Текст книги "Сборник философских и сатирических стихов"

Сборник философских и сатирических стихов
Олег Радмиров

© Олег Радмиров, 2017

ISBN 978-5-4483-1096-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Простой ответ

 
Как часто люди вопрошают,
Как часто мучают судьбу.
Но вдруг внезапно принимают
Ответ поспешный наяву.
 
 
Примеров в этом явно много,
Нет смысла их перечислять.
Но стоит небольшим примером
Все это в стихе показать.
 
 
Одни считают смыслом жизни
Построить дом, родить детей.
Как будто вовсе нет и смысла
Бездетному пожить в пути.
 
 
Он и хотел бы ждать ребенка,
Да не способен, не поймет.
Ответ простой о смысле жизни
Попробуй дай ему такой.
 
 
Посадка дерева и рощи,
Как и ребенок, смысла не дает.
Пойми же, есть места в природе,
Где дерево вовеки не живет.
 
 
Еще один пример на свете
Замучил многих на века.
Он в разных жизнях человека
Любовью называется всегда.
 
 
Одни любовью называют
Плотскую близость двух людей.
Как их понять, уже не знаю,
Насильник рад такой возне.
 
 
Не согласится с ним такая,
Какая жертвою была.
И вряд ли смысла ей прибавит
Трагедия былого дня.
 
 
Любовь намного тоньше тела,
Способна душу вознести.
О ней писать – отдельна тема,
Собраться нужно, не спеши.
 

Новая веха

 
Новая веха, жизнь – коловрат,
Снова захватит место, вот так.
Вновь отразятся события жизни,
В бездне души, личной отчизны.
 
 
Что отразится – узнаем потом,
Сейчас не узнает даже и он.
Видеть собрата, стремимся понять,
Дабы помочь ему много познать.
 
 
Добра пожелать – банальности удел,
Лучше желать, чтоб ошибки узрел.
И так направить по жизни его,
Чтоб не давить, оскорбляя во зло.
 
 
И, важно отметить, советы опасны,
Психолог заметил, что часто напрасны.
Важно оставить собрата в покое,
Чтобы он сам разобрался не споря.
 
 
Горячность вредит – известное дело,
Зачем нагнетаем до крайности спешно.
Откуда такая забота о ближнем,
Давить, победить сородича в лишнем.
 
 
Он сам разберется, как время придет,
Когда он решит, и глупость уйдет.
Создать предпосылки нам нужно сперва,
Чтоб повлияли на выбор сполна.
 
 
А в целом от каждого лично зависит,
Какое решение он в жизни изыщет.
Какие мотивы, эмоции, чувства,
Ее окружат в хороводе послушно.
 

Мера

 
Наверно, часто замечали,
Чрезмерность нам вредит сполна.
Ведь даже Муромцу уняли
Немного силы неспроста.
 
 
Земля и то об этом знает,
Не может долго принимать дождя.
И лучше озеро нам явит,
Чем выпьет воду до конца.
 
 
А что же будет, если мы нарушим
Закон твердыни вековой?
Начнем еду помногу кушать,
Помногу спать еще начнем.
 
 
Так, вскоре, мы наглядно убедимся,
Что лишнее нам только вред дает.
Расстройство, тяжесть, боль, сонливость.
Покажет правду, не соврет.
 
 
А если будем ограничивать
Потребности свои во всем,
То вскоре мы ослабнем шибко,
Листочком хилым опадем.
 
 
И чтобы не было такого,
Должны мы меру знать свою.
Должны учиться знать границу,
Суметь понять, как отчий дом.
 

Мегаполис

 
Чахнет народ, погибает в неволе,
Сильно сковал его город тюрьмою.
Газы машин и смог от сопла
Вновь оросит самолет свысока.
 
 
И если подумать, то выгода есть,
Город в ночи имеет огни.
Светится в разных цветах под Луною,
Кажется верной дорогой, судьбою.
 
 
Так увлекает он юных особ,
Манит зарплатой, соблазном, как злоб.
Сколько различных несет развлечений,
Вихрем ударит в душе искушением.
 
 
Там ведь концерты, дары, представления,
Льются рекой до утра упоения.
Только зарплату имей, что повыше,
Либо доход, что ценнее и ближе.
 
 
А что же на деле нам город дает,
Неужто соблазном он пользу несет?
Быть может, мы зря рассуждаем о вреде,
И выгоды больше в квартирном вольере.
 
 
Но все же нам стоит внимание привлечь,
Глаза приоткрыть на здоровье, усечь.
Упало значительно вскоре оно,
Как жизнь городская сковала его.
 
 
Ведь мы покупаем продукты как яды,
Давно лишены витаминов гранаты.
И сильно напитан вредным составом
Весь ГМО на витринах, что рядом.
 
 
Меняет структуру белок, генотип,
Промышленным монстром так и сквозит.
Вот только лекарства потом мы берем,
Но вряд ли они проникают в геном.
 
 
Печальная участь настигла людей,
Природа не терпит внедрений, успей.
Вовремя выйти из адовой топки,
Чтоб сохранить здоровье потомков.
 
 
И все это только одна сторона
Всего негатива города зла.
Другие моменты влияют не меньше,
Учесть нужно все, их воинство крепче.
 
 
Забыл человек творить, создавать,
С землею работать, семью содержать.
Что он получит – решат за него,
Весь управляем он рынком легко.
 
 
А если б участок имел молодец,
Разум от бога, да денег ларец,
То мог научиться вскопать чернозем,
Баню построить, кормить целый дом.
 
 
Баня прогнала б от люда всю хворь,
И придала бы народу покой.
Стол накормил бы без яда и цен,
Румянец без крема явился взамен.
 
 
Но, вот незадача, решить тяжело,
Вырваться с града совсем нелегко.
Тянут в низину кредиты сполна,
И неумение жить без ярма.
 

Городской автобус

 
Едет неспешно автобус в дороге,
Нет ему дела до люда в салоне.
Кто-то опаздывает, кто-то спешит,
Зуд нарастает, автобус дымит.
 
 
Важно водителю больше собрать,
Людом набить, свой автобус порвать.
Такие порядки у братии сей,
Скопить на обочине много людей.
 
 
И в этом водитель не виноват,
Хочет заполнить места, где стоят.
Оплаты побольше желает принять,
Не важно, как будет народ вылезать.
 
 
И сильно везет, если сесть удалось,
Не стоя нам ехать, по городу врозь.
Часок испытаний по кочкам пути,
Дороги из ада пройти в наши дни.
 
 
Еще в жаркий день позабыли
Печку убрать в автомобиле.
Можно и люк приоткрыть, и окно,
Вот незадача, заело оно.
 
 
Водитель на это обычно не смотрит,
Другое окно у него, он посмотрит.
И печку отключит, как станет тепло,
А до народа нет дела, и все.
 
 
О музыке можно писать мемуары,
Стремится услышать жаргонную славу.
Только не каждый народ понимает,
И, как должно, от жаргона страдает.
 
 
Шансон ведь еще совсем ерунда,
Другая опасность от дыма пришла.
Одну тушит быстро, другую смолит,
Вот радость – дышать никотином внутри.
 
 
И слова не скажешь, обидишь сполна,
Сидящее в кресле полу дитя.
Ошибок не может признать молодец,
Кричит малодушие до самых небес.
 
 
Так промолчать можно несколько раз,
Но вряд ли пробудится совесть, и раз
Сказать нужно твердо проблему свою,
Чтоб вспомнил водитель совесть свою.
 
 
А что мы имеем в молчании своем,
Проедет свой выход иной пассажир.
Другой покалечится автодверьми,
И нет извинений за боль, не вопи.
 
 
О правилах хода особый рассказ,
Может сигналить невовремя – встряс.
Резко нажать на педаль тормоза,
Чтоб полетел весь народ как дрова.
 
 
И в отношении брата по делу
Та же звучит увертюра куплета.
Резким движением рук подрезает,
Гонит автобус, змею подражает.
 
 
Вроде и места посадки хватает,
Нет, надо встать впереди заграждая.
Чтобы другому стало сложнее,
Вернуться к маршруту с народом быстрее.
 
 
Не так и хотелось об этом писать,
Но все, натерпелось, хочу закричать.
И все же не все негодяи, подонки,
Но многие точно описаны, тонко.
 
 
И чтобы таких стало меньше в народе,
Должны мы рассказывать данные строки.
Спешить, говорить не каждый умеет,
Но все же найдется, кто это сумеет.
 

Сумасброд

 
Врач, озверевший от массы народа,
Злобится, злится в кабинете у входа.
Устал он на боль человека смотреть,
Хочет он фыркнуть и скрыться за дверь.
 
 
Такая работа – забота о ближнем,
Охрана здоровья, что ж еще выше.
Но важно отчеты ему написать,
Лишнюю галочку в плюс приписать.
 
 
В этом понять человека возможно,
Вовремя снять раздражение сложно.
Выслушать жалобы слезные очи,
Сложно работать за мизер у входа.
 
 
Но есть призвание долга и рода:
Лечить, охранять здоровье народа.
Раз уж такую заботу он выбрал,
Должен свое раздражение вырвать.
 
 
Людям хворым и тревожным за роды
Страшно попасть в обиход сумасброда.
Попробуй скажи не жалобно слово,
Сразу обидишь больного сугроба.
 
 
Многие ведь потеряли обличие,
Быть человеком задаром им сложно.
Лишний он раз направит к другому,
Чтоб не терзали вопросом и рвотой.
 
 
Ясное дело, не все бессердечны,
Есть люди принципа, воли сердечной.
Только они помогают забыться,
И от сугроба в больнице укрыться.
 
 
Люди – сугробы боятся таких,
Что обличают в сравнении их.
И потому их нещадно ругают,
Либо совсем таковых избегают.
 
 
И все же сугробы не главные лица,
Есть ведь другие особы, больницы.
Есть среди них и такой негодяй,
Кто очерствел как огромный сухарь.
 
 
А как же иначе на это смотреть,
Условий не может создать для людей.
Разве нельзя, чтобы люди, без спора,
Очередь заняли вскоре у входа.
 
 
Вот и смотри, как больным нелегко,
Все размешались, запутан и он.
Кто-то ушел, не сказав, где стоять,
Кто-то вломился, совсем не прогнать.
 
 
А если прибавить сюда духоту,
В узком проходе в эту жару,
Кашель прибавить, дыхание толпы,
Здоровье завоет, ты только терпи.
 

Шудра

 
Тетя Маруся с фамилией Волк,
Карму ругает и портится в срок.
Хвалится людно бесстыжий едок,
Мнимою мудростью вялится впрок.
 
 
Слабых людей тот едок пожирает,
Сильных боится и вслед обсуждает.
Слабый противник ему по плечу,
Трапезы хочется быстро ему.
 
 
И людоед все готовит по плану,
Ловко он дичь загоняет как надо.
Травля на дичь начинается всеми,
Кто отказал, ждет само невезенье.
 
 
Редкий игрок тут один отступает,
Стыдно ему, он глаза закрывает.
Прячется он от гиены охоты,
Чтоб избежать аренной заботы.
 
 
Но тетя Маруся всех держит за руку,
Все контролирует, требует грога.
Мало кто может дичи помочь,
Грог опьяняет, царит здесь восторг.
 
 
Значит такая потребность Маруси,
Бить и гнобить, возвышаясь над всеми.
Лишь только так ей становится лучше,
Видеть свое превосходство повсюду.
 
 
Низость Маруси той велика,
Бить и клеймить для нее ерунда.
Люди – философы знают, откуда
Эти этюды берутся у люда.
 
 
Зло и жестокость – древние вещи,
И, как известно, давненько зловещи.
Призваны ныне они сохранить
Суть эгоизма в душе, защитить.
 
 
Страхом подписан тот эгоизм,
С детства остался, во многом завис.
С возрастом только возрос негодяй,
Вот и попробуй теперь изгоняй.
 
 
Родители, видно, ошибку имели,
Не знали, как надо любовь передать.
А вместо любви лишь капризы имели,
Терпели, хвалили, безмерно рядясь.
 
 
Природа сурова к Марусям известно,
Ведь нервы шалят у них повсеместно.
Не могут они успокоиться долго,
Подпитка величия нужна им надолго.
 
 
По данной причине и ищут они
Кого перебить, ущемить, оскорбить.
Поднять то величие могут они,
Понизив, кто рядом живет, воплоти.
 

Скрытый враг

 
Ох, разбитый, раздраженный человек родной страны,
В суете большой рожденный и лишенный простоты.
Ты не прост, мы все узнали, как ты родину спасал,
И с неметом разобрался, и француза покарал.
Много крови ты истратил на победу в битве той,
Но еще страшней ударил враг внутри страны родной.
 
 
Враг таинственный и сильный затаился за людьми,
Он сторонник тех, кто в бытность с нами войны проводил.
Осознав ошибки в прошлом, враг сменил характер свой,
Разработал массу правил и внедрил их в каждый двор.
Что ни двор, то государство, и масштабы их разны,
Правила сложны и разны, ты попробуй разбери.
 
 
Но попробовать-то можно, не опасно и возможно,
Нужно просто разобраться, чтобы нам не раздражаться.
Знания мы должны собрать обо всем, что было с нами,
Обо всем, что позабыто и врагом давно сокрыто.
И тогда мы все узнаем, что наш враг меняет лица,
Не имеет он пристрастий к группе стран или станице.
 
 
Там, где выгодно, возможно, он стравляет все народы,
И союзников бросает, не взирая на оплоты.
Где ж не может взять он силой стойкий духом он народ,
Там внедряет он сокрыто подлость, гибель, приворот.
Разлагает он народы очень быстро и легко,
Масса ценностей враждебных тучей рвется от него.
 
 
Обещает процветание, гарантирует свободу,
Защищает индивидуалистов, ищет он наивных лиц.
Потакает эгоистам, и лентяям, и садистам,
Исключает самобытность, разобщает он народ.
И вредит он повсеместно очень долго на Земле,
И посредством слуг чудесно он скрывается во тьме.
 
 
Много гадкого исторг он в этом мире для людей,
ГМО уж в нашем списке, не последнее в еде.
И ученым ведь известно, чем опасно это зло,
Есть угроза вырождений поколениям давно.
Вся природа негодует от опасности такой,
Запретить нам нужно срочно ГМО с тобой.
 
 
Ты крепись, как только можешь, человек родной страны,
Сохрани свою культуру, разберись во всем, смоги.
Выясни, кто были предки, как врага смогли сдержать,
И узнай, как можно быстро этот опыт перенять.
И не верь лгунам ты льстивым, что о прошлом нам пишут,
Ведь ошибки очевидны, но лишь умные поймут.
 
 
И узнай, кто строил горы с очень ровными углами,
Каковы были задачи, как построить удалось.
И, поверь, тысячелетие слишком мало для народа,
Слишком мало для развитья, для народа нашего.
Ты иди дорогой ровно, избирай ты путь наш правый,
Ты познай, узнай, добейся, правды, истины святой!
 

Воин

 
Мчится по ветру воин с мечом,
Прячется враг вдали за кустом.
Вскоре сверкнул клинок на пути,
Скоро лишится враг головы.
 
 
Но ко врагу пришло прибавление,
И потерял он страх от виденья.
Смотрит на воина и нагло вопит,
Думает, струсит тот воин, сбежит.
 
 
Но ошибается враг и не знает,
Что воин есть воин и страха не знает.
Другого он сорта, и это различье
Быстро поймет наш враг на границе.
 
 
Защита отчизны – святое деянье,
Выхватить меч – работа, внимание.
Жизни сложить за бравое дело —
Лучшая участь для братии смелой.
 
 
Вот и решит новый враг у ворот,
Стоит ему соваться в тот род.
Что в свое время нацизм истребил,
Рыцарей сильных и римлян побил.
 

Движение

 
Спит неизвестный в дороге забоя,
Сыпется грунт на него от застоя.
Важно проснуться и дальше идти,
Иначе засипит живого, пойми.
 
 
Так и у плотнических дел мастеров,
Лучше достроить все части домов.
Ветхость быстрее настигнет объект,
Если он долго без кровли стоит.
 
 
Масса примеров подобных тому,
И у спортсмена они на виду.
Стоит ему прекратить тренировки,
Долго из ямы лезть по веревке.
 
 
Речь о невидимом скрытом законе,
Все, что стоит, разрушается вскоре.
Стих – это лишь подтверждение тому,
Если не понял, читай, расскажу.
 
 
Люди не просто так говорят,
Жизнь – есть движение, все это так.
Стоит забыть дело свое,
Навык теряется, вскоре еще.
 
 
Вот и подумай еще хоть чуток,
Страны подвержены этому впрок.
Если не ищет правитель развития,
Тянет он вниз государство забытья.
 
 
Так и в торговле меняются нравы,
Вдруг не успел за маркетингом справа.
Сразу своих конкурентов повысил,
Голову свесил, банкротство возвысил.
 
 
Видишь же ты, что закон вездесущ,
Он и в торговле творит, как могуч.
В действиях лиц и казенных делах,
В жизни людей, без разбора во прах.
 

Единство

 
Птицы ускоренно к небу летят,
Жизнь протекает ручьем невпопад.
Порваны струны, разрушен мотив,
Песнь замолкает, то снова рычит.
 
 
Так и не долго совсем одуреть,
Голову свесить и камнем лететь.
В пропасть погибели лихо свалиться,
С плотным объектом еще раз проститься.
 
 
Плотное тело способно ведь злиться,
Долго не может с душою селится.
Если душа стремится повыше,
Грубое тело не тянет поститься.
 
 
Баланс должен быть у этих двоих,
Который усилит возможность таких.
Да и природа устроена так,
Все в равновесии держится в такт.
 
 
Синхронность должна все это объять,
Довольно нарывов во чреве опять.
Не может нормально субъект воспринять,
Когда все внутри разрывается вспять.
 
 
И надо понять, что не только душа,
Голос покажет нам сгоряча.
Есть у людей ведь частичка от бога,
Тонкая аура, тоньше мюона.
 
 
Должно быть, такая особая сфера,
Здесь задает немало предела.
Сколько прожить человеку дано,
Как и насколько настроить его.
 
 
Важно нам тело себе подчинить,
Сильно стремиться его изучить.
Выше поднять свое эго, сознание,
Быстро усилить умы, понимание.
 
 
Так равновесия можно добиться,
И перестать нам упорно дробиться.
Должно чрез тело к душе обратиться,
И вместе с ней объединиться.
 
 
Мощная сила тогда воссияет,
Где триединство нас поменяет.
Важно душе нам навстречу идти,
Тело на службу ей возвести.
 
 
Должны стать хозяином жизни своей,
А не рабом для тела и лжи.
Инстинкты, соблазны исходят от тела,
Должны подчиниться высшему смело.
 
 
А если инстинкты у нас процветают,
То тело бесстыже людьми управляет.
Все ради эго отдать может люд,
Суть эгоиста у многих взойдет.
 
 
В этих условиях высшее я
Способно разрушить тело не зря.
Раз не способно любить и творить,
Должно разрушить то тело, сморить.
 
 
Этот закон вселенная знает,
К каждому люду его применяет.
Правду стремится для многих держать,
Через их совесть ее насаждать.
 

Законы

 
Я выбрал сложный путь познания
И выбрал творчество свое.
Таков выходит путь сознания,
Сознание общности мое.
 
 
Подняться вверх хочу я сильно,
С крылом могучей птицы ястреба увиться.
Желаю я подняться выше вдаль,
Где видно мудрость сквозь вуаль.
 
 
От выбора другого откажусь,
Ведь я с другим не соглашусь.
Не стану изменять природе всуе,
Не в этом мудрость и не в соре.
 
 
Уверен, мудрость вся в законах,
Законах общих для всего.
И здесь пора бы уточниться,
Чтоб пред законом не стыдиться.
 
 
Ведь обозреть мне точно суждено немало,
Законов вечных много, а не мало.
Количество законов мне известно,
И в нем магическое действо.
 
 
Теперь законы посчитали,
Всего их тридцать три, их ждали.
Еще понять осталось их позыв,
Недооцененный порыв.
 
 
Любовь законом первым называют,
Она нас всех объединяет.
Другим законом меру величают,
Его название суть и раскрывает.
 
 
Еще закон свободы воли есть,
Вариантов в выборе не счесть.
Не стоит делать выбор за лицо,
Оно само свершить его должно.
 
 
Еще закон поступков, кармы есть,
И всех запретов в нем не счесть.
Несет ответ за все сполна,
Кто подлое содеет не спеша.
 
 
Другой медалью данного явления
Должна стать жизнь преображения.
Не все поступки могут быть плохи,
Но все влияют на умы.
 
 
И маятник должны понять,
Инертность в импульсе признать.
По той причине сложно нам
Меняться быстро, как мирам.
 
 
Другие есть законы в мире,
Они воздействуют как в тире.
Стоят на страже высоко,
Чинят судьбу они легко.
 
 
Философ мудрый знал законы,
Он все стремился передать.
И нам неплохо бы узнать,
Архив Платона воссоздать.
 

Женщины

 
Я много видел в этой жизни,
Встречал героев разных, сильных.
Читал философа трактат,
Вникал в сложнейший маскарад.
 
 
Но удивить меня, пожалуй, можно,
На свете есть, что слишком сложно.
Таким, как я, такое не понять,
Оно в других живет опять.
 
 
Итак, никак не разумею я,
Что движет женщиной сполна.
Как удается все простить,
И сердце грубое любить.
 
 
Наверно, дело все в природе,
Мужчин и женщин хороводе.
И ясно только лишь одно,
Что вместе жить нам суждено.
 
 
Ведь нас же сильно дополняют,
На верный путь благословляют.
И мы должны не ниже быть,
Прекрасных сильно полюбить.
 

Заложник

 
Заложник временных иллюзий,
Как сложно же тебе понять причину бед,
Круговорот событий, дум тревожных,
И вновь повторный ждет сюжет.
 
 
Ты долго шел, но много ты не понял,
Что закольцованность времен
Есть образ испытаний сложных,
Не пройденных когда-то в срок.
 
 
Найди причину остановки,
Стоя на месте, дальше не пойдешь.
И вырвись из объятий жестких
Диктованных ошибок грез.
 
 
Попробуй приоткрой завесу,
Завесу тайны смысловой.
И спешно двигайся навстречу,
Навстречу истине святой.
 

Коллективное сознание

 
Есть в мире общий организм,
Живущий в каждом, присмотрись.
Он в разных видах измененный,
И каждой клетке усредненный.
 
 
Он может нравы подчинить,
Отдельных выходцев учить.
Уравнивать различных, кстати,
Вести по жизни, не иначе.
 
 
Его достоинство важно,
Термиты с помощью него,
Как инженеры, могут возводить,
А пчелы быстро соты свить.
 
 
В отдельности такое невозможно,
Хоть сотня лет, задача сложна,
Для особи одной она неразрешима,
Что подтвердила общности доктрина.
 
 
И что же это за явление
Готовит массы к усреднению.
Несет взаимосвязи виду
И превосходит индивида.
 
 
Выходит, дело не в телах,
Ведь каждый ведь не в проводах.
И все же строит муравей,
Не зная цели и дверей.
 
 
Здесь философское понятие
Стучится в дверь – оно понятнее.
Ведь нас природа наделила
Сознанием общим, охватила.
 
 
Такого мы не замечаем,
И личное сознание вопрошаем.
Но есть и общая черта,
И общностью она полна.
 
 
Закон вселенский здесь гласит:
Подобное к подобному летит.
И все глобальное включает,
Сознание групп объединяет.
 
 
Ведь даже мы друзей находим
По сходству близкому ведь тоже.
И нация отдельная вершит
Судьбу сородича, творит.
 
 
А если так мы рассуждаем,
То в нас сознание вопрошает.
Совета просит у старшого брата,
Еще объемней нации солдата.
 
 
Таким солдатом проще называть,
Сознание народов величать.
И каждый понемногу, но влияет
На всех, кто рядом проживает.
 
 
Быть может, здесь и не случайно
Природа злится на гостей.
То лавой норовит засыпать нравы,
То волнами до гор все затопить.
 
 
Ведь климат стал меняться быстро,
Сейчас теплей, чем было на Земле.
Подули ветры очень быстро,
И остров в море все скромней.
 
 
Возможно, общий знаменатель,
Со временем совсем упал.
И в массе крупной очутился,
За спиной враг напасть решился.
 
 
Погрязло много люда в злости,
Забыли многие любить.
И оттого Земля в расстройстве,
Шатает почву и гудит.
 
 
Поднять нам нужно знаменатель,
Чтоб человек остался на Земле.
И не сменили быстро нас
Другие виды космоса – атас!
 

Мыслитель

 
Удел мыслителя огромен,
Охват серьезен, всесторонен.
В основе здесь лежит познание,
Источник знаний, созиданий.
 
 
И главная загадка – в человеке,
Раскрыть ее сложнее неба.
Познать себя задача сложна,
Но и отдача – все возможно.
 
 
Ведь ничего нет лучше для ума
Гнетущего мыслителя сполна
Пронзить завесу тайны человека,
И так быстрей узнать его секреты.
 
 
Способен он познать, что хочет,
Объять сознаньем бездну может.
Частичке бога ведь дано
Стать высшим, вскоре суждено.
 
 
А если человек не познает,
В потребности к познанью отстает,
То вскоре может оказаться,
В закате жизни потеряться.