Текст книги "Судьба играет человеком"

Олег Юрченко
Судьба играет с человеком

Судьба играет с человеком…

 
Судьба играет с человеком,
Как чёрт с подручною метлой,
Но нам твердит она при этом,
Что бережёт, мол, наш покой.
 
 
Она про нас уже всё знает,
Прекрасно знает наперёд,
И потому не предлагает
Какой-то новый нам исход.
 
 
Другой исход, хотя и есть он,
И нам при этом говорит:
«Мы здесь с тобой давно уж вместе,
И ничего нам не грозит!
 
 
Ты без меня не проживёшь тут —
С тобою буду я всегда,
Но чем поздней о том узнаешь,
Тем лучше будет для тебя.
 
 
Узнаешь всё, когда с тобою
На дело вместе мы пойдём
И наши жизни удалые
Мы крепко тут переплетём.
 
 
Ты без меня какой-то дохлый
И не способен ни на что,
А жизнь, она ведь не слепая,
И понимает она всё.
 
 
Она в момент тебя раскусит
И тем, чем надо, наградит
И от себя уж не отпустит,
Пока мир этот не сгорит».
 
 
Судьба играет с человеком,
Не человек с нею, с судьбой,
С той, что, вконец угомонившись,
Вдруг не уходит на покой.
 
 
И он её за всё прощает —
Тут беззащитен человек,
Ведь он прекрасно понимает,
Что было так из века в век.
 

Я сам с собой вступаю в споры

 
Я сам с собой вступаю в споры,
Чтобы себе то доказать,
Что всё, что нам приносит горе,
Могли б мы с вами избежать.
 
 
Было б оно только, хотенье
Себя избавить от проблем,
Чьё повсеместное решенье
Приходит сразу же затем.
 
 
Но как нам поступать, не знаю.
С чего бы надо нам начать?
Если того не понимаем,
За что должны мы отвечать?
 
 
Полна событиями лодка,
По волнам жизни что идёт,
Но она, жизнь, наша красотка,
На всё, что есть вокруг, плюет.
 
 
То ход она свой замедляет,
То все семь футов под килём
И уж нисколечко не медлит,
Но почему так, не поймём.
 
 
Похоже, есть в ней та пружина,
Что, распрямившись, нас несёт.
Куда? Мы этого не знаем…
Может, назад, может, вперёд.
 

Я этот мир здесь ускоряю

 
Я этот мир здесь ускоряю,
Но ускоряю его зря,
Ведь всё равно не понимаю,
Где она, станция моя?
 
 
Та, где себя провозглашу я
Всепобедителем того,
Того всего, что мне мешает
Тут быть со всеми заодно.
 
 
Быть заодно в виденье мира,
Пожить, где нам кемто дано.
Я время в нём не ускоряю,
Уж слишком коротко оно.
 
 
Оно, мое здесь пребыванье,
Тут, в мире этом, где всегда
Бывает долгим расставанье,
Пред тем добраться как туда.
 
 
До той последней станционной
Будки на жизненном пути,
Где все там рельсы проржавели,
Что ни проехать ни пройти.
 
 
Скорей б закончить мне движенье,
Куда не знаю и зачем,
Чтобы уже без сожаленья
Провозгласить себя ничем.
 

Тайну жизни никто не постигнет

 
Тайну жизни никто не постигнет,
Не постигнет никто никогда,
За что сам Он, наш с вами Создатель,
Нас простит, если был Он когда?
 
 
Где-то, может, и было начало,
Где-то, может, и будет конец,
Ведь скрывает от нас свою правду,
Он, наш с вами Всеобщий Творец.
 
 
Недалёкий наш ум Он весь хочет
Привязать тут к чему-то тому,
К тому, что тут дало начало
В мире этом здесь нашем всему.
 
 
Он взрастил в нас всё наше сознанье
Средь всего тут живого, что есть,
Но она, эта жизнь, почему-то
Не даёт нам себя всю прочесть.
 
 
И так будет оно до скончанья,
До скончанья всех, может, времён,
Пока то, было что изначально,
Не откроется нам здесь само.
 

То я вдруг здесь, то в другом мире

 
То я вдруг здесь, то в другом мире,
То вдруг в обычной я среде,
Несочетаемых тут вроде
Вещей друг с другом и вообще.
 
 
Я в них тут в разных одеяньях,
Не по размеру что порой,
Живу в глубоких ожиданьях
Или плюю на всё порой.
 
 
Меня зачем таким Он создал
И в этот мир сюда послал,
Где для себя могу я выбрать
Путь Божий иль зверя оскал?
 
 
И не известно, переборет
Из двух вещей здесь этих что?
И кто он тут со мной поспорит,
Нужней что будет тут оно?
 
 
Не зря ж такой он был здесь создан —
Противовес Добра и Зла,
Когда здесь есть оно, что нужно,
И есть не нужно, что всегда.
 
 
И тот, кто он их сочетает
Эти в себе тут вещи две,
Тот иногда и пропадает…
Только не знаем точно – где.
 

Вновь предстают они, картины

 
Вновь предстают они, картины, —
Одна ужаснее другой:
Кого не знал я и в помине,
Вдруг появился предо мной.
 
 
Демон, гигантского он роста,
Под шлемом чёрным голова,
В две стороны от неё просто,
Торчат с зазубриной рога.
 
 
Такого я нигде не видел —
Ни в нашем и ни в их кино,
Трусом назвав, меня б обидел
Тот, знает кто меня давно.
 
 
Но предо мной эта картина
Уже не первый день стоит…
Вопрос лишь в том, её прислал кто,
О чём она мне говорит?
 
 
Это какой-то новый образ
Мира здесь нового сего,
Где человека жизнь, как волос:
Бритвою чирк – и нет её?
 
 
А если тут ещё к тому же,
Подбросив вверх, на рог поймать —
Её, жизнь эту, изнутри всю,
Да и снаружи не узнать.
 

Субъектов жизни очень много

 
Субъектов жизни очень много.
Их всех не просчитать никак.
Мы б их увидеть всех хотели,
Но сделать то не знаем как?
 
 
Нам не понять, они живут чем,
Хотя нам кажется порой,
Что они тоже все такие ж,
Как мы в общеньи меж собой.
 
 
Однако это всё неверно —
У них у каждого мир свой,
Куда никак нам не прорваться,
Как хочется того порой.
 
 
И каждый он, субъект, – загадка,
И каждая – это тот мир,
В который хочется прорваться,
Чтобы устроить там свой пир.
 
 
Тот пир, в котором мы все также
Жили бы жизнью той своей,
Той, завершится что печально
Тут, может, на исходе дней.
 
 
Она стать может и прочтеньем
Всех тайн, что были под замком,
Субъектов всех тут нашей жизни,
О чём узнаем мы потом.
 

Хотел бы знать, какой день в жизни…

 
Хотел бы знать, какой день в жизни
Был самым светлым у меня?
Но прежде знать хочу я всё же,
В чём она, радость бытия?
 
 
Не в том ли, что горят закаты
И лихо вертится Земля,
И лет бегущих перекаты
Нас кувыркают почём зря?
 
 
Себя мы времени вверяем
И ждём, когда оно нам даст,
Из того, дать что обещало,
И стимул к жизни вновь придаст.
 
 
Тогда, действительно, всё светлым
Здесь в мире станет вокруг нас,
И мы себя узнаем в этом
Спектакле, сыгранном про нас.
 
 
В нём наша жихнь вся прокрутилась,
Вся прокрутилась, и не раз:
Ничто в ней тут не изменилось —
Одно и то же каждый раз.
 
 
Взмолиться хочется порою:
За что нас мучает она?
Здесь наша жизнь на квадроцикле,
Чья скорость есть уже вина.
 
 
Остановилась б на мгновенье,
Чтобы успел я осознать,
Что просто жить – уже везенье.
И это следует нам знать!
 

Каким я мир здесь этот вижу…

 
Каким я мир здесь этот вижу,
Таким и будет пусть во мне…
Не первый год его мотыжу
И днём, и ночью, и вообще.
 
 
Ничем его я не засеял,
Хотя Господь мне предлагал,
Писаньям всем, что есть, поверить
И укротить в себе оскал…
 
 
Оскал звериного начала,
Что в центре здесь сидит всего,
О чём природа тут молчала,
Будто то дело не её.
 
 
Мол, тут другой… Он всё напутал,
Когда её, жизнь, раздавал.
Она не в те попала руки,
За что он сам и пострадал.
 
 
И то, что здесь сейчас имеем,
Не знаем, как сюда пришло,
В мир, этот наш тут с вами общий,
Где рядом тут Добро и Зло.
 
 
Между собой не разлучить их —
Они, как пара двух сапог,
Жить друг без друга здесь не могут…
И кто их разлучить бы смог?
 

Кто-то играет человеком

 
Кто-то играет человеком,
А человек – он на трубе…
Трубит все дни он и все ночи,
О чём не рассказать тебе.
 
 
Сегодня он – король вселенский!
А завтра он уже ничто —
Здесь просто ползает, лишённый
Всего, что было у него.
 
 
И кто ему такой подбросил
Коварный жребий, не сказать:
Просто он здесь субъект вселенский,
Себя что должен показать.
 
 
А показать с какого боку —
Это судьбе здесь всё равно,
Лишь бы тщеславие потешить
Ей в жизни этой здесь своё.
 
 
«Я, мол, заранее всё знала,
Куда кому надо шагать,
И свои знанья оправдала
Тем, что смогла их предсказать.
 
 
Весь предсказать здесь ход событий,
Куда он будет вовлечён,
Мой человек, судьбою сытый,
Со всех предсказанных сторон.
 
 
Такую вот игру затеяв,
Я с ним его, может, спасу
От личных посягательств чьих-то
На его в жизни здесь игру.
 
 
И пусть оно всё так и будет
В кем-то продуманной игре,
В той, человек что не забудет,
Что лишь играет на трубе.
 

Не всё шагами смог промерить

 
Не всё шагами смог промерить,
И вот уже споткнулся ты,
Почти что был уже у цели,
Но оказалось – ни туды.
 
 
Можешь всё начинать сначала,
Если горит ещё запал.
За что бы жизнь не отвечала,
Её проверь с самих начал.
 
 
В чём-то, мой друг, ты всё ж ошибся —
Поставил не на лошадь ту,
Лучше бы ты проэлектронил
Себя и всю свою судьбу.
 
 
Точней машина просчитает
И выдаст тот набор цифирь,
Тебя что делать то заставят,
То, что взорвёт здесь твой пузырь.
 
 
Пузырь всех вожделенных мыслей,
Что накопилися в тебе
И себе выхода просили,
Пока ты не отбросил все.
 
 
Они теперь совсем не к месту.
Погас в тебе твой прежний пыл,
Тот, для тебя что был прелестен,
Раз сам его ты запалил.
 
 
Теперь совсем другие мысли
Должны б проснуться тут в тебе,
Те, над тобой что тут зависли,
Но точно ты не знаешь, где.
 
 
Всему своё приходит время.
Придёт оно и для тебя,
Когда без зависти ты к жизни
Вдруг скажешь: «Вот какой тут я!»
 

Для всего время тут своё

 
Для всего время тут своё
И если нет уже его,
Значит, всё так и быть должно.
Время, бесценно тут оно!
 
 
В себя вбирает то, что есть:
И нас, и мир здесь этот весь,
И понемногу выдаёт
Нам то, что должным тут сочтёт.
 
 
И потому не тешь себя,
Что даст ещё тут для тебя
Хотя б мгновение одно
Для повторения всего.
 
 
Всего того, что было здесь,
Чтоб получилась эта смесь —
Людей, событий и времён,
Чей круг уже замкнулся он.
 
 
Замкнулся он в конце пути,
И больше некуда идти:
Всему тут времени дано,
Сколько положено оно.
 

Я жизнь cвою уже проверил

 
Я жизнь свою уже проверил
И понял, что тут есть она,
Где в ней все окна и все двери
Сооружены не для меня.
 
 
Войти в неё и выйти можно,
Но в окна заглянуть – беда!
Порой такое в них увидишь…
Ну, это просто срамота!
 
 
Когда и кто её построил,
Такую жизнь здесь для меня?!
Я б окна в ней законопатил
И двери запер навсегда.
 
 
Прикрыл, чтоб не входить к вам, братья,
С кем жизнь свою прожил тут я.
И вот теперь войду с проклятьем:
«Зря вы призвали вновь меня!»
 
 
Когда же он, всё ж, день наступит,
Мой светлый день и звёздный час?
Когда же здесь нас жизнь рассудит
И мне ума побольше даст?
 

Здесь в мире, где только одно…

 
Здесь в мире, где только одно
Тупое созерцанье,
Не видим с вами мы его,
Простого состраданья.
 
 
Его здесь нет ни к одному
Из нас тут с вами смертных.
Но так оно здесь почему,
Ответ кто даст мне верный?
 
 
Ужель совсем тут нет его
И каждый бедолага,
Поняв такую жизни суть,
Живёт себе, бедняга…
 
 
Обмен вещей здесь в ней идёт,
Но, к сожаленью, слабо.
Зло тут в Добро не перейдёт
Для нашего тут блага.
 
 
Такая вот здесь чертовщина,
Перемешалось где тут всё,
Что для одних жизнь есть малина,
А для других чёрт знает что!
 
 
Побольше б лирики душевной,
Чем восторгалась бы она,
Душа, быть может, и с заметным
В нас помутнением ума.
 
 
Чтобы она нас тут сжигала
Огнём бушующих страстей,
Чтоб было созерцанья мало,
А состраданья больше в ней.
 

Я не знаю, где я народился…

 
Я не знаю, где я народился,
И не знаю, сейчас где живу…
Может, просто я здесь заблудился
И дорогу никак не найду.
 
 
Направо пойду – там погибель,
А налево – ещё что-нибудь…
Мне бы где-то там поселиться,
Чтоб спокойно закончить свой путь.
 
 
Поселиться, быть может, надолго,
До самого, может, конца,
Когда мне не надо уж будет
Там дорогу искать для себя.
 
 
А сейчас ищу ее __ маюсь
Где-то в самых верхах и в низах,
И тому каждый раз удивляюсь,
Когда вижу судьбу всю в слезах.
 
 
Она плачется мне и глаголит,
Что совсем не мой это путь,
Путь, который потом не позволит
В райский сад хоть на миг заглянуть.
 
 
Так глаголит, но свой навигатор
В руки мне никак не даёт.
Видно, цифрам, что есть в нём, не верит
И сама, куда надо, ведёт.
 
 
У нее все расписано в Книге,
В Книге нашего здесь бытия.
И уж если в ней есть здесь такое,
Заменить его нам нельзя.
 
 
Ну а если мне доведётся
В соснах трех все ж заплутать,
Будет тут совсем уж не просто
Судьбе мне мой путь начертать.
 

Одна зависит от другой здесь

 
Одна зависит от другой здесь —
Переплелись судьбы не зря.
Зависим мы тут друг от друга
И даже от самих себя.
 
 
Сплелось тут всё, стянулось в узел,
Крепкий, как ты ни говори,
Что не поймёшь, его связал кто
И где бы нам его найти?
 
 
И тот, ещё раз кто потянет
Ниточку, чтоб всё развязать,
Наверно, он себя объявит
Нам небожителем опять.
 
 
Вот, мол, давайте мы тут с вами
По новым правилам начнём,
За всё чтоб сами отвечали,
Но при присмотре здесь моём.
 
 
А я б вам дал сплестись по – новой
И вновь стянул бы всех в узлы,
Которые вы никогда бы
Распутать сами не смогли.
 
 
И так тянулись бы столетья,
Тысячелетья, может быть,
Пока клубок противоречий
Вам позволял ещё тут жить.
 
 
Пока бы вы не разлетелись
В квазиматерию опять,
Чтобы потом лет через…
По – новой вам здесь всё начать.
 
 
И повторить нам ту картину,
Ту, что нам кто-то начертал
И много раз без нас и с нами
На обозренье выставлял.
 

В жизни этой всё не ново

 
В жизни этой всё не ново,
Не ново всё, как и я сам.
Была что тёлочкой корова —
Доиться стала по утрам.
 
 
Она хотя другою стала,
Внутри неё всё то ж оно,
И то, уже что испытала,
По – новой к ней сейчас пришло.
 
 
Ей всё равно, доить кто будет
И будет в поле выгонять.
Она вчерашний день забудет
И перестанет тут мычать.
 
 
Роскошные не вспомнит травы,
Пастись любила где она,
Где там порой просто мычала,
Чтобы повеселить себя.
 
 
Стелится ветер по подлеску,
Травы и стебли гнёт к земле.
Мы знаем все, что жизнь прелестна,
Когда он, ветер, в голове!
 

Ко мне в окно ввалился ветер

 
Ко мне в окно ввалился ветер,
И мне он весточку принёс,
Ту, что писала ты лет десять
Тому назад, что не донёс.
 
 
Теперь вот он мне предлагает
Её тут вместе прочитать,
Причём себя не упрекает
За то, что мог так опоздать.
 
 
Ему-то что, тут, ветру, в поле:
Крути – верти, хочешь – лети,
А мы-то, люди, все в неволе
У времени, как ни крути.
 
 
И потому мы тут теченье
Его пытаемся продлить.
К примеру, чтоб лет эти десять
Могли мы как-то сохранить.
 

Живи, не думая о том…

 
Живи, не думая о том,
С тобой что будет завтра,
Будь жизнерадостным притом,
Будь жизнерадостным и – баста!
 
 
Лови любви момент любой
И им тут наслаждайся!
Ведь он сегодня весь тут твой,
А завтра – это завтра.
 
 
Придумать может что она,
Судьба твоя – индейка,
С тобой не знаем мы того,
Готовит что, злодейка?!
 
 
Не по зубам всё предсказать
Даже компьютерной модели,
А программисты, те, что есть,
Они совсем офонарели.
 
 
Не спрогнозируют тебя —
Им делать то напрасно:
Только она, наша судьба,
Над всеми нами властна.
 
 
Живи и всё к себе греби,
Всё, что вокруг скопилось,
От предсказаний откажись
Судьбе своей на милость.
 

Жизнь то бежит, то спотыкается

 
Жизнь то бежит, то спотыкается,
Порою просто дурью мается,
Но что могу сказать я ей
Под грузом памяти своей?
 
 
Могу сказать ей: «Забери
Подарки все эти твои!
Ты забери обратно их,
Чтоб я совсем забыл про них.
 
 
Ты мне их долго подбирала,
Но почему-то всё молчала,
Не говорила мне того,
Что будет тут моим оно.
 
 
И вот теперь, взвалив на плечи,
Я их несу все в этот вечер,
Куда-то спешно их несу,
Где, может, в море утоплю.
 
 
И буду думать, что опять
Мне стукнуло здесь двадцать пять,
И эти мне твои подарки
Нужны, как мёртвому припарки.
 
 
Ты можешь их себе вернуть,
А мне б судьбу не обмануть,
Ведь у меня она одна,
И предо мной она чиста!»
 

Последние ступени я считаю

 
Последние ступени я считаю,
Ведут что к пресыщению души,
И сам себя порой не понимаю,
Здесь оставаясь жить в этой глуши.
 
 
Она меня давно похоронила,
В себя тут целиком вобрав,
А ведь когда-то мне казалась милой,
Чего-то новое собой пообещав.
 
 
Но вот теперь я вижу: обманулся,
Поверив этой вот манящей тишине.
И вот сейчас, когда вдруг оглянулся,
Увидел в ней всё так же, как везде.
 
 
Туда – сюда снуют они, все мысли,
И нового не дарят ничего.
Они, наверное, давно уже зависли,
Не открывая мне хотя б ещё тут что.
 
 
Но и за это им моё спасибо,
Что мне открыли всё моё нутро!
И понял я, что есть такая сила,
Та, что живёт в нас время своё всё.
 
 
Живёт, куда б мы с вами ни попали,
И нас самих поддерживает в нас,
И, изгоняя все из нас печали,
Порою дарит просветленья час.
 

Я сам ношу свою бандуру

 
Я сам ношу свою бандуру,
Играю там, где захочу,
И про неё, жизнь нашу – дуру,
Брянчу себе я тут, брянчу.
 
 
Одна струна вот – вот порвётся,
Другая тоже вторит ей —
Она сейчас вот оборвётся,
Если ударить посильней.
 
 
Но я её, свою бандуру,
Здесь берегу, как я могу,
И не касаюсь струн тех сдуру,
Что в памяти своей храню.
 
 
Я их вообще не буду трогать
И их не буду я щипать.
Они меня к тому готовят,
К тому, о чём не рассказать.
 
 
Может, к мелодии прощальной,
Пришла ко мне что из тех снов,
Тех, что меня одолевали,
Когда смотреть их был готов.
 
 
Готов смотреть при спящем небе,
Откуда не придёт оно,
Всё, что сыграл я в этой жизни,
Когда всё было тут моё.
 

Не всё ль равно, топтать где землю…

 
Не все ль равно, топтать где землю:
То ль в деревнях, то ль в городах.
Один закон везде приемлем:
Старайся жить не как в гостях.
 
 
Оставь один, хотя б какой-то
Ты за собою в жизни след,
Чтобы запомнилась дорога,
По той идёшь что много лет.
 
 
Идёшь, порою спотыкаясь,
Не зная, где вдруг упадёшь.
Живёшь, то с жизнью ты прощаясь,
То вновь её к себе зовёшь.
 
 
Тебе ведь с нею веселее
Землю топтать вокруг себя,
Где ты становишься то злее,
То чуть добрее, чем вчера.
 
 
Тебе за что-то б зацепиться
И там оставить бы свой след,
След, где мы топчемся тут с вами…
Иного выхода ведь нет.
 

Раскатала губу…

 
Раскатала губу,
Золотая ты осень,
И желаешь немного
Ещё тут побыть,
Ведь не все ещё листья
Платана опали,
И не знают они,
Как им тут быть?
Может быть, им ещё
Тут задержаться
И повисеть на голых ветвях,
Чем прежде со всем, было что,
Распрощаться,
Со всем, что могло быть только
В стихах?
На скамеечках этих,
В тени тут платанов,
Говорилось где много,
Может, тех слов,
Тех, что с кем-то уже
Они распрощались,
Не дождавшись простого слова_
«Любовь».
Ты не одна, значит, осень
Грустила,
Позолоту с себя сбросив свою,
То, что было когда-то
Очень здесь мило,
Теперь делось куда,
Я никак не пойму.
 

В последний раз…

 
В последний раз судьба мне наказала:
«Пойди и вновь ты что-то сотвори!.
Я от тебя, любезный мой, устала,
И нам с тобой уже не по пути».
 
 
И если б я разумного совета
Послушался моей тогда судьбы,
Моя бы жизнь совсем другою стала
И звуки музыки не те стали б слышны:
 
 
Ни Лунная какая-то соната,
Ни Моцарта бы Реквием звучал,
А музыку вселенского разврата
Какой-нибудь бы репер исполнял.
 
 
И я себя всем этим бы взлохматив,
Бросился бы тут от судьбы бежать
И стал искать себе другие я занятья,
Те, просто так что, на сухую, не понять.
 
 
И что в итоге бы со мною стало,
Не знаю даже, что вам и сказать:
Может, судьба больше меня не доставала,
И сам я репером, наверно, смог бы стать.
 

Гонимый утренней зарёй

 
Гонимый утренней зарёй
Уносится куда-то,
Мой этот поезд скоростной,
Где чья-то жизнь зачата.
 
 
Её увижу, может, я,
Этим же временем гонимый,
Где будет жить уже она
Жизнью своей неповторимой.
 
 
Что я смогу ей передать,
Того пока не знаю,
Лишь пожелала б она знать,
Что я по ней страдаю.
 
 
И вот когда найдём язык
Мы с этой жизнью общий,
Нам он покажется тут дик,
Наш этот мир всеобщий.
 
 
Мир наш, в котором, не успев
Мы толком народиться,
Уже желанием горим
Скорей обогатиться.
 
 
Но здесь, того не получив,
Что очень бы хотели,
Летим куда-то мы туда,
Где б нас обули и одели.
 

Всё в голове перемешалось

 
Всё в голове перемешалось —
Сегодня, завтра и вчера,
И ничего в ней не осталось:
Нет в ней тебя и нет меня.
 
 
Себя мы в чём-то растворили,
Но в чём конкретно, не пойму.
Может, мы слишком долго жили
У Провидения в плену?
 
 
Оно-то вот и подсказало
Для нас тот самый верный путь
От того, было что вначале,
До того, есть теперь что тут.
 
 
Теперь себя можем поздравить
С тем, народились что опять
С тобой мы в этом грешном мире
И нам всего лишь двадцать пять!
 
 
Может, нам всё начать сначала
И вновь искать себе здесь то,
Что нам душа найти желала
Со дня рожденья своего.
 

Из нас тут каждый с вами может…

 
Из нас тут каждый с вами может
В жизни наметить колею
И, в неё втаптывая ноги,
Свою здесь испытать судьбу.
Судьбу, что от рожденья дарят
Какие-то нам силы те,
О тех, никто что не расскажет
Сегодня, завтра и вообще.
И что ж нам с вами остаётся?
Бери её и испытуй,
Судьбу ту, что ты не обманешь,
Хоть много раз перелицуй.
 

Если бы знал…

 
Если бы знал,
Где надо мне родиться,
Я это место
Выбрал бы себе,
Чтобы потом
Я мог бы им гордиться,
Забыв, что есть
Места другие те,
Места другие здесь для проживанья,
Где будто б лучше
Было нам там жить,
Для нас где меньше было бы страданий,
А больше было бы того,
Что можно полюбить.
И вот сегодня,
Ко всему готовый,
Память свою уже не тереблю,
Чтоб в жизни этой,
Вечно тут суровой,
Не вспоминать упавшую звезду.
 

Мысль меня опережает

 
Мысль меня опережает
И мне подумать не даёт —
Она тут долго всё решает,
Но я готов уж – идиот.
 
 
Готов я взять судьбу за холку
И с нею тут пуститься вскачь.
И пусть потом он мне вдогонку,
Тот кто-то шлёт букет удач.
 
 
Их просто на меня обрушит
И, мне не дав передохнуть,
Все те условности нарушит,
Которых слишком много тут.
 
 
Но мы о них немногословны,
Будто воды набрали в рот,
О жизни говорим условно:
Что она есть и что в ней ждёт.
 
 
Ни первый ты и ни последний,
А так здесь где-то посреди,
Тебе где что-то достаётся
И, может, будет впереди.
 
 
Лишь бы судьба не подкачала.
А то возьмёт и наградит
Тем, что тут с самого начала
Будто бы в воздухе парит.
 
 
Своей судьбою ограничься
И себя, друг мой, не губи,
И если что-то будет лишним,
Ты от себя его гони.
 

Я себе вновь здесь предлагаю

 
Я себе вновь здесь предлагаю
За синим небом наблюдать,
Где облака, они, порхают,
Пытаясь даже и летать.
 
 
И пусть они себе летают —
Может, куда и долетят,
Где свежий ветер их лаская,
Будет им что-то напевать.
 
 
И станет всё вокруг прекрасно:
И небо синее, и облака!
И будет всё там безопасно,
Пока жизнь не придёт туда.
 
 
А как придёт – всё перевертит,
На голову поставив с ног,
И тем, кто Землю эту вертит,
Возможно, подведёт итог.
 
 
Она сама хочет хозяйкой
Теченья времени здесь быть
И подгонять тут всех ногайкой,
Чтоб только к ней все шли служить.
 
 
Вот так мы с нею в посиделки
Играем здесь, где кто кого
Пересидит иль переплюнет:
Чем дальше – лучше для него.
 
 
Сам по себе мир, он не страшен. __
Наше присутствие лишь в нём
Его здесь делает ужасным,
Где всё идёт не тем путём.