шведской войны 1808–1809 гг. он руководил инженерными работами при осаде Свеаборга, а после его взятия показал хорошие знания при составлении проекта усиления Свеаборгской крепости. Имя Гекеля было на слуху, поэтому когда потребовался соответствующий специалист, инженер-полковник Гекель оказался востребован.

Полковник Гекель местность осмотрел и доложил, что наиболее удобным местом для постройки крепости является сам Динабург. На рапорт Гекеля военный министр ответил 17 мая 1810 г.: «Государь император высочайше утвердить соизволил представление Ваше о постройке крепости у Динабурга». Этим было утверждено место, то есть решен вопрос, где строить. Проекта застройки не было, а следовательно, предстояло еще решить, что именно строить.

Вскоре Гекель нашел ответ и на этот вопрос. По первоначальному проекту крепость должна была состоять из семи фронтов, шесть из которых представляли собой комплексные сооружения из семи бастионов и шести примыкавших к окружному внутреннему валу куртин-люнетов (люнеты – это открытые с одной стороны укрепления, а куртины – прямолинейные укрепления между ними). Фасы бастионов, т. е. те стороны, которые обращены к фронту, усиливались контр-гардами. Контр-гард (от франц. сontre-gard – противодействующая защита) – это наружная вспомогательная постройка в виде двух фасов, образующих исходящий угол, предназначенная для защиты эскарповых стен бастиона от пробивания в них бреши. Куртины укреплялись большими равелинами – наружными вспомогательными постройками треугольной формы, сооружавшимися между бастионами перед крепостным рвом. Седьмой полигон был прибрежным, поэтому не нуждался в такой серьезной обороне. Позже вместо одного седьмого полигона будут сооружаться два. На левом берегу Западной Двины сооружалось мостовое укрепление из двух полубастионов, двух бастионов и трех люнетов между ними. Гарнизон был определен в 4500 человек, вооружение – в 569 орудий, из которых 110 – на мостовом укреплении. По другим данным проходили числа 595 и 115 соответственно. Окончание постройки намечалось на конец 1812 года.

Этот проект первоначально не был утвержден, и полковнику Гекелю было приказано составить новый, по системе Вобана, измененной Кармонтенем и Мезьерской школой. Гекель был назначен строителем крепости. Учитывая, что сделанные замечания не касались общего очертания крепости, он решил, не теряя времени, тогда же, в мае, еще до утверждения смет и проектов начать подготовительные работы – нивелировку и съемку местности. Гражданским губернаторам Витебской и Курляндской губерний, между которыми должна была расположиться крепость, а также губернатору близлежащей Виленской губернии предписывалось оказывать Гекелю всемерную поддержку. Впрочем, оговаривалось, что доставка в Динабург бревен, досок, дерна, глины и прочих необходимых строительных материалов возлагалась на солдат.

Одна из русских поговорок утверждает, что за морем телушка – полушка, да рубль перевоз. Рубль – не рубль, но для ускорения строительства следовало устроить производство строительных материалов максимально близко к месту, где непосредственно велись строительные работы. Для этого в деревне Старый замок решили возвести кирпичный завод, на котором планировали задействовать труд солдат. Помимо этого, был и другой источник поступления кирпича. В начале XIX века вопрос о сохранении памятников истории как-то не ставился на повестку дня, и до середины века найденные древние серебряные и золотые монеты, к примеру, если они плохо сохраняли чеканку, переплавлялись на монетном дворе. Поэтому местные крестьяне со спокойной душой разбирали камни и кирпичи старого Динабургского замка и продавали их подрядчикам, обеспечивавшим строительные работы в крепости.

Внешние сооружения бастионной системы.

1 – бастионный артиллерийский валганг; 2 – передняя куртина; 3 – кавальер; 4 – прикрытый путь; 5 – равелин или люнет; 6 – редюит равелина; 7 – двойной капонир; 8 – аппарель; 9 – редюит прикрытого пути.

Подробное исследование чертежа показывает, что вершина В может поражаться огнем с бруствера ЕЖ соседнего бастиона и что мертвых пространств не имеется. Эта система просуществовала свыше века. По существу, она была вполне удовлетворительной, однако на пересеченной местности сооружение хороших бастионов являлось весьма трудным делом.

В бастионной оборонительной системе обороняемая площадь окружалась многоугольником, стороны которого имели в длину 270–360 м. (ЗВ, ВИ, ИК). При этом точки З, В, И, К являлись вершинами бастионов. При сооружении бастионов проводилась перпендикулярная линия ЛМ, равная 1/6 или 1/8 ВИ. План создания оборонительных сооружений осуществлялся в соответствии с изображением на чертеже и изменялся лишь в зависимости от характера местности. На рисунке ВГ, ДЕ, и ЖИ равны каждая 1/3 ВИ; БВ и ВГ – фасы АБ и ГД – фланки; ДЕ – куртина. Линия АБВГД является линией основания эскарповой стенки бастиона.

В процессе сооружения земля из рва насыпалась сзади и образовывала бруствер бастиона. На рисунке изображены линии огня ручного оружия этой эпохи, дальнобойность которого была вполне достаточной для покрытия всей длины фаса. Крепостная артиллерия располагалась вдоль внутренних гребней фасов БВ, ВГ, ЖИ и куртины ДЕ и вела огонь поверх бруствера или через проделанные в нем амбразуры.

Трасса бастионных фортов: 1 – фланк; 2 – ров; 3 – куртина; 4 – фас.

Профиль укрепления: 1 – учебный плац; 2 – артиллерийский валганг; 3 – вал; 4 – банкет; 5 – передний скат бруствера; 6 – наружная отлогость; 7 – эскарповая стенка; 8 – ров; 9 – прикрытый путь; 10 – контрэскарп; 11 – банкет; 12 – гласис.

План 4-го куртин-люнета Динабургской крепости. 1819 г. Сайт «Динабургская крепость» http://dinaburgascietoksnis.lcb.lv/istorija.htm

Как и повсюду, где велось подобное строительство, городские дома и земли, оказавшиеся в черте строительства, следовало выкупать в «непроницаемой тайне». Секретность соблюдалась не только или даже не столько из соображений сохранения военной тайны, сколько для экономии денег, чтобы владельцы выкупаемой в казну недвижимости не соблазнились запросить за нее слишком высокую цену.

Дело в том, что при проектировании Динабургской крепости предполагалось на левом берегу реки устроить «мостовое прикрытие», или тет-де пон, о котором еще речь впереди, саму же крепость разместить на правом берегу Западной Двины. Место, избранное для строительства на правом берегу, захватывало часть территории г. Динабурга с обывательскими домами, зданиями самоуправления и территорией, принадлежавшей иезуитам. Находившаяся на левом берегу городская слобода Иерусалим была перенесена на версту вверх по течению, туда, где сейчас находится Грива. Для того, чтобы провести оценку затрат, требуемых для переноса городских домов на новое место, и выкупить необходимые земли у иезуитского коллегиума, а также земли на левобережье, была создана специальная комиссия.

Договориться о выкупе принадлежавших иезуитам земель удалось в 1811 году. Правительство выплачивало за них 300 000 рублей. Выплаты производились в течение десяти лет. Все иезуитские учреждения в Динабурге упразднялись. В апреле 1811 года иезуитский коллегиум был переведен в Креславль (Краславу), а католический костел, оказывавшийся в центре строившейся крепости, по императорскому указу от 26 мая, преобразовывался в военный православный храм.

Со строительством крепости Динабург потерял статус не только католического иезуитского центра. В Краславу также были переведены и некоторые уездные административные учреждения, присутственные места, по терминологии того времени. Впрочем, когда речь заходит о переводе присутственных мест из Динабурга в Креславль, встречается и упоминание о 1820-м годе, а в «Военно-статистическом обозрении Российской империи», изданном в 1852 году, указывается 1809 год.

Крепостной православный храм Рождества Христова (бывший католический костел Рождества Христова).

Средств на капитальное строительство не хватало, поэтому предполагалось начинать строительные работы, опираясь исключительно на армейские подразделения. Уже к середине марта предполагалось, что две пионерные (инженерные) роты должны начать работу в окрестностях Динабурга. Одна рота там уже была, а вторая, приписанная к 1-му пионерному полку (иногда используется форма «пионерский», но во избежание путаницы, сохраним архаичную форму), выступила со своим командиром капитаном Ерофеевым, из столицы 24 марта. Вместе с ней в Витебск направлялась вторая рота. Чтобы «по возможности не сделать о движении их пустой разгласки по городу», роты должны были сначала проследовать в город Лугу и только затем – по местам своего назначения. 17 мая 1810 года Барклай-де-Толли отдавал распоряжение шефу 1-го пионерного полка генерал-майору Христиану Фёдоровичу Шванебаху, чтобы обе находившиеся в Динабурге саперные роты «состояли под командою инженер-полковника Гекеля, который употребит их к крепостным работам». Через несколько дней последовало распоряжение генерал-лейтенанту Багговуту о том, чтобы «для крепостных работ в Динабурге использовать войска 4-й дивизии и резервные батальоны».

В Динабург направились саперные роты майора Афанасьева и капитана Ерофеева , солдаты четвертой дивизии и ее резервных батальонов, батальоны четвертого егерского полка, пехотные батальоны из Волынска, Тобольска, Кременчуга, Вильно (Вильнюса), Минска и из других мест.

Для занятых в строительстве воинских частей был открыт госпиталь на 300 мест в Илуксте. Смотрителем госпиталя был назначен Домбровский.

30 июня 1810 г. полковник Гекель получил распоряжение царя закончить предмостные укрепления в строительный период 1810 г., ведь именно эти укрепления первыми должны были встретить противника. Поэтому основные строительные работы велись на левом берегу реки. Проект строительства к этому времени все еще не был утвержден. Во время земляных работ была найдена металлическая доска, заложенная в основание земляной крепости еще во времена Иоанна Грозного.

Русские пионеры начала XIX века: минер, сапер и пионер 2-го Пионерного полка (слева), обер-офицер и унтер-офицер 2-го Пионерного полка (справа), обер-офицер 1-го Пионерного полка (на следующей странице).

В Динабурге тем временем концентрировалось все больше и больше воинских подразделений, направляемых сюда для строительства крепости. В начале июня для производства земляных работ в город было отправлено два батальона Тобольского мушкетерского полка. Войска разбили палаточные лагеря и включились в общую работу.

Строительство фортификаций по всей западной границе империи только началось, но в новые, еще только заложенные крепости, из разных мест переводились гарнизоны. При перебазировании они меняли свои имена. Так, одному из расположенных в Митаве батальонов предписывалось «поспешно следовать в Динабург для крепостных работ… Сей батальон со временем будет переименован в Динабургский, где он навсегда и останется».

Русский мушкетер, 1809 год.

Командовать сводным отрядом из пехотных батальонов и пионерных рот на строительстве Динабургской крепости первоначально был назначен полковник Пётр Петрович Шрейдер. Уроженец лифляндской губернии, 1770-го года рождения, к этому времени он уже успел принять участие в зарубежных походах русской армии. Был контужен в правое плечо картечью в сражении у Прейсиш-Эйлау. Весной 1807 г. находился с полком при обороне Данцига от французов и был награжден золотой шпагой.

Позже, в 1812 г. ему доведется сражаться с французами под Витебском, и за отличие в обороне Смоленска он будет произведен в генерал-майоры. При Бородине он будет ранен пулей в левую ногу и контужен катящимся ядром в правую. Награда за мужество – орден Св. Владимира 3-й степени.

Пётр Петрович Шрейдер (1770–1824). Художник Джордж Доу. Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

В январе 1813 г. он будет назначен командиром 4-й пехотной дивизии и в сражении с французами и поляками под Калишем будет ранен пулей в левую руку. После этого он станет военным комендантом Мемеля (Клайпеды), через который шло снабжение русских войск, осаждавших Данциг (Гданьск), и будет находиться на этой должности до окончания войны с французами. В 1822 г. выйдет в отставку по нездоровью от старых ран и поселится в Дерпте, где и найдет последнее пристанище. Но кто из нас может заглянуть в будущее? В 1810-м году Шрейдер знал лишь то, что на его ответственности – руководство сводным отрядом из пехотных батальонов и пионерных рот, строивших Динабургскую крепость.

Лев Михайлович Яшвиль (1772–1836). Художник Джордж Доу. Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

В июне 1810 г. командующим войсками, собранными в Динабурге, для правильной организации строительных работ был назначен генерал-майор артиллерии князь Яшвиль.

Князь Лев Михайлович Яшвиль – представитель грузинского рода Иашвили, к этому времени – бывалый военный. Родился в 1768-м году, учился в Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетских корпусах. 12 мая 1786 г. был определен штык-юнкером в Бомбардирский полк. Участвовал в Русско-турецкой войне 1787–1791 гг., был при осаде и штурме Аккермана, Бендер и Измаила. Отличился в действиях против польских конфедератов в 1794 г.

Князь Яшвиль должен был руководить работой отряда из пяти пехотных, шести резервных и одного гарнизонного батальонов, двух пионерных рот. Отряду придавались двести артиллерийских лошадей. Именно такие силы в конце концов были в 1810 году сконцентрированы в Динабурге.

Лишь 12 июля 1810 г. полковник Гекель представил военному министру проект крепости. Первоначальная смета строительства определялась в весьма «не круглом» размере – в 546 643 рубля 90 копеек. Из них на шедшее уже полным ходом строительство предмостного укрепления на левом берегу реки выделялось 73 737 рублей 10 копеек, а на главные укрепления правого берега – 472 906 рублей 80 копеек. Сооружение крепости намечалось закончить за три года. В 1810 г. предстояло потратить 160 000 рублей, а в остальные два года – по 193 321 рублю 95 копеек.

И только после того, как была составлена и утверждена смета, 8 августа 1810 г. генеральный план строительства Динабургской крепости был утвержден Александром I. Случай экстраординарный, и, кажется, мало что может с такой убедительностью показать, в какой спешке строилась крепость. Но и 8 августа – это не окончательная дата появления проекта крепости, ведь еще предстояло составить проект ее внутренней застройки. В конце-концов, определились и с ней. Предстояло отстроить казармы для пехоты, здания кухонь, кладовых, дома для штаб-офицеров, четыре двухэтажные каменные «офицерские светлицы», рассчитанные на 80 обер-офицеров, два временных пороховых погреба.

Обычаи русской армии предусматривали выплату солдатам за проведение строительных работ, помимо их жалования, дополнительных денег. Чтобы решить эту проблему, а также раз и навсегда покончить с возможными вопросами, Александр I указал, что: «Солдат должен получать от казны все нужное для своего содержания, и со слепым повиновением без всякого воздаяния исполнять все, что будет ему приказано».