Текст книги "Вкус жизни"

– Ну и зря, – узнав о результатах визита, разочарованно сказала Татьяна. – Юлька же справилась. Разве ты хуже?

Хуже малознакомой ей Юльки Наташа себя не считала, но и впрягаться в работу, к которой так явно не лежала душа, тоже не собиралась. Все эти звонки, коммерческие предложения, уговоры и разговоры – ну не хочет она этим заниматься! Какое-то оно все… пустое. Нематериальное. А значит, не наполненное смыслом. Вот если бы что-нибудь делать руками… Хотя немедленно всплывшие в памяти катушки со скотчем, рохля и штабеля тоже большого энтузиазма не вызывали. Значит, ей нужно просто искать дальше, и все. Ничего страшного, время у нее есть. К тому же близились новогодние праздники – значит, можно взять паузу минимум до десятого января. Все равно в эти дни никто всерьез не работает. А отметить как следует Новый год – это святое. Ведь как встретишь его, так и проведешь, это общеизвестно.

Всю жизнь Наташа встречала праздники в кругу семьи. Поначалу со свекрами и с маленькими детьми, потом только с детьми и с мужем. Было шумно, весело и очень душевно. С годами веселье и душевность потускнели, но все равно радость от окружавших ее за новогодним столом родных лиц никуда не ушла. Как в свете свечей блестели у Ленки глаза, когда ей, шестилетней, впервые разрешили досидеть со взрослыми до полуночи и загадывать желание под бой курантов! Как внушительно и солидно выглядел Алексей, поднимая бокал в первые мгновения наступившего года! С каким азартом все семейство накидывалось на Наташины мини-пудинги, приготовленные по старинному английскому рецепту, ища в них заветные фасолинку или монетку – символы удачи и богатства. Костик, помнится, как-то раз засунул в готовое тесто колесико от игрушечного грузовика, назначив его ответственным за будущее путешествие всей семьи в Академию чародейства и волшебства. Он тогда бредил магией, зельеварением и прочими атрибутами модного волшебного мира. Алексей чуть зуб об этот «сюрприз» не сломал, но обошлось. Как же все тогда хохотали!

Последние годы они встречали праздник уже только вдвоем, у детей появились свои компании, друзья. А теперь Наташа и вовсе осталась без мужа, и мысль встречать Новый год в одиночестве ужасала. Что делать? Лечь спать в одиннадцать как ни в чем не бывало? Напиться еще до полуночи, чокаясь бокалом с каждым, кто поднимет свой по ту сторону телевизионного экрана?

Как она вообще до того дошла?

К счастью, муками выбора долго страдать не пришлось. Незадолго до праздника позвонила Татьяна и пригласила встречать Новый год вместе:

– Приезжай! Повеселимся как следует, обещаю. Будут все наши: мы с Толиком, Светка с Вовчиком и пацанами. Накатим шампусика, холодца и салатиков налопаемся от пуза. Потом пойдем в парк салюты смотреть. Не хуже, чем у людей. Ну, не сидеть же тебе одной?

С облегчением и искренней благодарностью приняв предложение, Наташа решила отложить поиск работы и задумалась о других, не менее важных вещах: что бы такого приготовить к праздничному столу, чтобы порадовать и себя, и друзей? Как бы вкусно она ни готовила, но тут обычное-ежедневное точно не подойдет. Нужно что-нибудь праздничное, почти сказочное. Во всяком случае – удивительное. Чтобы сначала все ахнули, а потом сразу – раз! – и пустая тарелка. Или салатница – смотря какие рецепты она подберет. Ясно одно: без заветных тетрадей свекрови здесь точно не обойтись.

В доставшееся от Людмилы Михайловны наследство Наташа в последнее время заглядывала нечасто. Рутина ежедневного быта давно уже не нуждалась ни в обновлении, ни в волшебстве. К тому же она и сама прекрасно готовила, по своим собственным рецептам. Но Новый год – повод особый. Вот тут-то ей чудесные тетрадочки и пригодятся.

А они и вправду были особенными. Помимо страсти к кулинарии, Людмила Михайловна обладала безукоризненным вкусом и весьма неплохо рисовала, так что почти каждый рецепт сопровождался оригинальным карандашным рисунком. Это могло быть все что угодно: набор красиво разложенных на столе продуктов, зажатый в специальной подставке-хамоньерке копченый кабаний окорок «со слезой», букетики пряной зелени, изящные бутылочки с оливковым маслом или расписанное цветами блюдо с горой румяных дымящихся пирожков. Пустых мест на полях ее тетрадей почти что и не оставалось, все они были заполнены этими трогательными свидетельствами любви к своему самому главному жизненному увлечению.

Достав тетради из кухонно-книжного, как она его называла, шкафа, Наташа принялась их листать. Быстро отложила несколько нужных – тех, что с праздничными рецептами. Да… давненько до них руки не доходили. Хотя ей всегда нравилось баловать семью разными вкусностями и она почти ежедневно проводила на кухне несколько часов, чтобы подать к столу очередной кулинарный шедевр. Удовольствие от готовки слегка омрачал тот факт, что домашние давно привыкли к ее разносолам и воспринимали очередную утиную грудку в меду с черносливом или суп с блинной стружкой совершенно как должное. Иногда и похвалить, и даже «спасибо» сказать забывали – когда спешили куда-нибудь. Хотя Ленка до сих пор с радостью утаскивала домой контейнеры с мамиными салатиками и слоеными пирожками, которые Наташа неизменно готовила к ее приезду. Пусть дочка порадуется. Разве маме трудно?

Правда, в этот раз к общему праздничному столу нужно будет подойти с совершенно другими мерками. Тут никакие гуси, фаршированные апельсинами и айвой, не подойдут. Равно как и раковые шейки с каперсами и авокадо. Зачем ставить Татьяну с семьей в неловкое положение? Ведь они себе таких дорогостоящих продуктов позволить не могут. Но проблемой это не станет: есть куча отличных рецептов, по которым можно приготовить очень вкусные и оригинальные блюда. Вот такие Наташа и выберет.

Начать стоит, пожалуй, со всеми любимого салата «Мимоза». Отлично! Пусть будет «Мимоза». И еще по мелочи что-нибудь. Буквально два или три блюда. А на горячее отбивные – их проще всего довезти. И обязательно торт! Куда же без торта? Ведь за столом будут Данька и Ромка, Танины внуки. Разве можно детей в Новый год оставить без сладкого?

Праздник отметили замечательно. Было шумно, весело, в меру суетно и бестолково. Таня с Толиком жили в типовой тесноватой двушке в панельном доме. Светка, их дочь, выйдя замуж, переехала к мужу и к родителям приезжала, как и Наташины дети, не особенно часто. Пока разбирали пакеты с Наташиными заготовками, пока накрывали на стол, Ромка с Данькой с визгом и воплями носились по всей квартире, как сумасшедшие. Они были погодками, но Ромка, пойдя этой осенью в первый класс, теперь страшно важничал и задавался. Еще бы, ведь он теперь школьник, а не какая-то сопливая детсадовская малышня!

Усевшись за стол, сразу же принялись за закуски. Особенно старались мужчины. Их голосов совсем не было слышно – только жевание, довольное покряхтывание и глубокомысленное мычание:

– М-м-м… вкуснота! Девочки, вы у нас просто волшебницы!

«Девочки» переглядывались и весело улыбались. Поначалу, чтобы попробовать все, что стоит на столе, Толик с Вовчиком тянули к себе подряд все блюда и салатники, но, насытившись, стали разборчивее. За остатки печеночного торта даже чуть не устроили небольшое сражение: одновременно воткнув вилки в посыпанный резаным зеленым луком кусок, они сурово посмотрели друг другу в глаза и замерли в ожидании, кто первый уступит. Субординация победила: ущипнутый женой под столом Вовчик со скорбным вздохом выдернул вилку и немедленно вонзил ее в кусок тещиного холодца. Обильно полив его хреном, принялся молча жевать, бросая на тестя короткие взгляды: ладно, мол, еще горячее впереди. Отыграюсь.

Когда пробили куранты, со всех сторон посыпались поздравления и пожелания счастья в новом году. Дети, дорвавшиеся наконец до подарков, пролежавших весь вечер под искусственной елкой, водруженной за неимением свободного места на подоконник, с радостным визгом уволокли их в другую комнату, где немедленно подрались, не сумев разобрать, что и кому предназначено. Светка кинулась их разнимать, следом за ней из-за стола вылез осоловевший Вовчик. Толик, по-гусарски, в один рукав, накинув куртку, пошел курить на балкон, и Таня с Наташей остались одни – чуть не впервые за вечер.

– Холодец у тебя в этот раз замечательный получился, – сказала Наташа, положив себе на тарелку еще один небольшой мутноватый брусочек с редкими вкраплениями мясных волокон и обильными – хрящей и свиных шкурок. Сама она их после варки обычно выбрасывала, чтобы не портили вкус.

– Да ладно тебе, Наташка! Ты прям настоящий дипломат, – засмеялась Татьяна. – Как будто я твоего никогда не пробовала! Это ты у нас царица разделочной доски и духовки, а я – так… на подтанцовках шуршу.

Наташа улыбнулась и опустила глаза. Что делать, как говорили в старину, правдой не задразнишь. Все те годы, что они были знакомы, Таня действительно готовила обыкновенно, как все: первое-второе, сразу на несколько дней, без конца чередуя пяток супов и два-три вида горячего с банальными гарнирами – макароны, гречка да картошка. Частенько пренебрегала необязательными, как ей казалось, правилами обработки продуктов. Пассеровать, бланшировать, припускать, процеживать, помешивать до равномерного загустения… кому это надо?! Только время и силы тратить. На ее кухне царили сосиски, простенькие яичницы, кетчуп и готовый майонез. Слава богу, что до дошираков не доходило, но вермишель быстрого приготовления была у Тани в чести. Макароны по-флотски с покупным фаршем, сдобренные запахом бульонного кубика, ленивые голубцы из капусты и риса, готовые котлеты из сетевого магазина… Наташа от таких яств мысленно приходила в ужас, хотя виду, конечно, из вежливости не подавала, однако Толик был вполне доволен жениной стряпней. Для него было главное, чтобы еда была горячей и чтобы ее было побольше. Что бы ему ни подали, он уминал полную, с верхом, огромную тарелку, а после, по его собственному выражению, еще и непременно «догонялся» булкой с маслом, запивая ее чаем из пакетика. Наташин Алексей ни за что не стал бы ни чай такой пить, ни есть что-то подобное… Интересно, а как и чем его кормит новая супруга? В соцсетях Арины, куда Наташа, все так же стыдясь сама себя и все с той же частотой, продолжала заглядывать, никогда не было фоточек приготовленных молодой женой блюд – только снимки ресторанной еды.

Пока Татьяна возилась на кухне, споласкивая тарелки и разогревая отбивные, Наташа вышла в прихожую за сумочкой – пришло время подкрасить губы. Протискиваясь по коридору мимо комнаты, в которой Света с Вовчиком укладывали спать свою расшалившуюся малышню, услышала придушенный шепот:

– Вовка, ты что, всю «Мимозу» в одну харю сожрал?!

– Какую еще «Мимозу»?

– Да ту самую, которая в контейнере в моей сумке лежала!

– Не знаю. Не видел я никакого контейнера.

– Ну ты и… Это же тетя Наташа отдельно сготовила, чтобы мы завтра дома поели! С копченым, между прочим, лососем, а не дешманскими консервами…

– Так ведь вкусно же очень, Свет! Ты-то такого не делаешь…

С трудом сдерживая смех, Наташа в полумраке копалась в кучах шарфов и шапок, отыскивая свою сумку. Бедный Вовчик! Достанется ему теперь от жены на орехи. Но слышать, как они препираются из-за ее стряпни, было приятно. Это тебе не застольные похвалы – тут все шло от самого сердца.

Ночевать Наташа не осталась, да никто особо и не уговаривал. Глубоко за полночь, насмотревшись с балкона салютов (после горячего и торта в парк идти всем стало решительно лень), она вызвала такси и, позевывающая, оживленно-усталая, поехала домой. В машине не удержалась – вновь стала листать блог Арины. Как и предполагалось, там уже был выложен репортаж о встрече Нового года в загородном доме молодоженов. Фотографии так и сияли, одна сказочнее другой: фейерверки-фонтаны, воткнутые в сугробы, освещали уличную елку ярким белым и синим огнем, рядом с ней красовался снеговик в гирлянде и лихо заломленной набекрень красной шапке. Смеющиеся лица гостей, бенгальские свечи, увитые гирляндой лестничные перила, искрящиеся хрустальные бокалы, шампанское и мандарины, живописно рассыпанные по дощатым ступенькам веранды… И конечно же молодожены – обнимающиеся, целующиеся, хохочущие едва не до слез. Как ни вглядывалась Наташа в лицо бывшего мужа, ища хоть малейший намек на фальшь и неискренность, нельзя было не признать – Алексей производил впечатление по-настоящему счастливого человека. Очень счастливого. Наконец-то дорвавшегося до счастья. Оставалось только горько недоумевать: неужели это Наташа столько лет не давала ему радоваться жизни?

Январь закончился без перемен – ни звонков, ни собеседований, ни работы. В феврале Наташе исполнялось пятьдесят пять, но чем ближе подступал день рождения, тем отчетливее она понимала, что праздновать нечего. Настроение было ужасным. Отговорившись плохим самочувствием, она вяло приняла поздравления детей и подруг, деликатно не тормошивших ее вопросами, почему она не отмечает. Удивил Алексей: прислал курьера с цветами. Принимая корзину белых роз и оранжевых фрезий, в центр которой были воткнуты две пластиковые пятерки, обернутые золоченой фольгой, Наташа в первый момент растрогалась чуть не до слез, но, когда курьер протянул ей ведомость, чтобы она расписалась, краем глаза увидела в графе «отправитель» название компании Алексея. Интересно, это секретарша ему напомнила о юбилее бывшей жены или все-таки он сам поручил ей отправить цветы? Впрочем, кто бы ни был инициатором, но напоминать женщине о таком возрасте – невероятная бестактность.

В самом начале марта позвонила Катя и с радостным возбуждением в голосе сообщила, что нашла наконец Наташе работу.

– Офигенную! Будешь трудиться в моей конторе. Место блатное, сразу тебе говорю. Знала бы ты, чего мне стоило оттереть от него двоюродную сестру одного из наших региональщиков. Пришлось даже тряхнуть стариной и немножко поинтриговать. В итоге место осталось за моим департаментом, ну а ты у меня – первый кандидат на все самое сладкое, – довольно хохотнула она. – Значит, рассказываю: будешь страховать загородную недвижимость. Тут все давным-давно на мази. Клиентская база сто лет как прикормлена, надо только регулярно перезаключать договоры да следить, чего они там еще на своих зазаборных гектарах за отчетный период понастроили, – чтобы новые постройки в реестр включать. Машину дадут. В офисе можно бывать не каждый день. Ну и окладец приличный, после испытательного срока, конечно.

Горячо поблагодарив, Наташа целую неделю прилежно отходила на стажировку и поняла, что это тоже «не то». Ну не лежала у нее душа к подобной работе! Вообще. Сказав Кате, что перед принятием окончательного решения ей надо подумать, она малодушно попробовала затаиться – авось та забудет и блатное место «уйдет», – но Катя быстро вывела ее на чистую воду. Потребовала встречи, чуть не силой вытянула из Наташи причину отказа, а узнав, устроила настоящий разнос.

– Чего-чего?! «Душа не лежит»? «Не совсем то, что надо»? – бушевала она, сверля яростным взглядом вжавшую голову в плечи подругу. – Ты в своем уме, милая? Извини, конечно, но ты совсем не в том положении, чтобы капризничать. Время уходит, нужно срочно начинать хоть с чего-нибудь, а не привередничать, выбирая между отличным и лучшим. Напоминаю – это очень хорошее предложение. Очень! И я, если хочешь знать, в кои веки пошла против принципов, чтобы отжать его для тебя, а ты…

– Да не просила я ни у кого ничего для меня отжимать! – не стерпев, вспылила Наташа. – Я пока что действительно не в том положении, чтобы идти поперек себя и соглашаться на что попало!

– «Что попало»?! Да ты сдурела! У нас медицинская страховка в лучших клиниках! Тачка служебная! Оклад полтинник только на испытательном сроке! Ну, знаешь ли, дорогая… – задохнулась от возмущения Катя. – Давненько я такой дурости не видела. И ты, пожалуй, права – не для тебя это место. Там хоть как-то надо уметь с собственными мозгами дружить. А ты к своим руководство по эксплуатации давно в руках не держала. Если вообще открывала когда-нибудь!

Вдрызг разругавшись, подруги расстались в отвратительном настроении. Вернувшись домой, Наташа целый вечер не находила себе места. То ругала себя за глупость и нерешительность, то начинала жалеть чуть не до слез. Некстати вспомнила «подруг по несчастью» – всех тех, кого повидала за прошедшие недели и месяцы на собеседованиях, тренингах и семинарах. Это были женщины помладше и постарше ее. Молчаливые, с потухшими глазами, готовые безропотно согласиться на явно неприятное им дело по самой банальной причине: надо на что-то жить. Неужели и она такая? Пусть не сейчас, но станет такой в самом ближайшем будущем? Неужели жизнь в ее возрасте действительно кончена и остается только смириться, прозябать и доживать, дыша через раз и вполсилы? Ведь именно такой была мама – вечно усталой, уже к сорока годам махнувшей на себя рукой, с застывшим, словно впечатанным намертво выражением безнадежности на рано постаревшем лице. Когда она умерла, ей было столько же лет, сколько Наташе, даже чуть меньше…

Господи, как страшно жить. Даже сейчас. А что будет дальше?

Глава 6

Утром 8 Марта первой с поздравлениями позвонила Таня. Пожелав Наташе здоровья, счастья, прекрасного принца на белом коне, а лучше на «Мерседесе» и обязательно с кучей денег, она выслушала ответные пожелания и принялась расспрашивать подругу, как у той обстоят дела на самом деле, без волшебных замков и сказочных принцев. Узнав о ссоре с Катей, посочувствовала и горячо поддержала:

– Натусик, ты уж на меня не обижайся, пожалуйста, но я этой твоей Катерине никогда особо не симпатизировала. Такая резкая на язык и всюду со своим бесценным мнением лезет. Ничего особого собой не представляет, а гонору на десятерых! Неудивительно, что ее замуж никто не берет.

Наташа хотела было возразить, что Катя смотрит на вопрос ценности замужества несколько по-другому, но Татьяна уже щебетала дальше:

– Хотела тебя на 8 Марта куда-нибудь вытащить, так сваты неожиданно вчера вечером позвонили и пригласили нас с Толькой к себе. Поедем к обеду. Светка с Вовчиком тоже будут. Не особо люблю у них бывать, но делать нечего – ноблес оближ. Положение, как говорится, обязывает.

Привычка подруги к месту и не к месту щеголять иностранными фразочками, к тому же произнося их в большинстве случаев с ошибками, забавляла Наташу. О каком таком noblesse, «благородном происхождении», говорила Таня, наверняка и сама не знала. Но ставить ее в неловкое положение Наташа не собиралась. Не хватало еще уподобиться Кате.

– Да, жалко. Давно мы вместе никуда не ходили. Если хочешь, заезжай завтра вечером ко мне после работы. Посидим, поболтаем. Выпьем за наш девчачий праздник по рюмочке, – предложила она.

– С удовольствием! – оживилась Татьяна. – У меня и подарочек для тебя припасен.

Наташа была тронута словами подруги. Никто из детей в женский праздник до нее доехать так и не собрался. Нет, они, конечно, маму поздравят и даже, скорее всего, подарки вручат – но не сегодня, а когда им будет удобно. В ближайшие выходные, к примеру. Или в следующие. Ничего не поделаешь – у всех свои заботы-работы.

Эх, работа-работа… Мысль о ней, словно ржавый гвоздь, застрявший в старой доске, то и дело с противным скрежетом проворачивалась в голове. Ни туда – ни сюда. Ни бросить ее, ни решить. Хотя решать все-таки надо, но никак не получается.

За прошедшие месяцы, продолжая изучать рынок труда, Наташа окончательно поняла, что вакансии по специальности ей не светят. Не возьмут ее ни технологом, ни инженером на производство. Две пудовые гири – отсутствие опыта и предпенсионный возраст – тянули ее резюме ко дну безнадежно и безостановочно. Сферу поиска требовалось расширить и начать рассматривать вообще все предложения, куда могли взять женщину ее лет. Кое-какие варианты были, но ни условия, ни зарплата, ни в первую очередь сам вид деятельности совершенно не привлекали.

И она продолжала искать.

Весь праздничный женский день Наташа провозилась на кухне. Хоть они с Таней и собирались посидеть только вдвоем, все равно по давней привычке наготовила множество вкусностей. Сделала рулетики из баклажанов с вялеными помидорами, кинзой и чесноком, тарталетки с жаренными в сметане грибами, два салата, на горячее – фаршированные беконом и рисом перцы в сливочном соусе. Это блюдо было непраздничным, но Наташе было отлично известно, что Таня его обожает и наверняка будет довольна. Так и вышло: едва войдя в квартиру, подруга еще в дверях, потянув носом воздух, чуть не запрыгала от восторга:

– Перцы? Мои любимые?! Наташка, ты настоящее чудо!

Вручив Наташе подарок – набор косметики для душа, гель и шампунь – и полюбовавшись подаренной ей изящной кофейной парой из костяного фарфора, Таня извлекла из сумки бутылку зеленовато-соломенного австралийского шардоне и со значительным видом сказала:

– Это от начальства моего. Дорогущее!.. Рублей шестьсот, наверное. Я решила домой не носить, а выпить с тобой. Толян все равно не оценит.

Весь вечер они беззаботно болтали и много смеялись, как раньше, когда Наташину жизнь еще не омрачали ни расставание с Алексеем, ни пришедшие следом за ним безысходность и одиночество. С Таней было легко и спокойно. Можно было говорить о детях, дурачиться, нести всякую легковесную чушь, обсуждать городские новости, сериалы и телешоу, сплетничать об актерах, певцах и прочих знаменитостях. И не думать о том, что каждое твое слово или намерение в любую минуту может быть взвешено на весах проработки личной эффективности и оценено по шкале от нуля до десяти, как это бывало с Катей.

О поисках работы Таня не спрашивала, и Наташа была ей за это очень благодарна – ведь хвастаться пока было нечем. Зато подруга вовсю допытывалась «про личную жизнь» и, узнав, что и на этом фронте у Наташи без перемен, возмутилась:

– Ну ты даешь! Столько времени зря потеряла! И чего ты сидишь? Не пойму. Ты же красавица, умница…

– Комсомолка, спортсменка, – кивая, привычно подхватила Наташа.

– С квартирой и без ненужных обременений, – упрямо продолжала гнуть свою линию Таня. – Внуков или болячек, к примеру. Сейчас самое время пожить для себя! А ты что вместо этого делаешь? Не знаю, будь я на твоем месте – уж я бы от души развернулась. Точно тебе говорю!

– Да ладно тебе. Ты лучше перца еще себе положи. – Наташа вздохнула и коротко улыбнулась. Желать лучшей подруге оказаться на своем месте она ни за что бы не стала. – Или, может, с собой заберешь? Опять я наготовила по привычке как на целую свадьбу.

– С удовольствием, – энергично кивнула Таня и потянулась за сумкой. – А то после вчерашней сватьевой стряпни у Толяна такая изжога! Всю соду в доме извел. Я как раз контейнеры твои принесла, те, что ты Светке давала на Новый год. Ты же проживешь еще какое-то время без них?

Чтобы упаковать все оставшееся, принесенных контейнеров не хватило. Помогая Татьяне поаккуратнее расставить в сумке банки с солеными грибами и домашней кабачковой икрой – «это для Толика, он любит, я знаю», – Наташа вынула из морозилки по брикету замороженной малины и ежевики:

– С дачи, последние. Свете передай. Пусть своим пацанам ягодный мусс сделает.

– Еще чего! – шутливо возмутилась Татьяна, ловко пристраивая свертки поверх всего остального. – Так слопают. С сахаром, без всяких муссов.

И уже в прихожей, повязав шарф и пристроив на осветленные, с темной полосой вдоль корней, чуть примятые кудри берет, вдруг расчувствовавшись, от души обняла Наташу:

– Ну, с женским праздничком нас еще разок, дорогая! Эх, Натусик, до чего же ты баба хорошая. И что ему с тобой не жилось? Никогда не пойму.

Подруга ушла, а Наташа еще долго стояла у зеркала, вглядываясь в собственное отражение. Таня права: выглядит она молодо, по-прежнему следит за собой. Правда, у косметолога последний раз была в ноябре. И волосы еще до Нового года красила. Подавшись вперед, Наташа провела пальцами по пробору. Ой-ой, хорошо, что она уже много лет красится в пшенично-русый и поблескивающая у корней тонкая полоска седины с ним не сразу заметна. Надо немедленно записаться в салон! Поближе к концу недели. Или можно на следующей…

Действительно, и чего ему не жилось? Наверное, разлюбил. В том-то и было дело.

А Танюшка такая забавная с этими своими простодушными манипуляциями и кухонными интригами. Как будто Наташа не понимает, что «Светкины контейнеры» у нее в рабочей сумке не просто так оказались. Наверняка с самого начала рассчитывала, что Наташа отдаст ей все, что они не доели, как всегда делала. И правильно, не пропадать же добру. Куда ей столько одной? Да и не жалко ни капельки.

Вообще, если окинуть мысленным взором прошедшие месяцы, в финансовом плане все оказалось не так уж и страшно. С голоду Наташа пока что не умерла и в ближайшее время делать этого явно не собиралась. И очень гордилась тем, что не профукала оставленные Алексеем деньги в первые же месяцы, а тратила очень экономно. Расходы, конечно, пришлось подсократить, выделив самое необходимое: коммуналку, бензин для машины, еду и кое-какие мелочи. Неплохим подспорьем оказалась сдаваемая квартира, но не успела Наташа как следует успокоиться от этой мысли, доход от сдачи сразу и прекратился – в квартиру въехала Ленка. Но ведь это же не навсегда! Ремонт на Васильевском острове скоро закончится, и Наташа снова обратится в агентство, чтобы ей подобрали приличных жильцов. А пока что можно понемногу отщипывать от денег, оставленных Алексеем. Аккуратно, без глупых спонтанных трат и прочих безумств. Она же взрослый ответственный человек. Все у нее получится!

Ровно через неделю после 8 Марта этот самый взрослый ответственный человек стоял посреди ванной комнаты в наспех надетом халате и со смесителем в дрожащих руках и растерянно смотрел, как вызванный в спешном порядке сантехник ставит заглушки на торчащие из кафеля трубы.

– Хорошо, что утром сорвало. А не ночью и не в выходной, – оптимистично констатировал коренастый усатый дядька.

– А починить можно? – наивно поинтересовалась Наташа. – Это ведь хороший смеситель, шведский.

Сантехник посмотрел на нее как на дуру:

– И что с того? Хоть шведский, хоть турецкий, хоть эскимосский… Где бы вещь ни сделали, вечно служить она все равно не будет. А вашему смесителю лет двадцать пять, не меньше. У меня дочка и то моложе, так уже замуж вышла, внучку мне родила. В общем, как купите новый, звоните.

– А у вас с собой случайно нет запасного? – пролепетала Наташа, тиская латунную шею отслужившего свой срок смесителя и одновременно соображая, как она теперь будет принимать душ. – Или, может быть, вы сможете сами купить?

– Ну, вы даете! – усмехнулся сантехник, укладывая инструменты в сумку. – Откуда мне знать, какой вы хотите?

– Самый лучший, – быстро выдала Наташа и тут же прикусила язык, но собеседник уже услышал.

– Дамочка, – дядька вздохнул и покачал головой, – самый лучший из тех, что я ставил, стоит пять сотен. Есть и дороже. Вы точно хотите такой?

– Сколько-сколько?

– Пол-лимона.

– Что? П-простите. Я, кажется, не поняла…

Пятьсот тысяч рублей? За смеситель для душа? Из цельной глыбы горного хрусталя он вырезан, что ли?

– В интернете посмотрите, – посоветовал дядька. – Выбор большой, цены есть разные. Главное, на установке не экономьте. А то, знаете, бывает – приколхозит какой-нибудь «умелец» сам, кривыми руками, лишь бы не платить, а потом… Я недавно был у одних, они на десятом этаже живут. Так залили соседей с девятого аж по четвертый, теперь судятся.

Жизнерадостный пролетарий ушел, а Наташа побрела в кухню. В тот день из халата она так и не вылезла. Потыкавшись в интернет и насмотревшись цен на смесители, а равно как и на прочую сантехнику, раз уж вообще взялась за этот вопрос, в панике кинулась искать документы, оставшиеся с последнего ремонта квартиры. Результаты осмотра вышли неутешительными. Полный ремонт они делали сразу после того, как родители Алексея купили для них это жилье, то есть больше тридцати лет назад. Тогда меняли все: не только сантехнику, но и трубы, электрическую проводку, ставили стеклопакеты, перекладывали полы. На всех гарантийных талонах, хоть и просроченных, но аккуратно хранящихся в папке, был указан срок службы: семь лет, десять, пятнадцать… По всему выходило, что в недалеком будущем не один только смеситель может напомнить о себе самым внезапным образом. И что тогда делать?!

Вконец расстроенная Наташа позвонила Костику, причем сама не понимала зачем. Спрашивать у сына «мужского» совета было совершенно бесполезно – из всех существующих в мире инструментов тот держал в руках разве что небольшую компьютерную отвертку. И, разумеется, на просьбу поехать с ней в магазин прямо сейчас, в крайнем случае – после работы, отреагировал кисло:

– Мам, ну что ты как маленькая… У меня срочный проект, я до одиннадцати сижу каждый день. И потом, чем я смогу помочь? Я в железе не разбираюсь. В любом приличном салоне есть специальные консультанты у каждого бренда. Наверняка, когда доставку заказываешь, можно и установку заказать. Ты покури интернет. Или Ленку спроси. Она, кажется, что-то говорила про какой-то ремонт…

Выручил Толик, муж Тани. Вечером, после того как Наташа поплакалась подруге про свои несчастья, тот заехал за ней на своем стареньком «Опеле» и отвез в ближайший строительный магазин, где они буквально за пять минут приобрели нечто, по уверению продавца, «вполне себе годное». И уж никак не за полмиллиона! Правда, давешний сантехник, увидев ее покупку, скептически почесал нос:

– Ладно, лет пять простоит. Может быть. Если давление в системе особо прыгать не будет.

После этой истории Наташа еще долго ходила по дому, всегда казавшемуся таким несокрушимо-надежным, практически вечным, опасливо вглядываясь во всевозможные трубы, вентили и краны. На пробу подергала радиаторы отопления: не текут ли? Прочно ли держатся?

Привычный мир – вернее, то, что осталось от привычного мира, – вновь зашатался, грозя в любой момент пойти трещинами, латать которые придется уже самой, без помощи мужа. Пусть не лично – действительно, Костик прав: на любой случай есть всевозможные консультанты, специалисты-задельщики, мастера-подклейщики и прочие желающие прийти на помощь за деньги – но в одиночку.

А еще – неизвестно на какие шиши!

В полной мере ощутив новую грань собственной уязвимости, Наташа решила всеми силами форсировать поиск работы. Идея найти что-то подходящее исключительно по специальности постепенно сошла на нет, и теперь она готова была рассматривать и другие предложения. Но тут ее поджидал новый удар, точнее сказать, старый: все тот же возраст. Иногда находились вакансии, где даже отсутствие опыта администратора или какого-нибудь офисного референта большого значения не имело: грамотно отвечать на звонки и приветливо улыбаться у Наташи и так получалось отлично. А всему остальному научиться можно было бы меньше чем за неделю, если бы… Если бы только хоть кто-нибудь был готов предоставить ей такую возможность.