Текст книги "Настойка мухомора для босса"

Руки Алисы ходили ходуном, когда она подносила ко рту очередную сигарету, но после слов Ядвиги резко смяла ее и бросила в камин. Теперь она уже нисколько не сомневалась в том, что гостья, не так глупа и простодушна, как показалась ей при первой встрече. Алиса ненавидела эту польку. Ее все раздражало в ней, и это раздражение нарастало с каждой минутой.

Она налила себе полный бокал вина, который выпила залпом, словно ее давно и сильно мучила жажда. Затем еще один и грубо вытерла рот ладонью, что нисколько не вязалось с ее утонченной внешностью и наигранными манерами светской львицы. Обретя, таким образом, уверенность в себе, Алиса нервно облизала пересохшие губы и медленно подошла к Дане.

– Ни за что не поверю, что вы просто приехали повидаться с братом, – почти шепотом сказала она. – А, тут еще и Костя, так кстати, подвернулся. Да? Я знаю, что вы с детства морочили ему голову. Старая любовь не ржавеет… – она невольно повторила слова Яниса. – Знаете что, уезжайте… уезжайте отсюда. Вы же всем мешаете. Неужели вы этого не понимаете или делаете вид, что не понимаете?

– ???

– Да, да, тысячу раз да. И не изображайте удивление на своем упитанном лице. Вы всем мешаете. Мешаете Стасу, мешаете мне, мешаете Косте. Вы не вписываетесь в нашу жизнь, вы лишняя. Слышите? Ли-ш-ня-я. Я готова на все. Я оплачу ваш билет домой и некоторые дорожные расходы. Почему бы вам не провести свой отпуск в другом, более приятном месте? На море или в каком-то санатории? Там вы сможете поправить свое здоровье для будущих подвигов. Кстати, зря вы так уцепились в Костю. Ваше время, дорогая Ядвига, уже прошло и с этим нужно смириться. Мужиков везде хватает, а с вашими способностями… Думаю, вы быстро утешитесь, – с недоброй усмешкой добавила Алиса и тут же спохватилась. – Сейчас у меня совсем немного денег, но позже я смогу… Я готова на денежную компенсацию вашего отпуска, только уезжайте. Подумайте и поймите, наконец, что это хорошее и своевременное предложение.

Последние ее слова Дана пропустила мимо ушей, потому что упоминание о Косте явилось отрезвляющим ледяным душем.

– А причем здесь Костя? Вам мало одного Стаса, так вы еще и на Костю виды имеете? – улыбнулась она вымученной улыбкой. И, хотя хорошо понимала, что сейчас опускается до уровня Алисы, но уже ничего не могла с собой поделать.

– Я и Костя? Не стройте из себя дурочку – вам это не идет, – зло рассмеялась Алиса, заметив, что наконец-то нашла слабое место своенравной родственницы.

– Тогда, извините, я не совсем понимаю, о чем мы говорим?

Алиса вздохнула и посмотрела на нее хорошо отрепитированным высокомерно-снисходительным взглядом. Она уже поняла, что держит в руках неоспоримые преимущества и теперь с их помощью можно попытаться манипулировать наглой полькой.

– Костя? – переспросила она с насмешкой. Он действительно нипричем. Все дело в вас, потому что своим приездом вы разрушаете и его жизнь. Но, как мне кажется, вам на это наплевать?

Дане было совсем не наплевать, и все, что касалось Кости, больно ранило ее.

– Вы, моя дорогая, похоже, немного лишнего выпили, – сказала она, но уже поняла, что в этом случае девушка права.

– Сразу «выпила», – с раздражением произнесла Алиса. – Я могу пить или не пить, но от этого ничего не изменится. Вы, в самом деле, ничего не понимаете или так хорошо притворяетесь? Можно лишь позавидовать, с какой настойчивостью вы это делаете. Я открытым текстом говорю вам о том, что вы всем мешаете, а вы мне в ответ несете всякую чепуху. И Косте, поймите, вы мешаете не меньше, чем другим. Ваше появление для всех стихийное бедствие. И я вас по-хорошему прошу: уезжайте.

– С какой это стати? – Дана почувствовала, что начинает заводиться. – Не вам это решать. Я буду гостить у брата столько, сколько посчитаю нужным. И уж совсем не нуждаюсь в ваших советах относительно Кости.

– Да, поймите вы, наконец, что у вашего друга есть молодая и очень красивая невеста. Он от нее без ума. Осенью у них свадьба, – Алиса перевела дух и тут ее осенила нужная мысль. – Вы мне не верите? Можете спросить у Стаса. Кстати, мы с ним уже серьезно обсуждали свадебный подарок. Сейчас Виолетта отдыхает на Кипре, но они поженятся сразу же, как только она вернется. Они уже помолвлены и Костя ни за что не променяет свою длинноволосую красавицу на вас. Мне нет смысла обманывать. Если хотите, мне даже вас жалко. Быть такой наивной и самоуверенной в вашем возрасте нельзя. Жизнь, дорогая Ядвига, не стоит на месте, и ваше время уходит, как бы вам ни хотелось его остановить. Теперь мы – молодые, красивые, и, если хотите, дерзкие, уверенно заявляем свои права. Теперь это наше место под солнцем, и вам, простите, придется его уступить. И знаете почему? Потому что мы не желаем ждать манны небесной. Мы все для себя берем сами, так оно надежнее, да и вернее, – она перевела дух и добавила: – И, заметьте, именно такие мы очень нравимся мужчинам, особенно взрослым.

Собственно Алиса ничего нового для нее не сказала. Скорее всего, это она не была готова услышать сегодня эти слова. Сильно закусила губу, пытаясь совладать с собой.

Однако Алиса чувствовала себя победительницей. Похоже, понятие «гуманное отношение к поверженному», было совершенно для нее неприемлемо. Она прошлась по комнате, демонстрируя свою безукоризненную фигуру и дерзкую молодость, и снова остановилась перед ней.

– Ну, что, дорогая Ядвига? Мне кажется, тут вам больше нечего сказать? С природой не поспоришь…

Дана медленно выпрямилась в кресле.

– А я и не спорю. Только вам, деточка, не мешало бы знать, что молодость и красота – штука ненадежная. Они имеют такое свойство – быстро проходить. Знаете, как песок сквозь пальцы. А потом остается то, что остается… и никому этого не избежать. Как вы там говорите? «С природой не поспоришь?» В этом я с вами целиком и полностью согласна.

Алиса оторопело посмотрела на нее. Возможно, она об этом еще не думала, а, если и думала, так отодвигала подобные мысли на самые задворки сознания. В данный момент ее беспокоил лишь сегодняшний день.

– Я вижу, вы мне не верите. Глупо, глупо и еще раз глупо быть такой упрямой и самоуверенной. Постойте, а, почему бы вам не спросить об этом у Кости? Я думаю, он не станет врать. Хотя, знаете, мужчины… они в этих вопросах особенной моралью не страдают. Но я ничего нового не сказала и ничего не придумала. Об этом, кроме вас, все уже давно знают, и даже прислуга в курсе того, что есть на самом деле. Виолетта – частый гость в нашем доме и все к этому давно привыкли. Согласитесь, что ей накануне свадьбы будет очень неприятно узнать о том, что ее жених от скуки спит с шустрой полечкой, хоть она и называет себя подругой детства. Подождите… Как же я сразу не догадалась? – она остановилась и хлопнула себя ладонью по лбу. – Все вы хорошо знаете и понимаете, только строите из себя, простите, дурочку. Надеетесь на скандал? На то, что Виолетта, уличив жениха в неверности, сама бросит его накануне свадьбы? Ошибаетесь. Я хорошо знаю эту девушку, и могу вас заверить, что она не станет устраивать ему сцены ревности. И не надейтесь на это – скандала не будет. Виолетта – слишком умна и не отдаст вам Костю, потому что…

Она так и не успела поведать, почему же умная Виолетта не отдаст Костю. В комнате появился Стас, а следом за ним вошел и Костя.

– Девочки, вы что, ссоритесь? – удивленно спросил Ольховский. – Ваши голоса слышны даже в бильярдной.

С Алисы мгновенно слетела спесь. Она прижалась спиной к камину и, с нескрываемым страхом уставилась на Дану. Похоже, она лишь сейчас осознала, что была чрезмерно разговорчива с гостьей, к которой Станислав испытывает столь нежные родственные чувства. В глазах ее был страх и мольба одновременно, но именно сожаления в них Дана не заметила.

Конечно же, она могла сейчас легко поставить обнаглевшую девушку на место, но это продолжалось бы лишь незначительное время, потому что Ольховский был без ума от своей «маленькой птички» и не мог долго на нее сердиться.

На самом деле Дане было не до нее. В эту минуту она уже не была Ядвигой. Она была сама собой и от этого чувствовала себя самой несчастной женщиной в мире.

Костя сразу заметил, что с ней что-то не так. Он взял ее за руку, сжал пальцы в ладони и заглянул в глаза. В них стояли непролитые слезы, и Дане стоило немалых усилий, чтобы сдерживать их поток.

Стас тоже почувствовал гнетущую атмосферу в гостиной. Он был этим обеспокоен и терпеливо ждал объяснений.

– Девочки, что случилось? – повторил свой вопрос. – Я вас обеих люблю и совсем не хочу, чтобы вы ссорились. Не огорчайте меня, прошу вас.

– Все в порядке, – с трудом выдохнула Дана. – Мы немного увлеклись… Знаете, разговоры о своем, о женском, всегда вызывают бурный спор. Правда? – она посмотрела на Алису, жавшуюся к камину. Кто бы мог подумать, что еще несколько минут назад это кроткое создание было похоже на разъяренную львицу, столь самоотверженно отстаивающую свою территорию?

– Да, все нормально, – подтвердила та, совершенно ангельским голосочком.

Продолжение вечера для Даны уже не предполагалось. Она встала с кресла и подошла к Ольховскому.

– Стас, ты не будешь возражать, если я пойду в свою комнату? – спросила она почти шепотом. – Я что-то устала сегодня, хочу прилечь.

– Конечно, конечно. Что за разговор? Тебе ничего ненужно? – заботливо спросил он.

– Нет, – Дана покачала головой и медленно вышла, не удостоив Костю даже взглядом.

Алиса молча торжествовала. Похоже, ей все же удалось наступить на хвост этой гордой польке. Ишь, ты, какая благородная, даже не стала жаловаться, хотя, могла бы…

Стас пожал плечами. Он стоял посреди комнаты с полным недоумением на лице и озадачено почесывал затылок – извечный мужской жест в затруднительной ситуации.

Костя догнал ее на лестнице.

– Дана, подожди, что случилось? – он хотел рукой прикоснуться к ее щеке, но она отклонилась.

– Я хочу побыть одна, извини, – она опустила глаза, не в силах встретиться с его взглядом. Сердце стучало гулко и очень часто. Казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди, но успокоить его могло лишь чудо, на которое рассчитывать было нелепо и глупо.

– Нет, – Костя крепко сжал ее плечи, – посмотри на меня. Скажи, что изменилось за последний час? Не молчи, пожалуйста, – он тряхнул ее несколько раз так, что шпильки выпали из прически и волосы рассыпались по плечам.

– Я на самом деле устала. Все слишком необычно и непривычно для меня. Мне нужно отдохнуть.

– Что она тебе сказала? – не поверил он.

– Алиса здесь ни при чем. Это мой срыв. Прости, но я должна побыть одна. Позвоню детям, успокоюсь. Ты не волнуйся, все будет в порядке. Главное, что я хорошо помню, кто я на самом деле и зачем нахожусь здесь, – Дана подняла на него грустные и влажные глаза. Ей было невыносимо видеть его взгляд, и она быстро опустила ресницы. – Я не подведу тебя, не беспокойся, и… отпусти, пожалуйста.

– Еще совсем недавно тебе не хотелось уходить из моих объятий. Что? Что произошло, Дана? Сейчас ты готова в очередной раз выстроить между нами новую стену. Зачем? Я ничего не понимаю…

Глаза, полные слез, смотрели с какой-то особенной болью, они вызывали ответную боль глубоко в его сердце, и он готов был на все, лишь бы только эти глаза засияли и засветились, вновь обращенные к нему.

Она предпочла уйти молча и остаться наедине с тем, что услышала. Оттолкнула его, так ничего и не объяснив.

Костя вернулся в гостиную, где у камина ворковали Стас с Алисой. Он остановился и в упор посмотрел в испуганно-вопросительное ее лицо. Девушка поспешно отвела взгляд и спряталась за Стаса.

Дана несколько раз перемерила шагами комнату, прошлась по ней вдоль и поперек. Приняла душ и даже попыталась заняться аутотренингом, но ничего не помогало успокоиться. Она подошла к окну и подставила пылающее лицо легкому сквознячку.

– Боже, как мне плохо, – сказала вслух, обращая взгляд на небо. – Что происходит? Я взрослая женщина, мать двоих дочерей. Я уже знаю жизнь и вот теперь… Нужно взять себя в руки и ни о чем не думать. Не думать. Не думать. Не думать, чтобы не бередить эту боль. Надо же? Как меня угораздило? Кому сказать – не поверит. Просто необходимо выбросить из головы Костю, иначе о покое можно забыть навсегда. Выбросить из головы и – все. Легко сказать, а, как это сделать на самом деле? Как забыть его? И, как можно отдать его Виолетте? Его губы, ямочку на подбородке… – Дана закрыла глаза и застонала. – Нет, не могу. Это выше моих сил. Я слабая, безвольная и легкомысленная женщина. Я должна думать о детях и больше ни о ком и ни о чем. Тогда мне сразу станет легче. Пусть Костя женится на своей мо-ло-дой и кра-си-вой Виолетте, а я буду читать книги, заниматься со студентами, буду путешествовать и познавать мир. Я буду наслаждаться жизнью, и общаться с природой. Я сделаю хороший ремонт в квартире, буду есть, что захочу и получать от этого удовольствие, не измеряя сантиметром талию. Я найду себе интересную работу, и буду жить полноценно. Я буду… буду… я буду самая несчастная женщина, – она с силой захлопнула окно и с горечью добавила: – Потому, что рядом со мной не будет Кости, а без него я ничего не хочу и ничего не буду… – и заплакала горько и безутешно, как маленькая девочка.

Слезы приносят облегчение. Дана это давно знала и лишний раз не отказывалась от обильного их возлияния.

Выплакавшись вволю, она умылась холодной водой и вдруг вспомнила, что хотела позвонить дочкам. В этом была ее поддержка и спасение. Она порылась в сумке, нашла телефон и, тяжело вздохнув, набрала номер.

– Алло, – ответила трубка голосом Вадима.

– Добрый вечер, Вадим, это я.

– Дануся! Добрый, добрый вечер. Я сегодня весь день как на иголках.

– Почему? – удивленно спросила она.

– Потому что жду твоего звонка. И сейчас, я просто чувствовал, что ты позвонишь, поэтому весь вечер не выпускал телефон из рук, – в его голосе слышалась искренняя радость. – Ну, рассказывай, где ты? Куда исчезла? Я вчера несколько раз звонил тебе домой.

– Исчезла? Почему исчезла? Прошло всего два дня, как мы говорили по телефону в последний раз. У вас все в порядке?

– У нас да. А что на этот раз случилось с тобой?

– Ничего. У меня все прекрасно, – неуверенно ответила она.

– Дана, не старайся так. Меня трудно обмануть. Я знаю тебя не один день и чувствую по голосу, что что-то случилось.

– Как девочки? – перевела она разговор на другую тему. – Они еще не спят?

Вадим замялся.

– Их нет дома. Ты только не волнуйся. Я позволил им задержаться на дискотеке до полуночи. Сегодня парень из их компании празднует день рождения. Даже не думай… Их проводят, все будет нормально. Ну, не сердись, Дануся, они так просились. У меня все под контролем и мы с полчаса назад говорили по телефону. Ты лучше расскажи, где ты и когда вернешься?

– Думаю, что скоро, очень скоро, но не хочу пока загадывать. Расскажи, что у вас новенького? Как Жанна Георгиевна?

– У нас все хорошо, если не считать, что тебя нет с нами. Мама беспокоится о тебе. Да, чуть не забыл, звонила Нонна, очень хотела с тобой поговорить. Она приедет на следующей неделе, раньше что-то не получается.

– О, Нонна! Это очень хорошо. Я по ней сильно соскучилась и по всем вам соскучилась. Вадим, ты скажи Даше с Настей, пусть сходят к Нонне полить цветы и хорошенько уберут ее квартиру, это обязательно. И, вообще, если что со мной… ты их отправь потом к Нонне. Кроме нее у меня больше никого нет.

– Дана, о чем ты говоришь? – не на шутку испугался Вадим.

– Я знаю о чем, но это так, к слову, – задумчиво произнесла она.

– Ничего себе мысли и речи, – он начал заводиться. – Я уже не могу дождаться, когда ты приедешь. Вечно у тебя какие-то фокусы.

Дана промолчала и грустно вздохнула. Ей было стыдно оттого, что именно Вадима ей меньше всего сейчас хотелось видеть.

– Дануся, что ты молчишь? Ты хоть немножко соскучилась? – спросил он, словно прочитав ее мысли.

– Вадим… – вздохнула в трубку.

– Ладно, можешь не отвечать, – он все понял. – Скажи, ты с ним?

– Нет, конечно, – почти честно ответила она. – Я совсем одна в комнате и сейчас ложусь спать. Обещаю, что через несколько дней, – она невесело засмеялась, – я все-все тебе расскажу и даже больше, чем было на самом деле. Не сердись, пожалуйста, но у меня сейчас совсем другие заботы и мысли. Прошу тебя, Вадим, будь построже с девчонками, предавай привет маме. В общем, я их всех целую.

– А меня? – он обиделся, как ребенок.

– Тебя в первую очередь. Спокойной ночи.

Дана предусмотрительно удалила из памяти номер и отключила телефон. Она села на кровать и задумалась. Одни проблемы. Странная все-таки штука – жизнь. Еще месяц назад она собиралась замуж за Вадима. Свадьбу назначили на октябрь.

«Уж, не в один ли день с Костей?» – мелькнула мысль.

С Вадимом они шли к этому дню шесть лет. С ним было хорошо, спокойно и надежно. И вдруг Костя! Он ворвался в ее размеренную жизнь, подобно урагану и все в ней перевернул. Сейчас просто невозможно себе представить, как она раньше жила без него? А, может, наоборот? Без него она жила бы себе и жила в любви, мире и согласии и еще в благополучии с законным мужем. А с Костей она горит ярким пламенем сумасшедших чувств и тут же тонет в море слез. И, то, что она сгорит или окончательно утонет, сомнений уже не вызывает.

Старинные часы в гостиной пробили полночь. Дана завела свои маленькие часики – подарок Вадима и постелила постель. Она надела пижаму и подошла к зеркалу причесать волосы. На душе камнем лежал разговор с Вадимом. Теперь она точно знала, что уже никогда не выйдет за него замуж, но как сказать ему об этом, не имела ни малейшего представления.

Она давно уже причесалась, но все еще оставалась перед зеркалом, продолжая задумчиво водить расческой по волосам. А подумать было о чем.

– Вот так, – сказала, разговаривая со своим отражением, – до сих пор я знала, что в жизни бывают полные дуры и простенькие дурочки, но что именно я – самая большая дура, даже не догадывалась. Это же надо было так поглупеть, чтобы полностью разрушить привычный мир ради призрачных иллюзий? И, кто же я после этого, как не дурища?

Неизвестно, сколько бы она еще так клеймила себя, как вдруг слух ее уловил за стеной шум.

В комнате Стаса что-то упало, звучали голоса, и играла уже знакомая старинная мелодия. Казалось, что орган стоит прямо за стеной. Неужели все сначала? Очередная ночь кошмаров? Что новенького ожидает ее сегодня? Пока что сценарий тот же, но что прозвучит в эпилоге?

Дана прислушалась. Сердце готово было выскочить из груди от страха, но о помощи даже не думала. Костя, наверное, давно спит дома. А они со Стасом, как и в прошлую ночь, остались одни. И еще неизвестно какие силы сегодня вздумают его навестить?

Музыка за стеной зазвучала громче. Она быстро погасила свет. Стараясь ступать на-цыпочках, подошла к окну и посмотрела на балкон, освещенный луной. Из ее комнаты выхода не было, зато из комнаты Стаса на балкое вела прямая дверь. Между цветочными горшками медленно двигалась миниатюрная девушка. Она выглядела почти подростком. Длинные черные волосы по плечам спускались вниз. Вот она стала медленно кружиться, кутаясь в волосы, отчего стала похожа на черный кокон. Девушка была полностью поглощена танцем. Она уже кружилась в обратную сторону, освобождаясь от волос, опутывающих хрупкое тело.

Но вот девушка оглянулась…

Смертельно-бледное лицо с большими черными кругами вокруг глаз. Казалось, что оно полностью состоит из одних только глаз. Это на самом деле был призрак.

В ужасе отпрянула от окна. Сердце бухало с такой силой, что она невольно прижала ладонь к груди.

– Господи, что же это происходит? – пробормотала непослушными губами. – Я уже и сама, похоже, начинаю сходить с ума. Все мои логические заключения – ничто, в сравнении с тем, что я вижу на самом деле. Полное безумие.

В это время за стеной снова послышался шум. Похоже, там предвигали мебель. Она вдруг опомнилась и выскочила в коридор.

Дверь в спальню Стаса была заперта. Дана толкала ее изо всех сил, колотила ногами, но никто не откликался.

Вдруг пространство дома наполнилось мужским криком. Даже громкая музыка органа не могла заглушить его. Что-то упало и за дверью стало тихо.

«Господи, пытают его, что ли?» – мелькнула страшная догадка, и холодный пот мгновенно прошиб тело.

Женщина металась по коридору, не зная у кого можно попросить помощи. Она нервно постучалась в комнату Алисы, но никто не ответил. Тогда она решительно толкнула дверь и уверенно шагнула вперед.

В комнате царил потрясающий беспорядок. Женские вещи были разбросаны повсюду. В ванной горел свет, и коврик на полу был еще мокрым. Значит, совсем недавно хозяйка принимала душ.

Дана обошла комнату, заглянула даже под кровать, но Алисы нигде не было. Теперь она уже не сомневалась, что Стаса нужно спасать именно от «маленькой птички» с невероятно острыми коготками, хотя, где-то в глубине души, все еще не хотела верить в эту жестокую нелепость. Бессильно прислонилась к стене и задумалась. Слишком мелкой выглядела фигура Алисы во всем этом жутком кошмаре. Может, она тоже жертва?

Снова послышался крик, и она, спохватившись, бегом вернулась к двери Стаса. На ходу толкнула ее боком, отчего ощутила сильную боль у бедра. Из замочной скважины торчал ключ.

Как все невероятно просто. Кто-то закрыл хозяина на ключ и беспечно оставил его в двери. Или просто забыл его там? А, что, если это ловушка, и ключ служит той самой приманкой в безжалостной мышеловке? На размышления не было времени, и она решительно повернула ключ в замке.

Стас лежал на ковре лицом вниз. Казалось, музыка звучит отовсюду. Через открытую балконную дверь был виден танец девушки-призрака. Маленькая фигурка неслышно двигалась по балкону и находилась в полном трансе, словно все происходило с ней во сне.

Бегло осмотрелась – в комнате они были одни. Она наклонилась над Стасом. Яркий свет луны падал через окно и освещал его безжизненное лицо. На мгновение ей показалось, что он не дышит.

С леденящим душу ужасом, прижала ухо к его груди, одновременно пытаясь нащупать пульс. Пульс был прерывистым и его очень слабые толчки едва слышно ощущались под пальцами.

Нужно что-то делать.

– Вставай, хороший мой, ну, давай же, – шептала, пытаясь оторвать его от пола. – Давай же, вставай, пожалуйста. Нам нужно отсюда уйти… здесь опасно. Идем же, идем.

Дана тормошила его, хлопала по щекам, но привести Ольховского в чувства, не удавалось. Она приподняла его веки и сразу одернула руку.

– Боже, дай мне силы…

«…тебе не стоит ввязываться в это дело. Помощи от тебя – никакой» – словно в ответ на ее просьбу прозвучал в ушах голос тетки.

А и правда, какая от нее помощь, если она даже поднять его не может? Бессильно опустила руки, и села на ковер. С надеждой смотрела в безжизненное лицо, мысленно призывая его помочь им обоим. Если он ее услышал, значит, произошло чудо.

Голова Стаса стала подергиваться. Он пробормотал что-то бессвязное, а потом самостоятельно приподнялся на локте. Дана, поблагодарив Бога, наклонилась к нему но, заглянув в глаза, поняла, что в них нет ни малейшего проблеска сознания. Окинув невидящим взглядом комнату, Ольховский со стоном снова отбросился назад, гулко ударившись об пол.

– Марыся… Марыся… Она там… там… – шептали его губы. – Танцует…

– Я знаю, – ответила тихо, пытаясь оттащить его к двери. – Не бойся. Сейчас ей не до нас. Пока она танцует, мы успеем надежно спрятаться.

Фигура в белом самозабвенно танцевала на балконе. Над головой ее висела огромная круглая луна. Все же, что-то ненормальное было в этом танце. Судя по всему, девушка находилась сейчас очень далеко, возможно, даже на берегу родной Вислы, и это было их спасением.

Наконец ей удалось его приподнять и прислонить к кровати. Дана перевела дух и вдруг заметила на тумбочке какой-то напиток в стакане. Не раздумывая, обильно полила им голову Стаса. Он застонал и, покачиваясь, поднялся. Ноги едва держали его, но все же им удалось выйти в коридор. Дверь спальни она закрыла на ключ, и оставила его в замке – все, как было раньше.

Небольшое расстояние казалось непреодолимым. Ей пришлось буквально тащить бесчувственного крупного мужчину на себе. Откуда только пришли силы?

В комнате Дана плотно задернула шторы на окнах и заперла дверь. И только теперь, почти без сил, рухнула на кровать рядом со Стасом. На первый взгляд, они были защищены, но насколько? Она с тоской посмотрела на дверь. Ее запросто можно выдавить крепким плечом, и тогда уже…

Спасительная мысль о Косте пришла сама собой. Конечно, можно позвонить ему. Но тогда дело останется незавершенным. Вряд ли Марыся, прервав безумный танец, встретит его на пороге дома? Алиса окажется в своей постели, а они со Стасом снова предстанут перед Костей в неприглядной ситуации и без видимых на все доказательств. Охрана и стюард, конечно же, ничего не знают… И, как она после этого будет выглядеть в его глазах? Нет. Нужно подождать. Осталось совсем немного, и она сама во всем разберется. Однако какой отличный сценарий и высокое мастерство актеров. Все выглядит настолько правдоподобно, что невозможно в это не поверить, даже заранее зная о постановке спектакля.

Ей на самом деле было страшно в чужом доме, где ночи напролет звучит старинная музыка, танцуют призраки, и сам хозяин находится в необъяснимом состоянии под действием алкоголя и галлюциногенов.

Вдруг музыка резко оборвалась, и в коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. Они несколько раз приближались к ее двери, кто-то дергал за ручку. Наверное, исчезновение Ольховского обнаружили.

Тихонько поднялась. Стараясь унять дрожь в теле, достала из сумки пистолет. От прикосновения к холодному металлу ей стало еще хуже. Помнится, Костя говорил, что пистолетом можно напугать или его достаточно просто показать врагу, чтобы тот задумался над своими действиями. Сейчас его слова показались смешными, и, если бы ей на самом деле не было так страшно, она бы от души рассмеялась. Ни малейшего успокоения или чувства, дающего ощущение безопасности, оружие в ее руках не вызывало.

По балкону кто-то ходил, и эти шаги уже не были похожи на легкую поступь призрака. Они могли принадлежать кому угодно, но только не хозяину дома, который сейчас находился за спиной в ее постели.

Шаги остановились под ее окном. Дана прижалась к стене, крепко сжав пистолет в руке. Она не представляла, как сможет нажать на курок? На занятиях по стрельбе, Костя называл его спусковым механизмом. Слабые навыки, приобретенные на уроках, совершенно улетучились из памяти. Сейчас ею управлял страх. Кто-то легонько стукнул по раме, и от этого звука спина ее покрылась холодным потом. Он струйками побежал вниз, и пижама мгновенно прилипла к телу. Все же, как хорошо, что вечером она закрыла окно и форточку на все шпингалеты.

Осторожно отодвинув краешек шторы, увидела лицо стюарда. Оно было так близко, что она невольно отпрянула назад. Хорошо, что он ее не заметил. Взгляд парня был прикован к форточке. Держась за подоконник, он подтянулся на крепких руках и попытался открыть ее. Шпингалет надежно держал раму. Тогда стюард прижался щекой к стеклу, в надежде что-то рассмотреть или услышать в ее спальне.

Теперь их ближайшее будущее полностью зависело от Стаса. Лишь бы он ничем не выдал своего присутствия.

Она спрятала пистолет в карман пижамы и на-цыпочках подошла к кровати. Бедняга что-то бормотал и постоянно вздрагивал. Он не спал. Дана прилегла рядом. Стас замер, а потом доверчиво прижался к ней, словно чувствуя, что сейчас она является для него защитой. Похоже, так оно и было. Перепуганная женщина поглаживала его по плечу и сама верила в то, о чем шептала ему на ухо. Она говорила, что все образуется и, что они в безопасности. Марыся ни за что не догадается искать его здесь. И еще о том, что эта утопленница обязательно обретет вечный покой, и больше не будет бродить по его дому. Все кошмары забудутся сами по себе. Она что-то говорила о Косте. О том, что он обязательно накажет всех, кто их мучает, и совсем скоро они забудут эту историю.

От ласкового прикосновения и тихого шепота, Ольховский постепенно успокоился и уснул, продолжая нервно вздрагивать во сне.

Под окном еще какое-то время слышались шаги и звучали мужские голоса, но вскоре все стихло. Значит, поиски хозяина отложили до утра. Наверное, стюард не получил позволение на то, чтобы посреди ночи побеспокоить гостью.

То, что игра еще не окончена было слишком очевидно. Но теперь Дана точно знала, что ведется она в открытую. И лишь лицо главного режиссера и автора изобретательного сценария еще не было заявлено. Все остальные уже хорошо знали друг о друге.

За окном брезжил рассвет. Дана заботливо натянула на Стаса одеяло, и, подтянув к подбородку колени, погрузилась в тревожный сон.

Проснулась от того, что кто-то трогал ее волосы. Приоткрыв глаза, увидела одутловатое лицо Стаса. Его рыжая щетина, пробившаяся за ночь, как-то особенно подчеркивала болезненность и изможденность лица. Она улыбнулась и погладила его по руке. Стас остался серьезным и, быстро одернув руку, спрятал ее за спину. Лицо его выражало испуг.

– Я… я не знаю, как себя вести и, что мне думать? Скажи, пожалуйста, неужели я совсем сумасшедший? – голос его дрожал от волнения.

Она молча покачала головой.

– Но ведь я ничего не помню, не контролирую ни себя, ни свои поступки. Утром с ужасом вспоминаю то, что было ночью, вернее, не все, а какие-то обрывки, эпизоды… При этом постоянно задаю себе один и то же вопрос.

– Какой? – тихо спросила Дана.

– Один и тот же, – снова повторил Стас. – Я спал или жил в другом мире? Ты этого не знаешь?

– Знаю.

– Тогда скажи и не мучай меня, – попросил он.

Дана на минуту задумалась.

– С одной стороны это сон, но с другой – ты в этом сне и в самом деле живешь другой жизнью, которая тебе навязана со стороны.

– Кем?

– Вот в этом нам и нужно разобраться, – она протянула руку и погладила его по спутанным волосам.

Стас резко отклонился и вдруг напрямую спросил:

– Что между нами происходит? Вчера Костя задал мне этот же вопрос. Я честно ответил, что между нами ничего не было, но сегодня мы снова в одной постели. Неужели мы… – он не договорил и осекся на полуслове.

– Успокойся, – она снова погладила его. – Я же твоя сестра. Ну, и что с того, если на самом деле меня зовут не Ядвига? Это ничего не меняет. Я люблю тебя, как брата, и мне больно смотреть на твои страдания. Мы с Костей очень хотим тебе помочь, и, честное слово, все делаем для этого. Ты мне веришь?

Он судорожно сглотнул и неуверенно кивнул.

– Вот и хорошо. Эти два дня, вернее, две ночи, что я провела рядом с тобой, не прошли впустую. Теперь я все знаю о призраках и о том, что им нужно? Откуда они появляются ночью и куда исчезают утром? Но самое главное, я теперь точно знаю, что они делают с тобой. Осталось совсем немного. Нужно набраться терпения и собрать последние доказательства. Тогда Костя сможет разоблачить всех, кто замешан в этой жуткой и некрасивой истории. Но уже сейчас могу уверенно сказать, что все кошмары для тебя скоро закончатся, и ты снова будешь чувствовать себя здоровым, спокойно спать ночами и жить на полную катушку.