Текст книги "Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера"

Характерно, что по социальному прошлому 166 человек были служащими, 186 – рабочими, 129 – колхозниками, 16 – репрессированными и их родственниками, 2 – торговцами и только 3 – кулаками.

Судя по документам, свидетельствам и фактам, жизнь в оккупации была жуткой. Даже те, кто не понял это сразу, осознали буквально в считанные дни.

По далеко не полным данным с временно оккупированной территории Советского Союза было насильно угнано на работы в Германию 4 794 087 советских граждан: из РСФСР – 1 906 661, Украины – 2 102 234, Белоруссии – 399 374, Литвы – 160 019, Молдавии – 84 475, Эстонии – 74 226, Латвии – 67 098.

Здоровые мужчины, женщины и дети в основном вывозились в принудительном порядке – на работы в промышленности или сельском хозяйстве, в порядке очистки оккупированной территории от еврейского населения, в качестве наказания за участие в сопротивлении.

Правда, были и желающие. Известно, что первый поезд в Германию из Киева, набранный досрочно, состоящий из добровольцев, отправился 22 января 1942 г. под гром оркестра. Но как только стало известно об истинном положении этих добровольцев, отправки стали саботировать. Первые письма из рейха стали свидетелями невероятной трагедии.

В оккупированных районах, находившихся под контролем немецкой администрации, территориальные органы полиции безопасности и СД были единым аппаратом, исполнявшим обязанности гестапо, полиции и СД. Управление этими органами осуществляли командующие или начальники полиции безопасности и СД.

Управления полиции безопасности и СД генеральных округов располагались в крупных городах. Например, управление округа «Белоруссия» было в Минске, два подчинявшихся ему отдела – в Барановичах и Вилейке. В каждом по три отделения.

Полиция безопасности и СД генерального округа «Сталино» в своем составе имела всего три отделения: в Ворошиловграде, Артемовске и Мариуполе. Ворошиловградское состояло из 12 сотрудников.

Структура управления соответствовала структуре РСХА:

1-й отдел – подготовка и комплектование;

2-й отдел – материальное обеспечение;

3-й отдел – служба безопасности (СД);

5-й отдел – КРИПО – криминальная полиция.

Сразу после оккупации значительной европейской части СССР в январе 1942 г. ОКХ издало приказ по формированию вспомогательных охранных частей. Директива ОКВ № 46 от 18 августа 1942 г. «Руководящие указания по усилению борьбы с бандитизмом на Востоке» рекомендовала командованию сухопутных сил принять срочные меры к разработке положений, определяющих статус полицейских формирований. Эти подразделения создавались исходя из обстановки в конкретном тыловом округе. Привлекаясь к охране путей сообщения, промышленных предприятий, к обеспечению общественного порядка, они позволили освободить для фронта значительное количество солдат и офицеров.

Еще 6 ноября 1941 г. указом Гиммлера все носившие униформу полицейские части, сформированные в оккупированных областях из местного населения, были объединены в так называемую вспомогательную охранную службу полиции порядка. Всех, кто входил в нее, и называли полицаями.

А 1 сентября 1942 г. вся немецкая полиция порядка и ее вспомогательная полицейская служба перешли в ведение судебной системы СС и полиции.

Личный состав вспомогательной полицейской службы делился на четыре категории:

1) полицейские на службе «вне сплоченных подразделений» – в городских и сельских полицейских участках;

2) полицейские на службе «в сплоченных подразделениях» – в батальонах и полках для борьбы с партизанами;

3) охранная пожарная служба;

4) вспомогательная охранная служба.

В штат каждого батальона вспомогательной полицейской службы входил штаб (5 чел.) и 4 роты (в каждой по 3 стрелковых и 1 пулеметный взвод). Всего батальон насчитывал 501 человек. Численность роты составляла 124 человека. До 1942 г. в батальонах было только по 3 стрелковые роты (460 чел). Фактическая же численность могла быть больше или меньше штатной. Иногда она достигала 700 человек.

В группе армий «Север» полицейские подразделения именовались «местными боевыми соединениями», в группе армий «Центр» – «службой порядка», в группе армий «Юг» – «охранными вспомогательными частями».

На Украине полиция именовалась «Украинско щуцманство», в Белоруссии – «Самооборона» и «Белорусская краевая оборона».

В феврале 1943 г. численность таких подразделений достигала 70 тыс. человек.

Отличительными признаками служащих полицейских формирований могли быть белые нарукавные повязки с черными надписями.

Каждая такая повязка нумеровалась порядковым номером и заверялась оттиском печати местной комендатуры. Такие же пронумерованные повязки выделялись для волостной и сельской охраны.

В некоторых округах самоуправление полицейских дополнительно вооружали резиновыми дубинками и выдавали удостоверение, где указывалось, что данный полицейский является членом волостной вспомогательной полиции и ему разрешается носить оружие во время службы с хождением по улицам в запрещенное время.

Обычно полицейские подразделения выполняли обязанности местной полиции. Это и охрана порядка, и «освещение местного населения» для органов немецкой власти, регистрационные налоговые функции, проведение карательных операций и т. д.

Численность полиции и ее формирований была самой различной. Так, в Бобруйской городской полиции зимой 1943 г. состояло 228 человек боевого состава и 20 человек обслуживающего персонала (начсостав – 11 чел., следственный отдел – 35 человек, полицейский состав – 160 чел.). Численность службы порядка Смоленского района была увеличена до 3 тыс. человек.

Личный состав всех полицейских формирований набирался из числа военнопленных, людей, имевших «претензии» к советской власти и уголовного элемента. Набор в полицию производился самыми различными способами. Зачастую молодые люди выбирали службу в полиции вместо представившейся возможности быть угнанными в Германию.

Полиция в основной своей массе была настроена антисоветски.

В полиции Россоши служили 480 человек. Начальником районной полиции был бывший адвокат Филиппов, начальником городской полиции – бывший бухгалтер аптечной базы Стотик.

По свидетельствам очевидцев, состав работников полиции включал убежденных антибольшевиков, боровшихся против большевизма, а не служивших немцам; антибольшевиков, считавших, что они должны мстить; людей, работавших в полиции, чтобы не умереть с голоду и не ехать в Германию; людей под масками непримиримых антибольшевиков, но из партизанской и подпольной агентуры.

В конце 1943 г. все батальоны вспомогательной полиции были переименованы в полицейские батальоны.

Минская городская полиция порядка была сформирована немецкими оккупационными властями из людей, прямо говоря, не друживших с моралью: «пьяницы, злодеи и разбойники». Поэтому через некоторое время ее ряды были вычищены от уголовного элемента, а некоторые оказались в тюрьме. На их место стали принимать жителей деревень.

Уже осенью 1941 г. для борьбы с партизанами начал формироваться «Корпус Белорусской Самааховы» (БСА) (1-я дивизия в Минске, 2-я – в Барановичах и 3-я – в Вилейке).

На местах успели сформировать 20 батальонов и несколько подразделений, но уже весной 1943 г. БСА была ликвидирована, а все подразделения перевели в состав полиции.

Летом 1942 г. началось формирование 49-го Белорусского полицейского батальона (2 тыс. чел.), но после нападения партизан многие безоружные новобранцы бежали и обратно вернулось около 800 человек. После прихода в него командиров эстонцев численность сократилась аж до 200 человек…

В 1944 г. полиция в количестве 20 тыс. человек и несколько батальонов «самообороны» не могли при необходимости противопоставить должного отпора партизанам.

Поэтому в шести округах было принято решение о формировании частей Белорусской краевой обороны (БКА). Предполагалось, что каждый район Белоруссии выставит один батальон БКА численностью до 600 человек. Однако после окончания мобилизации множество добровольцев немцы забрали в «организацию Тодта» для восстановления разрушенных путей сообщения. Это послужило толчком к началу формирования 6 белорусских саперных батальонов. Всего планировалось организовать 12 таких частей.

Помимо саперных частей было организовано 39 пехотных батальонов БКА численностью 600–800 человек каждый. К концу апреля 1944 г. формирование БКА было закончено. А уже в июне немецкие командиры БКА объявили солдатам об их демобилизации.

Летом 1941 г. командование немецкой 17-й армии издало распоряжение о создании группы самообороны и полиции в украинских селах. Число полицейских не должно было превышать 1 полицая на 100 жителей.

В первые дни войны на Волыни, в местечке Степань, был организован отряд (100 человек) украинской милиции. Летом 1941 г. начал формирование батальон украинского войска, уже с августа получивший статус «Восточного учебного батальона» и впоследствии послуживший центром создания охранно-полицейских формирований, действовавших на Украине и в Белоруссии.

Киевский курень. Его ядром стал Буковинский курень ОУН и батальон, сформированный в Житомире из числа военнопленных (700 человек). В ноябре к куреню присоединилось еще 250 добровольцев из Галичины. К концу 1941 г. курень насчитывал 1500–1700 человек.

В начале февраля 1942 г. киевское гестапо произвело многочисленные аресты членов ОУН. После репрессий члены киевского куреня влились в состав 109, 115 и 116 украинских охранных батальонов.

Общая численность украинских полицейских батальонов составило 35 тысяч человек. В 1943 г. часть полицейских батальонов была включена в состав полицейских стрелковых полков (№ 31–38 трехбатальонных составов).

С первых же минут немецкого вторжения в СССР вступило в действие литовское подполье. Его вооруженные группы нападали на подразделения Красной армии и милиции, подавали сигналы немецким самолетам. При том что в каждом населенном пункте существовала группа диверсантов. После полной оккупации Литвы разрозненные повстанческие группы были реорганизованы в 24 стрелковых батальона самообороны численностью 500–600 человек. Общая численность этих формирований достигала 13 тысяч человек.

По данным отчета СС от 1 декабря 1941 г.: «…литовскими партизанами и оперкомандами айнзатцгруппы А было уничтожено с 2 июля 1941 г. 99 804 еврея и коммуниста…» Органами Смерша 3-го Белорусского фронта после освобождения в 1944 г. Литвы было установлено, что практически все еврейское население Литвы было уничтожено гитлеровцами и их литовскими пособниками.

Всего в Литве было сформировано 22 литовских батальона «шумы».

В августе – октябре 1942 г. шесть батальонов действовали на Украине и один в Белоруссии. В июле 1944 г. четыре батальона были объединены в Каунасе в 1-й литовский полицейский полк.

В последние дни большая часть литовских батальонов уходила вместе с немцами, которые разоружили и расформировали шесть батальонов, распределив их личный состав по различным наземным частям люфтваффе. На 1 марта 1944 г. в рядах литовской полиции порядка и полицейских батальонов служило 8 тыс. литовцев.

Первая латышская полицейская часть была создана в июле 1941 г. Формировавшиеся в Латвии полицейские батальоны насчитывали в своем составе от 500 до 550 человек. До конца 1943 г. были сформированы 45 латышских батальонов. Общая их численность оценивалась в 15 тысяч человек.

18-й охранный батальон в количестве 395 человек принимал участие в уничтожении гетто в г. Слоним Барановической области в Белоруссии.

25-й латышский батальон численностью около 450 человек принимал участие в карательных операциях против партизан на юге Белоруссии. Летом 43-го началось формирование 1-го латвийского полицейского полка «Рига»; в его состав были включены четыре полицейских батальона. Затем был сформирован 2-й полицейский полк «Лиепая» (из четырех батальонов) и 3-й полицейский полк (из трех батальонов.

К лету 1944 г. общая численность латвийских полицейских пограничных, вспомогательных, строительных частей и СД составляла 54 504 человека. Еще 32 418 человек служили в рядах СС, 628 – в авиационном легионе, 10 584 – в организации Тодта, 12 159 – в немецких частях.

В отличие от Литвы и Латвии местные эстонские полицейские силы не проводили массовых репрессий против еврейского населения. Организация погромов для СД здесь оказалась невозможной.

Осенью 1941 г. началось создание полицейских формирований, и уже в сентябре было сформировано шесть эстонских охранных подразделений. Всего за время оккупации в Эстонии было создано 26 батальонов «шумы» общей численностью 10 тыс. человек.

Органы полиции безопасности и СД насаждали агентурную сеть среди местного населения. В качестве агентов использовались старосты деревень, волостные старшины, полицейские, лесники, владельцы буфетов, закусочных и ресторанов.

На оккупированной территории действовали еще и так называемые эйнзатцгруппы и их подразделения, которые укомплектовывались служащими полиции, гестапо и СД. Каждая такая группа насчитывала примерно 600 человек. Оперативные и особые команды СД насчитывали 120–170 человек.

Оперативные группы СД создавались в мае 1941 г. Всего было создано четыре группы – А, Б, Ц, Д. Каждая состояла из штаба специальных команд, действовавших в районах расположения армейских частей и оперативных команд, действовавших в оперативном тылу армии.

Из оперативной сводки № 6 специальных отрядов полиции безопасности и СД, действовавших на захваченных территориях СССР (с 1 по 31 октября 1941 г. Р-102, США – 470), можно узнать, что под «антипартизанской деятельностью» фашисты фактически понимали уничтожение людей, ненадежных с их точки зрения в политическом отношении, и евреев.

В каждом районе (Прибалтика, Белоруссия, Украина) специальные отряды обычно решали три задачи: 1) партизанские действия и контрмеры; 2) аресты и казни коммунистов и чиновников; 3) уничтожение евреев.

«В операциях участвовали следующие подразделения: специальные отряды „А“ начиная с 7 октября 1941 г. в Красногвардейске. Продолжают действовать в Смоленске специальные отряды „Б“ с 27 сентября 1941 г., действуют в Киеве специальные отряды „Ц“ начиная с 27 сентября 1941 г., в Николаеве – специальные отряды „Д“. Специальные эйнзатцкоманды и зондеркоманды, прикомандированные к специальным отрядам, продолжают двигаться вместе с наступающими войсками в районы, которые им предписано занять».

Из раздела «Прибалтийские территории», подраздел «Евреи»: «Все мужчины еврейского происхождения старше 16 лет, кроме старост и врачей, были уничтожены. Сейчас эта чистка все еще продолжается. После того как она будет закончена, на восточной территории останется только 500 евреев и детей».

Подраздел раздела «Белоруссия» заканчивается следующим абзацем: «За период, охватываемый этим отчетом, ликвидировано 37 180 человек».

А вот это докладывал уполномоченный по Слуцкому району 30 октября 1941 г. генеральному уполномоченному в Минске, без излишней предвзятости критикуя деятельность эйнзатцкоманд полиции безопасности и СД, действовавших на его территории, в связи с умерщвлением еврейского населения:

«27 октября 1941 г. утром примерно в 8 часов обер-лейтенант полицейского батальона № 11 посетил меня и представился адъютантом командира батальона полиции безопасности. Обер-лейтенант пояснил, что полицейский батальон получил задание провести ликвидацию всех евреев в городе Слуцке в течение двух дней. Сюда направлен батальон численностью в четыре роты, две из которых были сформированы из литовцев, и операция должна начаться немедленно. Я ответил обер-лейтенанту, что должен, во всяком случае, обсудить этот вопрос сначала с командиром батальона. Примерно через полчаса полицейский батальон прибыл в Слуцк. Немедленно по прибытии батальона я разговаривал с командиром(…)».

«Что касается самого проведения этого мероприятия, я должен с глубоким сожалением заметить, что оно граничило с садизмом. В течение этих действий город являл собой ужасную картину.

С неописуемой жестокостью со стороны офицеров немецкой полиции и особенно литовцев евреев, а также белорусов выгоняли из их жилищ и сгоняли вместе. В городе повсюду слышались выстрелы, и на улицах валялись грудами трупы расстрелянных евреев. Белорусы безуспешно пытались вырваться из окружения. Помимо того, что с евреями, среди которых были также и торговцы, обращались с ужасающей жестокостью в присутствии белорусов, последних избивали резиновыми дубинками и прикладами ружей. Это были уже действия не только против евреев. Это выглядело, скорее, как стихийное бедствие…»

В 1942 г. для борьбы с советским партизанским движением и для создания антисоветского «партизанского» движения в советском тылу был создан «специальный штаб „Россия“» («Зондерштаб-Р»): эту структуру возглавил Борис Алексеевич Смысловский – белоэмигрант и бывший офицер царской армии.

Б.А. Смысловский: родился в семье офицера. После окончания кадетского корпуса и Михайловского артиллерийского училища поступил на службу в гвардейскую артиллерию. С 1915 г. поручик Смысловский принимает участие в мировой войне, после окончания которой в чине штабс-капитана уходит со службы, женится на польской подданной, принимает польское гражданство и живет в Варшаве.

В 1928 г. он переезжает в Германию, где поступает на высшие курсы Академии генштаба Рейхсвера и принимает деятельное участие в работе польского отдела РОВС, где занимает должность начальника штаба варшавского отдела под руководством генерала Трусова.

В начале войны на Востоке Смысловский был принят немцами на службу в качестве зондерфюрера, переводчиком отдела 1Ц (разведка) штаба группы армий «Север» под псевдонимом «фон Регенау».

В июле 1941 г. он создал при штабе этой группы армий «1-й русский зарубежный учебный батальон», который находился под опекой штаба «Валли». Батальон создавался как база для развертывания других русских разведывательных подразделений и частей. В течение 1941–1942 гг. на его базе были развернуты 12 русских батальонов, объединенных в так называемую «северную группу».

Кадры в батальон подбирались из военнопленных. Помимо набора из лагерей, кадры для Смысловского поставляла Варшавская разведшкола абвера.

В марте 1942 г. при штабе «Валли» был сформирован «Зондерштаб-Р» – специальное отделение для ведения борьбы с партизанским движением, а также для ведения разведывательной и контрразведывательной деятельности.

Спецштаб находился в непосредственном подчинении начальника «Валли-1» майора Бауна. Его адрес: Варшава, ул. Хмельная, дом 7 (позднее улица Н. Свет, дом 5) был легендирован вывеской «Восточная строительная фирма „Гильген“». Начальником «Зондерштаба» был назначен зондерфюрер (майор) Смысловский. В 1943 г. он подполковник и полковник. Заместителем начальника «Зондерштаба-Р» был М.М. Шаповалов. Его биография заслуживает внимания.

Михаил Михайлович Шаповалов: родился в 1898 г. Участник Первой мировой и Гражданской войн. В РККА – с 1918 г. Командир эскадрона, временный командир полка. Учился на Харьковских кавалерийских курсах, в Киевской высшей педагогической военной школе, в Московской высшей военно-химической школе РККА, на химических курсах командного состава РККА.

С 1932 г. – начальник химической службы Владивостокского Ура (Укрепрайона), майор в 1936 г., а с 27 августа 1937 г. – полковник. В этом же году он – начальник штаба Владивостокского УРа. Осенью 1937 г. арестован НКВД и провел в заключении восемь месяцев. После освобождения – начальник артиллерийской школы в Севастополе. В 1939–1941 гг. – слушатель ВАФ. С августа 1941 г. командир стрелковой дивизии под Феодосией, затем моторизованной группы под Керчью. 2 июня 1942 г. назначен заместителем командира 1-го отдельного стрелкового корпуса особой армии, 2 июля – командиром корпуса. 30 июля корпус переброшен на Кубань и в начале августа разбит под Армавиром. 14 августа сдался в плен (1 октября постановлением СНК СССР присвоено воинское звание генерал-майор).

Всю практическую работу «Зондерштаб-Р» проводил через межобластные резидентуры, имевшие наименование «разведывательно-резидентские области».

Вся оккупированная советская территория делилась до июля 1943 г. на пять, а позднее – на четыре области. На Украине, в Белоруссии, в Крыму, в Прибалтике, в Ленинградской области областные и районные резидентуры создавались в местах активной деятельности партизанских отрядов и действовали под прикрытием различных хозяйственных организаций – дорожных и строительных отделов, заготконтор и т. д.

Через сеть информаторов и разведчиков из местных жителей резидентуры вели работу по выявлению дислокации партизанских отрядов, их руководящего состава, численности партийной прослойки, наличия работников НКВД, средств связи, районов действий, баз снабжения и вооружения. С целью разложения и склонения партизан к переходу на сторону немцев резидентуры внедряли агентов в состав партизанских отрядов.

3-й отдел (пропаганда) «Зондерштаб-Р» в 1942–1943 гг. возглавлял председатель польского отдела Народно-трудового союза (НТС) А.Э. Вюртлер. За попытку создать «третью силу» его убили двумя выстрелами в затылок по приказу (возможно) Смысловского.

* * *

В марте 1942 г. в лагере военнопленных в Сувалках возникла «антибольшевистская организация» военнопленных «национальная партия русского народа».

25 человек «организации» возглавил бывший подполковник Красной армии Владимир Владимирович Гиль – начальник штаба стрелковой дивизии, попавший в плен при обороне Минска.

В апреле 1942 г. организация (название партии поменялось на «Боевой союз русских националистов» (БСРН) попала в поле зрения разведывательно-диверсионного органа VI управления РСХА. После установления «опеки» все члены БСРН были переведены в предварительный лагерь «Цеппелина», размещавшийся на территории концлагеря «Заксенхаузен». В то же время был создан центр БСРН. Он разделялся на четыре отдела: разведки и контрразведки, по военным делам, по партийным делам и работе с молодежью, агитации и пропаганды. Центру БСРН были подчинены территориальные центры, располагавшиеся во всех оккупированных областях Советского Союза и в лагерях военнопленных.

К июню 1942 г. в Берлине было сформировано боевое подразделение «1-й русский национальный отряд СС», или «Дружина № 1», численностью около 500 человек под командованием Гиля, взявшего псевдоним Родионов. Отряд состоял из трех рот (по 100 человек) и подразделений обслуживания. Первая рота была укомплектована бывшими офицерами РККА и использовалась как резерв для развертывания других подразделений. Личный состав был одет в чешскую униформу, знаки различия были аналогичны войскам СС, однако погоны были собственного образца, на обшлагах мундиров офицерского состава имелась черная лента с надписью: «За Русь!» На вооружении насчитывалось 150 автоматов, 50 ручных и станковых пулеметов, 20 минометов. «Дружина» базировалась в г. Парчев, где в его лесном массиве провела антипартизанские операции, в том числе против скрывавшегося еврейского населения. В ходе операции было уничтожено до полутора тысяч человек.

«Дружина № 1» находилась в оперативном подчинении эйнзатцгруппы «Б» полиции безопасности и СД, по заданию которой несла охрану коммуникаций, а уже в середине августа была переброшена под Смоленск, разместившись близ старого Быхова. В марте 1943 г. прибыла в белорусское местечко Лужки.

В то же время в особом лагере СС около Люблина была сформирована «Дружина № 2» численностью 300 человек во главе с бывшим капитаном РККА А. Блажевичем (Базевичем).

В марте 1943 г. две «Дружины» были объединены в Лужках в «1-й русский национальный полк СС», командиром которого стал Гиль-Родионов, а начальником штаба – Блажевич. После пополнения полк насчитывал 1200 человек (в том числе 150 офицеров). Полк имел на вооружении 60 орудий, 95 пулеметов, 18 минометов и свыше 200 автоматов. Начальником контрразведки полка стал П.В. Богданов.

В мае 1943 г. за счет местной молодежи, дезертиров из партизанских отрядов и пленных, влившихся в строй, полк был развернут в «1-ю русскую национальную бригаду СС». В бригаде находились 10–12 немецких офицеров СС.

В августе 1943 г. партизаны установили контакт с командиром бригады, который обещал перейти на сторону партизан. После переговоров 16 августа части бригады уничтожили немецкий штаб, атаковали части в Докшицах и узловую железнодорожную станцию Крулевщина. 2200 «дружинников» присоединились к партизанам. Из них была образована «1-я антифашистская партизанская бригада». Эта бригада в течение 11 месяцев вела ожесточенные бои с немцами. Сам Гиль-Родионов 14 мая 1944 г. получил тяжелое ранение и скончался. «Боевой союз русских националистов» продолжал существовать, однако был скомпрометирован и вскоре исчерпал себя.