Текст книги "Вуаль темнее ночи"

Глава 4

Петя Прохоров, старший лейтенант, считавшийся в отделе очень перспективным офицером, рыжеволосый и веснушчатый, с курносым носом, впрочем, довольно симпатичный, осматривал гримерку Бучумова.

Театр, как известно, начинается с вешалки, а жизнь актера – с гримерки. Это Петя понял сразу, как только вошел в небольшую комнату. Он сделал это даже с некоторым благоговением. Ведь сколько всего сокрыто в гримерке, сколько тайн она хранит, чего только не видели ее стены! Прохоров любил помечтать, и сейчас его воображение рисовало красочные картины.

Артист отправляется в гримерку, садится за свой столик, включает лампы над зеркалом, достает грим и либо сам начинает творить, либо ему помогают ловкие руки гримера. И вот гадкий утенок прекращается в лебедя, а красавец – в чудовище.

Образ готов, лампы одобряюще подмигивают в ответ: актеру пора на сцену. Свет софитов, тысячи глаз, смотрящие из темноты, его выход, он на сцене…

Вот премьера прошла на ура, все довольны. Какими громкими, наверное, кажутся аплодисменты, какими красивыми – цветы, какими искренними – улыбки! Артисты идут в гримерку, там вкусно пахнет цветами и духами, гримом, все видится в легком тумане от поднятой пыли, звучит смех, актеры поздравляют друг друга, обнимаются и кричат: «Браво, Васян, ты был великолепен! Катюша, Катю-ю-юша! Эта роль для тебя и только для тебя!» Хлопок пробки, и они, счастливые, пьют шампанское и понимают, что роднее этих стен для них ничего нет, что только здесь они по-настоящему счастливы, что театр – их дом. И очень странно в таком храме искусства, как театр, выглядит смерть. Прохоров выдвинул ящик одного из столов, и первое, что ему бросилось в глаза, была фотография Бучумова. Актер был запечатлен на фоне большого фонтана, находившегося недалеко от театра. Видимо, кто-то щелкнул его перед спектаклем. Роман улыбался, однако глаза его… а вот глаз у актера как раз и не было. Чья-то безжалостная рука проткнула их циркулем. Петя вздрогнул. Эта находка могла многое значить. Но как узнать, кто таким образом выразил свою ненависть? Сначала старший лейтенант подумал, что это будет сложно, однако потом начал рассуждать логически. В гримерку к актеру могут проникнуть только работники театра, а значит, и искать этого человека нужно среди работников этого заведения. Один способ сразу пришел Пете в голову и показался простым и результативным. Он набрал номер Олега Кошелева, своего коллеги и кинолога, собака которого, немецкая овчарка Тиль, которую в шутку называли Уленшпигель, порой творила чудеса. Олег долго не брал трубку, а когда отозвался, Прохоров услышал собачий лай.

– Мы тут с Тилем прогуливаемся, – пояснил Кошелев, – поэтому сразу тебя не услышал. Что случилось, Петя?

Старший лейтенант вкратце обрисовал ему ситуацию.

– Думаю, Тиль нас не подведет, – закончил он.

Коллега рассмеялся:

– Думаю, тоже. Сейчас мы с Тилем садимся в машину и едем к вам.

– Давай, жду.

Кошелев не заставил себя ждать, и вскоре худенький высокий парнишка в черной кожаной куртке и кепке, с огромной немецкой овчаркой чепрачного окраса, точь-в-точь Мухтар из сериала, входил в театр. Увидев Прохорова, он улыбнулся:

– Наверное, в другое время с моим четвероногим другом сюда бы не пустили.

– Ты хочешь сказать, что таким образом можешь приучить его к культурной жизни? – Петя посмотрел на Тиля. – Верно, Тиль?

Пес понюхал воздух и гавкнул.

– Неужто уже что-то почуял? – поинтересовался старший лейтенант.

– Пока только поздоровался с тобой. – Олег вдруг посерьезнел. – Где эта фотография? Давай начнем прямо с фойе.

Петя достал из борсетки изуродованный снимок, и овчарка тщательно его обнюхала. Затем Тиль рыкнул и направился к лестнице.

– Значит, я не ошибся, – сказал Петя. – Недруг потерпевшего находится здесь.

– Кажется, Тиль тоже так считает, – кивнул Кошелев.

Пес бежал довольно уверенно и вскоре привел коллег к двери с надписью «Бутафорский цех». Петя толкнул дверь, она сразу распахнулась, и Тиль бросился к маленькой тоненькой девушке в очках, с волосами мышиного цвета и оглушительно залаял. Девушка вскрикнула и прижалась к стене. Рослая пожилая женщина с высокой прической замахнулась на Тиля.

– А ну уберите собаку! – прогремела она. Ее голос неприятно резал уши.

– Мы уберем ее только в одном случае, – пояснил Петя и обратился к девушке: – Будьте добры пройти с нами.

Она съежилась.

– Но почему я должна это сделать? Кто вы?

Прохоров вытащил удостоверение.

– Полиция.

Девушка бросила испуганный взгляд на женщину, словно ища у нее поддержки. Та сразу смекнула, в чем дело.

– Из-за Ромки, – вставила она. – Только зря вы Верочку пугаете. Моя девочка ему плохого не сделала. А если хотите найти убийцу, так опрашивайте всех. Вряд ли вы найдете хоть одного, кому этот хлюст нравился.

– Правда? – удивился Петя. – И чем же он не угодил вам, например?

Дама поправила прическу, которая совсем не шла к ее широкому красному лицу.

– Мне-то конкретно он ничего плохого не делал, только смотреть, как Ромка над нашими девчонками издевался, сил не было. Поматросит и бросит – так, кажется, говорят. А матросил он со многими. Только я не сплетница какая и никого не выдам. Вы полиция, вы и ищите. По мне, так поделом ему.

– Если вы считали, что Бучумов нарушал уголовный кодекс, то были обязаны сообщить нам, – вставил Кошелев. – Но расправляться с ним так, чтобы восстановить справедливость, – это противозаконно.

Женщина поджала губы и отвернулась.

– А, что с вами говорить… короче, ищите. А ты, Верочка, иди с ними и все расскажи. Они убедятся, что ты ни при чем, и тебя отпустят.

– Мы могли бы поговорить здесь. – Прохоров огляделся по сторонам. Сегодня старший лейтенант впервые побывал в двух священных местах театра – гримерке и бутафорском цехе. И все вызывало в нем интерес. Раньше он кое-что слышал о профессии бутафора. Подруга его матери Людмила Алексеевна работала в театре. Она многое и рассказывала о своем необычном труде. Представителям этой профессии приходилось иметь дело с самыми разными материалами: бумагой, картоном, тканью, веревкой, деревом, пластмассой… Всевозможные клеи и краски – не исключение. Именно поэтому работа бутафоров считалась опасной для здоровья, и им полагалось молоко за вредность – по пол-литра в день, которые выдавали в магазине неподалеку от театра. Правда, норму можно было получать и другими молочными продуктами: йогуртами, сливочным маслом, сыром, глазированными сырками – кому что по душе. Как и в любой профессии, у бутафоров были свои маленькие секреты. Например, изготовление бутафорского золота являлось целым технологическим процессом. Создавая золотую цепь для короля из «Принца и нищего», Людмила Алексеевна использовала вьетнамские занавески из соломки. Каждое кольцо, выражаясь бутафорским языком, она «запоталила»: наложила поверх звеньев цепи золотистую типографскую фольгу, прежде прогрунтовав ее клеем ПВА, после этого «новорожденное» золото слегка затонировала коричневым спреем для придания ему «старины». Увидев раскиданные по комнате разнообразные предметы, Петя не удивлялся такому беспорядку. Он знал: при изготовлении бутафорского реквизита в ход идет все, что угодно: старые куски ткани, обоев, обрезки меха, проволоки, поролона – всего не перечислишь. Весь этот «мусор» можно превратить в абсолютно любую вещь – насколько хватит фантазии. Если распустить большую малярную кисть, то из щетины получатся отличные борода и волосы, много кистей – наберешь и ворох сена, а покрасишь щетину зеленой краской – получится сочная трава.

– Ваша профессия называется бутафор? – обратился он к девушке.

– Бутафоры мы, верно, – отозвалась ее коллега, стоя на пороге. – Пятнадцати минут вам хватит? Я пойду что-нибудь в буфете перекушу. Но еще раз повторяю: вы Верочку не трогайте. Она прекрасная девочка.

Когда за дамой захлопнулась дверь, Петя повернулся к Олегу:

– Ну, спасибо тебе. Думаю, помощь Тиля пока не нужна. Это ведь вы сделали? – он поднес фотографию к ее побледневшему лицу.

Бедняжка развела руками:

– Но вы об этом уже знаете. Раз здесь…

– Теперь мне действительно тут нечего делать, – Олег потянул пса за поводок. – Пошли, Тиль.

Собака вильнула хвостом на прощанье, и кинолог со своим четвероногим другом тихо удалились. Вера попыталась улыбнуться:

– Какая умная… Это она меня нашла?

– Она, – подтвердил старший лейтенант и уселся на стул. – Вернее, он, Тиль. Значит, вы признаете, что испортили фотографию Романа Бучумова и подкинули ему в гримерку?

Вера закусила губу:

– Да, признаю. Но я его не убивала.

Прохоров вздохнул:

– Вы понимаете, что вы – первая подозреваемая?

Она часто заморгала:

– Но почему?

– Бучумова убили кинжалом, вовсе не бутафорским, а настоящим, – пояснил Прохоров. – Вы вполне могли это сделать. Ведь именно вы изготавливали оружие для спектакля?

Вера кивнула:

– Я этого и не отрицаю, но я ничего не подменяла. Клянусь вам, если вы поверите моей клятве. Я была способна только выколоть ему глаза циркулем, но подменить кинжалы…

– Почему вы испортили снимок? – спросил Петя.

Вера, неподвижно стоявшая у стола с материалом, который до прихода полиции она собиралась превратить в вещи, опустилась на табурет.

– Я его ненавидела, – прошептала она и заплакала.

Старший лейтенант не выносил женские слезы. Странно, но они делали его беззащитным, обезоруживали, он терялся и не знал, как поступать дальше. И вот сейчас, собрав все мужество, он, не изменив выражения лица, повернулся к девушке:

– Рассказывайте все по порядку.

Впрочем, Прохоров уже знал, что услышит. Вера была неприметной серой мышкой, на которую мужчины на улицах не оборачивались. Такие страдают от недостатка мужского внимания, однако втайне мечтают о прекрасных принцах. Когда Вера начала рассказывать свою историю, Петя понял: он не ошибся. Веру воспитывала одна мама, папа оставил их, когда дочери едва исполнилось два года. Мама Веры была в этом мире одна как перст. Ее родители умерли рано, и всю любовь она перенесла сначала на мужа, который этого не оценил, а потом на единственного ребенка. Вера всегда была некрасивой девочкой, и с годами гадкий утенок так и не превратился в лебедя. Девочка смотрела на себя в зеркало и плакала. Она не находила в себе ни одной привлекательной черты. Тонкий нос был слишком длинным, глаза слишком маленькими, ресницы – короткими и белесыми, волосы – редкими и бесцветными, губы – тонкими и блеклыми. Бедняжка бежала к матери, и женщина, обнимая ее, говорила:

– Ты просто слишком критически к себе относишься. Ты у меня самая красивая.

Вера качала головой:

– Если бы это было так, мама, со мной дружили бы мальчики нашего класса. Почему же ни один не только не хочет со мной играть, но и вообще не обращает на меня внимания?

Мама улыбалась:

– Ты просто слишком скромная. Присмотрись к тем девочкам, которых ты считаешь красавицами. Они бойкие и умеют обратить на себя это внимание одноклассников. Ты же подобного не умеешь.

– Не умею, – соглашалась Вера. – Но если я этому так и не научусь, то никогда не встречу своего парня.

– Встретишь, вот увидишь, – пообещала мама. – Давай почитаем с тобой одну сказку. И ты поймешь, как важно в жизни надеяться на лучшее.

Она достала потрепанную книгу в серой твердой обложке и протянула дочери:

– Вот, почитай.

– «Алые паруса», – прочитала Вера. – О чем это, мама?

– Об одной сбывшейся мечте, – подсказала женщина. – Потом мы поговорим с тобой об этой книге.

И Вера взялась за чтение. Книга захватила ее. Девочка читала день и ночь и одолела произведение за сутки. Позже она много раз возвращалась к повести – сказке Грина, шепотом повторяя полюбившиеся эпизоды. «Только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая: и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» – спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. «Здравствуй, Ассоль! – скажет он. – Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом». Вере казалось, что именно в тот момент жизни в ней пробудилось желание рисовать, прежде всего, изобразить на бумаге тот парусник и одиноко стоявшую на берегу девочку, что она и сделала. Худенькая девочка с волосами мышиного цвета стояла на желтоватом песке и с тоской смотрела вдаль. Видела ли она корабль с алыми парусами, который уже показался на горизонте? Первым человеком, который восхитился картиной, стала мама. Она обняла дочь и сказала:

– У тебя талант. Мы обязательно запишемся в художественную школу.

И Вера последовала совету близкого человека. Художественная школа в Приреченске была всего одна, и детей туда набирали немного. Преподаватели, чтобы как-то ограничить прием желающих, устраивали экзамены по рисованию. Вера прошла их с блеском. Впрочем, один из учителей накануне экзамена шепнул ее маме:

– Насчет вашей девочки можете не беспокоиться. Я видел ее работы. Мы бы взяли ее без экзаменов, но правила одинаковы для всех.

И так Вера стала посещать художественную школу. Ее работы хвалили, ей предсказывали будущее, а она ничего не слышала, находясь под влиянием сказки. Ну где же тот парень, который однажды протянет ей руку?

Однако быстро летели школьные годы, а принц на корабле с алыми парусами не появлялся.

– Ты хочешь, чтобы твоя мечта сбылась слишком быстро, – сетовала мама. – Так не бывает. Ассоль, между прочим, ждала много лет.

Вера соглашалась, чтобы не огорчать любимого человека, но по ночам украдкой плакала в подушку. Когда девушка окончила школу, встал вопрос о выборе профессии. Она, конечно, решила поступать в художественное училище, однако не поступила. Таланта у нее хватало на нескольких, зато денег и связей не было. Возможно, это явилось бы для девочки очередным ударом, если бы не мудрая мама. Она где-то откопала справочник учебных заведений города, и ей понравилась реклама театрально-художественного колледжа. Художественно-бутафорское отделение – это то, что нужно ее дочери! Кроме рисунков, Вера работала над различными поделками и даже получала за них призы. Девочка легко поступила на отделение, не рассчитывая, что ей там понравится. Но мама не ошиблась. Во-первых, преподаватели колледжа умели заинтересовывать студентов. Они внушали молодым людям: театральная бутафория – важная часть оформления спектакля.

Бутафорские объекты – предметы сценической обстановки, имитирующие настоящую посуду, декоративные вазы, светильники, скульптуру, детали архитектуры и мебели, военные доспехи, оружие, деревья, кусты, цветы и растения, животных, птиц и другие разнообразные предметы, необходимые для оформления спектакля, отражают быт разных времен и народов, определенный художественный стиль и создают необходимую атмосферу спектакля. Театральная бутафория помогает актерам лучше передать смысл роли, а зрителям ярче представить время и место действия, происходящего на сцене. Она неотделима от содержания спектакля, это важнейшая часть его оформления наряду с декорациями, светом, костюмами, гримом, музыкой. Во-вторых, они убеждали: профессия художника-бутафора – одна из интереснейших. О таком специалисте можно смело сказать, что это мастер на все руки. Человек, владеющий секретами этой профессии, может сделать из самых обыкновенных материалов – газетной бумаги, клея, проволоки, ниток, дерева, фольги, оцинкованной жести, поролона – любой бутафорский объект материальной культуры, точно имитирующий тот или иной художественный стиль определенной исторической эпохи. Художник-бутафор – очень многогранная профессия, так как этот специалист должен владеть сразу несколькими ремеслами, например, ему требуются слесарные, плотницкие, столярные навыки. Вера с удовольствием начала осваивать эту необычную профессию.

– Если захочешь, – говорила ей мама, – то окончи колледж с красным дипломом, немного поработай и поступай в художественное. Я уверена, тогда не понадобятся ни связи, ни деньги.

И Вера поверила. Она овладевала навыками обработки дерева и металла на токарном и сверлильном станках, работой на ручном рубанке и электрорубанке, обтачивала детали на электроточиле, паяла детали из жести и проволоки, занималась тиснением по фольге или жести с помощью специальных инструментов для чеканки по металлу, изготавливала изделия из папье-маше, мастики и картона. В программе обучения значились задания по выполнению изделий, которые она раньше никогда не делала: декоративных растений, овощей и фруктов, птиц, рыб, зверей, карнавальных и ритуальных масок, посуды. В общем, программа колледжа оказалась довольно обширной. Художнику-бутафору также необходимо владеть живописью, рисунком и композицией для создания эскизов и технических чертежей бутафорских объектов и для имитации с помощью росписи на изделиях театральной бутафории из папье-маше, мастики, дерева различных фактур, таких, например, как позолоченная бронза, серебро, тисненая кожа, фарфор, поделочные цветные камни. Чтобы создавать даже не слишком сложные бутафорские объекты, требуется также владение скульптурными навыками лепки. На занятиях скульптурой студенты изучали основы, приобретали практические навыки в лепке и образном изображении объемной формы. Вера училась лепить отдельные части тела – от головы до ступни. На занятиях рисунком и живописью она совершенствовала технику графического изображения окружающей действительности на основе объемно-пространственного мышления, стала лучше писать акварелью и масляными красками. Вера узнала: часто бутафорское изделие приходится изготавливать одновременно из нескольких материалов, самостоятельно продумывать технологию, подбирать необходимые материалы. Например, пистолет XVIII века может быть сделан из металла и дерева. Это стало для нее открытием. Девушка считала: оружие на сцене и в кино – настоящее. А оказалось, все гораздо сложнее. Из металлической трубки выпиливался ствол, замковый механизм, спусковая скоба и спусковой крючок, из дерева – рукоятка и ложе ствола. С помощью орнаментальной резьбы и росписи воспроизводился определенный художественный стиль, имитировались дорогие породы древесины, инкрустация серебром. Самым сложным ей казалось изготовление кукол-марионеток. Движения куклы-марионетки наиболее уподоблены движениям человека. Не случайно театр марионеток часто имитирует театр драматический, а кукла-марионетка – живого актера. Собрать такую куклу, чтобы она правильно и гармонично двигалась, – целое искусство. Марионетка управляется нитями или штоками из проволоки, прикрепленными к рукам кукловода или деревянной ваге. У марионеток может быть большое количество нитей управления, чем больше нитей, тем натуральнее и совершеннее движения куклы. За интересными занятиями время бежало быстро. В колледже тоже не нашлось прекрасного принца, который обратил бы внимание на девушку. Впрочем, там вообще было мало юношей, и их не интересовало ничего, кроме изготовления бутафорских изделий.

– Ничего, – снова утешала девушку мама. – Вот пойдешь работать в театр, а уж там он обязательно найдется. Я уже договорилась с тетей Ритой. У нее прекрасные отношения с директором. Они соседи по даче. Тетя Рита обещала тебя устроить.

Вера не очень поверила, однако знакомая матери не обманула. Ее действительно взяли в театр и были ею довольны. Сначала девушка всех сторонилась, потом вспомнила о наставлениях мамы: именно в театре она должна встретить свое счастье.

– Ты не прячься от людей, будь на виду, – напутствовала ее женщина.

Однако Вера не выполняла ее наставления. Артисты и артистки были такие красивые, такие уверенные в себе, что она не решалась навязывать им свое общество. В бутафорском цехе она быстро сдружилась с женщинами, и они рассказывали ей много интересного. Вера узнала обо всех интригах, о театральной зависти, проникла в закулисные тайны. Когда появился Роман Бучумов, она, как и все, пошла на его первый спектакль и потом сказала себе: это он, тот прекрасный принц из ее грез, который увезет ее на корабле с алыми парусами. Бучумов не обращал на нее никакого внимания, когда они случайно сталкивались в театре, но однажды произошло чудо. Артист решил лично посмотреть оружие, которое изготавливалось специально для него в бутафорском цехе, и заглянул туда. Все работники, кроме Веры, ушли в буфет, а девушке не хотелось есть. Она сосредоточенно корпела над доспехами. Роман распахнул дверь и улыбнулся:

– Здравствуйте.

Он не разглядел маленького порожка и, споткнувшись, чуть не упал. Так получилось, что Вера находилась недалеко от двери, и артист повалился на нее. Они оба упали на пыльный пол цеха. Юбки Веры сбились, открыв колени. Роман покосился на ее красивые ноги. Вера тут же вскочила и поправила юбку. Ее лицо от стыда стало пунцовым. Это надо же было так опозориться! Возможно, Роман единственный раз случайно заглянул к ней – и вот тебе. Однако Бучумов смотрел на нее с симпатией.

– Как вас зовут? – поинтересовался он.

– Вера, – тихо ответила девушка.

– А меня Роман, – он подошел к доспехам и взял их в руки. – По-моему, прекрасно. Вы настоящий гений.

Вера зарделась.

– Я говорю правду, – Бучумов положил доспехи на стол. – Кстати, а что вы делаете вечером? После репетиции я совершенно свободен.

Девушка боялась дышать. Ей казалось: она видит прекрасный сон. Конечно, мечта мечтой, но возможно ли, чтобы и в ее жизни действительно появился прекрасный принц? Она помедлила с ответом, и Роман повторил:

– Так вы свободны?

Вера кивнула:

– Да… Я свободна.

– Тогда давайте встретимся возле театра в скверике, – ее не насторожило, почему он не мог зайти за ней в цех. – Я свожу вас в один прекрасный ресторан.

– Да, я приду. – Когда Роман ушел, Вера еще долго стояла неподвижно, пока не пришли ее коллеги. Они заметили ее бледность и растерянность и спросили, что случилось, однако девушка им не рассказала. Сейчас ей никому не хотелось поведать о своей радости.

Как только закончился рабочий день, Вера, как могла, привела себя в порядок возле маленького зеркала в цехе и рванула в сквер. Роман явился с опозданием на полчала.

– Главреж задержал, – пояснил он и взял Веру под руку. – Пойдем к моей машине. Она припаркована за оградой.

Они пошли по аллее, и Бучумов крепко прижал девушку к себе. Ее, никогда прежде не встречавшуюся с парнем, не насторожило такое поведение. Она считала: если он сразу полюбил ее, то почему бы им не обниматься и не целоваться? Пусть она некрасива, а его окружают блестящие женщины, но вдруг Роман, как Грей, понял: ему нужна именно она, Вера. Ее не смутило и то, что Бучумов постоянно оглядывался, словно кто-то следовал за ними по пятам. Потом он как-то слишком быстро толкнул ее в салон, закрыл дверь, прищемив край ее плаща, и повернул ключ в замке зажигания. До ресторана они доехали за двадцать минут. Вопреки представлениям Веры, это оказалась какая-то маленькая забегаловка. Роман торопливо открыл дверь и помог Вере выйти. Они направились к маленькому кафе в малолюдном районе города.

– Я люблю это место, – пояснил артист. – Здесь не бывают мои знакомые, и никто нас не потревожит.

В тот вечер их действительно никто не потревожил. Если бы Вера часто посещала рестораны, она бы отметила ужасную кухню, недосоленные и недожаренные бифштексы, подгорелую картошку и кислое вино. Роман был чрезвычайно мил. Он постоянно подливал ей в бокал, а потом вдруг резко поднялся и подозвал официанта:

– Рассчитайте нас.

Официант не замедлил исполнить его просьбу. И Бучумов повел девушку к машине.

– Я с ума по тебе схожу, – шептал он ей в ухо. – Поехали к тебе.

Она растерялась:

– У меня дома мать. Она…

Он все понял:

– Тогда ко мне, я живу один.

Вера наморщила лоб. Мать учила ее, что это нехорошо, однако она учила ее и другому: тому принцу, который придет за ней, не будет нужен никто другой. Тогда какая разница, когда это случится? Какая разница, если они все равно будут вместе?

– Да. Поехали к вам, – кивнула девушка. Автомобиль помчался по темным улицам. Шел мелкий снег. Бучумов остановил машину возле новостройки и открыл дверцу:

– Выходи.

Он закрыл машину и потащил Веру наверх. Войдя в квартиру, Бучумов накинулся на девушку. Она почти не сопротивлялась.

– Ты могла сказать, что девушка, – заметил он после всего. – Такие вещи не нужно скрывать. Надеюсь, у тебя не будет никаких претензий.

Она побледнела:

– Претензий? Но почему у меня должны быть претензии?

Он сел на кровати:

– Ты, наверное, понимаешь, что все, что между нами произошло, ничего не значит. Тебе было хорошо со мной, а мне – с тобой. И все.

Вера дернулась на постели:

– Как все?

Бучумов усмехнулся:

– А ты нафантазировала, что я женюсь на тебе? Но, милая моя, запомни на будущее: если мужчина планирует жениться на даме, он никогда не потащит ее в постель в первый же вечер. Давай я отвезу тебя домой, ложись спать и ни о чем не думай. Хорошо?

Она закусила губу. Бучумов потрепал ее по плечу:

– Ну, не дуйся, будь умницей. Может, мы еще встретимся. Тебе же понравилось, правда?

Вера молчала. Из глаз катились слезы и падали на обнаженную грудь. Бучумов посмотрел на нее:

– Эй, так дело не пойдет. Давай одевайся. Я хочу отдохнуть. У меня завтра спектакль.

Вера хотела бросить ему в лицо обидные обвинения, но промолчала. Зачем? Чтобы он еще раз унизил ее? Роман довез ее до дома, даже не поцеловал на прощанье, а просто махнул рукой:

– Бывай.

На негнувшихся ногах девушка дошла до своей квартиры. Встревоженная мама открыла дверь.

– Что случилось? Ты почему так поздно?

Вера собиралась солгать, что задержалась после спектакля с артистами, но не смогла. Девушка упала на грудь родному человеку и зарыдала.

– Ничего, – утешала ее женщина. – Мы все переживем.

На следующий день Вера столкнулась с Романом в фойе, но он едва кивнул ей. И она поняла: теперь Бучумов будет всячески избегать ее. А если она выйдет на серьезный разговор, то артист, еще чего доброго, наговорит ей неприятные вещи. Нет, пусть все останется так, как есть.

Она принялась за изготовление доспехов, при этом думая, как отомстить.

– Но я не придумала ничего лучше, чем испортить его фотографию, – пояснила она Пете. – Ее я взяла с его столика, когда мы… – девушка зарделась. – Думала, снимок все время будет со мной. Но подменить оружие… Нет, я бы не смогла…

Прохоров нахмурил рыжеватые брови:

– Вера, – сказал он, – ну посудите сами, у вас был мотив, вы, впрочем, его и не отрицаете, и вы имели доступ к бутафории. Если наше начальство распорядится, я буду вынужден вас задержать.

Она опустила голову:

– Я понимаю.

Прохоров встал:

– Пройдемте со мной. Сейчас вы повторите то же самое моему начальнику.

Вера не возражала.