Текст книги "Каботажный крейсер. Корабль призраков"

7

Груженные скачковыми двигателями дроиды нагнали флаер «ревизора» уже на подлете к базе БУ-2.

– Гиви, – активировал свой Итор Петр.

– Борода спит, – материализовалась перед носом Черныша Нола. – Умаялся за ночь шалунишка.

– Мой шалун тоже спит, – покосился на прикорнувшего в пассажирском кресле Петр.

– Ты научился водить флаер? – округлила глазки гнома.

– Чего там уметь! Назвал адрес – и вперед на мины. На автопилоте иду. Мой персональный шофер спекся. У него тоже была трудная ночь. Давай о деле. Сейчас дроиды подтянут двигатели.

– О! Даже двигатели. Капитан, я тобой горжусь и готова…

– У одного двигателя накрылись генераторы полей, – поспешил перебить игривую болтушку Петр, не давая ей возможности сказать, на что она готова, – у другого отказала система импульсной подачи топлива, у третьего барахлит фокусировка.

– И что нам с ними делать? На базе прикопать?

– Нет. Перебрать и сделать из трех двигателей один. А если получится, то два.

– Два с минусом вам, капитан. Конструкция скачковых двигателей не предусматривает разборки, так как это может нарушить вакуум рабочей зоны камеры.

– Чего ты несешь? – возмутился Черныш. – Раз двигатель собрали, значит, его можно разобрать.

– Нельзя! – уперлась гнома. – Разборка повлечет за собой соприкосновение метрила с внешней средой и его уникальные свойства будут утрачены.

– Метрила? Метрила… Что-то знакомое. А если поподробнее?

– Метрил – уникальный природный материал, основной экспортный продукт Коммунистической Федерации, который добывается на планетоидах пояса Койпера, – приступила к лекции Нола. – Насколько мне известно, в нашей Галактике есть всего пара мест, где имеется в наличии этот минерал, а потому он невероятно дорог. В чем его ценность? Объясняю: метрил как магнитом притягивает к себе все свободные элементарные частицы, благодаря чему в рабочей камере скачкового двигателя создается абсолютный вакуум. Надеюсь, из школьного курса физики вам известно, капитан, что даже в глубоком космосе в одном кубическом сантиметре находится более миллиона элементарных частиц. Так вот, с помощью метрила это количество сокращается до нуля, и скачковый двигатель получает возможность использовать энергию абсолютного вакуума для входа в подпространство. Поэтому…

– Нола, заткни фонтан. Я все понял. – Черныш прикрыл глаза, обдумывая ситуацию. – Значит так, красавица… – Нола зарделась, потупила глазки и, изображая скромницу, стала оправлять на себе юбочку, отчего край ее вроде невзначай начал ползти по коленке вверх. – Берешь двигатели и устанавливаешь их… да, а ты без Гиви их сможешь установить?

– Все три? – От неожиданности программа соблазнения сбилась, и юбка Нолы перестала ползти вверх.

– Все три, – подтвердил Черныш.

– Кэп, а тебя в детстве не роняли? – выпучила глазки Нола.

– Так сможешь или нет? – разозлился Петр.

– Чего там мочь? Дам монтажным дроидам приказ, и все дела. Но на фига нам лишний груз, капитан? Сорок пять тонн балласта. Сорок пять тонн абсолютно ни на что не годного железа. Я тебе что, лошадь, такие тяжести на себе таскать?

– Ты не лошадь. Ты очень симпатичная кобылка, – хмыкнул Петр.

– О! Мой жеребец!

– Все, девонька, ты попала, – радостно сказал Черныш. – Не установишь двигатели – все Гиви расскажу, и он тебя перепрограммирует. Так что приступай к работе и не ерепенься.

– Какой ты все же мелкий шантажист, – сморщила носик гнома. – Установлю я их – и дальше что?

– Закольцовывай цепи управления всех трех на параллельную работу.

– Кэп, да ты точно на всю голову больной! – выпучила глазки гнома. – Они ж рванут.

– Подумай, посчитай и сделай так, чтоб не рванули. Кто из нас, в конце концов, компьютер: ты или я? – рассердился Петр. – Как только дроиды прибудут, начинай монтаж. – Заметив кладбище погибших кораблей на горизонте, Черныш отключил связь и задумался. Он рисковал. Очень сильно рисковал, но два года службы в войсках специального назначения развили в нем чутье на опасность, он привык своим ощущениям доверять, а внутренний голос после посещения музея буквально вопил: атас, мы попалились! Вали отсюда к дьяволу, пока не поздно!!!

Пересекающих границу свалки дроидов тут же засекла охрана, и наперерез им рванули скутеры, но, заметив флаер Джима, сбавили скорость. Петр решил, что им не стоит видеть, куда дроиды поволокли свой груз, приветливо помахал охранникам рукой, ткнул пальцем в сторону посадочной площадки возле базы и пошел на снижение. Охрана поняла его правильно и приземлилась рядом. Черныш выбрался из флаера.

– Здравствуйте, Петр Алексеевич.

– Рад видеть вас, Легран, – пожал руку охраннику артист.

– Опять ревизия? – улыбаясь во весь рот, спросил Сергеев.

– Куда деваться? Служба, – обменялся с ним рукопожатием Петр.

Внезапно Иторы охранников заверещали и над ними сформировалась голограмма плотного мужчины лет шестидесяти в сером френче и пенсне.

– Это Берия, – встрепенулся Сергеев.

– Что-то случилось, – насторожился Легран. – Петр Виссарионович по пустякам в эфир не выходит.

– Всем службам галактической и планетарной безопасности. Экстренное сообщение, – мрачным голосом начала вещать голограмма. – Разыскивается особо опасный преступник, сонарианский шпион Петр Алексеевич Черныш, выдающий себя за генерального ревизора…

Мощный удар ноги в челюсть швырнул Леграна на бетонное покрытие площадки, мгновенно вырубив его. В моменты смертельной опасности тело Черныша само собой включалось в боевой режим и начинало работать на автомате, что сейчас и произошло помимо его воли. Сергеев даже квакнуть не успел, как оказался в железном захвате «сонарианского шпиона». Ошеломленный стремительностью атаки, он молча лежал лицом вниз на шершавом бетоне, пока Черныш вязал ему руки за спиной сдернутым с его же пояса ремнем. Та же участь постигла и не приходящего в сознание Леграна. Петр приложил пальцы к его шее, нащупал слабо пульсирующую жилку и, успокоившись за жизнь охранника, сорвал с его руки идентификатор. Грохнув прибор об землю, Петр раздавил Итор каблуком, заставив Петра Виссарионовича заткнуться, после чего занялся идентификатором Сергеева.

– Извини, парень, – раздавив его Итор, вздохнул Черныш. – Сегодня не ваш день. Да ты не бойся, я убивать не буду. У вас пересменка скоро?

– В девять вечера, – просипел охранник.

– Думаю, вас найдут раньше. Вы просто полежите тут спокойно, а затем вас подберут. Да, кстати, этой собаке во френче не особо верьте. Ему по должности положено брехать. Никакой я не шпион.

– А кто ты?

– Свободный человек без партбилета.

– Это многое объясняет, – усмехнулся Сергеев.

– Ну бывай.

Петр запрыгнул в флаер и погнал его в зону 13.

– Капитан!!! – ожил Итор Черныша. – Какого хрена тут творится? Дроиды бомбят корабль! – Взбешенный голос Гиви прерывался грохотом и звоном. Судя по всему, Нола взялась за дело, расчищая для двигателей место, что и разбудило гнома.

– Не бомбят, а переоборудуют, – успокоил его Петр.

Груда покореженного металла поднялась, флаер влетел в туннель и помчался по спирали вниз.

– Да они же переборки рушат! Нола, прекратить немедленно, а то отключу.

– Прости, шалун. Приказ капитана имеет более высокий приоритет. Согласуй данный вопрос с ним, боцман, и я подчинюсь.

Флаер ворвался в подземный ангар, подлетел к грузовому люку и вплыл в трюм.

– Юнга, подъем!

Черныш бесцеремонно растолкал Джима, вытащил его из флаера и поволок за собой к лифту.

– Э… куда… зачем? – бессвязно бормотал спросонок парень.

– В рубку, юнга, в рубку. Наш час настал. Мы меняем земной рай на космические просторы.

Лифт взмыл вверх и перенес их в носовую часть корабля, где в рубке управления бесновался гном.

– Ты что творишь? – вызверился он на капитана.

– Спокойно, Гиви, я Дубровский, – ошарашил коротышку Петр, толкая Джима в кресло связиста. – Юнга, пристегнитесь, скоро взлет.

– Какой взлет? – не унимался гном. – Мы еще не готовы.

– У нас на хвосте все службы безопасности Земли, – обрадовал его Петр. – Думаю, с минуты на минуту будут здесь. Местных охранников я уже нейтрализовал, а вот вступать в войну со всей планетой не имею ни малейшего желания. Предпочитаю по-тихому свалить. Нола, как наши дела?

– Расчистку закончила. Монтаж двигателей займет пять минут, подключение по новой схеме – три, и можно стартовать.

– Двигателей? – выпучил глаза Гиви.

– Да. У нас их будет целых три! – обрадовал его Черныш. – Если хоть один сработает, мы обретем свободу. Нола, какие у нас шансы?

– Если подключать как есть, то нулевые, а если перепрограммировать общий режим и усилить генераторы полей так, чтоб они друг друга перекрывали, то, если сразу не рванет, минут через десять точно жахнет. Кэп, с тобой так интересно!

– Спасибо, милая, на добром слове.

– Вашу мать… – пробормотал гном, обессиленно опускаясь в штурманское кресло.

– А вот это правильно, – одобрил Петр, запрыгивая в кресло капитана. – Лучше заранее занять места, согласно штатному расписанию и стартовому протоколу.

– Какой протокол? – простонал гном. – У нас нет штурмана.

– А ты сам что, взлететь не сможешь?

– Смогу. И в любую точку Федерации доставлю, а дальше – дуля с маком!

– Почему?

– Да потому, что автоматика здесь лишь на Федерацию настроенная. Другой не достал. Да ее и нет. За пределами Федерации курс штурманы прокладывают.

– А без штурмана, навскидку, нельзя? На глазок прицелился и – прыг!

– Ага. Прямо в сверхновую или в черную дыру. Но это если очень сильно повезет. Бах, и мы на том свете. Но это вряд ли. Скорее всего вывалимся где-нибудь в районе темных материй и энергий и никакой скачковый двигатель не вытащит нас оттуда. Метрил в этих местах не действует. Так и будем до конца своих дней гнить в этой консервной банке. Нет, капитан. Без штурманских программ прокладки курса у нас шансов нет. А их выдают только капитанам и штурманам кораблей, отбывающих за кордон.

– Где выдают? – попросил уточнить Черныш.

– В пограничных зонах непосредственно от кагэбэшников. Причем выдают их только особо проверенным штурманам и капитанам.

– Понятно, чтоб лишнего соблазна не было отсюда подорвать. Узнаю родной КГБ. Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Проблемы уже начались, – сообщила Нола. – Над нами куча флаеров. На базу высаживаются штурмовые отряды безопасников.

– По спутникам из космоса засекли, – сообразил Черныш. – Путь дроидов отследили. Сколько у нас времени?

– Роботы безопасников уже завалы зоны тринадцать расчищают. Судя по скорости разборки, через пару минут штурмовые группы будут здесь.

– Оперативно работают ребята. А у тебя с двигателями как дела?

– Еще три минуты – и можно включать.

– Тогда взлетаем!

– Ты с ума сошел! – всполошился гном.

– Нола, режим крейсера и старт на планетарных! – рявкнул Петр.

Видел бы он это зрелище со стороны! Рукотворный холм зашевелился, задрожал. На расчищающих завалы роботов посыпались обломки металлических конструкций. Холм вздыбился, сметая все на своем пути, распустился, словно лепестки розы, выворачивая наружу пласты земли, и из образовавшегося провала появился нос величественного корабля, плавно поднимающегося в воздух. Вид боевого крейсера, ощетинившегося пушками, заставил флаеры безопасников кинуться врассыпную.

– Капитан, с вами пытается связаться глава КГБ Петр Виссарионович Берия, – сообщила Нола.

Лицо юнги в этот момент болезненно скривилось, и он застонал.

– Что с тобой? – заволновался Петр.

– Подташнивает что-то. Прошу прощения… – Джим сорвался с кресла и пулей вылетел из рубки.

– Так мне вас связывать? Вы будете с Берией говорить? – нетерпеливо спросила Нола.

– Можно и поговорить, – не стал возражать Черныш и начал шарить глазами по виртуальному пульту управления, который призрачным фантомом висел напротив его кресла. Оттянуть время было в его интересах. – Какую кнопку жать?

– Одно удовольствие с таким неграмотным летать, – хихикнула гнома. – Не пыжься, капитан, сама включу.

В рубке управления появилась голограмма Берии.

– Товарищ Черныш, – сурово сказала голограмма, – немедленно прекратите взлет и отгоните корабль на Краснокамский космодром. Посадочные координаты мы вам…

– Во-первых, тезка, гусь свинье не товарищ, – прервал его Черныш. – Так что попрошу обращаться ко мне со всем почтением: господин! – Петр говорил внушительно, неторопливо, и вся его фигура излучала властность и достоинство человека, привыкшего повелевать. Артисту не раз приходилось играть на сцене диктаторов и царьков разного пошиба, а потому эта роль ему далась легко. – Во-вторых, вы нагло оболгали меня, назвав сонарианским шпионом. Я не привык подобные оскорбления прощать. – Черныш поднял руку, зажатую в кулак. – Вы знаете, что у меня в кулаке?

Побагровевший от с трудом сдерживаемой ярости глава КГБ Федерации отрицательно покачал головой.

– Кнопка включения скачковых двигателей. Вас наверняка уже поставили в известность, что все они неисправны. Если вы немедленно не принесете мне публичное извинение, я ее нажму, и с Землей будет покончено. Ее разнесет вместе с нами в клочья. Считаю до трех. Раз… два…

– Прошу меня простить за столь неосторожное высказывание, – с трудом выдавил из себя Берия. – Меня, возможно, неправильно проинформировали.

Петр с достоинством кивнул, принимая извинения, мысленно перекрестился и так же мысленно перевел дух, что, впрочем не отразилось на его смуглом лице, на котором не дрогнул ни один мускул. Его блеф сработал, и он начал развивать успех. Краем глаза Черныш видел по экранам, что корабль уже вышел из облаков, но эти же экраны показывали показания радаров. А они говорили, что к точке взлета подтягиваются боевые корабли противника. Служба ГБ работала четко.

– То же самое произойдет, если в нашу сторону будет сделан хотя бы один выстрел, – отчеканил Черныш. – Так что рекомендую вам отдать приказ отойти своим кораблям подальше. Их прекрасно видно на радаре. Если через десять секунд они не начнут разворот…

– Немедленно очистить коридор для крейсера!

Разноцветные точки начали делать плавный разворот и расходиться в разные стороны.

– Разумное решение. Вы свободны.

– Что? – опешил Берия.

– Свободен говорю! – рявкнул Черныш. – Если потребуешься – вызову. Нола, крошка, отключи его, он мне надоел.

Голограмма Берии исчезла.

– Гиви… – Капитан осекся, увидев боцмана.

Бортмеханик сидел с отпавшей челюстью, глядя на него круглыми глазами. И тут рубку наполнил гром аплодисментов, заставивший подпрыгнуть как гнома, так и Черныша.

На шум в рубку вернулся малость посвежевший юнга.

– Это еще что такое? – не сразу врубился Петр.

– Заслуженные аплодисменты, – откликнулась гнома. – От этих недоумков разве их дождешься? Кстати, мы уже в открытом космосе. Первую космическую одолели. Через тридцать две секунды Земля окажется в безопасной зоне, и корабли противника смогут нас атаковать, не опасаясь взрыва скачковых двигателей.

– Нола, солнышко, ты просто прелесть, – умилился Петр. – Врубай их за секунду до этого события. Прыгаем или взрываемся, и все дела.

– Есть одна проблема: я не знаю, куда прыгать.

– Да куда подальше!

– Какая прелесть! Прыжок в никуда. Это так романтично!

– Я тебе дам в никуда! – заволновался пришедший в себя гном. – На Селесту давай!

– А Селеста у нас что? – заинтересовался Петр.

– Самая дальняя от Земли планета Федерации, – оживился Джим, спеша усесться в кресло. – Там, говорят, есть целый город для инопланетян. Бары, казино! Уй, чё там творится!!!

– Приготовиться к скачку. Даю обратный отсчет. Да, реквием на всякий случай включить? – спросила приколистка.

– Я тебе включу! – зарычал Петр.

– Жаль. Это было бы так романтично. Три… два… один…

Звездный крейсер тряхнуло, и Черныша всосала в себя тьма…

Это был первый подготовительный импульс включения двигателей перед выходом в подпространство, но ни второго, ни третьего импульса они так и не дождались. На глазах приготовившейся к атаке космической флотилии врага крейсер растворился в пустоте и исчез с радаров, не оставив после себя даже слабого электромагнитного всплеска. Такого ухода в подпространство военные спецы еще не видели. Одним махом, без подготовительного разгона и самое главное – без остаточных следов пробоя подпространства, по которым можно было вычислить направление скачка!

Когда информация о подробностях провала операции захвата легла к Берии на стол, глава КГБ долго и смачно матерился, отводя свою коммунистическую душу, потом обхватил голову руками и задумался. Вопросов было много. Кто такой этот Петр Алексеевич Черныш, откуда он взялся на его голову, как на обычной базе утилизации в Перми, где демонтировались обычные грузовые суда и пассажирские лайнеры, оказался боевой крейсер с такими уникальными характеристиками скачка? Не мог же он на музейном браке нырнуть в подпространство! Куча вопросов и ни одного ответа. Берия не сомневался, что прилюдно унизивший его мерзавец сейчас мчится на всех парах в подпространстве на другую сторону Галактики и добраться до него у всесильного главы Комитета государственной безопасности нет никаких шансов, однако многолетняя привычка доводить все дела до конца заставила его активировать свой Итор. А вдруг этот безбашенный отморозок объявится на подвластной ему территории? А что? С него станется. На всякий случай надо объявить его в розыск по всей Федерации и начать с приграничных планет…

8

Первое, что Черныш увидел, придя в себя, – дикая чехарда звезд на экранах внешнего обзора. Корабль, выйдя из скачка, кувыркался в космосе под отборный мат отводящего душу гнома.

– Нола, мать твою за ногу! Ты чем там занимаешься, бездельница! Немедленно займись стабилизацией положения корабля!

– Шалунишка, я ж твоя программа. Ты мне и папочка и мама. Так что дерни себя за ногу и успокойся.

– Нет, ну это надо… прорвались! – Петр потряс головой, не веря своим глазам.

Он сидит в кресле капитана и он живой! Его безумная идея со скачковыми двигателями сработала! На всякий случай Черныш ущипнул себя за ляжку. Было больно, но эта боль его не огорчила. Он не спит, и он живой. Замечательно!

Хоровод звезд на экранах начал замедлять свое движение. Стабилизаторы включились, сообразил Петр, и тонус настроения повысился еще на один градус. Раз они включились, значит, неподалеку есть достаточно массивный объект, гравитационное поле которого дало возможность заработать двигателям на антигравах. Выход из скачка произошел именно там, где и планировалось. Автоматика не подвела.

– Ы-ы-ы… – Джим зажал ладонью рот. Похмельный синдром снова дал о себе знать.

– Только попробуй мне тут пульт изгадить! – пригрозил ему Черныш. – До конца дней своих сортиры зубной щеткой драить будешь.

Юнга, не отрывая от рта ладони, сорвался с кресла и вновь помчался в туалет.

– Нола, режим крейсера убрать. Включай каботажника, – распорядился Петр.

– Слушаюсь, мой капитан.

Орудия крейсера втянулись под защитную обшивку, бронированные пластины аккуратно встали на свои места, и корабль принял вид мирного каботажного судна, летящего по своим торговым делам.

– Где мы вышли? – деловито спросил гном. – До Селесты далеко?

– А я откуда знаю? – фыркнула Нола.

– Не понял… – насторожился Петр. – Что значит – не знаю?

– То и значит. Не знаю. И спектральный класс и масса звезды совпадают, но до Глизе мы в подпространстве трое суток должны были ползти, а по бортовым часам всего восемь секунд прошло.

– А Глизе – это что? – осторожно спросил Петр.

– Боцман, просветите капитана, мне сейчас не до него, – ядовито сказала Нола и отключилась.

– Действительно наглеет девка, – покачал головой Черныш. – Ты бы ее для порядка вразумил.

– Это запросто. Она у меня еще попляшет!

– Плясками займетесь в своей каюте. Так что такое Глизе?

– Красная звезда, вокруг которой вращается Селеста, – пояснил Гиви. – Двадцать с половиной световых лет от Земли. Самая дальняя точка границы Федерации. Восемь секунд… – И тут до гнома дошло. – Восемь секунд в подпространстве… Да за это время мы дальше Плутона улететь не могли!

Гном как ошпаренный сорвался с кресла и рванул к лифту. Черныш на всякий случай поспешил за ним. Мало ли что в голову взбредет неуравновешенному гному. Как выяснилось, Гиви рвался в двигательный отсек. Рваные края сокрушенных переборок, около которых все еще возились сервороботы, заставили его застонать, а икебана из трех двигателей, которые дроиды из-за нехватки времени чуть ли не гвоздями присобачили к полу, конкретно ввела его в ступор.

– И вот это вот нас через подпространство… – выпучил он глаза на дикую конструкцию.

– Ага, – подтвердила Нола. Гнома ходила вокруг оплетенных кабелями двигателей, задумчиво пиная их призрачной ножкой. – За восемь секунд. Я уже проверила по контурам созвездий. Мы у Глизе. Через восемнадцать часов, если запустить планетарные на полную тягу, будем на Селесте.

– Вот это да! – восторженно ухнул Гиви. – Какой расход топлива?

– Практически нулевой.

– В смысле? – не понял гном.

– Полтора грамма протия на первый импульс в пару мегаватт.

– И все?

– И все. Эти дураки, – опять пнула ножкой связку двигателей Нола, – отказались больше брать, вышвырнули нас в подпространство и заткнулись. Как мы эти восемь секунд летели, понять не могу. Они же не работали! Но все равно доставили нас на Глизе и вернули в нормальное пространство. И с какой точностью! Всего на тридцать палочек промазали.

– Палочек? – не понял Петр.

– Астрономических единиц, – пояснил гном. – У нас их палочками зовут.

– У кого у нас?

– У астронавтов.

– Ясно. Профессиональный сленг. А тридцать палок – это много или мало?

– Палочек, – зашипел гном, косясь на захихикавшую Нолу. – Палка на нашем сленге к космосу отношения не имеет.

– Гм… на нашем вообще-то тоже. Так это много или мало?

– Фигня по меркам космоса, – перестав хихикать, заявила гнома. – И главное – это самое оптимальное в плане безопасности расстояние до цели. Без маршевых двигателей обойдемся. На антигравах дойдем. Меня больше вот это чучело волнует. Оно обязано было разобрать нас на атомы после включения третьей импульсной составляющей!

– Радуйся, что не разобрало. Будем считать, что у нас получился суперэкономный и суперскоростной скачковый двигатель, и успокоимся на этом, – сказал Петр.

– Еще какой экономный, – хмыкнула Нола. – Ни одного выплеска энергии наружу при входе и выходе из скачка.

– Да мы же невидимки!!! – запрыгал от радости гном. – Нас не отследит ни одна зараза!

– Угу, – глубокомысленно сказал Черныш. – Мне это тоже нравится. Почти все понятно, кроме полутора грамм протия и пары мегаватт.

– Антигравы и скачковые двигатели работают на холодном термояде, – пояснила Нола.

– А баки с горючим? На фига они тогда нужны при таком расходе топлива?

– Для маневрирования на обычных реактивных двигателях после выхода из подпространства, – пояснила гнома. – Как правило, их выбрасывает в районе пары сотен палочек от звезды. Гравитации для антигравов мало, а скачковые двигатели на таком расстоянии от цели включать нельзя. Слишком опасно. Может в местное светило засосать. Вот тут и требуются маршевые двигатели на допотопном топливе, чтоб дотянуть до зоны, где включатся антигравы.

– Умничка, Нола. Очень популярно и, главное, понятно. Кстати, как у нас с горючим?

– Протия, что есть на борту, лет на десять хватит, этого добра в открытом космосе полно, и его запасы можно прямо в полете пополнять, а баки по нулям, – бодро доложила гнома.

– Что?!! Выходит, мы чуть было не застряли? – возмутился Черныш, смерив боцмана прокурорским взглядом.

– А где я тебе на свалке топливо найду? – начал оправдываться Гиви.

– Почему сразу не сказал?

– Ага, дроиды корабль мой крушат, Джим за пультом связи клюет носом, ты дикие приказы отдаешь, а я спросонок о пустых баках должен волноваться! Радуйся, что килограмм протия пару лет назад у одного придурка стырил.

– Ладно. Замнем для ясности. Нола, кончай пинать движки. Они нам жизнь спасли.

– Должна же я понять, как они работают!

– Потом разберемся. Прикажи дроидам здесь все окультурить и прибраться. И включай антигравы. Через восемнадцать часов мы должны быть на Селесте.

– Будет сделано, мой капитан.

– Гиви, пошли в кают-компанию. Надо до высадки на форпост коммунизма решить ряд проблем. Нола, найди Джима и подгоняй его туда же.

– Процесс очищения желудка юнги еще не закончен, но, как только он придет в себя, подгоню, – пообещала гнома.

На совещании в кают-компании присутствовали все члены экипажа. За столом сидели: капитан, юнга, боцман и легкомысленная Нола. Создавая в свое время себе виртуальную подругу, Гиви, кажется, переборщил с программой обольщения, и она строила глазки всем подряд.

– Итак, дамы и господа…

– Ах! Я уже во множественном числе, – проворковала гнома. – Какая прелесть. Мальчики…

– Уволю! – рыкнул Гиви.

Нола обиженно надула губки.

– Хорошо. Изменим формулировку. Дама и господа, – продолжил Петр, – судьба дала нам еще один шанс. Мы опережаем противника на трое суток. И если мы за это время не добудем на Селесте штурмана, то я просто перестану всех вас уважать.

– А себя? – хмыкнула гнома.

– Себя родного я с рождения уважаю, так что я не в счет. Однако не будем отвлекаться. Что нам надо сделать, для того чтоб на Селесте не было проблем? Отвечаю: создать себе приличную легенду и держаться ее до конца. Во-первых, по легенде к КОФЕ мы не должны иметь никакого отношения. Мы… ну, скажем, вольные торговцы, прибывшие сюда из глубин космоса по своим торговым делам. А это означает что?

– Что? – спросил Джим, наивно хлопая глазами.

– Что всем надо сменить имя, придумать себе родину, и, в конце концов, как-то назвать корабль. Это на тот случай, если за трое суток не успеем добыть штурмана и о наших подвигах на Земле станет известно местным органам Селесты. Одна линия защиты уже есть. Все будут искать мятежный крейсер, а мы к форпосту коммунизма на каботажнике подгребем. Итак, предлагаю начать с подбора звучного имени для нашего судна. Какие будут предложения?

– На моей родине кораблям присваивают имена друзей, которым капитан чем-то обязан, – сказал гном. – Давай назовем Ара.

– Кто такой Ара? – спросил Петр.

– Кореш мой. Как-то меня от смерти спас.

– Как, расскажи? – жадно подался вперед Джим.

Очищение желудка благотворно повлияло на его организм, и он буквально лучился восторженным любопытством. Ну как же, космос и он – юнга на военном корабле! Как говорится, вот оно: сбываются все мечты!

– Пили на спор. Гномью водку ложками из мисок хлебали. Я проиграл. На седьмой миске сломался. Если бы Ара меня из нее не вытащил, точно бы помер… ну типа захлебнулся.

– Каких размеров были миски? – заинтересовался Петр.

Гиви растопырил руки, задавая габариты.

– Ничего себе мисочка! – ахнул Джим.

– Сожалею, шалун, но ты не капитан, а потому права давать название кораблю не имеешь, – сморщила носик гнома.

– Не имеет значения, – махнул рукой Черныш. – Вообще-то меня тоже в десятом классе одна подруга спасла. Красивая чертовка! Карачаевка. Беллой звали.

– Как спасла? – Юнге все было интересно.

– В морду мне дала за то, что руки тянул куда не надо. А после десятого класса папа ее на родину увез. В Учкекен. Если б не увез, точно бы женился. А для меня, закоренелого холостяка, это подобно смерти.

– Так как корабль называть будем? Арой или Беллой? – спросил гном.

Черныш невольно рассмеялся, сообразив, какой получился каламбур. Питер Блад и гордячка Арабелла Бишоп, чьим именем он назвал взятый с бою испанский фрегат.

– Да так и назовем: Ара-Белла! И вопрос с моим именем сразу отпадает. Зовите меня Блад. Капитан Питер Блад.

– Что-то знакомое… – нахмурил брови гном. – Вроде пират такой был.

– Так это он и есть! – восторженно хлопнул себя по ляжкам Джим.

– Но Питер Блад пиратствовал тысячи лет назад! – замотал бородой Гиви.

– Будем считать, что я этот срок отмотал в анабиозе, – заявил Петр. – Продолжим…

– Нет, не продолжим! – возмутилась гнома. – Это с какого бодуна я буду называться Ара-Беллой? Я – Нола!

– Малышка, – вкрадчиво сказал Черныш, – твою красоту не испортит никакое имя. – Щечки гномы зарделись от похвалы. – Если от человека уйдет душа, он превращается в растение. А если из компьютера убрать программу, он превращается в железку. Корабль – это железка, а ты, Нола, его душа… – Каботажник вдруг тряхнуло так, что все чуть не полетели на пол. – Что за черт?! Нола, что происходит?

– По-моему, мы слишком резко легли на курс, – пробормотала гнома.

– Расслабилась от удовольствия, – недовольно буркнул гном, – перехвалил ты ее, капитан.

– Ара-Белла, проверь на вирусы свои программы. Джим тебе поможет. Он классный хакер.

– Без проблем, – закивал юнга.

– Однако вернемся к нашим баранам. Отныне по легенде ты – Ара-Белла. Нола будет твой тайный позывной.

– Как романтично!

– Такой тайный, что ты о нем забудешь. Это имя засветилось на Земле, когда я Берию на место ставил. Ясно?

– Ясно.

– Ну а тебя, Гиви, – повернулся к гному Петр, – мы будем звать…

– Гивиниан! – грохнул кулаком по столу гном. – Мы уже на свободе, и я не собираюсь больше жить под чужими именами! Можно звать и Гиви, меня друзья частенько называли так, но ни на что другое не согласен!

– Принимается, – не стал возражать Черныш. – На матушке-Земле как Гивиниан ты не светился. Когда свалим с Селесты, будешь Гиви, мы к этому привыкли, а до того момента ты – Гивиниан. А вот с Джимом будет сложнее. Сын известного ученого с довольно характерной внешностью.

– Я тоже имя не хочу менять.

– Почему?

– Вдруг, спросят: как зовут, а я и брякну по привычке – Джим!

– Да, запросто спалишься, – согласился Петр. – А фамилию сменить не хочешь? Кстати, ты мне ее ни разу не называл.

– Хопкинс.

– Вот это номер! – рассмеялся капитан. – То-то, думаю, чего тебя к пиратам тянет? Морганом, Сильвером интересуешься. Да, это судьба. Одну букву убираем, и ты – новый человек. Нарекаю тебя Джимом Хокинсом. Договорились?

– Договорились.

– Ара-Белла, занеси новые имена членов команды в бортовой компьютер, а все старые данные сотри, – распорядился Петр. Гнома молчала, засунув пальчик в рот, о чем-то напряженно думая. – Ара-Белла, черт тебя дери! Ты что, заснула?

– Нет, я думаю, – откликнулась программа.

– О чем? – заинтересовался Джим.

– Об Ара-Белле. Пусть лучше она будет мой тайный позывной, а я останусь очаровашкой Нолой.

– Гивиниан, ты с этой программой перебрал, – внезапно озаботился юнга, – дал ей слишком много воли.

– Она мне такая больше нравится, – сердито буркнул гном.

– Смотри, как бы чего не вышло. – Джим говорил серьезно, без привычной уже Бладу полудетской восторженности.

– Займешься этой программой на досуге, – распорядился капитан. – Причешешь ее виртуальную головку на предмет вирусов и блох. Но это потом. Сейчас есть дела важнее. А пока, временно, принимается предложение единственной среди нас дамы. Один черт мы на Земле почти что все неслабо засветились и, если не успеем за пару суток драпануть с Селесты, всем хана. Итак, постановляю: девочка, твоим тайным именем станет Ара-Белла, а настоящим Нола.