Текст книги "Любовь за деньги и без"

Я ненадолго задумалась. Конечно, можно было и отказать – но тогда Вася снова явится к дверям нашей квартиры и проведет тут ночь. Нет уж, этот узел нужно разрубать одним ударом.

– Встретимся мы в… – я назвала ближайший к своему дому ресторан дешевой сети фастфуда. – Через час тебя устроит? И радуйся: по воскресеньям за совместное посещение ресторана я деньги с клиентов не беру. Тебе повезло!

– Хорошо. Жду тебя через час в рассаднике вредной еды. До встречи!

Послышались гудки. Ругнувшись про себя, я положила трубку и направилась к платяному шкафу.

– Ну как? – спросила Гуля осторожно. – Не проканало?

– Он вообще маньяк, – мрачно ответила я, но, увидев испуг подруги, поспешно уточнила: – Не в том плане, что убийца, а в том, что не желает замечать реальность. Живет в выдуманном мире, а это опасно.

Гуля ненадолго задумалась, а потом кивнула:

– Да, понимаю. Это и вправду опасно. Я вот тоже верила, что продавщиц для московского рынка дешевле и проще всего найти в Казахстане… – она помолчала, а потом тревожно спросила: – Может, все же позвонить Станиславу Дмитриевичу?

– Не надо. Пока все под контролем, – заверила я. – Звони, только если не вернусь через три часа и не предупрежу тебя по телефону, что задержусь.

Подруга решительно кивнула. Я отодвинула дверь шкафа и задумалась, что надеть на встречу.

К счастью, хотя бы этот вопрос решился с полпинка. Дождь закончился; на улице пасмурно, но тепло. Вася отчаянно нуждается в прививке реальности – он получит ее немедленно. Так что я выбрала свои самые старомодные джинсы, футболку, по которой было совершенно незаметно, что пошили ее в брендовой фирме, и неказистые, хоть и очень удобные кроссовки. Краситься не стала – вдруг, увидев меня без штукатурки, Сычик сразу же разочаруется? Волосы забрала в хвост, скрепив его дешевой заколкой кошмарного вида, принадлежащей Гуле. К ВИП-клиентам она нередко ездит в моих шмотках – настало время вернуть должок… Осмотрев себя в зеркале, я осталась вполне довольна: на такое чучело ни один мужик не посмотрит дважды.

Подруга проводила меня до двери и пожелала удачи. Я была очень благодарна Гуле за поддержку, поскольку сейчас ну просто до зарезу нуждалась в каком-никаком везении.

* * *

Фастфудовскую тошниловку я выбрала не случайно. Ненавижу дорогие рестораны: туда я хожу исключительно с клиентами. Причем, по моим наблюдениям, именно те мужики, которые старательно угощают меня перед сексом всевозможными деликатесами, в постели обычно требуют чего-то особенно мерзкого. Похоже, этот безусловный рефлекс идет из доисторических времен: накормил самку – значит, имеешь право сделать с ней все, что угодно, ты теперь для тупой бабы царь и бог.

От фастфуда я отнюдь не в восторге, но тошниловки хотя бы не навевают мерзких воспоминаний. А есть там я не собиралась: на завтрак Гуля планировала приготовить что-то особенное, так зачем аппетит перебивать? Разве что воду заказать или любимый с детства молочный коктейль – после командировки можно себе это позволить.

В общем, покидала я свою квартиру во вполне боевом настроении. Однако чем ближе подходила к забегаловке, тем тяжелее становилось на душе, тем медленнее шли ноги, тем сильнее хотелось развернуться и убежать, словно в тошниловке меня ждал не безобидный Вася, а что-то… мерзкое? Страшное? Опасное? Я этого не знала, но почти физически ощущала категорическое нежелание встречаться сегодня с Сычиком. На всякий случай осторожно осмотрелась – этому нас тоже учили в школе моделей, – но слежки не обнаружила и немного успокоилась.

Остановилась прямо посреди улицы – и через несколько минут взяла себя в руки, выбросив из головы глупые страхи и тревоги. Это лишь усталость, вот и все. А проблемы лучше не откладывать в долгий ящик. Нужно решать их как можно скорее, чем я и занимаюсь. Остальное – бабья глупость.

После вправления мозгов на место идти стало легче, но все равно непросто. Я оглядывалась буквально на каждом шагу, словно в любую минуту на меня мог обрушиться удар. К счастью, ничего подобного не произошло, и до забегаловки удалось добраться без приключений.

Как и предполагала, Вася уже ждал меня – разумеется, за самым лучшим столиком. Оделся так, словно я заранее предупредила, какие шмотки надену на встречу, – в майку, джинсы и кроссовки. Разумеется, прикид Сычика стоил гораздо дороже моего, но стиль совпадал идеально.

Как ни странно, Васенька узнал меня сразу, хотя такой чумичкой увидел впервые. К сожалению, он не убежал прочь с криками отвращения, а радостно улыбнулся и сказал:

– Привет! Что тебе заказать? Никогда тут не был; не знаю, что здесь есть приличного.

– Закажи фазана в трюфелях и «Вдову Клико», – сказала я, усаживаясь, а потом, не выдержав, ехидно спросила: – Ну и как я тебе в формате а-натюрель?

В первый миг Сычик не понял, а потом догадался и снова улыбнулся:

– Прекрасно! Тебе идет неформальный стиль.

Да, действительно самый настоящий маньяк! И как такое лечить прикажете?

Тем временем Вася начал озираться по сторонам, явно что-то выглядывая.

– Что ты ищешь? – с усмешкой поинтересовалась я, уже догадавшись, в чем дело.

– Официанта. Нам почему-то до сих пор не принесли меню.

– Да, Васенька, ты, похоже, и впрямь далек от народа… – продолжала издеваться я. – Меню в таких заведениях висит вон там, над кассой. Снять его оттуда и принести тебе будет затруднительно. Да и некому. Официантов тут нет. А еду берут сами, все там же, и сразу платят в кассу…

– Да? – похоже, для него это действительно стало откровением. – Хорошо… И что тебе взять?

– Просто воды. Негазированной.

– Хорошо… – растерянно повторил он, поднялся и отправился к кассе. Интересно, он когда-нибудь до этого стоял в очереди? Думаю, разве что где-нибудь в аэропорту…

Наконец Вася вернулся с подносом. Неловко плюхнул его на стол, уселся, набрал в грудь побольше воздуха и проникновенно начал:

– Ника! Пожалуйста, извини меня за то, что я не выполнил твою просьбу и начал разыскивать тебя сразу после того, как мы расстались. Но я не мог иначе, понимаешь?! Я люблю тебя и… – он сглотнул, – предлагаю тебе руку и сердце…

Затем Сычик достал из кармана джинсов небольшую коробочку и протянул мне.

Это стало последней каплей. Нет, ну каков дебил?! Хоть делай фотку и выкладывай у себя с комментарием: «Я сказала „нет!“». А что, от этих сладеньких «я сказала „да“» уже тошнит.

– Васенька, я тебя выслушала, – заговорила я тем временем. – А теперь, пожалуйста, помолчи и выслушай меня. Я… очень благодарна за предложение руки и сердца – мне его сделали впервые. Уважаю и ценю твои чувства, поверь. Проблема у тебя только одна, но серьезная – ты живешь в мире своих фантазий, не имеющих никакого отношения к реальной жизни. Поэтому ответь только на один вопрос: как к твоему браку с девушкой из эскорт-услуг отнесется отец?

Вася чуть смутился:

– Я… с ним еще не говорил об этом. Думаю, батя вряд ли обрадуется. Но для него, сильно подозреваю, недостойной невесткой оказалась бы даже британская принцесса. А я все продумал. Если отец заартачится – уйду из дома. Наймусь на работу на полставки, меня многие приглашают. Будем снимать квартиру, пусть не самую большую и далеко от центра, но нашу. Машину, конечно, придется оставить отцу, – Сычик заметно погрустнел, – но миллионы людей ездят на работу на метро – и ничего, живы. Я тоже смогу. Моей зарплаты хватит пусть не на богатую, но на вполне приличную жизнь для нас обоих. А когда закончу учебу, начну искать настоящую работу. С таким дипломом все пути открыты.

Я с трудом подавила истерический смех и очень серьезно спросила:

– Васенька, а почему ты так уверен, что хоть кто-то из работодателей, столь усердно зазывающих тебя сейчас, не изменит свое решение, когда о вашей ссоре с отцом станет всем известно?

– Что ты имеешь в виду? – удивился он.

Нет, это не Сычик, а Теленок!

– Видишь ли, Васенька, – шелковым голосом пояснила я, – большинство людей, желающих нанять тебя на работу, привлекают не твои восхитительные способности к управлению, а возможность через тебя наладить неформальные контакты с твоим влиятельным отцом. Поссорившись с ним, ты станешь никому не интересен.

– Что ты говоришь?! – Сычик покраснел до слез. – Неужели ты совсем в меня не веришь?!

Я почувствовала, что уже начинаю уставать от этого разговора.

– Дело тут не в моей вере, Васенька. Просто, в отличие от тебя, я знаю жизнь. Поверь, сын влиятельного человека нужен большинству людей не сам по себе, а как ступенька к отцу.

– Быть не может! Ты просто не знаешь тех, кто меня звал! Они настоящие люди, а не карьеристы!

– Хорошо, начнем сначала, – вздохнула я. – Возьмем твоих друзей, а именно Борова и его шавок. Как, по-твоему, сколько человек из этой компашки продолжат общаться с тобой, когда ты останешься на одной – точнее, на половинной – зарплате?

Вася ненадолго задумался и покраснел, а потом выпалил:

– Да при чем тут Боров? Я говорю о своих будущих работодателях. Еще раз повторяю: те, кто меня приглашал, настоящие люди!

– Они очень старались тебе таковыми показаться, – продолжала втолковывать я, – и блестяще справились с этой задачей, поскольку гораздо старше и опытнее тебя… Ну хорошо, допустим, из дюжины потенциальных работодателей найдется один настоящий мужик, который рискнет нанять тебя даже после ссоры с отцом. Но ты уверен, что он не изменит свое решение, когда узнает, что ты женился на шлюхе?

– Моя личная жизнь – мое личное дело! – Сычик аж задохнулся от бешенства. – Она никого не касается!

– Да, не касается – если ты пашешь на заводе, вкалываешь на рынке или водишь автобус. Но чем выше должность, которую ты занимаешь, тем больше внимания к твоей личной жизни, и это вполне разумно. Даже отец вряд ли помог бы тебе сделать карьеру, если бы ты женился на шлюхе. А уж без него да со мной в качестве супруги ты сразу пойдешь на дно.

– Ты ошибаешься! – Сычик повысил голос, и на нас уже стали оглядываться. – Никого не касается моя личная жизнь! А в твоей профессии нет ничего дурного! На дворе не девятнадцатый век, а двадцать первый! Секс больше не считают грехом!

Я не знала, чего мне больше хочется – засмеяться или заплакать. Но приходилось отвечать спокойно и серьезно:

– Тише, Васенька, не кричи. И дело не в греховности или безгрешности моей профессии, а во мне самой. Точнее – в том, что я предлагаю миру.

– Ты, – Сычик покраснел, – предлагаешь миру очень важную и нужную вещь. Ты как психолог, как врач, как тренер, только в другой области. Ничего аморального в этом нет! Ты помогаешь людям преодолеть комплексы и увидеть красоту мира…

– Не совсем так, – не выдержала я. – Большинству клиентов я служу чем-то вроде боксерской груши. С моей помощью можно сбросить напряжение и осуществить фантазии, которые, скорее всего, оскорбят обычных женщин. Бывают и более тяжелые случаи; к счастью, многим проще оплатить лечение шлюхи, чем отвечать в полиции за побои и издевательства.

На миг Вася нахмурился, но потом его глаза снова зажглись фанатичным блеском:

– Вот именно! Ты когда-нибудь подсчитывала, скольких женщин спасла от побоев и унижений?! Ты даешь мужчинам возможность не причинять зло беззащитным и слабым.

– Да, я работаю чем-то вроде сливного бачка, – губы сами собой расплылись в горькой ухмылке. – И… я часто думаю о женщинах, которых спасла от страшной судьбы, – утешаюсь так, когда… становится совсем хреново. Но это не отменяет главного – того, что я…

– Отменяет! – торжественно провозгласил Сычик. – То, что ты делаешь, – не порок и не мерзость, а необходимая в нашем обществе работа. Неприятная, грязная – согласен. Но без тебя и таких, как ты, зла в мире было бы гораздо больше.

– Мне тоже так кажется, – вздохнула я. – Но имела в виду я совсем другое. Да, шлюхи тоже нужны обществу, как и система канализации. Наша проблема не в том, что мы делаем, а в том, что предлагаем людям.

– Вы предлагаете миру добро! Ни одна так называемая приличная девушка не сумела мне помочь, а ты смогла!

Вот как тут не поставить хэштеги вроде #осторожно_патетика#шлюха_спешит_на_помощь.

Я покачала головой.

– Спорить не стану, но уважать меня за то, что я делаю, все равно не стоит.

– Ты ошибаешься! Ты удивительная! Ты…

Но я не дала ему закончить.

– Вася, выслушай. Главное не то, что я делаю, а то, что способна предложить миру, – было довольно странно проговаривать вслух то, о чем думала много лет. – Вот сейчас мы с тобой сидим в забегаловке. Ты пьешь кофе из бумажного стакана, я – воду из пластиковой бутылки. Бумагу, пластик, фастфуд и многое другое придумали люди, которые смогли предложить миру свой интеллект. Этим людям было непросто. Они много лет потратили на образование, потом невероятными усилиями разума совершали удивительные научные открытия, затем долго боролись с неверием скептиков – но все-таки победили. Имена великих ученых известны немногим: не уважает человечество своих благодетелей. Но спроси любого – каждый скажет, что изобретатели бумаги, пластика, фастфуда и прочих вещей, облегчающих нашу жизнь, круты по самое не балуйся.

– Но, Ника…

– Пожалуйста, не перебивай. Девушка за соседним столом читает бумажную книгу – надо же, а я думала, что все поголовно перешли на читалки и айподы. Эта книга написана почти сто лет назад, но она все еще нужна и интересна людям. Из динамика звучит песня – ее сочинили тридцать лет назад, но она по-прежнему на слуху, причем не только у тех, кому сейчас пятьдесят, но и у нашего поколения. Писатели, поэты, композиторы, художники, режиссеры, актеры предложили миру свой талант. Этим людям тоже приходилось непросто: они боролись и с запретами, и с безденежьем, и со скептиками, но выстояли и победили, подарив миру очень много красоты и счастья. Имена по-настоящему талантливых творцов знают если не все, то многие, а гениев помнят и много веков спустя после смерти.

– Ника, я не понимаю…

– Ты все уже понял, Вася. Есть и простые люди, не обремененные талантами, – работяги. Одни предлагают миру знания, другие – умения, третьи, как вон та девушка, что убирает со столов, – физическую работу и выносливость. Это уже не столь почетно, но вполне уважаемо. А вот шлюхи, даже такие дорогие и умелые, как я, способны предложить миру лишь одно – свое тело. Ничего больше – только тело. Представительницы древнейшей профессии презираемы обществом не потому, что аморальны, а потому, что не имеют ни ума, ни талантов, ни знаний, ни умений – или боятся их использовать. А еще потому, что слишком ленивы для того, чтобы предложить миру свою силу. Вот и все, Васенька. Никакого ханжества, никакого бессердечия. Если у человека нет ни ума, ни таланта, ни знаний, ни умений, ни физических сил – только лишь здоровое и красивое тело, полученное при рождении, – это человек второго сорта по сравнению с остальными. Все по-честному.

– Ты не права, Ника, – его голос дрогнул.

– Права. И ты это прекрасно понимаешь. Я ведь торгую собой не потому, что иначе умерла бы от голода, и не потому, что мне грозили смертью за непослушание. Нет, у меня был шанс предложить миру что-то еще помимо сисек и жопы, и никто бы меня за это не наказал. Но я струсила – предпочла плыть по течению. А трусость подобного масштаба не может остаться безнаказанной. Таков закон жизни.

Сычик надолго задумался, а потом вдруг просветлел и горячо заговорил:

– Ника, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ты слишком строга к себе! У тебя есть и ум, и талант, и доброта – просто когда-то тебе не хватило веры в себя. Никогда не поздно начать жизнь сначала, бросить вызов судьбе, даже в восемьдесят лет! А тебе ведь не восемьдесят, всего двадцать шесть. Ты поверила в меня, подарила мне шанс на счастье. Так поверь сейчас мне! Я помогу тебе начать новую жизнь так же, как ты помогла мне. Долг платежом красен.

А вот тут хэштеги #банальность#добрый_самаритянин#евангелие_от_сычика.

Пока циничная часть моей натуры отпускала это ехидное замечание, романтичная, загнанная в угол, но, оказывается, недобитая, робко подняла голову. Так вот, значит, как сбывается мечта всех Настасий Филипповн – мечта о человеке, который придет и скажет: «Я вас люблю. Вы ни в чем не виноваты!»

Врать не стану: на миг я почти поверила в невозможное. Но потом реальность снова вступила в свои права. Я проглотила комок в горле и спокойно ответила:

– Васенька, ты ошибаешься, причем сразу по двум причинам. Во-первых, душа, как и все остальное, чахнет, если ее не тренировать. Если ученый перестанет думать о научных проблемах и читать литературу по специальности, он не совершит больше открытий. Если человек искусства прекратит снимать кино, играть роли, рисовать картины, сочинять романы, рассказы, стихи и музыку, он иссякнет как творец. Если спортсмен забросит тренировки, у него атрофируются мышцы. С душой дела обстоят точно так же. Вполне возможно, когда-то у меня были какие-то положительные качества и даже таланты, но много лет я использую все это лишь в качестве наполнителя для лифчика и особо нежных прокладок с крылышками. Теперь моя душа больше ни на что другое не годится.

Как по мне, так этот разговор уже давно можно было закончить – все равно ходим по кругу. Но Вася все никак не мог успокоиться и продолжал с возрастающим пафосом:

– Ты ошибаешься, Ника! Я лучше знаю тебя, чем ты сама! Поверь, у тебя хватит сил возродиться!

Мне оставалось только вздохнуть.

– Видишь ли, Вася, ты не прав: я с собой все-таки гораздо дольше знакома. А что касается возрождения – тут-то и вступает в силу вторая причина. Может быть, настоящая любовь и заставила бы меня перетряхнуть нижнее белье в поисках того, что еще осталось от моей души. Но я не люблю тебя, Вася. Совсем. Более того – отношусь к тебе как к брату, а не как к возлюбленному. Это, наверное, странно после всего, что мы вытворяли на теплоходе, но что есть, то есть. Похоже, что я совсем уже не могу любить. Разучилась. Истерла душу до полного ее исчезновения, вот и все.

Мне показалось, что Сычик сейчас заплачет, но он справился с собой. Закусил губу, помолчал немного и горько сказал:

– Это я во всем виноват. Отец абсолютно прав: я полное ничтожество. Даже любимой девушке помочь не могу.

– Твой отец ошибается, Вася! – мне вдруг стало очень страшно за него. Не дай Бог еще выйдет из забегаловки и наложит на себя руки, с него станется. – Ты замечательный парень – умный, добрый, веселый. Просто тебе немного не хватает веры в себя. Ты гораздо лучше, умнее и сильнее, чем сам считаешь. Поверь моему опыту, он у меня есть!

Слушая меня, Сычик сначала еще больше помрачнел, а потом вдруг оживился:

– То есть ты веришь, что я смогу стать лучше, если постараюсь?

– Конечно! – ответила я абсолютно искренне. – Ты и сейчас очень хорош, и добьешься многого, если поймешь, что это тебе по силам.

– И… – он багрово покраснел, – ты сможешь полюбить меня, если я стану таким, каким ты хочешь меня видеть?

Я, как и большинство современных людей, склонна к бытовому шаманизму – в Бога не очень верю, но надеюсь, что там наверху что-то есть. И сейчас молча вознесла этому «чему-то» благодарственную молитву за то, что Васенька дал нам обоим шанс выпутаться из очень неприятной ситуации почти без потерь:

– Я не могу сказать «да», – ответила я очень мягко. – Я ведь не знаю, каким ты станешь через несколько лет. Но и ответить отказом тоже не могу – по той же самой причине.

– То есть ты согласна дать мне шанс? – Сычик засиял, как уроненная в пепси-колу монетка.

– Да, согласна. Приходи ко мне через год после окончания учебы – я посмотрю, каким ты станешь, и приму решение.

На миг мне показалось, что Вася сейчас вскочит на ноги и закружится в дикой пляске. Но он все же сдержался и горячо заговорил:

– Я стану именно тем, кто тебе нужен, вот увидишь! Тебе никогда не придется жалеть о своем выборе! Но… – он снова покраснел, – можно ли нам видеться до окончания срока? Хотя бы иногда?

– Раз в полгода, – ответила я твердо, не сомневаясь, что к этому времени Сычик и думать обо мне забудет. Что он понимает под словом «видеться», я решила не уточнять.

– Ты очень добра! – Вася засиял еще ярче. – Отсчет пойдет со дня нашего знакомства? – осведомился он с надеждой.

– Да. Но при одном условии.

– Каком же?

– Замыкаясь в мечтах о женщине, которая тебе, возможно, и не нужна, – не перебивай меня, а выслушай до конца! – ты сильно обеднишь свою жизнь и не станешь тем, кем мог бы стать. Поэтому, пока идет время ожидания, веди себя естественно, хорошо? Общайся с друзьями и обязательно – слышишь?! – обязательно ухаживай за девушками, которые тебе понравятся. Только так ты поймешь, действительно ли я тебе необходима.

Сычик нахмурился, но кивнул:

– Ладно! Если девушка мне действительно понравится. А ты… – его голос дрогнул.

– Я продолжу заниматься тем же, чем и раньше, – ответила я твердо. – Иных средств к существованию у меня нет, а пока что я тебя еще не люблю.

– Но я мог бы тебе помочь день…

– Нет, Васенька, – отрезала я. – У шлюх тоже есть свои принципы. Ты уже не клиент, а у обычных знакомых я деньги просто так не беру.

Типа тут можно ставить хэштег #честная_шлюха. На самом деле мои принципы гораздо более гибки, чем я сказала Сычику. Но собственных средств у него нет, а Студнев-пер наверняка быстро заинтересуется, где и как его кровиночка тратит такие огроменные деньжищи. От проблем я вроде бы только что избавилась – так зачем создавать новые?

– Я тебя понимаю, – Васенька кивнул так серьезно, что я чуть не расхохоталась. – Но, поверь, тебе недолго осталось торговать собой. Я окончу академию, найду хорошую работу и стану тем, кого ты полюбишь! Вот увидишь.

– Это замечательная перспектива, – я постаралась изо всех сил, чтобы в тоне не прозвучало и намека на издевку.

– Скажи… – он снова смутился, – может, сходим сейчас куда-нибудь? Я знаю один хороший клуб. Отметим наше соглашение…

– Не могу, – ответила я почти честно. – Я после перелета. Устала.

– Ох, какой же я болван! – Сычик хлопнул себя по лбу. – Извини, пожалуйста, за назойливость! Тогда я пойду, ладно? Не хочу тебя больше утомлять.

– Конечно, иди! – я ободряюще улыбнулась. – Отправляйся в свой клуб и погуляй там за нас двоих.

– Хорошо. Спокойной тебе ночи, любимая!

– И тебе спокойной, Васенька.

Он встал и ушел, а я осталась за столиком, не веря своему счастью. Что-то или кто-то – то ли всемогущее «нечто», то ли мой интеллект, который я недооцениваю, а Сычик хвалит, – помогло наилучшим образом решить практически неразрешимую проблему. Вася не будет ко мне приставать в масштабах, способных напугать Студнева-пера, не станет мстить за холодность, а начнет вести жизнь, обычную для парня его возраста и общественного положения. Рано или поздно Сычик встретит девушку своей мечты – хорошую, правильную девушку своего круга – и забудет некую наглую шлюху. А сейчас главное для меня то, что я могу, ничего не опасаясь, вернуться домой и хоть немного пожить там обычной человеческой жизнью, оставив Кошечку в Москве. Ура!..

– Вы уже поели? – спросила подошедшая к столу девица с нагруженным подносом. Я оглянулась – под вечер посетителей в забегаловке прибавилось, и практически все столики оказались заняты.

– Да, уже ухожу.

Я поднялась, размышляя, не прихватить ли с собой чего-нибудь дико вредного, например гамбургеров и картошку фри, но потом решила, что гораздо правильнее будет заказать на завтра Гуле что-нибудь столь же губительное для талии, но домашнее и гораздо более вкусное. Как ни крути, я это заслужила!