Текст книги "Аудит себя. Стихи"

Саньке Удальцову 3

 
Санек, друган, тебя уж нет.
Жена твоя – жена другого.
Твой затерялся в жизни след.
Тебя на свете нет живого.
А я пишу и помню, брат,
Наш спор с тобой, что заключили.
Меня и музы ты был сват,
Мы с нею в браке так и жили.
С тех пор, как спор наш не решен,
Стих есть, но муза окрылилась.
В нее безумно я влюблен,
Да и она в меня влюбилась.
Ее ответ, что ты живой.
И я скажу, что тоже верю.
Ты, друг, останешься со мной.
Тебе всегда открыты двери.
Тебе в стихах пишу ответ
И не жалею другу слова.
Мы с музой шлем тебе привет
И помним Саньку Удальцова
 

И снова белка…

 
Я не провидец, не оракул
На ход истории вперед.
За красоту готов на драку.
Но где жара – там будет лед.
Где холод. Пальмы, орхидеи
Уже сейчас растут во льдах.
Страна богатства, панацея.
На половину сгинет в прах.
Зимы участок сменит место
На климат тропиков потом.
Я так, от скуки, если честно,
Смотрел на все с открытым ртом.
Пески покроют льда громады.
Их новой Арктикой зовут.
Переселенцы и народы
К теплу и холоду идут.
К теплу кто, да и те, кто в стужу,
Привычка каждого зовет.
Поднялось дно морей наружу,
Сформировав земли оплот.
Что похоронено веками
В морских глубинах той воды,
Богатство это будет с нами,
Убережет нас от нужды.
Смотри, что дно морское дарит!
Земля из ила, словно пух.
Добро в том царстве, верно, правит,
И жить способствует ей дух.
Любовь везде, где только люди,
Она течет с небес в сердца.
На этом месте славить будем
Превозносить за жизнь Творца.
 
 
15 марта 2008 года
 

Луна в подвенечном наряде

 
Луна в подвенечном наряде
Усыпана звезд серебром,
В твоем удивительном взгляде
Небесный, божественный дом.
В улыбке – любви отраженье,
Тепло солнца ярких лучей,
Магнита в тебе притяженье,
Вселенная жизни моей.
А голос – ручей золотистый,
Пьянящий своей красотой,
Волос твоих локон пушистый
И носик точеный, прямой.
А стан твой со скрипкой сравнимый!
И гибкий, что будто лоза!
Прошу я, о Боже, дай силы!
Сломал об нее уж глаза.
Не будешь насильно быть милым,
Никак не заставишь любить,
Она мне обрезала крылы.
И с этим приходится жить.
 
 
31 декабря 2021 года
 

Первый грех

 
Пишу стихи – и боль внутри
Того ушедшего, былого.
Начало жизни посмотри.
Адама с Евой встретил снова.
Сады, и рай, и первый грех.
Непослушанье слову Бога.
Все глубже. И какой там смех!
Нас смерть встречает у порога.
И как бы жили мы тогда?
Путь человека к миру знаний.
Господь был прав, наша беда,
В пучину жизни испытаний.
В ошибках собственных искать,
Где скрыта истина начала.
И за поступки отвечать.
Конца нет, музыка звучала!
 
 
15 марта 2008 года
 

Ты великий поэт, Есенин!

 
Ты великий поэт, Есенин!
И писал ты, души не тая,
Как пророк, неся зов поколений,
Всех и вся на планете любя.
Ты великий поэт, Есенин.
Душу вскрыл как червовый туз.
Возвращаясь в былое забвений,
Окрылен ты обилием муз.
Твоим слогом на сердце раны.
У меня лишь один глагол.
Да от пьянок в башке туманы
Да доступный по-пьяному пол.
Что жалеть? Так и я не жалею
Всех прожитых в угаре годов.
Как и ты, никогда не сумею
Забыть реку и старых домов.
Стал ты признанным этим миром.
Был при жизни известный поэт.
Только я не зажег свою лиру.
И глагол был всему ответ.
Нет. Наверно, другое время.
Для прочтения мало души.
Иль во мне не взошедшее семя.
Но на сердце табличка: «Пиши».
Режь глаголом. Руби наотмашь.
Разбуди, кто уснул. Растолкай.
Достань сердце свое в пригоршни.
И кто любит – в подарок отдай.
Ты великий поэт, Серега.
И писал ты, души не тая.
Твои песни лучше намного,
Много лучше, чем у меня.
 
 
15 марта 2008 года
 

Есенину

 
Серега, мы встречалися в горячке.
Красивое и умное лицо.
Но что-то говорило мне иначе,
Глаголом прорывалося словцо.
Боль за страну, где воспевали душу,
В своих стихах прекрасных, как весна.
Любовь, волной плеснувшую на сушу,
Она волнует, словно девица красна.
Тоска за Русь, страдалицу земную,
Что в кабаках с текущимся вином.
Забытый дом, околицу родную.
Живущих нас меж явию и сном.
За реку боль, затянутую тиной,
И камыша, заросшего ковром.
Без соловья и трели. Без любимой
Поутру недалече за мостом.
Тоска и боль, что мы живем без мира,
Подобно образу и кошек, и собак.
Что не звучит на сердце нашем лира.
Удачу ловим каждый, как рыбак.
Что нет у нас любви к живой природе,
Что сами рушим то, что создано
Не нами. И не думаем о Боге.
Плевать, что завтра. В общем, все равно.
Вот что в глазах увидел я при встрече.
Вы предложили мне свои стихи.
Я вам ответил: «Время все залечит.
Чужое издавать – это грехи».
Расстались не прощаясь. Молча, взглядом.
Вы налили себе еще стакан.
Есенин жив, он с нами очень рядом.
Немножко грустен и немножко пьян.
 
 
15 марта 2008 года
 

Что написать Тебе, не знаю

 
Что написать Тебе, не знаю.
Передо мною лишь вино
В стакане рубчиком по краю,
Но это в прошлом и давно.
Любую боль и огорченье
Я заливал всегда спиртным.
И уходило все в забвенье.
Все было легким и простым.
Любовь исчезла в дне стакана.
В бутылке молодость прошла.
Все растерял в угаре пьяном,
И смерть уж вроде не страшна.
Но жить так хочется, поверьте.
Вернуть былое все назад.
Табличку вывесить над дверью:
«Мой трезвый дом принять всех рад».
В грядущей старости водицы
Никто в ковше не принесет.
И от любви уж не напиться.
Жизнь – словно страшный анекдот.
Но я люблю, люблю все в мире!
Что я живой и новый день,
Что божий свет не опостылел,
Что на земле моя есть тень.
Я верю Богу и в поклоне
Молю всем счастья и добра.
Колокола на церкви звонят.
Он слышит голос, скрип пера.
 
 
15 марта 2008 года
 

Весна стучится

 
Весна очень нежно, тихонько стучится.
Солнышко лучиком греет в окно.
В лужах купаются голуби, птицы,
Все оживает, бодрит, как вино.
Все задышало от спячки холодной,
Хоть на дворе и конец февраля.
Ручьями, капелью, рекой полноводной
Напьется водицы досыта земля.
Убор головной у весны золотистый.
Верх сарафана – небесная гладь.
Подол же зеленый – ковер травянистый.
Здравствуй, невеста, супруга и мать.
 
 
26 февраля 2008 года
 

Зима не сдается

 
Накинуло небо ковер сине-черный.
Снежными хлопьями сыплет зима.
Минуту спустя, как чудесно, задорно
Теплом и капелью гуляла весна.
Нет, не сдается, злодейка мороза.
Хоть величава, красива, стройна.
С ней по любви, а она сразу в слезы:
С теплом у девицы ведется война
Летом в жару вспоминаю о льдинке,
Снежная девочка страстна, любой
Холод твой; личико – в снега косынке
Тают во мне, я разбужен весной.
 
 
26 февраля 2008 года
 

На лист волной легла душа

 
На лист волной легла душа.
Она клокочет и рыдает.
Издать стихи нет ни гроша,
И пошлость, как собака, лает.
Лишь мат и ругань блещут в слове,
На сценах только нагота,
Разврат людской обил пороги,
Все это видеть – срамота.
Содом, Гоморы повторенье,
Где человеческое – дрянь.
Бесстыдство, девы порожденье.
Когда табу наложит длань?
Где гвоздь в стене – висит рубаха.
Сам дьявол зрит с экрана мир.
Не даст он в гибели промаха,
Устроит свой кровавый пир.
О Муза, где твои напевы?
Где слог высокий? Слог любви?
Я вырву все твои плевелы.
Любовью божьей ты живи.
Я не подарок, хвастать нечем.
И никудышный я поэт,
И не блещу я красноречьем.
Себе отвечу: «Мату – нет!»
Душа все ищет, где именье,
Где тишь, покой, уют и гладь,
Чтоб написать стихотворенье,
Чтоб избежать в нем «твою мать».
И так, чтоб сердце трепетало
От красоты, любви, тепла.
Душа чтоб пела и рыдала,
И чтоб всегда была весна.
 
 
29 февраля 2008 года
 

Деревня

 
Спилась деревня без работы,
Да и не платят ничего.
Там жить сегодня неохота,
И не осталось никого.
На фермах ветер, как бродяга,
Вместо коров гуляет сам.
Мужик от горя ставит брагу,
С мольбой взывая к небесам.
Крестьянин кормится скотиной.
Всему подмогой огород.
Пустых домов наполовину,
Но их все больше каждый год.
На сенокосе нет народа.
Все заросло, ковыль, бурьян.
С колодцев тухлую пьют воду.
Кто там остался, тот и пьян.
А что там делать, кроме пьянки?
Крестьянин жив своим трудом.
С зари, с восхода, спозаранку.
Колхоз, работа, дальше – дом.
Комбайн, и сеялка, и жатка.
Пшеницу сеять и овес.
В хлеву, в навозе, голы пятки.
И в огороде лает пес.
Клокочут курицы в курятне.
В хлеву корова, бык мычат.
Работа, дом, потом обратно,
И вот уж новый день начат.
Свои домашние яички,
Парного кринка молока,
Природа, запах, пенье птички,
Под боком быстрая река.
В субботу банька чин по чину,
Душистый веник из берез.
Ночь на пуховую перину,
И залюбить жену до слез.
Детишки мал-мала и меньше.
Чего желать? Все под рукой.
Грибы и рыба в деревеньке,
Запас на зиму неплохой.
Да, раньше было по-другому.
С заводов шли на урожай.
Крестьяне жили по-простому.
На стенку биться только дай.
Разруха сельского хозяйства.
Бежит деревня в город вся.
От руководства разгильдяйства.
Терпеть такого уж нельзя.
 
 
7 марта 2008 года
 

Сколь ни лей в стакан водицы

 
Сколь ни лей в стакан водицы,
Через верх она пойдет.
Всему край есть и границы,
Временной круговорот.
Мать-земля, прости нас, грешных,
Что от нас тебе лишь зло.
Ты нас терпишь, сердцу тешных,
Любишь всех до одного.
Упаду я в ноги. Мама,
Знаю, примешь, я же твой.
Ты твердишь: «Сыночек, рано,
Ты же Божий, ты живой».
 
 
27 февраля 2008 года
 

Земли исследуя пустоты

 
Земли исследуя пустоты,
Зашел в один подземный ход.
Не по себе мне стало что-то,
В гримасе вдруг скривился рот.
Там тишина застыла. Шорох.
Сквозь стену тень шагнула в мрак.
Собрав в себе от страха порох,
Понять пытаюсь, что не так.
Фонарь потух. Зажег я факел.
Сгущался воздух, сперло грудь.
Дыханью трудно. Что я – спятил?
Сковало ноги – не шагнуть.
Бежать, ползти отсель быстрее,
Пока на что-то не набрел.
Но путь обратно был длиннее,
С ума чуть было не сошел.
Всего описывать не буду,
Как делал адские круги.
Но натерпелся, не забуду.
В пещеру больше ни ноги.
Я вышел, слава Богу, небо.
Но не пойму, куда попал.
Я был в пещере или не был?
И как забрел в этот портал?
Там тишина, как будто клятва.
Там все застыло на века.
Что здесь случилось – непонятно.
Взгляд устремился, где рука.
Я по часам бродил немного,
Да и по памяти чуть-чуть.
Не узнаю домой дорогу.
Большой дом нужно обогнуть.
И что за город? Что за зданья?
Где я вообще, в какой стране?
Вот дребедень и наказанье!
Досталась доля, тоже мне.
«Милейший, здравствуй, что за город?
И что за странные дома?»
Я был все так же бодр и молод,
«Не видел их тут никогда.»
«Скажи мой друг, ты марсианин?
Тут недалече ваш отель.»
А я ему: «Ты что, татарин?
Да и вали-ка ты отсель.
Постой, скажи, мне очень странно.
Что за страна? Какой хоть год?»
«Три тысячи третий. Утро, рано,
Страна Россия и вперед.»
«Не, не вперед, назад – в пещеру.
Там, в прошлом, близкие, жена.»
Куда идти? Хоть на галеру.
Сейчас пещера мне важна.
И снова мрак, и коридоры,
И страх, который уж смешон.
Ищу в портале в век свой шторы.
Там жизнь, любовь, чего лишен.
Бродил, искал довольно долго.
Что удивительно – нашел.
Изба, жена и речка Волга
«Родная, накрывай на стол.»
 
 
13 марта 2008 года
 

Вой бирюка

 
Отец, Ты знаешь весь мой ропот,
Слова и мысли. Твой же дух.
Крик одиночества, не шепот,
Что душу рвет и уши слух.
Пес на цепи, ошейник строгий,
Без мата, рядом ни души.
Одни предательства ожоги,
Проголодавшиеся вши.
На сердце – раны, шрам, заноза.
И вой идет из глубины.
Сам для себя я стал угроза
Похлеще ядерной войны.
Пролейся Духом, всей любовью,
На вой волчары бирюка.
Тебе обязан я всей кровью,
Меня Ты спас, дал молока.
И я последовал повсюду,
Куда бы ты меня ни звал.
Я знаю, что я старый, нудный,
Но своего я не искал.
Я не искал, где было лучше.
Возненавидел мир и все, что в нем.
Через меня спасал Ты души.
Во мне всегда горел огнем.
Тебя я жизнь отдал в ладони.
Оставил все. Свои края.
И одиночество-раб гонит,
Что стал ненужным для Тебя.
Ты не ушел. Ты где-то рядом.
Я здесь. Я верю. Ты со мной.
По щекам слезы льются градом.
Ты вскрыл нарыв, и вытек гной.
Ты говори, мое молчанье.
Моя внимательность. Мой слух.
Пролей любовь – мое желанье
И обнови во мне мой дух.
Ты не один, чуть-чуть терпенья.
Осуществлю Мои мечты.
И все что есть благословенья
В обильи все получишь ты.
 
 
25 июля 2021 года
 

С новым годом

 
Запах леса, хвои, елки,
Предвкушение стола.
Суета, былого толки.
Нам начать уже пора.
Год проводим уходящий.
Новый встретим на ура!
С нашей елочкой горящей,
Радость длится до утра.
Всяк по-разному встречает
Этот праздник – Новый год.
От души вам всем желаю,
Чтобы вечно жил народ.
 
 
27 февраля 2007 года
 

Пожелание

 
Для всей страны желаю я покрова,
Покрова Божьего под сенью Его крыл,
Чтоб верила Россия во Святого
Христа Иисуса, что нас возлюбил.
Лишь только Он Господь наш и Спаситель.
Единородный Сын и Бога, и Отца,
И нашей жизни мудрый Осветитель,
Что жизни в Нем ни края, ни конца.
 
 
11 ноября 2021 года
 

Поздравление

 
Москва, Отчизна, матушка Россия
И весь народ, что Родина в тебе.
Хранимые Христом, Его святыми.
И в этой наступающей зиме.
Год уходящий оставляет с каждым часом,
А Новый за окном влюбленно ждет.
Поэты, окрыленные Пегасом,
Спешат поздравить весь в тебе народ.
Друзья, родные, братия и сестры,
Оставим все плохое за спиной,
Все ситуации, казавшиеся острым,
И даже то, что вызывало вой.
Все боли и обиды, расставанья
Простим в любви нам будущности крик,
У каждого из нас свое призванье,
Пусть радостью наполнится ваш лик.
Пусть мир царит в сердцах и вашем доме,
И счастье изливается ковшом
Большой Медведицы на звездном небосклоне
И укрывает вас своим плащом.
Детей к родителям пусть будет послушанье,
И нам своих детей не огорчать,
Передавать им мудрые лишь знанья,
И это будет Божия печать.
Нам больше правды, честности, заботы,
Любви к наследию, что Богом нам дана,
Дарить улыбку, мы же ведь не боты,
Не напиваться до беспутства, допьяна.
Держаться нам в единстве друг за друга,
А разделенье уничтожит просто дом,
И не оглядывайся, когда идешь за плугом,
Вина в вине видна лишь кверху дном.
Всем нам здоровья, радости, смекалки.
Во всех делах и слове Божий спрос,
Не перегнуть чтоб жизни этой палку,
Прожить до старости и до седых волос.
 
 
22 декабря 2021 года
 

Лебединое перо

 
Дождь монотонный лижет стекла.
На небе ни просвета, все серо.
Приходишь ты, до ниточки промокла,
И в волосах от лебедя перо.
Птиц белоснежных собранная стая,
Курлыча, улетала в дальний путь,
Прощания крылом тебе махая,
Мы прилетим, весну чтобы вернуть.
Их провожая, плакала природа.
И ты мечтала упорхнуть на юг.
Где солнце и тепло все время года.
Мы съездим обязательно, мой друг
Пером намокшим след свой птицы
Оставили на темных волосах.
Сырая ты и стройная, как жрица,
Стояла молча, грустная в глазах.
 
 
27 апреля 2007 года
 

В скале едва заметный лаз

 
В скале едва заметный лаз,
Ведущий в сердце, в глубь пещеры.
Пытались многие не раз
Проникнуть внутрь как акушеры.
Что их манило? Темнота?
Разведка? Скрытое познанье?
Сокровищ блеск и красота?
Не к месту их упоминанье.
Но каждый шел и находил,
Чего искал, к чему стремился.
У многих нет из них могил,
Рассудок чей-то помутился,
Кто навсегда оставил нас,
Нашли их мертвыми телами.
И смерть, и ужас этих глаз
Не передать в стихах словами.
Устав от мира суеты
И попрощавшись с жизнью вкупе,
От всей житейской маеты
И толчеи водицы в ступе.
Направил стопы в черный лаз
Той ужасающей пещеры.
Увидеть смерти страха глаз.
На абордаж как флибустьеры.
Идя без мыслей в глубину
С огнем в гранитную могилу,
Ночи увидеть седину
И слабость знать ее, и силу.
Я шел не сам, меня вели,
А впрочем, там есть указатель.
Рубина жаркие угли,
Огонь на стенах, отражатель.
Горящей, пламенной змеей
Блеск изумрудов вел куда-то
Во мраке бездны под землей
И их блестящие караты.
Там столько золота, каменьев,
А впрочем, все то суета.
Скелетов сдавленных в кореньях
И ни на ком из них креста.
В обнимку умерли за злато,
А кто не мог все унести,
Настигла каждого расплата.
Прошу, их, Господи, прости.
Плевать хотел на все каменья.
И слава Богу, что живой.
Любовь главней обогащенья.
Домой вернулся я пустой.
Я завалил тот лаз камнями
И охраняю этот вход,
Чтобы опять туда огнями
Не сделал кто с земли проход.
А впрочем, вы его найдете.
Змея до места доведет.
И благо если не возьмете,
То охранять вам этот ход.
 
 
24 апреля 2007 года
 

Заросла земля бурьяном

 
Заросла земля бурьяном,
Лопухами, трын-травой.
Утонула в море пьяном
Вся Россия с головой.
Разорили все колхозы.
Разогнали всех крестьян.
В городах сидят на дозе.
Каждый пятый наркоман.
Наплевать всем, как землица
Наша русская живет.
Хлеб скупает по крупице
За границей наш народ.
Так когда ж за землю встанет
Весь российский наш народ?
Сорнякам войну объявят.
На земле пусть хлеб растет.
 
 
3 апреля 2007 года
 

С добрым утром

 
С добрым утром, милая,
Брезжит неба свет.
Поднимись любимая!
А она мне: «Нет
Я хочу понежиться,
Сегодня выходной,
Утреннею свежестью
Полежи со мной.
Ну хотя б полчасика
Дай мне помечтать,
Что я до замужества,
Ни жена, ни мать.
Дай побыть девчонкою
В юности шальной,
Где тянусь ручонками
К маме дорогой.
Где не нужно гладить,
Шить и убирать,
И детишек ради
Каждый день стирать.
Дай побыть немножко
Маленькой самой,
Где я еще с ложкой,
Не… не… не… постой.
Плачут там уж внуки —
Дети принесли
Нам с тобой от скуки,
Чтоб не заросли
Мы тоской зеленой.
Нынче век другой».
«Ну вставай, котенок,
Миленький ты мой.
Может, по старинке
Нам что учудить?
И детишек детям
Нам еще родить?
Пусть повеселятся
Всей своей семьей,
С сестрами, братишками,
А мы на покой».
«Ишь, чего удумал,
Старый прохиндей.
Голосом елейным.
Всё встаю скорей».
Только так и можно
В выходной поднять
Женушку любимую,
Бабушку и мать.
 
 
2 января 2022 года
 

Маленький домик

 
Маленький домик на две половины.
Рядом речка, посадки, поля.
Одна комната, кухня, терраса
И вдобавок большая семья.
Это город, но дом на отшибе.
Он в низине оврага стоит.
И весною вода заливает
С двух сторон, что ручьями бежит.
Здесь родился я, рос, хулиганил.
Здесь отрочество, юность провел.
Умер здесь мой отец, нас оставил,
Я отсюда в солдаты пошел.
В размышленьях становится душно.
Поседела, состарилась мать.
Не забыла родная старушка
Ездить в зону сынка повидать.
Вспоминаю ее я с тоскою.
Ей доставил и боль, и печаль.
Разлучили нас власти весною,
Между нами решетки и даль.
В доме мамы и брат жил с женою,
С кучей маленьких родных детей.
Я был вольный своей головою
И свободный скиталец полей.
Все искал я, где лучше живется,
И хотел свое счастье найти.
Занялся воровством и разбоем.
С правосудием, друг, не шути.
Вот сейчас загораю на нарах,
И полсрока уже за спиной.
Не хочу вспоминать я о старом.
Я от этого просто больной.
Не вернуся в родимую хату.
Без меня там народу полно.
Вновь скитаться пойду по России
А куда – мне теперь все равно.
Я заеду на день повидаю
В дом родной поседевшую мать.
А потом с рюкзаком за спиною
Я отправлюся счастье искать.
Не стремлюсь я к богатству и славе.
Мне не нужно дворцов и машин.
Все богатство мое в моем сердце.
Я с природой один на один.
Половинка, быть может, найдется.
Божий план, как всегда, в простоте.
В глубине у живого колодца,
По любви, по душе, в красоте.
Между нами не будет обмана.
Там, где вера, там верность живет.
От любви, где встаешь, словно пьяный,
Где сирень под окошком растет.
Лишь мечты это! Что же ждет дальше?
Конца срока пока не видать.
Но как жил я до этого, раньше,
Возвращаться не стоит опять.
Я романтик и много мечтаю.
Строю планы сейчас о тебе.
Все красоты тебе предлагаю,
Но, увы, пока только в письме.
 
 
21 августа 1997 года
 

Не писал Тебе давно на этих строчках

 
Не писал давно Тебе на этих строчках.
По душам в стихах с Тобой не говорил.
В каждом дне молюсь и знаю точно:
Рядом Ты всегда, не уходил.
Обличаешь, наставляешь, мне же стыдно,
Что бревно в глазу не вытащу никак.
Ты же долго терпишь – это видно.
И Один Ты только Папка Благ.
Возлюбил Ты мир, что отдал Сына.
Свою кровь Единую отдал,
Дабы всякий верующий в Иисуса
В жизни вечной с Ним бы пребывал.
И я верю свято. Верю и молюся,
Что поможешь вытащить бревно.
Грех простишь. Победа в Иисусе.
Я же с Богом вместе, заодно.
 

Бродяга шел к Престольной

 
Зольный, обросший, чумазый бродяга
К Престольной крамольный шел доходяга.
Вечно голодный, в дырах обноски,
Заплечный мешок и палка из доски.
Пройдено много дорогами пыльных,
Дань у крестов отдавая могильных.
Вставая у холмика дерном поросшим,
Он плакал над чьим-то забытого прошлым.
Встречал на дорогах много могилок,
Что говорить, старика поносило.
Вот и сейчас он, голодный и грязный,
На праздник к Престольной шел безобразный.
Денег просить и хлеба насущного,
Столицу увидеть, царя всемогущего.
В кабак заглянуть и выпить «Столичную».
Свиту царя увидать заграничную.
Он в Бога не верил, старик босоногий,
Подачками жил, обивая пороги.
Жадность скупца и зависть людская
Душили его, к преступленьям толкая.
Немало загубленных жизней невинных
Ночью и днем на дорогах пустынных.
Выплыло прошлое минувшего дней
Адом пугающим. Память свежей.
Друг его верный вернулся в сознание.
Нашли они клад, потеряв обладание.
Золото пахло, и блеск так манил,
Делиться не нужно, он друга убил.
В предсмертном дыхании друг говорил,
Чтоб в Бога он верил и то, что простил.
Вот год как в разврате, пьянстве и неге
Спустил он все деньги в стремительном беге.
Он глотку свою заливал ненасытную,
От пуза жрал пищу свою аппетитную.
Все пропито было, карманы пустые,
В одиночестве плелся с похмелья в пустыне.
И снова леса, вереницы дорог,
Так ничего он понять и не смог.
Вот и Москва, и Столица престольная,
Богатая дева, шумна и застольная.
Ох, погуляет, попьет он вина.
Винную чашу всю выпьет до дна.
День угасал, на дворе вечерело,
Холод тянул, и в желудке запело.
Парень-бродяга в пути повстречался,
В шахту с ним вместе куда-то спускался.
Воздух тяжелый и мокрые стены,
Свечку зажгли против запаха тлена.
Стена обвалилась, скелет белоснежный,
Монеты лилися рекою безбрежной.
Богатство свалилось внезапно с небес,
Заскакал и запрыгал безудержно бес.
Горячую кровушку нож охладил,
Молодой старика хладнокровно убил.
Все возвращается, как ни крути,
И каждому крест свой придется нести.
 
 
28 августа 1997 года