Текст книги "Асы против асов. В борьбе за небесное господство. 1941–1945"

Глава третья
Наступательный дух

1

Барон Манфред фон Рихтгофен считается одним из самых результативных асов Первой мировой войны. Он родился 2 мая 1892 г. В 1903 г. поступил в кадетскую военную школу в Вальштадте, а через шесть лет – в академию в Гросс-Лихтерфельде. В 1911 г. Манфред вышел в кавалерию, в уланский полк кайзера Александра Третьего. В 1912 г. произведен в офицеры. Первую мировую будущий ас встретил в боевом дозоре на русском фронте, но уже в 1915-м пишет рапорт о переводе в авиацию. Подготовку летчика-наблюдателя Манфред проходил в Кельне и за две недели налетал не более 15 часов. По окончании курса его назначают в подразделение «Фельдфлигер-Абтайлунг-69» на Восточном фронте. Но через три месяца их переводят на Западный. Там 10 октября 1915 г. Манфреду предложили вылететь самостоятельно и он согласился, повредив на посадке аэроплан. А через два дня, несмотря на насмешки коллег, но благодаря страсти и усердию он научился управлять крылатой машиной. Его заметили, и после формальной подготовки (взлет, посадка, элементарные маневры) юный барон к концу года сдал третий и крайний экзамен на звание пилота. В марте 1916 г. Рихтгофена зачислили во 2-ю истребительную эскадрилью под Верденом (Каста Каголь № 2), где он научился управлять самолетом в бою (летая пока на двухместном «альбатросе») и вести воздушный бой как пилот. 26 апреля барон впервые сбил французский «Ньюпор скаут», но не смог подтвердить эту победу, т. к. не нашел независимого свидетеля. По немецким правилам, чтобы засчитать воздушную победу, требовалось обнаружить разбитый или целый самолет именно в том месте, на которое указал якобы победивший летчик. Победа подтверждалась другими пилотами или наблюдавшими бой на земле. Если же сбитый самолет падал за линией фронта, то победа не засчитывалась до тех пор, пока не поступали достоверные сведения о том, что его видели горящим или расстрелянным. К слову, подавляющее число воздушных боев германцев происходило в небе над своей территорией, поэтому подтвердить победу чаще было несложно.

2

В августе 1916 г. благодаря усилиям Освальда Бельке, национального героя Германии и ее лучшего летчика (на тот момент 19 побед), были сформированы первые 7 боевых эскадрилий истребителей из одноместных машин[3]3
  Через год еще 8, а к концу 1917 г. – 33. Число пилотов в каждой выросло с 12 до 18.


[Закрыть].

«Ясту-2» – охотничью команду из 12 самолетов – сформировали 10-го числа, а 17-го ее пилоты провели первый боевой вылет. Открыл свой счет и Рихтгофен, за что получил «Кубок победы», который вручался немецкому пилоту за самую первую победу. В боевом донесении он указал: «Виккерс № 7018. Двигатель № 701. Пулеметы № 17 314, 10 372. Возле Виллер Плауш, 11.00, осуществляя боевое патрулирование, я обнаружил в направлении Камбрэ шрапнельные разрывы. Поспешив туда, я встретил группу вражеских самолетов, которую и атаковал сразу же после 11. 00. Выбрав в качестве цели последнюю машину, я выстрелил несколько раз с близкого расстояния (десять метров). Внезапно винт вражеского аппарата остановился. Машина стала планировать вниз, и я преследовал ее, пока не убил стрелка, который не переставал стрелять до последнего момента. После этого противник начал снижаться по крутой дуге. На высоте около 1200 метров его стал сопровождать второй немецкий самолет, который атаковал мою жертву до тех пор, пока она не достигла земли, а затем произвел посадку возле английского самолета.

Барон фон Рихтгофен.

Погодные условия: Ясное утро. К середине дня появились отдельные облака».

Здесь следует отметить, что германская система подсчета составляла строгие правила. По ним было невозможно разделить победу на двоих пилотов, но любые претензии на нее рассматривались «вышестоящей инстанцией» и победа присуждалась кому-то одному из них.

Находясь в составе эскадрильи «Яста-2», барон одержал 16 побед, за что в 1917 г. был награжден высшей немецкой наградой – орденом за храбрость «Пур ле Мерит» («За заслуги перед Отечеством»). К слову, ведущие асы Германии Макс Иммельман и Освальд Бельке[4]4
  Макс Иммельман сбит в июне 1916 г., Освальд Бельке погиб 28 октября 1916 г. 14 января 1917 г. барона назначили командиром эскадрильи «Яста-11». К концу апреля он довел свой счет до 52 и стал командиром первого полка (группы), которому подчинялись четыре эскадрильи – «Ясты» (4, 6, 10 и 11). 57-ю победу Рихтгофен одержал 2 июля 1917 г., а к концу ноября – 63. Во время наступления над Соммой в марте 1918-го капитан Рихтгофен довел свой счет до 80.


[Закрыть] были награждены этим орденом, когда имели по 8 побед.

3

Погиб самый результативный ас Германии 21 апреля в долине реки Соммы, когда он снизился на малую высоту и случайная пуля попала ему в голову. За полтора года этот выдающийся летчик (сентябрь 1916 г. – март 1918 г.) одержал по меньшей мере 80 побед, в которых установлены точные данные о типах сбитых им самолетов, фамилии членов экипажа, их звания, биографии и судьбы. Он и его коллеги специально тренировались уничтожить максимум самолетов противника при минимальном риске для себя, прежде всего рассчитывая на занятие выгодной позиции, точной и стремительной атаки. Сам Рихтгофен безукоризненно впитал уроки своего учителя Освальда Бельке: занять хорошую позицию для атаки; выбрать место и позволить британскому пилоту сделать первый шаг, чтобы ввязаться в бой или уйти от него, в зависимости от того, чего мог достичь его противник в наиболее благоприятной позиции. При этом барон никогда не атаковал дирижаблей наблюдения союзников – наиболее опасную цель. Ас № 1 германской авиации, как правило, предпочитал не ввязываться в бой, а нападать на отставший аэроплан или, по его мнению, на сильного противника.

Манфред фон Рихтгофен

Перед атакой барон всегда старался занять выгодную высоту и с предельно минимальной дистанции, открывая прицельный огонь на поражение. При этом он мастерски владел искусством пилотажа и умело сочетал свое летное мастерство с умением снайпера. В своей автобиографии барон достаточно смело поделился некоторым боевым опытом: «В воздушном бою все решает вовсе не трюкачество, но единственно личные достоинства и энергия летчика. Он может лихо выписывать «мертвые петли» и выполнять другие всевозможные фокусы, и все-таки не сбить ни одного врага. По моему мнению, наступательный дух – это все, а этот дух очень силен в нас, немцах. Поэтому мы всегда сохраним преимущество в воздухе. У французов совсем другой характер. Им нравится устраивать ловушки и атаковать своих противников, застав их врасплох. В воздухе это сделать очень нелегко. Застать врасплох можно только новичка, а ловушки не поставишь, потому что самолет нельзя спрятать. Невидимых самолетов еще не изобрели. Иногда, однако, галльская кровь проявляет себя с наилучшей стороны – а именно в атаке. Но французский атакующий дух – как лимонад в бутылке. Он лишен крепости. В англичанах, с другой стороны, можно заметить германскую кровь. Хорошему спортсмену легче стать хорошим летчиком, но англичане не видят в полетах ничего, кроме спорта. Они с особым удовольствием делают «мертвые петли», летают вниз головой и проделывают другие фокусы <…>. Бой требует более высокой квалификации, чем воздушные трюки».

4

Перед своим последним полетом Рихтгофен, возможно, предчувствуя самое страшное, попросил адъютанта эскадры довести до подчиненных последнюю волю: «Если я не вернусь, командование пусть примет лейтенант Рейнхард». Вилли Рейнхард на своем счету имел 20 побед и слыл сильным летчиком, но ему не повезло. В конце июня 1918 г. на заключительных испытаниях новой модификации «альбатроса» прямо при заходе на посадку у него отломилось крыло и он погиб. 8 июля 1918 г. капитана Геринга назначили новым командиром первого истребительного полка Манфреда фон Рихтгофена. Со времени образования его пилоты одержали 644 победы, потеряв 56 офицеров и 7 унтер-офицеров. После официальной процедуры вхождения в должность адъютант полка вручил Герингу полковую культовую трость (ее вырезал из терновника искусный мастер-баварец и подарил фон Рихтгофену). К тому времени она стала своеобразным символом германских ВВС. Пройдут годы, и эта трость превратится в маршальский жезл рейхсмаршала. Через три дня новый командир повел прославленный полк в бой, сначала с британскими истребителями, а потом со строем французских бомбардировщиков. 17 июля он докладывал командованию о результатах: «Британские одноместники составили хороший счет, как всегда, но французские истребители редко проникают за линию фронта и обычно избегают серьезных столкновений. С другой стороны, французские двухместные машины, как правило, идут тесным строем и неудержимо прорываются вперед, чтобы произвести свои налеты, обычно с малой высоты. Это двухмоторные «кудроны», обшивка которых практически не пробивается нашими пулями. Я сам атаковал «кудрон» 15.07.18 и попусту потратил почти весь боезапас. Француз спокойно летел дальше, совершенно меня игнорируя». Геринг не хотел рисковать своими пилотами и задавал вопрос, почему эти бронированные французские аэропланы нельзя поражать зенитным огнем. Он требовал более разумных задач и лучшего взаимодействия. Герман Геринг (1893–1946) Первую мировую войну встретил лейтенантом пехоты, но уже через несколько недель был госпитализирован из-за хронического ревматизма коленных суставов в обострившейся форме. Однако отступать молодой, красивый офицер не собирался. Благодаря связям ему удалось добиться перевода в авиацию. Летчиком-наблюдателем он летал под Верденом, где заслужил Железный крест 1-го класса, а затем был направлен в летную школу для подготовки в качестве пилота. В первом же бою осенью 1916 г. Геринг получил тяжелое ранение в бедро и полгода пролежал в госпитале прикованным к постели. Но Герману повезло и на этот раз. После излечения он вернулся в эскадрилью и стал одним из лучших летчиков-истребителей германских ВВС с двадцатью победами на счету. Среди его наград была и самая высшая «Пур ле Мерит» (нашейный крест, покрытый голубой эмалью, с концами в виде «ласточкиных хвостов» и имперскими орлами между ними), которую он получил за 15 сбитых самолетов. Новый командир полка одержал еще две победы, которые стали последними в его летной карьере. Самым же результативным асом Первой мировой войны из оставшихся в живых стал его подчиненный и друг лейтенант Эрнст Удет, на счету которого было 62 победы.

5

Как командира Геринга беспокоил настрой своих летчиков на «свободную охоту», или на общую «свалку» в качестве способов борьбы с противником. Его раздражало их стремление к увеличению количества побед, которое, в сущности, игнорировало все изобилие тактических приемов. Характерно, что в полку произошло разделение на «звезд» и «статистов». Первые и в небе, и на земле вели себя, как оперные примадонны. Геринг решил объявить этому «войну». По его мнению, только командир соответствовал категории «звезды» и только он один мог принимать решения: кому, где и когда следует атаковать в соответствии с поставленной боевой задачей. «Павлинов необходимо ощипать, прежде чем они потеряют перья», – сказал он своему адъютанту. 18 июля Геринг оставил всех «звезд» в резерве, а потом по команде пригласил их к участию в воздушном бою и, наконец, блестяще управляя группой, заставил их взаимодействовать. К августу 1918-го он стал не менее популярнее самого Рихтгофена. Но существует и другое мнение. Якобы Геринг, всегда отличаясь личной храбростью, так и не смог преодолеть отчуждения между собой и подчиненными. Хотя бы потому, что, с одной стороны, превозносил Рихтгофена как боевого пилота, а с другой – напрочь отвергал его методы командования. Как раз таки «звездам» в большей степени такая позиция долго оставалась не по душе. Но что им оставалось делать? М. Мэйсон пишет: «Природная жестокость Геринга росла по мере того, как авиационные части, разбросанные по всему фронту, испытывали все большие трудности. Он возмущался отсутствием нормальной телефонной связи между эскадрильями и авиационными группами, утверждал, что его люди столкнулись с группой французских бронированных самолетов, против которых немецкие пулеметы бессильны. Требовал применения дополнительных 77-мм зенитных орудий в помощь авиации и я докладывал командующему авиацией генералу фон Гепнеру, что его летчиков заставляют делать по пять вылетов в день. Такие перегрузки, по его мнению, были непосильны ни людям, ни машинам».

В конце войны летчики Геринга летали на новых бипланах «фоккер Д-7» с моторами БМВ мощностью 185 л. с., которые американские пилоты сравнивали с поднимающимися лифтами, несущими грозное оружие. На зависть врагам «фоккеры» имели достаточно простейшее управление, даже для новичков. А с лета 1918 г. немецкие пилоты летали в них с парашютами. 10 октября десять «фоккеров» полка вступили в бой с троекратно превосходящим числом французских аэропланов, которыми управляли американцы. Получив на подмогу еще одну эскадрилью, они уничтожили половину, потеряв одного, приземлившегося на парашюте.

6

За последние 7 месяцев Первой мировой войны германская авиация понесла невосполнимые потери – 2463 машины. Из-за нехватки горючего самолеты не могли вылетать на фронт, и их доставляли в разобранном виде по железной дороге. Укомплектованность подразделений не превышала 60 %, катастрофически не хватало запасных частей. И тем не менее летчики Геринга воевали. Только за три дня (с 3 по 5 ноября 1918 г.) они уничтожили двадцать летчиков противника, потеряв только два самолета. А 7-го числа представители союзников вручили немецкой делегации условия заключения перемирия: «Германия лишалась всякой возможности к дальнейшему сопротивлению, даже если по каким-то причинам не будет заключен мирный договор». Она возвращала Франции Эльзас-Лотарингию, Бельгии – округа Мальмади и Эйпен, Польше – Познань, часть Поморья и другие территории Западной Пруссии, часть Верхней Силезии и т. д. От Германии требовали отвести свои войска за Рейн, а союзники получали право контролировать три переправы через эту реку. Немцам дали всего 72 часа. 9 ноября 1918 г. в Берлине провозгласили Веймарскую республику, и с карты исчезла Германская империя. 10 ноября император уехал в Голландию, а через два дня в Компьенском лесу было подписано соглашение о перемирии, вступившее в силу уже в 11 часов. В соответствии с обстановкой Герман Геринг получил приказ «отправить свои самолеты в Страсбург и передать их французам». Но никто из рыцарей неба не хотел выполнять это, в сущности, предательское требование. Однако германская авиация должна была передать союзникам 1700 истребителей и бомбардировщиков. Причем в исправном состоянии. Геринг принял командирское решение и повел группу «фоккеров» в Дармштадт, оставшийся немецким. Там его летчики собственными руками уничтожили свои боевые машины. Таким образом, полк «Рихтгофен» перестал существовать.

19 ноября более 30 пилотов этого полка собрались в пивной старого баварского Ашафенберга. Геринг произнес речь, в которой сказал добрые слова боевым соратникам и обличил позорное поведение немецкой нации. «Мы, – говорил он, – четыре года, не щадя себя, защищали честь страны, хоронили своих лучших товарищей и теперь не позволим запятнать их память предателям и трусам. Начинается новая борьба за свободу, принципы, моральные устои и отечество. Наше время придет».

И, надо сказать, будущий рейхсмаршал не ошибся.

Глава четвертая
В небе гражданской и версальский крест

1

Советская власть однажды добралась и до авиации. И начала она, как и положено, с ее реорганизации. 20 декабря 1917 г. в составе Наркомата по военным и морским делам была учреждена Всероссийская коллегия по управлению Воздушным флотом Республики. Затем, 24 мая 1918 г., было образовано Главное управление (Главвоздухофлот), а в сентябре – Полевое управление авиации и воздухоплавания действующей армии (авиадарм). После революции молодой республике удалось сохранить свыше 1300 машин. В качестве разведчиков и истребителей использовались самолеты «лебедь», «анаде», «анасель», С-16, С-18, С-20, «моска» и др. Свыше 2/3 самолетного парка составляли машины преимущественно французские, в меньшем количестве – английских, германских и американских марок. Большая часть их была построена на заводах России.

Свыше 50 % самолетного парка приходилось на самолеты «ньюпор» (9, 10, 11, 17, 18, 21, 23, 24), выпускавшиеся в одноместном (истребитель) и реже в двухместном (разведчик) вариантах. Машина представляла собой полутораплан деревянной конструкции с полотняной обшивкой. Свыше 15 % всех самолетов занимали разведчики и бомбардировщики типа «фарман» (16, 22, 27, 30) – бесфюзеляжные полуторапланы с ферменным хвостом и двигателем с толкающим винтом, установленным за двухместной (иногда одноместной) кабиной. Около 9 % парка составляли самолеты «вуазен» различных модификаций. Все они были бипланами с ферменным хвостом и толкающей силовой установкой, с шасси тележечного типа (4 колеса). Около 4 % самолетного парка составляли устаревшие тихоходные машины марок «моран» и «блерио». В парке имелись и более современные машины из числа трофейных («сопвич», «спад», «бреге», «де хевиленд», «фоккер», «эльфиуге» и др.).

Характерной особенностью самолетного парка являлась его разнотипность (более 30-и марок аэропланов), устарелость (большинство применялись еще в Первую мировую войну) и изношенность материальной части. Как сообщается в энциклопедии Гражданской войны, «средняя продолжительность эксплуатации самолетов составляла 20 летных часов». Доставшиеся советской власти истребители отечественного производства имели максимальную скорость от 130 до 190 км/ч, продолжительность полета 2–3,5 часа, потолок от 3500 до 7000 м и на вооружении в основном один пулемет. Истребители иностранного производства если и не уступали в скорости (от 138 до 208 км/ч) и в вооружении (в основном, один пулемет), то уступали в продолжительности полета (2–3 ч) и в практическом потолке (от 3200 до 6500 м). Для поддержания численности боеготовых самолетов в авиации Красной армии проводились напряженные ремонтные работы. С 1918 по 1920 г. было отремонтировано 1574 самолета и 1740 авиационных моторов.

Нельзя не отметить, что новая власть предпринимала усилия и по восстановлению авиационной промышленности. Правда, не сразу. Только в 1920 г. все авиационные заводы по условиям снабжения были включены в группу важнейших оборонных предприятий.

В ходе Гражданской войны и интервенции в связи с тяжелым положением в Советской республике количество боеготовых самолетов оставалось примерно на уровне 300–350 машин. И это несмотря на предпринимавшиеся меры. Так, в сентябре 1918 г. имелось всего 980 самолетов, из них боеготовых было 435. Правительство находило пути прорыва экономической блокады и закупало авиационную технику. Например, во втором полугодии 1919 г. на эти цели было отпущено 96,5 млн рублей. Кроме того, пополнение осуществлялось и за счет трофеев, захваченных у интервентов и белогвардейцев. Так, в Архангельске было захвачено 139 «сопвичей», 44 «ньюпора», 31 «фарман» и около 300 авиационных моторов.

2

29 октября 1917 г. было начато формирование шести первых авиационных отрядов, по 12 самолетов в каждом. Отряды создавались на базе авиачастей царской армии, перешедших на сторону революции. Всего же в течение полугода на базе авиаотрядов было создано до десяти различных авиационных формирований произвольного состава. А в мае формирования авиационных частей решили упорядочить с объявлением штатов, предусматривавших сведение авиаотрядов в авиационные группы по два отряда (6 самолетов в каждом). Такие группы предназначались для взаимодействия, как правило, со стрелковыми дивизиями. Но кроме них создавались еще и группы с большим числом авиаотрядов для поддержки войск фронтов и армий. К концу Гражданской войны в действующей армии насчитывалось 29 авиационных отрядов, при численности около 350 самолетов. А для них требовались летчики. При том, что в ходе братоубийственной войны летные школы Российской империи оказались захваченными интервентами и белогвардейцами и только одна Московская летная школа досталась большевикам. Однако ее одной было явно недостаточно. Летчиков для сухопутной авиации стала готовить Егорьевская военная авиашкола, а чуть позже – Петроградская воздухоплавательная школа. Для подготовки летчиков морской авиации была открыта новая школа в Петрограде (1918), а в ноябре 1919 г. ее перебазировали в Самару (Военно-морская школа авиации). Между тем части Красной армии несли потери в летчиках. Например, с 1918 по 1920 г. они потеряли 300 военлетов (1918 г. – 80, 1919 г. – 148, 1920 г. – 72), которых нужно было кем-то заменить. Примечательно, что за этот же период в авиачасти Красной армии поступило 1100 летчиков. Само же комплектование происходило по нескольким направлениям. Первое. Готовили авиашколы (с 01.01. по 15. 08.20 г. – 50 летчиков). Второе. Поступали добровольцы или переводились из других родов войск (за тот же период – 25). Третье. К летной службе допускали из мотористов и других специалистов (за тот же период – 1). Четвертое. Добровольно переходили (или перелетали) из белой армии (за тот же период – 40). Пятое. Попадали в плен из белой армии (за тот же период – 57). Таким образом, авиация Красной армии восполняла не только безвозвратные потери летного состава, но и не менее успешно создавала новые части. Так, если к концу 1918 г. в составе действующей армии было всего 45 авиационных отрядов, в августе 1919 г. – 65, то через год – 70. Лишь ограниченное количество самолетов препятствовало высоким темпам формирования авиачастей. Кроме того, создавались резервы авиа– и воздухоспециалистов (1919 г. – в некоторых фронтах и военных округах 400 чел.), открывались курсы, на которых готовились летчики более высокой квалификации, получая навыки боевого применения и высшего пилотажа. Например, еще в апреле 1918 г. в Москве сформировали Отдел высшего пилотажа. В ноябре 1918 г. он был переименован в Зарайское отделение Егорьевской авиашколы. Однако недостаток авиатехники и бензина, а также большие и непрерывные потребности фронта в летных кадрах препятствовали единой и эффективной методике летной подготовки в авиашколах. В них военлет получал не более 4–5 вывозных и 8—12 часов самостоятельных полетов. Но по опыту этого было недостаточно даже для освоения простейшего летательного аппарата. Такая летная практика приводила к аварийности как в летных школах, так и в строевых частях. К осени 1920 г. в рядах Красного Воздушного флота насчитывалось 589 летчиков.

3

В годы Гражданской войны военная авиация Красной армии вела воздушную разведку, корректировала огонь артиллерии, поддерживала связь между соединениями и объединениями, подавляла и уничтожала живую силу и огневые средства противника, обеспечивала господство в воздухе путем воздушных боев. Но это в целом. Однако в силу малочисленности и ограниченных возможностей ее самолетного парка основной задачей Красного Воздушного флота было ведение воздушной разведки. Она проводилась, как правило, способом визуального наблюдения в интересах общевойскового и авиационного командования всеми типами самолетов, одиночными экипажами.

В ходе этой войны было всего несколько примеров эффективных действий авиации против конницы противника, которые вполне можно рассматривать в качестве прообраза штурмовых ударов с горизонтального полета или пологого пикирования с применением авиабомб и огня пулеметов. Вообще же авиационная поддержка осуществлялась сначала одиночными самолетами, а впоследствии – группами (3–9 самолетов). Об эффективности боевой работы авиации Красной армии говорят следующие факты. В феврале – начале марта 1918 г. авиация Северного фронта (6–7 отрядов, 30–40 самолетов) совершила 190 боевых самолето-вылетов и сбросила на войска интервентов около 800 кг бомб. На Восточном фронте значительный боевой опыт летчики получили в августе – сентябре 1918 г. в боях за Казань. Здесь впервые была создана относительно крупная авиационная группировка (по тем временам) – 22 самолета. Она совершила 301 боевой вылет и сбросила около 1600 кг бомб. К слову, в 1919 г. численность авиации Восточного фронта возросла до 18 отрядов – 130 самолетов.

В ходе разгрома Колчака (1919 г.) всего было произведено 830 самолето-вылетов. Противодействие авиации красных оказывала авиация белогвардейских, иностранных и смешанных формирований. В полосе одного фронта авиация противника располагала 3—23 авиаотрядами, которые насчитывали от 25 до 330 самолетов.

Вот что докладывал помощник инспектора авиации Добровольческой армии полковник Степанов 22 января 1919 г. о состоянии авиации Добровольческой армии: «1. Наличие авиационной силы. Материальная часть. Авиация Добровольческой армии создавалась героическими усилиями тех наиболее энергичных и отважных летчиков, которые брали на себя труд и риск доставить в район действия армии авиационное имущество с территории Украины. Систематического снабжения не было и не могло быть. С неимоверным трудом удалось сформировать пять авиационных отрядов – в среднем по 4 аэроплана в каждом – и парк (склад, мастерские), что, конечно, совершенно недостаточно для такого фронта, как фронт Добровольческой армии. К тому же почти все эти аэропланы доставлены были уже старыми, давно отслужившими свой срок, и требовавшими самого капитального ремонта, который за отсутствием самых необходимых материалов производился при помощи подручных средств. Только глубокая любовь и преданность своему делу русских летчиков, сгруппировавшихся в добровольческой армии, не дали совершенно заглохнуть нашей авиации. На этих старых, отремонтированных, всевозможных систем аэропланах наши летчики несут свою крайне полезную и тяжелую боевую работу уже полгода. Теперь окончательно износились и эти аэропланы. <…> Обстановка же в связи с расширением фронта настоятельно требует формирования новых отрядов. В данный момент в связи с занятием добровольческой армией Одесского и Крымского районов образовался нижеследующий запас аэропланов на заводах: в Одессе на заводе «Анатра» – 55 «анасолей», из которых только 8 годны к работе, остальные без радиаторов – 30 аэропланов учебного типа с мотором «Гном» («Фарман 20», «Моран», «Моран-Парасоль») и 7 германских аэропланов, в Симферополе на заводе Анатра 9, Ньюпоров 17, но без моторов, винтов и арматуры и 10 в полуготовом состоянии; в Бердянске на заводе Митиас около 20, Фарманов 30. Раcсчитывать на дальнейшее изготовление аэропланов русскими заводами не приходится ввиду полного отсутствия материалов и топлива. Вот весь запас аэропланов, которым располагает русское авиационное командование. Эти аэропланы еще немного поддержат нашу авиацию, дадут возможность сформировать еще 3 отряда, а в дальнейшем русская авиация окажется в совершенно критическом положении, если ей не будет оказана помощь со стороны союзников. В Донской, Астраханской и Южной Армиях имеются по два авиационных отряда в каждом, и они находятся в столь тяжелых условиях, как и отряды Добровольческой армии. В общем, в настоящий момент во всех армиях под верховным командованием генерала Деникина имеется 11 авиационных отрядов – всего 44–50 аэропланов, но уже сильно изношенных, как о том упоминается выше.

2. Личный состав. А) Летчики. В расположении Добровольческой армии находятся около 170 летчиков; в Донской, Астраханской и Южной Армиях около – 60, всего около 230. Из них 50 (примерно) летчиков, потерявших способность летать и могущих обслуживать технический тыл авиации; около 50 летчиков работают на фронте в составе 11 отрядов, и около 130 составляют авиационный резерв личного состава. Кроме того, ежедневно со всех концов России стекаются для поступления в армию летчики с богатым авиационным опытом, и это позволяет надеяться, что число летчиков резерва возрастет до 200 человек. Организуемая теперь в Севастополе авиационная школа с расчетом на 100 учеников даст возможность к лету влить в армию новых, хорошо подготовленных летчиков из числа тех, кто в свое время не окончил обучения из-за большевистской разрухи школы. Кроме того, при школе организуется отдел и для тренировки в полетах всех тех летчиков, которые из-за большевизма долгий срок не имели полетной практики. Таким образом, к раннему лету можно рассчитывать на авиационный резерв хорошо тренированный и обученный в количестве около 300 человек».

Тем не менее, несмотря на плачевное состояние самолетного парка с обеих сторон, в ходе выполнения задач авиацией сторон все же имели место воздушные бои. Например, в воздушном бою 16 октября 1918 г. в 8 км от станции Шамары (Екатерининская губерния) летчик Ф.А. Граб и летчик-наблюдатель А. Шульц впервые в Гражданской войне уничтожили самолет противника. А летчики Д.Н. Щекин и А.П. Коротков сбили два английских самолета. Всего за годы Гражданской войны авиация красных провела 131 воздушный бой и одержала 20 побед. По другим данным: 144 воздушных боя и 21 победа. При этом борьба за господство в воздухе в самостоятельную задачу не оформлялась. Но так как часто завязывались воздушные бои и проводились редкие удары по аэродромам, ее роль признавалась бесспорной. В проекте «Наставления по применению авиации на войне Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (изд. 1919 г.) подчеркивалось: «В современной войне будет иметь перевес тот, кто господствует в воздухе». Считается, что в целом «в ходе войны были заложены основы оперативного искусства и тактики авиации, разработаны важнейшие принципы ее боевого применения; переход от децентрализованного использования к централизованному, массирование на направлении главных ударов и для решения других задач; непрерывность и внезапность воздействия на противника; тесное взаимодействие с наземными войсками, морским и речным флотами». Однако следует отметить, что все это имело несколько примитивный характер по многим причинам и не могло оказать в будущем значительного влияния на использование опыта в современных войнах и даже скоротечных военных конфликтах. И в этом мы еще не раз убедимся.

Кратко остановимся на примерах массирования сил и средств авиации РККА. В 1919 г. во время боев против войск Юденича под Петроградом было сосредоточено 17 авиаотрядов (87 самолетов), которые осуществляли успешные налеты на мятежные форты, корабли, аэродромы (300 самолето-вылетов). В июле 1920 г. на Западном и Юго-Западном фронтах для борьбы с польскими войсками было сосредоточено 73 % всей авиации Красной армии (51 авиаотряд, 210 самолетов). Для поддержки Первой конной армии была создана специальная авиагруппа. Всего в 1918–1920 гг. сухопутная авиация Красной армии произвела более 17 тыс. самолето-вылетов и налетала более 23 тыс. часов. Кстати сказать, 13 июня 1921 г. в штатно-тарифную комиссию РВСР был направлен следующий документ: «Штавоздух сообщает, что в зимнее время при благоприятных условиях один летчик может вылетать 8—10 часов в месяц и при неблагоприятных условиях 2–4 ч, в летнее время при благоприятных условиях 15–20 ч и при неблагоприятных условиях 4 боечаса».