Текст книги "Эдем не для двоих"

Глава 6

Неугомонный Сирченко, у которого типы, подобные Артуру Сазонову, вызывали глухое раздражение и желание упрятать их за решетку на долгое время, с плохо скрываемой радостью на смуглом лице предстал перед Юрием Алексеевым:

– Товарищ майор, у меня кое-что есть на Артурчика. И это кое-что весьма любопытно.

Юрий чуть не подпрыгнул на стуле:

– Да ну?

Оперативники страшно боялись, что в их маленьком городке появился маньяк, который начнет с присущей этой категории преступников жестокостью и хитростью убивать девушек, пусть даже легкого поведения. Убийцу Линды необходимо было отыскать в кратчайшее время. Если им окажется этот мальчишка-сутенер, лучшего варианта и не придумаешь. Вот почему глаза Алексеева загорелись:

– Говори! Их видели вместе накануне ее гибели?

Сирченко без приглашения опустился на стул:

– Не так быстро. У парня интересная история. Артур наврал не только насчет своего алиби, но и насчет прибытия в город вместе с Линдой. Дело в том, что сначала в Южноморск явился он собственной персоной. Бедняга долго мыкался по разным работам и съемным квартирам, пока, наконец, фортуна не улыбнулась ему. Одна обеспеченная дамочка, имеющая свою торговую точку, некая Лилия Валентиновна Клецкова, сорока лет от роду, расписалась с ним в городском ЗАГСе. Именно в ее хате и проживает теперь молодой муж.

Алексеев нахмурился:

– Так… а куда же делась счастливая супруга?

Сирченко наклонился к нему:

– В этом-то все и дело. Вскоре после свадьбы молодая прописала альфонса в квартире, которая, как я мог убедиться, отнюдь не маленькая по площади, продала точку и выехала в неизвестном направлении – якобы за товаром. По ее словам, она собиралась расширяться и открывать магазин.

Юрий постучал ручкой по столу:

– И, конечно, пропала.

Приятель кивнул:

– Разумеется. И вот что интересно: безутешный муж не подавал заявления в милицию о ее пропаже. Это сделала родная сестра Клецковой, проживающая в поселке Сиреневое.

Оперативник что-то черкнул на листке бумаги.

– Когда она пропала?

– Около полугода тому назад.

– И до сих пор о ней ни слуху ни духу?

– Совершенно верно.

Юрий задумчиво почесал в затылке:

– Артура наверняка вызывали в милицию. Что он сказал? Почему тянул с заявлением? И кто вообще вел это дело?

– Наш любимый Петька Марусин, – проворковал капитан.

Юрий с досадой ударил кулаком по подлокотнику:

– Тогда понятно! Тому лишь бы скорее закрыть дело.

Сирченко вновь кивнул:

– Вот именно. Естественно, Петюня поинтересовался, почему же молодой муж не беспокоится о женушке, однако тот ответил, что Лиля часто уезжала в подобные командировки, она намеревалась открыть в нашем городке салон элитной обуви, искала помещение, которое можно было взять в аренду, и хороший товар. В свои дела она мужа не посвящала, вот он и подумал: супруга просто задержалась. Ничего плохого ему в голову не пришло.

– Странно. – Алексеев рассматривал свои коротко стриженные ногти. – Они даже не перезванивались? Петюня не задавал ему подобные вопросы?

– Подобные вопросы не мог обойти даже Марусин, – усмехнулся Сирченко. – Однако ответ был получен незамедлительно: поскольку Лиля выезжала даже за границу, ее телефон часто был недоступен. К этому моменту наш коллега не смог придраться.

Юрий посмотрел в окно.

– А что говорила сестра Клецковой?

– Она утверждала: они постоянно поддерживали связь, которая стала прочнее после смерти их родителей. Лиля регулярно звонила ей, как, впрочем, и она сама. Клецкова никогда не пропадала аж на две недели, как в последний раз, и ее родные заподозрили неладное. Марусин принял заявление сестры, даже пытался помочь, однако все осложнялось тем, что никто понятия не имел, где искать Клецкову. Лилия Валентиновна не поставила в известность сестру о своей очередной поездке, хотя обычно она делала это постоянно, супругу тоже не сказала, в какой город направляется, и наш коллега сбился с ног, однако так и не нашел ее следов.

Алексеев наморщил лоб:

– Значит, до сих пор о ней ничего не известно?

– Вот именно! – Сирченко придал таинственность своему голосу: – Однако по прошествии четырех месяцев откуда ни возьмись всплыла дарственная, согласно которой большая квартира, доставшаяся Клецковой от первого мужа – летчика, погибшего в Чечне, – перешла в собственность нашего молокососа. Сестра Клецковой, естественно, была в ужасе. Однако оспорить дарственную никто не смог, и Артур недавно обосновался на жилплощади супруги. Вскоре там поселилась и небезызвестная нам Линда. Что между ними произошло – никто не ведает, однако через месяц он отправил ее на все четыре стороны. А сейчас мы нашли ее труп.

Юрий потер руки:

– А вот это действительно очень интересно! Линда могла знать подробности гибели супруги Артура (ведь мы же не сомневаемся, что женщина мертва и руку к этому приложил Сазонов). Возможно, имея такие козыри в рукаве, она не удержалась от шантажа – и получила свое. Согласен?

Сирченко не возражал. Подобная мысль уже не раз приходила ему в голову.

– Надо ехать к сестре Клецковой, – задумчиво проговорил он. – И побеседовать с Марусиным. А потом снова прижать этого негодяя. Если его руки по локоть в крови, ему не место на свободе.

– Ты прав. Ступай к Петьке, – посоветовал Алексеев.

* * *

Капитан Петр Марусин, мужчина средних лет с глазами цвета болотной тины, жидкими светлыми волосами и маленьким тонкогубым ртом, не торопясь пил кофе. По возрасту ему давно полагалось бы быть майором, однако благодаря некоторым обстоятельствам – наверное, из-за своей лени. – Петр не проявлял необходимого служебного рвения, и награды и звания обходили его стороной. Все ожидали, что скоро Марусин станет подыскивать себе другое место работы, но этот человек упорно протирал штаны все там же, по-прежнему спустя рукава относясь к своим обязанностям. Отличительную черту «стиля» работы этого опера знали все. Еще не видя дела, он желал поскорее закрыть его. Наверное, так же Марусин поступил и с делом Клецковой, просто забросив его подальше. Визит Сирченко отнюдь не вызвал у него восторга.

– Приветствую тебя!

– И тебе добрый день. Кофеек будешь?

Алексей примостился на колченогом стуле:

– Не откажусь.

Смуглая тонкая рука потянулась к кофейнику и выплеснула в стакан сомнительной чистоты остатки кофе.

– И печенье бери.

Алексей глотнул мутноватую жижу и поморщился. Такой паршивый кофе он, случалось, пивал, но это было давно. Марусин внимательно наблюдал за коллегой.

– Ты же ведь не чаи распивать сюда пришел. Что нужно?

– Побалакать о деле Клецковой.

Петька выпучил на него свои болотные глаза:

– Это же было сто лет назад!

– Да хоть двести.

Марусин хотел возразить, однако передумал и набрал номер архива:

– Леночка, тащи сюда дело Клецковой.

Миловидная работница не заставила себя ждать, и вскоре пожелтевшие файлы легли на заляпанный кофейными пятнами стол капитана.

– Вот, любуйся. – Петя наморщил лоб. – Откуда такой интерес? Надыбали новые факты?

Сирченко взвесил папку на ладони. Она вовсе не поражала своей толщиной. Марусин явно не перетрудился. Это подтверждалось и документами. Протоколы опроса сестры пропавшей без вести Клецковой, ее молодого мужа, водителей, соседей… Вероятно, никто из них не сказал ничего полезного, по мнению капитана, и дело отправилось в архив. Алексей стал читать показания Артура и сразу нахмурился:

– Ты этого альфонса внимательно слушал?

– Сазонова? – переспросил коллега. – А как же. Сам же знаешь, в случае смерти жены…

Сирченко махнул рукой:

– Да ладно тебе… Допрос проведен поверхностно. Ты его сам допрашивал?

Марусин покраснел. Нет, на само дело ему было решительно наплевать, однако доработать до пенсии он намеревался именно на этом месте.

– Честно говоря, практиканту доверил. Парень толковый.

Алексей просверлил его злым взглядом:

– А сам-то потом прочитал?

Петр уставился в чашку с кофейной жижей.

– Ознакомился.

– И ничего не вызвало у тебя подозрений?

– А у тебя? – ушел от ответа Марусин.

Коллега заскрежетал зубами:

– Здесь же одни противоречия! Твой практикант действительно задавал толковые вопросы, только у него не хватило опыта, чтобы дожать негодяя. Ты же вместо подведения итогов вообще отпустил Артура на все четыре стороны.

Чашка в руке капитана дрогнула.

– Я не заметил противоречий.

Алексей прищурился:

– Не заметил или не хотел? Да ты только взгляни! Вот первый вопрос: «Когда уехала ваша жена?»

Ответ безутешного мужа: «Лиля уехала поздно, часов в одиннадцать, я проводил ее до двери, так как такси ждало у подъезда. Она намеревалась отправиться на вокзал».

Вопрос второй: «Какой марки была машина?»

Ответ: «Кажется, серый «Опель», старой модели».

Твой практикант не сдается: «Почему вы решили, что это было такси?»

Сазонов тоже не теряется: «Потому что у них шашечки на крыше».

Марусин слушал, затаив дыхание:

– И что дальше?

Сирченко еле сдержался, чтобы не послать его подальше, используя крепкие слова.

– А дальше – сплошной бред! Видимо, твой подручный сгонял в автопарки, однако получил ответ: ни одна машина в такое время и по такому адресу не выезжала. Когда он сообщил об этом Сазонову, тот выдвинул следующую версию: жена так часто ездила выбирать товар, что он уже запутался в датах и времени и, вполне возможно, перепутал четверг с субботой. Вот теперь он якобы вспомнил: супругу до двери не провожал, потому что вернулся пьяный и заснул мертвецким сном. На чем она добиралась до вокзала, он и понятия не имеет.

Петр пожал плечами:

– Значит, мы ему поверили.

Алексей усмехнулся:

– Странный ответ для оперативника. Дело отложили до лучших времен, а подозреваемого номер один с неизвестно откуда выплывшей дарственной на чужую квартиру отпустили. – Он пристально посмотрел в болотные глаза коллеги и произнес: – Тебе совсем уже не хочется работать, Петя? Почему бы не уволиться пораньше в таком случае?

Марусин сжал кулаки:

– Да, мне осточертела эта работа! Однако попробуй поищи другую! В охранные агентства меня не берут по возрасту, частный детектив, задумай я открыть агентство, из меня тот еще, да и в адвокаты меня не тянет. Потерпите еще немного – и я уйду. А пока что я – единственный кормилец далеко не маленькой семьи!

Сирченко ничего не ответил. Он знал: на протяжении многих лет семья являлась главным козырем Марусина, когда дело доходило до серьезных выговоров в его адрес. У его жены Натальи после сложного перелома плохо срослась нога, и она сильно прихрамывала. Именно по этой причине ее уволили с почты. Зачем им такой нерасторопный почтальон? Женщина подрабатывала шитьем, но клиенты вовсе не стояли к ней в очередь. Старшая дочь, Стелла, развелась с мужем, подкинула родителям двух близнецов и умотала на заработки в Россию. Может, она и неплохо там зарабатывала, однако, кроме веселых писем, отец и мать ничего от нее не получали. Внуки плотно сидели на их шее. Младшая дочь оканчивала школу и собиралась поступать в институт, а на это тоже требовались деньги. Короче, Марусин тащил на себе воз и маленькую тележку, ухитряясь еще где-то крутиться, кроме службы. Зная об этом, Алексей миролюбиво ответил:

– Не злись. Да, всплыли новые факты. Я попрошу твоего начальника, чтобы он передал дело мне. Никто ничего против не скажет. – Он сунул папку под мышку. – Благодарю за кофе.

Петр только махнул рукой вслед коллеге.

Глава 7

Поселок городского типа под названием Сиреневое находился в двух часах езды на электричке от Южноморска. Сирченко отправился туда, намереваясь поговорить с сестрой пропавшей Клецковой, и был поражен несоответствием названия поселка тому, что предстало перед его глазами. Никаких кустов сирени, в которых должно было – по логике вещей – утопать Сиреневое, там не было и в помине. Наверное, архитектор, давший клятву переделать поселок городского типа в самый настоящий город, именно эти кусты не мог терпеть. Иначе как объяснить, что лишь парочка чахлых кустиков сиротливо приютилась у железнодорожной станции, и на этом господство сирени в окрестностях заканчивалось? Старые и молодые платаны, акации и каштаны горделиво стояли по обеим сторонам поселковых дорог. Квадратные пятиэтажные коробки, окруженные высокими горами, покрытыми крымским лесом, который осень уже начала раскрашивать только у нее имеющимися цветами, смотрелись весьма нелепо.

Родной сестре Лилии Клецковой, Анне Топорковой, по мнению Сирченко, очень повезло. Она жила в частном секторе на берегу озера, заросшего камышом и тиной. Дом Топорковой сразу бросался в глаза. Это был двухэтажный коттедж с колоннами и лестницей, и любой человек, увидевший подобное строение, подумал бы, что сумма на него угрохана немалая. Алексей немного постоял у красного кирпичного забора, опасаясь позвонить, однако наконец решился. Такому особняку полагается охранник или, по крайней мере, злая собака, однако хозяева почему-то оставили эти вопросы без внимания. Дверь капитану открыла женщина лет пятидесяти, в узкой черной юбке, с белыми волосами, повязанными черной лентой.

– Вы ко мне?

Он вытащил удостоверение. Анна удивленно посмотрела на гостя:

– Из Южноморска? Так вы…

Внезапно она схватилась за сердце и упала бы, если бы Сирченко не проявил расторопность. Женщина оперлась на его плечо и тихо сказала:

– Проходите в дом.

Внутренняя обстановка особняка соответствовала его внешнему виду. Такому евроремонту позавидовал бы любой житель Сиреневого. Оперативник осторожно усадил хозяйку в кожаное кресло.

– Может, вам принести лекарство?

Она покачала головой:

– Там, на столике… Графин с водой. Налейте в стакан.

Парень исполнил ее просьбу. Она выпила воды и, тяжело дыша, откинулась на спинку кресла:

– Вы по поводу моей сестры? Ее нашли?

Ее голубые ясные глаза выражали надежду. Алексей почувствовал себя последним негодяем, но он не мог ее обмануть:

– Нет.

Она развела руками:

– Как же так… Но почему тогда вы здесь?

Сирченко примостился на кожаном диванчике.

– Мы решили вновь открыть дело. В поле нашего зрения попал ваш бывший родственник.

Ее бледное лицо стало мраморным.

– Этот негодяй Артур? Скажите, разве так трудно доказать, что он отправил мою сестру на тот свет? – Анна выдавила нечто похожее на улыбку: – Правда, раз вы тут…

– Он попал в поле нашего зрения по другой причине, – разочаровал ее Алексей. – Однако материалы дела вашей сестры оказались отнюдь не лишними. Мы пришли к выводу: в нем много неясностей. Поэтому я и решился вас потревожить.

– Конечно, – откликнулась Анна. – Спрашивайте. Мне сразу не понравился ваш коллега, который допрашивал меня полгода тому назад. Сознайтесь, ему наплевать на мою сестру. Именно поэтому милиция до сих пор не знает, где она.

Алексей пожал плечами:

– Проверим. Вам нетрудно будет повторить мне то, что вы рассказывали ему?

Она устроилась поудобнее:

– Охотно.

– У вас с Лилией были хорошие отношения?

Голубые глаза наполнились слезами. Эта женщина не играла. По всему было видно: она потеряла близкого человека.

– Мы рано лишились родителей, – начала Топоркова. – И остались вдвоем, вот в этом доме. Я училась в институте, Лиля оканчивала школу. По ночам я работала санитаркой в больнице, там и познакомилась с Григорием Топорковым. Он был старше меня на тридцать лет, однако имел хорошую должность, а следовательно, деньги. Когда он сделал мне предложение, я согласилась. – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Помню, какой скандал закатила мне Лиля, узнав о моей свадьбе. Она называла его чудовищем и расклеила по всему дому плакаты, на которых написала крупными буквами: «Красавица и чудовище». Помню, мне еле-еле удалось ее убедить, что Григорий – моя первая и последняя любовь. В общем, мы поженились, а потом принялись приводить в порядок этот дом. Видели бы вы его тогда! Он грозил в любой момент обвалиться.

– Лиля все время жила с вами? – поинтересовался Сирченко.

Анна покачала головой:

– Она поступила в институт в Харькове и приезжала сюда на каникулы. Мы с Григорием не ждали детей, однако у нас родилась Иришка, и Лиля всей душой полюбила ее. – Она вздохнула: – Помню, Лиля приехала сюда после защиты диплома со своим женихом, выпускником летного училища Павлом Клецковым. Это была красивая пара, о чем я и сказала сестре. Она завела меня в спальню, кинулась передо мной на колени, обняла мои ноги и заплакала. Когда я спросила, что с ней, она ответила: «Ты вышла замуж за Григория, чтобы я смогла построить свою жизнь, как сама того захочу. Вот почему я перед тобой в неоплатном долгу». Я тоже обняла ее и заплакала: «Не говори так. В конце концов, все сложилось хорошо». – «Да, – ответила сестра. – Только помни: ты – мой самый родной человек. Иришка мне как дочь. В любое время дня и ночи вы можете постучаться в дверь моей квартиры, и я распахну вам объятья».

Затем вошел мой муж, и Лиля не стала продолжать. Мы прошли к столу. В тот день нам не хотелось думать о плохом. А плохое, оказывается, уже поджидало нас. Через пять лет скоропостижно скончался Григорий, и после его смерти я почувствовала себя очень одинокой. Иришка училась в Москве, и я стала ездить к сестре в Южноморск. Ее муж Павел испытывал какие-то новые самолеты, сестра каждый день волновалась за него, и не напрасно. Однажды вечером один военный принес Лиле страшную весть… Вы, наверное, догадываетесь, какую?

Алексей наклонил голову.

– Вот так мы обе и овдовели, – продолжала Анна. – Я предложила ей переехать в дом ко мне, однако Лиля не хотела оставлять Южноморск. В свою очередь, она звала меня к себе, повторяя: «Жить у моря – это чудесно! Оставляй дом Иришке. А сама перебирайся сюда».

Я не послушалась – и сделала самую большую ошибку в жизни.

Оперативник мягко дотронулся до ее локтя:

– Не вините себя.

Анна словно не слышала его:

– Если бы я переехала к ней, она никогда не вышла бы замуж за этого альфонса.

У меня в голове не укладывается, как она могла это сделать! Умная, обеспеченная, образованная женщина!

– Она хотела женского счастья, – вставил капитан. – Пусть и недолгого.

– Да, Лиля так и сказала, когда я набросилась на нее, – подтвердила Анна. – Так и говорила: «Пусть немного, но все будет мое». Он жил за ее счет, а потом угробил мою сестру!

– Это еще не доказано, – мягко заметил Сирченко.

На ее усталом лице появилось раздражение:

– А кто же это сделал? Ну посудите сами: по его словам, Лиля уехала выбирать товар! Да она ездила за товаром сотни раз, однако никогда не выключала мобильный в первый же день. Мы перезванивались по несколько раз.

Алексей подался вперед:

– Значит, связь прервалась в день ее отъезда?

Анна сморщилась:

– Это я и говорила вашему коллеге. Когда я не смогла дозвониться до сестры и на второй день ее отсутствия, то забеспокоилась и набрала номер Артура. Он не сказал ничего вразумительного, и я посоветовала ему написать заявление в милицию. Думаете, Сазонов меня послушал?

– Нет? – заинтересовался Алексей.

– Разумеется, – обиженно произнесла Топоркова. – Альфонс стал меня успокаивать: мол, сестра могла уехать и за границу и находиться вне зоны доступа. В общем, он просто вешал мне лапшу на уши. В наше время телефонная связь не является диковинкой. Лиля обязательно позвонила бы мне – откуда угодно. Она знала: я всегда за нее волнуюсь.

– И тогда вы написали заявление сами? – подсказал Алексей.

– А что мне еще оставалось делать?

Парень кивнул:

– Да, верно.

– А молодой муженек даже не почесался, – прошелестела Анна. – Я думала, он уберется из ее квартиры. Но потом всплыла эта дарственная! Негодяй остался там, где уже и жил.

– Вы считаете, сестра никогда бы не оставила ему дарственную?

Топоркова рассмеялась:

– Ну, разумеется! Ему стоило сделать лишь один неверный шаг, и он сделал его. Я в этом уверена. Только Лиля поплатилась за это жизнью. – Она резко встала и схватила оперативника за руку: – Обещайте мне: виновный в гибели моей сестры будет наказан!

Сирченко тоже поднялся со стула:

– Конечно. Я не успокоюсь, пока не посажу его.

Женщина злорадно улыбнулась:

– Как бы я хотела плюнуть ему в лицо!

– Если убийца – Артур, мы скоро вычислим это, – пообещал Алексей. – Вы правы: прежний следователь вел дело спустя рукава. Я же этого так не оставлю.

Ее холодные пальцы крепко сжали его локоть:

– Спасибо. Надеюсь, долго мне ждать не придется.

Глава 8

Электричка доставила Сирченко в Южноморск, и он сразу же отправился в отделение. Алексеев, как всегда, пил крепкий чай и копался в бумагах. Выслушав коллегу, он улыбнулся:

– Кажется, раскрывая одно преступление, мы копнем и другое. Я уже был у полковника Назарова. Он передал дело Клецковой тебе.

Алексей не удивился. Он знал, что так и будет.

– Надо еще раз потрясти эту мразь – Сазонова, – предложил он Юрию.

Тот лишь пожал плечами:

– Ты всегда действуешь в правильном направлении.

* * *

В тот вечер Сазонов ждал гостей, только, конечно, не из милиции. Его сожительница Карина, которая недавно оставила профессию «ночной бабочки», считая себя почти замужней дамой, знала, что в любой момент она может вернуться к прежней профессии, если Артур ее прогонит. Она пригласила на чаек своих бывших коллег, уже знакомых Сирченко, – толстушку Пегги и высокую чернобровую Лолу. Обе согласились прийти, но в последний момент Пегги сделали выгодное предложение, и она его не упустила. Лола, хотя и намеревалась отдохнуть перед ночной сменой, охотно посетила жилище сутенера. Девушка подумывала о возвращении домой, ей удалось скопить достаточно денег, и она намеревалась хитростью выведать у Артура, насколько это реально в ее положении. Ей было известно: этот мальчишка сам ничего не решал, над ним стояли солидные товарищи, которые могли запросто пристрелить ее. А милиция только умоет руки. Смерть проститутки никому не интересна. Когда позвонил Сирченко, все трое, уютно расположившись на диване, купленном еще Лилией Клецковой, тянули коктейли через соломинку. Лола так и не успела спросить об интересующих ее вещах.

– Ты кого-нибудь ждал? – спросила Карина.

Артур замотал головой:

– Хотел провести этот вечер с вами. Не представляю, кого сюда принесло?

– Если мужчину, то это даже к лучшему, – томно откликнулась Лола. – Вы сидите, как супружеская пара, а я одна не у дел.

Сазонов встал и вышел в коридор:

– Сейчас посмотрим.

Он не заставил Алексея ждать и, столкнувшись с ним нос к носу, побледнел и вздрогнул:

– Зачем вы здесь? Кажется, мы уже обо всем поговорили.

Сирченко уверенно прошел в комнату.

– Привет, девчонки! – пропел он. – По какому поводу гуляем? Не меня ли дожидаетесь?

Лола оценила его шутку, Карина же побагровела:

– А вы так никогда и не оставите нас в покое?

Оперативник галантно поклонился:

– Вы мне не нужны. А вот вашего кавалера я заберу… минут на десять. Если он будет искренен, то может вернуться и пораньше.

Сазонов заскрежетал зубами:

– Что вам от меня надо?

– Всего лишь уточнить кое-какие факты. – Алексей подхватил его под локоть. – Можем побеседовать в парке. Там есть уютные скамеечки.

Артура этот вариант не устраивал. Если хозяин или его соглядатаи, снующие по городу, увидят, как он запросто просиживает штаны на уютных скамейках вместе с операми, ему не поздоровится.

– У меня прекрасная веранда, – отозвался парень. – Кстати, девочки сообразят вам чай. Спиртное не предлагаю.

Оперативник развел руками:

– Это было бы чудесно. А девочки – не любительницы подслушивать?

– Мы отгородимся прекрасной дверью, – объяснил Артур. – Кроме того, они не любопытные. Карина, принеси нам чаю и пирожных.

Алексей сглотнул слюну. Он с утра не выпил даже стакана воды. Когда сожительница сутенера принесла угощение, он набросился на пирожные и жадно отхлебнул крепкий напиток:

– Блеск! Женщины у тебя что надо.

Сутенер хотел было предложить ему любую, со скидками. Однако вовремя смолчал.

– Так что за дело, начальник? С Линдой вы вроде уже разобрались.

– С Линдой – да, – подтвердил Сирченко, жуя пирожное. – Речь пойдет о твоей женушке. Ты еще помнишь о ней?

Он не сводил глаз с Артура. Веки Сазонова чуть дрогнули.

– Разумеется, помню. – Он попытался разыграть беспокоящегося, переживающего мужа, однако это ему не удалось. – Ее нашли?

– Ты прекрасно знаешь, что нет.

Сутенер хихикнул:

– А откуда мне это знать?

– Ты сам подготовил ей могилу, – продолжал Алексей. – Думаю, она застукала тебя с очередной милашкой, предположительно, покойной Линдой, и собралась разводиться. Тебя такой вариант не устраивал. Ладно, ты приехал голоштанным в наш город, но уезжать отсюда таким же нищим – это уж увольте! Вот почему ты решил убрать ее. Девушка Линда помогала тебе, а потом, наверное, стала тебя шантажировать. Пришлось покончить и с ней.

На мгновение голова Артура бессильно повисла на мощной шее, но ему удалось взять себя в руки:

– Это полная чушь, начальник! Марусин, кажется, ваш коллега? Так вот, он вел это дело и за неимением улик закрыл его. Вы не поинтересовались? Или у вас в отделении левая рука не знает, что делает правая?

Сирченко отставил кружку.

– Такие дела, мой дорогой, не закрываются. Они дожидаются своего часа. Что касается Марусина, он провел дело очень поверхностно, и наш шеф передал все материалы мне. Признаюсь честно, когда я взял документы в руки, от них изрядно попахивало криминалом. Попадись они мне тогда, ты бы уже пил чифирь с сокамерниками.

Сазонов нервно сжимал и разжимал пальцы:

– И что же вам не понравилось?

– Путаница в твоих показаниях, дорогой. Сейчас ты мне расскажешь как на духу, что случилось в ту ночь. Если же вздумаешь врать, я потащу тебя к Алексееву, приглашу парочку наших костоломов, и мы вместе быстренько раскрутим это дело. Ну, будешь говорить?

Сутенер тяжело вздохнул:

– Я не знаю, где она.

– Почему же ты не подал заявление в милицию о пропаже жены в срок?

– Потому что Лиля сбежала от меня! – выкрикнул Сазонов. – Да, я имел неосторожность ей изменить, и она об этом узнала, только не поставила меня в известность сразу, а тоже завела друга на стороне. В один прекрасный день он предложил ей сбежать из города, и она согласилась.

Алексей засмеялся:

– Оставив все тебе? Почему же она не подала на развод и не выкинула тебя из хаты? И зачем эта пара сбежала? Они что, грабанули банк?

Артур не смотрел в глаза собеседнику. Сутенер ужасно раздражал оперативника. Тут и козе было понятно: парень врет. Последняя версия – совсем уж неправдоподобная. Неужели можно быть таким дураком, чтобы не замечать этого? И тем не менее парень упорно плел свою паутину:

– Ее хахаль женат. Он не пожелал светиться. И вообще, я планировал, что они скоро появятся. Вот поэтому и не собирался писать заявление.

– Зачем же Лиля отключила телефон? В отличие от тебя, к ее сестре Анне у твоей супруги не имелось никаких претензий.

Альфонс уже явно запутался в собственной лжи. Фантазия его исчерпалась. Он тупо смотрел в пол:

– Не знаю. Мне неизвестно, что они планировали.

Сирченко не давал ему возможности собраться с мыслями. Впрочем, в голове этого парня их и так было мало.

– Зачем она написала вам дарственную?

Сутенер взорвался:

– А по-вашему, я спал с бабой старше себя на двадцать лет и получал от этого удовольствие? Нет, я старался доставить удовольствие ей. И она унижала меня, если мне это не удавалось! Когда я понял, что наш брак дал трещину, то потребовал компенсацию. Лиля написала дарственную, потому что ее мужик пообещал купить ей новую хату, лучше прежней. Вот это, начальник, чистая правда.

Алексей поморщился. В словах этого подонка, конечно, не было и капли правды. Однако нет тела – нет дела. Растерянность оперативника сразу почувствовал хозяин квартиры:

– Если это все, разрешите мне вернуться к дамам. Я всегда к вашим услугам, только в следующий раз поосновательнее подготовьтесь.

Сирченко встал:

– Я готовлю тебе место в камере, мой мальчик! Ты сядешь за два убийства.

Сазонов расхохотался:

– Попробуйте! Пока что вы не разбили мое алиби касательно времени убийства Линды.

Последнюю фразу услышала Лола. Милиционер как раз слегка приоткрыл дверь. Когда альфонс бросил ему в лицо свой козырь, она быстро посмотрела на Карину:

– Артура обвиняют в убийстве Линды?

Девушка скосила глаза в сторону:

– Пытались. У него оказалось алиби.

Путана усмехнулась:

– Прочное?

– Достаточно, – ответила с вызовом Карина. – В ту ночь мы были вместе.

Брюнетка призадумалась.

– Тогда желаю удачи. – Она проводила взглядом уходящего Сирченко. – Может, еще встретимся, начальник?

Алексей послал ей обворожительную улыбку. Кто знает – эти девицы порой оказываются ценными свидетелями.

– Возможно.

– Тогда не забывайте нас.

– Ни в коем случае.

Когда за оперативником захлопнулась дверь, Артур повернулся к Лоле:

– Ты знаешь его?

Брюнетка выдержала его взгляд.

– Он приходил к нам и расспрашивал о Линде. Кстати, тобой тоже интересовался.

От нее не ускользнуло выражение испуга на лице парня.

– Что вы ему сказали?

Лола делано рассмеялась:

– А что мы могли сказать? В тот вечер Линду никто не видел. А ты на шоссе давно не тусуешься.

– Прекрасно! – Сазонов залпом допил свой коктейль и потянулся за бутылкой: – Передай своим кралям: это теперь ваши ответы – не видела, не знаю.

– Крали – не дуры, Артик!

Эта фраза ему не понравилась:

– Им следует быть поосторожнее. Судьбы проституток не волнуют даже милицию.

– Спасибо, мы об этом помним. И потом, любому человеку неприятно было бы стать трупом.

Разговор этот стал действовать Сазонову на нервы.

– Не пора ли нам потанцевать, девчонки? – Он потянулся к дистанционному пульту, чтобы включить плеер.

Карина захлопала в ладоши. Она обожала танцы. Лола же царственно поднялась:

– Увольте меня от этого, друзья. Вы можете позволить себе поваляться в постели утром и вечером, а мне скоро на работу. Так что я откланиваюсь. Пока, подруга!

Они расцеловались, и это чмоканье вызвало у Артура приступ тошноты. Он с облегчением вздохнул, когда Лола покинула его квартиру.

– Как хорошо, что эта дылда ушла!

– А мне она нравится, – капризно заметила Карина.

– Да я против нее ничего не имею, – вставил Сазонов. – Просто после разговора с опером у меня нет настроения кого-либо веселить.

Девушка села к нему на колени и принялась гладить спину и плечи сутенера:

– Мой хороший мальчик, когда же мы поедем на Канары?

Он чуть не поперхнулся:

– Куда?! Я не ослышался?!

– Нет, не ослышался, – ласково подтвердила она. – Ты так и не заплатил мне за свое алиби. Пришла пора!

* * *

Лола стояла перед хозяином, возглавлявшим в городе организацию, контролировавшую проституток, и твердо смотрела в его холодные глаза:

– Таким образом, я хочу выйти из дела.

Мужчина не удивлялся. За годы работы сотни девушек вот так пытались поставить его перед фактом.

– Я отработала все, что была вам должна.

Он усмехнулся, и эта усмешка вызвала у нее дрожь.