Текст книги "Асы против асов. В борьбе за небесное господство. 1941–1945"

Глава шестая
Испанский опыт

1

Война в Испании, начавшаяся в 1936 г., как для Германии, так и для Советского Союза стала своеобразным плацдармом для испытания своей боевой техники и оружия, а также для проверки новых идей и теории. Со слов самого Геринга, цель боевого применения легиона «Кондор» – «проверить в боевых условиях, отвечает ли авиационная техника и вооружение тем требованиям, которые к ним предъявлялись, дать некоторый опыт личному составу, обеспечивая его частую смену; проверить в реальных условиях положения уставов и наставлений боевой авиации».

В советской брошюре «Опыт боевого использования ВВС в Испании», так и не изданной по каким то причинам в 1937 г., говорилось: «В гражданской войне в Испании происходит проверка качества оружия и тактики армий ряда Европейских государств. В силу этого опыт боевых действий ВВС в Испании далеко выходит за пределы местного значения».

В Российском государственном военном архиве мне удалось отыскать уникальный документ в виде спецсообщения от 2-го отдела Генерального штаба начальнику Штаба ВВС РККА: «Участие авиации Италии, Германии и мятежников в Испанской войне (перевод с испанского)». Во второй части «Личный состав немцев и вербовка его» сообщается: «В Германии с целью создания авиации, запрещенной Версальским договором, и пробуждения в молодежи страсти к летной работе имелись и имеются, а на сегодня даже в избытке, огромное количество летных школ, радио-школ, авиационных клубов и т. д., где учащийся персонал наряду с получением знаний по летному делу получает национал-социалистическое воспитание и таким образом полностью обеспечивается возможность превращения таких пилотов в военных летчиков.

Многие из тех кто обучался летному делу в вышеупомянутой сети подготовки гражданских летчиков, при призыве на действительную военную службу идут в авиацию, с которой уже знакомы, а потому без особых усилий они получают звание военных летчиков, находясь определенное количество времени на службе в авиации, а затем, по окончании службы, уходят на гражданку.

Часть таких людей, возвращающихся в колесо гражданской жизни, являются детьми рабочих, а следовательно живут в довольно трудных экономических условиях.

И вот такие лица, надеясь на то что в Испании они смогут заработать порядочное количество денег, такую сумму, которая по возвращении на Родину обеспечит, улучшит их жизнь на некоторое время и кроме того перед ними откроется дорога в авиацию, дорога по которой они в качестве добровольцев могут приехать сюда. Но таких людей немного. Подавляющее же большинство летного персонала, особенно за последнее время прибывшего в Испанию, завербовано, среди тех, которые в частях немецкой авиации являются активной силой.

Таким лицам возвращение из Испании сулит продвижение в карьере. Среди персонала, прибывающего в Испанию, имеются представители всех социальных классов в Германии, начиная от сыновей генералов, как например пилот Карлевский, и кончая сыновьями служащего металлургического завода. И, ясно, что причины, побуждающие приезд разных людей по классовому признаку, не одни и те же, идеи их также не одинаковы. Вот, например, пленный Георг Колер имел на своем иждивении пять братьев и получал (зарабатывал в Германии) очень немного…

Среди летного немецкого персонала, находящегося в частях, ведется систематическая пропаганда, того, что Испания наводнена французами, англичанами и русскими. И, наоборот, что итальянцы, немцы раньше не имели своих людей на аэродромах, но на сегодня они это делают бесстыдно. Конкретно, в шестом Воздушном районе, эскадра 157, находящейся под командованием полковника фон Рихтгофена, прибыли подполковник Конрад – командующий первой группой, подполковник Буссе – командующий первой эскадрильей, собрали все экипажи и заявили им, что необходимо из их среды отобрать четыре комплекта экипажей для поставки в Испанию и что члены экипажей должны быть самые молодые по возрасту».

2

Способы вербовки

«В частях и летных школах, там где имеются техники и радисты, соответствующие начальники (т. е. начальники этих соединений), в порядке индивидуальных собеседований зондируют среди личного состава почву на предмет их посылки в Испанию. Все это делается в такой форме, в какой это удобно в каждом отдельном случае. Между Германией и Италией существует большая разница в отношении внешних форм вербовки людей для Испании.

В Италии вся эта работа проводится без особой утайки, без всякого прикрывательства. В Германии же после вышеуказанных зондирований, начинают индивидуальные опросы людей, не хотят ли они поехать на Ружен (так называется один из островов принадлежащий Германии). Остров, на котором производится практика воздушных частей, но в действительности (и именно в этом случае под именем данного острова подразумевается Испания) – оказание помощи немецкой Франко. Если люди, решившие поехать в Испанию, имеют недостаточную практику использования самолетов тех типов, какие в этот момент применяются в Испании, их переводят в другие части, где они обучаются. Отсюда по прохождении двухмесячной летной практики экипажами, сформированными из лиц, прибывших из разных частей, люди посылались в Испанию. Другая часть летчиков, предназначенных для Испании, направлялась непосредственно из воздушных частей. Из воинских частей люди направлялись в Берлин, где старшие офицеры отделялись от младшего офицерского состава, даже если у них была одна и та же специальность.

Офицеры направлялись в Воздушное Министерство и в Управление специальных служб, где их снабжают гражданскими паспортами. И, как правило, не меняя лиц и фамилию, тогда как итальянцы, наоборот, всегда имеют вымышленные имена. Немцы же предпочитают не прикрываться чужими именами. Перед отъездом они подписывают документ, в котором говорится о сохранении военного звания на время пребывания в Испании. По существу этот документ является только формальностью, т. к. по возвращении за такими людьми сохраняется не только прежняя служба или звание, но даже производится повышение. Затем оформляется документ о выдаче зарплаты в немецкой авиации в Германии или зарплаты в Испании. В документе указывается фамилия родственника, кому должна выплачиваться зарплата, или же говорится о сохранении причитающихся денег до возвращения в одном из банков.

Часть офицеров направляются в Испанию пароходами, а большая доля офицеров летят на самолетах компании Люфтганза, конечно это в тех случаях когда нет надобности в массовых поставках т. е. целыми частями».

3

Порты отправки

«Немцы для отправки людей использовали почти исключительно один порт – Гамбург, однако изредка так же пользовались портом Соснич. <…>

ПРИБЫТИЕ ПЕРСОНАЛА В ФАШИСТСКУЮ ИСПАНИЮ

Прибытие персонала в порты всегда ожидают выделенные для этого дела немцы. Прибывающие в порт Виго направляются в Леон. Этим делом занимается в порту Виго младший офицер немецких войск.

Персонал, прибывающий на пароходе в Севилью или Кадилье, направляется в отель «Кристина» в Севилью. Этот отель занят только немцами. Как в Леоне, так и в Севилье прибывающие находятся очень короткое время, они немедленно отправляются сначала в Саламанку, а затем в Бургос для получения своего назначения на соответствующее место в авиации.

ДОКУМЕНТЫ

Немцы очень редко летают с документами. До последнего времени нам не удалось найти ничего, кроме так называемого «винента», какой имеется у всего личного состава фашистской армии <…>. Такой винент выдается военным секретариатом, в нем даже не указано, что владелец такого принадлежит авиации, «винент» это без номера, с фотокарточкой владельца, снятого без форменного головного убора.

Таким образом, мы видим, что немцы всеми способами и средствами стараются прикрыть явную интервенцию целыми военно-воздушными частями, пытаясь представить весь свой персонал людьми гражданскими и добровольцами и вообще стараются меньше, чем итальянцы, разглашать о себе.

Однако дело создания совершенно однородных военных частей, идентичных немецким, является ясным и доказанным. Кроме того, надо учесть и такую практику, как, например, для получения разрешения по самому незначительному делу, которое наверняка смогли бы разрешить фашистские власти, всегда и обязательно требуется контроль и вмешательство Главного штаба легиона «Кондор» т. е. немецкого военно-воздушного командования. Доказательством этого может служить для нас документ <…>, по которому для получения разрешения нужно было обязательное согласие начальника Главного штаба легиона «Кондор». По этим причинам очень трудно подсчитать количество специалистов, отправленных в Испанию, хотя, принимая во внимание такое положение, когда все немецкие самолеты обслуживались немецкими специалистами <…>, а с конца 1936 г. и в начале 1937 г. постоянное число самолетов колебалось от 125 до 150 штук, и поныне то положение, что персонал находится в Испании по 6 месяцев, можно примерно скалькулировать эту цифру в 3000–3500 человек всех специалистов авиации. Эта цифра, пожалуй, не преувеличена».

В заключительной части этого уникального документа подчеркивалось: «Кроме того, немцы относятся с большим презрением к итальянцам и испанским мятежникам, считая себя исключительно способными в своей профессии».

В. фон Рихтгофен с офицерами легиона «Кондор»

К слову сказать, по немецким источникам, боевой опыт в Испании получили 405 летчиков-истребителей люфтваффе, 125 офицеров и 280 унтер-офицеров.

Из 262 самолетов, входивших в этот период в состав истребителей легиона «Кондор», было потеряно 40 Ме-109 и 38 Не-51. При этом потери в результате боевых действий составили 21 Ме-109 и 34 Не-51 (55). За все время боевых действий легион «Кондор» сбил 277 самолетов противника и потерял 96 машин.

4

В составе первой группы советских летчиков-добровольцев, которая отправилась на помощь республиканской Испании, были 16 советских летчиков-истребителей: 12 из 109-й Киевской истребительной авиаэскадрильи и 4 из Житомирской авиаэскадрильи.

Все они под иностранными именами, в гражданской одежде и с документами, в которых значились самые разнообразные профессии, как туристы отправились через Средиземное море.

Генерал Г.Н. Захаров, находившийся в этой группе, вспоминал: «Выгрузка самолетов началась тут же. Ящики с разобранными И-15 грузили на автомашины и отправляли в небольшой городок Мурсию. Собирали самолеты с рекордной скоростью: за два-три дня – около тридцати И-15…» За две недели до приезда первой группы в Испанию прибыли командир советских истребительных групп П. Пумпур, И. Копец, А. Ковалевский и Е. Ерлыкин. За это время они неплохо освоились во фронтовой обстановке и на старых машинах времен Первой мировой войны успели сделать по нескольку боевых вылетов. Например, И. Копец свой первый боевой вылет совершил на «ньюпоре». «На «Ньюпоре» против «Фиатов»? – писал Георгий Нефедович. – На «Ньюпоре», из которого по ветхости больше 120 км не выжмешь? С ручным пулеметом против крупнокалиберных?»

И-15 из 1-й эскадрильи «чатос»

Первый аэродром – Альбасете. В Альбасете летчики не задержались: получили приказ перебазироваться на Алькалу-де-Энарес. Этот аэродром находится километрах в тридцати от Мадрида. Здесь предстояло пробыть несколько дней. (Впоследствии в Алькале базировались бомбардировщики и истребители И-16, а истребители И-15 перелетели в Сото. Сото – фактически окраина Мадрида, точнее, пригород.) Рычагов, Мирошниченко, Ковтун, Шмельков, Агафонов, Артемьев, Матюнин, Кондрат, Митрофанов, Воронов, Пуртов, Самсонов, Копец, Ерлыкин, Ковалевский и Захаров воевать начали практически сразу.

В первые бои летчиков водил Петр Пумпур – первый комбриг среди летчиков в Испании», – написал в своих мемуарах генерал Захаров. «На выполнение боевого задания вылетали по телеграфному звонку. В Мадриде на крыше здания компании Телефоника – одном из самых высоких зданий города – находился наблюдательный пост, связанный телефонной линией с аэродромами и позициями артиллеристов. Обзор оттуда открывался замечательный. Хорошо были видны позиции республиканцев и мятежников в районе Мадридского парка Касса-дель Кампо, где в те дни шли ожесточенные бои. Как только наблюдатели сообщили о приближении группы фашистских самолетов, летчики тут же, по вызову, взлетали. В первые дни они бросались в атаку на каждый вражеский самолет без разбора (иногда приходили истребители без бомбардировщиков), но вскоре уже не стали ввязываться в бой с истребителями, если не было бомбардировщиков. Сами по себе истребители для города опасности не представляли. Их фашисты нередко высылали вперед с единственной целью – заставить наших летчиков ввязаться в бой, после чего свободно проходили бомбардировщики». Ведущим у республиканских летчиков был Павел Рычагов. Г.Н. Захаров особенно тепло написал о нем в своих мемуарах: «Павел Рычагов самой природой был создан для этой роли. Многие летчики умели прекрасно летать и отменно дрались, но совсем не каждый из них мог быть ведущим. То, что делал в бою Павел Рычагов, не поддавалось объяснению – это была его стихия, в которой раскрывался данный ему природой талант. Каждый раз во время сближения И-15 с группой противника Рычагов непостижимым образом угадывал единственный момент, когда следует напасть. Иногда интенсивность заградительного огня ставила летчиков в тупик. Бомбардировщики ходили плотным строем. Их стрелки открывали такой сильный огонь, что трудно было подойти на рабочую дистанцию. Да и прикрытие их было надежным». Про истребитель И-15 генерал вспомнил следующее: «Маневренность и легкость И-15 обеспечили ему преимущество в разгар боя, когда уже распадался строй и начиналась бешеная карусель по всему небосводу. Тут И-15 чувствовал себя как рыба в воде. Во время поединка на вираже зайти в хвост «Хейнкелю» или «Фиату» можно было в течение нескольких секунд. Но бить приходилось только в упор – вооружение у И-15 было слабоватое. Обычные пулеметы против крупнокалиберных. Чтобы свалить бомбардировщик, приходилось втроем, а то и впятером поливать его свинцом. Нередко бывало так, что летчики уничтожали почти весь экипаж противника, но если оставался хоть один способный держать штурвал, бомбардировщик все равно тянул и уходил на свою территорию. Правда, иногда уходящий бомбардировщик падал где-нибудь на своей территории. Но об этом узнавали позже, от населения».

В своем испанском дневнике Михаил Кольцов отметил: «Республиканские летчики Испании сбили за два месяца в одном только Мадридском секторе семьдесят германских и итальянских летательных аппаратов…Здесь нет ни одного пилота, у которого налет превышал бы сорок часов на одну сбитую машину противника».

Г.Н. Захаров: «С ноября в Мадридском секторе стала действовать еще одна группа истребителей на И-16. Кроме Советских летчиков на аэродроме Сото находились 10–12 испанских летчика, два добровольца-американца и, кажется, один француз. Все они летали на И-15. Так что в сумме в эти месяцы в Мадридском секторе действовало более полусотни республиканских летчиков-истребителей, которые в общей сложности сбили около 70 фашистских самолетов».

Например, группа Рычагова только в октябре 1936 г. сбила более двадцати фашистских самолетов. Но были и потери. 5 ноября погиб П. Митрофанов, 8 ноября в госпитале умер от ран М. Воронов, 13 ноября разбился, выскользнув из лямок парашюта, К. Ковтун. Чуть позже, в феврале, погиб А. Ковалевский.

5

Зимой 1936–1937 гг. в небе над Мадридом стало тихо, и в это же время в воздухе появился совершенно новый немецкий истребитель «Мессершмитт-109В». Авиаконструктор А.С. Яковлев вспоминал: «Наши истребители по скорости не уступали «мессершмиттам», оружие у тех и других было примерно равноценное – пулемет калибра 7,6 миллиметра, маневренность у наших была лучше, и «мессерам» сильно от них доставалось. Этому обстоятельству руководители нашей авиации очень радовались. Создалась атмосфера благодушия, с модернизацией отечественной истребительной авиации не спешили. Тем временем гитлеровцы проявили лихорадочную поспешность и учли опыт первых воздушных боев в небе Испании. Они радикально улучшили свои машины Ме-109 установив двигатель «Даймлер-Бенц-601» мощностью 1100 лошадиных сил, благодаря чему скорость полета возросла до 570 км в час. Они вооружили его пушкой калибра 20 миллиметров, увеличив тем самым огневую мощь. В таком виде истребитель «мессершмитт» поступил в серийное производство Ме-109Е. В 1939 г. их было построено 500 штук. Модернизированные «Мессершмитты» были посланы в Испанию, где под командованием лучшего летчика-истребителя Мельдерса приняли участие в воздушных боях заключительного этапа испанской трагедии. Преимущество этих самолетов перед И-15 и И-16 было очевидным». Но это будет потом, а пока самые первые «мессеры» появлялись редко и, как правило, в одиночку. В основном вели разведку. Естественно новая машина противника не могла не заинтересовать наших летчиков. Первым своего часа дождался С. Черных. Его машина оказалась готовой к полету, когда появился очередной Ме-109. Он буквально моментально поднялся в воздух и перехватил его почти над самым аэродромом. Но немец почему-то не захотел вступать в бой, хотя видел, что его преследует всего один И-16». «Мессершмитт» прибавил скорость, – писал генерал Захаров. – Удирать тоже следует осмысленно. Если бы немец продолжал горизонтальный полет, то несомненно смог бы уйти, потому что скорость у Ме-109В была больше, чем у И-16. Однако по всей вероятности фашист плохо знал тактико-технические данные нашего истребителя. И вместо того чтобы принять самое простое и единственное решение, он неожиданно стал набирать высоту. В этом была его первая ошибка. На вертикалях с И-16 шутки плохи. А с Сергеем – плохи вдвойне, потому что Черных прославился как летчик, овладевший искусством боя на вертикалях. Мощный мотор И-16 позволил быстро набрать высоту. Черных догнал «мессершмитт», атаковал его, но неудачно. В этот острый момент фашист начисто потерял способность соображать и с непонятным упорством снова полез на вертикаль. Тут уж Сергей был точен: он бил с очень близкой дистанции. «Мессершмитт» стал разламываться в воздухе. Обломки его упали неподалеку от Алькалы».

По мнению специалистов, важным преимуществом И-16, которое помогало ему бороться с Ме-109, был его радиальный мотор. Если двигателю «мессера» иногда было достаточно одного попадания в систему охлаждения, чтобы он отказал, то наш М-25 мог «дотянуть» до аэродрома даже с неработающими двумя-тремя цилиндрами. Самым же большим недостатком И-16 по сравнению с «мессершмиттом» была прежде всего низкая скороподъемность и малая высотность двигателя. Из-за этого немецкие истребители на больших высотах были практически недосягаемы, что позволяло им проводить тактику «нависания» сверху над зоной воздушного боя.

Сегодня мало кто знает, что в Испании наши летчики оказались беззащитными от атак сзади. Самолет И-15, по тем временам один из лучших истребителей в мире, не имел бронеспинки. Многие летчики были ранены или убиты после атак с задней полусферы. В книге «Повесть об истребителях» Г.Н. Захаров подробно рассказал, как в боевых условиях им пришлось решать эту проблему. «Леонид Кальченко долго думал над тем, как обеспечить летчику защиту без увеличения веса самолета (увеличивать вес невозможно без нарушения центровки). В конце концов он нашел выход: убрать из кабины аккумулятор, весивший 30 килограммов, запускать самолет от этого же аккумулятора, но держать его на земле. Тогда можно за сиденьем поставить защитное устройство весом до 30 килограммов». «Получив разрешение, Леонид приказал своему помощнику – деловому и расторопному испанцу Кастро – отыскать на заводах, в мастерских подходящую сталь. Кастро в течение дня нашел восемь листов толщиной 8 миллиметров. Взяли по одному листу на пробу и вырубили по выкройке спинки сиденья две первые бронеспинки. Та, которая была толще, весила 28 килограммов, следовательно, вполне заменяла по весу аккумулятор. Рычагов поручил испытать эти спинки. Летчики стреляли в них бронебойными пулями с расстояния ста метров: результаты оказались превосходными. На стали толщиной 12 миллиметров остались только вмятины. Восьмимиллиметровая спинка потрескалась, но в ней не было сквозных пробоин».

6

В боевых действиях обеих сторон имели место многочисленные воздушные бои различных родов авиации. При этом характер комплектования авиации и подготовка летного состава сторон определили форму и метод воздушных боев. По наблюдениям и отзывам авиационных специалистов разных стран, в процессе боевых действий обе стороны последовательно изменяли приемы воздушного боя по мере изучения противника и его оружия. Приемы эти развивались и совершенствовались. Уже в 1937 г. наши летчики отмечали, что мятежники применяют истребительную авиацию для непосредственного прикрытия и сопровождения бомбардировочных групп, для патрулирования над полем боя и для устройства засад на земле небольшими группами в непосредственной близости к фронту.

Было замечено: «Во всех этих случаях тактика германской истребительной авиации характеризуется наличием двух групп: первая главная группа, вступающая в бой, и вторая группа, как бы резерв, вступающая в бой после того, как в результате первой атаки бой примет характер многочисленных одиночных боев. Кроме того, применялась третья группа из «асов»-охотников, летающих выше и атакующих с пикирования самолеты, оторвавшиеся от боя. Производя одну атаку, они уходят из боя резким пике.

При действиях патрулями и в засадах германские истребители точно так же имеют две группы, иногда по 1–2 самолета. Правительственные летчики говорят: «Если видишь одного Хенкеля, то бойся другого».

…Вторым основным излюбленным приемом действия германской авиации является стремление маскироваться солнцем, облаками, либо окрашиванием самолетов специально под фон местности для достижения наибольшей внезапности атаки. Кроме того, на Северном фронте отмечены случаи перекрашивания истребительных самолетов под цвет правительственных самолетов для того, чтобы ввести противника в заблуждение. Вообще окраска самолетов как у мятежников, так и у правительственных войск довольно часто меняется. Отмечено, что немцы применяют преимущественно защитную окраску для самолетов, действовавших внизу и этим маскирующихся на фоне местности и голубую окраску самолетов, действовавших сверху».

Немецкий летчик-истребитель Адольф Галланд в Испанию попал в марте 1937 г. Он вспоминал: «Меня назначили командиром третьей эскадрильи «Микки-Маус», прозванной так из-за своей эмблемы. Двумя другими эскадрильями командовали лейтенанты Лютцов и Шлихтинг, чьими эмблемами являлись соответственно марабу и цилиндр. По установленному со времен Первой мировой войны обычаю, в соответствии с положением дел истребители применялись либо для воздушных боев, либо для бомбардировки наземных объектов. Четкое различие между истребителями и ударными самолетами обозначилось в результате опыта, приобретенного на протяжении второй половины войны в Испании, причем это развитие как раз началось в то время, когда меня поставили во главе эскадрильи «Микки-Маус», единственной из трех, имевшей на вооружении устаревшие Не-51, две другие уже пересели на Ме-109. Последние были в основном предназначены для боев с многочисленными истребителями республиканцев «кертисс» и «рата», с которыми они воевали либо как одинокие волки, либо в виде сопровождения соединений бомбардировщиков <…>. С другой стороны, Не-51 был явно хуже по своим возможностям, чем самолеты «кертисс» и «рата». Он уступал им в скорости, в вооружении, а также в маневренности и скороподъемности, то есть все его характеристики были ниже того качественного уровня, который свойственен самолету-истребителю. Вот почему мы, насколько это было возможно, избегали воздушных стычек с самолетами противника, а больше уделяли внимание наземным целям. С летной точки зрения это было прискорбно, так как в конце концов именно воздушный бой служит наилучшим подтверждением способностей и мастерства летчика-истребителя. Мы прозвали себя иронически – «узкоколейные истребители».

Герой Советского Союза генерал-лейтенант А.Ф. Семенов в Испанию попал осенью 1937 г. в составе пятерки летчиков-истребителей. Кроме них по замене приехало еще несколько групп советских летчиков-добровольцев.

Основу самолетного парка фашистов тогда составляли немецкие бомбардировщики: «хейнкели» и «юнкерсы», истребители Хе-51, Ме-109, а также итальянские «фиаты». ВВС республики состояли из отдельных бомбардировочных, истребительных и штурмовых эскадрилий. Каждая эскадрилья насчитывала 12–15 летчиков. На вооружении истребителей в основном были советские самолеты И-16 – «моска» (по-испански – «мушка») и И-15 – «курносые» (по-испански – «чатос»).

А.Ф. Семенов в первом бою, кроме хвоста самолета ведущего, ничего не видел. Однако уже во втором бою почувствовал себя несколько увереннее, но, увлекшись атакой немецкого бомбардировщика, потерял свою группу, заблудился и не знал, что дальше делать. Его спасли боевые товарищи. Командир эскадрильи А.И. Гусев после разбора сказал: «Запомните для начала четыре «нельзя». Нельзя отрываться в бою от группы. Нельзя стрелять с большой дистанции. Нельзя быть слепым. Нельзя действовать поспешно. Остальное подскажет опыт…»

Александр Федорович Семенов в своих мемуарах напишет: «До войны в Испании совсем не было опыта борьбы истребителей с бомбардировщиками в ночных условиях. Не было по очень простой причине: приборное оборудование самолетов того времени не позволяло решать эту сложную задачу <…>. И вдруг невероятный <…> случай <…>. Советский летчик М.Н. Якушин первым в мире сбивает ночью над Мадридом трехмоторный фашистский самолет Ю-52. Причем – без какого-либо наведения с земли.

Примеру Якушина следуют летчики А.К. Серов, И.Т. Еременко, Е.А. Степанов. Они организовали ночные дежурства на аэродроме, продумали, как лучше взлетать.

Михаил Нестерович Якушин обнаружил Ю-52 по свечению выхлопных газов. Подошел к нему сзади на самую минимальную дистанцию, прицелился и открыл огонь сразу из всех пулеметов».

7

В брошюре «Опыт боевого использования ВВС в Испании», как и положено в такого рода систематизированных материалах, на основе докладов военных советников и специалистов нашлось место и для выводов. А так как это выводы нашей стороны, тем более что не увидевшие свет, остановимся на них несколько подробнее: «1. В воздушном бою, как правило сбивается тот, кто последний заметил противника. Тренировка в умении летать и все видеть должна стать системой воспитания летного состава. Большое значение имеет обзор с самолета.

2. Истребители интервентов имеют максимальную скорость на малых и средних высотах, а правительственные – на больших. Поэтому первые стремятся навязывать бой в невыгодных условиях. Вследствие этого воздушный бой очень часто велся несколькими этажами.

3. Из большого количества истребителей, участвующих в бою, сбивают самолеты противника небольшая группа летчиков – ловких, смелых, отлично владеющих самолетом и огнем. Количество не может заменить качество современных самолетов и хорошо подготовленных летчиков.

4. Точно определилась дистанция действительного пулеметного огня (500–200).

5. В целях скорейшего выхода в район атаки и маскировки своего аэродрома правительственные истребители широко культивировали бреющий полет, разворот после отрыва колес от земли, посадку с бреющего полета на ограниченную размерами площадку.

6. Опыт показал, что звено истребителей явилось основной тактической единицей. Отличная отработка звена даст возможность хорошо выполнять любые комбинации атак в воздушном бою.

7. Поскольку воздушные бои имеют разнообразный характер, как по положению атаки, так и по составу смешанных соединений, то, как правило, наибольший успех имеет тот, кто в мирное время обучен драться не только в составе однородных соединений, но и, главным образом, с другими родами авиации.

8. Наиболее маневренный строй для ведения оборонительного огня – эскадрилья, что подтверждает наш взгляд на полеты к цели на широком фронте – по-эскадрильно.

9. Немецкие и итальянские летчики показали хорошие результаты глубокого пикирования на большой скорости, чему не были обучены правительственные летчики. При явной видимой невыгодности вести бой первые, как правило, уходили из-под атаки, применяя глубокое пикирование с зигзагом.

10. Большое значение имеет для успешного ведения воздушного боя значение летно-тактических данных (режимы скоростей на различных высотах, маневренность и слабые стороны, мощность огня и излюбленные приемы атаки) самолетов противника. Немецкие летчики повторили несколько приемов воздушного боя, применяемых еще в войну 1914–1918 г. (выделение резерва, в составе которого имеются «асы» для атаки зазевавшихся и оторвавшихся истребителей противника, имитация сбитого самолета, имитация воздушного боя и т. д.). Очевидно, правительственные летчики по-настоящему не изучили все эти приемы хитрости врага.

11. Хитрость и обман имеет большое значение в воздушном бою <…>.

12. Успех в воздушном бою зависит от превосходной вертикальной и горизонтальной скорости самолета; мощности и убойной силы огня; хорошей подготовки летного состава, умеющего вести меткий огонь и атаковать из любых положений даже превосходящего противника <…>.

13. Современный воздушный бой представляет исключительно высокие требования к летчику истребительной авиации в части техники пилотирования и тренировки в больших нагрузках на организм. Управление самолетом должно быть доведено до автоматизма в любых положениях самолета и на любых высотах <…>.

Воздушный бой требует от летчика энергичного маневрирования на предельно малых радиусах разворота, на различных диапазонах скоростей крутого и длительного пикирования с резким выходом из него».

8

Обер-лейтенант Адольф Галланд вспоминал, как однажды из Германии приехал его преемник лейтенант Вернер Мельдерс: «Мое настроение сразу резко упало. Поэтому я без особой теплоты приветствовал Мельдерса, что, конечно, было несправедливо, ибо в том, что его выбрали в качестве моего заместителя, не было его вины. Даже, напротив, вряд ли можно было бы найти лучшую кандидатуру на это место. Вскоре я узнал его поближе как прекрасного офицера и великолепного летчика. Он стал моим другом, которого я очень высоко ценил. Вместе с ним я совершил наши первые инструкторские полеты, как раз во время развернувшегося вскоре наступления в южном направлении. Под командованием Мельдерса моя старая эскадрилья пересела на Ме-109, как до этого уже сделали 1-я и 2-я эскадрильи, а из наших старых самолетов Не-51 была сформирована эскадрилья под номером 4. За последние несколько месяцев войны в Испании Мельдерс завоевал себе первое место среди летчиков-истребителей легиона «Кондор». А когда несколько лет спустя мы с ним совершали свои первые боевые вылеты, через Западный Вал, я был благодарен, что могу поучиться на его опыте, перенять его блестящую, четкую манеру самолетовождения. В то время он был самым молодым командиром авиаполка в германских Военно-воздушных силах». А дальше мнения историков расходятся. Например, Майк Спик считает, что равновесие в испанском небе было нарушено с прибытием из Германии первых «мессеров», которые возглавил Гюнтер Лютцов. И якобы «в этот момент судьба определила тактику действий легиона «Кондор». По мнению этого историка, именно Лютцов и его коллега Шлихтинг «были вынуждены импровизировать». Вот что он пишет: «Образовать звенья по три самолета в каждом из числа имеющихся машин было трудно и чересчур затратно. Звено сформировали из четырех самолетов – таким образом один истребитель был запасным. Более удачным решением было использовать в полете пару из двух машин, при этом две такие пары составляли новое звено. Как оказалось, в воздушном бою пара истребителей обладала большей гибкостью, чем тройка. Еще одним преимуществом была радиосвязь между самолетами: отказ от визуальных сигналов значительно расширил диапазон действий пилотов. Методом проб и ошибок была найдена оптимальная дистанция между самолетами, летящими на одной высоте, – около 200 м».