Текст книги "Окопная правда войны. О чем принято молчать"

22.01.45 г., несмотря на интенсивный ружейно-пулеметный и артиллерийско-минометный обстрел противника, с расчетом на себе переправили миномет на левый берег реки Одер, вместе с 36-м Гвардейским стрелковым полком, откуда огнем из миномета уничтожил 2 пулеметных точки в д. Эйхенрид и до 20 гитлеровцев.

36-й Гвардейский стрелковый полк овладел д. Эйнхенрид – плацдарм на левом берегу реки Одер.

Тов. Смирнов А.М. достоин правительственной награды ордена Славы II степени…»

Старшина Смирнов был командиром миномета 169-го минометного полка.

Войну закончил командиром огневого взвода – младшим лейтенантом.

После демобилизации скромный человек, совершенно никогда не бравировавший своими боевыми наградами, вернулся в Ленинград в Театр музыки, где работал артистом…

* * *

Филипп Тимофеевич Петров в отличие от своих предшественников солдат никому неизвестный. Тем не менее его фронтовая биография по-своему уникальна. С 1938 г. до войны он проходил срочную службу на Камчатке в составе 60-го морского погранотряда. Не успел демобилизоваться, как через месяц снова повестка. Но уже на войну. С Барнаула в составе вновь сформированной 42-й краснознаменной бригады, разведчиком, попал под Москву. Филипп Тимофеевич рассказывает: «Зиму 1941–1942 гг. мы ни разу не были в помещении! Строили шалашики, грелись у костров. Действующая армия получала на человека в день по сто граммов сухарей. Помню, нам так плохо стало однажды, что мы лошадь подстрелили и наелись конины без соли. Потом у всех животы поскрутило, не до войны стало…»

Много раз Петров ходил в составе разведгруппы на задание: «Однажды летом пошли в разведку в нейтральную зону. Смотрим, немцы проверяют передний край, а один дурак по нужде поплелся в нашу сторону. Сел в кусты, а мы его тут же и посадили на пятую точку. Фельдфебелем оказался. Видели бы вы его глаза!

На войне чего только не бывает: то мы их, то они нас. Был случай, когда нас обнаружили: моего товарища ранили, а я рукавицы потерял. Помню жалко было рукавицы и странно: как-то мы тогда особо не задумывались, что можно было на войне жизнь потерять так же легко, как варежки. (…) На какое-то время мы забывали, что была у нас когда-то мирная жизнь, что теперь война и через секунду человек, с которым ты только что разговаривал, погибнет. Не верилось до самого конца, не хотелось в это верить. А когда всерьез о том задумывались – мурашки бегали по коже.

Помню, как в начале войны немцы “подшучивали” над нами – сбрасывали пустые дырявые бочки с самолетов, которые летели с гулом и этим шумом всех пугали. Нам казалось, что летит на нас что-то очень страшное. Издевались, сволочи: русские летчики в ту пору только тоску на нас навевали. Фрицы называли их “рус-фанер”. Даже немецкие транспортные самолеты летали низко и глушили наших ребят гранатами. Смотрим в бинокль, а они улыбаются».

За защиту Сталинграда Филипп Петров был удостоен ордена Красной Звезды. Там же, под городом на Волге, его тяжело контузило: «Три месяца пришлось проваляться на больничной койке. Глухонемым. Не могу без слез это вспоминать. Я, наверное, столько в детстве не плакал. Думаю: неужели таким чуркой навсегда останусь?.. Но как-то пришла уборщица и бросила на пол дрова – в этот самый момент у меня что-то треснуло в ухе. Подзываю ее, бормочу невнятно. Она меня все никак не поймет, и я ее тоже. Постепенно слух вернулся, а позже разговаривать научился. После контузии меня хотели комиссовать, но я отказался – решил остаться в оздоровительном батальоне, откуда снова был направлен на передовую. Не мог я по-другому: надо было отомстить за двух моих погибших братьев, и я мстил как мог. Я вам скажу, считались мы с ними за всех погибших ребят. Пусть в холоде, в голоде, но – до Победы…»

Как говорит Филипп Петров, «пузо набили впервые вдоволь только в Болгарии». А «совсем уж досыта мы наелись в Румынии, а в Венгрии и кухня совсем стала не нужна. И чем ближе к Берлину – тем сытнее». Война для него закончилась в Австрии.

«Война – она всегда теперь мне вспоминается», – грустно говорит ветеран.

* * *

Старший брат моего деда (отца мамы) Пылов Василий Васильевич на фронт ушел 8 августа 1941 г. Ему исполнился 41 год, когда вместе с другими мобилизованными он попал в район станции Кубинка на формирование 46-й танковой бригады. К слову, предшественницей этой бригады была 46-я танковая дивизия, начавшая боевые действия в районе г. Двинск 25 июня 1941 г. Именно на базе этого соединения, понесшего большие потери, особенно в личном составе, и было принято решение сформировать танковую бригаду согласно директивы № 106850 Военного совета Московского военного округа от 4 сентября 1941 г.

Василия Васильевича распределили в моторизованно-стрелковый пулеметный батальон (мспб) танковой бригады. Обмундировали, накормили, на скорую руку обучили и выдали 10 рублей. А в ночь с 22 на 23 сентября в 24.00 бригада в составе 6 эшелонов выехала на фронт в район действий 7-й отдельной армии.

Три дня бригада находилась в пути, к 26 сентября сосредоточившись в районе Барково – ст. Оять Ленинградской области. И уже 27 сентября в 15 часов двумя колоннами выступила в район боевых действий, выполнив учебные стрельбы из всех видов оружия.

30 сентября 1-й танковый батальон бригады во взаимодействии с частями 21-й стрелковой дивизии вступил в бой в двух направлениях: одна группа танков в направлении Свирстроя, а другая – в направлении Озерки.

8 октября бригада, находящаяся в резерве южной группы 7А в районе Нееловщина, получает указание вести разведку в направлении Бардовская, пос. Свирьстрой-3 и Лодейное поле.

9 октября два взвода мспб направляются для ведения разведки в район Вонозеро, ст. Бардовская, где одним из разведчиков был убит финн, находящийся в секрете. В штаб бригады были доставлены оружие белофинна – русская 3-линейная винтовка выпуска 1939 г., портсигар и письмо.

12 октября бригада перебрасывается в район Великий Двор, Прокопьевская, Самойловская, озеро Нексевское, а 21 октября занимает сильно укрепленные узлы сопротивления Заяцкая и Антоновская.

25 октября ее перебрасывают в район Сюрьга – Комбаково, где она снова ведет боевые действия.

Тем временем, противник сосредоточив на Тихвинском направлении около пяти дивизий, из них две танковые, 7 ноября занял Тихвин.

Словно «пожарная команда», 46-я бригада перебрасывается в район Тихвина и 10 ноября, сосредоточившись в районе Сарожа, войдя в подчинение командующего группой войск 4-й армии, снова вступает в бой.

Буквально на следующий день она выбивает противника из важных населенных пунктов Кайвакса и хутора Вехтуй.

12 ноября командующий группой 4-й армии решил наносить главный удар в направлении ручей Пякшин – совхоз Смычка, а вспомогательный в направлении Маклаково – Березовик.

46-я танковая бригада получила приказ сосредоточиться в районе Бродище, Плавун, Вехтуй.

В ночь с 12 на 13 ноября она перешла в этот район, где продолжала вести бой.

13 ноября 46-й танковый полк в составе трех Т-34 и шести Т-26, совместно с моторизованно-стрелковым пулеметным батальоном к 8.00 перешел в атаку в направлении отм. 47,0, свх. (совхоз) «Смычка». Сбив боевое охранение противника на рубеже 47,0, он овладел группой безымянных высот и вышел 100–150 метров восточнее дороги Березовик – Тихвин.

Взрывом мины были повреждены два Т-34. Один Т-26 был подбит. Два других Т-34 начали эвакуацию поврежденных танков, но один из них подорвался на мине, и эвакуацию продолжал один Т-34, прикрываясь огнем поврежденных танков.

В ходе боя танковым полком было уничтожено 2 противотанковых орудия, до 35 солдат и офицеров, подавлены 2 пулеметные точки и подбит один танк.

Батальон стрелков и пулеметчиков в ходе боя вышел 100 метров севернее – восточнее дороги Березовик – Тихвин, уничтожив до 70 солдат и офицеров противника и одну автомашину.

Наши потери составили: убитыми 10 и ранеными 31 человек.

14 ноября части батальона вели бой с противником, укрепившимся в районе свх. «Смычка». Противник предпринимал три атаки, но все они были отбиты с большими для него потерями.

Доходило до того, что он высылал группы автоматчиков в тыл батальона, пытаясь создать видимость окружения. Однако немцев выбили быстро.

Новая атака отряда танков подполковника Василенко и 46-й мспб на свх. «Смычка» была предпринята в 18.00.

К сожалению, из-за сильного минометного и ружейно-пулеметного огня противника она не увенчалась успехом. Батальон потерял 18 ранеными и 8 убитыми. Среди последних был Пылов Василий Васильевич, старший брат моего деда.

На следующий день в 7.00 на совхоз «Смычка» была предпринята вторая атака, которая также осталась безуспешной.

В ходе нее погибли командир батальона и начальник штаба. Затем бригаду вывели в тыл.

Только за 5 дней боев батальон потерял убитыми и ранеными 234 человека.

Всего же из 620 бойцов и командиров на 15 ноября 1941 г. в строю осталось 155 человек.

* * *

Родной брат матери моего отца (единственный сын в семье) Смыслов Сергей Иванович ушел на войну 19 декабря 1941 г. Как и положено, по призыву в восемнадцать лет. 28 февраля 1942 г. он прибыл для прохождения службы в 13-й Гвардейский артиллерийский полк 1-й Гвардейской мотострелковой дивизии из 186-го армейского запасного стрелкового полка. С этого же дня его зачислили в списки полка на все виды довольствия и определили во 2-ю батарею 2-го дивизиона артполка – разведчиком. С момента подписания этого приказа (№ 42 от 5 марта 1942 года) фронтовая жизнь Сергея уместилась всего лишь в одном архивном деле (приказы по полку), что хранится в архиве Министерства обороны.

1 июня 1942 г. его выбрали в красноармейский товарищеский суд своей батареи.

5 июня 1942 г. ему присвоили звание «ефрейтор» как «проявившему мужество и отвагу на фронте борьбы с германским фашизмом, высоко дисциплинированному, отлично выполняющему задания командования».

20 сентября 1942 г. следующее звание – «младший сержант», как «отлично выполняющему задания командования на фронте борьбы с германским фашизмом, высокодисциплинированному».

В ходе проверки штабом полка 14–15 ноября 1942 г. знаний отделений разведок батарей и дивизионов по артиллерийско-стрелковой подготовке Сергей получил твердую «тройку». Это при том, что из семи проверяемых во второй батареи «четверку» получили два человека, «тройку» – два человека и «двойку» – также двое. А один красноармеец не проверялся.

В приказе по 35-му Гвардейскому артполку (в прошлом 13-й) от 18 ноября 1942 г. говорилось:

«Поверка установила безответственное отношение командиров батарей и дивизионов к вопросу боевой подготовки разведчиков.

Подготовка исходных данных для стрельбы производится крайне медленно и не всеми. Правила ведения пристрелки одним орудием большинство разведчиков не знает.

Подавляющая часть разведчиков слабо или вовсе не владеет Ш.у. и К.у.

Вышеуказанные недочеты имеют место в силу того, что командиры батарей и дивизионов отдали подготовку разведчиков на откуп командирам отделений, а последние сами, за исключением командира отделения разведки 1-й батареи гв. ст. сержанта Горского, слабо подготовлены.

Приказываю: подготовкой разведчиков заниматься лично командирам батареи и начальникам штабов дивизионов. Для разведчиков ввести ежедневный арт. тренаж путем решения коротких летучек по стрельбе одним орудием. На все обнаруженные цели данные готовить разведчикам и при ведении огня первый выстрел под контролем дать разведчику обнаружившему цель и подготовить данные для стрельбы».

А 1 декабря 1942 г. гвардии младший сержант Смыслов погибнет в бою (в разведке), вызвав огонь на себя. О чем будет очень коротко отмечено в Приказе по полку № 127 только 9 декабря 1942 г.: «Нижепоименованных мл. командиров и красноармейцев исключить из списков полка и всех видов довольствия

а/ убитых…

6. гв. мл. сержант 2-й батареи Смыслова Сергея Ивановича 1.12.42».

Сергей Иванович погиб в девятнадцать. Погиб геройски. Сдав свой последний экзамен гораздо выше, чем на оценку «отлично». Он отдал свою жизнь за Родину! О его подвиге потом написал в письме родителям командир батареи. Это произошло у деревни Никоново Сычевского района Смоленской области.

С 20 по 30 августа 1942 г. 35-й артиллерийский полк в составе дивизии наступал на прорвавшегося противника 18 км южнее города Козельск. В этих боях огнем полка было разрушено: 1 дзот, 1 блиндаж; уничтожено 22 автомашины, 4 пулемета, 1 повозка и до 40 солдат. Подавлено: 14 минометных батарей, 4 пулемета, 3 артиллерийских батареи, рассеяно огнем до полка немецкой пехоты. Отражено 2 контратаки. Захвачено трофеев: 4 телефонных аппарата, 6 км телефонного кабеля, 6 155-мм орудий, 1500 снарядов и мин.

Потери полка за этот период составили: убитыми 2 человека и ранеными 11 человек.

С 31 августа 1942 г. по 4 октября 1942 г. полк находился в обороне, поддерживая части 1-й Гвардейской стрелковой дивизии в районе Сметских Выселок Ульяновского района Орловской области. Артиллерийским огнем полка за это время было сожжено 6 домов, подбито 3 танка, разрушено: 10 блиндажей, 3 наблюдательных пункта, 7 дзотов. Уничтожено: 5 пулеметов, 5 автомашин, 1 минометная батарея, 2 мотоцикла, 13 повозок.

Подавлено: 15 пулеметов, 2 минометных батареи, 2 орудия ПТО, 5 артиллерийских батарей…

Потери полка за этот период составили: 8 человек убитыми и 30 человек ранеными.

«29.11.1942 г. с взятием д. Н. Гриневка, – говорится в историческом формуляре 35 гв. ап, – полк сменил боевой порядок в район: оп – Пруды, Кузничиха, Бобровка; нп – Арестово – Новогриневка.

Полк продолжает выполнять поставленную задачу. Основную массу огня обрушили на Никоново, ведя прицельный огонь на уничтожение дзотов и блиндажей.

30.11.42 г. С утра дивизия атакует Никоново. Огневая деятельность противника заметно ослаблена, что является результатом отличной работы нашей артиллерии.

В 12.00 полки заняли Никоново. При детальном осмотре системы обороны д. Никоново установлено: этот опорный пункт противник подготовил заранее с осени, устроив целую сеть блиндажей и ходов сообщений в таком порядке, что передвижение солдат было скрыто от нашего наблюдения.

В д. Никоново имелось: свыше 34 блиндажей, 14 дзотов, 18 станковых пулеметов, 6 ПТО и 4 закопанных танка. Блиндажи и дзоты были настолько прочными, что даже после 12 попаданий в блиндаж, занятый нами, его 105-мм снаряды вреда никакого не причинили.

Все дзоты имели от 1–4 попаданий и только 6 из них разрушены. Гарнизон д. Никоново состоял из свыше 300 человек /5 ГРТД/, которые почти все были уничтожены, так как гарнизон этого опорного пункта получил строжайший приказ не отходить.

С занятием Никоново все наши полки были выдвинуты на его рубеж.

За два дня полк потерял убитыми – 2, и ранеными – 14.

Выведено из строя: 1 орудие, 1 рация и 1 трактор.

1.12.42 г. оставив Никоново противник отошел на рубеж, заранее им подготовленный: м. и Б. Кропотово, В. Кропотово противник имел 70 орудий разных калибров для стрельбы прямой наводкой. За день огнем полка уничтожено: 2 орудия, 4 пулемета и до 50 солдат и офицеров противника. Задача дня взять Б. Кропотово…»

Один из ветеранов 35 гв. арт. полка Лев Маркович Полонский вспоминает о печально знаменитом ноябрьском наступлении 1942 г.:

«Но после двух дней отдыха нас снова погрузили в эшелоны и перебросили затыкать очередную брешь под Ржев. (…) Дивизия расположилась южнее Ржева, и северо-восточнее города и ж/д станции Сычевка. 27/11/1942 г. мы вступили в бой. Все наши атаки были отбиты немцами, которые нанесли нам огромный урон. Потери наши были дикими. До сих пор не могу забыть один момент. На голом поле скопилось много наших войск. К передовым позициям подтянули конный корпус, предназначенный для прорыва в немецкий тыл. Укрыться было негде. Снаряды, как болванки, рикошетили и калечили всех подряд.

По рядам кавалеристов – словно смерть с косой прошла! Но никто не дал приказа эскадронам отойти в ближайший лес, где можно было бы укрыться от смертельного огня. Все поле было завалено трупами людей и лошадей… Наступление было провальным, но нас упорно гнали на убой. При подходе к передовому НП разорвавшейся миной тяжело ранило моего радиста-напарника. Санитары-кавалеристы не смогли спасти его, и он умер у них на руках.

Пехота оборудовала небольшие ровики и окопчики прямо под самым носом у немцев. Великое множество трупов вокруг. Их невозможно было убрать из-за шквального минометного и пулеметного огня. Мы обкладывали свои окопчики трупами погибших товарищей. Единственное преимущество в боевом охранении было то, что по передовой линии немецкая артиллерия била меньше, чем по нашему ближнему тылу…»

Не смог выжить в этой мясорубке и Сергей Смыслов, честно выполнивший свой воинский долг до конца.

* * *

Двоюродный брат моей мамы Пылов Алексей Васильевич на фронт ушел в 1942 г. Воевал в 860-м артиллерийском полку.

Февральские дни 1944 г. выдались суровыми и снежными для наших войск под Новгородом.

Из журнала боевых действий полка:

«1.02.44 г. Передовой авангард пехоты в районе д. Кудрино к исходу дня встретил сильное огневое сопротивление противника. По-видимому, противник на данном рубеже будет удерживать оборону и предпринимать ряд контратак. Наши части в район исходного рубежа подтягивают живую силу и артиллерию. Потерь с нашей стороны нет. Моральное состояние л/с хорошее.

2.02.44 г. Противник в районе дер. Жили на протяжении суток оказывал упорное сопротивление нашим наступающим частям. Ведет артиллерийский огонь по дорогам, ведущим к переднему краю и районам сосредоточения нашей пехоты и техники. Потерь за истекшие сутки нет.

3.02.44 г. Противник упорно обороняется на прежних рубежах. В течение дня вел артиллерийско-минометный огонь – артогонь с бронепоезда…

В 9.00 02.02.44 в р. д. Мокрый силою до батальона, пытаясь перерезать дорогу, прервать связь наступающих частей с тылами.

Силою саперного 600 батальона, при активном содействии отряда противник отброшен с большими для него потерями.

Боевой порядок 1/860 ап перемещен в д. Любино, 2/860 ап в районе прежнего сосредоточения. Потери за истекшие сутки: ранено 2 сержанта и 1 рядовой. Одна убита лошадь.

4.02.44 г. Противник ведет интенсивный огонь со всех видов оружия, кроме того, активно действовала его авиация…

На протяжении суток в районе д. Жили и ю.з. 500–600 м д. Кудрино противник предпринимал частые контратаки, которые все успешно были отражены оружием пехоты и артиллерии наших войск. Потерь за истекшие сутки в полку нет.

5.02.44 г. Противник на протяжении суток предпринял 5 ожесточенных фланговых контратак, пытаясь каждый раз отрезать боевые порядки на переднем крае.

В 22.00 4.02.44 противнику после неоднократных контратак удалось отрезать 1 роту 1082 сп и личный состав находящийся на НП 1-й, 5-й и 8-й батарей 860 артполка. Все попытки с нашей стороны в оказании помощи окруженным живой силой и огнем артиллерии остались безуспешными. К исходу дня часть личного состава с окружения вышла, в том числе командир 5-й батареи ст. л-т Кравцов.

Командир 8-й батареи капитан Кирей, по словам, разведчиков остался в окружении тяжело раненым.

Артиллерия полка на протяжении суток действовала на поддержку действий 1080-го и 1082-го сп.

К исходу дня командир 2-го дивизиона капитан Хотенко, находясь в боевых порядках НП в районе севернее д. Жили 2 км, был настигнут пехотой противника. В это время наши пехотные подразделения 1080-го сп отошли на 2 км в тыл. В силу чего командир 2-го дивизиона к-н Хотенко принял решение открыть огонь на себя, что и было выполнено. Противник залег и начал группу, в которой 7 человек, обходить с флангов. Капитан Хотенко отошел не потеряв ни одного человека.

В этот же день противник сделал 3 сильных продолжительных артиллерийских огневых налета по оп (огневой позиции. – Примеч. ред.) 6 батареи. По-видимому карты командира 6-й батареи с нанесенной точкой оп 6-й батареи попала в руки немцев.

В результате обстрела ранен водитель трактора. Потерь и повреждений материальной части нет».

В этот же день в Приказе по полку № 32 появляется следующая запись: «Исключить из списков полка и всех видов довольствия убитого и похороненного на братском кладбище зап. 2 км д. Вельяшева Гора Ленинградской обл. номера орудийного 8-й батареи мл. сержанта Пылова Алексея Васильевича».

А в книге учета боевых потерь к данным о солдате добавилась и такая:

«Где похоронен: западнее 2 км д. Вельяшева Гора Ленинградской области…»

Однако обе эти записи вскоре перечеркнули красным карандашом.

К 11 февраля 1944 г. в Приказе по полку № 37 появилась уже новая: «Исключить из списков полка и всех видов довольствия обморозившегося и эвакуированного в МСБ номера орудийного 8-й батареи мл. сержанта Пылова Алексея Васильевича».

До сих пор Алексей Васильевич числится погибшим в бою 5 февраля 1944 г. Тем не менее он чудом вышел из окружения и, сильно обморозившись, остался жить.

* * *

Другой двоюродный брат моей мамы Пылов Василий Васильевич также ушел на войну в 1942 г. в восемнадцать лет. Воевал в 449-м стрелковом полку 144-й стрелковой дивизии наводчиком станкового пулемета 3-й пулеметной роты. С 13 февраля 1943-го геройски воевал на Западном фронте. 29 марта 1943 г. был ранен под Вязьмой, затем 6 августа 1943 г. под Спас-Демянском и 16 января 1944 г. на Витебском направлении.

10 сентября 1944 г. Приказом по дивизии за № 059/Н его наградят орденом Славы III степени. В кратком, конкретном изложении его личного боевого подвига в наградном листе указывается: «В бою за форсирование реки Неман в районе севернее м. Румшинки Литовской ССР 26-го июля 1944 г. тов. Пылов огнем из своего пулемета уничтожил свыше 10-ти немецких солдат и офицеров, этим самым дал возможность нашей наступающей роте форсировать реку Неман.

Достоин правительственной награды – ордена Славы III степени.

В настоящее время находится в строю.

Командир 449-го стрелкового Ковенского полка

гвардии полковник Байков

23 августа 1944 года».

26 июля 1944 г. в журнале боевых действий 449-го стрелкового полка была сделана следующая запись: «В течение дня 1-й стрелковый батальон наступал на противника, закрепившегося на сев. берегу р. Воды. Стремительным ударом пр-к был выбит из траншей и бежал за реку Неман.

Взяты трофеи: одна пушка 75 мм, снарядов – 30 ящиков, винтовок – 50, пулеметов – 10, мин – 1000 штук. 3-й и 2-й батальоны полка на лодках и плотах форсировали р. Неман и закрепились на зап. окраине дер. Леоново и Слобода, выбив противника из этих пунктов.

1 батальон остался на восточном берегу р. Неман, прикрывает правый фланг полка на случай контратак противника из района м. Румшинки.

В 19.30. 7 средних танков противника и до роты пехоты контратаковали наши батальоны находящиеся на западном берегу р. Неман.

Танки шли из района Вертожигле. Огнем нашей артиллерии было подбито 3 танка. Пехота противника рассеяна огнем наших стрелков. Не добившись успеха противник отошел на высоту 88.9. 30 пикирующих бомбардировщиков противника в 15.00 бомбили м. Румшинки и частично наш 1 батальон.

Противник потерял за день боя до 200 солдат и офицеров. Взято в плен 10 солдат.

Потери полка: убито 26, ранены 49».

Свою награду Василий Васильевич так и не успел получить. Он погиб 24 сентября 1944 г. в районе д. Гневы Шакинского района Литовской ССР.

В это время его полк находился в обороне, а противник периодически подвергал усиленному обстрелу артиллерийским и минометным огнем передний край полка. Видимо, смерть Василия Пылова стала, как и многие смерти на войне, случайной.

Практически недели ему не хватило дожить до вывода полка во второй эшелон для пополнения и боевой подготовки.

В книге учета захоронения рядового и сержантского состава 449-й сп его место нахождения в могиле, что в 200 метрах севернее шоссейной дороги района д. Гневы значится как «1-й ряд 2-е место сверху».

* * *

Отец моей мамы Пылов Пантелеймон Васильевич на фронт ушел 13 августа 1941 г. в тридцать семь лет. В пехоте он прошел не одну мясорубку, но выжил по непонятным для себя причинам. Он редко рассказывал о войне, хотя видел ее, что называется, «своими глазами перед собой». Особенно ему запомнились атаки, когда рядом с ним падали мальчишки и взрослые мужики, а он продолжал бежать. Для деда это на всю жизнь осталось неразгаданной тайной: «Почему не меня?» – очень часто задавал он себе этот вопрос. И, видимо, не находил на него ответ. «Это было такое месиво!» – говорил он своей младшей дочери.

В 1943 г. дед служил в 1-й Гвардейской мотострелковой бригаде.

С 1 по 2 июня 1943 г. части бригады в составе 4 эшелонов организованно убывали в новый район боевых действий. Для пехоты дело привычное. А тем более, пока поезд довезет по железной дороге до конечной станции, и отдохнуть можно.

В первом эшелоне: 1-й мотострелковый батальон, противотанковая рота, рота автоматчиков и разведрота.

Во втором: 3-й батальон, артиллерийский дивизион и рота управления.

В третьем: 2-й батальон, минометный батальон и медикосанитарный взвод.

В четвертом: части обеспечения, в том числе и автомобильная рота.

Маршрут был расчитан на несколько дней. Из-под самого Сталинграда.

6 июня 1943 г. бригада прибыла на место (Венев и ст. Ольховка) и в течение десяти часов разгружалась. Уже поздно вечером личный состав и материальная часть были сосредоточены в лесу южнее Богоявленского, и в ночь на 7 июня бригада оборудовала свой район расположения. А с утра начались вполне обычные занятия по боевой подготовке.

На третий день новый приказ на передислокацию по маршруту Тула – Плавск.

И уже вечером личный состав и грузы были отправлены по железной дороге, а 200 автомашин в составе автоколонны своим ходом.

На месте новый приказ: сосредоточиться в роще юго-восточнее Агничное.

Из архивных документов бригады: «За время следования, в следствии плохой службы регулирования часть машин прошла район расположения и направилась далее на Чернь, много машин отстало из-за плохой экономии горючего – зенрота, 2 мсб. Старшина роты 3 мсб Кольцов, ехав на машине с вещевым имуществом роты и продуктами в г. Щекино, сгрузил продукты и вещи с машины, их продал и дезертировал. Много было дезертиров и отставших и с железнодорожного эшелона, особенно с 3 мсб – 3 средних командира отстали и ряд бойцов и младших командиров».

11 июня бригада приводила в порядок автотранспорт, материальную часть и оборудовала новый район расположения.

Из архивных документов бригады:

«Железнодорожный эшелон прибыл к исходу 11.6.43 на ст. Скуратово и выгрузился. В течение ночи на 12.6.43 вся бригада сосредоточилась в роще юго-восточнее Агничное, а артиллерия, рто и троп свх. Агничное и роща зап. Агничное.

Район расположения для бригады не удовлетворяет требованиям нормального размещения. Тесно. Воды недостаточно. Лес редкий, маскировка личного состава и материальной части затруднительна, учебных полей недостаточно.

С утра 12.6.43 бригада продолжает нормальные занятия по расписанию в районе свх. Агничное. Бригада занимается по расписанию в районе своего расположения. Часть отставших бойцов и командиров вернулась в часть. Некоторые бойцы и командиры находятся в других частях.

15—16.6.43 прибыло в бригаду пополнение – 84 автомашины полученные в Батайске, несколько новых автомоторов. Колонну привели гвардии майор Мягких и гвардии капитан Чернявский.

Бригада продолжает занятия в районе своего расположения. Отрабатывает стрельбы, сколачивает мелкие подразделения, отделения, взводы. Получает горючее, артвооружение.

Ко 2-й годовщине Отечественной войны бригада в основном сколочена, в предстоящей операции должна дать определенно высокие показатели и результаты боевой подготовки. Но в силу недостаточно качественного пополнения и плохой воспитательной работы, в бригаде еще много чрезвычайных происшествий: ранения, дезертирство и т. д. Так, 22.6.43 старшина роты автоматчиков Маслов, ст. повар роты и сапожник дезертировали из расположения бригады, но были пойманы на ст. Скуратово.

Личный состав бригады продолжал занятия по сколачиванию мелких подразделений: отделение, взвод, рота. Чрезвычайные происшествия благодаря мерам, принятым командиром бригады, сократились, а потом и вообще были устранены. В последних числах были проведены ротные учения. 1–2 июля штаб бригады провел проверку боевой подготовки частей по всем предметам. На первое место вышли рота птр. Командир роты капитан Бабин и разведрота. Командир роты ст. лейтенант Мазур – с общим баллом 4,4. Из батальонов на 1-е место вышел 1 мсб – командир батальона гв. капитан Горбанев, балл – 3,4».

Эту картину жизни бригады дополняет вот такой вот красочный документ, датированный 21 июня 43-го: «Моим заместителем по тылу вместе с корпусным врачом и инспектором по питанию с 15 по 18 июня проверено питание, обмундирование, санитарное обслуживание и быт л/с частей корпуса.

При проверке обнаружено:

1-я Гвардейская мотострелковая бригада. В 1-м батальоне 6 чел. красноармейцев ходят в рваных ботинках. Ботинки настолько изношены, что их невозможно ремонтировать. В одном только взводе связи у 10 человек красноармейцев нет звездочек на пилотках. Звездочки батальону выданы в достаточном количестве и 200 пар новых ботинок хранятся на складе БРопа. Верхнее обмундирование (гимнастерки и брюки) у большинства красноармейцев грязное. Взвод связи получил из стирки белье со вшами. Красноармейцы размещаются плохо. В палатках порядка нет и особенно в палатке взвода хозобеспечения.

Во 2-м батальоне кухня не оборудована, контроля за приготовлением пищи нет. Обработка рыбы производится в антисанитарных условиях, рыба наполовину выбрасывается, как отходы, которые подбирают красноармейцы и после обработки кушают. Меню-раскладка на каждый день не составляется, а если и составляется помощником командира батальона по хозчасти, врачом не подписывается и командиром батальона не утверждается.

Красноармейцы жалуются на плохое питание и обвешивание при выдаче им хлеба и других продуктов.

Такие случаи и раньше в батальоне имели место. Красноармейцы умываются в грязном водоеме.

В 3-м батальоне продукты хранятся плохо. Хлеб уложен по 10 рядов в высоту. В нижнем ряду буханки хлеба измяты. В этом же складе хранится и вещевое имущество…»

К началу июля 1943 г. противник сосредоточил в районе Орла крупные силы пехоты, танков и авиации. На случай прорыва немцев в направлении Тула, бригада получила задачу подготовить рубеж обороны в районе Федоровка, Леонтьевка, Румянцевский.

3—5 июля 1943 г. бригада готовила оборонительный участок с передним краем Федоровка, п. Ленина, Поповка, Леонтьево и Переселеновка – Румянцевский (тыльная точка). Район разбили на четыре батальонных участка обороны. Трое суток производились оборонительные работы.