Текст книги "Ангелы Миллениума. Игрушка на удачу"

– Убью!!! – Кулак Валентина, нокаутировав воздух, потянул за собой тело и заставил его скатиться с кровати. – Бр-р-р… – потряс юноша головой, – приснится же такая хрень!

За окном уже вовсю светило солнце. Стажер еще раз потряс головой, потер глаза кулаками и рывком поднялся.

– Так, пора за дело. У меня сегодня законный выходной и соответственно бездна времени. Что я на сегодня запланировал? Правильно. Предки Пашки.

Со стороны гостиной до юноши донесся странный щелчок, заставивший Валентина выдернуть ПМ[2]2
  ПМ – пистолет Макарова.


[Закрыть] из-под подушки. «Что это там у меня щелкает? Нечему там у меня щелкать», – решил стажер, крадучись вышел в коридор и бесшумно скользнул в сторону гостиной. Она была пуста. Никого постороннего в ней не было. Валентин профессионально, как учили, просканировал взглядом помещение в поисках изменений в обстановке. Изменение было только одно. Задняя дверца игрушки, ранее заклиненная намертво, теперь была приоткрыта.

– И тут Китай, – хмыкнул юноша, убирая оружие в ящик компьютерного столика, и двинулся в сторону ванной. – Душ, легкий завтрак – и за дело! – скомандовал он сам себе, открывая кран.

По телу ударили ледяные струи, разгоняя остатки сна…

3

Телефон звонил так сердито и настойчиво, что Валентин сразу понял, кому не терпится с утра пораньше вытрясти из него душу, а потому выскочил из ванны в чем мать родила и поспешил схватиться за трубку.

– Ну что, жених, готов к труду и обороне?

– Дашка, – просипел в трубку стажер, старательно изображая из себя умирающего лебедя. – Сегодня – никак.

– Что значит «никак»? – напористо спросила девица. – Ты что, хочешь, чтобы я осрамилась перед Стасом? Я – твой куратор, ты – мой ученик. Изволь слушаться!

– Дашка, я буду твоим самым послушным учеником, – взмолился Валентин, – но попозже. Сейчас – никак!

– Все-таки нахрюкался. И не стыдно? Как можно на поминках…

– Так это уже после поминок, – начал фантазировать пройдоха. – Я ж два года друзей не видел. Мы потом в кабачок с ними зашли и…

– И помянули дополнительно, – вздохнула понятливая Дашка. – Ладно, пей рассол. Сегодня, так и быть, занятия по облегченному варианту. До конца дня пройдешь троллей, эльфов, гоблинов и гномов. Завтра утром проверю.

– Тебе бы в инквизиции работать, – простонал юноша.

Из недр трубки до него донесся легкий смешок и короткие гудки.

– Вот не было печали.

Валентин прошлепал к окну, вскрыл замаскированный под подоконником сейф и вытащил из него солидный талмуд, выданный ему Абрамом Гедеоновичем под честное слово. Слово, правда, было подкреплено подпиской о возмещении убытков в размере астрономической суммы за любую порчу или, не приведи Господи, потерю. Валентин почесал затылок, затолкал талмуд назад и решительно сдернул с полки Энциклопедию сверхъестественных существ Кирилла Королева.

– Обойдемся ширпотребом. – Стажер кинул книгу на компьютерный столик и поспешил обратно в ванную комнату завершать туалет.

Приведя себя в порядок, Валентин поглотил легкий завтрак, состоящий из омлета и чашки кофе с бутербродом, после чего начал собираться в дорогу. Привычно застегнув на себе кожаные ремни, он выдернул из ящичка компьютерного столика пистолет, засунул его в кобуру под мышкой и натянул на себя сверху просторную джинсовую куртку, замаскировав оружие.

– Так, что мне еще с собой потребуется? – Юноша похлопал себя по карманам. – Удостоверение здесь, ключи от квартиры здесь, мобильник… вроде все…

Взгляд его упал на игрушку. Повинуясь импульсу, стажер взял ее в руки и, присмотревшись внимательней, заметил, что задняя дверца «ауди» висит уже на одной петле, свесившись так, что край ее коснулся постамента.

– Надо все-таки с тобой разобраться… – Юноша затолкал игрушку в целлофановый пакет, закинул туда же энциклопедию. – Ну, теперь точно все.

Он еще раз похлопал себя по карманам, и как только рука нащупала мобильный телефон, понял, что кое-что все-таки забыл. Чтобы Дашка так просто оставила своего ученика в покое до завтрашнего утра? Да ни за что! Стажер переключил все звонки с городского телефона на свой мобильный и поспешил к выходу.

Добравшись до стоянки, Валентин приветственно махнул рукой сонному после ночной смены охраннику, запрыгнул в свою «ниву», кинул пакет на переднее сиденье рядом с собой и завел мотор.

– Итак, разберемся сначала с Пашкой. Тут главное – на моих предков не нарваться. Обязательно затащат к себе и начнут приставать с расспросами.

Внезапная смена профессии папу и маму Валентина напугала, и они до сих пор пребывали в шоке. До армии Валентин жил с родителями на другом конце города рядом с тридцать девятой школой, которую он заканчивал вместе с Бахметьевым. Его друг жил в соседнем подъезде того же дома со своими дедушкой и бабушкой, которые воспитывали его практически с младенчества. Родители Пашки погибли в авиакатастрофе, когда ему было всего три года. А вот теперь и он за ними ушел… Стажер тряхнул головой, отгоняя горькие мысли, и повернул ключ в замке зажигания.

– Ладно, навестим дядю Влада и тетю Машу. Надо подбодрить стариков, а заодно кое о чем расспросить. – Машина тихо заурчала, плавно вывернула со стоянки и, набирая ход, понеслась в сторону центра города.

Дорога до родного дома много времени не отняла. Через двадцать минут он уже был на месте. Взлетев на третий этаж, юноша немного помялся у двери, мысленно прикидывая, что скажет предкам Пашки, а затем, решившись, надавил на кнопку звонка и с удовлетворением услышал шаги в прихожей. Кажется, ему повезло. Они дома. Дверь открылась.

– Тетя Ма…

Валентин замер. На пороге перед ним стояла абсолютно незнакомая женщина в домашнем халатике.

– Вы к кому? – спросила она.

– К тете Маше… э-э-э… к Марии Николаевне Бахметьевой.

– Она здесь не живет.

– То есть как не живет? – опешил Валентин. – А ее муж, Владислав Васильевич, дома?

Женщина отрицательно покачала головой:

– Эту квартиру купила я. Бахметьевы здесь с прошлого года не живут.

– А вы не могли бы мне сказать, куда они переехали?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не знаю точного адреса.

– Но если вы купили ее у Бахметьевых, то…

– Я приобрела эту квартиру через риэлторскую контору и ваших Бахметьевых ни разу в жизни не видела. Правда, я слышала от соседей, что они купили себе дом где-то на Волынинских двориках…

– А где это?

– Ну что вы… – укоризненно протянула новая хозяйка квартиры, – это же новая рамодановская Рублевка.

– Меня два года в Рамодановске не было.

– Тогда понятно. Волынинские дворики недавно организовали. Там сейчас такая стройка развернута! Элитный поселок. Двадцать километров от Рамодановска. Дорогу на Новолипеево знаете?

– Конечно.

– Ну вот. Не доезжая двух километров до Колонтаевки, это деревня такая…

– Я в курсе.

– Вот не доезжая ее – увидите этот поселок, а уж который там дом занимают ваши знакомые, извините, не знаю.

– С этим я теперь и сам разберусь, язык до Киева доведет. Спасибо вам большое.

– За что?

– За информацию, – улыбнулся Валентин.

– Не за что. Удачи вам, молодой человек, – улыбнулась в ответ женщина и даже дружелюбно махнула ручкой вслед прыгавшему через две ступеньки вниз Валентину.

4

Солнце было уже высоко, когда он наконец добрался до Волынинских двориков. Строящийся элитный поселок развернулся посреди соснового бора вдоль берега живописного лесного озера. К поселку от основного шоссе была проложена аккуратная асфальтовая дорожка, по которой медленно ехал юноша, внимательно разглядывая богато отделанные коттеджи. Часть из них еще строилась, где-то только начинался нулевой цикл, а кое-где уже завозили мебель и готовились отпраздновать новоселье. Дом родителей Пашки оказался в самом конце поселка. Валентин сразу понял, что у цели, увидев окружающий двухэтажный дом невысокий деревянный забор из штакетника с калиткой, закрывающейся на обычную деревянную щеколду. Пашка именно так и описывал свой будущий дом: без высоких каменных заборов и цепных псов. Все как в обычной деревне. Около калитки стоял навороченный джип, из недр которого бухала музыка, распространяясь по округе через распахнутые настежь двери, а со стороны дома до Валентина донеслись взволнованные голоса дяди Влада и тети Маши, спорящих о чем-то с тремя амбалами, головы которых Валентин мог лицезреть над палисадником прямо с водительского сиденья. Стажер притормозил около джипа, неспешно покинул машину, одернул куртку, заодно поправляя под мышкой кобуру, и двинулся на голоса. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он вошел во двор, – амбалы были одеты довольно респектабельно. При пиджачках, галстуках. Около них стояла худосочная личность в не менее респектабельном костюме с дипломатом в одной руке и кипой бумаг в другой. Дед Пашки, азартно размахивая руками, что-то доказывал громилам, снисходительно смотревшим на него как солдат на вошь. Валентин аккуратно прикрыл за собой калитку.

– Здравствуйте, дядя Влад. Тетя Маша, у вас все в порядке?

Громилы лениво повернули головы в его сторону.

– Никак племянничек пожаловал, – лениво процедил один из них.

– Так, племянник, подожди с другой стороны забора, пока мы не закончим, – небрежно махнул рукой другой амбал.

– Да пусть его, – хмыкнул третий, – поможет манатки собирать. Нам меньше корячиться придется.

– Ой, да это Валечка, – ахнула Мария Николаевна, обессиленно опускаясь на крыльцо.

– Валентин, ты? – выпучил глаза Владислав Васильевич.

– Я, дядя Влад, я… – Спокойно пройдя сквозь толпу накачанных громил, невольно расступившихся перед ним, Валентин обнял дедушку своего друга. – У вас какие-то проблемы?

– Да нет… какие проблемы… на улицу нас выгоняют, вот и все проблемы. Пашка из-за этого проклятого дома погиб, а теперь и нас бомжевать вышвыривают… Бумажки какие-то тычут. Мы ж практически все оплатили, совсем чуть-чуть осталось…

Волна бешеного гнева прокатилась по телу, плеснула в голову, но Валентин диким усилием воли загасил ее. Это было уже профессиональное. Эмоции могут сильно повредить делу.

– Господа, будьте любезны представиться, – повернулся юноша к амбалам.

– Извините, но у нас все по закону, – засуетилась худосочная личность с дипломатом.

– Я, кажется, попросил вас представиться, – нахмурился Валентин.

– Ты сам-то кто такой? – сверкнул золотой фиксой один из амбалов, выходя вперед.

– Валентин Святых.

– Значит, так, убогий, вали отсюда, или…

– Или? – вежливо спросил юноша.

– А парень-то борзой! – Амбал сделал еще один шаг вперед, облегчая задачу стажеру, и занес руку для удара.

– Валечка! – придушенно охнула Мария Николаевна.

Дальнейшие переговоры потеряли смысл. Валентин взмыл в воздух. Амбал рухнул на траву, сраженный мощным ударом ноги в челюсть. Руки двух его подельщиков нырнули в боковые карманы пиджаков, но в лоб одному из них уже смотрело дуло ПМ, в сторону другого Валентин направил раскрытое удостоверение.

– Стоять! ФСБ.

Амбалы замерли. Худосочная личность, испуганно пискнув, присела на корточки и даже прикрылась дипломатом.

– Теперь осторожно, двумя пальцами, так, чтобы я видел, извлекайте свои волыны и кидайте их на землю! – жестко распорядился Валентин. – Одно неверное движение – стреляю. Сначала ты!

Первый пистолет мягко упал на траву.

– Теперь ты.

На землю упал второй пистолет.

– А теперь лапки вверх – и развернуться ко мне спиной.

Амбалы послушно развернулись, задрав руки кверху, худосочная личность повторила их маневр, только сделала это на карачках, выронив со страху дипломат и бумаги.

– Дядя Влад, проверьте карманы вон того придурка, – кивнул Валентин на лежащее в траве бесчувственное тело, – а я пока остальных подержу на мушке.

– Это я вмиг, сынок, – обрадовался Владислав Васильевич и начал суетливо обыскивать своего обидчика.

– Вроде пустой.

– За поясом, за спиной проверьте, – посоветовал Валентин.

Старик с натугой перевернул лежащее навзничь тело, задрал пиджак и извлек из-за пояса ТТ.

– Отлично. Теперь вы их держите на мушке.

– Давненько не держал я в руках оружия. Последний раз, помнится, в армии, – Владислав Васильевич снял пистолет с предохранителя.

– У вас есть прекрасная возможность попрактиковаться в прицельной стрельбе по неподвижным мишеням с расстояния трех метров.

– Слышь, Валентин, а заставь их бежать.

– Зачем? – не понял юноша.

– А чтоб отмазка была. При попытке к бегству…

Амбалы затрепетали, худосочная личность выпала в осадок, потеряв сознание. Испугался и Валентин.

– Э! Дядя Влад, ты особо не увлекайся. Я все-таки при исполнении. Но если дергаться начнут, пали. Идет?

– Идет! – радостно согласился старик.

Валентин убрал удостоверение обратно в карман и, не выпуская из руки пистолета, обыскал бандитов. В том, что они бандиты, юноша не сомневался. Об этом красноречиво говорили характерные зековские наколки на пальцах. Убедившись, что больше у них оружия нет, стажер не без труда отнял у дяди Влада ТТ, которому очень хотелось, чтобы кто-нибудь из амбалов дернулся, аккуратно сложил весь реквизированный арсенал на ступеньку крыльца и только после этого позволил слегка вибрирующим бандитам опустить руки.

– Вот теперь потолкуем.

Присмиревшие амбалы молча смотрели на Валентина, не смея раскрыть рот.

– Лицензии на право ношения оружия.

– Есть, начальник, – оживился один из качков, – у нас все бумажки в порядке. Все честь по чести. Вот смотрите.

Валентин окинул взглядом поданные ему бумаги.

– ЧОП «Страж»… и кого вы охраняете?

– Вон его, – хмуро кивнул второй бандит на лежащую без сознания худосочную личность.

– Кто он такой?

– А мы почем знаем? Нам сказали охранять – вот мы и охраняем, – огрызнулся охранник. – Коллекторная фирма какая-то.

– Дядя Влад, принеси его бумаги.

– Сейчас, сынок.

Старик поднял с земли выпавшие из рук нервного коллектора бумаги и передал их Валентину, который продолжал держать под прицелом переминающихся с ноги на ногу качков.

– Коллекторная фирма «Немезида»… угу… работа по заказу Новолипеевского филиала Ювираструм-банка… – Валентин задумчиво посмотрел на худосочную личность. – Приведите его в чувство. Мне надо с ним поговорить.

Амбалы поспешили выполнить приказание. Пары энергичных пощечин оказалось достаточно. Худосочная личность осоловелыми глазами уставилась на Валентина.

– Какие у вас претензии к хозяевам этого дома? – скучающим голосом спросил его стажер.

– Они не хозяева. Их дом выкуплен за долги…

– Да какие долги?! – взорвался Владислав Васильевич. – Мы практически все в этот дом вбухали, квартиры из-за него лишились, а теперь еще и долги? Валя, не верь им! Нам осталось платить совсем немножко, а тут без нашего ведома наш дом скупают и продают неизвестно кому. Это же бандиты!

– Поаккуратней, – рыкнул один из амбалов.

Валентин поднял на него глаза, и тот тут же заткнулся. Юноша разрядил трофейные пистолеты, высыпав патроны прямо на траву, и швырнул оружие к ногам охранников.

– Значит, так, урки, забирайте эту падаль, – кивнул он на лежащего без сознания амбала. – И уматывайте.

– А-а-а… мои бумаги? – робко спросила худосочная личность.

– Будут тщательно изучены в нашем ведомстве, – успокоил его Валентин. – Вон отсюда!!! – рявкнул.

Худосочную личность как ветром сдуло. Бандиты подхватили своего подельщика и поволокли к джипу.

– У вас все равно ничего не выйдет! – донесся из-за забора петушиный голосок представителя коллекторной фирмы. – Это – копии, оригиналы все у нас!

– Не волнуйтесь, представители нашей фирмы за ними скоро подъедут, – успокоил его Валентин.

– Заткнись, мудила! – Один из бандитов отвесил худосочной личности оплеуху. – Это же ФСБ! Слышь, начальник, а может, полюбовно договоримся?

– Посмотрим на ваше поведение. Проваливайте!

Заурчал мотор. Джип осторожно объехал машину Валентина и помчался к выходу из элитного поселка.

– Ой, Валечка, нам тебя Господь послал! – повисла на шее Валентина Мария Николаевна и разрыдалась на его груди.

– Да, Валентин, – покачал головой Владислав Васильевич, – вовремя ты подоспел. Вот не ждали, не гадали. ФСБ… ну ты молодец. Низкий поклон тебе от нас, стариков. Спасибо. Да хватит тебе причитать, – прикрикнул он на жену. – Собери на стол, Пашу помянем. Валентин его лучшим другом был… а вот на поминках тебя вроде не было… – нахмурил лоб старик, старательно вспоминая.

– Армия, – виновато сказал юноша, успокаивающе поглаживая всхлипывающую женщину по плечу.

– Понимаю.

– Сейчас, Валечка, я огурчиков, помидорчиков из погреба достану… – Мария Николаевна оторвалась от Валентина и поспешила в дом.

Пока она там хлопотала, оперативно собирая на стол, стажер огляделся. Да, это было не то, о чем мечтал когда-то Пашка. Он хотел иметь дом, вокруг которого разбит цветущий сад, несколько плодовых деревьев для разнообразия и кустики смородины, крыжовника, малины… короче, то, что само растет и не требует особого ухода. Место для отдыха и жизни плюс дары природы в виде свежих витаминов, за которыми достаточно просто выйти в сад. Ничего этого не было и в помине. Грядки, грядки, грядки… Старики явно выживали за счет натурального хозяйства.

– Ну и чего мы стоим? Пошли, пошли. – Владислав Васильевич увлек Валентина за собой в дом. – Вот сюда, на кухню. Там у нас уютней. На отделку внутри, знаешь, деньжат не хватает, а вот кухню мы обиходили.

Просторная кухня была единственным жилым помещением в этом здании. Гостиная первого этажа была превращена в склад мебели, вывезенной из прежней квартиры Пашки, а вот на кухне все было по уму. Судя по стоящей у стены кровати, здесь старики и жили. Владислав Васильевич усадил Валентина за стол, на котором уже стояла бутылка перцовки, тарелка с солеными огурчиками и помидорами. Мария Николаевна на плите разогревала картошку.

– У вас здесь и газ есть? – удивился Валентин.

– Теперь тут все есть, – поморщился Владислав Васильевич, – мы, когда здесь строиться начинали, первыми на этих участках были. Уж больно Пашке это место понравилось. Нас уговорил. Давай, говорит, кредит возьмем, землю купим, она тогда тут копейки стоила. Все богатеи в рамодановской Рублевке осесть старались. За двадцать тысяч взяли. Тысяча за сотку. Это Пашка с первой же зарплаты без нашего ведома участок на себя оформил, а уж потом наседать на нас стал. Ну а как нас уломал, взяли кредит. Три миллиона. Под залог квартиры и поручительство его одноклассников.

Старик горько вздохнул, откупорил бутылку. Валентин свою рюмку поспешил накрыть ладонью.

– Дядя Влад, я за рулем. Но клянусь, доберусь до дома – обязательно помяну Пашу.

– Это ты правильно, молоток! Ну а я, пожалуй, выпью. Вот увидел тебя и… разбередил ты мою душу!

Старик наполнил рюмку, одним махом опрокинул ее содержимое в рот и захрустел огурчиком. Мария Николаевна покосилась на мужа, неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала.

– Дядя Влад, а почему вас отсюда выгоняют? – осторожно спросил Валентин. – Я так понял, чтобы погасить кредит, вы квартиру продали.

– Продали, – горько усмехнулся старик. – Без нас продали. Мы ведь, как с Пашей беда случилась, сразу к Валюше Одинцовой и Женьке обратились. Они у Паши поручителями были. Еще на поминках, на сорок дней, помнится. Давай, говорим, мы свою пенсию на вас переводить будем, а сами пока землей проживем, на работу какую устроимся и постепенно все вам отдадим. Ух, как они тогда рассердились. Наотрез отказались.

– Хорошие у Пашеньки были друзья… – Мария Николаевна смахнула со щеки слезу, сняла с огня поджаренную на сале шипящую картошку и начала переваливать ее со сковороды в тарелки.

У Валентина потекли слюнки, и он пожалел, что сегодня за рулем. Под такой ароматный закус не грех было бы и рюмочку пропустить. Тем более что Владислав Васильевич уже наполнил свою и оперативно ее оприходовал, пока не вмешалась жена.

– Ты закусывай, закусывай, – посоветовал он Валентину, стремительно пьянея.

– Обязательно, – вздохнул стажер и навалился на картошку. – Ну а дальше что было? – прошамкал он.

– А дальше плохо было, – печально сказала Мария Николаевна, отнимая у мужа бутылку, из которой он уже пытался налить себе еще. – Женя на себя выплату кредита взял, да выплатить не успел. Убили его. В машину бомбу подложили. А Валечка Одинцова еще раньше, до него умерла. Прямо на собственной свадьбе – вот судьба-то, – пригорюнилась старушка. – А потом к нам пришли из банка. Предъявили постановление суда и выселили нас из квартиры. Вот теперь здесь живем. Без прописки, как бомжи. Пытались перевести кредит на себя, но… – старушка безнадежно махнула рукой.

– Ты представляешь, Валентин, я куда только не ходил. – На скулах Владислава Васильевича заиграли желваки. – Все бесполезно. Глухая стена. На нас, бездомных пенсионеров, кредит не переводят: штампа в паспорте о прописке нет, да и пенсия маловата, чтобы долг… как это… реко… рекон… переконструировать, что ли… тьфу! Язык свернешь! Послабление, короче, чтобы сделать. А сегодня вот пришли эти. Сказали, что готовы нас облагодетельствовать. Подписывайтесь вот здесь, здесь и здесь, все долги прощены, и нам за это еще заплатят. Сто тысяч рублей. Да здесь сейчас одна земля в десять раз дороже стоит! И куда мы потом с этой сотней? Без квартиры, без прописки, без… а? – Владислав Семенович безнадежно махнул рукой. – Одна дорога – на помойку бомжевать. Слышь, мать, накапай мне еще чуток. Когда еще пошиковать придется.

– Подождите, дядя Влад, – тормознул его Валентин. – А вы к отцу Женьки не обращались?

– Да за кого ты меня принимаешь, – обиделся старик. – Его сын и так из-за нас пострадал, почитай, около миллиона за этот кредит выплатить успел, а мы теперь и его отца напрягать будем.

– А вы хоть знаете, кто его отец? – осторожно спросил Валентин.

– Нет, Женя нам никогда не говорил, – сказала Мария Николаевна.

– Понятно… а сам Женя где работал, знаете?

– Это знаем, – оживился Владислав Васильевич. – В том же банке, где мы кредит получали. Он Паше его и помог оформить. Я еще тогда Женю спрашивал: как тебе, первокурснику, удалось в такое теплое место пристроиться? Женька ведь на экономический факультет в какой-то вуз поступил. Так он полчаса ржал, как ненормальный. Что уж его так насмешило, не знаю. Потом сказал: я, говорит, им сделал такое предложение, от которого они не смогли отказаться.

– Ясно… – Валентин грустно вздохнул. Старики не знали, что отец Жени был один из совладельцев банка, выдавшего им кредит. – …Сделаем так. Если сюда еще кто заявится, срочно звоните мне вот по этому номеру… – юноша продиктовал номер своего мобильного телефона, – …но я надеюсь, до этого не дойдет. Постараюсь все уладить раньше.

– Господи, какие все-таки у Паши друзья… – Глаза Марии Николаевны наполнились слезами. – Что ты, что Женя, что Валюня Одинцова. Ты знаешь, они даже спорили, кто из них будет выплачивать кредит. Валюша тогда на поминках сказала: я ваш кредит выкупаю – вот за эту игрушку три миллиона хватит? Сцапала со стола макет и на меня смотрит. А Женя тогда сказал, как отрезал: тебе – макет, мне – выплата кредита. У тебя ж свадьба на носу, ты что, забыла?

– Стоп, какой еще макет? – не понял Валентин.

– Вот этого дома треклятущего! – прорычал Владислав Васильевич. – Что-то вроде игрушки на подставке. Ну, знаешь, которые дети собирают. Картинку на картонку наклеивают, потом на кусочки разрезают и в россыпь продают, а потом ту же фигню обратно собирать надо. Название у нее еще какое-то дурацкое.

– Какое? – заинтересовался юноша.

– Неприличное. Падлы, кажется.

– Пазлы, – поправила Мария Николаевна.

– А подставка была? – насторожился Валентин.

– Зелененькая. Как травка весенняя.

– Не то… – пробормотал юноша.

– Что не то? – уставился на него Владислав Васильевич.

– Да это я о своем, – отмахнулся Валентин, – мысли вслух.

– Странные пазлы, – задумчиво сказала старушка, – объемные. Я таких игрушек ни в одном магазине раньше не видела. Из них наш Пашенька макет дома и собрал. Вот, говорит, где мы скоро все жить будем! На природе, на свежем воздухе!

Валентин насторожился:

– Тетя Маша, я вам сейчас одну вещь покажу, подождите…

Стажер выскочил из-за стола, выбежал во двор и бросился к машине. Сдернув с переднего сиденья пакет, он помчался обратно.

– Вот. – Валентин выложил на стол игрушку. Дверца машинки уже лежала на подставке, увязнув в нее наполовину. Туда же погружалось покореженное колесо. – Похожа?

– Похожа, – закивали головами старики.

– Только на Пашиной игрушке подставка была зеленая, – вздохнула Мария Николаевна.

– И собрана не машина, а дом, – добавил Владислав Васильевич, – и такая же бракованная. Китайская, наверное. У Паши, как ни старался, перила на крыльце не получались. Все время падали, а тут смотрю, полмашины не заладилось. Капот в гармошку…

– Ну да… – Валентин поспешно убрал игрушку обратно в пакет.

В голове бурлили мысли. Одна дурней другой.

– А где он ее взял, вы случайно не знаете?

Владислав Васильевич пожал плечами:

– Пашенька как-то сказал… – Мария Николаевна нахмурила лоб, вспоминая. – Спасибо друзьям. Подарили игрушку на удачу.

– А кто именно подарил?

– Не помню, – виновато сказала старушка. – Да он, по-моему, и не говорил кто.

– Так, еще один вопрос. На поминках у Паши кто был?

– Да почитай весь класс – из тех, кто в Рамодановске остался да кого в армию сразу не загребли. Тебя вот не было.

– Понятно, а…

Валентин еще не меньше часа расспрашивал стариков, но никакой полезной информации из них больше выжать не удалось.

– Ну что ж, спасибо за хлеб-соль Мария Николаевна, и вам, Владислав Васильевич. Вы уж извините, но мне пора по делам. Надо кое-кого навестить, – поднялся он из-за стола, – и не забудьте про мой телефон. Если что – сразу звоните.

– Обязательно, Валечка. – В глазах Марии Николаевны светилась надежда и искренняя благодарность.

– И ты заезжай к нам, – обнял на прощание юношу Владислав Васильевич, – не забывай стариков.

– Не забуду. – Валентин в сопровождении предков Пашки, которые никак не хотели расставаться с ним, вышел из дома, дошел до своей машины, сел за руль, завел мотор и, помахав на прощание рукой, надавил на педаль газа. В зеркало заднего вида он видел, как старики тоже машут ему руками вослед. Они махали до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом. «Найду гада, который так подставил стариков, – убью!» – наливаясь холодной яростью, поклялся Валентин. В том, что происходил стандартный рейдерский захват лакомого куса, юноша не сомневался. Участок и практически отстроенный дом тянули сейчас лимонов на пять, и если не предпринять срочных мер, стариков просто сожрут! После посещения родственников Павла стажер планировал заехать к родителям Вали Одинцовой, но это решение пришлось изменить. Хотя по хронологии смертей Женька Караваев был четвертым, юноша твердо решил поговорить с его отцом и расставить точки над «i»…