Текст книги "Проект – 3"

– Похоже на то, о чем рассказывал Росс.

Они с минуту стояли друг напротив друга – Никита, Савин и он.

Никита и Савин разглядывали незнакомца. Его необычная одежда, похожая больше на сутану католических монахов, резко контрастировала на фоне тумана. Он как будто поглощал свет.

Незнакомец тоже вглядывался в них. Но если они никогда не видели таких людей, то незнакомец знал, знал их и видел насквозь. Его глаз не было видно под капюшоном, но они чувствовали на себе его оценивающий, тяжелый взгляд.

Никите стало не по себе. Его охватывал по нарастающей амплитуде какой-то животный страх.

«Я чувствую вас»! – будто бы сказал молчаливый незнакомец.

Или им показалось, что он что-то сказал, или это отразилось в их сознании.

«Вы говорите с нами, или это нам кажется?» – пронеслось в голове Никиты, уже готового сказать это вслух.

«Я говорю с вами, вы что, не слышите меня? – снова отразилось в их головах. – Я вижу вас».

– Ты кто? – наконец громко и отчетливо произнес Савин, почти прокричал.

– Я вижу вас насквозь, – сказал незнакомец низким, лязгающим гортанным голосом. – Как редко люди приходят сюда, к нам, сами. Эти нежные людишки со своими нежными душонками.

– С кем я имею честь? – собравшись духом, спросил Никита.

– Узнаешь, – проскрежетал незнакомец. Его губы медленно двигались, проговаривая каждую букву. – Я чувствую ваш страх, вашу гордыню, ваши страсти и пороки.

Никита стал понимать, что он становится жертвой, что сейчас он словно дичь, на которую нацелился хищник. Он почувствовал, что в его мозге, в его голове роется этот черный человек. Никита испугался, животный страх полностью завладел им. Что может быть страшнее смерти? В его сознание проникла черная тень, она поглощала его мысли одну за другой. Черные пальцы поглощали клеточку за клеточкой. Никита в одно мгновение понял, что этот незнакомец не человек. Он демон, демон из этого мира, сильнее его физически и духовно.

«В первую очередь духовно», – подумал Никита, и эта мысль исчезла в надвигающейся бездне. Понеслись мысли о жизни, словно картинки кинопленки: мама, детство, юность, школа, первая любовь, студенческие годы, друзья, работа, река, море, лес, солнце, система… Все это стирается, исчезает, тает в надвигающейся черной бездне. Он бежит по заполненному цветами полю от этой черной тени. Теперь он ребенок, он бежит что есть сил от бездны, навстречу свету, льющемуся из разрывов темнеющих облаков. Но тень нагоняет его, там пустота, ничто, грусть, невыносимая тоска и небытие. Но он что есть сил старается, он бежит от этих огромных черных рук, нет, уже тысячи рук рвут его тело, мозг, сознание и душу. Никита застонал.

«Нет, нет…» – протестовал он, но мысли его таяли.

– Таира, Таира! – закричал он. Он вспомнил ее лицо, теплоту ее сердца, но это все исчезло.

Мелькнула мысль: «Я люблю тебя, прощай. Боже, спаси!»

Он стоял на маленьком клочке поля, окруженном со всех сторон тьмой, этими черными руками, и на этот клочок лился чистый свет.

– Боже, спаси, – прошептал он и упал на колени, склонив голову. Внезапно все понеслось с бешеной скоростью в обратном направлении. Свет разливался во все стороны, очищая его сознание. Тьма отступала, она судорожно бежала, рвалась на тающие клочки.

Никита очнулся. Тело отяжелело, его охватила слабость, малейшее движение давалось с трудом. Никита поднял склоненную голову. Перед ним по-прежнему стоял черный человек, но не один. Его и Савина окружали много этих существ. Они стояли везде, куда ни падал взгляд, кто ближе, кто дальше, кто совсем рядом, кто таял в тумане за деревьями.

– Вы не наши. Пока еще не наши, – сказал лязгающим голосом черный человек. – Мы еще увидимся.

Он отвернулся и стал удаляться. Его примеру последовали остальные. Никита и Савин стояли неподвижно, пока в тумане не исчезла последняя фигура.

Никита повернул голову и посмотрел на Савина.

– Ты как?

– Нормально, только слабость какая-то.

– Ты видел?

– Да… Я потрясен до самого основания, – почти шепотом сказал Савин, хватая пересохшими губами тающий снег.

– Я тоже….

Перед Никитой и Савиным словно сдернули покрывало, открылась дорога. Туман впереди рассеялся, и показались стены административного здания.

– Бродили, бродили, а далеко-то мы не ушли, – сказал Никита. – Как так получилось непонятно.

– После случившегося я ничему уже не удивлюсь, – пробормотал устало Савин. – Никто так нагло еще не рылся в моей голове. Если мы выберемся из этой передряги, то первым, что я сделаю, – это пойду в церковь.

– Я думаю надо возвращаться назад, – предложил Никита.

– Я не протестую, – согласился Савин.

Преодолевая тяжесть и слабость тела, настороженно оглядываясь по сторонам, они поспешили к гостинице. Каждый пытался собраться с мыслями, вспоминая подробности случившегося. Они шли, как и прежде, гуськом, друг за другом, не проронив ни слова.

Поднявшись по ступенькам гостиницы, Никита толкнул входную дверь, и мужчины ввалились в холл. Через мгновение раздался приглушенный крик.…

* * *

Кубышев сидел на кровати, потупив глаза в пол.

– Я всего лишь хочу вернуться домой. Я не хочу оставаться здесь, – бубнил он упавшим, подавленным голосом. – Я устал, я хочу к своей семье. Я слишком надолго здесь задержался. Я не планировал приезжать сюда так надолго. Всего лишь на один день, и вечером я должен был улететь домой.

А эта командировка слишком затянулась. Что скажет руководство фирмы? Меня, наверное, уже уволили, – он всхлипнул, проглотив слезу. – Я и ехать не должен был. Ехать в эту командировку должен был другой человек совсем, а я напросился и даже сделал маленькую интрижку, чтобы оказаться здесь. Подставил того, кто должен был ехать, в итоге поехал я, а не он… Что сейчас думает моя дорогая жена? У меня работа, машина, деньги, эти замечательные командировки, где я мог провести время. Как я хочу домой. Я готов отдать все, чтобы вернуться. – Он задумался. – У меня есть еще любовница, такая хорошая и милая девушка. Она значительно моложе меня и, правда, глупенькая, но меня устраивает. Я ей помогаю, делаю подарки, мы развлекаемся вместе…

Он замолчал и мечтательно посмотрел в окно. Вдруг он резко сказал:

– Нет, я не буду изменять своей жене, буду жить честно, я оставлю эту милашку. Она поймет, у нее все еще впереди. Как мне вернуться? – Он снова всхлипнул и уставился в пол. – Мне холодно и страшно. Я чувствую, что мне грозит опасность, – Кубышев весь сжался, нервно перебирая пухленькими пальцами.

– Ты вернешься домой, но ты должен сделать одно маленькое дельце, – Кин Райз придвинул поближе к Кубышеву стул, на котором сидел и, сделав жест руками, такой, когда стараются объяснить важную проблему, сказал: – Ты должен меня понять. Это ты делаешь для себя. Не для меня, ни для кого-то еще, это ты делаешь для себя. Как только ты это сделаешь, ты окажешься дома, у своей жены, увидишь своих маленьких и больших детишек, свою любовницу. Вернешься к той жизни, которой ты жил раньше, и будет тебе счастье.

– Я очень хочу домой, – Кубышев заплакал.

– Я тебе объясняю, дорогой ты мой человечек, – Райз с каким-то издевательским удовольствием произнес последнее слово. – Нужно провернуть несложное дельце. Всего лишь мне помочь.

– Я не смогу, – всхлипнул Кубышев.

– Не бойся. Чего ты испугался? – добрым успокаивающим голосом говорил Райз. – Расскажи, чего ты боишься? Поделись со мной, – Райз поудобнее расположился на стуле, сложив на груди руки.

– Ну…ну…я…я… – замямлил Кубышев.

– Смелее, смелее, – успокаивающее сказал Райз.

– Эти люди в балахонах, – начал наконец он, – они пугают меня. Я чувствую, что от них исходит опасность. И я не могу противостоять своему страху. Я постоянно их вижу из окон гостиницы. Они смотрят на меня пустотой своих капюшонов. Я не вижу их лиц, но понимаю, что они смотрят на меня.

– Ты думаешь, они причинят тебе вред?

– Да, я чувствую, что они хотят причинить мне вред, – ответил Кубышев. – Я понимаю, что не смогу им противостоять, – Кубышев снова пустил слезу. – Мне нечего им противопоставить.

– Твои страхи беспочвенны. Ты сам себе все вообразил. Нет никакой опасности. Посмотри, на кого ты стал похож, – сказал Райз. – Тебе сколько лет? За пятьдесят. У тебя любовница, жена и все прелести жизни, а ты боишься каких-то теней. Это твое воображение, – он махнул рукой в сторону окна. – Там ничего нет.

– А разве это тени? – удивился Кубышев. – Мне так не показалось, – сказал он.

– Это твое воображение. Оставь, – бросил небрежно Райз. – Я тебя заверяю, это просто твои страхи. Ничего нет. Можешь на меня положиться.

– Да, – уже без слез пролепетал Кубышев и покраснел.

Райз заметил это и сказал:

– То-то же, а то «боюсь», «не могу», – Райз прошелся по комнате. – Понимаешь, ты мне поможешь, а я помогу тебе. Ты выберешься отсюда на раз два.

– А остальные? – Кубышев вопросительно посмотрел на Райза.

– И остальные тоже, – серьезно сказал Райз.

– Я готов, – сказал Кубышев. – А что надо делать?

– То-то и оно, что всего лишь собрать всех людей, с которыми ты здесь оказался, в том месте, которое я укажу. Вы придете туда и отправитесь домой. Вуаля, – хлопнул ладошами Райз.

– И далеко это место?

– Нет, что ты! Это здесь, в этом здании. Ты соберешь всех, например, в холле в назначенное время. А Никите, ты его знаешь, – Кубышев в знак согласия кивнул головой, – Никите скажешь, что я попросил.

– И это все задание? – удивился Кубышев. – Почему ты раньше не сказал? – А то «дельце», «дельце»…

– То-то и оно, я просто хотел узнать, согласишься ли ты сразу или нет.

– А зачем они тебе все вместе нужны? – вдруг спросил Кубышев.

– Мы отправимся домой. Ты сам теперь видишь: то, что я тебе предлагаю, согласуется с твоими интересами. Ты отправишься домой и заберешь своих спутников с собой.

– Замечательно, – обрадовался Кубышев. Он встал с кровати и важно прошелся по комнате. Его вид стал гордый и довольный.

«Я всех спасу, – думал он. – Я, а не кто-то другой!»

– Постой, а как ты нас собираешься отправить домой? – вдруг снова озадачился Кубышев.

– Приедет машина и всех вас увезет, – спокойно сказал Райз.

– Но это невозможно. Никита сказал, что мы в другом измерении и нам не вернуться. Я и сам своими глазами видел, что дороги отсюда дальше нет, – пытался возразить Кубышев.

– Ерунда! Вы все ни в чем толком не разобрались, но делаете выводы. Никита решительно заблуждается, – отрезал Райз.

– Вот оно что! Заблуждается так заблуждается, – заворожено пробормотал Кубышев и тут же резко спросил: – Когда действовать?

– Допустим, – Райз замолчал, что-то прикидывая в голове. – Допустим, к девяти часам вечера. Хотя время не принципиально.

– У меня часов нет, – вспомнил Кубышев. – Не идут почему-то.

– На! – Райз достал из кармана и протянул ему часы. – Они показывают точное время.

– Какие хорошие, – сказал Кубышев, рассматривая часы.

– Швейцарские, – отметил Райз. – Вы такие любите.

– Да, я такие люблю, – сказал Кубышев, с удовольствием надевая часы на запястье. Надев их, он посмотрел на циферблат. – Четыре часа.

– У вас много времени, чтобы выполнить свою задачу, – ровным настаивающим голосом сказал Райз. – Скоро вы окажетесь дома.

– Дома, – повторил мечтательно Кубышев. Он лег на кровать, закрыл глаза и мечтательно снова повторил: – Дома, я окажусь дома.

Вдруг послышался истошный крик. Кто-то кричал на этаже ниже. Через секунду все стихло. Кубышев подскочил, испуганно вращая глазами.

– Что это? – спросил он.

– Не знаю, – спокойно ответил Райз. Он подошел к окну, потом направился к двери и со словами: «Я посмотрю» вышел, оставив Кубышева одного.

* * *

– Похоже на голос Росса, – встревожено сказал Никита.

– Это он, – согласился Савин. – Это на втором этаже. Я оставил его в своей комнате.

Савин побежал к лестнице, Никита за ним. Они быстро поднялись на второй этаж и устремились к комнате Савина. Дверь оказалась открытой настежь. В то мгновение, когда Савин и Никита влетели в комнату, они обнаружили там Зорина, который поднимался с пола. Из распахнутого окна тянуло холодом. Гардина с шторами валялась на столе.

– Что случилось, Игорь? – спросил, переводя дух, Никита.

– Он выскочил в окно и спрыгнул, – сказал Зорин. – Я когда искал вас в гостинице, зашел сюда, в твою комнату, – он посмотрел на Савина, – и обнаружил здесь Росса. Он метался по комнате и вел себя как сумасшедший. Я пытался его успокоить, но он вдруг дико заорал и бросился открывать окно. Я попытался его удержать, но он толкнул меня, и я упал, а он открыл окно и выпрыгнул.

Никита и Савин выглянули в окно.

– Росс, стой! – крикнул Савин.

– Он точно сошел с ума, – констатировал Никита.

Росс даже не обернулся. Зарываясь по колено в снег, он спешно шел по дворику гостиницы по направлению к уже знакомым фигурам в черных балахонах. Они беспорядочно во множестве стояли по всему дворику гостиницы и в глубине территории, тая в тумане и в падающем снеге. Их лица, как и прежде, были неразличимы, только черные капюшоны своей пустотой смотрели на Росса. Росс подошел к одному из них в центре и остановился. Они окружили его. Росс покорно стоял перед ними.

– Они сканируют его мозг так же, как и наш, – прокомментировал Савин.

В какое-то мгновение Росс исчез из поля зрения. Он словно растворился в пространстве, но вдруг на месте Росса появилась фигура в черном балахоне.

– Немыслимо, – воскликнул Никита. – Я не верю своим глазам. Он стал такой же, как и они.

Внезапно все существа в черных балахонах как по команде повернулись в сторону окна. Зорин отпрянул от подоконника. Никита последовал его примеру, а Савин плотно закрыл окно и тоже отошел в глубь комнаты.

– Я, кажется, понял, что происходит, – сказал Зорин. – Они обращают нас в себе подобных. – Зорин сел на пол, сжался. Вид его стал потерянным и взволнованным.

– Игорь, не беспокойся, постарайся взять себя в руки, – сказал Никита. – Мы с Сашкой с ними уже сегодня встречались, и они, похоже, нас хотели захватить, но что-то им помешало это сделать. Я увидел всю свою жизнь и в самый последний момент вспомнил о Боге, и это меня спасло. А ты о чем думал? – он посмотрел на Савина.

– О своей семье, о Боге. Видимо, я ему еще нужен, поэтому он меня не оставил, – Савин немного подумал и добавил: – Думаю, это был всего лишь первый раунд.

– Я чувствую, что кто-то лезет в мой мозг, – сказал, держась за голову, Зорин.

– Это они, – Никита подошел ближе к Зорину. – Борись, не сдавайся, сопротивляйся.

Зорин закрыл глаза.

– Игорь, Игорь! – Савин стал его трясти.

Зорин не откликался, он тихонько застонал и повалился на бок.

– Нет, не хочу, – пробормотал он.

Никита и Савин подняли его и уложили на кровать.

– Он бредит, – сказал Савин.

Зорин что-то шептал, на его лице одна эмоция быстро сменяла другую. То это было страдание, то страх, то гнев, то радость, то спокойствие.

– Что теперь будем делать?

Никита посмотрел с сожалением на Зорина, прошелся по комнате и включил свет. Лампочки то разгорались, то гасли.

– Генератор скоро заглохнет, – прокомментировал Савин.

– Да, – равнодушно ответил Никита.

Савин подошел к стене возле окна и посмотрел на улицу.

– Что там? – спросил Никита.

– Они все еще здесь.

На улице заметно стемнело. Черные балахоны постепенно сливались с темнотой, делая их фигуры призрачными и незаметными.

Зорин стал судорожно двигаться. Он стиснул зубы, потом быстро стал что-то говорить, закричал и стих.

– Я не верю в реальность происходящего, – сказал Никита, он стал быстро ходить по комнате, взъерошив волосы. – Игорь сведет меня с ума.

Савин строго на него посмотрел.

– Соберись. Я понял, чего они хотят.

– Чего? – Никита остановился.

– Они хотят расшатать нашу психику, сломить нас, а потом захватить наш разум. Поэтому нужно держаться, – Савин вздохнул. – Если это наш конец, то принять его надо достойно. Я понял, они играют на наших слабостях, страхах и безволии, – после небольшой паузы Савин добавил: – наших пороках. Если мы будем сильны духом, им нас не одолеть.

Савин сделался серьезным.

Никита посмотрел на него, стало стыдно за проявленную слабость. Спокойствие и уверенность Савина постепенно передавались и ему.

– Настал час нашего духовного испытания, – продолжил Савин, – час анализа того, что мы сделали и что нам предстоит сделать в жизни. Я понял, Никита. Мы оказались в чистилище. Мы живые в мире мертвых.

– Ты, Сашка, молодец! Это мне повезло, что ты оказался рядом со мной сейчас. Я просто поражаюсь, как ты все анализируешь. Я не знаю, в каком мире мы оказались, но ты здорово держишься и помогаешь мне своим примером.

– Ты мне льстишь. В конце концов, Никита, я стал свидетелем того, чего не один человек на земле не видел и, наверное, не увидит при жизни. Я считаю, что программа максимум в моей жизни, скорее всего, выполнена поэтому я не страшусь смерти. Хотя, – Савин подумал, – все в руках Бога.

– Никогда не думал о Боге так много, как сейчас, – сказал Никита. – Точнее, не думал никогда. Думал, что наука все решит, наука – это все, знание – сила и тому подобное, а все остальное – бабушкины сказки. А сейчас…сейчас другое. Я чувствую, что он где-то рядом. Что мы находимся на грани добра и зла, грани миров. И я сожалею, что не готов духовно, что я духовно слаб. И что только сейчас думаю о Боге, о том, чтобы он меня спас, – Никита сделал паузу, – дал мне шанс продолжить работу, ведь я создал машину, которая изменит весь наш мир.

– К лучшему ли? – вздохнул Савин.

– Надеюсь, что да, – ответил ему Никита.

– А я сомневаюсь, – возразил Савин. – Очевидно, нам многому предстоит научиться, – Савин посмотрел в глаза Никите. – Я говорю не только о тебе и обо мне, а в общем, о наших людях и нашей цивилизации. Нам предстоит не только освоить эту технологию, но и развиваться духовно, а это не годы, это века. Я полагаю, что это рано для нас, даже уровень культуры не тот.

– Но прогресс не остановить, – ответил Никита, – если не я, то кто-то другой. Человечество будет штурмовать эту высоту, развивая науку, развивая культуру и обогащаясь духовно. Это эволюция, движение, развитие.

– Какие жертвы нас ждут – неизвестно, – сказал Савин. – Но наука требует жертв. Так говорят?

– Да, – ответил Никита.

Они замолчали. Повисла пауза.

– Кстати, я хочу тебя спросить. А как ты встретил Райза?

– Он сам меня нашел, – ответил Никита. – Я предложил идею научному сообществу, на основании которой построил систему, но получил отказ. Мне сказали, что это лженаука, ересь и тому подобное. Я, конечно, не решил, что с мечтой все кончено, просто ее реализация откладывалась бы на неопределенное время. Ты понимаешь, нужно было устроить все-таки свою жизнь, найти работу и так далее. Но вдруг мне поступило предложение от некой компании, которая решила профинансировать проект. Представителем компании был Кин Райз. Мы встретились и лично с ним обсудили детали реализации проекта. Кин Райз курировал не только финансирование проекта, но и оказывал консультации технического характера. Он быстро вник в детали проекта системы и подсказывал решения, касающиеся конструкции системы, материалов, размещения блоков генераторов. Самое главное, он подсказал схему внутреннего устройства генераторов и расчет их мощности. Некоторые детали мы вообще не могли найти, их никто не мог воспроизвести, а Райз эти детали где-то доставал, – Никита говорил все медленнее и медленнее, словно к нему пришло озарение. – Он много что нам подсказал, словно совершив открытие. Без него мы бы не сделали ровным счетом ничего. Получается, Райз знал, каким должно быть устройство системы, и направлял нас.

– По твоим словам выходит, Райз целенаправленно помог сделать систему, – заключил Савин.

– Но идея-то моя, – потерянно сказал Никита.

– Может быть, все может быть, но это всего лишь версия, – пытался успокоить его Савин.

– Все слишком явно. Какой же я дурак! – стукнул себя по лбу Никита. – Я думаю, он умышленно помог мне, преследуя какие-то свои цели. Интересно, какие? Надо было получше узнать этого человека. Только человек ли это? – Никита вопросительно посмотрел на Савина. – А-а, – Никита раздраженно махнул рукой. – Даже если Райз, что-то замышлял, я все равно бы согласился. Я был готов связаться с самим чертом.

– Тогда нечего и жалеть, – успокаивающим тоном сказал Савин. – Вот бы только найти его! Он ценный индивид. Он бы нам пригодился.

Никита удивленно посмотрел на него и усмехнулся.

Зорин что-то забормотал, потом стал судорожно говорить, не открывая глаз.

– Нет, не хочу, нет, нет, – он замотал головой. – Нет, нет, отстаньте от меня.

Никита подскочил к нему.

– Игорь, Игорь, очнись! – Никита стал трясти его.

Вдруг Зорин открыл глаза. Тяжелая внутренняя борьба, которую он вел, отразилась на его теле. Он выглядел усталым, лицо его осунулось, под глазами показались синяки.

– Ты с нами? – спросил Никита.

– Вроде бы, – ответил Зорин. – Как болит голова! – Он застонал и приложил руку ко лбу. – Эти твари рылись у меня в голове, словно у себя дома.

– И что заставило их оставить тебя? – спросил Савин.

– Не знаю, но у меня чувство, что они еще вернутся. Они называют себя гардлимы. – Зорин попытался приподняться, но он был слишком слаб, и снова положил голову на подушку.

– И как ты это понял? – спросил Савин.

– Они общались друг с другом, и я узнал их имя.

– Хорошо, что ты с нами, – сказал Никита. – Полежи, отдохни пока. Стоп! – Никита насторожился, взгляд скользнул в дверной проем.

Дверь комнаты оставалась все это время открытой, и кто-то наблюдал за ними из коридора.

– Райз? – произнес Никита с ноткой удивления. – Райз? Райз, ты куда?! Стой! – Никита бросился к двери и выскочил в коридор.

Наблюдатель, внешне похожий на Райза, пронесся без оглядки по коридору и свернул на лестничную площадку. Никита бросился за ним. Он подбежал к лестнице и увидел внизу Коренева.

– Сергей!? – удивленно произнес Никита.

– Я вас всех прикончу! – послышалось в ответ.

В правой руке Коренев сжимал пистолет. Он поднял его и направил на Никиту.

– Я убью вас, сволочи! – со злостью крикнул он. – Вы мне за все ответите!

– Сергей, ты что, это же я! – холодея от страха, произнес Никита.

Раздался выстрел. Никита рванулся вправо, пытаясь скрыться за стеной. Он почувствовал надрыв воздуха и горячее дыхание пули у виска. Коренев промахнулся. Никита свалился за стену. Он быстро поднялся и, спотыкаясь, побежал назад. Из комнаты уже выглядывал Савин, держа в руках пистолет.

– Никита, быстрей! – прокричал он. – Пригнись!

За спиной Никита услышал выстрелы. Коренев мазал. Пули врезались в стены, выбивая штукатурку.

Савин выстрелил в ответ.

Коренев никак не среагировал. Он машинально лупил из пистолета и кричал:

– Я убью вас! Бесы, демоны, сдохните! – он дико захохотал.

Никита добежал до Савина и ввалился в комнату.

Выстрелы со стороны Коренева прекратились.

– У него кончились патроны, – возбужденно сказал Савин и мгновенно бросился в сторону Коренева. Никита, не теряя ни секунды, последовал за ним.

Коренев уже вынул обойму из пистолета и полез в карман за новой, но не успел достать ее. Савин выстрелил и попал в руку, в которой Коренев держал пистолет. Пистолет упал на пол. Коренев злобно закричал и нагнулся, чтобы поднять его. В этот момент Савин подскочил и ударил ногой по лежащему на полу пистолету, который отлетел в сторону. Потом он резким движением схватил Коренева за поврежденную руку и заломил ее за спину. Коренев взвыл от боли и упал на пол. Савин схватил его вторую руку и, крепко сжав их за спиной, прокричал:

– Никита, ремень!

– Сейчас, сейчас! – Никита торопливо стал вытаскивать ремень из своих штанов.

Через мгновение Савин перевязал Кореневу запястья рук. Коренев стонал, злобно ругался, смеялся и плакал. Он вел себя как животное, которое угодило в ловушку.

– Успокойся! Хватит! – кричал ему Савин.

– Убью! Убью! – орал Коренев.

Из раны на его руке текла кровь.

– Сделаем ему перевязку, – прокомментировал Савин. – Пуля явно прошла на вылет, ничего страшного, но перевязка нужна.

С этими словами Савин взял Коренева за связанные руки и стал приподнимать их вверх. Коренев завопил от боли.

– Вставай! – приказал Савин. – Если будешь сопротивляться, пристрелю, – и ткнул его дулом пистолета в бок.

Пленник послушно подчинился.

– Никита, поищи пистолет. Он где-то здесь валяется, – сказал Савин, осматривая взглядом пол.

– Да! Сейчас, – Никита торопливо бросился искать пистолет. – Нашел!

– Замечательно! Давай его сюда! – Савин взял пистолет, заткнул его за пояс и, толкая впереди себя

Коренева, направился к комнате.

Когда они зашли внутрь, Савин пихнул Коренева на кровать. Тот уткнулся лицом в подушку и злобно замычал.

– Молчать! – приказал Савин.

Коренев притих, но что-то продолжал бормотать себе под нос.

Зорин приподнялся на кровати, с удивлением и настороженностью разглядывая Коренева.

Савин, отдышавшись, залез в шкаф, достал оттуда простынь и стал рвать ее, делая ленту для перевязки. Потом он подошел к Кореневу и перевязал ему руку.

– Вот так! – прокомментировал он. – Пока сойдет, но рану надо будет обработать и наложить более стоящую повязку.

– В комнате охраны есть аптечка, – сказал Никита. – А я вижу, ты специалист.

– Так, баловство, – сделав отрешенный вид, сказал Савин и, передернув затвор пистолета, засунул его за ремень.

– Может, его разумом овладели эти существа? – задался вопросом Никита, – Как их там ты Игорь назвал – гардлимы?

– Да, – подтвердил Зорин.

– Я за аптечкой, – отозвался Никита, бросив взгляд на Коренева.

Никита повернулся и направился к выходу, как вдруг…

– Анатолий Геннадьевич?! – Никита застыл от удивления.

В проеме двери стоял Кубышев.

– Кин Райз просит вас всех спуститься в холл, – сказал он дрожащим голосом.

– Вот это явление! – бросил Савин.

– Вот как! Все-таки это был он. Подлец! – негодуя, сказал Никита.

Савин посмотрел на Никиту, потом на Зорина и Коренева.

– Что будем делать? Во всяком случае, надо поговорить с этим персонажем. Ну что, Никита, пойдем вдвоем или двинемся все вместе?

– Я смогу идти, – сказал Зорин. Он стал вставать с кровати. Никита подскочил к нему и помог подняться. – Вот, видите, мне уже лучше…

– Молодец, Игорь, – одобрительно кивнул Савин. – А этого мы сейчас потащим. – Он взялся за связанные руки Коренева. – Его нельзя оставлять одного, а то опять чего-нибудь выкинет.

Коренев покорился своим победителям. Он теперь вел себя спокойно и не пытался сопротивляться.

– Ну что, тогда пошли! – сказал Никита и повернулся в сторону двери, но Кубышев уже как испарился. – Исчез!

– Упылил! – с насмешкой сказал Савин и добавил: – Гонец чертов!

* * *

Первым шел Савин. Он толкал впереди себя Коренева, придерживая его сзади за связанные руки. Следом ковылял Зорин. Никита замыкал шествие.

Они спустились в холл.

Лампочки люстры светились то нарастающим, то слабеющим светом. Сквозь черные окна с улицы чувствовались тяжелые взгляды гардлимов.

Райз расположился на диване, положив ногу на ногу. Взгляд его выражал спокойствие и уверенность. Он был гладко выбрит и одет в наглаженный дорогой костюм с белой рубашкой. Словом, он выглядел как сошедший с картинки XIX века истинный аристократ.

Кубышев сидел возле Райза в кресле рядом с диваном. Его вид был полной противоположностью Райза. Он выглядел взволнованным и растерянным.

– Welcome! – произнес Райз наигранно торжественно, похлопав неторопливо в ладоши. – That’s right. Проходите, проходите, – с акцентом сказал он.

Они стали рассаживаться. Савин резко развернул стоящее слева от дивана кресло, поставив его чуть с боку напротив себя, и усадил в него Коренева чтобы можно было контролировать его и одновременно наблюдать за Райзом и Кубышевым.

– Вот ты где! – cказал Никита, обращаясь к Райзу. – Я не понимаю, зачем тебе было скрываться от нас.

– Circumstances, – ответил Райз.

– И что это за такие обстоятельства? – переcпросил Никита. Разговор обещал быть трудным.

Савин перевел взгляд с Никиты на Райза, кивая головой в знак поддержки Никиты.

– Я вижу, ты хорошо здесь устроился, – сказал Никита, намекая на аристократический вид Райза по сравнению с ним и его спутниками, которые выглядели усталыми и малость неряшливыми.

– Ничего, нормально, – ответил спокойно Райз.

– Смотрю я на тебя, Кин, и не могу поверить, что еще недавно ты следил за нами, убегал почему-то. Даже не поинтересовался, как у нас дела, нужна ли нам помощь.

– Во-первых, несомненно, Никита, мне есть, что тебе сказать и рассказать, – Райз усмехнулся. – Но, я думаю, ты не сильно будешь удивлен. Вы, – он окинул взглядом собеседников, – наверное, о многом уже догадались. Я лишь проясню детали вашего положения. Во-вторых, это не я убегал. Я вообще не люблю бегать.

– Тогда кто же? – удивился Никита.

– Неважно, – отмахнулся Райз.

– Он дистанцируется от нас, – Савин повернулся к Никите. – Надо же, как говорит: «вашего положения», как будто он не с нами здесь оказался.

– Вы умные ребята, – немного помолчав, заметил Райз. – Мне было бы интересно услышать твою версию, Никита, о ситуации, в которой вы оказались. – Райз сделал жест руками в виде полукруга: так, по его мнению, он обозначал ситуацию, которую намеревался освещать Никита, и откинулся на спинку дивана. – Ну, пожалуйста! – Он снова сделал легкий взмах рукой, словно король, дающий слово своим вассалам.

– Хорошо, Кин, – Никита вздохнул. – Я и мои спутники полагаем, что мы находимся в другом измерении, в параллельном мире. Версию, что мы где-то в другом месте на нашей планете, мы отклоняем, поскольку нет связи и не ловятся какие-либо радиостанции.

– Хорошая версия и, главное, правдоподобная, – сказал Райз.

– Ты мне льстишь, Кин. Но я не понимаю, почему ты скрылся от нас? Хотя, постой, я знаю ответ. Ты, преследуя какую-то свою цель, с помощью системы, которую я сконструировал не без твоих подсказок, за это тебе отдельное спасибо, привел нас сюда. Вернее, мы здесь оказались в результате аварии. А если бы система не разрушилась, неизвестно, где бы мы вообще очутились. Но, видимо, ты просто испугался того, что наделал, и сбежал.

– Ты просто находка для меня, – произнес надменно Райз. – Ты умный человек, но тебе это уже не пригодится.

– Ты нам что, угрожаешь? – вмешался Савин.

– Что ты, что ты! Нет, конечно! – окрестился Райз. – У вас не закралась мысль, что вы уже умерли?

– Эта мысль стала для меня уже навязчивой идеей, – ответил Никита. – Все, что происходит с нами, напоминает мне какое-то чистилище.

– Здесь я тебя обрадую, – сказал Райз, – все нормально, ты и твои друзья живы, но мы находимся в мире, образованном другими уровнями энергии, отличными от уровней энергии, которыми организована наша вселенная. Пусть это будет параллельный мир, другое измерение называйте это как хотите, но факт заключается в том, что пространство имеет протяжение не только как ширина, длина и высота, но и глубина. Это словно слоеный пирог из уровней энергии. Мир, в котором ты родился, это тоже энергия, но энергия первых уровней. Мы с помощью системы переместились в мир, организованный другими уровнями энергии, которые на порядок выше уровней энергии мира, откуда мы с вами прибыли.