Текст книги "Экстрасенсиха"

Бэмс! Сковородка Варьки завершила операцию «Писец для Казановы» смачным ударом по затылку. К счастью, не моему. Я в последний момент каким-то чудом умудрился увернуться…

А дальше начался самый настоящий цирк. И начался он со звонка Варвары своему дяде. Она очень убедительно просила его приехать к ней с какой-нибудь фигней для опознания личности по отпечаткам пальцев, и сделать это поскорее, пока преступник не очухался. И буквально через пять минут в ее апартаменты вломилась целая бригада ОМОНа. Вооруженные до зубов вояки в бронежилетах с ходу вышибли входную дверь и с воплями «лежать, бояться!» положили всех участников пирушки мордой в пол, не разбираясь, кто тут прав, кто виноват. (Одного, правда, класть не пришлось. Он и так лежал на диванчике, куда мы его перед этим оттащили.)

Оказывается, пока Варька растолковывала Коростылеву, что к чему, рыдающая Надя успела по мобильнику напрямую позвонить в полицию, и она среагировала быстрее. Положение спас Александр Сергеевич со своей группой, приехавший буквально по пятам. Омоновцы прекрасно знали майора (городок здесь небольшой), а потому со спокойной совестью передали ему бразды правления и укатили восвояси, предварительно отрапортовав по мобильной связи своему начальству, что операция по спасению заложников благополучно завершена (звонок в полицию рыдающей Надежды был воспринят именно так). И как только они укатили, майор первым делом нащупал пульс у Вадима, убедился, что он жив, и взялся за нас. Вернее, за Варьку. Ор стоял такой, что уши закладывало. Тут было все. И дрянная девчонка, и что мало ей в детстве ума в задние ворота ремешком вкладывали, и что на минуту вертихвостку без присмотра оставлять нельзя. «И вообще, что тут, черт вас всех возьми, происходит?» Ответ Варвары: «Спиритический сеанс» – с ходу вогнал его в ступор, и в доме сразу наступила относительная тишина, нарушаемая лишь сдавленным хихиканьем помощников майора. Николай с Михаилом прекрасно знали шебутной характер племянницы своего шефа, не раз заскакивавшей к нему на работу, но даже они от нее такого не ожидали. На диване зашевелился Вадим. Попытался сесть, со стоном схватился за голову.

– Это ты его? – хмуро покосился на меня Коростылев.

– Ну-у-у…

– Я, – поспешила отвести от меня подозрения Варвара.

– Чем?

– Пентаграммой, – кивнула девчонка на сковородку, до сих пор лежавшую на столе, заставив Мишу с Колей просто рухнуть. Они уже буквально ржали в голос. Майор, в отличие от них, не смеялся. Он буравил глазами ручку сковородки с характерными вмятинами от моих пальцев. Черт, надо же мне было так проколоться!

Варька этого взгляда даже не заметила. Ее так разозлил смех развеселой парочки, что она уже была готова зарычать.

– Чем веселиться, лучше бы его пальчики откатали и по своей базе прогнали. Это брачный аферист. Он Надьку, – кивнула Варя на подружку, – чуть на два миллиона не развел.

– А может, дух ошибся? Может, мой Вадим… – судорожно всхлипнула Надежда.

– Курица! Какой Вадим? Он Эдик! Ты что, не видишь, что дух про него тут написал? – ткнула пальцем в стол Варвара.

Надя второй раз читать не стала, ее и после первого раза до сих пор трясло, а вот Коростылев прочел. Внимательно прочел.

– И кто же из вас вызвал духа?

– Я, – гордо сказала Варька. – Дар у меня такой проснулся.

– Она теперь у нас экстрасенсиха, – елейным голоском пропел я.

– Убью! – в очередной раз посулила Варька.

Майор только головой покачал.

– Коля, сгоняй в машину за прибором, пальчики этого Вадима все же стоит откатать.

Технологии рулят! Неплохо все же обеспечили полицию современной аппаратурой. Откатав пальцы, проверили по базе все еще осоловелого альфонса, и результат сразу все расставил по своим местам.

– Варвара Степановна, – глядя на экран, ахнул проводивший процедуру Николай, – снимаю шляпу. Александр Сергеевич, она права. Это Эдуард Константинович Воропаев. Брачный аферист. Объявлен во всероссийский розыск в две тысячи восьмом. К настоящему моменту на нем числится девять эпизодов мошенничества, одно из которых закончилось трагически. Два года назад в Самаре мать-одиночка Кузнецова Светлана Михайловна после общения с этим проходимцем лишилась квартиры, всех своих сбережений и покончила жизнь самоубийством, оставив после себя трехлетнюю дочь. Она сейчас в детдоме. Другой родни у нее нет.

Это стало последней каплей. Слова Николая об осиротевшей малышке подействовали на девчонок как спусковой крючок. Надежда разъяренной фурией набросилась на своего жениха, вцепившись ему в глотку, а Варька опять схватилась за сковороду, явно желая еще разок добавить этому уроду, но я был начеку и успел вовремя ее перехватить, а оперативники Коростылева кинулись спасать брачного афериста, с трудом оторвав Надю от ее полузадушенной жертвы.

– Упаковывайте его и в машину, – распорядился майор. – Заявление на него будете писать? – спросил он Надю.

– Буду.

– Тогда поедете с нами. В отделении оформим.

– А с ними как? – кивнул Михаил на нас с Варварой, защелкивая наручники на Эдуарде.

– Пока никак. Куда они денутся? Если потребуется, всегда успеем показания с них снять, – хмуро буркнул майор.

Да, Александру Сергеевичу можно лишь посочувствовать. Только дал нам с Варькой вместе с паспортом свободу (и шести часов с того светлого момента не прошло), а мы уже в историю вляпались.

– Ну что ж, операция «Писец для Казановы» прошла успешно и без потерь, – резюмировал я, как только команда Коростылева с брачным аферистом и Надеждой удалились.

– Без потерь, говоришь? – Варвара сдернула со стола ватман. – А это что?

– Ой… срочно переименовываем. Операция будет называться «Писец для полировки».

Послание «духа» отпечаталось на столе глубокими бороздами. Не отрегулировал я глубину проникновения своего пальчика в ватман.

– Ну и что делать будем? – мрачно спросила Варька, поигрывая сковородкой.

– Есть идея.

– Излагай.

– Здесь у нас живет классный художник, и если он правильно подберет краски…

– Сколько раз сегодня я обещала тебя убить?

Ну вот, и опять я от нее удираю. А ведь она уже со сковородкой за мной гоняется. Агрессия растет. Гормон бушует. Надо срочно заканчивать расчеты. Тогда даже если и догонит, то не страшно. Уж я-то знаю, как гасить взбесившийся гормон…

11

– Так точно, товарищ генерал, подключили все возможные каналы. Работаем по всем направлениям. В квартире ученого мы сняли кучу отпечатков пальцев. Все они принадлежат самому ученому, его внучке и сыну. Взяли из предметов личной гигиены образцы ДНК, так что опознание в случае чего затруднений не составит. Никаких записей на электронных или бумажных носителях не обнаружено. Весь хлам от старой бытовой техники из его мастерской вывезен и сейчас изучается нашими специалистами. По предварительным данным он выпаивал из электронных плат отдельные детали, чтобы использовать их в своей конструкции. В основном только аналоговые элементы. Диоды, тиристоры, транзисторы, резисторы, конденсаторы, катушки индуктивности. Список этих деталей уже составлен, но полный ли он, мы не знаем. Судя по словам внучки ученого, она пару раз заставала его выносящим подобный электронный хлам на помойку, а взамен потом приносил новый. Где он доставал этот хлам, мы сейчас выясняем, но его также частенько видели в магазине радиодеталей. Похоже, не все, что надо, он находил в старье и, как только получал пенсию, сразу докупал необходимое в магазине. К счастью, расплачивался карточкой, так что список купленных деталей у нас есть. Еще внучка ученого рассказала, что он что-то переделывал в пульте от старого телевизора. Это означает, что в его конструкции должен быть соответствующий приемный чип… Что он из этих деталей мог собрать? Специалисты разводят руками. Все что угодно, говорят. Из такого набора можно собрать любую мозаику, но вряд ли сам телепорт. Скорее всего, собранная им электроника управляла чем-то, что непосредственно осуществляло переброс материи. Но что это, никто не знает. Так что нам кровь из носа нужен сам ученый… Что мы планируем? Дальнейшие поиски, исходя из предположения, что господин Кремень, настраивая свой портал, действовал не наобум, а имея в виду какое-то конкретное, с его точки зрения безопасное, место. Таких мест немного. Он коренной москвич, трудяга. Из столицы почти никуда не выезжал. Только в служебные командировки от предприятия. Их было немного, Питер, Калуга и Рязань. В отпуск обычно ездил с семьей в Алушту и Анапу. Как правило, не по путевкам, а дикарем. Во всех этих городах сейчас работают наши группы. Еще расклеили по Москве листовки, дали объявления в газеты и на центральные каналы телевидения. Пока все безрезультатно. С родственниками работаем. Всю ближнюю и дальнюю родню прочесали. Упор, разумеется, делаем на ближнюю. На сотрудничество идут охотно. Особенно его сын и внучка. Видят, что мы работаем без дураков, и в лепешку готовы расшибиться, чтоб помочь нам его найти… Нет, никакого притворства. Похоже, классный был старикан. Они его очень любят. Особенно внучка… Наблюдение установили. За сыном и его квартирой наружка, а за внучкой и так есть кому присматривать… – Полковник усмехнулся. – Да тут один кадр, из моих архаровцев, к ней чувствами воспылал. Постоянно около нее крутится. Сочетает полезное с приятным подлец!.. Нет, ночью наружка. На ночь она его не пускает. Как он хвостиком ни вилял, собачьи глаза ни делал, все впустую. Правильно девочка воспитана. Недаром у нее фамилия Кремень… Нет, он ей изначально представился сотрудником полиции, и мы сочли, что данную легенду лучше не менять. Да… да… я ему скажу. Будет сделано, товарищ генерал.

Полковник положил трубку, посмотрел на переминающегося с ноги на ногу капитана.

– Все слышал?

– Так точно.

– Догадываешься, что он просил тебе передать?

– Усилить нажим и прорваться к объекту наблюдения в койку, так как скулить у нее по ночам под дверью как побитая собака недостойно российского офицера! – браво отрапортовал капитан.

– Не угадал. Он посулил, что если ты, не имея серьезных намерений, сделаешь с Галиной именно то, что только что сказал, то вылетишь с работы с приличным ускорением. Пообещал лично дать тебе хорошего пинка. Все понял?

– Так точно.

– Тогда вперед, утешай дальше внучку. Веди душещипательные беседы. Все выясняй. Вплоть до того, в какие игры она с дедом в детстве играла. Может, что-нибудь толковое вспомнит. Формулы там какие. Из тех, что ее дед писал. Мало ли, вдруг в памяти зацепилось?

– Разрешите исполнять?

– Исполняй.

Очень довольный таким поворотом событий капитан выскочил из кабинета. Намерения у него в отношении внучки ученого были самые серьезные, так что угрозу генерала воспринял чуть ли не как индульгенцию или спущенный сверху карт-бланш…

* * *

Этот день закончился достаточно мирно. Варьке скоро надоело гоняться за мной (молодое, здоровое тело лихо уворачивалось от ее сковородки), и она, всклокоченная, распаренная, удалилась в ванную, кинув на прощанье загадочную фразу:

– Я так и не поняла, есть в этом доме мужик или нет?

А когда она оттуда вышла с еще влажными волосами в соблазнительном халатике, накинутом явно на голое тело, я гордо сказал: «Есть!» – и продемонстрировал ей только что отремонтированную дверь, выбитую перед этим бравыми вояками ОМОНа. К счастью, косяк уцелел, и ремонт много времени не занял. Варвара с трудом удержалась, чтоб не сплюнуть, и пошла на кухню мыть посуду. А я, чтобы подтвердить звание настоящего мужчины, пошел чинить антенну. Дело, как и предполагал, оказалось в ней. Вернее, в какой-то сволочи, прокравшейся на наш двор и с корнем вырвавшей кабель из тарелки «Триколор ТВ». Это мне не понравилось. Я взял данный факт на заметку, восстановил соединение кабеля с антенной и пошел подлизываться к Варьке, но на полдороге передумал. Лучше еще раз по основным положениям телепорта пройдусь. Вдруг найду зацепку и разгадаю тайну встречного потока времени? А Варвара… Черт! Вот как девчонке объяснить, что меня к ней тянет не меньше, чем ее ко мне, но элементарное чувство порядочности не позволяет пока переступить черту?

А на следующий день с утра пораньше началась война. Она пришла в наш дом с Надеждой, ее родителями и сотней тысяч рублей, которые они чуть не насильно всучили Варваре в благодарность за спасение своего любимого чада из лап прожженного авантюриста. Подружка Вари, видать, не жалела красок, рассказывая им про наш дикий спиритический сеанс, а тут еще в подтверждение ее слов доказательство – жуткое послание, начертанное «призраком» прямо на столе, и теперь их благодарность просто не имела границ. Варька честно пыталась от этих денег отбрыкнуться. Совесть не позволяла брать такие деньги со своих, что мне очень понравилось. Однако ранние гости были непреклонны и, торопливо откланявшись, поспешили удалиться, оставив тоненькую пачку пятитысячных купюр на столе.

– Чувствую, они теперь всех потенциальных женихов своей дочурки сюда на утверждение таскать будут, – хмыкнул я, поднял глаза на Варю и понял – дело плохо.

Глазки девчонки подозрительно поблескивали, на губах играла загадочная улыбка. Почти такая же загадочная, как у Джоконды, но я ее с ходу разгадал. Шебутная девчонка уже мнила себя великим экстрасенсом. Таким великим, что Вольф Мессинг ей в подметки не годился, и она уже мысленно примеряла лавровый венок к своей рыженькой головке.

Угадал. Воодушевленная первым успехом девчонка честно поделила первую добычу: тридцать процентов мне, тридцать себе, остальное в фонд развития. Фондом оказалась жестянка с ее сережками и ожерельем в верхнем ящике допотопного комода, сработанного еще до исторического материализма (в начале прошлого, а может, даже позапрошлого века). Затолкав туда сорок тысяч, это чудо в перьях объявило об открытии салона «великой ясновидящей, потомственной целительницы, святой Варвары». Мне в ее салоне отводилась роль персонального телохранителя и, как всегда, всего остального.

– И с какого боку ты святая? – как можно мягче спросил я, убирая свою тридцатку в карман. Отлично. Теперь смогу отдать долги. Сегодня же с ее дядькой рассчитаюсь.

– Тебе показать? – уперла кулачки в бока Варвара.

– Верю, верю, – поспешил я поднять руки, – святая со всех сторон. Просто, прости уж за прямоту, звучит не совсем скромно.

– А как мне себя еще называть? Осоченской Варварой?

– Ладно, хочешь быть святой – будь ей! А что насчет потомственной целительницы?

– Все мы от Адама и Евы, так что хоть одна целительница в моем роду наверняка есть! – заявила авантюристка.

– И потянутся в твой салон хворые и убогие. Как лечить будешь? Наложением рук?

– Ага. Помашу ими, почищу хворым карму.

– А заодно карманы?

– За кого ты меня принимаешь? Я ж только для вида руками махать буду. По-настоящему лечить будешь ты, а я буду руководить процессом. Я типа медиум, а ты индуктор.

– Индуктор! Ты что, больных электрошоком лечить собралась? Может, все-таки перципиент?

– Это еще что за хрень?

– С тобой все ясно, ясновидящая. Ни хрена не знаешь! И кстати, я лечить людей не умею. Ни наложением рук, ни наложением ног.

– Да ты и не пытался!

– И не собираюсь. Так что этот пункт из перечня услуг можешь смело вычеркивать.

– Тогда будешь мысли читать.

– Ага, и азбукой Морзе тебе передавать. Пи-пи-пи…

– Совсем не обязательно. – Варька покосилась на исчерченную «посланием Светланы» столешницу.

– На всех клиентов у нас столов не хватит, – сразу пресек я возможные поползновения. – В один момент вылетим в трубу.

– Ага! А говорил, что мысли мои не читаешь.

– Да все твои мысли у тебя на лице написаны.

– У меня на лице никто ничего не писал! Это ты тут на столах чужие мысли своим корявым почерком выдаешь. Мог бы, кстати, и поаккуратнее писать.

– Не мог. С грязнописанием у меня всегда были проблемы. Сейчас еще ничего. Видела бы ты мои каракули, когда я учился в начальных классах. Все страницы в кляксах!

– В кляксах? – изумилась Варька.

Блин! Вот так на ерунде и прокалываются. Даже во времена моего отрочества шариковых ручек еще не было. Вот чернильницы-непроливайки и деревянные ручки со съемными стальными перьями на торце были…

– Родители заставляли меня перьевой ручкой писать, – вывернулся я. – К аккуратности приучали.

– У них ничего не получилось.

– Да, полное фиаско. Однако подведем итог. Лечить людей ты не умеешь, мысли читать тоже, в будущее вообще лучше не заглядывать, так как этого я тоже делать не умею. Следовательно, на вывеске твоего салона будет начертано всего два слова – «Святая Варвара». – Я окинул взглядом ладную фигурку Вари. – А давай напишем «Мощи святой Варвары». Богомольцы толпами повалят. Секту организуем.

– Тьфу! Я тебя когда-нибудь все-таки убью! Что ж ты все мои идеи рушишь? Знаешь, как мне надоело за швейной машинкой горбатиться?

– Я думал, тебе нравится.

– Мне нравится оригинальный наряд скроить и на себя его пошить, картину для души нарисовать, а вот с утра до вечера за копейки, согнувшись в три погибели…

– Понял, виноват, сдаюсь, – поднял руки я. – Но только, Варенька, давай решать этот вопрос серьезно. Взвесим все «за» и «против».

– Давай.

– Начинаем взвешивать. Я говорю о минусах твоей идеи, ты о плюсах. Я нападаю, ты защищаешься. Договорились?

– Договорились.

– Итак, первый минус. Мой телепатический талант довольно не стабильный. Я за всю свою сознательную жизнь лишь дважды влез в чужую голову. Ту самую, которую ты вчера чугунной пентаграммой благословила.

– Лиха беда начало, – отмела возражения Варвара. – Дальше процесс легче пойдет.

– Ты авантюристка, – вздохнул я. – Хорошо, тогда еще один аргумент против салона. Как я тебе информацию передавать буду?

– Я уже все продумала. Мы просверлим в стене дырочку, сунем туда видеокамеру, ты будешь сидеть в соседней комнате и наблюдать оттуда за клиентами через монитор, читать их мысли и на ушко сливать мне информацию.

– Как?

– Очень просто. У меня в ухе будет ма-а-аленький наушник (дядю напрягу, он достанет), а у тебя около рта будет микрофон. Через него ты мне мысли клиентов будешь диктовать, и я ими их буду поражать, ну и по ходу дела чего-нибудь пророчить.

– В Уголовном кодексе Российской Федерации есть такая статья – мошенничество, – задумчиво сказал я.

– Мошенничество – это когда обманывают клиента с целью обогащения, – авторитетно сказала Варя, – а мы клиентов обманывать не будем. Мы будем честно обогащаться.

– Тьфу!

– Чего плюешься? Мне одной за такие деньги как минимум три месяца за швейной машинкой надо горбатиться, а вдвоем мы их за пару часов отбили!

Ну вот что с ней делать? Совсем головой не думает девчонка.

– Варь, засыпаться не боишься?

– Так ты ж рядом, чего бояться?

Ее вера в великого меня просто умиляла. Непонятно только, почему до сих пор не обожествила? Пора бы уже на колени и с воплями «аллилуйя!!!» начинать бить поклоны, а она вместо этого пытается бить меня. Три дня назад шортами, вчера сковородой. Прогресс налицо.

– Ну хотя бы славы.

– Чем больше славы, тем больше денег. Опять же слава – это так приятно!

– А если на «Битву экстрасенсов» пригласят?

– Скажу, что занята серьезными делами, нет времени всякой ерундой заниматься. Прямо в объективы телекамер, – скорчила зверскую мордашку Варька, – на весь мир скажу!

– А если этот мир тебя не поймет? Народ жаждет хлеба и зрелищ. Тут же подзуживать начнут. Скажут, испугалась.

– Тогда… – Варвара замерла, и, судя по загоревшимся глазам, ее осенила очередная идея. – Тогда мы организуем частное детективное агентство! Будем преступников ловить!

– Ага. И сдавать их твоему дяде Саше. Он будет ждать их у входа в полицейский участок с ремнем наготове. Зачем ему ремень, не надо пояснять?

– Сейчас кто-то у меня сам ремня огребет. – Вконец разобидевшаяся Варвара уже шарила глазами в поисках чего-нибудь тяжелого, но кровожадным планам экзекуции бедного меня не дал осуществиться звонок со стороны прихожей. – Кого это опять принесло? – буркнула раздосадованная девица.

– Варвара Степановна, – послышался из-за двери вкрадчивый мужской голос, – я официальный представитель «Южной компании» насчет подписания договора.

– Южная сторона, раздельные удобства, большая кухня плюс четыре комнаты с суммарной площадью не менее ста квадратных метров? – строго спросила Варя, не спеша открывать дверь.

– Да куда вам столько? Вы же понимаете, что это несерьезно! – заволновался официальный представитель.

– Серьезнее некуда. Я консультировалась у юристов. Все права на моей стороне. Вы обязаны обеспечить меня жильем не меньших размеров. Предоставляемая мне в качестве компенсации жилплощадь может корректироваться только в сторону увеличения. Кроме того, я художник и мне нужна хорошо освещенная мастерская…

– Но вы поймите, на одного человека…

– Ваши данные устарели. Уже на двух человек! Кроме того, я скоро выйду замуж и собираюсь нарожать своему избраннику как минимум футбольную команду, – в упор глядя на меня, отрезала Варвара.

Намек был такой прозрачный, что не понять его мог только идиот. Черт, как же мне надоело включать дурака и делать вид, что ничего не понимаю!

– Плагиат, – с трудом выдавил я из себя (чертовы принципы!), – у Надьки своей фразу сперла. Как не стыдно!

– И рекомендую поспешить, пока мой сосед не раздумал на мне жениться. Если потребует себе отдельную квартиру, будет сильно дороже! – весело крикнула Варвара, явно наслаждаясь моим обалделым видом.

Вот шельма! Да она же развлекается. И похоже, ей удалось вогнать меня в краску.

– Решение таких вопросов не в моей компетенции, – послышался из-за двери обиженный голос представителя «Южной компании».

– В таком случае до свиданья, – помахала ручкой невидимому собеседнику Варька, – будем ждать более компетентного сотрудника.

Я подошел к окну, проводил взглядом разобиженного сотрудника, уже закрывавшего за собой калитку.

– Лихо ты его. У тебя что, дом под снос?

– Ага. «Южная компания» через полгода здесь высотку строить собирается. Жилье эконом-класса. А я взамен своей развалюхи требую элитное. Как думаешь, дадут?

– С твоим напором непременно. Догонят и еще добавят. – Сгоревший дом неподалеку, вырванный из тарелки антенный кабель… – Варя, тебе газ и свет еще не отрубали?

– Нет, и вряд ли будут, – уверенно сказала девушка. – Ты ведь насчет моих соседей-погорельцев подумал?

– Да ты сама уже неслабый экстрасенс, – хмыкнул я, – мысли мои влет читаешь.

– Да, я такая! – гордо сказала Варька. – И можешь не волноваться. После того пожара дядя Саша напряг свои связи в прокуратуре, и они этой «Южной компании» такую сладкую жизнь с кучей проверок и предъяв устроили, что те взвыли и, хоть поджог не доказан, обязались погорельцам выделить квартиру. У них дом на Ленинградке через три месяца сдается. Я, кстати, там себе квартирку и присмотрела. Четырехкомнатную. А они, жадины-говядины, не хотят ее отдавать.

– Действительно жадины, – откровенно любуясь девушкой, закивал головой я, и рука сама собой потянулась, чтобы задернуть шторы и создать, как говорила моя Галка, в комнате интём, но тормознула на полпути.

Мое внимание привлек притормозивший у калитки нашего двора фургон с яркой надписью «ТВ». Оттуда посыпались операторы со штативами, камерами и прочей телевизионной аппаратурой. Командовала этим парадом востроносая, худощавая мадам лет тридцати с замашками Вассы Железновой.

– Варь, а твоя Надька не болтушка?

– Еще какая. А это ты к чему?

– К тому, что пришла твоя минута славы.

– Да о чем ты?

– Все о том же. Слава уже стучится в твою дверь. Рекомендую от нее свалить куда подальше. Или убежать. Или, на худой конец, молчать как партизан. Поверь, так будет лучше.

Нетерпеливый звонок в дверь заставил девушку подпрыгнуть.

– Местное телевидение, – послышался со стороны прихожей энергичный женский голос. – Варвара Степановна, нам бы очень хотелось взять у вас интервью. Вы не уделите нам несколько минут своего драгоценного времени?

Лицо Варвары расцвело, грудь расправилась, носик медленно, но верно пополз вверх, и я понял – все пропало. От меня теперь ничего не зависит. Как скажет эта маленькая авантюристка, так и будет!

– Варька, не вздумай… – слабо вякнул я. – Не забывай – чем выше нос, тем видней козюльки.

– Хочешь остановить великую меня?

– Правильно твой дядя сказал. Мало тебя в детстве пороли. Попробуй только обо мне что-нибудь ляпнуть, – погрозил я девчонке кулаком. – И вообще меня здесь нет.

С этими словами я юркнул в свою спальню и плотно закрыл за собой дверь…

А на следующее утро нас посетил майор, и началось! Разнос был такой, что стекла в окнах дребезжали. И хотя орал Александр Сергеевич на Варьку, смотрел как на врага народа почему-то на меня. Очень уж его впечатлило интервью племяшки, которое показали накануне вечером по каналу «Осоченск ТВ». И чего мы только не выслушали за эти полчаса. И дрянная девчонка с куриными мозгами, и… Впрочем, нет смысла перечислять все эпитеты, которыми он наградил свою племяшку, а под занавес, когда запал слегка угас, соизволил-таки поделиться чисто правовой информацией. И по этой информации выходило, что ни частного детективного агентства, ни салона по оказанию магических услуг населению нам не видать как своих ушей. Оказывается, сотрудники частного детективного агентства обязаны иметь за своими плечами как минимум трехлетний стаж работы в правоохранительных органах, а о салоне и говорить нечего. Гадалки и прочие волхвы вообще находятся вне правового поля. Исключение составляют лишь народные целители. Но чтоб получить соответствующую лицензию, они должны пройти драконовскую комиссию, состоящую из целого сонма медицинских светил.

Я, слушая его, только удрученно кивал и поддакивал, изредка вставляя фразы типа «а я ей говорил», но майор мне почему-то не верил. А когда он закончил нас воспитывать, Варька добила его невинной просьбой поделиться с ней всякими шпионскими штучками-дрючками. Ей много не надо. Всего один незаметный радионаушник и ма-а-аленький радиопередатчик, чтоб в этот радионаушник чего-нибудь через эфир в ухо шептать. Александр Сергеевич с минуту отдувался, явно обуздывая организм, а потом пообещал кое-кому обязательно дать в ухо, если этот кое-кто дурью маяться не кончит. Решив, что на этом воспитательный процесс закончен, я вернул ему долг и сразу понял, что поспешил. У майора тут же возник вопрос «откуда деньги?», и Варька с гордостью ему сказала: «Это наш первый гонорар. Сто кусков за два часа подняли!» Лучше бы она молчала!

В течение следующих полутора часов мы получили от Александра Сергеевича дополнительный объем информации о своих персонах, и вся она была очень нелестная, и, когда майор удалился, на прощанье громко хлопнув дверью, Варвара констатировала:

– Мы остались без технической поддержки. Шпионских штучек-дрючек он не даст. Слушай, ты вроде хвастался, что в электронике сечешь?

– Не буду! – тут же пошел я на попятную.

– Что не будешь?

– Штучки-дрючки делать не буду! Твой дядя прав. Это сплошная авантюра.

– Все ясно. Трепло ты, а не электронщик.

– Я трепло?

– Ты трепло!

– Да я…

– Слабо́ тебе такую хрень заделать!

– Это мне слабо́? Да я еще студентом такие прибабахи делал, что ни один препод не прочухался. Ни разу не поймали! Все семестры был в загуле, а экзамены сдавал на пять!

Короче, менее минуты перепалки – и я уже в доказательство своей электронной крутизны пообещал этой курносой кнопке состряпать такой шпионский прибабах, что Джеймсы Бонды всего мира от зависти удавятся. Пообещал и сразу понял, какую глупость совершил. Господи, да что со мной творится? Ведь понимал, что меня тупо берут на слабо́, и все равно повелся. Похоже, вместе с телом помолодели и мозги. Стали такими же безрассудными и дурными, как в студенческие годы. Черт! И что же теперь делать? А если…

– В каком наряде будешь принимать клиентов? – сердито спросил я.

– В каком смысле? – не поняла Варвара.

– В прямом. Рекомендую старорусский стиль. Сарафан и обязательно кокошник.

– Щас вот, размечтался!

– Не щаскай! Кокошник – это производственная необходимость. Я в него антенный контур спрячу.

– А ты экзамены в кокошнике сдавал? – ехидно спросила Варька.

Уела. Вот чертова девчонка. Вмиг просекла, что к чему.

– В галстуке.

– А я клиентов буду принимать вот в этом, – девчонка выудила из комода жемчужное ожерелье, – туда свою антенну и пихай. Только ожерелье не повреди. Оно мне от мамы осталось.

Облом. Придется все-таки браться за дело. Так, здесь главное миниатюризация. А это значит минимум самых крохотных деталей. А что может быть проще примитивного детекторного приемника, присобаченного к капсуле дешевого китайского наушника? Да ничего. Приемник будет на одном транзисторе. КТ3130 подойдет. Коэффициент усиления приличный, размеры микроскопические. И никаких электронных плат. Монтаж только объемный. По окончании эпоксидкой залью. Вторичную обмотку прямо на наушник намотаю. Провод от релюшки РЭС-10 подойдет. Вот с батарейкой, правда, проблема. Если, скажем, на три часа непрерывной работы рассчитывать, то она, зараза, большую часть объема всей конструкции займет. Опять же съемная должна быть, чтоб батарейки легко можно было менять, не нарушая целостности остальной конструкции. А это значит…

– Чижик, ко мне!

– Блин! Я тебе что, собачка?

– Размечталась. До собачки тебе еще расти и расти. Собачки, они послушные. А ты скорее кошка… – Я бесцеремонно подтащил Варьку к себе и, чтоб не нагибаться, сел на диван. Девчонка тут же перестала брыкаться и замерла в радостных ожиданиях, но я их не оправдал. Развернув ее к свету, отодвинул в сторону рыжий локон волос и начал рассматривать ушную раковину.

– Ты сегодня уши мыла?

– Издеваешься? – вскинулась девчонка.

– Вроде мыла, – вздохнул я. – Но почему они у тебя такие маленькие?

– Мама с папой такие сделали.

– Недоработочка с их стороны. Даже ухватиться не за что. И как я в такую маленькую дырочку свой аппарат воткну?

– Это ты сейчас о чем? – насторожилась Варька и на всякий случай выскользнула из моих рук.

– Да все о том же. О твоих шпионских штучках-дрючках. А ты о чем подумала, бесстыжая?

– Ну ты наглец!

– Твоя школа. Так, давай о деле. В городе есть приличный магазин радиодеталей? Не радиотоваров, а именно радиодеталей?

– Есть. Напротив завода радиоэлектронной аппаратуры. Завод в нем свои неликвиды продает.

– Доставай из закромов наш фонд развития. Пошли отовариваться.

– Сколько брать? – оживилась девушка.

– С учетом того, что я пока что гол как сокол, а в доме даже приличного паяльника нет, не говоря уже о других инструментах, бери все, а там как получится.

– Какой-то накладный бизнес получается, – сморщила носик Варька.

– Это нас за него пока еще не били, – успокоил я девчонку.