Текст книги "Кирин. Дракон, который слишком долго жил среди людей"

Глава 8. Похищение

Звук шагов, дробным эхом разлетающийся по почти бесконечному коридору, утопающему в белых, колышущихся на ветру занавесях, резко прекратился. Мужчина замер, с ненавистью взирая на белоснежную невесомую ткань, прикрывающую арочные оконные проёмы. Позади с опозданием в пару шагов так же застыл начальник охраны, ещё пара человек за его спиной пытались слиться с каменной стеной, но получалось у них отвратительно, и, судя по скорбным выражениям их лиц, они это понимали.

Джон Хёк сделал ещё один шаг и, не прекращая мониторить помещение на наличие возможной опасности, осторожно произнёс:

– Стоит ожидать нападения. Фильц слишком гордый, чтобы покорно проглотить такое.

– Я на это надеюсь. Если не будет веской причины для отказа, придётся противостоять семьям клана. – Виктор ещё больше помрачнел. – А ты же знаешь, что нет ничего хуже, чем грызня со своими. Прибить – родственные связи не позволят, и придётся выслушивать бесконечных дядей-тётей, озабоченных благосостоянием семьи.

– Понял. Тогда я удвою охрану и прикажу брать живыми.

– Делай. Хотя лучше найди себе замену. С этого момента твоя забота – это благополучие Кирин. – Президент болезненно поморщился. – Чтобы с её головы ни единого золотого волоса не упало. А то я уже спать спокойно не могу.

– Но… – Джон подался вперёд, впервые за годы службы позволив своим эмоциям вырваться сквозь маску абсолютного спокойствия. На лице его отразилось беспокойство и даже испуг. Парню совсем не улыбалось сутки напролёт проводить рядом с тем существом. Но вслух он сказал: – А как же Фильц? Вы…

– Не думаю, что его головорезы будут отличаться от тех, что я уже видел, – равнодушно резюмировал глава клана. – Переживу. А ты давай, назначай кого-нибудь на своё место – и вперёд, к тайной комнате. Станешь тенью Ки. Куда она, туда и ты, – довольно завершил Виктор и даже похлопал поникшего друга по плечу.

Тот удивлённо вскинулся:

– Она же никуда не выходит…

– Это пока, Джон, – загадочно отозвался президент и направился к выходу, уже на ходу бросив через плечо: – И передай управляющему, пусть шторы поменяют. Белый меня раздражает.

Всё ещё было прохладно. Но это только придавало неуловимое очарование утру, перекликающемуся вокруг голосами птиц, скрытых влажной от искрящейся росы тёмно-зелёной листвой.

Виктор остановился на тропинке, какой-то метр не дойдя до куста жасмина. Именно здесь больше двух десятилетий назад он скрывался маленьким мальчиком, желающим понять, что так беспокоит отца, и, возможно, стать к нему ближе. Но получилось всё совсем иначе, чем представлялось наивному ребёнку. Хотя сейчас это не имело никакого значения. Всё случилось так, как случилось. Но вот… если попытаться разобраться, а что тогда произошло?

Неужели он ещё тогда, с первого взгляда, будучи пятилетним мальчишкой, влюбился в златовласую девчонку? Но то чувство, возникшее в детском сердце, было иным. Оно было тёплым и светлым, словно потерянный ребёнок, лишённый родительской любви, встретил родного человека, словно вернулся домой. А сейчас в сердце Виктора царила буря, цвет которой был иссиня-чёрным с редкими золотыми всполохами молний.

Ли Гон устало выдохнул и взял поудобнее прихваченный с кухни поднос с завтраком для Кирин. Сейчас, в аромате жасмина, история про тысячелетие плена казалась нереальной. И всё, чего хотелось – это просто накормить понравившуюся девушку. А потом снова попытаться отпустить. Или не сегодня… Да, не сегодня. Может быть, завтра. Ведь он заслужил один день с Ки…

Остановившись, мужчина о чём-то напряженно думал, когда его окликнули. По тропинке бежал запыхавшийся Джон.

– Босс, извините, что помешал, но это срочно…

– Что на этот раз? – глухо спросил Гон, вдруг, к своему стыду, понимая, что рад возможности отсрочить пусть и столь желанный визит.

– Только что звонили из Лондона. Ваш дядя Рихард решил продать свои акции. Он выставил их на торги, – отрапортовал начальник охраны.

– Чёртов маразматик… – процедил сквозь зубы Ли Гон и, передав Джону поднос с завтраком, поспешил прочь от злополучной двери, которую сегодня так и не смог открыть. – Покорми её. Я зайду вечером, – бросил он через плечо.

– Но… – растерянно протянул Джон, уткнувшись взглядом в спину стремительно удаляющегося босса, – я забыл вам сказать…

– Вечером, – отмахнулся Гон.

Виктор сидел в кабинете, на столе перед ним лежали какие-то документы. Он рассеянно поставил на них запотевший бокал виски. Секретарь Ким поморщился и потянулся за портфелем, чтобы достать предусмотрительно подготовленный запасной вариант договора.

Глава клана тяжко выдохнул и, поднявшись из-за стола, подошёл к окну и невидящим взглядом уставился в ночь. Он правда должен её отпустить?

Стон, очень похожий на вой раненого зверя, сорвался с искривлённых губ мужчины. Охрана, стоявшая у стен кабинета, напряглась. Секретарь Ким ещё пару секунд подержал в руках запасной экземпляр договора и убрал его обратно в портфель. Видимо, не сегодня.

– Пожалуй, продолжим завтра… – Неожиданно слова направившегося к дверям кабинета секретаря потонули в гуле, заполонившем помещение. Чернеющее за окном небо озарила вспышка, выхватив из темноты очертания башен особняка Гон.

…Ки…

Недоброе предчувствие сжало холодом сердце Виктора.

Полыхнувший адовым пламенем взгляд главы клана мазнул по освещённому вспышками небу. Рассмотрев за окном поднимающийся столб чёрного дыма, явно от снесённых восточных ворот, Ли Гон, не останавливаясь, протаранил толпу охранников, быстро заполонивших кабинет. Коридор, лестница, тайный сад…

Тяжёлая, не оправдавшая свою надёжность дверь валялась на земле. Перед Гоном темнел беззубый дверной проём.

Он ворвался в комнату, но та оказалась пуста… Её там не было…

Уже не сдерживаясь, мужчина яростно даже не прокричал, а прорычал:

– Оцепить замок! Никого не выпускать! Где Джон?!

Люди вокруг испуганно переглянулись, не спеша отвечать. Вообще, было странно, что начальник охраны не появился рядом с главой клана одним из первых.

– Найти Джона. Он должен знать, где девчонка! – рявкнул Ли Гон и, сплюнув себе под ноги, едва слышно выдохнул: – Похитили…

Часа через полтора, когда суматоха кое-как улеглась, безрезультатно мечущиеся по территории замка охранники собрались в конференц-зале и, словно побитые псы, стояли теперь вдоль стен, склонив головы. Камеры, в огромном количестве понатыканные по стенам особняка, засняли взрыв, но ни нападавших, ни девушки на видео не было. Не выводили её из комнаты. И в какую сторону бросаться в погоню, понятно не было. Хотя машины с группами бойцов выехали, но то, за кем они гнались, было не совсем очевидно.

Ли Гон нетерпеливо мерил шагами размеры явно тесной залы. Казалось, с тех пор как прозвучал первый взрыв, прошла целая вечность. Ни Джона, ни тем более Ки отыскать не удалось… Но, кажется, виновник творившегося сейчас внутри Виктора ада сам заявился в логово раненого зверя. Ли Гон нетерпеливо оскалился.

Массивные деревянные двери распахнулись, впуская секретаря Кима и семенившего за ним гротескно громоздкого человека, завёрнутого в добротно сшитый дорогой костюм, который смотрелся абсолютно нелепо на этом коме жира и спеси.

За толстяком в зал втекли около двадцати личных охранников и попытались распределиться вдоль стен, но там уже были охранники Гона, так что завязалась небольшая, проходящая в абсолютной тишине, потасовка, в которой личная охрана Гона, конечно, победила, и всё, что осталось телохранителям толстяка – это присесть на корточки и охранять своего босса в такой неудобной позе.

– Вольф Тони Фильц, – представил незваного гостя секретарь Ким и, подождав, пока тот усядется на отодвинутое от стола кресло, сел рядом с Виктором, успевшим усесться в своё кресло, стоящее во главе длинного стола.

– Думаю, цель моего визита ясна… – начал, тяжело дыша, Тони.

Ли Гон недобро прищурился. Но он чувствовал, что попался, поэтому смолчал, ожидая продолжения.

– Я хотел бы узнать, что вас смутило в моём, как мне казалось, более чем щедром предложении? – доставая из внутреннего кармана пиджака сигару и закуривая от спички подбежавшего телохранителя, спросил Фильц. – Возможно, у вас есть на примете что-то конкретное, что бы вы хотели получить? – выпустив клубы дыма и от этого став похожим на гусеницу из Зазеркалья, тягуче спросил делец.

– В свете последних событий… – начал было, откашлявшись, секретарь Ким, но его вдруг перебил резкий, слегка осипший голос главы клана, и секретарь замолчал, почтительно взирая на говорившего.

– Хватит юлить, – рыкнул тот. – Вы более чем наглядно показали, насколько несостоятельна моя охрана и как плохо организована работа службы безопасности. Очевидно, среди моих людей есть крысы. Но… – Виктор осёкся, сжал челюсти, втянул воздух. Нужно держать себя в руках. – Вы преподали мне урок, и я его усвоил. Вы немедленно вернёте мне то, что было украдено. И мы обсудим условия сделки.

– Украдено… – рыжая бровь Тони удивлённо изогнулась. Синие глазки внимательно осмотрели бледного главу клана и всех присутствующих в зале. Он ещё на подъезде к замку почувствовал, что что-то произошло. Так значит, что-то украли… Нет, пусть Тони и был бизнесменом до мозга костей и ставил выгоду превыше всего, но до кражи он бы не опустился. Хотя часто заказывал своих конкурентов, да и партнёров… Но вот красть… Постойте… Тонкие губы Фильца растянулись в плотоядной улыбке. Мужик печёнкой чуял выгоду и знал, как её заполучить. А с последствиями он уж как-нибудь разберётся.

– У меня другие условия, – довольно протянул он. – Сначала подписываем документы, узаконивающие твой брак с моей дочерью. А уж потом поговорим о возвращении… – Тони запнулся, – украденного, – закончил он и снова выпустил клубы дыма. Секретарь Ким, не выдержав, встал и настежь распахнул окно.

Ли Гон сидел бледный, словно из него всю кровь выкачали. На его побелевшем заострившемся лице не дрогнул ни единый мускул. Только чёрные глаза буравили довольно улыбающегося прощелыгу. Наконец Гон порывисто встал.

– Секретарь Ким, подготовь документы, – лишённым всяких эмоций голосом приказал он.

– Как?.. Сейчас? – удивлённо спросил секретарь Ким.

– Как можно скорее! – рявкнул Гон и вышел из конференц-зала.

– Вот это, я понимаю, подход к делу! – довольно протянул Тони и, затянувшись, задумался. Улыбка медленно сползла с его лица. Надо было срочно узнать, что украли и что, собственно, возвращать.

А украли, как оказалось, дракона. Источники наперебой твердили о золотом Кирине, и Тони, недолго думая, решил обратиться к своему другу Ван Со – ушлому китайцу, промышляющему на чёрном рынке всем, что под руку подвернётся.

Рассказав тому о пропавшем Кирине, Тони услышал восторженные речи Со о появившейся как раз сегодня и уже проданной золотой статуе дракона. Та датировалась двухсотым годом нашей эры и принадлежала династии Кван. Статую купил какой-то брокер, и ту сегодня должны были погрузить на корабль, отплывающий в Англию.

Найти того самого брокера для Фильца не составило труда. В итоге он сговорился на три, мать его, миллиарда и маленький завод по производству коньяка, находившийся на юге Франции.

После получасового телефонного разговора, щедро усеянного бранью и проклятиями, Тони потерянно вглядывался в высокое, лишённое каких-либо занавесей окно и думал о том, что сегодня будет засыпать родственником знаменитого Ли Гона. Это немного сглаживало раны, нанесённые потерей столь значительной суммы и одного из дорогих сердцу производств.

Сделка, именно так её меж собой называли обе стороны, прошла быстро. Жених с невестой поставили свои подписи, потом расписались секретари и свидетели. Со стороны невесты это, само собой, был её отец – Тони Фильц. А вот со стороны Ли Гона свидетелем стал один из охранников. Ли Гон до последнего ждал, что появится Джон, но тот словно в воздухе растворился. С момента похищения прошло уже более трёх часов, а о главе охраны по-прежнему не было вестей.

– Условия выполнены, – едва расписавшись в свидетельстве о браке, рыкнул Ли Гон.

– А как же посидеть, выпить за долгую счастливую жизнь молодожёнов? С родственниками познакомиться? Ты, зятёк, не спеши. Сокровище твоё золотое скоро доставят, – улыбнулся Тони, искоса поглядывая на своё довольно улыбающееся чадо. Кэрол уже давно так искренне не улыбалась.

«Неужто не прогадал с женихом?» – переводя взгляд с дочери на новоиспечённого зятя, задавался вопросом радостный и всё еще не верящий в случившееся Вольф Тони Фильц.

– Тебе нельзя тут находиться, – хмуро оглядываясь по сторонам, прорычал Джон над светлой макушкой стоящей перед ним в очереди за попкорном девушки.

Та только плечами пожала и продолжила разглядывать цветастую брошюру, на которой большими прыгающими буквами, будто вырезанными из сыра, значилось название – «Большое приключение мышей».

– Ты понимаешь? Сейчас все увидят… – продолжил Джон, он потянулся было ухватить девчонку за руку, но, припомнив то, как она с лёгкостью вынесла весившую не меньше центнера дверь, решил не нарываться. Особенно здесь, посреди кинотеатра, переполненного людьми, ожидающими начала сеанса. Он только с тоской посмотрел на зелёные кеды, подошва которых зависла в сантиметре над полом.

– Это только ты видишь. Знаешь и видишь. Остальным наплевать, – оторвавшись от брошюрки и теперь рассматривая чаны с попкорном, поучительным тоном протянула Кирин. Оживилась, когда настала её очередь делать заказ, подскочила к кассе и звонко отчеканила: – Солёный и сладкий, всё в одно самое большое ведёрко, и побольше карамели, пожалуйста!

– Тебе же нельзя есть, – сделав большие злые глаза, прошипел над светлой макушкой Джон.

– Девочка, этот дядя тебя не обижает? Может, нужно позвонить в полицию? – с подозрением уставившись на склонившегося к подростку мужика, ломающимся голосом спросил крайне прыщавый кассир.

– Это мой дядя, – улыбнувшись, добродушно отозвалась белобрысая. – Он недавно из больницы вышел, его там десять лет держали. Проблемы, – показав на голову, доверительным шёпотом пояснила она. – Он немного людей сторонится, а в остальном безобидный, – уверила она изрядно стушевавшегося парня. – Ну что, дядя, пойдём? До начала сеанса пять минут, – позвала Ки и направилась к залу, над входом в который красным горела большая цифра пять.

– А ты тут не впервые, – опускаясь в соседнее кресло, резюмировал Джон Хёк. Осмотрелся, но не заметив ничего подозрительного, посмотрел на вольготно расположившуюся в своём кресле Ки.

Она поставила большое ведро с попкорном на колени, в пластмассовую подставку подлокотника вложила бутылку с водой, купленную ещё раньше на улице. Подтверждать или опровергать сказанное Джоном Ки явно не собиралась, она с удовольствием следила за сменяющими друг друга на огромном экране рекламными роликами и аппетитно похрустывала попкорном.

– Да нельзя тебе, – всё-таки попытался забрать ведро с покорном Джон, памятуя о том, как влияет на существо обычная человеческая еда и как взбесился босс, когда узнал об этом.

– Это кукуруза, – отчеканила Ки, а Джон, как ни пытался, так и не смог даже просто сдвинуть ведёрко, не то что забрать. – Мне можно есть злаки. О том, в каком виде мне можно их есть, сказано не было.

– Так что же, тебя одной пшеницей кормят? – приняв поражение и оставив попытки отнять ведро, с досадой произнёс глава охраны. – Могла бы и сказать.

– Меня не спрашивали, – припечатала Ки и тут же радостно взвизгнула: – Всё! Начинается! Помолчи, пожалуйста.

– Но нам нужно вернуться в замок… – нахмурившись, пробубнил себе под нос Джон. Да уж, хороший из него получился охранник! Его подопечная среди бела дня совершила побег, а всё, что он мог – это идти рядом и уговаривать вернуться… Так стыдно парню ещё ни разу в жизни не было. Он даже всерьёз задумался об увольнении. Интересно, его отпустят или он слишком много знает, чтобы спокойно уйти… Конечно, Джон знал ответ. Он сам слишком много раз избавлялся вот от таких… желающих свалить. Думал ли Джон, что однажды окажется на их месте?

– Обязательно вернёмся. Вот только фильм посмотрим… – отмахнулась Ки, зачарованно следя за происходящим на экране. А там как раз мультяшные мыши совершали побег. Теперь понятно, откуда это – выбивать двери огромным деревянным молотком и подрывать каменные ограды круглыми чёрными бомбами.

– Ты не понимаешь… – начал было Джон, но Ки приставила палец к губам и выдохнула:

– Тш-ш-ш-ш…

Джон хотел возмутиться, но не смог. Его губы срослись между собой. Он напрягся, пальцами пытаясь разлепить их. На лбу выступили капли пота.

– Просто помолчи. Посмотрим фильм. Вернемся. Всё будет хорошо, – пообещала Ки и как ни в чём не бывало продолжила смотреть фильм.

В большой зале фамильного замка Гон, по стенам которой были развешаны бесчисленные картины знатных персон, само собой, носящих фамилию Гон, царило безудержное веселье с одной стороны и гробовая тишина – с другой. Можно было подумать, что здесь каким-то чудным образом отмечали свадьбу и похороны одновременно.

По центру залы плясали цыгане, подыгрывая себе на гитарах, топтались медведи.

Гости из тех, кто были со стороны веселящихся, попеременно поднимались из-за стола и, воздевая в потолок, щедро покрытый лепниной и позолотой, золотые же кубки с алым расплёскивающимся вином, не жалея глотки, громко поздравляли молодых и объявляли о своём скромном подношении. Покрытые золотыми вензелями высокие двери с усилием распахивались, чтобы перед глазами присутствующих возник очередной породистый конь, ключи от отеля или ящик со слитками золота. Всему этому громко радовались цыгане, белозубо улыбались и кланялись в сторону отца счастливой невесты.

Сам же окосевший от выпитого, краснощёкий Тони Фильц польщённо жмурился при виде очередного подношения и расплывался в благосклонной улыбке, даря её выслужившемуся родственнику. Он сегодня любил абсолютно всех, даже самых дальних и неказистых. И даже начинал подумывать, что может отписать в пользу тех или других дальних и несостоявшихся родственничков часть своих обширных угодий. Пожалуй, никогда ещё Тони не чувствовал себя настолько удовлетворённым жизнью. Действительно, жизнь удалась. Чего ещё просить? Разве что внуков… На этой мысли глаза дельца загорелись новым жадным огоньком. Он в очередной раз окинул оценивающим взглядом сидящих за столом новобрачных – розовощёкую дочь и бледного угрюмого зятька. Фильца ни капли не смущал настрой главы клана. Пусть хоть на ушах стоит и козявы по лицу размазывает. О лучшем зяте Тони и мечтать не мог. Вспомнив о договорённости, Тони кивком подозвал своего помощника.

– Генри, что с драконом? – едва справившись с еле ворочающимся во рту языком, вымолвил Фильц.

– Уже в замке, – довольно кивнул Генри и поправил съехавший набок галстук хозяина. Шеи у того не было, так что галстук являлся важной частью гардероба, давая понять окружающим, где кончается голова и начинается тело миллиардера.

– Чего тянете? – прихрюкнув, делано нахмурив брови, вопросил Фильц. – Заносите. – И вальяжно откинулся на диване, который был специально для него доставлен в бальную залу и установлен у отдельного стола.

– Понял, босс. Уже вносим, – козырнул Генри и, воодушевлённо насвистывая, скрылся за запасными малоприметными дверями, предназначенными для слуг, незаметно снующих меж столов и беспрестанно обновляющих закуски, наполняющих стремительно пустеющие бокалы, уносящих захрапевших глубокоуважаемых родственников.

Тони, обведя взглядом с поволокой творящееся вокруг безумие, засопел и, оперевшись о крышку стола, который треснул, но стоически принял на себя немалый вес дельца, встал. Горланящие и радостно визжащие родственнички разом смолкли, словно чья-то заботливая рука в ноль выкрутила регулятор громкости. Тони довольно крякнул и, схватив ручищей кубок, кажущийся в сравнении с ней стаканчиком, подобно морскому чудовищу, пророкотал:

– Зятёк, ты… – он поднял руку, прикрыл на мгновение глаза. Потом открыл, важно покивал своим мыслям: – Моя Кэрол, она умничка. Вот что бы кто ни говорил, а такую дочь искать будешь, не сыщешь…

– Пап! – возмутилась покрасневшая Кэрол и, нахмурив брови, ястребом глянула на разболтавшегося отца.

– Вот. Стесняется. Стеснительная она у меня, – расплылся в улыбке Фильц. И продолжил, не обращая внимания на гневные взгляды своего чада: – Стеснительная и ранимая. Я, конечно, ничего не говорю. Но я за неё… Ты, конечно, извини, но я за неё любому голову оторву, – закончил Тони и добродушно улыбнулся. Кэрол закрыла лицо рукой и что-то прошипела, явно нецензурное. – Так что… – Фильц поднял свободную руку и сжал её во внушительный такой кулак. – Вы живите мирно. И внуков побольше… Там, два или три… В общем, как получится… – На этих словах отца Кэрол прекратила прятать лицо в ладонях и украдкой взглянула на сидящего рядом Виктора. Тот даже бровью не повёл. А сердце девушки снова замерло от прозвучавшего в сознании такого непривычного слова «муж». Меж тем Фильц продолжил, постучав при этом себя в грудь:

– Я за вас… горой буду стоять. Я человек слова. Сказал – сделал. Так что, зятёк, вот твой Кирин. – Едва Фильц махнул рукой, массивные двери начали открываться.

Виктор, всё это время безучастно наблюдавший за происходящим, будто из него душу вынули, вдруг оживился и привстал, устремив загоревшийся адским пламенем взгляд в темноту за дверьми.

В комнату вкатили что-то, накрытое тканью. Цыгане расступились, уводя медведей, и притихли, впечатлившись размерами очередного подарка.

Сердце Виктора глухо стукнуло, дёрнулось и начало разрастаться, стремительно заполняя тело, грозя взорвать его и вырваться наружу.

От мысли, что сейчас он увидит Ки, во рту Ли Гона пересохло, и он трясущейся рукой потянулся за кубком, к которому ни разу не притронулся на протяжении всего вечера.

Заметившая эту разительную перемену в муже, Кэрол нахмурила брови и тоже с любопытством принялась наблюдать за происходящим.

Шёлковая ткань медленно скользила вниз. Виктор судорожно сглотнул сухим комом прокатившееся по горлу совершенно безвкусное вино. Еще мгновение…

Гон поражённо рухнул обратно на стул. По зале прокатился рокот пришедших в изумление от увиденного гостей. Цыгане, пусть и не сразу, затянули хвалебную песню. На стенах и лицах присутствующих заиграли блики, отражённые золотой статуей. Посреди залы на постаменте, выполненном из красного дерева, горделиво возвышался свернувшийся в девять колец, разинувший зубастую пасть золотой дракон. Он будто с издёвкой смотрел на бледного главу клана Ли Гон.

Тот забыл дышать, пытаясь измыслить глубину своей тупости. Насколько нужно было ослепнуть, оглохнуть и одуреть от произошедшего, чтобы вляпаться в такое… Гон перевёл потерянный взгляд на всё ещё громоздящегося над столом Тони Фильца, тот довольно лыбился, оценивая произведённое на зятя впечатление.

– Да, Тони Фильц – человек слова. Я сказал, что верну пропажу, я вернул…

– Босс, – на плечо оглушенного произошедшим Виктора легла рука. Он обернулся на знакомый голос.

– Джон?! Ублюдок ты чёртов, где ты был?! – Злость, вызванная осознанием собственной тупости, яростью обрушилась на друга. Джон Хёк даже отшатнулся, решив, что переступил черту дозволенного. А ещё объясняться за случившееся…

– Где Ки? – напирал глава клана, напрочь забыв про гостей, жену, и тестя.

– С ней всё нормально. Она в комнате, – оглядевшись, отрапортовал начальник охраны.

– Как? – мигом растеряв весь напор, потерянно прошептал Виктор.

– Босс, я всё объясню. Только… – Джон сбился и крайне удивлённым взглядом оглядел зал. – Что здесь происходит? – понизив голос, полушёпотом спросил он.