Текст книги "Красная ночь"

Глава 23
Расследование

Петя Прохоров звонил в квартиру Полковниковой, надеясь обнаружить там присматривающих за ней до недавнего времени, – Дину и Надежду Сергеевну. Оперативник не ошибся: дверь открыла симпатичная светловолосая молодая женщина. Он сразу догадался, кто перед ним.

– Дина Сергеевна?

Она, прищурясь, посмотрела на него:

– С кем имею честь?

Петя показал ей удостоверение. Женщина усмехнулась:

– Надеюсь, оно не поддельное?

– Можете позвонить в отдел.

– Нет, спасибо. Проходите, – она провела его в просторную комнату и указала на стул: – Садитесь. Вы насчет Натальи Павловны?

– Как вы догадались?

Дина пожала плечами:

– Мы уже хотели заявлять о ее пропаже.

– И почему не заявили?

Собеседница покраснела:

– Это уже третий ее уход из дома. Она всегда возвращалась. Вы знаете, она страдала потерей памяти.

– Я знаю все, – перебил Петр, экономя время. – Нас ввела в курс дела ее дочь.

– Значит, Илона все-таки пошла в милицию?

– Вы были против?

Панько отвернулась и стала смотреть в окно.

– Да или нет? – повторил оперативник.

– Да, – нехотя призналась Дина. – Но только из уважения к тете Наташе. Ее знали многие в городе. А розыск предполагает гласность. Верно?

– А если она нуждалась в помощи? – заметил Петя.

Женщина смутилась:

– Однако с ней ведь все в порядке, как в прошлые разы, не правда ли?

– Боюсь, нет.

Глаза собеседницы расширились:

– Вы хотите сказать…

– Ее труп обнаружен в лесу, – безапелляционно сообщил оперативник.

– Что?

Панько побледнела и схватилась за стол. Прохоров не двинулся с места, будучи уверен в артистической игре, но потом укорил себя за поспешные выводы. В конце концов, пока она даже не подозреваемая, как и ее мать.

– Принести воды?

Дина покачала головой.

– Не представляю, как отреагируют мои дети, – всплеснула руками женщина. – Они относились к ней как к родному человеку. А моя мать? Она никогда не простит себе.

– Не простит чего?

– Того, что не забила тревогу, – пояснила Панько.

– А когда Наталья Павловна исчезала раньше, вы заявляли в милицию?

Женщина замялась:

– Вы знаете, как мы боялись…

– Понятно, понятно, – перебил ее Петя. – Боялись за ее репутацию.

– Вот именно.

Прохоров еще раз внимательно посмотрел на Дину. Или она такая черствая, или… Конечно, бывали случаи, когда люди после страшного известия приходили в состояние шока и просто поражали своим спокойствием. А потом… В конце концов Наталья Павловна ей не родная мама, с какой стати она должна бросаться на пол в рыданиях?

Все это верно, если у нее и Надежды Сергеевны не было мотива. А если был?

– Квартиру наследует Вахрушева? – как бы невзначай поинтересовался оперативник.

Дина удивилась:

– С какой стати?

Вероятно, подобный ответ показался дерзким ей самой, и она тут же добавила более миролюбиво:

– Илоне квартира была не нужна. Она не возражала против нашего наследования.

– Значит, после смерти Полковниковой жилплощадь перейдет к вам? – уточнил Петя.

– Да.

Нехорошее предчувствие овладело им сразу после ее реплики. Он старался всячески отогнать его.

– Вам не придется беспокоиться, – заверила его хозяйка. – Существует завещание. Оно написано задолго до смерти тети Наташи. Можете присутствовать при оглашении.

Прохоров собрался что-то ответить, но тут дверь распахнулась, и на пороге появилась маленькая смуглая женщина, выкрашенная в блондинку.

– У нас гости, Дина?

– Не спеши накрывать стол, мама. Это всего-навсего милиция.

– Вот как?

Надежда Сергеевна оглядела Петю.

– Вы нашли Наталью?

– Она мертва, мама.

Прохоров увидел, как у пожилой женщины дрогнули брови.

– Ошибки быть не может?

– Исключено.

Надежда Сергеевна тяжело вздохнула:

– Но как она умерла?

– Ее нашли в лесу. Похоже, Полковникова находилась там довольно давно.

– Уже кого-то подозреваете?

Ее прямота смутила оперативника:

– Мы не установили способ убийства, – ответил он.

– Меня вы тоже будете допрашивать?

Что-то в манере разговора, да и во всей фигуре собеседницы не вызывало симпатии. В жизни Петя старался скорее уходить от таких, однако при расследованиях он был лишен подобной возможности.

– Товарищ сыщик интересовался нашим наследством, – съехидничала Дина.

– Правда? – Панько-старшая прищурилась. – А впрочем, как же иначе. Ему нужны подозреваемые.

– Не там ловите рыбку, – усмехнулась дочка.

Петя растерялся. Дамы смотрели на него, ожидая его ухода.

– Нам придется увидеться независимо от нашего желания, – пообещал Прохоров.

Глава 24
Убийца

Он вернулся из армии, полный противоречивых чувств, так и не сумев забыть первую любовь. Идя по знакомым улицам города, в котором не был два года, он снова и снова прокручивал их возможную встречу и свое поведение. Как поступить? Сделать вид, что не заметил? Оскорбить? Или равнодушно поздороваться и идти своей дорогой? Ох, лучше бы она не попадалась ему на пути, особенно в том красном платье. Однако она попалась. Не в красном, как по заказу, а в голубом, она обворожительно улыбнулась оробевшему бывшему возлюбленному.

– Ты вернулся? – и бросилась ему на шею.

Такого поворота событий он не ожидал. Его первое желание стряхнуть с себя ту, которая не дождалась, обманула, сменилось непомерной радостью.

– Вернулся. Что с тобой? Разве ты не замужем?

– Замужем, – она виновато посмотрела на него. – Ты простил меня? Я была такая дура.

– Что ты хочешь сказать?

Они сели на стоявшую рядом скамейку, и она долго плакала у него на плече, рассказывая о несчастной семейной жизни. Да, она не дождалась, потому что сама боялась измены с его стороны. Теперь, если он еще любит ее, он может осуществить свою мечту и жениться на ней. С мужем она разведется – это решено. Завтра он должен прийти к ней домой около двенадцати: муж будет на работе. Она соберет необходимые вещи и пойдет за ним туда, куда он решит ее повести. Сжимая девушку в объятиях, он задыхался от счастья. Она поможет ему, избавит от агрессии, от тайны, спрятанной глубоко в потемках души.

На следующий день он ровно в двенадцать явился по указанному адресу. Она ждала его в красном халате, и ненавистный цвет больно резанул глаза.

– Пойдем? – спросил он, выискивая глазами чемодан и не находя.

– Куда? – засмеялась она, ничуть не смущаясь.

– Ты вчера говорила…

– Это было вчера.

Он не знал, что ответить.

– Мы поссорились с мужем, – девушка улыбнулась. – Так бывает. Я увидела тебя и решила…

– Решила поиграть на моих чувствах?

Он круто повернулся и почти бегом бросился с лестницы, испытывая непреодолимое желание убить ее и едва сдерживая порывы агрессии.

– Сука!

С тех пор он обходил ее дом десятой стороной, а если видел на улице молодых женщин, похожих на бывшую возлюбленную, сжимал кулаки и старался проскочить мимо них незамеченным.

Так закончилась его первая любовь.

Глава 25
Расследование

Лариса сидела в кабинете Павла и рассматривала фотографии потерпевших, включая Полковникову. Увидев у нее в руках снимок Натальи Павловны, Константин спросил:

– Как считаешь, все-таки один и тот же?

Кулакова вздохнула.

– Трудно сказать. У маньяков своя логика.

– А я считал, что они нападают на людей одного возраста и пола, – вставил Петя.

– Не всегда, – отрицательно замотал головой Киселев. – Самое страшное, что они ничем не отличаются от нормальных, пока их вдруг не перемкнет. А это может случиться от любого пустяка: короткой юбки, знакомой музыки, перемены погоды. Поэтому утверждать, что они всегда строго придерживаются правил, было бы неверным.

– У тебя никаких мыслей по поводу того, что общего у Сафоновой, Шмаковой, Фомичевой и Полковниковой? – поинтересовалась Лариса. – Найдя это общее, мы постараемся вычислить, один ли человек здесь орудовал.

Павел пожал плечами:

– Который день изучаю их фотографии – и ничего. Сафонова, Шмакова и Фомичева примерно одного возраста, однако Полковникова сюда никак не вписывается. Во-первых, она значительно старше, во-вторых, была убита в другом районе, в-третьих, Заболотный сомневается насчет способа убийства. Короче, полная неразбериха. Больше всего меня удивляет: зачем убийце понадобилось засыпать ее известкой? С какой целью? Ускорить разложение? Для чего? Сбить с толку следствие? Однако он не делал ничего подобного с предыдущими жертвами.

– Думайте, ребятки, – улыбнулась Лариса. – Найдем общее у погибших – все поймем.

– Легко говорить, – отозвался Петя.

Глава 26
Отрывок из книги Е. Зориной
За пятьдесят лет до убийства Полковниковой

Лето пролетело бессовестно быстро. Август еще агонизировал теплыми лучами солнца, но все же постепенно уступал место осеннему месяцу – сентябрю, осторожно золотя листья на деревьях и разбавляя парное молоко ночного воздуха свежей прохладной струей. Приближался учебный год.

Все лето Надя Панько прожила у Веры Семеновны и ни капельки об этом не жалела, равно как и ее учительница. Они ходили купаться на речку, ездили в лес и на экскурсии, устраивали маленькие праздники, готовя вкусные блюда, читали и обсуждали книги, значащиеся в списках литературы. Классная руководительница не знала с девочкой хлопот: Надя была покладиста, вежлива, послушна. Однако душа учительницы не успокаивалась. В один прекрасный день идиллия могла рухнуть. По всем документам мать Нади – Панько, и ждать ее прихода за дочерью было вполне естественно.

И, кто знает, вдруг девочка и сама желает снова очутиться в отдельной квартире?

Однажды Вера Семеновна не выдержала:

– Наденька, – мягко сказала она, – тебе не хотелось бы вернуться к маме?

Девочка хмуро посмотрела на нее:

– Разве моя мама не ты?

– Ты все прекрасно понимаешь.

Надя вскочила с дивана, на котором читала книгу, и в спешке начала собирать свои вещи.

– Что ты делаешь? – удивилась учительница.

– Почему бы вам не сказать, что больше не хотите меня видеть? – роняя слезы, говорила девочка. – Что я вам надоела? Так было бы честнее.

– Но я и не думала так говорить, – учительница погладила ее темную головку. – Я сама не представляю, как переживу расставание с тобой.

– Тогда для чего нам расставаться?

– Моя дорогая, – Вера Семеновна тяжело опустилась на стул. – Видишь ли, по документам я тебе никто. А Полина Ивановна…

– Она тоже никто, – перебила Надя.

– Это не так, – пыталась возразить классная руководительница.

– Для меня это так, – девочка топнула ногой. – Несправедливо считать родителями ребенка тех, кому он не нужен.

– Но ты ей нужна…

– Нет, не нужна! – выкрикнула Надя. – Она била меня, ругала нехорошими словами и мечтала отделаться. Если она попробует забрать меня через милицию, я все расскажу, и меня не отдадут.

С ней началась истерика.

– Хорошо, хорошо, – повторяла испуганная учительница. – Все будет так, как ты захочешь. Я тебя никому не отдам.

Про себя она придумывала монолог для Полины Ивановны на случай, если та решит вернуть дочку. Но произносить его ей не пришлось. Панько познакомилась с мужчиной, вдовцом, имеющим двух детей, и стала помогать ему растить их в надежде выйти замуж, напрочь забыв о Наде. Расставание матери и дочери затянулось на несколько лет. Девочка окончила школу на «хорошо» и «отлично» и поступила в библиотечный институт. Однажды она пришла домой взволнованнее обычного и, обняв Веру Семеновну, прошептала ей на ухо:

– Давай посекретничаем.

Это означало, что дочка собиралась рассказать о самом сокровенном.

– Давай, доченька.

– Мама Вера, как ты относишься к Юрке Корниенко?

Юрий Корниенко учился с Надей в одном классе, а после окончания школы поступил в торговый институт, считающийся самым престижным вузом в Приреченске.

– А почему ты спрашиваешь?

Веру Семеновну очень удивил этот вопрос. До сих пор Надя не имела с ним ничего общего.

– Мы встречаемся, – пояснила девушка.

– С каких пор?

– Уже два месяца.

Услышав ответ, женщина встала и подошла к окну.

– Хочешь откровенно? Он тебе не пара.

Надя изумленно подняла брови:

– Почему ты так считаешь?

Юрий, без сомнения, числился в завидных женихах. Его отец занимал должность директора фабрики, и семья Корниенко имела машину, большую квартиру и шикарную дачу. При таком раскладе сыночку достаточно было обладать смазливой внешностью и капелькой ума. Все это Юра получил от природы и не мог определить себе цены, равно как и его мамаша. К Вере Семеновне часто обращались девочки из ее класса, рассказывая о несчастной любви между ними и Юрой, который, наигравшись, с легкостью бросал предмет своего недавнего обожания. Поступать иначе он не имел права. Его мать, стройная, модно одетая, пахнущая дорогими духами, объясняла классной руководительнице:

– Все Юрины подружки – голь перекатная. Наш папа не для того горбил спину, чтобы потом кормить одну из них. Я сама познакомлю своего сына, как только наступит время. В нашем городе найдется достойная девушка.

– Вы имеете в виду – обеспеченная? – уточнила учительница.

– А хотя бы и так, – согласилась Корниенко.

– Как же любовь?

Дама изумленно посмотрела на Веру Семеновну и принялась хохотать. Классная руководительница пожала плечами:

– Тогда поговорите с Юрой. Он уже начал встречаться с девочками, и они ничего не знают о вашем решении, рассчитывая на серьезность отношений.

– Это их проблемы, – усмехнулась мать. – Мальчик им ничего не обещает и не виноват в том, что их фантазии не осуществятся. Что до его отношений с девочками, вашу просьбу я ему не передам. Надо же когда-то начинать.

Учительница поежилась. Поистине Корниенко не считала окружающих за людей. Слушая ее, Вера Семеновна радовалась, что ее Наденька им не интересуется. Учась в школе, они даже не смотрели друг на друга. И вот на тебе!

– Где вы встретились? – спросила Вера Семеновна, чтобы выиграть время.

– На вечере в торговом. Таня достала пригласительные.

Таня Махова была ее однокурсницей и подругой.

– Юрик сразу меня узнал. Пригласил на танец, а потом проводил до дома.

– Почему он ни разу не пришел и не позвонил?

– Потому что боится тебя, – объяснила Надя.

– Почему же он меня боится? Какой скелет в шкафу он собирается скрыть?

Девушка рассмеялась.

– Скажешь тоже. Просто он помнит, какая ты строгая.

– Все равно не понимаю. – Женщина села в кресло и налила себе чая. – Мы не в школе. Он молодой человек и ухаживает за моей дочкой. С ее мамой ему даже не надо знакомиться. Почему он избегает меня?

Надя пожала плечами:

– Ну, этого я не скажу.

– Тогда скажу я, – учительница сделала глоток. – Он знает, что я вижу его насквозь и не верю в его чувства. Помнишь, сколько у него было девочек?

– Ну и что? – равнодушно спросила Надя. – Школьная любовь редко выливается во что-то серьезное.

– А к тебе он относится серьезно?

– Не сомневаюсь.

Женщина вздохнула. Она понимала: сейчас, даже обладая большим педагогическим опытом, она не объяснит дочери причину, по которой ей лучше расстаться с таким поклонником. Каждое слово будет восприниматься в штыки.

– Когда-то я разговаривала с его мамой, – Вера Семеновна попыталась предпринять еще одну попытку. – Она выразилась коротко и ясно: ни одна одноклассница Юре не подходит.

Девушка усмехнулась:

– Меня она еще не знала.

– Зато хорошо знала, что ее сын женится на богатой, – в сердцах заметила женщина.

Надя засмеялась:

– Мама, что за бред ты говоришь? У нас социализм. Это означает, что в нашей стране нет богатых и бедных.

– Однако ты не отрицаешь: семья Юры очень обеспечена, – сказала Вера Семеновна.

– И что?

– Они стремятся породниться с такой же семьей.

Надя фыркнула:

– Полная чушь!

– Доченька! – учительница почти умоляла. – Забудь его. Есть же и другие мальчики. Ты такая хорошенькая и обязательно дождешься своего часа. Придет твой мужчина.

– Он уже пришел.

Вера Семеновна с тоской поглядела на девушку, понимая: все ее аргументы рассыпались, как карточный домик.

– Хорошо, – покорно сказала она, положив руку на плечо дочери. – Встречайся с Юрой. Только не забывай о моем предупреждении и не вступай в интимную близость.

Надя кивнула.

– И все-таки у тебя к нему предвзятое отношение.

– Возможно, – согласилась женщина. – Но ты ведь знаешь: если ты будешь счастлива, буду счастлива и я.

– Хочется верить, – девушка вышла из квартиры и захлопнула дверь.

Учительница всплеснула руками и отправилась на кухню.

Глава 27

Юрий встретил Надю нежным поцелуем:

– Ну где ты пропадала? Сколько я мог ждать?

– Разговор с матерью, – пояснила девушка. – Классный час на тему о половом воспитании.

– Дикость, – парень обнял подругу. – У тебя все продолжаются школьные годы. Это уже невыносимо. – Он поднес руку ко лбу, словно вспомнив что-то важное. – Ты что, рассказала ей о нас?

– А почему бы нет?

Молодого человека будто ужалила оса.

– Я же просил тебя!

– Ты это никак не объяснил!

Юрий покраснел:

– Знаешь, если бы речь шла о моих родителях… Они, в отличие от твоей, современны. Сейчас другие отношения между людьми. Однако подобные Вере Семеновне до сих пор считают, что мужчина может впервые поцеловать свою любимую только в первую брачную ночь.

Надя смутилась:

– А у нас когда-нибудь будет эта первая брачная ночь?

Парень усмехнулся:

– Видишь, ты уже разговариваешь, как она. Мужчин не надо торопить. Больше не задавай мне подобных вопросов.

Девушке очень хотелось услышать в этой хитро построенной фразе намек на будущую женитьбу.

– Куда мы пойдем? – осведомилась она.

– Точно не к тебе, – кавалер взял ее за руку. – Мои предки отвалили на дачу до утра. Как тебе эта новость?

Надя поежилась:

– Мне неудобно…

– Брось! – Юрка презрительно сплюнул. – Что в этом такого?

– Это неудобно… – повторила девушка.

– Скажи честно: ты не хочешь? – Парень пристально посмотрел на нее. – Я не буду тебя упрашивать. Между прочим, все мои однокурсницы мечтают услышать такое приглашение. Уверен, сегодня мне станет весело.

Надя вздохнула. Сейчас она боялась потерять этого человека больше всего на свете.

– Идем, – эта фраза решила ее судьбу.

Глава 28
Расследование

Зная свою работу, Петя Прохоров стал обзванивать соседей погибшей Натальи Павловны Полковниковой в надежде услышать что-нибудь важное для следствия. Панько жили на третьем этаже. На лестничной площадке находилось, кроме квартиры Полковниковой, еще три квартиры. Но их хозяев не оказалось дома. Однако на втором дверь оперативнику открыла сухонькая пожилая женщина с забранными в пучок седыми волосами.

– Здравствуйте, – она недоуменно уставилась на парня.

– Здравствуйте, – улыбнулся Петя.

– Вы из милиции?

Молодого человека всегда поражало необыкновенное чутье таких, как он их называл, бабуль.

– Точно. Не спрашиваю, как вы догадались.

Старушка усмехнулась:

– Если бы вы не появились, это было бы странно. Ведь Наташу нашли мертвой?

Такие новости действительно распространяются со скоростью света.

Женщина пригласила его в квартиру.

– Заходите.

Петя прошел в коридор с отваливающимися обоями.

– В комнату, – скомандовала хозяйка. – Хотите чаю?

– Не откажусь.

Старушка принесла не только ароматный, хорошо настоянный напиток, но и тарелку с горячими пирожками.

– Жду внуков, – пояснила она. – Через полчаса должны прибежать. Вот и настряпала.

– Как вас зовут? – поинтересовался Петя.

– Валентина Георгиевна, – представилась хозяйка.

– Вы хорошо знали Наталью Павловну?

Женщина всплеснула руками:

– Наташеньку? Конечно. Я тут давно живу, а она получила квартиру с Толей, своим бывшим мужем, лет тридцать с лишним назад.

– Вы с ней часто общались? – задал Прохоров следующий вопрос.

– Любили разговаривать, – кивнула старушка. – Пока Наташа молодая была, приходила ко мне советоваться, как что приготовить, как лечить детей. В общем, радовала меня до лихоманки своей.

– Что вы имеете в виду? – удивился Петя.

– А то и имею. – Хозяйка приблизила к нему разгоряченное лицо и зашептала: – Ах, эти ироды! Сгубили такую девку! Она сроду такой не была!

– Какой?

– Придурочной! – Валентина Георгиевна посмотрела на собеседника. – Давайте я все по порядку расскажу. А вы угощайтесь, не надо стесняться.

Прохоров расплылся в улыбке.

– Я как эту Динку увидела, – начала старушка, – она мне сразу не понравилась. Поднимается по лестнице, взгляд злой-презлой, а как Наташа дверь откроет – рот до ушей и ну щебетать! Однажды я сказала: «Гони ее в шею. Она тебе не подруга». Да наша Наталья – добрая душа. «Она, Валентина Георгиевна, несчастный человек, как и ее мама. Их пожалеть надо». Пожалела на свою голову, – хозяйка смахнула слезу. – Привадила все-таки. Стали они к ней каждый день таскаться. Анатолий тоже был недоволен. «У себя дома как чужой», – жаловался он мне. Ну, они с него и начали.

– Как? – не понял Прохоров.

– В смысле, выжили, – объяснила Валентина Георгиевна. – Думают, я не догадываюсь, как было дело. До того, как Толя Наташку в постели с мужиком застукал, этого мужика я несколько раз видела. И приходил он сюда, когда дома эти твари были, а сама Наталья и Анатолий на работе. Ну, посудите сами, был бы он ее любовником, зачем бы без нее к ней домой заявлялся? Предположим, будто случилось такое, ошибся. Откуда же его Динка и Надежда знают? Да еще неплохо знают, раз в квартиру пригласили и встретили с распростертыми объятиями. Думали, никто не видит.

Собеседница оказалась ценным свидетелем.

– И что вы видели? – не замедлил спросить оперативник.

– А то и видела, что говорю, – продолжала старушка. – Дверь ему открыли, расчирикались и впустили. Полдня там сидел. И не один раз.

– Вы хотите сказать, он приходил к ним до того, как муж застал с ним Полковникову? – затаив дыхание, уточнил Петя.

– Именно так. – Валентина Георгиевна сделала паузу и начала снова: – И не интересуйся, тот ли самый. Я при его изгнании присутствовала. Сижу, кофе пью, вдруг слышу – из Наташиной квартиры крики доносятся. Я на лестничную клетку. Вижу – Толя дверь распахнул, супругу последними словами кроет, а этого за шиворот в одном нижнем белье выталкивает. Потом сразу на развод подал.

– Вы с ним не разговаривали?

– Разговаривала, – кивнула собеседница. – Да он из крепкой породы. Так и не понял, что с женой произошло.

– А что произошло?

– Динка или Надежда не иначе как гипнотизерши, – высказала предположение Валентина Георгиевна. – Они Наташку периодически в такое состояние вводили, что та имя свое забывала.

– А если не они? – не согласился Прохоров. – Ведь в истории болезни Полковниковой…

– И-и-эх, – усмехнулась старушка. – Динка же с медициной связана. Кроме того, они доступ к Натальиным деньгам получили. Сейчас за деньги что угодно напишут. Мой вам совет: прижмите этих аферисток.

– Пытаемся.

– Как следует прижмите, – повторила хозяйка. – Убийство – их рук дело.

– Почему вы так считаете?

– А квартира? – спросила Валентина Георгиевна. – Они как в нее вошли, так и уходить не захотели.

– Это ничего не значит, – покачал головой Петя. – Есть завещание.

Женщина усмехнулась:

– Странно слышать такие слова от милиционера.

– Как раз от них вы услышите и не только это, – заметил оперативник. – Каждая версия всегда тщательно проверяется.

– Знаю, знаю, – замахала руками хозяйка. – Презумпция невиновности. Слово-то какое выдумали. Из-за него преступника посадить не могут.

– Могут и сажают, – твердо проговорил Петя. – А невиновных освобождают. Конечно, вам они антипатичны…

– Не верите? – Женщина побледнела от злости. – Тогда слушайте дальше. Ну, уехал Толя, детей забрал, а Наташка с каждым днем все хуже и хуже. Не в смысле распутства: ее неизвестный хахаль больше здесь не появлялся. Памяти совсем не стало, никого не узнает. Динка ее ненадолго во двор погулять выведет, на скамеечку посадит и нас попросит за ней присмотреть. Бедная Наталья сидит тихонечко, как приклеенная. Я это к чему говорю? Улавливаешь?

– Нет, – растерялся Петя.

– Охоты уйти у ней не было, – пояснила Валентина Георгиевна. – Никакой. Ну скажи на милость, как тогда она ухитрилась из дома сбежать? Да еще несколько раз?

– Но у психически больных… – начал было Петя.

– Да не была она такой! – отмахнулась старушка. – Пойми это! И слушай дальше. Как ее перестали гулять водить, я к Динке подошла и спросила, не заболела ли моя соседка. Та мне тихонько так говорит: «Вам, Валентина Георгиевна, я правду скажу. Только больше пусть ни единая живая душа не знает, а то позору на весь город. Сбежала Наталья Павловна. Я ее вечером в садик вывела, она будто бы пришла в себя. Стала расспрашивать о муже, детях, словно ничего не произошло, понимаете? Не помню, что я напридумывала, лишь бы сменить тему. Потом Наталья Павловна попросила оставить ее одну. Я пришла за ней минут через двадцать, но ее нигде не было. Она как в воду канула». Я выслушала Динку и отвечаю: «Ты говоришь, Наталья пришла в себя. Как же могло так получиться? Ты заявляла в милицию?» И тут на ее наглом лице я увидела испуг, впервые в жизни увидела, понимаете? Правда, она быстро взяла себя в руки и ответила: «Разумеется, заявляли, разве можно иначе? Мы с мамой так беспокоимся», – и торопливо стала прощаться. Естественно, я ей не поверила. А как проверишь? Не пойду же я в милицию спрашивать: какие меры приняты для поиска Полковниковой? Если Динка и Надежда не заявляли о пропаже, меня никто не станет слушать. Короче, я решила выждать время. И представьте себе, была вознаграждена. Как-то вечером мне позвонила подруга из Залесска, мол, Валя, жди в гости. Мы с ней дружим вот уже пятьдесят лет и регулярно навещаем друг друга, благо наши города недалеко. Я, конечно, обрадовалась, а потом испугалась: дома-то ни крошки! И я собралась в дежурный магазин купить хлеба и колбасы. Возвращаясь из магазина, я машинально взглянула на Наташин балкон и, как вы думаете, кого увидела?

Петя с интересом посмотрел на старушку:

– Неужели хозяйку?

– Вот именно! – торжественно объявила Валентина Георгиевна. – Собственной персоной!

– Что же она там делала? – удивился Прохоров.

– А вот этого я так и не узнала, – сокрушенно ответила старушка. – На следующий день я рассказала об этом Надежде, радостно поинтересовавшись, когда вернулась Наташа. «Вы с ума сошли! – бросила та. – Она и не думала возвращаться». – «Я видела ее на балконе», – возразила я. Надежда с ухмылкой уставилась на меня. «Вам тоже надо лечиться, – бросила она. – Если уже начинаются галлюцинации…» Я повернулась к ней спиной. Продолжать разговор с таким человеком – это ниже моего достоинства.

– А дальше? – Петя все больше и больше заинтересовывался. – Они вернули ее?

– Естественно, – кивнула хозяйка. – Через три дня.

– Как же они это объяснили?

– Смешнее некуда, – ответила Валентина Георгиевна. – Надежда прибежала ко мне, попросила прощения за сказанное сгоряча и заявила, что у меня дар ясновидения. Дескать, бывает, что такое случается с предсказательницами. Доказательство – мое видение Натальи.

– А вы?

– Я притворилась поверившей, – сказала старушка. – Только и всего. И знаете почему? Боялась за Наташу. Меня мучило какое-то нехорошее предчувствие. И оно оправдалось.

– Полковникова снова исчезла? – понял оперативник.

– Да.

– От кого вы узнали о ее втором исчезновении?

– На этот раз ко мне прибежала Дина, все рассказала и спросила, что я вижу. Я не стала с ней разговаривать. Наташа отсутствовала три недели, – Валентина Георгиевна вздохнула. – Ночью украдкой я выходила на улицу в надежде застать ее на балконе. Однако они были начеку.

– Потом она появилась? – уточнил Прохоров.

– Да, и мне даже удалось перемолвиться с ней парой словечек, застав на лестничной клетке, – призналась женщина. – Однако соседка не зря оказалась в одиночестве. Ее мучительницы были спокойны: она ничего не помнила.

– А в третий раз?

– Я узнала от Дины об исчезновении и смерти одновременно, – старушка дотронулась до локтя молодого человека. – Прошу вас, прижмите ее убийц. Пусть это не пройдет им даром. Если они заберут квартиру, это будет верхом несправедливости.

– Но завещание… – попытался вставить Петя.

– Вы уже говорили, – отмахнулась Валентина Георгиевна. – Наташа не могла написать его в их пользу. Она очень любила своих детей. Незадолго до размолвки с мужем у нас с ней состоялся разговор. Она сказала, что, как только Илона выйдет замуж, они с Толей разменяют квартиру на две, сделав жилплощадь молодым. О Панько не было ни слова, хотя та уже паслась в ее доме.

– Скажите, – Петя почесал затылок, – Полковникова никогда не обращалась к экстрасенсу Афанасию? Или, может быть, к нему обращались Дина и Надежда?

Женщина наморщила лоб:

– Во всяком случае, они о нем знали, – проговорила она. – Уверяя меня в присутствии дара ясновидения, они советовали мне сходить к Афанасию: пусть проверит мои экстрасенсорные способности. Разумеется, я никуда не пошла.

Прохоров вздохнул. Присутствие мага в жизни всех четырех погибших и его поспешное бегство ему не нравились.