Текст книги "Созерцание. Семь ступенек к самопознанию"

Олег Севрюков
Созерцание. Семь ступенек к самопознанию

© Севрюков О. Н., 2024

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2024

* * *

Зеркало

Иногда человеку кажется, что его нет нигде, что он сам – помимо себя. Нелёгкое ощущение, если не сказать больше. И дабы остаться в бытии, надо самому заставить себя почувствовать вне бытия, выйти из закостенелой самости за пределы своего я…

Лев Котюков «Тайна вечности»

Мы часто не задумываемся над некоторыми, казалось бы, вполне ясными определениями явлений, действий, понятий. А если и задумываемся, то, так сказать, «постфактум». Например, «глаза – зеркало души». На первый взгляд, вроде бы ничего особенного – встретились люди глазами, посмотрели, что-то увидели, для себя отметили и разошлись. Но, возможно, осталось некое ощущение понимания внутренней жизни другого человека. К этому же простому чувствованию можно отнести и такое, опять же, опосредованно связанное со зрением – «заглянуть в душу». Но тут, мне кажется, немного сложнее. Поскольку допускается расширительное взаимодействие между людьми. Включается слух. Ибо вполне возможно (иногда!), не видя человека, по голосу составить себе определённое впечатление о его внутренней сути. Иными словами, туда, куда просто так не попадёшь. Конечно, хорошо, когда оба восприятия – зрительное и слуховое – дополняют друг друга. Вероятность ошибиться в душевных качествах существенно ниже. Правда, и в этом случае бывает так, что ощущения не сходятся. Одно не только не дополняет, но искажает или исключает другое. И как быть? Ежели очень хочется познать – дождаться, обусловить, вызвать, наконец, реакцию на взгляд, слово, собственное действие?

Но попробуем перевести краткое мгновение встречи глазами в область понимания и смысла. То есть вдумаемся. Вопрос – надо ли? И зачем? И ведь чаще всего не вдумываемся. Для себя отмечем то-то и то-то, так-то и так-то. Нравится-не нравится, плохо-хорошо, нужно-не нужно. И т. д., и т. п.

А всё-таки – зачем? Сдаётся мне, что совсем не просто так, «для коллекции» типов людских. Не-е-т! Хочу предложить для обсуждения следующее. Во имя, выражаясь высоким стилем, Самопознания. Да-да, именно для него. Собственно, самопознанием любой человек занимается от рождения. Сначала реализуя себя в поле инстинктов. Затем условных рефлексов. Наконец, в попытках не просто познать и растолковать самому себе окружающий мир, а выявить и закрепить своё в нём место. Тут, конечно, возникает вопрос – а так ли это? Что, каждый индивид по достижении определённого возраста (безусловно, только ему конкретно присущего!) начинает решать для себя «вечные» вопросы? А потом, придя к некоему выводу, предпринимает некие действия? Что-то подобного не очень видно в массовом, так сказать, сознании. Могу, конечно, ошибаться, но, думаю, не на все сто процентов. Хотя, если у человека есть возможность (и желание) изложить своё понимание и решение не только устно в приватной беседе, но и поделиться с окружающими иными способами закрепления и изложения мысли, кои выработало на пути своего развития общество, мы можем наблюдать этот феномен на протяжении всей его (человечества) истории. Начиная с наскальных рисунков. И продолжая отсылкой к иным мирам аппаратов с Посланиями о себе. Хочется нам или не хочется, но этот процесс, скорее всего, необратим.

Думал приписать, «как движение во времени и пространстве», но останавливаюсь. Движение, конечно, само по себе означает некое изменение положения, до момента его начала вполне определённое. И не только тела и ещё чего-то физического, химического, в общем, как нынче принято говорить, материального. Но и мысли. Мы же говорим: мысль сдвинулась с мёртвой точки, улетела, пошла в другом направлении. Интересно, в каком? И что? Вот тут самое время вернуться к понятию необратимости и дополнить его относительностью. Так называемая «объективная» наука довольно поработала над этими феноменами в мире профанно-вещественном. В смысле описания всевозможных вариантов покоя, движения, взаимодействия. Но! И ещё раз но – ибо всё замечательно, когда есть пара «объект-субъект». Объект перемещается туда-сюда, субъект фиксирует, анализирует и выдаёт результат. То есть, для понимания происходящих изменений (хочу подчеркнуть, что речь идёт именно о них) необходимо иметь как минимум двух участников процесса. Возможно, конечно, участие и третьего, чем может быть прибор, устройство, механизм. Даже существо – растение, животное. Но не обязательно. Главное – иметь существо мыслящее. То есть не просто наблюдающее и регистрирующее, но и делающее выводы. Умозаключающее. И тут начинается самое интересное. В дело вступает новая форма движения – движение мысли. А с чем его, это движение, соотнести?

А с чем его, это движение, соотнести? Мысль нематериальна (не будем говорить о физических причинах её возникновения-существования-исчезновения). Куда она движется – вперёд-назад, вправо-влево, вверх-вниз? (Я не имею в виду пространственную ориентацию движения мысли). Где то, относительно чего мы можем оценить её ход? Другая мысль? Отсутствие всякой мысли вообще? Сомневаюсь. Мысль чужая? Но, поскольку чтение чужих мыслей есть что-то запредельное, остаётся слово. Вспомним, однако, классическое: «Мысль изречённая есть ложь…» Нет? Тогда письменные знаки, фиксирующие другую мысль. Относительно которой мы можем регистрировать свою. А это значит, что к тройке «объект-субъект-мысль» присоединилось недостающее звено – слово, закреплённое материально. Ту же функцию может выполнять и визуализация мысленного образа – картина, скульптура и др.

А, значит, в систему вводится «измерительный инструмент», с помощью которого мы можем строить свои рассуждения, проводить анализ и делать выводы. Правильные-неправильные, хорошие-плохие, так это или не так – в сущности, неважно. Главное в предложенной схеме – процесс запущен и начинает работать!

И тут самое время вернуться к тому, с чего мы начали. К «зеркалу души», нашим глазам. Отражающим (или не отражающим – индивидуальность!) ту же самую мысль. Вернее, её движение. Возникновение. Развитие. Исчезновение. И здесь же – к зеркалу как инструменту. Вполне объективно-реальному. Можно ли заглянуть в собственную душу посредством зеркала? А в чужую? (Мне можно ответить: чужая душа – потёмки. Но это уже совсем другая история). Представим себе, что художник пишет автопортрет, фиксируя на полотне физические нюансы своего облика по отражению в зеркале. А как иначе? По памяти? Да, но для этого всё-таки нужно себя увидеть. Со стороны. Как? Опять же, в зеркале! Автопортрет по описаниям окружающих? Ну-ну! То ли ещё может получиться!.. К примеру, художественное воспроизведение по текстам образов литературных героев. Что ни художник, то свой оригинальный тип. А текст-то один!

Но вернёмся к автопортрету. Что мы видим в зеркале? Правильно, себя, любимого (может быть, и нет, конечно). Но только со знаком плюс-минус. Минус – правое, плюс – на его место левое. И наоборот, минус – левое, плюс – правое. Так что, дорогие любители подмечать мелочи и восклицать: – О-о-о! – остерегитесь. Никакой автопортрет не адекватен оригиналу. Ибо вместо правого глаза художника мы видим левый, вместо левого – правый. И так далее по всему его облику-образу. Правда, геометрически правильные предметы от этого не страдают – шар остаётся шаром, куб – кубом, цилиндр – цилиндром.

Но глаза, глаза! Их выражение, направление взгляда, какие-то тончайшие оттенки… И тут возникает, растёт и захватывает меня крамольная мысль: а, может быть, глаза – это не зеркало души? Коли они отражают нечто потаённое, нематериально-скрытое, то происходит подмена смыслов? «Движение души обозначилось в его глазах…», – а в какую сторону направлено это движение? Вправо? Влево? В сторону добра или зла? Конечно, мы для себя изначально полагаем, что человек творческий, ищущий (находящий ли?), художник, наконец, не может быть на стороне сил, противных человеческому. И интуитивно ищем в его облике нечто, что эту мысль нашу подкрепляет и поддерживает. (Между прочим, сердце нашего «зеркального двойника» находится не слева, а справа! Но это так, к слову).

Возвращаясь к теме. Ладно – автопортреты, художники и прочие «отражатели» наличного бытия. Но вот мы сами? Каждый из нас зрительно представляет самого себя главным образом по отражению в зеркалах. Правда, добавляется с определённого времени другая составляющая. Фотографическая. Но, позвольте заметить, часто ли вы стоите перед зеркалом с фотографией собственной персоны в руках и сравниваете отпечаток на бумаге с отражением? Или отражение с вашей физиономией в мобильном телефоне. Сомневаюсь. И потом, когда вы смотрите в зеркало, вы же не фиксируете «правое-левое». Вы просто считаете, что вы – это вы. И никто другой! Вы подмаргиваете себе левым глазом, а ваш зеркальный двойник – правым. И задумываетесь ли вы, что имеете дело с существом не идентичным, совместимым с вами только, если вы пойдёте навстречу друг другу. Войдёте друг в друга. И что тогда?

Отсюда – самопознание через самосозерцание есть вещь не только нереальная. Невозможная! И здесь мы в очередной раз возвращаемся к тому, с чего начали. Глазам как зеркалу души. Встречаясь с глазами – другого человека, где угодно, когда угодно (отдельный вопрос – кому угодно?) – мы пытаемся, как это ни странно звучит, найти самого себя. Не отразиться, а увидеть живой отклик на свой взгляд. Прочесть то, что никогда не прочтёте, «бодая» зеркало в попытке заглянуть в свою же душу! Ответный взгляд будет для вас мерилом собственного внутреннего бытия. Которое, как ни крути, всегда направлено на внешнее. Тем самым «мерительным инструментом», который даст вам возможность определить своё личное положение в координатах духа. Приведёт вашу мысль в движение. Станет той опорной точкой, от которой появится возможность найти направление приложения своих сил. В сторону хорошего или плохого. Радости или горя. Добра или зла, в конце концов. И выбор будет исключительно вашим. А толчком послужила чужая мысль, глазами явленная. Не стесняйтесь смотреть друг другу в глаза! И тогда, я уверен, вы, наконец, поймёте. Кто вы. Что вы.

И зачем пришли в это мир…

Связь

Дружба не только неоценима, но и прекрасна: мы восхваляем того, кто любит своих друзей… Человек стремится к тому, в чём он нуждается, и ради этого он отдаёт то, что имеет. Но кто определяет ценность: дающий или получающий?

Аристотель «Этика (к Никомаху)». Книга VIII. «О дружбе»

Эти нити очень крепки и упруги. Они могут выдержать большую тяжесть. Тяжесть поступка. В то же время они невесомо-тонки и нежны. Настолько, что порой достаточно одного слова, жеста, взгляда, чтобы нить лопнула. Соединить их оборванные концы практически невозможно. Можно попытаться срастить их, но это адская боль. И сделать это почти никогда не удаётся.

Это нити, связывающие человека с окружающим его миром. А точнее – с людьми. Их множество, но главные можно пересчитать по пальцам. Часть из них мы наследуем при рождении, какие-то создаются незаметно для каждого сами, растут и крепнут. Они неощутимы въявь, но они есть, и мы понимаем значимость каждой из них только тогда, когда нить рвётся.

Поскольку любая отдельная нить соединяет лишь двух человек, чаще всего ответственен за разрыв один из них, слишком усердно натягивающий её; редко – двое. Разорвавшись, одна нить порождает два обрывка, беспомощно повисающих в пустоте бытия.

Бывает и так, что человек действует как бы бессознательно, не понимая, не задумываясь над последствиями содеянного. Тем более, что зачастую причина и следствие могут быть разделены годами, а то и десятками лет. Но кажущаяся эта незаметность только усугубляет совершающееся, не позволяя вовремя подхватить и укрепить рвущуюся нить.

Протягиваясь от человека к человеку, эти нити никогда не перепутываются. Они не подобны паутине. И когда говорят про кого-то: он запутался в сетях судьбы – мы должны понимать, что сердце и душа этого человека опутаны обрывками нитей, а не ими самими.

Можно думать, что нити ограничивают нашу личную свободу. Но это не так. Ибо они ограничивают свободу неправедного выбора, дела, поступка; неверного шага, слова. В них – вековой житейский опыт, здравый смысл, мудрость ушедших и уходящих поколений.

Естественное отмирание нитей столь же возможно и просто, как и само существование человека. Это понятно и не требует доказательств. Иное дело – рождение, образование связи. Этот таинственный процесс протекает в одном случае мучительно и болезненно, в другом – легко и просто, почти неощутимо, иногда – радостно-бурно.

Суть – в каждом отдельном человеке, в его свойствах, ибо создание единого идёт из материалов с совершенно разными свойствами. И то, что не под силу живой, но неодушевлённой природе, оказывается подвластно душе и сердцу.

Что же происходит с человеком, когда все унаследованные или вновь созданные нити рвутся? На первый взгляд, может показаться, что ничего. Вот лопнула последняя нить, а он не замечает этого. Дышит, двигается, чувствует, размышляет; он говорит, ест, пьёт, спит, работает – делает всё, как всегда.

Но он душевно мёртв, хотя и не осознаёт этого. Ниточки приятельских, деловых и иных необязательных отношений слишком слабы, чтобы удержать его в стремительном и мощном потоке жизни. И всё, что он делает потом, лишено самого главного – добра. Ибо добро всегда конкретно и приложимо к конкретным людям, а их уже нет. Вернее, может быть, и есть, но связь с ними утеряна навсегда.

И человеку остаётся лихорадочно суетиться в поисках замены утраченному, нервно разбазаривая без цели и смысла накопленное за долгую или короткую жизнь. Только бы скорее, скорее освободиться от ненужного теперь груза. Или, напротив, в озлоблении и замкнутости, взваливать на плечи столько, чтобы перехватило дыхание и подогнулись колени…

И то, и другое – печально.

Чувство

Отсюда можно видеть, что чувственное познание несправедливо называют смутным, а рассудочное – отчётливым. Ведь это только логические различия, которые совершенно не касаются данного, что́ лежит в основе всякого логического сравнения. На самом деле чувственное [познание] может быть совершенно отчётливым, арассудочное – в высшей степени смутным.

Иммануил Кант «Метафизические начала естествознания. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира»

Не замечали ли вы иногда странного воздействия запахов на ваше сознание и мирочувствование? Вдохнёте вы – пусть мимолётно, неожиданно, совсем чуть-чуть – чего-то такого, чему и определения сразу не подберёшь, – и перед глазами въявь возникает такая знакомая и ясная картина, что впору протереть их и воскликнуть:

– Ба! Да это уже было, было со мной тогда-то и там-то!

Или, наоборот, похолодеет внизу живота, и ты подумаешь: «Сейчас случится то-то и то-то…». И ведь случается! Может быть, не сейчас, и не сегодня, и не завтра, а потом случится, через много лет, когда вновь овеет тебя тем же запахом…

…Кладбище в Москве. На заброшенной могиле рядом с колумбарием цветёт сурепка. Цветы жёлтой шапкой покачиваются над зеленью травы. Откуда-то налетает ветерок. Ему негде развернуться в пространстве, сжатом серыми стенками колумбария. Он взвихривается и обдаёт меня таким знакомым запахом! Мгновенно пропадают бетонные ячеистые стены с портретами, лампадками, цветочными горшками. Вместо них раскрывается даль; я вижу живую изгородь из жёлтой акации, за ней деревенский дом, на крылечке которого сидит дедушка, смотрит на меня и улыбается, щурясь от едкого дыма самосада, тонкой синеватой струйкой поднимающегося вдоль щеки от «козьей ножки». По дороге, пыля, бредёт стадо; бабушка загоняет во двор нашу корову, блеющих овец…

Откуда это, почему, как – объяснить невозможно.

…Пересадка с одного поезда на другой в Барнауле. Мы возвращаемся из очередного сплава по одной из алтайских рек. Стоянка – семь минут. За это время надо успеть выбросить из вагона поезда, на котором мы прибыли на станцию, весь наш багаж – рюкзаки, байдарки, сумки – перебежать с одного пути на другой, найти свой вагон в отходящем составе и забросить вещи туда. Обливаясь потом (жарко – июль!), я тащу очередной тюк с поклажей. Вагоны, колёса, рельсы, шпалы… Рельсы, шпалы, колёса, вагоны… Вдруг в ноздри врывается – при очередном нырке под сцепку – неопределимый словами запах. Который я раньше никогда (я в этом почти уверен!) не слышал, но который мне почему-то страшно знаком. Неопределимость его заключается в том, что это не запах природный или техногенный. Нет, это нечто совсем иное. И, вылезая из-под сцепки, я попадаю в какое-то другое место. Путей нет, вагонов нет, вместо них – горы мусора всех цветов и оттенков; вокруг меня высятся покорёженные конструкции причудливых форм, геометрию и абрис которых невозможно описать привычными словами. Солнце висит низко. Оно являет собой огромный красный шар; на него можно смотреть, не моргая и не щурясь. Ни ветерка, ни звука. С одной из куч неслышно скатывается «нечто» и у подножия мусорной горы расплющивается в лужицу ярко фиолетового цвета. Лужица постепенно скукоживается и исчезает. На её месте возникает воронка. Она постепенно растёт, подбираясь к моим ногам. Я со страхом заглядываю через край – дна нет!..

И снова вопрос – что это было? И снова он остаётся без ответа.

Мы внезапно появляемся в этом мире; быстро или медленно проходим отмеренное нам расстояние-время и столь же закономерно исчезаем, оставляя или не оставляя свою отметину на Земле. Но запахи – они существуют вне нас, отдельно от каждого человека; они были, есть и будут, независимо от того, хотим мы этого или нет. Кто знает, может быть, они состоят из неких «первоэлементов», из которых сложено всё их многообразие? И, может быть, они могут разделяться и, разделяясь, порождать простые субстанции, из которых наше сознание-подсознание извлекает то, что так или иначе совпадает со всем строем индивидуальной жизни внутри отдельного пространственно-временного отрезка конкретного бытия конкретного человека? И, может быть, в Природе среди других полей – электромагнитных, гравитационных – есть поле запахов! Как некая информационно-передающая среда, связывающая в единую нить наше прошлое, настоящее и будущее, дополняющая своей неуловимой, но вполне ощущаемой сутью такую понятную каждому материальную культуру. И если фрагменты последней могут – в силу тех или иных причин – исчезнуть, то запахи сумеют восстановить пробелы и сохранить единство и целостность внутри необратимо движущегося во времени потока Бытия?..

Кто знает, кто знает…

Время

– Куда уходит время?! Кто ответит?!

Из прошлого в грядущее или наоборот?

Лев Котюков «Тайна вечности»

Нынче очень часто около какой-нибудь огороженной забором стройплощадки можно лицезреть стенд со словами: «Объект такой-то. Ведутся работы (внимание!) по реконструкции в режиме реставрации. Прораб… Сроки начала-окончания… Тел…». Сколь я ни силился, сию затейливую фразу – реконструкция в режиме реставрации – одолеть в отношении смысла – ну никак не могу! Есть реконструкция – понятно, есть реставрация – тоже. А вот одно в режиме другого – увы! Недосягаемо для разумения. По крайней мере, моего.

Но это я к чему? Это словосочетание натолкнуло меня на такую мысль: «А что, если попытаться реконструировать понятие времени? Не вникая в его, так сказать, физическую природу? Или хотя бы поставить некие вопросы и поискать ответы касательно “ощущения” времени человеком? А там, глядишь, и выглянет из тумана, который напустили физики-философы, возможность реставрации прошлого и будущего». (Про настоящее пока умолчим, его, вроде, и реставрировать нечего. Хотя и это не столь очевидно). Правда, мне могу возразить: «А что есть реставрация будущего, ежели она, реставрация, заранее предполагает “работу” с уже свершившимся»?

Но – подождите. Давайте попробуем разобраться.

Каждое прожитое нами мгновение в «настоящем» уже есть «прошлое». Но оно же и содержит и «будущее». Вернее, определяет его. Поскольку содеянное мной, тобой, им задаёт некое (единственное ли?) направление. Во всех видах пространства – умственном, физическом, иррациональном. А временном? Вот тут-то и начинается самое интересное – обязательно ли вперёд, в будущее? А если, так сказать, назад, в прошлое? Тогда как бы само собой возникает представление об обратимости времени. Что весьма агрессивно отрицается учёным сообществом. Да, мы знаем, что нельзя «дважды войти в одну и ту же реку». Но некая лазейка в обход этого утверждения остаётся. Войти всё-таки можно! Пусть не в одну и ту же, но… войти.

Мы часто употребляем выражение «река времени». А почему не море? Наверное потому, что река течёт в определённом «направлении». От истока к устью. От начала к концу. Но впадает-то она в озеро-море. А озёра-моря-океаны тоже движутся. И мы иногда позволяем себе говорить – «у меня есть море (бездна – океан глубок!) времени». И это статика. А сколько других определений качества и количества временно́й субстанции: время полетело, остановилось, истекло; есть – нет времени; капелька, масса времени и т. д. и т. п. Наконец, «выпал из времени». Каково, а? Оказывается, время – весьма изменчивая и подвижная категория. Зависимая и управляемая нашими ощущениями, проецируемыми на сознание. (Которое, кстати, есть ещё та штучка!) Определяющими, ни много ни мало, наши так называемые «осознанные» действия. Отличающиеся от инстинктивных бессознательных. Но во всех случаях оценка собственно времени и явлений во времени связаны с его измерением. Отсюда с очевидностью вытекает предположение (положение?) о существовании двух видов измерения времени. Общем, рациональном, которое исчисляют учёные мужи и преподносят остальному человечеству как результат действия неких «объективных законов природы». Индивидуальном, иррациональном, каковое имеет не только количественную, но качественную природу. Здесь не применимы «стандартные» секунды-минуты-часы-дни-годы. Здесь действуют иные закономерности, позволяющие не только «остановить время», но и «повернуть время вспять», «опередить время». Причём это неуправляемо извне. И, повторюсь, присуще только самой личности. И не связано с другими людьми. Разве что посредством восприятия и оценки ими жизненного пути индивида в контексте взаимодействия его с окружающим миром.

Представьте себя в отсутствии измерительного инструментария рационального времени. Включая природные явления. Нет смены дня и ночи. Времён года. Движения звёзд, облаков. Да – реки текут, волны морские плещут, ветер колышет листву деревьев. Зверушки туда-сюда бегают. Птицы летают. Насекомые всякие ползают. Да и сами Вы перемещаетесь. В пространстве. Но – во времени ли? Изменения, конечно же, будут. Налицо. В том числе и на лице. И что с того? Вы сначала выросли, потом усохли. Потом и вовсе исчезли. Ваше время истекло. Физически-рационально. Согласно законам натуры. Но так ли это? А что, если душа бессмертна? Значит, времени как такового для неё нет. И что есть вечность? Бесконечность времени или его отсутствие? Впрочем, бесконечность, как определение, уже содержит в себе представление о конечности. Отсюда с неизбежностью вытекает необходимость признать наличие индивидуального (иррационального) времени. Его обособленный, относительно физически измеряемого, характер. Каждый человек проживает в своём телесном обличье своё, ему лишь присущее время. Которое уже другие накладывают на некую исчисляемую (по обоюдному согласию сторон) шкалу. И констатируют: этот прожил столько-то, этот столько-то и т. д. А что на самом деле? Кто знает, кто знает… Опять же, к вышеприведённым рассуждениям можно прислушиваться лишь в одном случае. Ежели мы совокупно и безусловно признаём наличие души. В защиту и обоснование чего можно привести не на пустом месте возникшую фразу «бездушный человек». Чувствуете силу этого определения? Тут уже разбирать и пояснять нечего, что это за человек такой! Нехороший, в общем. Я бы сказал, морально неопрятный, неприятный какой-то. Хотя он ничем внешне не отличается от тех, в коих душа наличествует. Но вот что интересно – у него нет собственного времени. Определяемого не количеством прожитых лет, а качеством самой жизни. Что в свою очередь подводит нас к представлению о «духовной смерти» такого индивида. А это не досужая выдумка философствующих литераторов или литературствующих философов. Это реальность. От которой можно отмахиваться, как от назойливой мухи. Но от которой же никуда не денешься. И это ещё одно весомое подтверждение «раздвоения» времени на внутреннее (иррациональное) и внешнее (рациональное). Ведь под смертью физической (или телесной) мы понимаем остановку течения всех видимых, чувствуемых нашим организмом и измеряемых рациональными методами процессов жизнедеятельности.

Однако духовно мёртвое существо всё-таки функционирует: ест, пьёт, что-то делает. Может быть, даже размножается. Но – определяется социумом как мёртвое. Что означает прекращение срока действия собственного, индивидуального времени. Физически измеряемое никуда не делось. Оно как шло, так и идёт. А вот собственное, то, которое делает человека человеком, – истекло! И ничего с эти не поделаешь. Нет его, и всё тут.

Но вернёмся к заявленному в начале. К реконструкции и реставрации. Человеками накоплен богатейший опыт действий в данной области. Относительно прошлого. Тут даже и говорить нечего. Ясно и понятно. Без слов. По крайней мере, на материально-техническом уровне. Артефакты, экспонаты, музеи. Да и на духовном – книги, картины, музыка, архитектура. Прекрасная возможность реставрировать-реконструировать прошлое. Увидеть. Почувствовать. Потрогать. Прикоснуться, одним словом. Впрочем, не только прикоснуться. Прожить. Если твои внутренние колебания души (!) попадают в резонанс с колебаниями, генерируемыми извне. Тем, что вроде бы было, но в том или ином виде осталось. И теперь «включается» (входит) в настоящее как его неотъемлемая составляющая. Душа, душа! Это она «работает» на сохранение в человеке того, что мы называем человеческим. Что связывает, соединяет, сплетает наши души в единую ткань и набрасывает её на бытие всех и каждого. Не давая распасться, разъединиться, рассыпаться. Безо всякого надзора «измерителей» и «толкователей» связи времён. Во всей совокупности действий, событий. Жизни. (Кстати, «событие» – со-бытие – замечательное слово, связующее настоящее не только с прошлым, но и с будущим!)

Вот тут-то и становится понятным, отчего можно говорить о «реставрации» будущего! Вневременно́е присутствие души означает её способность свободно перемещаться по всему духовному пространству нашего мира. Не только отступать назад, но и уходить вперёд. Правда, сия возможность (способность) дана не каждому встречному-поперечному. Тем, кого мы с обыденной точки зрения называем пророками, прозорливцами, духо– и ясновидцами, предсказателями. Гениям. И несть им числа от времён библейских (а, может быть, и до? скорее всего, так оно и есть!) до мгновения сегодняшнего. Того, то мы называем настоящим? И которое непрерывно превращается в прошлое. Одновременно порождая будущее. И не в нашей власти ему повелеть: «Остановись, мгновение!» Оно и есть – и его нет, оно и было – и оно будет.

Правда, иногда говорят: «На короткое мгновение, на краткий миг…» Стало быть, есть и длинное мгновение, длинный миг? Измерение, измерение…

А как вам нравится такое – мгновение обратилось в вечность? Что это – простая игра ума или управление внутренним временем? Мне кажется, последнее. Пусть сие происходит неосознанно, неподконтрольно разуму. Но ведь есть же, наличествует в жизни нашей этот феномен! Впрочем, рациональное (сиречь, как мы считаем, разумное!) никогда и не исчерпывает бытие во всей его полноте. Можно, конечно, забравшись на гору натащенных человечеством отовсюду и сложенных в одном месте знаний гордо во всеуслышание отрицать не объяснимые формулами и логикой явления природы ли, духа ли. Особенно последнего. Вот и скатываются потом с этой горы горе-пророки, устраивающие мир прошлый и будущий, внешний и внутренний по вычурным умозрительным схемам. Соскальзывая в пропасть, вопят они: «Недо-открыли мы ещё один закон Природы, неологизировали бытие! Дайте срок – всё разложим по полочкам, клеточкам, да так, что и не пикнешь противу этого!»

Только всё это впустую, господа хорошие! Расшибётесь вы о Неведомое! Завсегда найдётся в ваших силках слабое место, куда прянет душа и, вырвавшись из сотканной вами паутины ratio, воспарит к небу чистому. Солнечному днём, звёздному ночью. И, глядя на человека, промолвит:

– До чего же хорошо!

И так было. И так есть. И так будет!